Издание подготовлено при поддержке Фонда Дмитрия Зимина Династия 17 страница

— Но, Сэм, прошло уже девятнадцать лет с тех пор, как Джон
Фрум сказал, что "груз" придет. Он обещал и обещал, а "груз" все
равно не приходит. Девятнадцать лет — не слишком ли долго вы
ждете?

Сэм оторвал глаза от земли и посмотрел на меня:

— Если вы можете ждать Иисус Христос две тысячи лет, а он не
приходит, то я могу ждать Джон Фрум больше, чем девятнад­
цать лет.

В книге Роберта Бакмана "Можно ли быть хорошим без бога?" цитируется тот же восхитительный ответ почитателя Джона

Фрума, данный канадскому журналисту примерно через 40 лет после встречи Сэма и Дэвида Аттенборо.

В 1974 ^Г°ДУ острова посетили королева Елизавета и принц Филип, и принц был впоследствии обожествлен в рамках культа "Джон Фрум — дубль два" (и снова заметьте, как быстро меняются детали в религиозной эволюции). Принц — импо­зантный мужчина, без сомнения выглядевший впечатляюще в белой форме военно-морских сил и шлеме с плюмажем, и, пожалуй, неудивительно, что объектом почитания стал именно он, а не королева, — не говоря уже о том, что особенности местной культуры не позволяли островитянам принять в каче­стве божества женщину.

Не хочется делать из карго-культов Южной Океании далеко идущие выводы. Тем не менее они представляют крайне интересную современную модель зарождения религии почти на пустом месте. Что особенно важно — они указывают на четыре особенности происхождения религий вообще, которые я кратко изложу здесь. Во-первых, это поразительная скорость, с которой может возникнуть новый культ. Во-вторых, ско­рость, с которой теряются подробности возникновения культа. Джон Фрум, если он вообще существовал, жил совсем недавно. Несмотря на это, трудно установить, жил ли он вообще. Тре­тья особенность — независимое возникновение похожих культов на разных островах. Систематическое изучение этого сходства может обнаружить новые данные о человеческой психике и ее подверженности религиозной вере. В-четвертых, карго-культы похожи не только друг на друга, но и на более ранние религии. Можно предположить, что христианство и другие древние религии, ныне распространенные по всему миру, зародились как местные культы, подобные культу Джона Фрума. Некоторые ученые, например, профессор еврейской культуры Оксфордского университета Геза Вермес, высказы­вали предположение о том, что Иисус был одним из многих появившихся в то время в Палестине пылких проповедников,

которых окружали похожие легенды. От большей части этих культов не осталось и следа. Согласно данной точке зрения, сегодня мы имеем дело с тем из них, которому удалось выжить. В течение столетий в результате дальнейшей эволюции (или меметического отбора, если вам импонирует этот термин) он преобразился в сложную систему — или даже в разветвленный набор потомственных систем, господствующий в настоящее время на большей части земного шара. Гибель таких обаятель­ных фигур современности, как Хайле Селассе, Элвис Пресли и принцесса Диана, также позволяет исследовать быстрое воз­никновение культов и их последующую меметическую эволю­цию.

Вот и все, что мне хотелось сказать об истоках возникнове­ния религии как таковой, за исключением небольшого добав­ления в главе ю, где, анализируя удовлетворение религией психологических "нужд", мы обсудим распространенный среди детей феномен "воображаемого друга".

В следующей главе мы рассмотрим широко бытующее убеждение в том, что нравственность обязана своим проис­хождением религии. Хочется с этим поспорить. Я считаю, что происхождение нравственности также можно исследовать с эволюционной точки зрения. Подобно тому как мы спра­шивали, "в чем состоит ценность религии для выживания", зададим теперь тот же вопрос о нравственности. Нравствен­ность, скорее всего, старше религии. Рассматривая религию, мы, отрешившись ненадолго от проблемы, перефразировали постановку вопроса; занимаясь нравственностью, мы также увидим, что она является побочным продуктом другого фено­мена.

Глава шестая

Корни нравственности —

почему мы хорошие?

Наше положение на Земле поистине удивительно. Каждый

появляется на ней на короткий миг, без понятной цели,

хотя некоторым удается цель придумать. Но с точки

зрения обыденной жизни очевидно одно: мы живем для

других людей — и более всего для тех, от чьих улыбок

и благополучия зависит наше собственное счастье.

Альберт Эйнштейн

Многие религиозные люди не могут представить, как можно без веры быть хорошим или даже хотеть быть хоро­шим. Этот вопрос будет обсуждаться в данной главе. Порой подобные сомнения усугубляются, вызывая у верующих парок­сизмы ненависти в отношении тех, кто не разделяет их веру. Это важно, поскольку моральные соображения часто опреде­ляют отношение верующих ко многим вопросам, не имеющим прямой связи с нравственностью. Значительная доля возраже­ний против преподавания эволюции в школе никак не связана с эволюцией и научными проблемами, а подстрекается оскорб­ленными моральными чувствами. Возражения варьируют от наивных: "Если вы будете учить детей, что они произошли от обезьян, они и вести себя будут, как обезьяны", — до более изощренных аргументов, входящих в стратегию "расклини­вания", применяемую сторонниками "разумного замысла", беспощадно выставленных напоказ в книге Барбары Форрест и Пола Гросса "Троянский конь креационизма: "расклинива­ние" как стратегия "разумного замысла".

Читатели моих книг присылают мне множество писем, большую часть — с дружеской поддержкой, некоторые — с полезной критикой, но порой попадаются злобные и даже угрожающие. С горечью отмечаю, что самые мерзкие выпады, почти без исключения, связаны с религией. Подобные гру­бые нападки часто становятся уделом людей, зачисленных во

'" Хочу воспользоваться случаем и извиниться, что не всегда удается достаточно полно ответить на каждое.

враги христианства. Вот, к примеру, помещенное в Интернете письмо, адресованное Брайану Флемингу, автору и режиссеру искреннего и трогательного, защищающего атеизм фильма "Бог, которого не было"⁸⁶. Его опубликовали 21 декабря 2OO5 года под заголовком "Гори, а мы посмеемся":

Ну вы наглые до предела. С какой радостью я взял бы нож, вспорол вам, дуракам, брюхо и завопил бы от радости, когда ваши кишки вывалятся вам под ноги. Вы пытаетесь разжечь священную войну, и тогда я и другие, мне подобные, с радостью сделаем все, о чем я написал выше.

Тут автора, видимо, наконец осенило, что его язык не очень вяжется с идеалами христианства, и он продолжает более миролюбиво:

Но БОГ учит нас не мстить врагам, а молиться за таких, как

вы.

Увы, милосердия хватило ненадолго:

Меня утешает мысль о том, что БОГ подвергнет вас наказанию в юоо раз худшему, чем все, что я когда-либо смогу сделать. Самое лучшее, что вы БУДЕТЕ вечно мучиться за грехи, о которых вы и понятия не имеете. Гнев БОЖИЙ не знает пощады. Ради вас самих надеюсь, что вы увидите истину до того, как напоретесь на нож. Счастливого РОЖДЕСТВА!

PS. Вы, люди, даже представить себе не можете, что вас ожи­дает... Слава БОГУ, я не такой, как вы.

Не устаю поражаться тому, как разница мнений в теологиче­ском вопросе может породить такую ненависть. Вот еще при­мер (с сохранением оригинальной орфографии) из почтового

ящика редактора журнала "Свободная мысль сегодня", опубли­кованный Организацией за свободу от религии (Freedom from Relogion Foundation — FFRF), мирно протестующей против нарушения конституционного отделения церкви от государ­ства:

Привет, извращенцы-сыроеды. Нас христиан намнога больше чем вас подонки. Разделения церкви и государства НЕТ и вы езычники проиграете...

Против сыра-то что они имеют? Мои американские друзья предположили, что, возможно, это намек на известный сво­ими либеральными умонастроениями штат Висконсин, центр молочного животноводства, в котором базируется FFRF, -— но, разумеется, должен быть еще какой-то смысл? И далее:

Сатанинское отродье... Чтоб вы сдохли и горели в аду... Надеюсь вы подцепите какую-нибудь страшную болезнь типа рака пря­мой кишки и после долгой мучительной агонии встретитесь со своим богом, САТАНОЙ... Эй, парни, ваша свобода от религии атдает дерьмом... Вы все там пидерасы и лесбиянки не парьтесь и думайте что делаете патамушто как только зазеваетесь Бог вам такое устроит... Если вам не нравится наша страна и на чем и зачем она устроена у... те отсюда прямо в ад...

PS. На... вас всех коммунячьи проститутки... Увозите свои чер­ные ж... из США... Никакого прощенья вам не будет. ГОСПОДЬ ИИСУС ХРИСТОС уже доказал созданием свое всемогущество.

Почему не Аллах доказал всемогущество? Или не господь Брахма? Или даже не Яхве?

Мы не собираемся сидеть и молчать. Если в будущем разразиться драка, то из-за вас. Моя винтовка заряжена.

Не устаю поражаться, ну зачем богу такая свирепая защита? Казалось бы, уж он-то может сам за себя постоять. Да, кстати, редактор, на чью голову обрушились такие злобные и жуткие угрозы, — милая и воспитанная молодая женщина.

Видимо, потому, что я живу не в Америке, большая часть адресованных мне писем не может сравниться по выразитель­ности с процитированными выше, но в них трудно обнару­жить и милосердие, которым славился основатель христиан­ства. Нижеприведенное письмо, полученное в мае 2005 года от английского врача, несмотря на всю неприязнь, кажется мне скорее раздраженным, чем злобным; читая его, понима­ешь, что стоит затронуть вопросы нравственности — и тут же обнаруживается враждебность к атеизму. Разнеся в первых же строках в пух и прах эволюцию (саркастически поинтересо­вавшись при этом, "продолжают ли эволюционировать негри­тосы"), оскорбив лично Дарвина, искаженно процитировав Гексли и придав его словам видимость антиэволюционизма, походя посоветовав мне прочитать книгу (читал я ее), в кото­рой доказывается, что миру не больше 8 тысяч лет (неужели автор — действительно врач?), он заключает:

Ваши собственные книги, Ваша репутация в Оксфорде, все, чем вы дорожите в жизни и чего Вам удалось достичь, все это — сплошная суета сует... Никуда не деться от вопрошающего вызова Камю: почему все мы не покончим с собой? Ваш взгляд на жизнь оказы­вает на студентов да и на многих других людей именно такое влияние... что мы появились по воле слепого случая, из ниоткуда, и в никуда вернемся. Даже если бы религия была неправа, лучше, гораздо лучше верить, подобно Платону, в благородный миф, если он дает живущему мир в душе. Ваше же мировоззрение приводит к тревожности, наркомании, насилию, нигилизму, гедонизму, соз­данию монстров Франкенштейна, аду на земле и третьей мировой войне... Удалась ли Вам, интересно, личная жизнь? Вы, наверное, разведенный? Млн вдовец? Или голубой? Такие, как Вы, никогда

не бывают счастливыми, иначе Вы не старались бы так упорно доказать, что в мире нет ни счастья, ни надежды — ничего.

Особенность данного письма заключается не в тоне — такой тон не редкость. Автор убежден, что дарвинизм по своей при­роде является нигилистическим учением, утверждающим, что мы появились благодаря слепому случаю (уже в который раз повторю, что естественный отбор — это полная противопо­ложность случаю) и исчезаем, умерев. Из такого негативного взгляда на жизнь якобы проистекают все виды зол. Хочется верить в несерьезность предположения о прямой связи вдов­ства с эволюционистскими убеждениями, но к этому вре­мени письмо уже достигает знакомого по другим посланиям верующих уровня яростного злопыхательства. В прошлом я посвятил целую книгу ("Расплетая радугу") мироощуще­нию и поэзии научного мировоззрения, а также подробному, объемному ответу на обвинения в нигилистической негатив­ности, поэтому полагаю ненужным продолжать обсуждение этого вопроса здесь. В этой главе мы будем говорить о зле и его противоположности — добре, о нравственности — откуда она появилась, зачем она нужна и так ли необходима религия, чтобы быть нравственным человеком.

Возникла ли нравственность в процессе эволюции?

И

ДЕЯ О ЗАРОЖДЕНИИ ПОНЯТИЙ О ДОБРЕ и зле в глубине нашего эволюционного прошлого обсуждается в ряде книг, вклю­чая "Почему добро доброе" Роберта Хайнда, "Наука добра и зла" Майкла Шер-мера, "Можно ли быть добрым без бога?" Роберта Бакмана и "Нравственное сознание" Марка Хаузера. В данном раз­деле предлагаю вниманию читателя собственные мысли по этому вопросу.

На первый взляд может показаться, что дарвиновская идея об эволюции, происходящей на основе есетствен-ного отбора, вряд ли подходит для объяснения высоких нравственных качеств, морали, приличий, сопереживания и сочувствия. При помощи естественного отбора легко объ­яснить голод, страх и сексуальное влечение, поскольку они напрямую способствуют нашему выживанию и сохранению наших генов. Но как объяснить острое сопереживание при виде плачущего сироты, страданий одинокой вдовы или мучающегося больного животного? Что заставляет нас ано­нимно отправлять деньги и одежду жертвам случившегося на другом конце земного шара цунами — людям, с которыми, по всей вероятности, мы никогда не встретимся и которые вряд ли смогут ответить нам аналогичной услугой? Откуда появился в нас добрый самаритянин? Разве доброте есть место в теории "эгоистичного гена"? Есть. Увы, данную тео­рию часто (но, если разобраться, по объяснимым причинам)

понимают неправильно. В названии нужно верно поставить акцент: "Эгоистичный ген" — это совсем не то же самое, что эгоистичный организм или эгоистичный вид. Попробую объяснить.

Согласно идее Дарвина, та единица жизненной иерар­хии, которая выживает и проходит сквозь сито естественного отбора, должна иметь склонность к эгоизму. В мире выживают те единицы, которым удалось победить конкурентов на своем уровне иерархии. "Эгоизм" в данном контексте означает именно это. Вопрос заключается в том, на каком уровне проис­ходит действие отбора. Идея эгоистичного гена, с правильно поставленным ударением на последнем слове, заключается в том, что единицей естественного отбора (своекорыстной единицей) является не эгоистичный организм, не эгоистичная группа особей-эгоистов, не эгоистичный вид или экосистема, а эгоистичный ген. Именно ген в форме заключенной в нем информации либо выживает в череде поколений, либо нет. В отличие от гена (и, хочется сказать, мема), организм, группа организмов и вид не могут быть вышеописанной единицей, потому что они не производят свои точные копии и не кон­курируют в пуле аналогичных самокопирующихся объектов. Гены же все названное делают, и на основе этого логически правильного вывода ген можно назвать эгоистичной едини­цей в особом, эволюционном, смысле слова "эгоизм".

Наиболее простым способом обеспечения собственного

"эгоистического" выживания в борьбе с конкурентами для

гена является программирование эгоистичного поведения

организма, в котором ген находится. Существует множество

Я с ужасом прочитал в "Гардиан" ("Животные инстинкты", гу мая 2OO6 г.) о том, что "Эгоистичный ген" является любимой книгой Джефа Скиллинга, главного исполнительного директора печально знаменитой корпорации "Энрон", и что он почерпнул из нее идею "социального дарвинизма". Журналист из "Гардиан" Ричард Коннифф подробно объяснил недоразумение (см.: http://money.guardian. co.uk/workweek]y/story/o,,i7839⁰⁰J^OC)-l¹tml). Во избежание подобных инцидентов в будущем я обновил предисловие к новому, выпущенному к тринадцатой годов­щине первой публикации, изданию "Эгоистичного гена".

ситуаций, в которых выживание отдельного организма приво­дит к выживанию его генов. Но для различных обстоятельств требуются различные стратегии. Случается, и не так уж редко, что гены эгоистично обеспечивают собственное выживание, программируя организмы на альтруистическое поведение. В настоящее время подобные ситуации хорошо изучены, и их можно подразделить на две основные категории. Ген, програм­мирующий организм безвозмездно помогать своим кровным родственникам, с большой вероятностью тем самым помогает размножению собственных копий. Частота данного гена может возрасти в генофонде настолько, что безвозмездная помощь родственникам станет нормой поведения. Очевидным приме­ром является любовь к собственным детям, но, помимо этого, есть и другие. Пчелы, осы, муравьи, термиты и, в меньшей мере, некоторые позвоночные, например голые землекопы, сурикаты и дятлы, в процессе эволюции научились создавать сообщества, в которых старшие братья и сестры заботятся о младших (с которыми они, скорее всего, имеют общие гены заботы о младших). Как продемонстрировал в своих работах мой покойный коллега У. Д. Хамильтон, животные заботятся, защищают, делятся ресурсами, предупреждают об опасности и проявляют альтруизм другого рода, как правило, в отноше­нии ближайших родственников, потому что статистическая вероятность наличия у них одинаковых генов велика.

Другим главным типом альтруизма, для которого имеется хорошо разработанное дарвиновское объяснение, является реципрокный, взаимный альтруизм ("ты — мне, я — тебе"). В этой теории, впервые введенной в эволюционную биологию Робертом Трайверсом и часто выражаемой математическим языком теории игр, общие гены не рассматриваются. Она не хуже, а иногда и лучше работает между представителями совершенно неродственных видов; в этом случае ее обычно называют симбиозом. Принципы данной теории также лежат в основе торговых и бартерных сделок между людьми.

Охотнику нужно копье, а кузнец хочет дичины. Асимметрия потребностей приводит к заключению сделки. Пчеле необ­ходим нектар, а цветку — опыление. Цветы летать не могут, поэтому они платят пчелам нектарной валютой за прокат их крыльев. Птицы медоуказчики находят гнезда пчел, но не могут в них проникнуть. Медоеды могут разорить гнездо, но у них нет крыльев, чтобы, кружась, находить их с высоты. При помощи особого, ни в каком другом случае не используемого "заманивающего" полета медоуказчики направляют медо­едов (а иногда и людей) к сотам. И обе стороны оказываются в выигрыше. Под огромным валуном лежит погребенный гор­шок с сокровищем, но обнаруживший его человек не в силах в одиночку справиться с камнем. Несмотря на неизбежность дележа, он зовет на помощь других, потому что иначе не полу­чит ничего. Природа изобилует подобными взаимовыгод­ными отношениями: буйволы и волоклюи, красные трубчатые цветы и колибри, морские окуни и губанчики, коровы и живу­щие в их желудке бактерии. Взаимный альтруизм возникает по причине асимметричности нужд и возможностей их удо­влетворения. Именно поэтому он лучше всего работает между различными видами — в их нуждах и возможностях больше асимметрии.

Люди, используя деньги или долговые расписки, могут откладывать выплату обязательств. Используя эти механизмы, вместо одновременного обмена товарами или услугами сто­роны получают возможность отсрочки или даже передачи обязательства другому лицу. Насколько мне известно, помимо людей, ни одно из животных в природе не использует экви­валентных деньгам механизмов. В более широком смысле аналогичную роль играет способность запоминать отдельных индивидуумов. Летучие мыши-вампиры запоминают, кто из соплеменников является надежным должником (отрыгивая, в качестве оплаты, высосанную кровь), а кто норовит обма­нуть. В условиях асимметричных потребностей и возможно-

стей естественный отбор оказывает предпочтение генам, под действием которых организмы, по возможности, делятся, а в отсутствие такой возможности — побуждают делиться других. Помимо этого, отбирается способность запоминать долги, проявлять злопамятность, проверять справедливое соверше­ние сделки и наказывать плутов, пользующихся одолжениями, но не возвращающих долг.

Совсем избавиться от плутовства никогда не удается, и ста­бильные решения задач взаимного альтруизма в теории игр непременно содержат элементы наказания плутов. В матема­тической теории имеются два больших раздела стабильных решений подобных задач. Решение "всегда твори зло" ста­бильно, поскольку если так поступают все, то альтруист-одиночка непременно проигрывает. Однако имеется и дру­гая стабильная стратегия. ("Стабильная" означает здесь, что после того, как количество придерживающихся этой стратегии особей перевалило за определенный критический рубеж, ни одна другая стратегия не будет более выигрышной.) Вторая стратегия заключается в следующем: "Доверяй, но проверяй. Плати добром за добро, но не забывай мстить злодеям". На языке теории игр эта стратегия (или группа стратегий) имеет много названий: "Око за око", "Что посеешь, то и пожнешь"... С эволюционной точки зрения при определенных условиях она стабильна, то есть если в популяции преобладают склон­ные к реципрокному альтруизму индивидуумы, то как страте­гия безусловной зловредности, так и стратегия безусловного добросердечия оказываются для отдельного индивидуума про­игрышными. Существуют и более сложные варианты поведе­ния "ока за око", которые при ряде обстоятельств могут ока­заться еще более выгодными.

Рассмотренные нами родственный и взаимный (реципрок-ный) виды альтруизма — это два столпа альтруизма в дарви­новском мире; на них, однако, покоится ряд вторичных струк­тур. Невозможно недооценить значение репутации, особенно

в человеческом обществе с его склонностью к пересудам и тол­кам. Кто-то известен как добрый и щедрый человек. О другом говорят, что он — ненадежный, мошенник и может нарушить данное слово. А третий знаменит щедростью в отношении проверенных партнеров, но беспощадно преследует обман­щиков. В своем простейшем виде теория взаимного альтру­изма основывается на допущении, что поведение животных любого вида строится на бессознательных реакциях на те или иные поступки собратьев. В человеческом обществе к этому добавляются обусловленные наличием речи возможности соз­дания репутаций, как правило — в форме пересудов и спле­тен. Вам не придется на собственном опыте обнаруживать прижимистость сотрудника "X", когда наступает его очередь угощать коллег пивом в баре. Вы к тому времени уже будете прекрасно осведомлены из "устных источников", что "X" — жмот, или, если мы хотим немного усложнить наш пример и добавить иронии, что "У" — ужасный сплетник. Репутация играет огромную роль, и биологи признают, что для выжи­вания имеет значение не только честное следование правилам взаимного альтруизма, но и создание себе соответствующей репутации. Наряду с ясным изложением всей проблематики эволюционного подхода к морали в целом вопрос репутации очень хорошо освещается в книге Мэтта Ридли "Происхожде­ние добродетели"".

Американский экономист Торстейн Веблен сделал еще одно интересное предположение, которое, под другим углом, также исследовал израильский зоолог Амоц Захави. Альтруи-

Репутация присуща не только людям. В недавнем исследовании было показано, что ее действие проявляется в одном из классических примеров взаимного аль­труизма у животных — в симбиотических взаимоотношениях между маленькой рыбой-чистильщиком и ее более крупными "клиентами". Во время остроумного эксперимента было замечено, что потенциальные "клиенты" охотнее выбирали в чистильщики губанов вида Labroides dimidiatus, поскольку, по наблюдениям, те работают гораздо тщательнее, чем другие виды Labroides, замеченные в небреж­ности (R. Bshary and A.S.Grutter. Image scoring and cooperation in a cleaner fish mutualism. Nature 441, 22 June 2006. P 975-978.)

стическая помощь, возможно, служит своебразной рекламой, демонстрирующей превосходство или лидерство. Антропо­логи называют такое поведение "эффектом погтлача" — по названию обычая вождей конкурирующих племен Северо-Запада Америки соревноваться в закатывании друг другу разорительно щедрых пиров. В особо тяжелых случаях череда ответных угощений продолжается до тех пор, пока одна из сторон не разоряется окончательно, оставляя победителя в ненамного лучшем состоянии. Предложенная Вебленом концепция "потребления напоказ" хорошо согласуется с мно­гими фактами, наблюдаемыми в нашей современной жизни. Вклад Захави, долгие годы недооцениваемый, пока он не был подтвержден блестящими математическими моделями теоре­тика Алана Графена, состоит в обнаружении эволюционного объяснения "эффекта потлача". Захави занимался изучением арабских серых дроздов — маленьких невзрачных птичек, ведущих стайный образ жизни. Подобно многим другим мелким птицам, серые дрозды предупреждают сородичей об опасности голосовыми сигналами, а также делятся друг с другом кормом. Применяя дарвиновский подход к исследо­ванию подобных проявлений альтруизма, в первую очередь необходимо рассмотреть родственные и взаимовозмещаемые отношения среди птиц. Когда серый дрозд делится с собра­том пищей, ожидает ли он впоследствии получить ответный подарок? Либо покровительство оказывается близкому род­ственнику? Вывод, к которому пришел Захави, стал совер­шенно неожиданным. Оказалось, что доминирующие дрозды утверждают свое главенствующее положение, подкармливая более слабых собратьев. Если перевести их поведение на чело­веческий язык, что Захави удается мастерски, вожак заявляет что-то вроде: "Смотри, насколько я могущественней тебя. Я добываю столько пищи, что даже с тобой могу поделиться". Или: "Смотрите, насколько я превосхожу всех вас, даже могу сидеть, не боясь ястребов, на самых высоких ветках и охра-

нять вас, пока вы кормитесь на земле". Согласно наблюде­ниям Захави и его коллег, дрозды энергично соревнуются за опасную роль дозорного. А когда более слабый дрозд пыта­ется предложить корм более сильному, кажущаяся щедрость жестоко наказывается. Суть идеи Захави заключается в том, что заявление о превосходстве необходимо подтверждать реальной жертвой. Только действительно выдающийся субъ­ект имеет возможность подкрепить свои претензии на высо­кий статус дорогостоящим подарком. Индивидуумы поку­пают успех, например в привлечении сексуальных партнеров, ценой дорогой рекламы собственного превосходства, вклю­чая демонстративные проявления щедрости и подвергание себя опасности на благо других.

Мы рассмотрели уже четыре осмысленные "дарвиновские" причины, по которым особь может вести себя по отношению к другим альтруистично, щедро или "нравственно". Во-первых, это генетическое родство. Во-вторых, реципрокный (взаим­ный) альтруизм — предоставление услуг в расчете на последую­щее возмещение. На основе этих двух причин строится тре­тья: эволюционное преимущество приобретения репутации щедрого и доброго индивидуума. И если Захави прав, четвер­тая — дополнительное преимущество показной щедрости как неподдельно правдивой саморекламы..

Большая часть нашего доисторического существования прошла в условиях, которые должны были сильно способ­ствовать эволюции всех четырех видов альтруизма. Мы жили в деревнях или, еще раньше, как павианы, в разобщенных кочующих группах, в частичной изоляции от других групп или деревень. Большинство соплеменников состояли в более тесном родстве друг с другом, чем с членами других групп, — идеальные условия для развития родственного альтруизма. Кроме того, независимо от степени родства нам приходилось жить бок о бок с одними и теми же особями всю жизнь — иде­альные условия для развития взаимного альтруизма. Эти же

самые условия замечательно стимулируют и борьбу за репута­цию альтруиста, и наглядную рекламу щедрости. Посредством всех этих механизмов вместе и каждого из них по отдельности естественный отбор благоприятствовал развитию альтруизма у первобытных людей. Легко понять, почему наши далекие предки творили добро по отношению к членам своей группы, и зло, вплоть до патологической ненависти, — по отношению к чужим группам. Но почему в настоящее время, когда боль­шинство из нас живет в больших городах, вдали от кровных родственников, постоянно в окружении людей, которых мы вряд ли встретим когда-либо еще, — почему мы до сих пор совершаем добрые поступки друг для друга и порой даже для людей, явно относящихся к "чужой группе"?

Здесь важно правильно представлять себе сферу действия естественного отбора, пределы его возможностей. Отбор не может обеспечить появление разумного осознания того, что является полезным для генов индивидуума. Это осознание оставалось недоступным для разума вплоть до хх века, да и сей­час в полной мере им обладает лишь небольшое число ученых-специалистов. Естественный отбор благоприятствует развитию правил и шаблонов поведения, таких как умение мотыльков ориентироваться по небесным светилам, — шаблонов, обеспе­чивающих распространение генам, определяющим такое пове­дение. А шаблоны по своей природе не застрахованы от оши­бок. Укорененное в птичьем мозгу правило "присматривай за маленькими, пищащими существами в гнезде и бросай пищу в имеющиеся у них красные отверстия" обычно способствует выживанию обеспечивающих это правило генов, потому что маленькие пищащие существа в гнезде взрослой птицы — это главным образом ее собственные птенцы. Но это правило дает сбой, если в гнезде появляется птенец другой птицы, — ситуа­ция, широко используемая кукушками. Может быть, наши действия "добрых самаритян" являются такими же ошибками, как ошибочен инстинкт тростниковой камышовки, заставляю-

Дата добавления: 2015-08-28