Внушение выступает в роли организующего и охранительного фактора также и при отсутствии опыта поведения в той или иной сложной и незнакомой обстановке. В этом случае поведение человека становится подражательным, вследствие чего повышается степень его внушаемости: человек вынужден воспринимать рекомендации другого без критической оценки, полностью полагаясь на его опыт. Сами по себе волевые качества "ведомого" могут быть достаточно высокими, но они не включаются в систему отношений с "лидером", а направляются лишь на выполнение подсказываемых им действий. На наш взгляд, в подавляющем большинстве случаев гипнотизирование основывается на использовании именно этих психофизиологических механизмов.
Признание лидерства гипнотизирующего в вопросах суггестии при положительном отношении к самому процессу усыпления (что, в свою очередь, может быть связано с различной мотивацией) приводит к временному, ситуационно обусловленному снижению сознательных волевых процессов гипнотизируемого. Точнее сказать, волевые процессы временно не привлекаются "для участия в этой игре". Слово "временно" здесь очень важно. В качестве испытуемых мы нередко погружали в глубокий гипноз лиц с заведомо высокими волевыми качествами (летчиков-испытателей, альпинистов, спортсменов-парашютистов). Для этого нужно было лишь выработать у них откровенно положительное отношение к процессу гипнотизирования, полное понимание важности и необходимости этой процедуры для выполнения конкретной тдачи. Разумеется, никаких отрицательных влияний на их профессиональную деятельность или волевые качества и дальнейшем не отмечалось. Наоборот, коррекция состояния и самочувствия в гипнозе на последующий постгипнотический период улучшала их работоспособность, i отпировала физически, повышала уровень выносливости. Необходимость остановиться на этих вопросах возникает потому, что еще и сегодня, причем не только из уст малообразованных людей, но даже из высказываний отдельных ученых, можно услышать, что человек, "поддающийся" гипнозу, является слабовольным субъектом.
Мы рассмотрели основные механизмы, участвующие в формировании гипнотического состояния как особого, самостоятельного вида измененного сознания. Далее, как и намечалось, необходимо обсудить вторую сторону анализируемого вопроса и выяснить причины высокой действенности словесных внушений в гипнозе, а также необычного свойства этого состояния — возможности активизировать репродуктивные, адаптивные, резервные и эвристические возможности центральной нервной системы.
Механизмы высокой действенности суггестивных влияний в гипнозе были, раскрыты в работах И. П. Павлова, который писал: "Среди гипнотических явлений у человека привлекает к себе — и законно
— особенное внимание так называемое внушение. Как понимать его физиологически?.. Внушение есть наиболее упрощенный типичнейший условный рефлекс человека. Слово того, кто начинает гипнотизировать данного субъекта, при известной степени развивающегося в коре полушарий торможения, концентрируя по общему закону раздражение в определенном узком районе, вызывает вместе с тем естественно глубокое внешнее торможение... во всей остальной массе полушарий и тем самым исключает какое-либо конкурирующее воздействие всех других наличных и старых следов раздражений. Отсюда большая, почти неодолимая сила внушения как раздражителя во время гипноза и даже после него... Многообъемлемость слова делает понятным то, что внушением можно вызывать в гипнотизируемом человеке так много разнообразных действий, направленных как на внешний, так и внутренний мир человека"1.
Иными словами, можно сказать, что гипноз представляет собой ситуацию своеобразной "переорганизации сознания", когда функционирующий его центр "перемещается" в сознание другого человека и управляется усилиями последнего. С этой точки зрения аутогипноз
— это искусственная самоперестройка управления сознанием с предоставлением приоритета тем психическим функциям, которые задействованы в решении какой-то актуализированной задачи при одновременной деакти-визации систем, не участвующих в выполнении данной деятельности.
'Павлов И. П. Полн. собр, соч. М.; Л., 1951. Т. 4. С. 428—429.
лучше И. М.
В гипнозе, в условиях сниженного притока внешних раздражителей, сопровождающегося снижением тонуса коры головного мозга, чрезвычайно ярко проявляются репродуктивные свойства центральной нервной системы. Именно это обстоятельство, как будет показано в главе III, используется в так называемом следственном гипнозе. Здесь же следует отметить лишь общие предпосылки к активизации образной сферы во внушенном состоянии.
"Мечтать образами, как известно, всего в темноте и совершенной тишине, — писал Сеченов. — В шумной, ярко освещенной комнате мечтать образами может разве только помешанный, да человек, страдающий зрительными галлюцинациями, болезнью нервных аппаратов"1. Если в обычной обстановке яркость вспоминаемых образов и цредставле-ний подавляется многочисленными реальными раздражителями, то в условиях сниженного притока внешних раздражителей поток ассоциативных представлений вызывает необычно яркие образы, в определенной степени компенсирующие ограниченность внешних воздействий.
О. Н. Кузнецов и В. И. Лебедев описывают многочисленные примеры повышения уровня активности репродуктивных процессов у испытуемых во время сурдока-мерных испытаний. Такого рода испытания систематически проводились в начальный период подготовки и осуществления космических полетов. Тогда еще имелись достаточные основания ожидать, что полеты в космос будут связаны с серьезным дефицитом сенсорной импульсации, вызывающим существенное снижение работоспособности космонавтов.
Как показали уже первые результаты космических полетов, опасения психофизиологов, связанные с ожиданием отрицательного действия изоляции космонавтов, оказались преувеличенными. Тем не менее данные, полученные в ходе экспериментов, позволили значительно расширить наши знания о природе и закономерностях формирования сенсорных галлюцинаций, которые чаще нсего бывают зрительными. Это могут быть как элементарные образы (светящиеся точки, геометрические фигуры), так и более сложные (видения людей, животных, массовые сцены и пр.).
1 Сеченов И. М. Избр. произв. М., 1952. Т. 1. С. 126.
Галлюцинации у лиц, находящихся в строгой изоляции, появляются и исчезают неожиданно, спонтанно. В большинстве случаев испытуемые не могут их вызвать по своему желанию, продлить или прекратить. Обычно в начале изоляции человек относится к таким явлениям критически. В дальнейшем они могут приобретать самодовлеющее значение и приводить к нарушениям восприятия, когда процессы припоминания принимают характер внешних визуализаций. Вспоминаемые образы при этом проецируются в зрительное поле и как бы подменяют собой реальный объект. Характерно, что чаще всего максимум активности репродуктивных процессов отмечается в переходные (гипноидные, по И. П. Павлову) фазы общего сонного торможения1.
Следовательно, гипноз как "переорганизованное сознание" является таким состоянием, когда действенность и яркость активированных посредством целенаправленного внушения образов, представлений оказываются сильнее реальных воздействий. Ограничение притока внешних раздражителей и избирательное торможение коры головного мозга представляют собой именно то сочетание условий, при котором репродуктивные свойства центральной нервной системы раскрываются в максимальной степени.
Важной специфической особенностью сонного торможения (полного — естественного сна или частичного — гипноза) является его адаптационная, приспособительная функция. Она состоит в том, что во сне, когда активность систем организма резко снижена, мозг получает возможность "подстраивать" деятельность своих структур в соответствии с информацией, полученной в период предшествующего бодрствования. Эта "подстройка" способствует оптимальному использованию ранее приобретенной информации в последующий период бодрствования. Есть основания полагать, что тормозные (гипноидные) фазы, предшествующие полному сну, призваны фиксировать в сигнальных системах соответствующие символы целей, задач, мотивов, которые становятся задающими механизмами для адаптационной подстройки функциональных систем организма. Гипнология всегда
1 См.: Кузнецов О. И., Лебедев В. И. Психология и психопатология одиночества. М., 1972.
использовала эту важную психофизиологическую закономерность для целенаправленного воздействия на психическое и физическое состояние человека.
Рядом с указанной особенностью гипноза находится его выраженное эвристическое свойство, способность активизировать творческие возможности психики. Уже один из первых исследователей гипноза, Дж. Брэд, отмечал, что музыка делает загипнотизированных способными к необыкновенно грациозным движениям и танцам; при этом они без всякого напряжения могут сохранять любую позу. По его словам, люди, никогда не учившиеся танцам, выполняли в гипнозе движения с такой же грацией, как и артисты балета. А. Молль (1909) сообщает о том, что в начале нашего века в Германии большим успехом пользовалась танцовщица Маделайм. В состоянии гипноза, без предварительного обучения и репетиций она выполняла уникальные танцевальные импровизации. Аналогичные случаи, по утверждению того же автора, наблюдались и в других странах. Имеются определенные указания на то, что необыкновенное мастерство балета Г. Гурджиева, с которым он выступал в ряде стран, объяснялось тем, что артисты исполняли свои номера в гипнотическом состоянии.
Проблемы активизации творческих резервов в гипнозе у юных художников, музыкантов, шахматистов длительное время изучает В. А. Райков. Он, в частности, установил, что весьма действенную роль в этом процессе играет эпизодическое внушение обучаемому конкретного известного образа великого мастера. Этим достигается значительная стимуляция творческих процессов, в том числе и вербально-логического характера. Появляется "новое видение" старых объектов, изменение личности исдет к актуализации иной стратегии мышления, другому набору приемлемых и неприемлемых решений; испытуемый выдает уже не отдельные результаты, а строит целую систему решений. Очень важно, что после таких гсансов проявляется постгипнотическая инерция творческих процессов, создающая у испытуемых положительную индукцию состояния творчества, вдохновения, стремления выразить себя в соответствующем виде искусства1.
Рассмотренные нами продуктивные свойства гипноза UIBHO и успешно применяются в медицине, причем попу-
' Психологические исследования творческой деятельности. М., 1975. 204.
лярность этого вида лечебно-коррекционного воздействия с течением времени ничуть не снижается.
Вместе с тем гипноз, как и любое явление природы, может быть носителем не только положительных, благотворных влияний. В определенных ситуациях он становится деструктивным, криминогенным средством. Материалы следующей главы очерчивают те наиболее важные направления, в которых гипносуггестия выступает именно в этой предосудительной роли.
II
Гипноз как инструмент противоправных действий
I
i, •1
i
Формирование беспомощных состояний
При исследовании криминальных эпизодов в истории гипноза указывалось на то обстоятельство, что зарождение и распространение этого лечебного метода нередко сопровождалось ситуациями, когда гипнотизер (магнетизер) злоупотреблял своеобразием состояния загипнотизированной женщины. Однако не надо думать, что в гипнозе у женщин притупляется чувство нравственной бдительности или же происходит неспецифическое растормаживание сексуальных инстинктов. Тонкости психологических взаимоотношений гипнотизера и гипнотизируемого весьма своеобразны и во многом еще загадочны, а потому заслуживают специального обсуждения. Необычность отношений, складывающихся между гипнотизером и его пациентом, отмечали многие авторы. Так, французский гипнолог А. Бине писал: "Магнетизируемый подобен восторженному любовнику, для которого не существует ничего на свете, кроме любимой"1. Первое! впечатление от этого высказывания наводит на мысль*, что автор, как мужчина, применяет в данном случае наиболее выразительную метафору. Но оказывается, что он не одинок в своих взглядах на своеобразие гипнотических отношений. Другой гипнолог, Е. Джонс, приводив следующий отрывок из работы К. Дюпреля: "В каждом излечении, достигнутом с помощью магнетизма, магнетизер передает пациенту свою жизненную силу, иными словами, свою собственную сущность". При этом автор напоминает, что народные верования всех времен приписывали взгляду особую силу, а поэтому, считает он,
1 Binet A. Etudes de psychologie experimentale... P., 1888. P. 249.
естественно рассматривать глаз и его блеск "как символ мужского органа и его функции"1.
Выдающийся французский психолог и психопатолог Пьер Жане также говорил о "сомнамбулической страсти" и видел в ней "совершенно особую форму" любви2. Не входят в противоречие с этими высказываниями и мнения других ученых, утверждающих, что гипноз предполагает положение, в котором гипнотизируемый с готовностью отказывается от произвольного контроля ситуации в пользу гипнотизера. И чем сильнее он чувствует в гипнотизере избавителя от своих трудных проблем, тем охотнее и глубже он входит в гипноз. "В ходе погружения в гипноз в разной степени и с большей или меньшей легкостью, — писал Л. Кьюби, — гипнотизируемый временно отказывается от врожденных механизмов самозащиты и бдительности, отдавая свою личность и чувство безопасности в руки "другого"3.
Как видно из всего сказанного, у гипнотизируемой женщины не происходит прямого снижения уровня моральной ответственности, а многократно возрастает чувство благодарности мужчине-специалисту, берущему на себя труд избавления ее от беды. Однако в жизни бывает значительно больше вариантов, и они, естественно, включают в себя и многие другие обстоятельства.
Действенность указанных механизмов сохраняется и по отношению к пациентам-мужчинам, но здесь криминальные аспекты проявляются чаще в другой области - в формировании состояний сниженной критичности при вовлечении их в различные религиозные общины и секты. Этот вопрос будет рассматриваться подробно и ходе дальнейшего изложения.
Здесь же следует добавить, что сформировавшийся позже психоанализ 3. Фрейда, оставив в неприкосновенности приведенные взгляды на психологические механизмы взаимоотношений гипнотизера с пациентом, дополнил систему этих отношений проявлением и других свя-•сй, образовавшихся у пациента ранее (с родителями, "низкими и пр.). Это психологическое явление Фрейд м;гшал трансфером (переносом).
1 Jones E. Traite theoretique et pratique de psychanalise. P., 1925. P. 467. * Jones E. Nevroses et idees fixes. P., 1898. P. 465—466. 1 Kubie L. L'hypnofisme. terrain de choix poue les recherches •uhophysiologiques et psychanalytiques // Rev/Med. Psychosom.,
i'"»V5.O3'P. 218.
II. 11. Гримак
Сам Фрейд много размышлял об общности психофизиологических механизмов гипноза и любви. В одной из последних своих работ под названием "Коллективная психология и анализ человеческого "я" он подчеркивал, что гипноз является загадочным феноменом. В то же время он указывал, что главной чертой гипноза является "чистота либидинозных установок", наличие "состояния влюбленности без прямой сексуальной направленности"1. Из дальнейшего текста следует, что речь идет о врожденной способности, предшествующей какому бы то ни было отношению к объекту. Фрейд высказывает гипотезу, согласно которой гипноз является восстановлением состояния, некогда реально пережитого и включенного в филогенетическое наследие: оно воспроизводит первобытное отношение к "отцу", каким это отношение сложилось в период зарождения человеческой семьи. Гипноз определяется Фрейдом как "толпа из двоих", в которой гипнотизируемый связан с гипнотизером отношением идентификации, сходным с отношением, связывающим членов толпы с личностью "главы". Вот почему, пишет он, "гипноз без труда раскрыл бы перед нами загадку либидинозной сущности толпы, если бы он сам не скрывал в себе черты, ускользающие пока от всякого рационального истолкования"2. Приведенная здесь гипотеза опирается на более чем спорные исторические и научные предпосылки, но она показывает, что Фрейд признавал специфичность отношений субъектов, участвующих в формировании гипноза.
Так или иначе, рост внутренней пассивности и возможность образования некоторых "слабых мест" в психологической защите гипнотизируемой женщины перед возможными сексуальными притязаниями гипнотизирующего ее субъекта определенным образом настораживали медицинское правосознание со времен пресловутых заключений Французского Королевского медицинского общества (Медицинской академии) об опасности гипнотического лечения для общественных нравов. И несмотря на то что этим заключениям исполнилось более двухсот лет, их подспудное действие сказывалось и в недалеком^ прошлом нашей медицины.
1 Freud S. Massenpsychologie und Ich-Analyse // Gesammelte Werke, XIII. S. 148.
2 Ibid. S. 140.
Так, по существовавшему в нашей стране законодательству проведение гипноза регламентировалось инструкцией Наркомздрава и Наркомюста РСФСР от 1926 г., согласно которой гипнотерапией могли заниматься только врачи. Сеансы гипноза разрешалось проводить лишь в условиях лечебного учреждения, а также рекомендовалось присутствие при этом третьего лица, предпочтительно врача. Это объяснялось существовавшим в то время представлением о том, что загипнотизированный во время сеанса гипноза находится в полной твисимости от гипнотизирующего. Данные о проведении сеанса должны были заноситься в специальный журнал. Предполагалось, что такая организация сеанса4 исключает возможность предвзятого обвинения врача в некорректном использовании своего "исключительного" положения.
Со временем сложилось широко распространенное убеждение в том, что данная инструкция устарела и не отражает новых научных данных, полученных в ходе более поздних исследований гипноза. Результаты этих работ свидетельствовали о том, что формальную сторону взаимоотношений гипнотерапевта и его пациента целесообразно существенно упростить. В связи с этим в 1957 г. было подготовлено "Методическое письмо по применению гипноза в лечебных целях". Оно утверждено Министерством здравоохранения СССР в качестве инструктивного документа для врачей. Здесь уже не было преувеличенного опасения перед гипнотическим состоянием и соответственно не содержалось требоващш об обязательном присутствии на сеансах гипнотерапии другого врача в качестве свидетеля, что теоретически неоправданно и практически невыполнимо ввиду занятости каждого врача своим делом. В тех же редких случаях, когда врач-психотерапевт имеет основание ожидать шан-гажных тенденций со стороны своих больных (в основном это могут быть истерические психопаты), он или откажется от индивидуальной гипнотерапии, или же при-i ласит на сеансы медсестру как третье лицо.
Следует сказать, что в отечественной криминалистике дела, в которых шла речь о противоправных действиях г применением гипноза, встречались очень редко. Причин i ому несколько. Во-первых, все предшествующие десятилетия гипноз в нашей стране не пользовался особой популярностью в обществе, а следовательно, не привлекая к себе внимания криминогенного контингента, не
находил применения в преступной практике. Во-вторых, случаи уже состоявшегося противоправного использования гипноза весьма трудно доказать, так как гипнотическое внушение очень непросто отличить от различных видов обычного психологического воздействия, какими являются уговор, совет, просьба, рекомендация, требование и т. п. Тем не менее примеры, подтверждающие возможность правонарушений посредством гипноза, в соответствующей литературе описываются. Так, в медицинском журнале за 1928 г. рассказывается о случае, когда гипнотизер посредством внушения в гипнозе принудил женщину выйти за него замуж. Она сделала это вопреки своему желанию, так как любила другого мужчину и собиралась вступить с ним в брак. В дальнейшем, будучи по складу характера истерической личностью, она проявляла в создавшейся ситуации признаки тяжелой депрессии и психопатической дезорганизации поведения. Лечащему врачу удалось установить причину заболевания, однако юридическая сторона дела осталась за рамками опубликованной работы1.
Аналогичные дела описывались и в иностранной печати. Так, в одной из публикаций сообщается, что в 1894 г. в Мюнхене было предъявлено обвинение 36-летнему мужчине, который "в злонамеренных целях обольстил баронессу Гельвиг фон Зедлиц, лишив ее воли с помощью гипнотического внушения", и вопреки ее намерениям вступил с нею в незаконный брак2. Гипнолог нашего времени, повторно проанализировавший это дедр, склонен, однако, считать, что причиной "спорного брака" была все же любовь, а не гипноз. В более раннем сообщении речь идет о судебном деле 1857 г., возбужденном в связи с тем, что молодая девица забеременела после лечения ее терапевтом-магнетизером. Как следует из текста, "врачеватель" в данном случае отделался легким испугом, так как "эксперты" дали заключение о том, что беременность под воздействием магнетизма вполне возможна.
Как уже отмечалось, известное заключение секретного доклада комиссии Французского Королевского медицинского общества (1784) по существу лечебной деятельности
!См.: Ципес А. Г. К материалу о правонарушениях посредством гипноза // Сибирский архив теоретической и клинической медицины. Томск, 1928. Т. 3. Кн. 5. С. 424—427.
2 Hamtmrschlag H. Hypnotism and Crime. Los Angeles, 1957. P. 103.
Месмера гласило, что "магнетическое лечение, безусловно, опюно для нравов".
Социалист европейского масштаба по психиатрии и судебной психопатологии Р. Крафт-Эбинг еще в 1895 г. подробно рассматривал те психофизиологические особенности гипноза, которые позволяют расценивать его как состояие, в определенных случаях разрушающее психологическую защиту личности и создающее предпосылки для злоупотребления ее беспомощностью; В связи с этим он писал: "У некоторых... личностей, принадлежащих к меншинству, влиянием внушений и упомянутых физи-ческихвоздействий можно достигать погружения в более глубоме состояния так называемого "гипнотизма", причем ссшание окружающего мира вполне исчезает и воля оказынется до того связанною, что находящийся в таком сстоянии (загипнотизированный) индивидуум становится послушным орудием в руках экспериментатора (гипнегизера), воспринимает только чувственные раздражения, исходящие от этого последнего... и, благодаря своей безграничной поддаваемое™ внушениям (suggeiibilite), сопровождающей это бессознательное и безвшьное состояние, может быть поставлен в самые разно(5разные психические положения, при которых он выжшяет чисто автоматически различные, требуемые от него ппнотизером, действия"1. На этом основании данный airop считал, что состояние человека, находящегося в глубокой степени гипноза, должно рассматриваться, с юридической точки зрения, как "беззащитное и беспо-мощне, как состояние болезненной бессознательности, "беспамятства". В то же время он полагал, что у широкой публии, да и у некоторой части врачей, имеется склонность шреоценивать опасность гипноза как преступного с ре дева.
В одном из наиболее ранних примеров, упоминаемом КрафтЭбингом (1847), "магнетическое усыпление" 20-||стне£ истеричной девушки было применено с целью пасилиого сексуального контакта с нею. Она обвиняла некоего Ф., ласкавшего и "схватывавшего" ее за колени, и результате чего она впала в бессознательное состояние,.1 прим в себя, почувствовала боли в области половых органе. Обследование установило свежий разрыв дев-< i венюй плевы, а обвиняемый вскоре сознался, что вос-иользюался ее беспомощным состоянием.
1 Крфт-Эбтг Р. Судебная психопатология. С. 450—451.
Следующий случай показывает, с какой циничной уверенностью может действовать сексуальный преступник, когда бывает уверен, что имеет дело с высокогип-набельной жертвой. В апреле 1878 г. в городе Руане гражданка Б. совместно со своей 20-летней дочерью подала в суд заявление с обвинением в изнасиловании дочери зубным врачом Л. По их словам, преступление совершалось во время зубоврачебных приемов, без ведома потерпевшей и в присутствии ее матери. Весьма простоватые мать и дочь относились к зубному врачу с большим доверием. Поэтому хотя и с колебаниями, но поверили его заявлению на первом приеме, что для правильного лечения зубов у дочери он должен провести ее гинекологическое обследование. После этого все манипуляции по лечению зубов выполнялись в полулежачем положении дочери на кресле, а врач находился у нее между ног. Мать при этом была усажена в противоположном конце длинного кабинета так, что могла с трудом видеть дочь только со спины. Как заявила дочь, всякий раз, находясь в кресле, она чувствовала, что сознание покидало ее, и поэтому она не знает, что с ней делали в это время.
Зубной врач сознался, что в течение многократных зубоврачебных приемов он имел с нею половые контакты, но при этом утверждал, что она добровольно отдавалась ему, будучи в полном сознании. В выяснении этого обстоятельства и заключалась задача судебного разбирательства. На основании обстоятельств дела было выяснено, что использование наркотических веществ в этих случаях исключалось, и потерпевшая была обследована на предмет возможного применения гипноза. Судебно-медицинским осмотром установлено, что Б. — истеричная девушка, несколько ограниченная в умственном отношении, очень легко засыпающая и вообще склонная к сонливости. В момент осмотра она находилась на пятом месяце беременности. Оказалось, что если ей закрыть глаза, опустив пальцами верхние веки, то глазные яблоки начинают судорожно дрожать и скашиваются внутрь, голова при этом откидывается назад, конечности расслабляются, и через минуту она впадает в глубокий сон. Через какое-то время она просыпается самостоятельно. Таким образом, Б. можно было очень легко вводить в гипнотическое состояние. Однако применял ли обивиняемый гипнотизирование при сексуальных контактах, достоверно установить не удалось. Собственные по-
казания обвиняемого и другие обстоятельства дела послужили основанием к признанию подсудимого виновным, и он был приговорен к 10-летнему тюремному заключению. Б. родила на седьмом месяце мертвого ребенка, время зачатия которого соответствовало времени описанных "зубоврачебных сеансов"1.
В системе судебно-медицинских наблюдений указанного периода уже имелись и случаи нанесения органических повреждений посредством гипноза. Доктор Лоран (в 1878 г.) сообщил историю курсистки, забеременевшей от своего кузена, студента-медика, который не мог на ней жениться и потому решил произвести выкидыш у кузины посредством гипнотического внушения. Девушка охотно согласилась на соответствующую процедуру, и гипноз реализовался в полной мере. Внушение гласило: "В такой-то день, в таком-то часу ты почувствуешь в пояснице сильную боль и появится кровотечение, с которым отойдет из тебя то, что я по своей неловкости внес в твое i ело". Накануне ожидаемой реализации внушения девушке, кроме того, были даны, как ей было сказано, "сильнодействующие капли". В результате в назначенное время у нее появилось кровотечение, с которым отошел двухмесячный плод.
Наличие соответствующих судебных дел не помешало ученым продолжать дискутировать о возможности такого полового контакта с женщиной в состоянии гипноза,
0 котором бы она не помнила вследствие развития у нее постгипнотической спонтанной амнезии. Единичные экспериментальные данные такого рола проливают некоторый свет на этот вопрос. Так, врач Месне с помощью
1 и некологических зеркал проводил влагалищное обследо-нание женщины, находящейся в состоянии гипноза. Когда после выведения из гипноза ей было объявлено, что такое обследование имело место, она рассмеялась, уверенная и том, что врач пошутил, так как она ничего не чувствовала и не помнит. В другом аналогичном случае пациентка заявила, что "этого быть не может — я даже не
paЗдевалась. Несмотря на кажущуюся очевидность результатов них экспериментов, следует иметь в виду, что лечебные действия в области гениталий, проводимые во врачебном
' Этот случай упоминается и в работе М. Г. Моргулиса "Значение ипнотизма для юристов". Одесса, 1890* С. 35.
1 Крок Ж. Гипнотизм и преступление. Спб., 1895. С. 129.
кабинете, имеют для женщины совсем особую психологическую значимость и почти не затрагивают морально-этических сторон ее личности. Именно поэтому такие "события" легко поддаются амнезии при гипнотическом воздействии. Любые же иные контакты с половой сферой приобретают для женщины несравненно большую значимость, и поэтому подавить воспоминания о них с помощью гипноза значительно труднее.
В. М. Нарбут рассматривает случаи изнасилования женщин с помощью гипноза, связанные с лишением их девственности, и тех, кто ранее уже приобщился к половой жизни. Он считает, что косвенные признаки имевшегося полового акта (боли в области половых органов, пятна крови и пр.) могут вызвать подозрение о состоявшемся насилии и служить поводом для заявления о преступлении1.
И все же в отдельных случаях такого рода инцидент может оказаться незамеченным самой потерпевшей. Л. Левенфельд приводит пример изнасилования с дефлорацией (лишением девственности) потерпевшей в гипнотическом состоянии, после чего ни сама потерпевшая, ни ее родители не заметили ничего подозрительного. Преступление было раскрыто благодаря сообщению лиц, ставших невольными свидетелями происшествия. Преступник был осужден2.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 42 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |