Евгения Георгиевна Березенкова 17 страница

— Знаешь, если бы ты не сказал, я бы решила, что это богиня увядания. У любви не может быть столь плачевного финала, она вечна.

— Ты так считаешь? — Совершенно серьезно спросил эльф.

— Да, — кивнула я и ласково погладила руку девочки, даря ей свое сочувствие и веру в лучшее.

— Мой народ тоже не поклоняется Кариме, по причинам только что озвученным тобой.

— Значит, она тоже вычеркнута?

— Нет, что ты. Мой народ очень малочисленен, а остальные расы, насколько мне известно, чтут Кариму как заступницу отверженных.

— Хм… — я прошла чуть дальше и даже задохнулась, рассматривая последнюю фигуру в длинной до самого пола мантии, явно являющуюся магом.

— Это Марос, бог магии… вернее, он был им, но давно уже отвернулся от своих детей. Его до сих пор помнят, но уже не испытывают уважения. Разве можно уважать предателя?

Я с нежностью провела по рукаву мантии, прекрасна зная причины побудившие бога бросить все. Наверное, он действительно любил нас с мамой, раз сумел сохранить наши жизни, пусть и сделал это по-своему. Теперь я просто обязана его встретить, по той простой причине, что хочу признаться в полном отсутствии ненависти.

Он был высок, примерно одного роста с Райли, широкоплеч и более массивен, хотя и не полон, сложен скорее атлетически, в русых волосах, коротко стриженных и торчащих во все стороны, прямо как у меня (а мама ведь говорила!) проскальзывали нити седины (настолько искусно был сделан камень!). На вид я бы дала ему лет сорок или около того. Он не был красив, по крайней мере, как Райли или Амаргус, но очень привлекателен. Жесткие черты лица, чуть более резкие скулы, удлиненный к уголкам разрез глаз, широкие прямые брови, тонкие суровые губы и нос с толстым кончиком, опять же, как у меня. Но меня привлекло совсем другое. Казалось, он смотрел прямо на меня. В каменных глазах мастер-художник отразил не только ум и проницательность, но еще и доброту.

Мужчина стоял, чуть отставив правую ногу, словно для надежности упора, одной рукой он держал посох, навершие которого испускало длинные разряды молнии, другую протянул вперед, словно говоря, что я не желаю зла, стоит только одуматься… Рассматривая отца я не заметила, как Райли приобнял меня сзади. Оказывается меня начало трясти от впечатлений и он, решив, что я замерзла, таким образом, собирался согреть спутницу. Вывернувшись, я отошла назад и взглянула на совсем преобразившийся уголок древней культуры.

— Как так получилось, что спустя столько времени это все, все еще существует?

— Думаю, здесь время течет несколько иначе… до сегодняшнего дня, сюда никто не мог войти, но ты каким-то образом сняла защиту…

— О, это чисто случайно! — Искренне воскликнула я. — Я же о ней не знала!

— Ладно, пойдем дальше?

— Идем, мне очень хочется увидеть сам дворец!

— Сомневаюсь, что от него что-нибудь осталось… — пробормотал эльф, но все же, двинулся следом за удивительной девушкой, совершенно случайно раскрывающей тайны веков истории его мира.

Глава 36

Дорога была недлинной. Весь путь Райли поражался послушности местной природы обычной человечке, до сих пор с таким не сталкивался ни один представитель его народа. А если учесть ее способность работать даже с камнем! Да это же вообще шок! Откуда у нее столько сил и, вообще, откуда она такая взялась? Она говорит, что в ее мире нет магии, но если честно, верится с трудом, не зря ведь говорится, что магия не берется ниоткуда… но она похоже действительно о ней не знала, значит, кто-то очень постарался блокировать природные способности… но кто? Значит ли это, что девчонка не просто так попала в этот мир? И вообще, может, она не ангел-хранитель, в чем он вполне уверился, а все же подлежит охране? Кто же она, грахам все побери?!

— Смотри! — Я повернулась к молчаливо шагавшему сзади эльфу и показала на восхитительное зрелище впереди. — Как красиво!

— Да, — он сглотнул, видимо эльфийского в этом наемнике все же больше… — очень!

Прямо перед нами расступались деревья, и сияло в отблесках тысяч светлячков идеально чистое прозрачное озеро. А за озером стоял сам дворец, при этом нависая балконами над водой и словно светясь изнутри. Такое ощущение, что время не коснулось старых стен, не наложило отпечатка тлена на окружающую роскошь, вообще не вступило в свои права. Дворец поражал воображение.

Высокие башенки, прямо как в том сне, что часто вижу ночами, устремляли шпили в бескрайнее небо, самая высокая из них, в центре постройки, словно спрут раскидывала к остальным ажурные кованные мостики. Над всем этим великолепием развивался флаг, вот только разобрать изображение ночью, да еще и с такого расстояния никак не выходило. Опустив взгляд чуть ниже, я рассмотрела огромное здание, в виде квадрата, скорее всего со внутренним двором, но отсюда не видно. Здание было, как и все вокруг белокаменное (или беломраморное?). Сейчас цвет казался светло серым, но это лишь придавало очарования окружающему пейзажу. Интересно, это всегда такой эффект или задумка архитекторов?

Само по себе строение было трехэтажным, имело по углам четыре круглых башни, которые были лишь обозначены, и не являлись отдельными элементами, и, по всей видимости, одну центральную, которая как раз таки была отдельным зданием, притом она отличалась еще и по цвету. Может я чего напутала, или подсветка из светлячков сыграла свою роль, но выглядела эта башенка намного светлее, чем все окружающее. Первый этаж дворца, скорее всего, не был жилым, поскольку почти весь фасад занимали французские окна, с выходом в окружающий сад.

Ну, сад это отдельная история, опишу чуть позже, пока же, я задрала голову повыше и принялась рассматривать окна второго и третьего этажей. Впечатления они не производили, уж очень напоминали банальную общагу моего мира. Располагались альковы слишком близко друг к другу и были настолько маленькими (по крайней мере, с этого расстояния), что я уже заранее представила себе клетушки-комнаты, эдак два на три, с окном в центре и четырьмя койками по сторонам, а больше туда ничего и не войдет. Разочарованно вздохнув и убедившись, что ничто не бывает идеально, я попросила траву, особенно густую у озера, провести нас к замку короткой дорогой.

Здесь идти было еще приятнее, почва пружинила под ногами, и казалось, сама подталкивает. Торопясь добраться побыстрее и взглянуть вблизи на вожделенный замок (мой родовой?). Я почти бегом продвигалась вперед, совершенно позабыв про спутника, настороженно оглядывающегося по сторонам. Стена все росла перед глазами, пока постепенно не заняла весь обозримый горизонт и лишь тогда я поняла насколько на самом деле огромно строение. Как любой замок, дворец имел и свой собственный ров, питаемый (или питающий) тем самым озером и откидной мост, опущенный, по всей видимости, тысячелетия назад.

Как ни странно, дерево сохранилось, что окончательно выбило меня из колеи. Осторожно перейдя на другую сторону, я коснулась стены, сразу почувствовав ее притяжение и пошла, уже не отрывая руки. Чем дальше проходила, тем большая уверенность в верно выбранном направлении селилась внутри. Сначала была только стена, пока я не вышла во внутренний двор. Площадь оказалась под стать самому дворцу, бескрайней и прекрасной. Все кругом утопало в цветах. Казалось, весь мир стал зеленым, а от одурманивающего запаха цветущих трудно дышать. Плиты двора лежали ярусами, лесенкой поднимаясь к центру, а самый центр занимал фонтан. С каждым шагом я все больше жалела, что брожу здесь ночью. Должно быть днем дворец еще больше напоминает сказку, хотя… если учесть, сколько ему лет, то возможно, что днем я увижу только разруху и увядание.

Резные двустворчатые двери были на редкость маленького размера, вернее, маленькие по отношению к окружающему, на самом деле в высоту меня могло войти две, а в ширину и все пять. Легко поддавшись обычному касанию, они распахнулись внутрь, открыв для обозрения богато украшенное лепниной фойе и лестницу, витиевато уходившую под потолок с двух сторон от колонны, занимавшей казалось пол помещения. Прямо напротив входа висел портрет молодой девушки с длинными белыми волосами, заплетенными в косу и перекинутыми через плечо на грудь, прикрытую кожаными доспехами. Воительница сидела верхом на абсолютно черном жеребце, держа одной рукой поводья, а в другой сжимая небезызвестный мне меч. Мама вот так, была просто великолепна. Почему-то у меня не было никаких сомнений, что это именно она…

Рассматривая портрет, я совершенно автоматически щелкнула пальцами, зажигая светлячок, а потом позволила ему, резвясь нестись по коридору впереди, управляя обыкновенным поворотом взгляда. В коридорах дворца было значительно темнее, чем на улице и я решила захватить слабенькое освещение. Изредка замирая на месте, я рассматривала какие-нибудь безделушки, почему-то сунула в карман камешек с непонятной надписью, состоящей из сплошных вензелей. Потом коснулась груды металлолома, изображавшей стражника у одной из комнат, при этом по пустующему помещению раздался громоподобный «Бом!». Ойкнув, я пошла дальше, виновато оглянувшись на спутника.

Если бы не пыль кругом, интерьер, наверное, захватил меня полностью, но сейчас это производило не слишком приятное впечатление. Я помнила эти залы, не раз бродила здесь во сне. Я поднималась по лестнице и прекрасно знала, что именно увижу за поворотом, когда так и случилось, я замерла лишь на секунду, чтобы принять решение и начала стремительно спускаться по противоположной лестнице. Торопясь проверить догадку, сразу после спуска повернула налево, открыв первую дверь, выскочила в восточное крыло и понеслась по широкой длинной галерее к одной мне ведомой цели.

Сзади раздавался шелестящий гул легких шагов эльфа, который хоть и не мог понять, что именно происходит, не спешил задавать вопросы или останавливать меня, а просто тенью следовал позади… и следил за каждым движением. Например, я точно знаю, что тот камешек, брошенный в карман, его еще заинтересует. Ладно, будем решать вопросы по мере их поступления! И потом, Райли ведь, как и я, видел портрет матери, а у нас просто феноменальное сходство наличествует — волосами зовется, так что, выводы, думаю, он верные уже сделал…

Повернув в конце коридора направо, я на всех парах влетела в просто невероятно огромное помещение. Высота потолков составляла никак не меньше пятнадцати метров (где-то уровень третьего-четвертого этажа), балкон, расположенный над входом, открывал обзор на точно такую же галерею наверху. Стены сплошь украшали картины жизни общин всех народов, то есть еще до Великого разделения, а на полу, выложенном изразцами, развертывалась карта материка с подробно выполненным контуром и даже названием всех городов.

— Жаль, она устарела, — мелькнула у меня в голове мысль, пока я, внимательно всматриваясь под ноги, пробиралась вперед.

Немного дальше центра, напротив балкона, располагался трон, ранее занимаемый царицей, на нем все еще сохранилась корона, водворенная сюда как дань памяти великой женщины. Но меня не заинтересовал этот предмет мебели (трон, тобишь), гораздо сильнее тянуло в другую сторону. В самом дальнем углу, возле ничем непримечательной, и так и оставшейся навеки открытой, двери потайного хода, на полу было въевшееся красное пятно. Может быть, человек, попавший в этот зал впервые, и не понял бы, что это такое. В конце концов, при подобном запустении и не такое увидишь! Но я знала точно, что это — кровь моей матери!

Сама того не сознавая я пришла именно на место ее гибели. Только сейчас начиная понимать, как была глупа, считая, что во сне вижу просто грустную сказку с трагическим финалом. О нет, я видела жизнь. Просто смотрела на мир не своими глазами, а глазами собственной матери. Таким интересным способом она делилась со мной воспоминаниями, а я грезила о любви, верности, счастье…

Прислонившись к стене, я решила все же выяснить все до конца, то, что доселе мне не было показано. Все верно, мама не могла видеть собственную смерть. Зато ее точно видели стены, которые и поделятся со мной этой тайной, осталось просто попросить.

— Я хочу знать, — прошептала я, крепко зажмурившись и настраиваясь на воспоминания этого места.

А потом было ощущение падения, которое резко закончилось, вынудив меня распахнуть глаза и осмотреться.

Я находилась все в том же зале, только он не был пыльным и грязным, напротив он сиял. Вокруг были мириады огней, пары кружились в замысловатых танцах, разговаривали щеголеватые джентльмены, ворковали, обмахиваясь веерами, дамы. Мне жарко не было, напротив, по спине пробивал холодок, словно грозила опасность, но откуда, никак не могу понять? Лавируя между присутствующих, я шагала вперед, где вокруг трона собралась особенно большая толпа, причем костяк ее составляли пожилые мужчины, было несколько помоложе и совсем ни одной женщины.

На троне восседала Сальвея. Она со скучающим видом отбивалась от собеседников, пытающихся ее в чем-то убедить, те в свою очередь на чем-то настаивали, но не получали желаемого и тут же нападали вновь. В эту минуту мать была так не похожа на ту умудренную опытом женщину, что я с некоторых пор знала. Скорее, она напоминала несмышленую девчонку, много младше меня, да притом еще и влюбленную по уши в придворного кавалера…

Долго смотреть на чужое счастье, особенно зная наперед финал, и принимая близко к сердцу развязку произошедшего не возможно. Сердце сжалось в маленький клубок, отказываясь биться и прячась куда-то в район горла, а руки принялись дрожать, просто упрашивая хоть к чему-нибудь их приспособить. Закрыв глаза, чтобы соблюсти хоть какую-то дистанцию, я отвернулась от потерявшего привлекательность зрелища и медленно побрела в противоположную сторону.

После длительного наблюдения со стороны широкого подоконника, где в итоге нашла временный приют, я решила, что, скорее всего, задержусь здесь надолго, поэтому поднялась и направилась вдоль стены, рассматривая убранство и величественность помещения. Мне, как ни странно, нравилась атмосфера праздника. Пусть здесь не было салютов и высоких речей, привычных в нашем мире, зато звучала приятная музыка живого оркестра, спрятанного в глубине зала за неким подобием ширмы, видимо, чтобы не мешал аристократам, фуршетные столики, разбросанные то тут, то там и веселый смех, раздающийся отовсюду. Как жаль, счастье не длится вечно.

Резкий звук выстрела привлек мое внимание. Естественно выстрелом он не являлся, поскольку порох изобретен не был, да и нужен ли он в мире магии? Звук же, возник при появлении трех фигур в самом центре зала, перед троном. Сначала, я просто рассматривала незнакомцев, завернутых в плащи, со спины, потом сообразила обойти народ стороной, и принялась быстро лавировать между замерших статуями развлекающихся. Как я и думала, посетителями оказались боги, те трое, которых мне так не хотелось жалеть.

— Вы снова здесь? — Сальвея ехидно изогнула бровь. — Как видите, у нас праздник, — она обвела рукой зал.

— Видим! — Грейна шагнула вперед, скидывая капюшон, от ее порывистого движения часть свечей погасла. — Где ребенок?

— Ребенок? — Царица изобразила удивление. — Какой ребенок?

— Не юли! — Рядом с женщиной пристроился Нарциэль, тоже откинув капюшон и с брезгливостью осматриваясь. — Ты прекрасно знаешь, о чем речь. Отдай нам его, и мы не тронем тебя!

— Зачем вам ребенок? — В голосе матери прозвучало настороженное любопытство, по-моему, к тому моменту я уже была надежно спрятана.

— Не твое дело! — Выкрикнула женщина-стихия. — Отдай по-хорошему и даю слово мы никогда не вернемся сюда. — Воздух вздрогнул, расходясь волнами от неспокойного божества, но спутник коснулся руки стихии и на ее лице вновь воцарилось выражение равнодушия.

— Но здесь нет никакого ребенка. Я же не могу отдать вам то, чего нет?

— Ты издеваешься? — Взревел бог-эльф и начал формировать в руках что-то мерзко черное.

«Хм, вот откуда у эльфов эта высокомерная вспыльчивость!», — мелькнула у меня в голове мысль, нисколько не мешая ситуации развиваться.

— Нарц, не стоит, — впервые вмешался в разговор Амаргус и все мое внимание сосредоточилось на нем.

Я чуть сместилась за спины двух воинственных богов, поскольку выражение их лиц годами видела во сне, глазами матери. А вот Амаргуса раньше рассмотреть не доводилось. Мама не слишком уважала его, считая предателем. Отец, предположительно, просто ненавидел, хотя утверждать что-то не буду, но по маминым впечатлениям выходило именно так. А вот что с ним произошло на самом деле? Не верю я, что дружба и в самом деле не стоит гроша… как-то не правильно все происходящее…

Амаргус стоял совершенно прямо, чуть склонив голову, словно перед трибуналом. Его плотно сжатые губы побелели от усердия, а в ярко синих, так поразивших меня, глазах плескалась такая откровенная боль, что я непроизвольно сделала шаг назад, боясь разделить ее с предметом осмотра. Вот он предпринял попытку обойти своих спутников, но получил хлесткий удар сжатого воздуха и опустил голову, покоряясь чужой воле. Его руки, прекрасно видные мне, тряслись как у паралитика, а плечи постепенно опускались, отказываясь держать тяжесть вины. Вот значит как… почему-то мне кажется все это странным…

— А ты вообще молчи! Тебя взяли только для того, чтобы ты придержал своего друга, если он вдруг объявится!

Красавчик опустил голову и покорно отошел на место, а я посмотрела на него совсем другими глазами. Изначально моя ненависть к нему была несколько меньшей, чем к остальным, теперь ясно почему. Конечно, предательства ему прощать я не собиралась, но и обвинять в убийстве, все же, не буду. Он так и остался стоять с опущенным на лицо капюшоном, стараясь, стать как можно незаметнее.

— Так что, — вернулась к прерванному разговору Грейна, — не передумала?

— Нет! — Твердо ответила Сальвея, поднимаясь на ноги. — Прошу вас покинуть мой дом, здесь вам не рады!

— Не рады? — Нарциэль аж покраснел от гнева. — Да как ты смеешь, смертная? Совсем страх потеряла?

— Я его и не имела, — рассмеялась женщина. — Страх — удел негодяев, а себя я к ним не причисляю!

— Значит, не боишься? — Эльф сделал несколько шагов вперед, склонившись к лицу строптивицы. — Что ж, давай проверим насколько?

— Стой! — Я вздрогнула и повернулась на голос.

Грейна и Нарциэль тоже повернулись, но с улыбками на губах, словно и, не заметив угрозы, прозвучавшей в голосе. Амаргус, казалось, сжался еще больше, постепенно отползая назад, в сторону стены. А Марос, как ни в чем не бывало, стоял у того самого потайного хода, печально известного мне, перед распахнутой дверью. Маг медленно осмотрел зал, полный народу. Потом небрежным щелчком пальцев очистил его от нежелательных зрителей, отчего вокруг воцарилась мертвая тишина, и лишь после этого принялся рассматривать гостей.

Хм, мой ОТЕЦ, как-то странно все это, особенно если видишь родного отца впервые в жизни. Родителей ведь по существу у меня не было, так что, помнить отца (вернее того, кого считала отцом), я почти и не помнила, только смутный образ по фотографии, с мамой примерно так же. Правда, встретив Сальвею во время болезни, и сопоставив некоторые свои ощущения, я все больше верила именно этому варианту событий. А теперь вот отец. Сделав несколько шагов вперед, я остановилась между враждебно настроенными богами и Маросом, пристально рассматривая последнего. Естественно, раз меня не было при этих событиях, то тут я присутствовала только в качестве иллюзии (или наоборот, все вокруг было иллюзией?), а значит, не могла коснуться или заговорить, зато могла слушать и смотреть, чем и занялась.

Качнувшись вперед, отец протянул руку возлюбленной, и она тут же с улыбкой подбежала к нему. Они действительно смотрелись идеальной парой. Счастливой парой. А счастье, к сожалению, всегда кончается быстро. Не понимаю я этих богов! Зачем мешать кому-то, кто нашел свое счастье? Напротив, радоваться надо и совета спросить, где лучше поискать!

— Это хорошо, что ты здесь! — Нарциэль, так и не опустивший свое «нечто» темно серого цвета, презрительно усмехнулся, скривив губы. — Может быть, хоть у тебя хватит мозгов отдать нам своего выродка?

— Вы ошибаетесь, никакого ребенка тут нет, — спокойно ответил отец, — если не верите на слово, можете проверить сами, прошу вас, мы не будем мешать. Не так ли, любимая?

— Конечно, — женщина счастливо улыбнулась, обнимая мужа за талию. — Пусть ищут.

— Что вы задумали? — Прошипела Грейна, подходя в упор. — Как ты мог нарушить все правила и связать себя со смертной? Или у тебя нет чести?

— Чести? Напротив, полагаю, что у меня еще есть ее зачатки… а с кем я должен был связать свою жизнь? — Марос презрительно скривился. — Уж не с тобой ли?

— Даже если и так, что, ты думаешь, я хуже ее? — Она ткнула в Царицу ухоженным пальчиком с чересчур длинным, на мой взгляд, ногтем.

— О, да! Я в этом уверен!

— Ах, ты… мерзкое ничтожество… ну ничего, вот приведем тебя на Совет, увидишь, где раки зимуют!

— Грейна! — Нарциэль резко одернул компаньонку, еще и влепив той пощечину. — Что ты мелешь!

— Совет значит, — отец склонил голову на бок, — что ж, думаю, достаточно будет того, что вы передадите мое отречение…

— Нет! — Амаргус не выдержал и выбежал вперед, остановившись прямо перед Маросом и скинув капюшон. — Ты не понимаешь! ОНИ предвидели такой финал… ОНИ все просчитали и послали их, — он кивнул в сторону спутников, — убить вас, если ты откажешься. Послушай, не делай глупостей, прошу тебя! Сходи на Совет…

— Нет, — отрезал маг, судя по возмущению окружающего поля, готовя какой-то магический сюрприз, — я не желаю иметь дел с Советом! Я отказываюсь от своей сущности и собираюсь посвятить свою дальнейшую жизнь любимой женщине. Убирайтесь отсюда! А ты… — он равнодушно взглянул на бывшего друга, — друзей выбирать я выходит так и не научился!

— Марос, нет…

Но договорить ему не дали, поскольку одновременно произошло сразу несколько вещей. Во-первых, мама выхватила свой меч. Во-вторых, Грейна словно растворилась в воздухе, поднимая вокруг себя вихрь. В-третьих, Нарциэль, до сих пор забавлявшийся со своим шариком, метнул его вперед, но не к Маросу, который ждал удара, а к Сальвеи, которая, как раз таки, его не ждала. Амаргус, видимо, тоже ждал удара и был уверен, что тот придется в мага, а потому едва заметив движение спутника, прыгнул вперед, повалив отца на пол.

В итоге, сгусток черноты хоть и разрезанный мечом на множество осколков, все же достиг цели, не убив сразу, но существенно ослабив жертву. Марос не смог быстро вскочить на ноги, поскольку на него напал воздух, постоянно опрокидывая назад и не давая утвердиться на ногах. Борьба со стихией заняла как раз столько времени, сколько понадобилось Нарциэлю для нанесения еще одного удара смертной женщине. Никто не мог этого видеть, но я стояла рядом с Амаргусом и наблюдала, как он из последних сил, собирает какую-то конструкцию, запущенную на перехват козням бога порока.

Быстро перейдя на магическое зрение, я рассмотрела, как очередной сгусток попадает в сеть, созданную совсем не магом, а потому трещавшую по швам, и почти проглатывается ей… вот это «почти» и сыграло роль. Энергии сети не хватило, чтобы полностью поглотить посылку, поэтому она самоуничтожилась, разрушив опасность, но часть угрозы, все же, настигла носителя и в совокупности с предыдущей дозой принялась разрушать организм.

Сальвея упала на пол, сжавшись в комок, и закричала.

Я, отвернулась, поскольку не могла спокойно смотреть на страдания дорогого человека, пусть и не очень знакомого… Мой взгляд как раз упал на Амаргуса, тот что-то усиленно выплетал, посылая в сторону матери темно синие сгустки силы. Синий — цвет исцеления, вот только умирающему исцеление не грозит, сколько энергии не вливай. Но этот поступок опального бога был мне понятен, пусть и не возымел последствий, к тому же, оставшись незамеченным остальными действующими лицами.

Грейна тут же отпустила жертву, расхохотавшись, отчего высокий куполообразный потолок срезонировал и выдал абсолютно непереносимый визг. Она отошла к эльфу, тоже с довольной миной наблюдающему последствия собственных поступков, и принялась нашептывать что-то ему на ухо. Ни она, ни он не предприняли попытки убить мага, видимо, предпочитая доставить того на Совет живым и здоровым.

Когда смолкли все звуки, я осторожно подошла к родителям. Отец сидел на полу, качая в руках тело погибшей возлюбленной, и плакал. Мне до ужаса захотелось его поддержать, и, забыв про невозможность контакта, я коснулась его плеча, прошептав на ухо.

— Папа, она очень любила свой меч, в нем ее душа в безопасности.

Знаю точно, слышать меня отец не мог, но я заметила, как он вздрогнул, потом по его лицу прошла судорога и вдруг, все сменилось холодной отрешенностью полностью потерянного человека. Он поднял оружие, положил его на тело возлюбленной и зашептал какие-то слова, при этом собирая вокруг себя такую силу, что даже боги в страхе попятились. Я же, осталась стоять на месте, понимая, что на меня ничто подействовать не может. Я видела магическим зрением, как мамина душа, разрезанная проклятьем Нарциэля, выходит из поверженного тела и медленно втягивается в гарду клинка, при этом свиваясь там спиралью, а потом спокойно засыпает, получая заслуженный отдых.

Закончив, отец не сразу убрал щит, образованный вокруг себя, сначала он коснулся губами лба матери и прошептал то, что впоследствии стало началом легенды.

— Настанет день, когда явится наследник, и ты проснешься ото сна моя любовь! А пока, спи спокойно. Я не смог тебя защитить, значит, должен принять наказание и мне все равно каким именно оно будет.

Щит упал разом, словно его и не было, а Марос, медленно поднимаясь, смотрел только на своих врагов, не поднимая против них рук и не призывая сил, а просто проклиная их души… хотя они и так уже многократно прокляты.

Глава 37

Возвращение назад было гораздо легче. Я просто почувствовала, как закачалось пространство вокруг, воздух на миг стал плотным, а когда в голове прояснилось, я уже смотрела в любимые глаза, чем-то ужасно обеспокоенные. Повертев головой из стороны в сторону, обнаружила себя сидящей на чем-то вроде стула посреди церемониального зала. Сидящей? Посреди зала? Такому прыжку позавидовали бы и атлеты… Вот…! И какого грахама, он меня на трон посадил? Совсем с ума сошел что ли?

— Райли! Ты зачем меня сюда посадил?! — Завопила я, а эхо послушно повторило и всю фразу целиком и еще много раз по частям.

— А куда я должен был деть твое тело? На пол, что ли? Я вообще-то беспокоился!

— Ладно, извини, просто… душно стало…

— Угу, или чрезмерно интересно… — прокомментировал эльф, но в ответ на мой настороженный взгляд не стал продолжать допытываться. — Ты все? Утро уже скоро, нам пора выбираться.

— Да, все… пошли.

Я повернулась спиной, словно оставляя прошлое на суд времени, и пошла к выходу из зала. Теперь он не казался мне таким интересным и красивым, я еще помнила, каким когда-то давно было это место, но в тоже время точно знала, что доведись мне здесь жить, я бы разрушила зал до основания, только потому, что он осквернен злом.

— Ты как? — Райли осторожно взял меня за руку, и только тогда я заметила, что меня ощутимо качает.

— Все в порядке, — я отняла руку и вновь коснулась стены, тут же чуть не вскрикнув, от хлынувшего в меня потока силы. Надо же, оказывается, в стенах встроен силовой поток! — Уже в норме.

— Тебе нужно отдохнуть…

— Не волнуйся, начну падать с коня, попрошу кого-нибудь меня покатать.

— Меня волнует не это… я уже однажды спрашивал тебя, может, ты ответишь сейчас… кто ты?

— Человек, — ответила я, точно так же, как и до этого, уточнив напоследок, — или почти…

— Вот это «почти» меня и беспокоит.

— Мое «почти» не принесет никому бед, потому что не существенно, а удовлетворять твое любопытство я не считаю нужным.

— Почему ты воспринимаешь мои слова, как вызов, я просто…

— С тобой не бывает «просто», ты слишком рационален и все пытаешься подогнать под только тебе ведомые правила. Проблема в том, что окружающие порой в них не вписываются…

— Моя жизнь не прогулка под лунами, скорее танец на лезвии ножа, шаг в сторону, и…

— О, да, так просто привести красивое сравнение… это как раз в стиле эльфа, не правда ли? Вот только не нужно давить на жалость, по-видимому, она слишком крепко спит.

— Скорее это напоминает цинизм…

— Даже если и так, то что? Кто запретит мне иметь собственное мнение? Я не собираюсь следовать никому не нужным правилам, я просто напишу их сама!

— Смело! А ты не боишься сгореть, взвалив слишком большой груз?

— Боюсь, — я прямо посмотрела в глаза собеседника, что при чуть просветлевшем небе, а мы как раз покидали дворец, было сделать легко, — но рискну. В моем мире говорят «Риск — благородное дело», почему бы не счесть себя благородной?

— Я иногда совсем не понимаю твоих слов. Вроде бы, каждое в отдельности мне ясно, но вот смысл…

— А смысл, друг мой, становится ясен со временем.

Я рассмеялась над его совсем обалдевшим видом и понеслась вперед, ласково касаясь руками травы и наполняя силой окружающее пространство, чтобы хватило на как можно более долгое время, мало ли когда придется навестить в следующий раз.

Забор мы перелезли без особых проблем. Эльф его попросту перепрыгнул, а я воспользовалась помощью стоящего рядом дерева, попросив переправить меня на противоположную сторону. Поблагодарив за помощь, я посмотрела на три улицы, развернувшиеся от места нашего расположения, и неуверенно взглянула на спутника.

— Я, конечно, найду дорогу, но не мог бы ты…

— Хм… а я уже стал считать, что ты знаешь совершенно все.

Дата добавления: 2015-08-28