Акклиматизация
Объявили посадку. И радостно, и грустно возвращаться. С одной стороны, встреча с друзьями, родственниками... Подарки, приветы, рассказы о невиданных маслинах и неведомых кефирах. С другой стороны, ежедневная борьба за чувство собственного достоинства.
По-настоящему в самолете веселятся только иностранцы. Их можно понять. Для них наш самолет - это машина времени, откидывающая всего за восемь часов на пару столетий назад. Аттракцион. Луна-парк. Диснейленд. Страна чудес. Если бы Льюис Кэрролл был жив, он бы наверняка написал продолжение "Алисы..." И назвал его "Алиса в СССР".
Когда-то я хотел предложить построить для советских граждан, возвращающихся из-за границы, специальный акклиматизационный центр. В нем должны были за два-три дня плавно подготовить вернувшихся к нашей жизни: потолкать, нагрубить, одеть в серое... Теперь я понимаю, что такой комплекс нам не нужен. Его роль с лихвой взял на себя "Аэрофлот". И не надо двух-трех дней. Вполне достаточно восьми часов перелета. Уже встретившись глазами со стюардессой, понимаешь, что Родина где-то рядом! И никаких сомнений по этому поводу не остается после двух завтраков с небритыми куриными крылышками. Интересно, как в "Аэрофлоте" умудряются всем пассажирам подавать крылышки? Я посмотрел - ни у кого из сидящих рядом не было ни одной ножки. Не говоря уже о других частях. Как будто у нас вывели специальный сорт куриц, похожих на вертолет.
Впрочем, я неправ. Акклиматизация начинается не в самолете. Нет. Раньше. Уже в Далласе у стойки "Аэрофлота" чувствуешь, как соскучился по родной, настоящей, почти мавзолейной очереди.
За время гастролей у меня было больше двадцати перелетов. Мы с импресарио приезжали всегда за пятнадцать-двадцать минут до отправления самолета. Иногда за это время даже успевали купить билеты. Сначала я нервничал из-за такого "безрассудства" моего импресарио. Но потом привык, понял, что раньше приезжать просто незачем. В американских аэропортах нет накопителей! Ставите машину на стоянку. Стоянка или на крыше аэропорта, или в подвале. К машине обычно тут же подбегает негр-носильщик. Берет ваши вещи, спрашивает, каким вы летите рейсом, отрывает квиток и... увозит ваши вещи в самолет. Ну в первый раз я догнал этого носильщика и отобрал у него свои вещи. Потом привык к подобным садистским порядкам. Вернее, делал вид, что привык. Все равно, сердце каждый раз екало в тот момент, когда он уносил мои чемоданы, и я каждый раз переспрашивал своего импресарио, уверен ли он, что наши вещи прилетят именно в тот город? И не вытащит ли этот подозрительный на вид носильщик из моей сумки кроссовки? Импресарио меня всегда успокаивал, мы налегке спускались на лифте прямо в здание аэропорта и через коридор-присоску заходили в самолет. Несмотря на зиму, многие американцы из города в город летают в пиджаках, потому что нигде не приходится ждать на морозе трапа под включенными двигателями.
Зато, какое облегчение и счастье чувствуешь, когда, прилетев, получаешь свои вещи, тут же открываешь их и видишь там неукраденные кроссовки.
Конечно, за каждый чемодан носильщику надо заплатить доллар. Не хочешь платить, неси сам. Но что-то я таких не видел обвешанных вещами, как новогодняя елка, бегущих в накопитель и цепляющих попутно колготки встречным женщинам. В крайнем случае, кто-то тянет за собой на поводке чемодан, и тот на колесиках легко бежит за ним, как афганская борзая. Да, и вот что еще удивительное. Нигде нет спящих на газетке со снятыми туфлями в ожидании ближайшего рейса через семь-восемь дней.
Первых людей со снятыми туфлями я увидел в Далласе у стойки "Аэрофлота". Делегация Министерства культуры из Алма-Аты. Приехали они в аэропорт часа за три до отправления нашего самолета. Впрочем, и все остальные приехали примерно так же. И я в том числе. Боязнь нарваться на двойника в хромосомном наборе нашего человека. Я думаю, американцы специально отвели в своем здании "Аэрофлоту" самый дальний и скромный уголок, чтобы не смущать цивилизованных людей нецивилизованной очередью с криками и запахами.
Да, только у стойки "Аэрофлота" понимаешь, как соскучился по Родине:
- Вы здесь не стояли.
- Все идем по списку.
- Вас в списках нет.
- Куда вы ставите чемодан?
- А вы встаньте взад!!!
Родное, милое: "Встаньте взад!"
Какая-то женщина прямо из очереди берет командование на себя.
- Товарищи, давайте встанем в две очереди!
Ей уже одной мало, ей две подавай. Соскучилась. Видимо, из ВЦСПС. Губы тоненькие, закомплексованные, потому что не для поцелуя, а для зачитывания инструкций. Работа сказалась даже на осанке. Ее фигура похожа на указку.
Сзади меня стоит интеллигентный человек. Он улыбается:
- Как же давно мы всего этого не слышали, - говорит он мне.
Указка резко оборачивается:
- Вот и оставались бы здесь! Больно умный нашелся.
Какое замечательное оскорбление: "Больно умный!" Оно могло родиться только в идеально сером обществе. Среди серых костюмов, серых мыслей.
"Больно умный!" - это и тридцать седьмой год, и семнадцатый...
"Больно умный!" - сказала нянечка в больнице Василию Шукшину за день до его смерти...
"Больно умный"... В тот день в Далласе мы еще не знали - скончался академик Андрей Дмитриевич Сахаров.
"Больно умный"... Акклиматизация началась!
Вместо послесловия
Раз было "вместо предисловия", должно быть и "вместо послесловия".
Я помню свое первое возвращение из-за границы. Лет десять назад наша туристская группа прилетела из Польши. Как мы радовались и аплодировали возвращению на Родину в тот момент, когда колеса самолета коснулись земли!
Много воды утекло с тех пор. Страна вступила в очередной этап "великого пути". Благодаря гласности и полунасильственной демократизации мы много нового узнали из печати о своем темном прошлом и безнадежном будущем. Словом, добились того, что аплодисментов в самолете при возвращении среди пассажиров стало гораздо меньше. Тем не менее, они есть.
Все-таки - Родина!
А Родина - это друзья, семья, дети... Родители, вырастившие тебя. Может быть, не совсем удачно, но вырастившие.
Родина - это детство, руки отца, поднимающие тебя над радостной первомайской демонстрацией. Крик "ура", вырвавшийся неожиданно.
Родина - это салют!
Школьный двор с огромным самодельным футбольным полем, которое теперь кажется маленьким. Наши ребята: Саня-боксер и Лева-скрипач. Первые походы в загородный лес всем классом с одним сортом колбасы у всех и вкусно подобранными мамой в пять утра бутербродами.
Родина - это первое уважение к себе за то, что не выдал того, с кем прогулял.
Это семейный альбом. Новый год. Елка, которую украшаешь. Родина - это свадьба!
Потрепанная фотография любимой девушки в портмоне и выцветшая - молодых родителей на книжной полке.
Родина - это новые города в окнах поездов. Гитара. Стройотряд. Сложенные за лето теплица и птицеферма. Запрещенные магнитофонные записи. Общежитие с его первой конституцией о непредательстве.
Родина - это рыбалка. Любимый изгиб реки. Туман в распадке. Костер под ухой. Солнечная дорожка на закате.
Для меня Родина - это еще и мой студенческий театр. Путешествия с ним по стране. Река Амур. По сравнению с ней даже долгожданная Миссисипи кажется неглавным притоком Яузы. Для меня Родина - это Курильские острова, на которых в юности лето проработал в экспедиции... Караваны судов Северного морского пути... Белый медведь, убегающий по льдинам от нашего атомохода... Розовый айсберг на заре полярного утра.
Родина - это непроданная часть тайги.
Родина - наша литература и наша живопись. Зимний и Пушкин. Красная площадь, Нева, куранты, могила Неизвестного солдата. Поклонная гора, Бородино, Куликово поле...
Родина - это могилы, на которые приходишь помолчать и подумать.
Старики говорят, что черепичная крыша в русской избе запоминает все хорошее, что в ней было, и передает это хорошее потомкам. Родина - это черепичная крыша, под которую всегда хочется возвратиться.
Поэтому, несмотря на "сорванные маски" с нашего, как любят говорить депутаты, "непростого времени", мы все равно радуемся возвращению под черепичную крышу. Но, при этом с каждым годом у нас все грустнее становятся лица.
Да, чем чаще бываешь за границей, тем страшнее каждый раз возвращаться. С ужасом думаешь, что ждет тебя дома? Цела ли квартира? Украли или нет машину? Соседи залили весь потолок или только часть его? Не прорвало ли водопроводные краны? Не взорвался ли вообще весь микрорайон? Даже опасаешься, не переменилась ли власть в стране? И пустят ли тебя обратно?
Самые абсурдные вопросы приходят в голову, когда летишь домой.
Потому что впереди встреча не только с Родиной, но и с государством. Так уж повелось на Руси, что понятия Родины и государства никогда не совпадали.
Государство - это опасная неожиданность, которая подстерегает тебя на Родине на каждом шагу.
Это антикварный трап, которого ждешь по сорок минут, потея в салоне самолета с отключенной вентиляцией. Не менее антикварные, чем трап, таможенные правила.
Это грузчики, успевающие по дороге от самолета до аэровокзала отвинтить колесики от фирменных чемоданов. Это посудные полотенца для рук в общественных туалетах над умывальниками.
Это милиционер, набранный по лимиту. Это таксист, который сломя голову гонит из аэропорта в город. За тридцать минут он три раза обогнал один и тот же спокойно катящийся "Мерседес". Это песня, несущаяся из его исковерканного, как и дороги, магнитофона. Это газеты с пустыми, как грузовики на тех же дорогах, речами депутатов.
Государство - это плакаты, лозунги, план, соцобязательства. Это футбольное поле школьного двора, заасфальтированное под пионерские линейки. Грязные шприцы в районных поликлиниках, нянечки в заношенных халатах. Бумажки, в которые заворачивают пирожки на вокзалах. Окна поездов, из которых дует. Чай с содой. Печенье с известью. Стюардесса с таким выражением лица, как будто летит в Америку без права выхода из самолета. Разведенный цемент. Озверевшие от грязного бензина машины. Пассажирские автобусы с истекшим сроком годности. Склады в церквях. Парки над утрамбованными кладбищами. "Нахимов". Чернобыль. Проданная часть тайги.
Государство - это отрепетированное "ура!".
Государство - это то, от чего нет защиты ни у кого. То, чего боятся даже руководители, создавшие это государство.
Государство - это не демократия, а демократизация, Это нелитература, неживопись, несалют. Это названные по-новому, но обшарпанные по-старому улицы. Развалившиеся предприятия, переименованные в ассоциации. Жулики с визитными карточками президентов совместных предприятий. Законы, исключающие друг друга. Прогрессивные налоги, исключающие прогресс. Прибалтийская борьба бессовестности с безграмотностью. Антинародная карьера народных фронтов. Депутаты, прозевавшие урожай за сведением счетов друг с другом. Глава правительства, удивляющийся по телевизору масштабам разрухи в стране. Демократы, отобравшие у консерваторов власть вместе с привилегиями.
Государство - это единственно верный "плакат", повешенный на всех станциях метро: "Выхода нет".
Государство - это закрома Родины.
Это постоянная попытка разрушить черепичную крышу, веру в школьный двор, в руки отца, в салют, в могилу Неизвестного солдата, в Бородино, в Куликово поле...
Государство - это солнечная дорожка на отравленной индустриализацией воде Рижского залива...
Поэтому, когда колеса самолета касаются земли, даже у тех, кто радуется возвращению на Родину, - грустные глаза. У всех, потому что мы любим свою Родину. Наша Родина всегда была душой нашего народа. Государство - его клеткой.
Наверняка найдутся читатели, которые скажут: больно умный нашелся! Вот и оставался бы там навсегда, раз он так не любит наше государство. И они будут не правы. Я его ненавижу. Я люблю свою Родину.
Безусловно, на Западе есть недостатки. И немало. Но мне неинтересно было писать о них. Потому что все эти недостатки есть и у нас. А хотелось написать о том, чего у нас нет. Чтобы приблизить то время, когда и у нас, может быть, люди будут ходить на демонстрации не за отгулы, кричать "ура!" не по приказу и на кухне втихаря от жены выпивать за Родину. А когда колеса самолета коснутся родной земли, будут аплодировать и радоваться не меньше иностранцев, зная, что дома их ждет солнечная дорожка на неотравленной воде.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 41 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |