Евгения Георгиевна Березенкова 3 страница

Слезы душили, грозя перейти в истерику. И что, спрашивается, так расстроилась? Хотя, все вполне объяснимо. Еще на Земле терпеть не могла быть чьей-то игрушкой, использовать меня — вредно для здоровья. Жаль, что это не все понимают. Тропинка тянулась вдаль, виляя, как и прежде между соснами, елями, кленами и еще кучей незнакомых деревьев (или это я не знаю их названий?), ноги совсем не устали и идти было легко. Постепенно слезы кончились, и внутри стало спокойно, только пусто, как будто потеряла что-то очень дорогое. Может быть, это была вера? Вера в исполнение пророчества…

Я никогда не была пай-девочкой. Конечно, моя история может кого-нибудь зацепить за живое, вызвать острый приступ жалости, или, не дай бог, желание пустить слезу. Сразу предупреждаю, делать этого не стоит. Нет, не потому, что я такая смелая и сильная смогла всем отомстить и навести порядок, по вполне банальной причине — я этого не люблю. Видите ли, я очень эмоциональный человек и не могу выдержать чужих слез, сразу тянет присоединиться, а этого я тем более не люблю. Вот потому и не стоит меня злить!

А насчет истории, что ж, наверное, пора ее поведать?

Родилась я, как и все, полагаю, в обычной семье не среднестатистических граждан моей великой и свободной родины. У моего отца даже машина была, правда, ею являлся старый и абсолютно ржавый москвич, подаренный видимо в форме наказания затю тестем. Под этой-то машиной он и проводил не только дни, но и ночи. Мама плюнула на увлечение мужа, если и не поддерживая, то, по крайней мере, не вставляя палки в колеса. Я тоже пыталась помогать. Конечно, отец пытался меня гонять из гаража, садил на колени и объяснял, что девочка должна интересоваться куклами, а уж никак не устройством автомобиля изнутри. На мой вполне закономерный вопрос: «Почему?», отец столь же закономерно отвечал: «Потому что это игрушка для взрослых». Я и верила, но поскольку считала себя взрослой, то по мере сил играла.

Все это я помню довольно смутно, мала была. А когда стала понимать чуть больше, было уже поздно…

Однажды теплым летним вечерком мои родители, завезя меня к бабушке, единственной, кстати, живой родственнице обоих, отправились в театр, а заодно решили после представления заехать в ресторан и отметить восемь лет совместной жизни. Как выяснилось на следующее утро, в тот вечер я видела их последний раз живыми и счастливыми. Не верьте, когда вам говорят, что если не видел любимых людей в гробу, то для тебя они все еще живы, это не правда. На похороны меня не пустили, хотя рассказать о страшной аварии все же догадались. Бабушка, которая сразу постарела и посерела, потеряв единственного сына, рожденного очень поздно, пришла с этого мероприятия на автомате, и сразу погрузилось в какое-то подобие сна, в котором и прожила до самой смерти. Она, конечно, выполняла ежедневную рутину, вроде уборки, готовки, оплаты счетов и хождения по магазинам, но со мною ее, к сожалению, не было.

Так я впервые попала на улицу. Не скажу, что адаптация к сорнякам бывшей тепличной девочки прошла гладко и без проблем, но как-то уж так получилось, что меня угораздило почти сразу влиться в банду малолетних беспризорников, с которыми я и дружу по сей день… М-да, вернее дружила, пока не… Но об этом позже!

С ними я провела в тесном контакте почти три года, то есть до десяти лет отроду, собственно именно в день моего рождения и скончалась бабушка, видимо ее сердце, наконец, нашло покой. Помню, как рыдала придя домой и обнаружив в прихожей труп последнего дорого человека. В тот день я пообещала себе, что день моего рождения отныне табу, а жить нужно не в материальном мире, а где-то там, глубоко внутри, поскольку это самая лучшая защита от боли. Именно так и поступала.

Потом был детдом, из которого меня выперли с такой вот формулировкой: «За систематическое неисполнение правил и предписаний, а также с невозможностью удержания в специализированном заведении». Кстати, несмотря на то, что в банде беспризорников я числилась, никаких противоправных действий не совершала отродясь, разве что посмеяться над прохожими на улице, или позлить милиционера с крыши сарая.

А теперь представьте, мне пятнадцать и я абсолютно одна в небольшом, но все же, достаточно населенном городе, с развитой инфраструктурой и полным отсутствием трудоустройства для подростков. Вот тогда я и поняла, что такое «тяжело». Жить мне позволили в однокомнатной квартирке, оставшейся от родителей, бабушкину же, трехкомнатную и дачу в исторически удачном месте, сдавал детский дом, регулярно (к их чести сказано) перечисляя на мое имя деньги в местное отделение сбербанка. Паспорт к тому времени я уже имела, так что особых проблем со снятием наличности не наблюдалось. А вот проблем с «прожить на полученные рублики» — сколько угодно.

Помаявшись в поисках работы все лето, а выгнали меня в конце мая, я решила не тратить зря деньги и пошла умолять школьного директора позволить поучиться у них последний годик. Как это ни странно, директор оказался сговорчивым дядечкой лет этак шестидесяти подошедшим к моей проблеме со всей серьезностью, коей она, кстати, вполне заслуживала. Если не считать, что сбегала я всегда аккурат во время начала чертвертных зачетов, то полученные мною оценки, вполне заслуживали восхищения.

В общем, 1 сентября, я, как все обычные дети страны, спешила в школу… а потом со школы… и так много дней. Короче говоря, школу я все же окончила, причем без особых проблем, в чем немаловажную роль сыграл тот самый старичок директор, звали которого Василий Васильевич Котофеич или в обиходе Вась-Вась. Кроме того, что он был моим классным руководителем, поскольку принял именно в свой класс, на глаза так сказать, так еще и вел математику, вечно любимый мною предмет. Так и получилось, что к моменту окончания школы, я стала не только любимой ученицей заслуженного учителя, но еще и довольно сносной математичкой.

Во многом именно этот человек определил мою дальнейшую судьбу, буквально насильно отведя на экзамены в педагогический. Как ни странно я поступила и даже сама по уверениям все того же директора. В принципе, с поступлением ничего в моей уже более-менее отработанной жизни не изменилось. Как только стукнуло восемнадцать, сразу побежала искать работу и, самое интересное, что почти сразу нашла, причем работа была интересная и творческая, в деканате. Я всегда была общительной, а теперь еще и знала всех не только на своем, но и на других факультетах, прекрасно запоминая лица.

Собственно на этом месте работы я осталась и после окончания универа, решив, что быть учительницей явно не мое, еще прибью кого по неосторожности, а так люди взрослые кругом, пусть не нервируют! Если честно, то на этом мою историю можно окончить, поскольку рассказывать нечего, всего остального просто нет. Любви нет (в купе с любимым), счастья тоже нет (просто не с кем), а теперь еще и работы, дома и прежней жизни за компанию нет. А напоследок, извечный вопрос всех неудачников: «Что же делать?».

Глава 5

День ничем не предвещал хоть мало-мальски особенного и запоминающегося. Обычная для начала осени слякоть и тепло, серые стены давно привычного и обыденного города, непримечательная набережная, кажется, бесконечно виляющая вдоль столь же бесконечной реки и, конечно же, поганое настроение. Сегодня я так и не смогла заставить себя работать, голова болела, по всей видимости, из-за недостатка кислорода, руки опускались, а мысли беспорядочно перескакивали с одного на другое, ни на чем надолго не задерживаясь. В итоге, так и не сделав положенного, я ровно в пять сбежала, оставив рабочее место в деканате и кратенькую записку: «Простите, но сегодня не мой день!». Декан, скорее всего, расстроится, увидев подобную записку вместо обещанного отчета за прошедший месяц. Ну и бог с ним!

Набережная вела как раз в сторону дома и я, не задумываясь, шла, не глядя под ноги, да и по сторонам. Изредка запинаясь, я обнаруживала, то брошенную кем-то банку из-под пива, то огрызок яблока, метко и совершенно случайно пущенный моей ногой в полет во встречного парня. Улыбнувшись извиняющейся улыбкой и глянув сквозь невинно пострадавшего, я зашагала дальше, даже не приостановившись и не выслушав ответа. Солнце палило во всю, глаза уже давно слезились от постоянных солнечных зайчиков в немалом количестве отражающихся от водной глади, река медленно наползала на парапет, и было приятно опустить руку в вожделенную прохладу. Количество и качество луж на набережной меня уже давно не волновало, поскольку колготки я забрызгала еще с утра, а в обед умудрилась сделать на них дыру, просто вежливо подвинувшись по лавке.

Да и не думала я о таких мелочах, как принятие ванны после тяжелого дня. Мне и так было о чем подумать. Сегодня ночью я опять не выспалась, а все из-за того странного сна, что преследует мою бедную душу последнюю неделю. Ну, сколько раз можно видеть во сне одно и тоже? Вот и я думаю — это просто бред! А главное вернулись воспоминания о том глупом пророчестве и моих бесплодных поисках пути в иномирье. С одной стороны, это не так уж и плохо. Ну, романтик, так что с того? Кто, живя в наше ненормальное время, в нашей шизанутой стране, не мечтал уйти от реальности? Вот и я мечтаю! И пусть это больше подходит под определение паранойя, а права мечтать пока не отменили, так что…

На самом деле сон не был кошмаром, пугаться смысла не было, если бы не его навязчивость, я бы даже улыбнулась, вспоминая прекрасный и необычный мир, показанный мне как на блюдечке, словно приглашая. А я и согласилась! Вот так вот просто взяла и сегодня ночью прокричала той пустоте, что все это транслировала, что да, я согласна, что давно мечтала сменить место жительства, даже, в общем, не против сделать это прямо сейчас… и ничего. Проснулась утром в собственной постели, будильник, как обычно надрывался на противоположном конце комнаты, а я лежала, созерцая потолок, и думала, какая же я дура, чтобы мечтать о несбыточном!

Нет, день определенно не задался! Вновь запнувшись, я сильно ударила многострадальный палец, вечно торчащий впереди босоножки, и захромала к парапету.

— Ну, вот! — Вырвалось вслух. — Еще и подошва треснула!

Обувь — это мой вечный бич! Сколько живу столько и мучаюсь. Стоит мне только найти и купить то, что нравится, да еще и подходит, а это само по себе редкость, так обязательно что-нибудь случится. То подошва отклеится и я на второй день ношения, иду в мастерскую, то ремешок оторвется, и я направляюсь туда же, а то, как сейчас, треснет подошва. С этой проблемой уже ничего не поделаешь, а значит любимые босоножки разом стали кандидатами на выброс. Разозлившись окончательно, я кое-как сдержала подступившие слезы (не на улице же!), сняла босоножки и со злостью закинула их в стоящую рядом урну для мусора. Идти домой босиком конечно прохладно, но я и не такое проходила, знаю!

Дальнейший путь показался еще более скучным и бесперспективным, я недолго искоса поразглядывала влюбленные парочки, мило прижимающиеся друг к другу и старательно делающие вид, что ведут себя вполне прилично. Потом постояла задрав голову в поисках обещанных метеосводкой облаков и, не найдя стала поворачивать во двор. На самом деле, я живу в мирном и вполне законопослушном районе, не смотря на все ходящие кругом слухи. У нас тихо, спокойно и почти нет криминала… ну, вернее, почти всегда. Сейчас же, на крыше заканчивается трехмесячный ремонт кровли, лет пятнадцать назад обещанный быть сделанным. В подъезде нестерпимо воняет краской, которая все никак не может выветриться. И где они только такую нашли? А подъездная дверь, которая по каким-то причинам в ремонтную смету не вошла, продолжает, оглашено скрипя, с трудом поворачиваться на единственной уцелевшей петле. Слава богу, верхней, хоть можно если что отогнуть и отставить, а то как застрянет, бывало, зимой…

Короче жизнь, скажу прямо, гудит и звенит. Под непрестанный грохот отбойника, перестук молотков и отборный мат подрядчика, я покивала извечным бабушкам на скамейке перед подъездом, решив, что слышно все равно не будет и пошла в сторону подъезда.

— Эй, деточка! — Раздалось за спиной, и я остановилась на верхней ступеньке, оборачиваясь. — Ты, случаем…

А вот продолжения фразы я так и не услышала, поскольку была моментально погребена в куче рухнувшего с крыши мусора, в основном, состоящего из кусков бетона. Хлипкое подобие кровли над крыльцом, естественно, выдержать веса упавшего не сумело и сложилось как раз на меня, к несчастью остановившуюся не в то время, не в том месте.

Или в том? А вот об этом стоит подумать отдельно!

Я сделала еще несколько шагов и вновь запнулась, все-таки повалившись в колючие кусты. Ругаясь и костеря себя за невнимательность, задумчивость и мечтательность, кое-как покинула заросли, вновь выползая на дорогу. Идти с каждым часом становилось все тяжелее и тяжелее. Меня, конечно же, не беспокоила обычная физическая усталость, а вот духовная… все эти воспоминания навевали сон, и хотелось прикорнуть под ближайшим кустиком. Примерно через полчаса, я все же решилась на привал и, сойдя с тропы, немного углубилась в лес.

Мне нравился здешний лес. В чем-то он был очень похож на наш, но есть и особенности. Например, у нас деревья редко вырастают до такого исполинского размера, если только где-нибудь в глуши, типа Сибири… и потом, у нас почти не встретишь смешанных лесов, вернее, до такой степени смешанных. Здесь же, лес состоял из десятков различных пород, перемешанных каким-то творцом и раскиданных по округе, не понятно из каких соображений. Кое-что я видела впервые и даже останавливалась, чтобы поздороваться, сохраняя себе на память отпечаток ауры (или как это у деревьев называется?). Постепенно мой багаж знаний рос, магические навыки совершенствовались и теперь, я не просто могла ощущать энергию вокруг, но даже могла чувствовать, насколько именно опустел мой резерв или наоборот пополнился.

Дерево, под которым я остановилась, поражало размерами даже мое воображение. Если бы не увидела воочию, никогда бы не поверила, что такое возможно. Оно верхушкой терялось где-то между облаков, мне видно не было, а у основания его охватить не смогла бы и вся футбольная команда. Вот это выросло! Сколько же лет могло расти такое чудо? Скинув мешок, я вытащила один из собственных ножиков, решила прочертить охранный круг. Уже приготовившись начать, вдруг замерла, ведь слов-то я не знаю, там, наверное, заклинание какое есть? Но делать нечего, в конце концов, хуже все равно не будет.

Чертя круг, почему-то зигзагом, я старалась придумать свое собственное заклинание, выходило не очень, но все же, хоть что-то! Звучало мое творчество примерно так:

Круг черчу — как стену ставлю,

Я ко сну защиту справлю!

Кто придет ко мне чужой

С мыслью алчною и злой,

Не пройдет преграды тонкой,

Лучше пусть идет сторонкой.

Я проснусь, набравшись сил,

Посмотрю, кто тут бродил.

Кто ты был и что ты хочешь?

Лучше не ходи, схлопочешь!

Завершив неровную «прямую», я устало прислонилась к необъятному стволу и тут же почувствовала его помощь. Нижняя ветка заботливо изогнулась и бережно поддела меня под ноги, образовав что-то типа кресла качалки, на высоте примерно метров двух от земли. С сожалением посмотрев на мешок внизу, я вспомнила, что последние ягоды доела еще пару часов назад и расслабилась, откинувшись на пологую «спинку». Дерево, верно поняв мою просьбу, принялось медленно покачивать мое ложе, создавая ощущение качелей, а я быстро уплывала в бессонную темень, полностью затопившую сознание.

Очнулась я в незнакомом помещении, даже скорее избушке. Она стояла на небольшом возвышении, типа холма и, казалось, сплошь состояла из щелей и дыр. Я лежала на некоем подобии лавки, прикрытая старым дырявым одеялом и думала, что сошла с ума, ровно до тех пор, пока в «доме» не появилась хозяйка. В момент ее явления, я уже в собственном сумасшествии не сомневалась. Передо мной стояла та самая цыганка из далекого детства. Правда, немного помолодевшая и одетая совершенно не так. Осмотрев мое пораженное лицо и причмокнув губами, она разразилась длинной речью со своим излюбленным говором.

— Ах, деточка моя, и куда же это тебя занесло-то? Ты что, не видела, что там болото?

Я уставилась на женщину с еще большим ужасом, поскольку так и не врубилась, о каком таком болоте идет речь.

— Ээээ…

— Да ты никак немая?

— Ааааа… нет.

— Хм… а похоже. Ты случаем головой не стукнулась? — Я послушно вскинула руки и принялась ощупывать маковку на наличие свежих синяков и вмятин.

— Не-а.

— Ну, тогда расскажи мне, откуда ты взялась и что тут делала? Да еще и в таком наряде.

— Я… эээээ… я… а я где?

— Как, где? — Женщина усмехнулась. — В Проклятом лесу, разумеется.

— Да? — Я осмотрелась, не увидев ничего примечательного. — А за что его так?

— Ну… — женщина, которую не поднимался язык назвать старухой, усмехнулась, — было дело… вот и назвали… — она многообещающе подмигнула. — Так откуда ты, дитятко?

— Не знаю… — я пожала плечами. — Последнее, что помню, это как я на пороге дома стояла, а на крышу что-то тяжелое упало, и она на меня стала оседать…

— Ээээ… да ты никак в наш мир подарком дарена?

— Подарком? — Недоверчиво переспросила я. — А почему именно подарком?

— Так в наш мир только так попасть можно!

— А что это за мир такой — «ваш»?

— Хм… — фыркнула ведьма. — Мир наш Эления зовется и такие как ты в нем не редкость, только вот появляются они всегда неспроста и что-то несут с собой. Кто-то становится магом, кто-то прорицателем, был один на моей памяти, так он проповедником заделался, свою веру в массы нес, вроде даже храм где-то отгрохал на пожертвования, уж больно приглянулось его писание. Другой, знаю, советником стал при короле каком-то, дай бог памяти… толи Карлосон? Толи Томасон? Ах, не помню! А лет сто назад один пришел, так он нас таким вещам научил, что до сих пор никто понять не может и откуда он только все знает. Говорит, в своем мире был ин… теже… нир, во!

— Инженер? — Переспросила я.

— Ага, ага, — закивала хозяйка, — вот это самое и был. А ты у нас кем была и что принесла?

— Не знаю… — я вновь пожала плечами. — Мне всегда магом хотелось быть.

— Да? И что в этом особенного? Магов у нас и так хватает! Вот была бы, к примеру, танцовщицей… или модисткой… или поваром, на худой конец, а то магом?

— Нет, то, что вы перечислили мне не подходит, не умею я.

— Жаль… ну что ж, знаю я один способ проверить твою силу, коли есть, сама себя проявит…

— И что мне делать? — С надеждой вопросила я.

— А ты попробуй сосредоточиться и вон ту кружку к себе позвать.

— Телепортация? — Кружка висела на противоположной стене и ждала, когда я начну.

— Чего, чего, говоришь?

— Да так!

Но все мои попытки вплоть до утра так и не принесли результатов. Полностью уверившись, что никакого магического дара у меня нет, ведьма попробовала еще порасспрашивать на тему прошлой жизни, но все равно ничего путного не обнаружила, и смирилась с моей полной бесполезностью. Проснувшись на рассвете от стука снаружи, я протерла кулаками заспанные глаза и, сползя с лавки, направилась к хозяйке. Весело мне улыбнувшись, та кивнула на мешок, сунула в руки кучку одежды и… пожелала счастливого пути.

— Но как же… — пролепетала я, — я ведь ничего в этом мире не знаю, может, вы мне хоть немного расскажете? Да и куда идти просветите?

— Э, нет, дорогая…. Это твоя дорога, тебе по ней и идти! Жизнь тоже твоя, вот и решай, что делать будешь и как справляться, я свою часть работы честно выполнила, встретила тебя, спасла, переночевать уложила… а дальше сама как-нибудь! Иди, иди, не отвлекай меня от занятий!

— Ладно, все равно спасибо вам…

Я повернулась спиной к «спасительнице» и пошла в сторону еле заметной тропинки. А за спиной, не видимая мне, стояла старуха и улыбалась счастливой улыбкой, потирая тощие сухонькие ручки.

Глава 6

Дверь в таверну распахнулась прямо у меня перед носом, заставив отпрянуть назад и посторониться. Здоровенный бугай старательно размахнулся и отправил в дальний полет одного из особенно кричливых завсегдатаев. Проследив за его полетом, а затем и приземлением посреди вечной лужи в центре перекрестка, мы с верзилой слаженно крякнули и улыбнулись друг другу. После чего я была вежливо приглашена внутрь и для меня даже придержали дверь.

Нырнув в накуренное помещение, я не сразу сообразила, что здесь происходит. Народу в, в общем-то не маленькое, помещение набилось как сельдей в бочку, разве что мест хватало. Ошалело повертев головой, и сходу получив три «лестных» приглашения, я все же почла за лучшее удалиться пока не поздно. Вот только с определением этого самого «поздно» немного припозднилась. Один из посетителей, чей столик стоял прямо у выхода, привстал из-за стола и резво ухватил меня за талию, усадив на колени. От него так несло перегаром, что я изо всех сил дернулась в сторону, стараясь не дышать вблизи.

Поскольку дернулась я неудачно, а держал он меня крепко, то я оказалась на коленях в пыли. Бешенство поднялось в груди тяжелой волной, но ему не суждено было выплеснуться, ведь парень, будто помогая мне вернуться на собственные колени, с пьяным хохотом склонился к уху и прошептал всего два слова: «Подыграй мне». Взглянув в его глаза, я вдруг поняла, что не так уж он и пьян, а вот стоит ли помогать, решим по ходу дела. Более не сопротивляясь, я позволила незнакомцу вновь перетащить меня на колени, лишь сощурив в щелочки глаза, когда его рука с талии поползла выше. Видимо, поняв мой взгляд верно, он быстренько совершил обратный путь и на этом успокоился, переключившись на своих собеседников.

— Что-то утомился я парни, может, передохну немного, — при этом он ущипнул меня за зад, что вызвало непреднамеренное извержение ругательств, оставивших «дружков» полностью довольными.

Поднявшись на ноги и словно опираясь на меня, парень повел меня куда-то в дальний угол. Я послушно шла куда ведут, может, хоть объяснений дождусь, но уже начинала нервничать. Усилилась же нервозность, когда подойдя к какому-то подобию стойки, мой сопровождающий долго шарясь по карманам выискал непонятный камешек, судя по глазам трактирщика не малого достоинства, и, шмякнув о деревяшку, распорядился: «Комнату».

Но и тут я промолчала. Напоследок, видимо продолжая спектакль, незнакомец прижал меня к себе у самой лестницы, которую я сразу и не заметила за стойким туманом из дымовых испарений, и вполне натурально поцеловал. Едва переступив порог комнаты, я развернулась к спутнику и влупила пощечину по его наглой улыбающейся морде.

— Тише, тише! — Рассмеялся он, лишь ладошкой коснувшись места удара. — Ну, прости меня. Нужно же было убедить их полностью в наших намерениях!

— Да ты! А кто ты такой кстати?

— Ну, скажем так, я странствующий рыцарь…

— Ага, а я королева Уэльса!

— Чего? Что-то я такой страны не припомню… странно, вроде все должен знать… хотя, много их слишком, все и не упомнишь! И где, говоришь, находится?

— Что?

— Ну, страна твоя? Где она расположена? Наверное, рядом с Тракоттой?

— Чего?

— Парень посмотрел на меня сначала осуждающе, потом перевел взгляд на волосы и тут же сменил выражение на сочувствующее, что никак не могло меня не разозлить.

— Кто ты такой? И какого ч… тебе от меня надо?

— От тебя? Да ничего! Просто у меня там внизу встреча была не очень приятная, а ты помогла завершить ее к всеобщему довольству.

— И чего же хотели от тебя те двое?

Я вспомнила лица двух уродов, что сидели за одним столиком с этим парнем и содрогнулась. Даже вышибала и то был много симпатичнее. Маленького роста, с жидкой, явно сроду не мытой растительностью на всех оголенных частях тела, с задранным кверху кончиком носа, отчего норки казались просто огромными и непропорционально маленькими глазками какого-то мутно-зеленого цвета. Красавцы, неописуемые!

— Ну, в общем… какая тебе разница?

— Никакой, если тебе так не хочется говорить, — я пожала плечами и направилась к двери. — Ладно, счастливо оставаться!

— Стой! — Парень заловил меня, уже держащейся за ручку, правда, мигом убрав руки под осуждающим взглядом. — Ладно, давай начнем сначала. Ты мне, я тебе, идет?

— И что же это «я тебе»? — Поинтересовалась я, приподняв левую бровь.

— Рассказ, разумеется, — с ангельским выражением темно-карих глаз заявил собеседник.

— Ну, хорошо, — из горла вырвался тяжелый вздох. — Слушай, я весь день шла и пол вчерашней ночи, может, пока прилягу, а?

— Конечно! А ты не против, если я составлю компанию? — И тут же замахал руками. — Ты неправильно меня поняла, опять… Я просто предлагаю по-братски разделить спальное место.

— Если обещаешь не приставать, то мне все равно, — согласилась я, поскольку сил держаться на ногах уже не было. Даже сожаление об уплывшем из под носа ужине и то было в разы слабее.

— Ложись к стенке, если что я покараулю.

Некоторое время мы молчали, быстро стягивая верхнюю одежду и ныряя под одеяло. Потом, после того как разместились поудобнее, наступила уже напряженная тишина, поскольку никто не хотел быть первым. В конце концов, первым не выдержал спутник.

— Слушай, может, ты начнешь, а я потом, — жалобно попросил он, умильно хлопая длинными ресницами.

Вот блин! И везет же мне на красавчиков в этом мире! Второй уже и снова как на картинке. Не очень высокий, только на тройку-пятерку сантиметров выше меня, стройный, с развитой мускулатурой, явно мечник, прямо как мой эльф и ужасно красивый. Одет он был во все черное, словно специально подбирал под свои черные волосы, заплетенные забавным плетением и свободно пущенные косой по спине, темные, как уже говорилось, глаза и смуглую кожу.

Во всем облике этого парня не было ни единого светлого момента, что меня, честно говоря, несколько нервировало. Полежав еще немного с закрытыми глазами, я наконец решилась, все равно ведь не начнет, а я раньше усну, чем из него информацию вытяну.

— Ладно, — ворчание мне удавалось всегда, вот и сейчас вызвало виноватую усмешку на лице незнакомца. — Я недавно в твоем мире. Мне говорили, что такие гости, как я, тут не редкость, поэтому все давно к ним привыкли и даже не замечают.

— Ну, не то чтобы привыкли… Конечно, попадают к нам иногда, раз эдак лет в десять, разве ж это часто?

— Не знаю, — я пожала плечами и повернулась на бок, лицом к собеседнику. — Так ведьма сказала, которая меня нашла. Кстати, меня Шелли зовут, а тебя?

— Ты забавная!

— Почему? — Нет, что-то в этом мире явно не так!

— Ну, кто спрашивает имя при первом знакомстве?

— Ничего не могу понять! Ты не первый у кого я спрашиваю, и все реагируют как-то неадекватно! Еще про какое-то «нами» говорят…

— Странно, что вообще не пришибли ненароком!

— Но, почему? Объясни? Что такого ужасного в имени?

— Понимаешь, не знаю как в твоем, а в этом мире, определение имени — это целый ритуал, который не только посвящает тебя какому-либо богу из пантеона, но еще и завязывает на нем твою сущность. Причем маг ты или нет, в данном случае, не имеет значения.

— Да? — Я наморщила лобик, пытаясь понять, что именно он сейчас сказал.

— Да, — вздохнул парень. — В общем, говоря кому-то свое имя, ты практически доверяешь ему свою сущность, понимаешь?

— Не совсем… то есть, я понимаю про доверие, но что ты подразумеваешь под словом «сущность»?

— Тебя! Ну, там сознание, душу, тело, желания и возможности, все, короче!

— Ты хочешь сказать, что зная имя, можно подчинить себе другого человека?

— Именно! И не только человека…

— Но это… это ведь… чудовищно! — Я просто пришла в ужас.

— Не до такой степени. Не волнуйся, я не причиню тебе зла, а вот те, кому ты открывалась раньше, не знаю…

— Они тоже нет, — я махнула рукой, отгоняя подобные предположения.

— Почему ты не спросила об этом у той ведьмы?

— Я не знала. Но как вы тогда обращаетесь друг к другу, если имя называть нельзя?

— А вот для этого и существует «нами». — Видя мой непонимающий взгляд, темноглазый пояснил. — При рождении мы получаем имя от родителей, то есть то, каким нас и зовут все, «нами», а вот истинное узнаем только при прохождении определенного обряда в кор… ну, кто где, в общем…

— Раз у тебя два имени, может, ты назовешь мне второе, а то неудобно когда не знаешь, как обратиться?

— Ах, да, забыл совсем. Меня зовут Гирант или просто Гир. А тебя как звать будем?

— Ммммм… слушай, а если я не проходила этого ритуала, то я видимо не знаю своего истинного имени?

— Возможно, хотя у таких, как ты, все обычно не так. Ты ведь из другого мира и имя ты получала по законам своего, так что… конечно можно попытаться пройти ритуал… но гарантии не даст никто.

— А где его можно пройти?

— В этом городе точно нельзя!

— Почему? — Задала я свой любимый вопрос.

— Потому что это не город, а самая настоящая дыра! Здесь же одни уголовники и контрабандисты селятся, чтоб в горы быстрее добираться было!

— Да? Вот блин! А я-то думаю, почему по улице такие подозрительные лица шляются?

— А собор есть в столице.

— Собор? В столице? Погоди, во-первых, ритуал проводят в Соборе? И как далеко отсюда столица?

— Ты меня плохо слушала! Кроме наречения имени, тебя еще должны посвятить одному из двадцати богов, а совершает это Служитель. А столица отсюда, к счастью, далеко, — и парень тяжко вздохнул.

— Ладно, я пока придумаю вопросы, твоя очередь.

— А ты уверена, что хочешь умереть?

— Что?

— Ну, понимаешь, когда представитель правящей династии раскрывает секрет, он обязан после этого убить собеседника.

Дата добавления: 2015-08-28