Перепрыгнув через провисшую загородку из ржавой проволоки, я свалилась в кустарник, ощутимо колючий. Пока выдиралась из него, паника достигла пика. Подобно Лотовой жене, я оглянулась назад, чтобы увидеть, как из огня вылетела струя, которая необъяснимым образом загнулась в петлю. Эта петля ударила в Рэйчел с такой силой, что полы ее желтого пиджака взметнулись, как крылья. Затем пламя поглотило ее.
Я уже не могла остановиться. Мелкий кустарник под ногами был сухой, и я с ужасом думала: достаточно случайного соприкосновения его с той неудержимой силой, которая вырвалась из горящего «лендровера» – и от меня останется лишь горстка пепла да записи в карточке стоматолога. Работать на бегу с погодой я даже и не пыталась, но чувствовала противодействующие силы: что‑то на эфирном плане блокировало все мои попытки вмешаться в развитие ситуации. Оно управляло воздухом, водой, землей у меня под ногами, а также огнем за моей спиной…
Продравшись сквозь кустарник, я обнаружила себя на вспаханном поле. Аккуратные коричневые борозды и нежные зеленые росточки, недавно вылезшие из земли, фермерский домик притулился на дальнем конце поля, он казался сошедшим с дешевенькой картинки в стиле «кантри». В другой стороне на лугу за изгородью мирно паслись коровы.
Там же располагался круглый металлический бак для воды.
Я ринулась к изгороди, чувствуя, как горит воздух в моих легких. Трудно сказать, что это – действие реального огня или следствие обуявшей меня паники. Перевалившись через изгородь, я упала в траву. Уже когда поднималась, бросила взгляд назад.
Кустарник горел. Рэйчел бесследно исчезла. От «лендровера» остался лишь пылающий металлический скелет.
Вперед, к баку с водой! Коровы – славные, незлобивые – лениво уступали мне дорогу. Хотелось надеяться, что они не закончат свои дни в виде поджаренных шашлыков, но тут уж от меня ничего не зависело. Я снова оглянулась на бегу.
Из горящего кустарника вырвалась огненная дорожка, которая стремительно двигалась в мою сторону. Вот она ударила в изгородь, в мгновение ока проделав в ней обугленную дыру.
Каким‑то образом – не знаю, как – я понимала, это работа Звездочки.
Напрягая последние силы, заставила себя бежать еще быстрее, достигла края бака и, оттолкнувшись, прыгнула.
Нырнула в ледяную воду и опустилась до самого металлического дна. Моя кожа приняла на себя удар, игра роль своеобразного теплового амортизатора – все, что мне удалось сделать, чтоб не захлебнуться в этом погружении. Затем шок схлынул, оставив меня совершенно онемевшей.
Тяжелый удар сотряс бак, стала видна бело‑оранжева огненная дорожка, пролегшая под водой. Температура подскочила на несколько градусов, и я подумала: если это продлится достаточно долго, то я сварюсь, как рак в котле. Какой богатый выбор смертей – все внезапные и экзотические – сгореть, свариться, утопиться. Ни одна из эта перспектив меня не привлекала.
Я вытащила из воды молекулы кислорода, соорудила себе дыхательный пузырь и присосалась к нему. Пятясь задом, отползла в самый дальний угол бака и попыталась сквозь мутную воду с водорослями разглядеть в противоположной стороне расплавленный докрасна металл. Очень скоро мой бак превратится в кастрюлю с кипящим бульоном. Может, стоит вынырнуть наружу и попытаться вылезти, прежде чем я здесь сварюсь заживо? Нет, я решила подождать.
Господство над воздухом и водой ничего мне в данные момент не давало, за исключением возможности дышать и наблюдать, как моя кожа пойдет пузырями, а глаза лопнут на манер поп‑корна. Хорошо бы потерять сознание до того времени. Я очень на это надеялась.
Внезапно стало темно. Я уж подумала, что зрение отказало мне, но тут мой мозг, наконец, осознал немаловажный факт – огонь погас.
Кто‑то ухватил меня за волосы и потянул наверх. Больно! Я открыла рот и завизжала, что есть сил. Вернее, попыталась. Результатом явилась вода, залившаяся в горло… А затем вода отхлынула, я ощутила прохладный воздух и твердую землю под собой. Я лежала лицом в грязи и пыталась извергнуть из себя зеленую слизь, которой наглоталась.
Сделала вздох, закашлялась и почувствовала, как горят легкие. Такое ощущение, будто они никогда не очистятся. Интересно, можно ли умереть от омерзения? Я еще долго кашляла. Наконец – слабая, трясущаяся, с лицом, перемазанным жидкой грязью – перекатилась на спину и попыталась осмотреться. Оценить масштабы ущерба, нанесенного огнем, я не могла, поскольку было уже темно. Но хоть запаха жареного мяса не ощущалось… да и коровы испуганно мычали в дальнем конце пастбища.
Надо мной стояла Рэйчел, свежая и сияющая, как и прежде. Глядя на меня, она произнесла:
– Знаешь, мое терпение на исходе, Дитя Демонов. Скажи, ты любишь его?
Я снова закашлялась, затем, утерши рот, прокаркала:
– Кого?
– Его, – она махнула рукой и, поглядев в ту сторону, я увидела Дэвида. Он стоял передо мной в облике джинна – расплавленные золото и бронза просвечивали сквозь кожу, плескались в глазах.
– Ты любишь его?
– Да!
Рэйчел щелкнула пальцами, и мы мгновенно перенеслись куда‑то еще. Вернее, не так… В лицо мне по‑прежнему дул свежий ветерок, а тело ощущало неровности земли, на которой я лежала.
Но картина перед глазами изменилась. Я видела грязный, загроможденный какими‑то коробками подвал. У дальней стены стоял простой деревянный стол, а на нем…
На нем лежала Книга из магазина Кэти Болл.
Из тьмы за моей спиной выступила Эстрелла. Я едва успела метнуться прочь с ее пути… прочь… поближе к жаркому теплу Рэйчел. И как же я была ей благодарна за это тепло! В подвале царила такая сырость, что сердце у меня похолодело.
Рэйчел помогла мне подняться на ноги.
Подойдя к Книге, Эстрелла открыла ее.
– Нет, – прошептала я и посмотрела на Рэйчел. Ее лицо оставалось бесстрастным, но глаза сверкали, как у хеллоуинской тыквы. – Останови ее!
– Не могу, – ответила джинн. – Нам не дано вмешиваться в процесс порабощения.
– Черта с два ты не можешь! Натрави огонь на ее дом! Сожги все к дьяволу… сделай хоть что‑нибудь!
Рэйчел обернулась ко мне и стиснула обе мои руки своими стальными когтями.
– Неужели ты считаешь, что я не остановила бы ее, если б могла? Думаешь, стала бы я терять время, таскаясь за такой маленькой грязной сучкой, как ты? – она весомо встряхнула меня. – Это ты останови ее!
Я вырвалась из своего тела и стрелой взмыв в астральный план, понеслась к Оклахома‑сити. Где‑то здесь должен быть дом Звездочки… Где же он? Я не видела Эстреллу в эфирном слое, как обычно бывает, когда Хранитель пользуется своими силами. А без этого – все равно, что искать иголку в стоге сена… Я замечала, как другие Хранители появлялись и исчезали в поле моего зрения, но издалека не могла разобрать, кто есть кто. Я не могла найти ее. Рванулась вниз, к своему телу и закричала джинну:
– Укажи мне, где она?
– В том‑то и дело, что не знаю. Я могу воспринимать картинку, но понятия не имею, где происходит действие. Это в твоих силах. Найди ее!
Я ощутила прилив слепого, мучительного страха. Конечно, я бы отыскала ее, будь у меня побольше времени… и если бы мне не мешала Метка Демона, съедающая меня изнутри, подрывающая мои силы… Или если бы сама Звездочка захотела быть обнаруженной. Нет, я ничего не могла сделать, все мои ресурсы оказались бессильны в данном случае. Мне требовалась помощь.
Моя рука нащупала что‑то тяжелое и угловатое, бившее меня по левому бедру. Я опустила руку в карман и достала…
…Мобильный телефон. Черт, это же мобильник Звездочки! Я нажала нужные кнопки, и аппарат засветился, как рождественская елка. Так, память… память… Я пролистывала номера, которые не узнавала, перед глазами мелькали имена, которые были мне незнакомы.
Наконец, то, что нужно. Звездочка звонила домой, чтобы проверить автоответчик.
– Была не была, – сказала я и нажала кнопку «СОЕДИНИТЬ».
Картинка в видении Рэйчел не изменилась: моя подруга по‑прежнему стояла с Книгой в руках, губы ее шевелились. Возможно, уже поздно…
Затем Звездочка подняла взгляд с тем раздраженным выражением, которое я видела в зеркале на своем лице, когда раздавался телефонный звонок во время обеда. Она тряхнула головой, видимо, решив не отвечать, и снова вернулась к Книге.
– Возьми трубку, – прошептала я. – Ну давай же, Звездочка, пожалуйста. Ответь мне!
Наконец, в трубке прозвучал голос. Автоответчик. Я нажала на «СБРОС» и снова набрала номер.
Звездочка продолжала читать, губы ее шевелились.
Возникла вспышка яркого бело‑голубого света. Когда она погасла…
Когда она погасла, там появился Дэвид. Он стоял напротив Эстреллы, их разделяла Книга. Дэвид казался замороженным. Рэйчел прошипела что‑то на незнакомом мне языке, но я могла различить яростный гнев в ее голосе. Перевода не требовалось.
Звездочка передала Книгу Дэвиду, который взял ее с застывшим лицом.
– Слишком поздно, – прошептала я. Телефон все звонил, у меня над ухом раздавались назойливые гудки. – О Боже, только не это.
– Пока еще нет. Она еще не поработила его, только поймала в ловушку, – тем не менее, голос Рэйчел звучал не слишком оптимистично. Она протянула руку с желтыми когтями в направлении Дэвида, затем уронила ее. – Он сражается.
Конечно, а как же иначе… Дэвид будет сражаться за свободу до конца своих возможностей, и даже дальше. Я бы тоже так поступила.
Звездочка улыбнулась ему и потянулась за чем‑то, лежащим на краю стола. Приложила к уху.
– Digame,38 – произнесла она. Я видела, как шевелятся ее губы в видении Рэйчел, и слушала знакомый голос в трубке.
– Не делай этого, Звездочка, – выпалила я. – Пожалуйста, отпусти его. Мы ведь так долго были подругами – это чего‑нибудь да стоит. Не поступай так с ним.
Она вздрогнула от неожиданности и окинула комнату взглядом. Я видела, как она щурится на каждый угол, каждую тень. Эстрелла обернулась и я снова поразилась ее невероятной, нечеловеческой красоте. Той, что даровал ей Демон.
– Джо? Господи Иисусе, ну ты и обманщица! Я считала, что ты уже мертвая… Прости, детка, ничем не могу помочь. Он нужен мне.
– Не надо.
– Он нужен мне.
– Но ведь у тебя даже нет Метки! Ты свободна! Фальшиво‑красивое лицо исказилось в гримасе гнева.
– Да, тут ты попала в точку. Я исцелилась. Круто, да? Правда, при этом потеряла все, что имела раньше. Осталась обезображенная шрамами, изуродованная и бесполезная. Мне нужен этот джинн, Джо. Для того, чтобы жить.
Я помнила невероятную силу огня, который мчался за мной по полю. Такие вещи непросто даются, за все надо платить. Эстрелла, конечно, потратила энергию и теперь нуждалась в пополнении источника.
То есть в Дэвиде.
– Но я люблю его, Звездочка, – просила я. – Прошу тебя, пожалуйста, не делай этого.
Она рассмеялась. Я услышала все тот же мелодичный, счастливый смех, который столько лет хранил меня от безумия, напоминая о том, что помимо Хранителей, есть нормальный мир с нормальными друзьями. С надеждой…
Все тот же лживый смех.
Эстрелла подошла к Дэвиду и провела пальцами по его лицу, вниз, до самой шеи.
Я почувствовала сильнейшее желание прибить эту суку в ближайшее же время. Зажав телефон между плечом и ухом, она перелистывала Книгу, которую держал Дэвид.
– Скажем так: я знаю, о чем – и о ком – ты толкуешь.
– Я не шучу, Звездочка! Либо ты отпустишь его сейчас, либо я приду и отниму его у тебя. Понимаешь, о чем я?
Она нашла место, которое искала. Несколько секунд разглядывала написанные слова, затем отступила на шаг.
– Ты и понятия не имеешь, – заявила она, – о том, что я сделала, и чего мне это стоило. Я же была никчемная калека, Джо. Уродливая, обожженная… Даже Мэрион решила: не стоит с ней возиться. У меня едва хватало сил спичку зажечь.
Я постаралась подавить свой гнев и говорить рассудительно:
– Но теперь тебе лучше.
– О да, намного лучше. Но не благодаря им, – теперь она улыбалась, но улыбка была нехорошая: жгучая, болезненная. – И не благодаря Льюису… Ты знаешь, он оставил меня с рожей, как у хэллоуинской маски. Я ведь чувствовала тогда, как он лечил меня, но, видать, кишка оказалась тонка довести дело до ума. Так же, как и у тебя.
Приложив телефон к груди – подальше от губ – Звездочка что‑то сказала Дэвиду, мы не услышали ни звука. Он не ответил – не мог ответить… Звездочка снова вернула телефон к уху.
– Надо идти, Джо, – сказала она. – Ждут дела, ждет джинн.
Она отключилась и бросила телефон на стол. Я закричала в трубку, но было поздно, поздно, поздно… Эстрелла сняла с полки мейсенский кувшин и поставила его на пол у ног Дэвида. Сама не знаю, почему я продолжала смотреть. Возможно, потому что чувствовала: не смотреть означало бы предать все, что преподал мне Дэвид о чести и верности, о прощений и ответственности.
Не слыша, я читала по губам жуткие слова, которые произносила Звездочка:
Будь моим рабом навечно. О нет, Звездочка. Пожалуйста… Будь моим рабом навечно. Остановись, пожалуйста. Будь моим рабом навечно.
Я почувствовала, как Дэвид – тот, которого я знала, угас, подобно свече. Его личность и само присутствие оказались стерты этой связью.
Он стал Звездочкин.
Даже глаза его изменились – вместо расплавленного олова возник темный, непроницаемый цвет.
Эстрелла забрала у него Книгу и положила ее на стол. Дэвид следил за ее действиями с тревожным вниманием и обожанием, которые так хорошо были мне знакомы.
– Все, он пропал, – холодно произнесла Рэйчел. Об ее голос можно было порезаться. – Больше ему нельзя доверять. Он не пойдет против своей хозяйки.
Ее видение, уже не нужное, растаяло в темноте. Я почувствовала, что ноги не держат меня, и снова упала на траву. Просто лежала, уткнувшись лбом в колени.
Рука Рэйчел коснулась моего плеча. Утешение? Не знаю, что она вкладывала в этот жест, но мне он придал силы. Я смахнула набежавшие слезы и попыталась избавиться от паники и чувства безысходности.
– Не понимаю. Зачем она это сделала?
– Потому что у нее теперь нет Метки, – объяснила Рэйчел. Неуловимая, как тень, она присела рядом со мной, заглянула в лицо. – Ей нужна какая‑то замена, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту. – Но где же ее Метка?
Ответ я прочитала в ее печальном, гневном взгляде.
– О Боже, – выдохнула я. – Льюис попытался спасти ее. Он снял с нее Метку, и теперь Эстрелла хочет получить ее обратно.
– Теперь ты все понимаешь, – серьезно сказала Рэйчел. Я не только понимала, но и живо все себе представляла.
Мне стало страшно. У Льюиса было столько силы… Больше, чем у меня или кого‑нибудь еще. Он положился на свою силу и сделал то, что велела ему совесть – рискнул исцелить Звездочку. Но в процессе сам оказался уязвимым для Метки… Господи, какой ужас! Льюис, пораженный Меткой – лишенный контроля, но с неограниченными возможностями…
Еще никогда понятие «апокалипсис» не касалось меня так вплотную.
– Льюис все еще у нее? – спросила я. Моя собеседница пожала плечами. – Брось эти штучки, Рэйчел. У меня нет времени на ваши ритуальные игры.
– Думаю, да. Нам с тобой не удалось выследить его.
– Но почему он не уйдет?
Она моргнула.
– Наверное, не может.
– Дерьмо! – выругалась я и в сердцах стукнула кулаком по земле. – Но почему ты не сказала мне?
– А что бы изменилось?
– Возможно, я бы не полезла в эту ловушку, идиотка несчастная!
Рэйчел бросила на меня долгий обиженный взгляд, что несколько умерило мой пыл. Все‑таки передо мной было воплощение Мощи. Именно так – с заглавной буквы…
– Мы не несем ответственности за недальновидные решения смертных, Белоснежка. И с тобой я обращаюсь так же, как со всеми людьми. Нам не полагается объяснять свои мотивы. Вы сами должны понимать все.
– Ну, конечно, конечно… Я так понимаю, что сейчас мы собираемся обсуждать проблемы межвидового общения. Вы, ребята, просто обожаете подобные беседы! – у меня не было времени на эту муру, ситуация уже вышла из‑под контроля. И, как каждый, кто падал с колокольни, я обозревала печальную перспективу, ожидавшую меня в конце. – Мне нужно в Оклахома‑сити.
– Я не могу перенести тебя туда, – ответила Рэйчел. – Я ведь нахожусь…
– Да, знаю – в свободном состоянии. И можешь передвигаться только с доступной человеку скоростью. – Похоже, она испытала облегчение, что мне не надо ничего объяснять. – Тогда доставь меня на ближайшую автостоянку.
Рэйчел кивнула и скомандовала:
– Держись.
Плотно прижавшись, она обхватила меня обеими руками.
И тут же мои ноги оторвались от земли.
Черт, я ведь путешествовала в астральном плане сотни, может, даже тысячи раз и уже привыкла к зрелищу удаляющейся планеты. Но сейчас все было совсем по‑другому. Если обычно мое бренное тело безопасно покоилось на земле, а летал только дух, то теперь я буквально болталась в воздушном пространстве, всецело завися от воли джинна с довольно скверным чувством юмора.
Я не то что даже крикнула – придушенно пискнула и, в свою очередь, вцепилась в Рэйчел. Все время, пока мы стремительно взмывали в холодные небеса, я молилась за свою жизнь. В какой‑то момент почувствовала жаркую струю и, рискнув посмотреть вниз, увидела пылающий костер на месте «лендровера».
Мелкая птичка, трепыхаясь на ветру, подлетела к нам поближе – очевидно, заинтригованная необычным зрелищем. В ее черных глазах‑бусинках читалось замешательство. О, как хорошо я ее понимала! Какого черта мы делали здесь, на ее территории? Чтоб я знала…
– Ты такой крутой спец по джиннам, – ухмыльнулась Рэйчел. – Знала, что мы умеем летать?
Я благоразумно промолчала. Не открывай рот на ветру, учила меня мама, не то схватишь простуду…
Рэйчел опустила меня на землю на углу одного из норманских кварталов – примерно в десяти милях от места, где мы стартовали. Она великодушно дала мне отсидеться, спрятав голову меж колен, и справиться с накатившей тошнотой. Похоже, все это забавляло джинна.
– Ты путешествуешь по мирам, Белоснежка, – улыбнулась она, – неужели немножко левитации так тебя напугало?
– Немножко? А «множко» не хочешь? – огрызнулась я. – Что мы здесь делаем?
«Здесь» представляло собой закрытую, пустынную в этот час стоянку под названием «Автомобильная Выставка». Рэйчел удостоила меня разъяренного взгляда. Я испугалась, что сейчас она просто щелкнет своими наманикюренными пальчиками и превратит в белую крысу или еще кого похуже.
– Насколько помню, мы собирались обеспечить тебя транспортом.
Точно, «лендровер» ведь превратился в кучу дымящегося дерьма…
– То есть, нам предлагается угнать машину.
– И угоним. Если, конечно, они не предложат нам совершить пробную ночную поездку.
Итак, будем называть вещи своими именами – мне предстояло участвовать в преступлении. Без проблем. При мысли о возможностях, которые открывала передо мной машина… да еще, если учесть мину замедленного действия, что тикала внутри меня. Господи, при таком раскладе тюрьма выглядела просто оздоровительным курортом. Мне позарез нужно было добраться до Оклахома‑сити и разыскать Звездочку. Автомобиль смотрелся единственно разумным путем.
Я огляделась в поисках нежелательных свидетелей. Движение в этой части города было довольно вялым. Особенно, после заката и в преддверии надвигавшегося урагана. Об этом свидетельствовали трепещущие на ветру флажки и гудящий шум электропроводов. Несколько машин проехало мимо, не обратив на нас никакого внимания.
Рэйчел ждала от меня каких‑то слов. Я вздохнула и высказалась:
– Мне нужно что‑то, достаточно быстрое, но неброское. Например, хорошая «хонда»… может, «акура» нейтральных цветов. Я не хочу выделяться в дорожном потоке. Но, прежде всего, следует позаботиться о камерах видеонаблюдения.
Рэйчел бросила взгляд на объективы, установленные на крыше офиса, а также на паре‑тройке легких штанг. Это заняло у нее несколько секунд.
– Готово, – доложила она.
– В самом деле?
– Я пережгла цепи питания, – пояснила Рэйчел. – И размагнитила записывающую ленту.
– Черт побери, а раньше тебе не доводилось этим заниматься?
Белозубая улыбка в ответ.
– Мне всем доводилось заниматься, сестренка.
Мы перешагнули через невысокую чугунную загородку: ее предназначение – препятствовать перемещению машин, а не клиентов‑покупателей. Перед нами было множество образчиков приятных расцветок. Я решительно миновала неоново‑желтые, красные и зеленые машины.
– Вот эта, – указала на ту, что стояла в сторонке и выглядела почти черной в желтоватом свете прожекторов. Солидный, основательный «BMW». Не самый лучший – без наворотов, но и не из худших… Такой, что набирает скорость в шестьдесят миль менее чем за восемь секунд. К тому же, выглядел он вполне респектабельно – этакий семейный автомобиль, не привлекающий внимания копов на дороге. Немаловажный фактор в моих обстоятельствах.
Ну, и последнее соображение: темно‑синий цвет, который я люблю больше всего на свете.
Рэйчел кивнула и медленно обошла машину кругом, не отрывая от нее взгляда.
– Она на сигнализации, – заметила она.
– Ты можешь отключить ее?
– Конечно.
– Ну, так вперед.
– Уже сделано, – пожала она плечами через секунду. Рэйчел прикоснулась к замку, поколдовала над электрическими цепями и распахнула дверцу. – Быстро садись.
Я повернулась, чтоб нырнуть в машину. И тут увидела ее.
Она стояла совсем одна, в углу площадки… Посверкивала темно‑синими боками с белыми полосками.
Вам знакома любовь с первого взгляда?
Даже не раздумывая, я пошла прочь от «BMW». Рэйчел что‑то сказала мне вслед, я не ответила. Я была захвачена этой красоткой, которая терпеливо стояла, поджидая меня. Казалось, сам Господь поставил ее здесь.
Рэйчел догнала меня, когда я уже остановилась перед машиной. Машиной? Нет, мне не хотелось бы использовать это слово. Слишком обобщенное: оно годилось для целого ряда созданий – от «хонды» до «ламборгини». Тут требовалось что‑то, совсем новое.
– Ну, что еще? – нетерпеливо спросила моя спутница. Я положила руку на это темно‑синее чудо, ласково погладила.
– «Додж вайпер» выпуска 1997 года, – с благоговением произнесла я. – Объем двигателя 7.990 кубических сантиметров, шесть тысяч оборотов в минуту. Самая быстрая из американских машин – максимальная скорость почти триста километров в час. Быстрее «корвета», быстрее «босс‑мустанга» 71 года выпуска. Да что там, Рэйчел… быстрее этого проклятого ветра.
Мой пламенный гимн, похоже, не произвел на нее должного впечатления.
– На вид, дорогая… – сказала она только.
– Шестьдесят «косых», и то – если повезет найти.
Дверца, конечно же, была на замке, но я чувствовала многообещающий зов – почти приглашение «вайпера».
– Открой, – попросила я.
– Кажется, ты говорила, что хочешь затеряться на дороге… такую модель трудно не заметить.
– Зато нелегко догнать, – я оглаживала прохладный металл, будто передо мной был прирученный тигр. – Довольно расспросов, это то, что мне надо.
Пожав плечами, Рэйчел прикоснулась к ручке, и через мгновение дверца распахнулась. С замиранием сердца я скользнула внутрь. Это было – как оказаться в своем любимом кресле, с мурлычущей кошкой на коленях. Состояние блаженства и безмятежного покоя. Я уселась поудобнее, обследовала приборную панель, и волна любви буквально захлестнула меня. У меня не было ничего подобного ни с одной машиной в моей жизни. Даже с бедной Далилой.
– Берем эту, – сказала я сбитой с толку Рэйчел. – Пожалуйста.
Она прикоснулась к зажиганию, и «вайпер» тут же отозвался ровным гудением. Переключатель скоростей идеально лег в мою ладонь. Рэйчел захлопнула мою дверцу, и я, мягко опустив стекло, попросила:
– Можешь открыть ворота?
– Вся моя жизнь – служение, – отреагировала джинн. Выглядела она по‑прежнему ошеломленной. Наверное, никогда раньше на ее глазах не рождалась любовь женщины и машины. – А куда ехать, знаешь?
– Подальше от тебя, – весело отозвалась я и нажала на газ. Мотор отозвался низким, мощным рычанием. Прелесть. – На самом деле, у меня есть замечательный план. Это как раз то, чего ты всегда от меня добивалась, правда ведь? А именно – вернуться в Оклахома‑сити и достать Звездочку.
Рэйчел снисходительно улыбнулась.
– Может, ты не настолько глупа, как я боялась, – она смотрела на меня немигающим взором. – Но не рассчитывай, что Дэвид встанет на твою сторону. Он на это не способен, как бы ни хотел.
Металлические створки за ее спиной лязгнули и растворились с негромким стоном. Последняя символическая защита «вайпера» пала.
– Помоги тебе Бог, – сказала на прощание Рэйчел.
– А как насчет тебя? Она покачала головой:
– Наконец‑то я не обязана проявлять преданность. Я сделала все, что могла. Не проси меня больше ни о чем.
Я и не собиралась. Запустив свой «вайпер», я выскользнула из тела в астральный план, чтоб исследовать линию надвигающегося шторма. И тут же увидела Метку Демона в своем теле – уродливый, черный ночной кошмар с шевелящимися щупальцами. До поры, до времени я закрыла глаза на то, как моя душа подвергается разрушению. И пообещала вслух:
– Я обязательно найду способ остановить ее. После этого спустила «вайпер» с привязи.
На пути из Нормана я делала на новой машине, которую решила окрестить Моной, девяносто миль в час без малейших усилий с ее стороны. Это была прекрасная модель: более ранняя по времени, по сравнению с моими предыдущими машинами – отзывчивая на малейшее прикосновение, ходкая, послушная тормозам, без всяких компьютерных штучек в управлении – только я и она.
Тем временем ураган, на протяжении последних нескольких тысяч миль шедший за мной по пятам, набирал силу и скорость. Мне следовало разобраться с ним еще до того, как я доберусь до Звездочки. Оставлять все, как есть, слишком опасно. Слишком много накопилось в атмосфере энергии, слишком велик риск, что она обрушится на меня в самый неподходящий момент. Однако, прежде требовалось позаботиться о горючем. Это было достаточно опасно, не говоря уж о деньгах, однако агентство оставило бензобак на семь восьмых пустым, а ездить без бензина я еще не научилась.
Поэтому мы влетели на бензозаправку в Техасе в огромном облаке пыли, летающих бумажек и обрывков пластиковых пакетов. В воздухе стоял слабый запах какой‑то гнили, который встревожил меня. Я залила бензина на все свои последние доллары и зашла внутрь расплатиться с беззубым кассиром. Покончив с этим, вышла на улицу и зябко поежилась. Температура ощутимо упала, и моя белая кружевная блузка, несмотря на весь свой шик, не спасала от прохлады.
Резкий порыв ветра швырнул мне волосы в лицо. Отбросив их назад, я посмотрела в сторону своей машины и обнаружила, что у меня появилась компания. Большой желтый «ниссан» остановился так, что отрезал меня от средства передвижения.
Непроизвольно я перешла с резвой рыси на шаг, а затем и вовсе остановилась. Сердце у меня бешено колотилось и грозило выскочить из груди. Бежать или сражаться? Боже, я хотела сражаться. Я просто жаждала драки, однако все мое тело, так же как и центры, контролирующие поступление энергии, были вконец изношены за последние дни. Даже простая попытка оценить скорость ветра доставляла мне боль.
С автострады на полной скорости свернул полуприцеп, пригнав за собой сильный воздушный поток. Ветер налетел на меня, как уличный хулиган.
Мэрион Медвежье Сердце выступила из‑за «ниссана», и теперь стояла, засунув руки в карманы кожаного, отделанного бахромой пальто, и наблюдала за мной. Ее черно‑серебристые волосы были собраны в толстую косу, которую она перекинула через плечо. Выглядела она сильной, решительной и несговорчивой.
– Не убегай, – сказала она. Несмотря на сильный ветер, я расслышала ее слова.
– Проклятье, у меня сейчас нет времени на все это! – крикнула я в ответ. Слова отнесло в сторону, но суть и так была ясна. Мэрион сделала шаг вперед, по‑прежнему держа руки в карманах.
– Успеешь, – сказала она. И сделала еще один шаг. Мне хотелось бежать, но в ее глазах я уловила что‑то важное и непреходящее, позволившее пересилить мой страх. – Я знаю о твоей Метке.
Интересно, как давно она знала или подозревала? Помнится, тогда, на Чугунной Дороге она проявила исключительную выдержку и осторожность – может, потому что не желала дразнить Метку? Или она уже позже сложила два и два и получила очевидные результаты?
– Все в порядке, – сказала Мэрион. Ветер, неожиданно изменив направление, ударил сбоку, затем в спину. Пряди волос вырвались из се косы и закрутились вокруг лица. – Джоанн, верь мне: мы все это уладим. Давай вместе разберемся.
Она протянула ко мне руку, в тусклом свете блеснули серебряные и бирюзовые кольца на пальцах.
Я отступила назад. Мэрион сделала еще одну попытку.
– Как только твои силы иссякнут, Метке нечем будет питаться, – уговаривала она. – Она начнет голодать и усыхать. А ты останешься жить. Я смогу это все проделать.
Она не понимала, что такая жизнь не для меня. Я не хочу жить слепой, глухой, отрезанной от дыхания мира. Отрезанной от эфирного плана. Подобно Звездочке, я слишком глубоко погрузилась в этот мир.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 114 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |