Вдоль берега от дома Гарри Фрейма в Писхейвене до Ньюхейвена было совсем недалеко. Пока они ехали мимо казавшейся бесконечной линии магазинов и забегаловок, Гарри Фрейм сжимал запонки в кулаке.
– Ты сказал – Ньюхейвен?
– Там произошла авария с участием интересующей нас машины. Кроме того, в Ньюхейвене засекли сигнал мобильника Майкла Харрисона. Давай съездим туда – вдруг тебе удастся что-то найти? Как насчет такого плана?
– Я уже что-то чувствую, – пропищал медиум. – Мы близко. Совсем близко.
Следуя его указаниям, Грейс сбросил скорость. Следы шин на асфальте, бензиновое пятно и несколько сверкающих осколков стекла – место, где «мерседес» попал в аварию. Справа начинался жилой квартал: сплошная стена аккуратных коттеджей с крохотными садиками. Свернув на обочину, Грейс затормозил.
– Это здесь, – пояснил он. – Сегодня утром тут произошла авария.
Гарри Фрейм, держа запонки в левой руке, начал раскачивать маятник над картой. С каждой секундой дыхание медиума углублялось. Вдруг он крепко зажмурился и, чуть помедлив, сказал:
– Медленно поезжай вперед, Рой... вперед... прямо вперед.
Грейс не стал тратить время на расспросы.
– Мы приближаемся! – пискнул Фрейм. – Явно приближаемся. Скоро будет поворот налево – возможно, там даже не дорога, а дорожка...
Метров через сто они и впрямь увидели дорожку, ведущую налево. Когда-то давным-давно ее заасфальтировали, но сейчас покрытие пришло в полную негодность. Она петляла по склону холма, заросшего сорняками и мелкими кустиками. Трудно было поверить – по крайней мере, глядя вверх с подножия, – что дорогой этой в последнее время хоть кто-нибудь пользовался.
– Рой, сворачивай налево!
Грейс посмотрел на медиума: может, он притворяется, а на самом деле подглядывает сквозь неплотно закрытые веки? Но если Гарри куда-то и смотрел, то только вниз, себе на колени. Грейс свернул на дорожку и проехал еще с четверть мили. На вершине холма стоял приземистый уродливый домик, рассчитанный на две семьи. Единственным его преимуществом можно было бы считать, что отсюда открывается прекрасный вид на весь Ньюхейвен и часть гавани.
– Я вижу дом, стоящий на отшибе. Майкл Харрисон там, – почти взвизгнул трепещущий от возбуждения Фрейм.
Грейс подъехал ко входу. Маятник описывал круг за кругом, а Гарри Фрейм, по-прежнему сидевший с плотно закрытыми глазами, дрожал, как на электрическом стуле.
– Здесь?
– Здесь, – не размыкая век, ответил Гарри Фрейм.
Оставив его в машине, Грейс подошел к воротам и окинул неодобрительным взглядом густой бурьян, захвативший всю лужайку перед домом, так что от клумб не осталось и следа. Да и сам он, построенный годах в тридцатых – начале пятидесятых годов, выглядел каким-то странно кособоким.
Пройдя по растрескавшимся плиткам дорожки, между которыми тут и там пробивались упорные сорняки, Рой позвонил в столь же пострадавший от времени пластмассовый дверной звонок. Послышался громкий трезвон, но никто и не подумал открывать. Он позвонил еще раз. Опять тишина.
Рой обошел вокруг дома, заглядывая в окна. Внутри царила та же мерзость запустения. Мебель, как и кухонная утварь, – двадцати-тридцатилетней давности. Внезапно Грейс, к своему огромному удивлению, заметил на кухонном столе пачку свежих газет.
Он посмотрел на часы. Начало седьмого вечера. Необходимо получить ордер на обыск. Но на это уйдет еще часа два, – а вероятность того, что он застанет Майкла Харрисона живым, уменьшается с каждой минутой.
Можно ли всецело полагаться на утверждения Гарри Фрейма? В прошлом медиум не раз оказывался прав, но почти столь же часто и ошибался.
Черт бы их всех побрал!
Что скажет Элисон Воспер, узнав, что он вломился в дом без ордера?
Нужно срочно принять решение. Время работает против Майкла Харрисона.
Отыскав в саду обломок кирпича, Рой разбил кухонное окно и, обернув руку носовым платком, вынул торчащие из рамы осколки. Затем он отодвинул шпингалет, открыл окно и влез в дом.
– Эй! Есть кто живой?
Мрачная, неприятная обстановка. Кухня чистая, но, кроме стопки вчерашних газет, ничто не указывало на то, что тут кто-то жил. Грейс прошелся по первому этажу: обшарпанная и грязная гостиная с парой пейзажей на стенах, на ковре – полосы, как будто кто-то недавно двигал диван. Рой перешел в мрачную столовую, оклеенную обоями с набивным рисунком. Здесь стоял дубовый стол и четыре стула. Рядом, в маленьком туалете, на стене висела вышивка «Боже, благослови этот дом».
Наверху – так же мрачно и безлико. Во всех трех спальнях – железные кровати с матрасами и пожелтевшие подушки; в ванной – газовая колонка и ржавый умывальник.
В самой маленькой комнате над кроватью Грейс заметил люк, ведущий на чердак. Осторожно поставив стул на матрас, Грейс залез на него, отодвинул засов и заглянул в темноту. К его удивлению, там оказался выключатель, но и там не нашлось ничего интересного: лишь старая канистра для воды, выбивалка для ковров и скатанный в рулон коврик.
Он обследовал шкафы. Наверху лежали белье и полотенца. Внизу, на кухне, хранились запасы самого необходимого: кофе, чай, несколько банок консервов... Вполне возможно, обитатели покинули дом год или два назад. Никаких следов Майкла Харрисона.
Он оглядел высокий буфет, проверяя, нет ли там хода в подвал, хотя и помнил, что в домах, построенных после Викторианской эпохи, таковых, как правило, не бывает. Надо выяснить, кому принадлежит дом и когда здесь кто-либо жил. Может, хозяева умерли и дом перешел в распоряжение судебных исполнителей? Или сюда время от времени наведывается уборщица...
Уборщица, просматривающая выпуски всех центральных газет?!
Грейс вернулся во двор и снова пошел вокруг дома. С торца стояли два мусорных бака. Он поднял крышку первого и сразу понял: есть! В баке валялись яичная скорлупа, использованные чайные пакетики, пустой пакет из-под снятого молока, годного к использованию до сегодняшнего дня, коробка от лазаньи из магазина «Маркс энд Спенсер» – и, судя по маркировке, крайний срок ее употребления еще не истек.
Грейс снова направился ко входу. Думай! Почему дом кажется таким странным? Вдруг его осенило. Справа от парадной двери – там, где кто-то вставил уродливое пластиковое окно, судя по всему, некогда был встроенный гараж. Сейчас Рой это явственно видел: кирпичи здесь слегка отличались по цвету от кладки самого дома. Но потом встроенный гараж кто-то переделал в гостиную.
В голове всплыла картинка из детства: папа возится с инструментами. Ему нравилось самостоятельно чинить машину, менять масло, подкачивать покрышки. Владельцев авторемонтных мастерских папа называл бандитами.
У них в гараже была смотровая яма, где маленький Рой провел немало счастливых часов, помогая отцу чинить целую вереницу «фордов» – отец всегда покупал машины только этой марки. Мальчик вечно ходил перемазанный маслом и копотью, не говоря уж о том, что в яме попадались и пауки, а стало быть, на одежде хватало и паутины.
Меж тем на ковре в гостиной видны полосы – как будто диван недавно двигали...
Повинуясь только внутреннему голосу, детектив направился прямиком в гостиную, а там придвинул кофейный столик к стене и протащил диван по ковру – точно по следам полос.
Заметив, что один угол ковра слегка приподнят, он встал на колени, потянул, и ковер легко отошел от пола. Слишком легко! Но вместо пыли и перьев под ним было толстое покрытие, вовсе не похожее на то, что обычно кладут под ковры. Рой прекрасно знал, что это такое: звукоизолирующий материал!
Грейса охватило волнение. Он с силой потянул на себя толстую серую материю. Под ней оказалась широкая доска. Он подковырнул ее с краев – не без труда, так как она плотно входила в пазы – и, приподняв, отодвинул в сторону.
И тотчас в ноздри ударила жуткая вонь.
Нестерпимый смрад немытого тела, мочи и экскрементов.
Сдерживая дыхание, заранее опасаясь наихудшего, Грейс посмотрел вниз, в бывшую смотровую гаражную яму, и увидел на дне темный силуэт человека, связанного по рукам и ногам. Рот его был залеплен пластырем.
Сначала Рой решил, что перед ним труп. И вдруг... человек испуганно заморгал.
О господи! Жив! Грейс готов был заплясать от восторга.
– Майкл Харрисон?
– М-м-м... – сдавленно промычал пленник.
– Суперинтендент Грейс, полиция Суссекса, – представился Рой, прыгая в яму. Теперь он не обращал внимания на запах, главное – понять, в каком состоянии молодой человек.
Опустившись на колени, он осторожно отлепил стягивавший рот пластырь.
– Вы Майкл Харрисон?
– Да, – прохрипел тот. – Воды. Пожал...ста!
Грейс мягко погладил его руку.
– Сейчас принесу. И вытащу вас отсюда. Все будет хорошо!
Выбравшись из ямы, Рой поспешил в кухню. Он откручивал кран, одновременно вызывая по рации «Скорую». Потом вернулся к Майклу с кувшином воды.
Он поднес край посудины к губам Майкла, и тот осушил ее одним большим жадным глотком. На подбородок пролилось всего несколько капель. Едва Рой забрал кувшин, Майкл, впившись в него взглядом, нетерпеливо выпалил:
– Как Эшли?
Грейс, с изумлением воззрившись на спасенного им человека, на мгновение растерялся.
– Ей ничего больше не грозит, – наконец уклончиво ответил он.
– Слава богу!
Грейс вновь стиснул его руку.
– Хотите еще попить?
Майкл кивнул.
– Сейчас принесу воды, а потом развяжу вас.
– Слава богу, ей ничего не грозит, – слабым дрожащим голосом повторил Майкл. – Только о ней я все время и думал... Я...
Грейс поспешил вылезти из ямы. Быстрым шагом возвращаясь на кухню, он подумал, что скоро ему придется рассказать Майклу обо всем. Но сейчас явно неподходящие время и место.
Кроме того, он не знал, с чего начать.
Примечания
Стоун – старинная английская мера веса, равная 6,35 кг. (Здесь и далее примеч. ред.)
Ньюмен Пол – известный американский актер.
«Бог и мои права» (фр.).
Куонтико, штат Вайоминг – тренировочный и научно-исследовательский центр ФБР.
Хилари – веселый, жизнерадостный; флауэр – цветок. Довольно распространенные в Англии «значащие» имена и фамилии.
Столичная полиция – официальное название сил охраны правопорядка Лондона, за исключением Сити, где есть собственная.
Гудини Гарри – американский иллюзионист, прославившийся в начале XX в. своими способностями освобождаться от всевозможных пут и выходить из заточения.
Баньши (ирл., шотл. фолък.) – привидение-плакальщица; дух, вопли которого предвещают смерть.
Хиллбилли (амер. разг.) – белая голытьба (в основном жители горных районов южных штатов США).
Брайтонский фестиваль – праздник музыки и искусств, крупнейшее событие года в культурной жизни города.
Латинские литеры на кнопках мобильника Майкла русифицированы для удобства читателей.
Дословно: «незнамо что». Идиоматически – пикантность, изюминка (фр.).
Снукер – разновидность бильярда.
«Психоз» – фильм режиссера Альфреда Хичкока, снятый по роману Роберта Блоха.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 43 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |