Традиционные воинские практики Северной Индии.

Традиционные воинские практики Северной Индии.

Реальные техники на поле боя.

Благодаря обширным воспоминаниям и мемуарам, оставленными британскими офицерами об их участии в англо-индийских войнах, можно составить до некоторой степени реальное представление о том, что происходило на поле боя при использовании и доминировании в сражениях холодного оружия.

В первую очередь необходимо отметить, что исход поединков в подавляющем большинстве случаев зависел от случайности, удачи или везения. Побеждал не более сильный, не лучше подготовленный, а тот, кому больше повезло в данный конкретный момент. Для превалирования фактора случайности существовали и вполне реальные обстоятельства, о которых будет сказано ниже.

Мастерство фехтования, отточенное европейцами дома в тренировочных залах, часто оставалось невостребованным, так как, например, в конных поединках всадник не всегда являлся основной целью. Нанесение холодным оружием ранений и повреждений лошадям было обычной практикой, как и подрезание ног у слонов мечами-кхандами в более отдаленные времена. Другим действием, приводящим к аналогичным результатам, а именно к превращению всадника в более удобную мишень, было перерубание поводьев. Последнее было широко распространено у пеших индийских воинов. В связи с этим обстоятельством или нет, но английские кавалеристы считали пехотинцев, даже одиночных, более опасными противниками, чем всадников.

Иллюстрацией вышесказанного, в том числе про необходимость удачи и везения, может служить случай, когда блистательный английский офицер, заметив одинокого индийского пехотинца, отделился от своих сослуживцев и решил в одиночку расправиться с «негодяем» (нередкий эпитет в описаниях, данных непосредственно по следам событий). После первого неудачного наскока, поводья лошади были перерублены и она начала крутиться на месте, не позволяя всаднику произвести следующую атаку. Затем индийский воин рубанул офицера по бедру (также часто используемый прием) и убежал. В результате повреждения бедренной артерии офицер погиб, не успев воспользоваться своими фехтовальными навыками.

Другой английский офицер наблюдал картину, как пятеро британских драгун кружились вокруг одного индийского пехотинца, но он успешно защищался от их атак и еще успевал дразнить их.

Индийских всадников английские военные также уважали и считали, что индийская конница смотрится в бою лучше, чем английская. Естественно, нужно учитывать, что англо-индийские войны были до появления надежных систем для револьверов и отличались тотальным использованием в поединках холодного оружия. В отношении превосходства индийской конницы над английской можно также упомянуть то обстоятельство, что индусы лучше управлялись с лошадьми. Они были способны управлять конем без помощи поводьев, что объясняет многочисленную иконографию и описания, на которой зафиксированы индийские всадники, сражающиеся с мечом и щитом (или двумя мечами) и не удерживающие при этом поводьев.

В качестве иллюстрации нестандартного подхода к кавалерийской рубке можно привести описание следующей тактики индийских всадников. Направляя коней на атакующую их шеренгу британской кавалерии, в момент боевого контакта, индийцы пригибались к шее лошади и, не боясь, принимали сабельный удар на щит, который в конном бою часто носился за спиной и защищал ее. Голова защищалась тюрбаном, под которым иногда скрывался металлический шлем, но обычно для защиты хватало и одного тюрбана, который давал необходимую защиту. Пропустив противника, они наносили обратный горизонтальный удар в спину, иногда перерубая противника пополам вместе с его амуницией.

В отношении фехтования следует отметить, что до обмена ударами, парирования и контратак, то есть всего того, что представляется фехтованием, дело доходило редко. Чаще исход поединка решал первый, он же единственный удар, причем как в пешем, так и в конном сражении. В случае затяжного обмена ударами преимущество согласно статистике описанных случаев оставалось за европейскими фехтовальщиками. Но здесь необходимо отметить два момента. Во-первых, в силу понятных причин, мы не располагаем описаниями поединков, оставленными победившими в них индийскими воинами или проигравшими в них британскими солдатами. Во-вторых, техника колющих ударов, в подавляющем большинстве случаев использовавшаяся европейцами, не всегда являлась эффективной даже в случае поражения противника. Наносимые колющие удары (как и револьверные пули того времени) не имели должного останавливающего эффекта по сравнению с рубленными ранами. Более того, туземцы суеверно считали, что пока оружие находится в ране, они будут жить. Так или иначе, но не редки описания, когда пораженный колющим ударом воин, мало обращал на это внимание, а то и прихватывал пронзившее его оружие рукой и успевал нанести смертельное ранение своему оппоненту.

Но самым значимым фактором, нивелирующим любые индивидуальные преимущества, являлось обстоятельство массовой, групповой битвы, в рамках которой и происходили поединки. В подавляющем большинстве описанных случаев, исход поединка решали третьи лица, которые рубили, закалывали или застреливали противника своего сослуживца. В такой ситуации невозможно говорить о каком либо превосходстве одного из противников или системы фехтования в целом. Но можно говорить о наличии или отсутствии средств в арсенале той или иной системы, которые позволяли бы хоть как-то противостоять атакам нескольких противников или, по крайней мере, иметь минимальные шансы для этого.

В описаниях сражений встречаются непонятные на первый взгляд эпизоды, которые не вызывали удивления английских военных, но в то же время не списывались ими на счет экзотичности или дикости индийских воинов. То есть можно предположить, что это являлось обычным, практичным и вполне объяснимым явлением. Формулировалось это следующим образом. При приближении к противнику и в момент поединка индийский воин начинал двигаться странным образом, «танцевать в индийской манере», перемещаться кругами, танцевать вокруг и тому подобное. Встречаются и более подробные описания как то: индиец кружился вокруг, сначала атаковал с правой стороны, затем как молния переместился по кругу и атаковал с левой стороны. Не имея возможности увидеть как эти «танцы в индийской манере» выглядели непосредственно на поле боя, остается только обратить внимание на наличие сколь-нибудь подобных техник в сохранившихся практиках. Возможно, речь идет именно о той манере перемещений, которая в воинских практиках Раджастана выставляется базовым двигательным навыком «пентра» и позволяет быстро и координировано перемещаться по окружности в любом направлении без потери темпа и с произвольными техническими действиями оружием. Умение перемещаться таким образом дает не только преимущество в случае статичного противника, но и позволяет обезопасить себя от неожиданной атаки второго, третьего и других противников. По крайней мере, предоставляет некоторые шансы для этого, так как в противном случае, стоящий на месте боец, все внимание которого сосредоточено на его противнике, является абсолютно уязвимым со стороны. Данное мнение подтверждается наличием в существующей в Раджастане системы воинских практик навыков контроля пространства во время перемещений и традицией имитировать при исполнении формальных комплексов именно сражение против многих противников. Таким образом, можно предположить, что «индийские танцы», описанные английскими военными, и техника перемещений в данной системе имеют, как минимум, общее основание.

***

Индийская техника меча

«Индийцы являются экспертами во владении мечом, и это передается из поколения в поколение. Безусловно, это самая древняя система владения мечом в мире»

B.Bramley

Cold Steel, and Indian Swordsmanship, 1899

«Европейцы далеко позади азиатов в использовании меча»

Col. Lewis Hough

For Fortune and Glory, 1885

«Мужчина с сильной рукой может ударить прямой саблей как дубинкой или палкой и свалить оппонента, но эффективность удара кривой саблей восточных воинов для него не достижима»

Capt. M.R. Laing Meason

English Dragoons, Temple Bar, 1865

«Эффективному уколу научиться гораздо проще, чем режущему удару, производимому талваром, — ужасающе эффективным оружием в руках опытного фехтовальщика»

The Earl of Cardigan

The Cavalry of the Territorial Army, 1908

«Идея обучать нашу иррегулярную индийскую кавалерию упражнениям с мечом глупа. Они владеют им намного лучшие, чем наши регулярные части»

Capt. Lewis Pelly

The Views and Opinions of Brigadier-General John Jacob, 1858

«Мы могли бы назвать многих, кто был разрезан почти надвое точным режущим сабельным ударом»

Light Cavalry in India, Bombay Quarterly Review, 1855

«Когда индийский всадник догоняет своего противника, он не делает удар, как это сделали бы мы, он выставляет руку и, с необычным движением запястья, голова слетает как по волшебству»

J.G.Wood

Man and His Handiwork, 1886

Для изучения индийских боевых навыков сложилась уникальная ситуация, невозможная для большинства других боевых искусств. В первую очередь это обусловлено народным, а не аристократическим или семейным характером боевых практик, что способствовало не только распространению, но и сохранению этих традиций в мирное время пусть даже с элементами профанации и отказа по объективным причинам от демонстраций реальных оружейных техник. Одна из последних войн с массовым применением холодного оружия – Сипайское восстание, имевшее место на территории Северной и Центральной Индии в 1857-1859 гг., произошло с вовлечением в конфликт широких народных масс, владеющих традиционными боевыми техниками. И совершенно уникальное для мира боевых искусств явление – широкое освещение и описание событий этого конфликта, в том числе боев и поединков, оружия и способов его применения в английской публицистике и многочисленных мемуарах английских военных. Эти факторы, в совокупности, позволяют не только изучать оторванные ныне от жизни боевые практики, но и иметь представление о способах и методах их применения в действительно реальных ситуациях массового вооруженного конфликта, что сводит к минимуму любые возможные спекуляции относительно назначения техник, их действенности или какой-либо секретности и таинственности.

Для понимания содержания и, тем более, изучения индийского фехтования в первую очередь необходимо отказаться от «бремени белого человека» и восприятия индийцев как нецивилизованного народа и дикарей. Когда английские теоретики фехтования описывали индийских мечников как прыгающих и кривляющихся бабуинов, не знающих ни колющих ударов, ни какого-либо парирования и удары которых очень легко отразить, англичане в Индии несли потери от холодного оружия, как ни в одном предыдущем конфликте. Когда в регулярно публикуемых сочинениях доказывалось, что колющий удар – это вершина любой продвинутой системы фехтования, английские военные в Индии спешно переходили на рубящие удары.

Доспехи «дикарей» позволяли им спокойно принимать удары европейцев, которые в большинстве описанных случаев не могли прорубить тюрбан, защищающий голову индийских воинов, а степень армированности сикхов поражала воображение англичан.

Описания поединков, в которых индийцы используют технику парирования или применяют колющие удары, а также описания индийских школ фехтования, которых, например, в Мееруте, городе, где началось Сипайское восстание, было целых три и в которых европейцы наблюдали все многообразие финтов, ударов и других фехтовальных действий, должны изменить предвзятое отношение к индийскому фехтованию.

В основе всех индийских техник лежит навык вращения шеста, наложенный на определенную технику перемещений. В сухом остатке эта техника формирует навыки владения рукой за счет скручивания бедра, мышц спины и плеча – то, что англичане описывали как «индийцы наносят удар как будто бы всем телом». Причем рукой, согнутой в никогда не распрямляющемся до конца локте, и с кистью, которая способна удерживать в полном захвате шест или рукоять сабли и при этом легко двигаться, жестко передавая усилие на удерживаемый предмет. Будучи спроецированным на саблю, такой навык позволяет совершать особый вид удара, описываемый англичанами как «drawing cut» или «slicing cut». Понять описываемый процесс можно на примере использования оружия с поперечным расположением рукояти, столь типичным для данного региона. Удар таким оружием по своей механике напоминает удар кулаком по столу, производимый «хозяином в доме», который в случае отсутствия стола дополняется обратным, протягивающим движением. При наличии подготовленной должным образом кисти, аналогично можно действовать и обычной саблей. Но, в отличие от поперечного расположения рукояти, где плотность хвата продиктована естественным расположением привычно сжатого и собранного кулака и его ограничением конструктивными особенностями оружия, рукоять сабли требует дополнительного напоминания и рефлекса для своего плотного удержания. Это достигается особым устройством талварной рукояти, непосредственно диктующей необходимую жесткость удержания.

Здесь необходимо развеять еще один миф о маленьких размерах рук маленьких по размеру индусов. Жители Северо-Западной и Центральной Индии не настолько сильно отличаются по своим габаритам от европейцев. В музеях Раджастхана, коллекции которых ведут свое происхождение от дворцовых арсеналов, представлены талвары с вполне достаточными и большими размерами рукоятей. Относительно существования действительно небольших по размеру сабель и их рукоятей нужно учитывать степень милитализированности населения этих регионов Индии и вовлечение в военную подготовку женщин и детей.

Для неподготовленной кисти при упражнениях с талваром будет ощущаться определенный дискомфорт, включая стирание кожи кисти в местах соприкосновения с крестовиной или диском рукояти. После формирования правильного хвата любые неудобства исчезают. Наличие навершия в виде диска, помимо основной, ограничивающей функции, также дает дополнительный упор основанию кулака для возвратного, тянущего движения.

Возвращаясь к технике владения талваром и особого рода рубящим ударам, им производимым, будет интересно обратиться к непосредственным свидетельствам самих пострадавших.

Отставив в сторону многочисленные описания силы ударов индийцев, так как сильно ударить можно и палкой, приведем описания повреждений, производимыми режущими ударами. В первую очередь английские хирурги отмечали отсутствие каких-либо компрессионных следов. Разрез всегда чистый, тонкий без заметных дополнительных повреждений, в то время как раны от обычного удара европейцев всегда имели следы сжатия, разрыва и других травм. Удар талвара полностью отсекал конечность, либо, как минимум, разрезал до кости. Часто пострадавший даже не сразу чувствовал боль от нанесенного ему повреждения. Одним ударом отсекалась голова, обе руки, рука и плечо с частью корпуса, обе ноги. При этом этот удар наносился не с разбегу, не с амплитудой из стороны в сторону, а компактным, собранным движением, с часто описываемым необычным для автора движением запястья: «европейцы сильным прямым снисходящим ударом могут расколоть череп противника надвое. Индийцы же, как правило, с искусностью и мастерством вместо брутальной силы, достигают того же результата за счет деликатного режущего удара от запястья».

Легкость, с которой индийцы управлялись со своими талварами, англичане сравнивали с тем, как мужчина управляется с хлыстом, стеком. Вообще доверие индийцев к своему оружию и умению с ним обращаться было безграничным. Попадая на службу в Британскую армию, будучи вооружены мушкетом с байонетом, во время ближнего боя они не пользовались штыком, а перехватывали мушкет в левую руку (или бросали его в противника как копье) и брались за свои сабли.

Техника исполнения ударов и ее результат диктовали и тактику ее применения. Основным приемом являлось отрубание конечностей. У пеших воинов атаке подвергались рука, держащая оружие и выставленная вперед нога. Последнее было настолько излюбленным приемом, что продвинутые англичане специально выставляли ногу вперед и провоцировали индийцев на атаку. До сих пор в Индии учат всегда атаковать выставленную вперед ногу. В случае конных противников, к руке, держащей саблю, добавлялась рука, держащая поводья и сами поводья.

Отсутствие откровенных замахов и размахов в технике исполнения ударов в качестве дополнительного эффекта имело своим следствием повышение степени пассивной защиты атакующего, так как он во время нанесения удара практически не раскрывался. Наличие в траектории удара обратной, режущей фазы движения возвращало саблю в положение готовности для активной защиты или следующего удара.

​Техника нанесения режущих ударов не была секретом для англичан. Иррегулярная конница в составе частей Британский армии, основная ударная сила англичан в последней англо-индийской войне, которая приняла на себя большую часть боевых действий, состояла из представителей народов Северо-Западной Индии, была вооружена талварами и применяла соответствующую технику. В индийских школах фехтованиях, более широко представленных во второй половине XIX века, чем позднее, демонстрировались приемы и навыки владения традиционным оружием. Отдельные английские военные, не считавшие колющий удар вершиной фехтовального искусства и не брезговавшие учится у туземцев, осваивали эту технику.

Естественно, что такая техника разрубания не возможна без необходимой заточки лезвия сабли. Англичане постоянно упоминают феноменальную остроту лезвий талваров. Помимо шутливого «сабли были настолько остры, что мухи боялись садиться на них» есть и задокументированный факт, когда шелковый шарф был положен на лезвие, и после легкого встряхивающего движения саблей шарф оказался разрезан.

​Описание методов обучения, к сожалению, данное уже в конце XIX века, когда традиционная подготовка была полностью вытеснена уставной и «удары, которым учат в индийских частях сейчас, мало отличаются от ударов, производимых топором» содержит ряд практических советов: «рубке следует обучать на ногах, по определенным объектам»; «раньше было много и других вещей, используемых на практике, но фехтовальщику никогда не дозволялось рубить в воздухе».

Когда могла возникнуть такая техника, и насколько она традиционна для данного региона? Персидский историк Муххамад Касим в конце XVI века упоминает о существовании искусства, строящегося по той же самой, что и сейчас, схеме упражнений: шест, меч, меч и щит, два меча. Большой поклонник фехтования, мастер меча, уделявший много времени этим упражнениям султан Ахмаднагара (Центральная Индия) Бурхан Низам-шах (1510-1553 гг.) ввел моду на занятие этим искусством так, что во всех частях Ахмаднагара существовали школы фехтования и борьбы в большем количестве и пользующие большей популярностью, чем медресе. Практически ежедневно перед султаном соревновались лучшие бойцы, в поединках которых победителем считался тот, кто нанес первую рану. Когда редкий день стал обходиться без одного-двух убитых, соревнования были прекращены, но появилась практика частных дуэлей. В которых если одна из сторон погибала в честном поединке, то никаких претензий к победителю не предъявлялось. Со временем такая практика распространилась и за пределы Ахмаднагара.

Если отталкиваться от конструкции оружия, а точнее рукояти индо-мусульманского типа (классической талварной), то такие рукояти уже фиксируются у моголов на период их вторжения в Индию. Считается, и это следует из названия, что персидская рукоять под индийским влиянием обрела навершие в виде диска. Именно такая конструкция, ограничивающая кисть, и позволяет наносить эффективные режущие удары. Время появления и распространения рукоятей такой формы также может быть определено серединой XVI века.

Учитывая, что фехтование и борьба в Индии идут рука об руку, и большинство обстоятельств говорит в пользу иранской версии появления в Индии этих практик, что органично укладывается в период мусульманского и, позднее, могольского завоевания и последующего возникновения моды на все персидское, существует один нюанс.

Классический индийский меч кханда, использовавшийся в Индии с древних времен и вплоть до конца XVIII века, имел, уже начиная с IV-V вв., конструкцию рукояти с дисковидным навершием. К XVI века это конструкция дополнилась развитым эфесом, получившим название «индийской корзины», а со временем клинки кханды стали монтироваться и с талварной рукоятью. При этом конструкция клинка кханды, расширяющегося к острию, также благоприятствует возможности нанесения режущих ударов.

***

Система воинских навыков Юго-Восточного Раджастана

Копье

Первое, что обращает на себя внимание в рассматриваемой системе, это наличие упражнений с коротким копьем. По мнению исследователей, раджпуты предпочитали сражаться пешими, с саблей талвар, мечом кханда и коротким копьем в качестве основного наступательного вооружения.

Это не исключало использование другого оружия (включая со временем и огнестрельного) и конного боя, речь идет только о традициях и предпочтениях.

Техники с копьем представляют собой достаточно простой и интуитивно понятный набор движений, базой для которых являются навыки, приобретенные в работе с шестом. Несмотря на превалирование колющих ударов, в работе с копьем присутствуют и ударные техники. Это может быть объяснено двумя обстоятельствами: использованием рубящих ударов лезвием копья (широкие и прочные наконечники позволяли это делать) и применением комбинированного оружия, существовавшего у наемников-раджпутов в могольской армии в XVII веке. Конструкция представляла собой древко с втоком и наконечником, но втулка наконечника копья была интегрирована с массивной булавой.

Но наиболее распространенные виды индийских копий соответствовали классическим представлениям. Короткое копье для пешего боя отличал только более широкий наконечник и достаточно толстое, часто бамбуковое древко. Название вида копья, использующееся в рассматриваемой системе, – баллям (ballam) – соответствует историческим описаниям копий раджпутов, как по внешнему виду, так и по ареалу распространения.

В формах с копьем основной акцент делается на технику перемещений, в которой один шаг соответствует одному тактическому действию, и на контроле за окружающим пространством – полем предполагаемого боя. Именно наличие техник владения копьем, а точнее простота и естественность ее элементов, позволяет предполагать существование в этом регионе Раджастана некогда реальной необходимости обучать начинающих солдат элементарным навыкам ведения боя, что, безусловно, было востребовано и в воинской общине – акхара и в деревенской раджпутской школе еще в XIX веке и ранее.

Палка

Общим принципом для всех боевых систем Индии и Ирана является базовое обучение методам владения оружием на основе навыков использования палки или шеста. Не является исключением и рассматриваемая система, в которой навыки использования палки являются основой для всего дальнейшего обучения. При этом ценность представляет не само использование палки в качестве оружия, а та двигательная база, которая выставляется в процессе обучения владению этим предметом. Как ни странно это прозвучит, но двигательная база рассматриваемой системы выглядит как акцентированный некоторым образом обычный человеческий шаг или походка, в которую «зашит» общий для всех северо-западных направлений базовый принцип перемещения «пентра». В данной системе способ обучения с использованием этого принципа приводит к конкретным двигательным навыкам без апелляции к каким-либо сакральным смыслам или чудесным свойствам. После обретения навыка сама пентра продолжает существовать только как начальное движение при исполнении стандартных форм.

Меч

После приобретения в процессе обучения с палкой двух основных качеств, а именно: двигательного навыка и развитых запястий, у обучаемого исчезают вопросы относительно такой странной конструкции рукояти классической индийской сабли «талвар».

Исключая возможность не жестко удерживать рукоять и позволять оружию доворачиваться в держащей его руке, рукоять талвара делает возможным применение других принципов работы с длинноклинковым холодным оружием. Эти принципы легко проследить на примере техник владения оружием с поперечным удержанием рукояти, количество и разнообразие которого в Индии беспримерно. При этом еще раз следует подчеркнуть, что эти же принципы применяются и во владении клинковым оружием с привычным продольным расположением рукояти.

Использования в левой руке щита, парирующего оружия или второго меча не меняет сути происходящего и является опциональным. При этом следует отметить, что в Индии всегда ценились обеерукие воины. У раджпутов также считалось, что человек, который может научиться одинаково хорошо владеть мечом и правой, и левой рукой, имеет больше преимуществ в поединке. При этом владение двумя мечами сразу не оставалось теоретическим допущением или исключительно тренировочным подходом.

Короткоклинковое оружие

К этому разделу относятся индийские кинжалы с привычным продольным хватом (ханджар, ханджарли, джамбия, чилланум, джамадхар катари, бичва) и кинжал с поперечно расположенной рукоятью (кутар). Особенностью использования кинжалов с привычным расположением рукояти является их удержание преимущественно обратным хватом. Способы использования этого оружия предполагают как самостоятельные атакующие техники, так и второстепенные защитные или парирующие для второй руки.

Вторая группа, условно отнесенная к короткоклинковому оружию, представляет собой оружие, преимущественно использующее для парирования и предназначенное для второй руки (маду, щиты с шипами и клинками, саинти во всех вариантах).

Другое оружие

В системе не изучаются отдельно такие популярные у раджпутов виды оружия как булавы, топоры или клевцы.

Но, как уже отмечалось выше, правильно выставленный двигательный навык позволит незадумываясь перемещаться свободным образом, нападая и защищаясь как с любым оружием, так и совсем без него. Что касается работы совсем без оружия, здесь достаточно сказать, что выставленный навык формирования кисти, удерживающей оружие при атаке или защите, позволяет эффективно использовать саму кисть как самостоятельное оружие. А приобретенный навык перемещения и переступания ног позволит в ограниченном объеме подключать к общим атакующим или защитным действиям свободную, не нагруженную весом ногу.

***

Размафзар

Проект доктора Манучехра Моштага Хоросани «Размафзар» возрождает утраченные воинские техники и традиции Персии и базируется на научном анализе аутентичных техник, описанных в Персидских манускриптах в различные периоды. Система основана на многолетних и серьезных исследованиях в области Иранского оружия и доспехов, результатом которых стало опубликование нескольких книг и многочисленных статей.

Размафзар исследует как техники владения оружием, так и боевые навыки без оружия и моральные кодексы Иранских воинов. Изучаемые техники охватывают период времени от Древнего Ирана до Каджарского периода. Многие техники повторяются и подтверждаются в многочисленных манускриптах, будь то эпические истории в стихотворной форме, описания битв в дворцовых отчетах или мануалы-наставления по использованию оружию.

Размафзар базируется не только на манускриптах и текстовых описаниях, важную роль играют и иконографические доказательства. Описания техник из исторических произведений или специализированных трактатов соответствуют и подтверждаются материалом миниатюр и других иконографических источников.

Боевые искусства Размафзар включают в себя 722 техники боя с оружием и без оружия плюс навыки верховой езды, копейного верхового боя, борьбу всадников на лошадях и стрельбу из лука с лошади. До сих пор продолжается работа со старинными манускриптами, содержащими сведения по военному искусству и боевым навыкам. Свыше 40 неизученных ранее манускриптов анализируются в настоящее время. Так что вполне возможны новые открытия и выявление утраченных техник и умений.

Также уделяется внимание изучению вопросов оружиеведения, конструкции оружия, его технико-тактических характеристик, влияющих на способы и методы его использования. Ведутся исследования археологического характера, по металлургии, истории искусств, военной истории, изучение тактики и стратегии (опубликована 21 статья в академических журналах, журналах по военной истории и специализированных металлургических изданиях).

Изучение оружия основано на анализе многочисленных предметов из иранских и европейских музеев, частных коллекций, а также изображений оружия на миниатюрах, барельефах, посуде и пр. (издан капитальный труд мирового значения «Arms and Armor from Iran: The Bronze Age to the End of the Qajar Period» и 49 статей). Проведен лингвистический анализ относительно существовавшего иранского оружия, в результате которого выявлено 5700 терминов для типов оружия и технологии его производства (издана книга “Lexicon of Arms and Armor from Iran: A Study of Symbols and Terminology” и 3 статьи).

Исследованы и восстановлены типы и способы использования различного оружия Ирана, а также методов борьбы (бросковой техники и в борьбы в партере) в условиях битвы, в том числе:

использование различных наконечников стрел и техник стрельбы из лука против защищенных (бронированных) и незащищенных целей;

техники с использованием меча;

техники с оружием ближнего боя;

использование тяжелого вооружения, такого как топоры и булавы против бронированного противника;

использование копья и пики;

приемы боя против тяжело-бронированного противника;

конный бой и стрельба из лука;

борьба на земле и верхом на лошадях.

(издана книга «Persian Archery and Swordsmanship: Historical Martial Arts of Iran» и 15 статей).

Исследованы такие интересные феномены как особенности национальной Персидской военной доктрины, вопросы тактики и стратегии. Проанализировано значение и смысл символов и изображений на персидском оружии и доспехах (опубликовано 15 статей).

Но сердцем системы Размафзар являются навыки владения кривым мечом – персидским шамширом и круглым небольшим щитом – сипаром. Персидский термин «шамшир» обозначает меч в целом. До арабского завоевания и принятия ислама в 631 г. до н.э., мечи в Иране были обоюдоострыми и прямыми. В силу консервативности иранских боевых техник, техники использования меча, описанные в Шах-наме в X веке, можно проследить и в других трактатах, таких как Majma’ al-Ansāb, Ādāb al-Harb va al-Šojā-e and Dāstān-e Hosseyn Kord-e Šabestari.

Владение булавой и топором предполагает их использование против тяжелобронированных противников, когда применение меча нецелесообразно. В источниках указывается, что персидские воины были в состоянии нанести поражающий удар через броню и шлемы противников, используя булавы и топоры. Отдельные воины пользовались в бою исключительно топорами.

Размафзар предусматривает обучение техникам владения булавой и топором в соответствии с иранскими традициями. Как и техники владения мечом, эти техники также проанализированы и воссозданы по материалам от эпических сказаний X века и до конца Каджарского периода.

В персидском эпосе многие поединки описываются следующим образом. Поединок начинается с использованием копий. Когда копья ломаются, в ход идут булавы или топоры. Затем приходит очередь меча. Когда переломано и все это оружие, начинается борьба, целью которой является бросить оппонента на землю и покончить с ним с помощью ножа или кинжала (кард, пешкабз или ханджар). В Размафзар присутствуют техники ношения и обнажения кинжала, атаки и борьбы с использованием ножа или кинжала.

Копье, как и во всем мире, было популярным оружием в Иране, благодаря простоте своего изготовления и более доступному для овладения навыку его использования, по сравнению с мечом. Изучения боя с копьем является существенной частью Размафзар.

Изучается и такой вид боя с оружием как бой на коротких мечах кама или кваддара. При этом учитывается, что использование этого оружия предполагало не использование на поле битвы против бронированных противников, а, скорее, дуэль или поединок в условиях городской улицы, дороги, путешествия и других случаев внезапного нападения. Техники с этим оружием учитывают его особенности, как своего рода оружия самообороны, быстрой атаки и защиты.

Борьба всегда играла и продолжает играть важную роль в боевых традициях Ирана. Даже в настоящее время в Иране сохранились различные стили борьбы, некоторые из которых допускают ударные техники ногами и руками. Источники свидетельствуют, многие известные воины Ирана были превосходными борцами. Борцовский поединок зачастую предшествовал многим крупным сражениям. Завершением поединка являлось нанесение противнику смертельной раны ножом или кинжалом. Также важность борьбы подчеркивается в источниках тем обстоятельством, что герои зачастую решали определить даже исход битвы в очном борцовском поединке. Сочетание борьбы с техниками владения короткоклинковым оружием и боем на ближней дистанции является одним из главных умений воинских практик Ирана.

Сайт д-ра М.Хорасани и системы Размафзар

***

Воинские практики Северо-Западной Индии

За всеми проявлениями оружейных боевых искусств Северо-Западной Индии стоит единый источник. Хотя сами индусы относят время возникновения этих практик ко времени событий Махабхараты, но реальное понимание истории и давности передачи традиции не распространяется далее XVII-XVIII веков.

Ряд фактов предполагает иранскую версию зарождения индийских боевых искусств. Существует схожесть сохранившихся принципов обучения и содержания подготовки воинов в Иране и Индии. Индийская борьба кушти, как считается, была занесена из Ирана. Локализация оружейных стилей в Северо-Западной Индии, а также исторические пути миграции, завоеваний, заимствований и распространения культуры, также подтверждают иранскую версию.

Из всех Северо-Западных направлений наиболее известным и находящимся на слуху является гатка. «Гатка» - это слово на языке пенджаби и оно неизвестно в раджастхани-хиндиязычном Раджастане. Считается, что гатка возникла в самом конце XIX века из практик, существовавших в туземных частях армии Британской Индии и имевших в качестве основы традиционные индийские корни. Заметно развитая сторона гатки как перформанса сложилась под непосредственным влиянием британского командования и администрации, тщательно искоренявших любые проявления национального духа и реальных воинских умений, не относящихся к уставной службе в британских частях.

Во всех существующих в настоящее время индийских практиках превалируют техники с шестом. Обучение начинается именно с шеста, если не считать практик с утяжелителями, укрепляющих мышцы и сухожилия. Интересно, что эти практики являются общими и для борцов кушти и для фехтовальщиков.

Вращение шеста, кажущееся на первый взгляд бесполезным для какого-либо реального применения, позволяет выстроить координационную и двигательную базу, так как инерция движения шеста нуждается в ответных реакциях со стороны тела практикующего. Это методика работает только в случае, если шест полноценно удерживается руками и все пальцы кисти крепко держат шест, особенно безымянный и мизинец. Ослабление хватки шеста превращает упражнение в жонглирование. Крепкое же удержание и последующее за этим развитие и укрепление запястий приводят к тем возможностям фехтовальщика, которые так удивляли и поражали (и в прямом смысле слова тоже) английских солдат в англо-индийских войнах. Выставленные шестом навыки координации тела позволяют действовать также одной рукой и переходить к обучению владением оружием любого вида: колющего, рубящего и ударно-дробящего.

Вторым фактором, помимо неполноценного удержания оружия, который обесценивает реальное применение индийских техник на практике, является широчайшим образом распространенное в настоящее время обыкновение не отвечать на инерцию шеста или другого оружия координацией и балансом тела, а, по сути, следовать за оружием произвольным образом. В итоге движения фехтовальщика превращаются в хаотичные переступания, перебегания, припрыжки над землей с главной целью — сохранить равновесие. О выставлении ударных, парирующих техник и вообще о каком-либо разумном контроле над своим телом речи быть уже не может. Проявлению и распространению указанного фактора также способствует подмена понятий. Когда вместо труднодостижимого и смутно понимаемого мастерства в работе с оружием практикующего начинает привлекать быстро приобретаемое умение эффектно вращать разнообразные предметы и перемещаться с максимальной скоростью «быстрее, выше, сильнее» на радость аплодирующим зрителям. Эта положительная черта в характере индусов – стремление извлекать из всего радость – играет негативную роль в процессе обучения и передачи традиций воинских навыков.

Таким образом, наличие двух обстоятельств: принудительная селекция театральной и акробатической составляющей и отсутствие отчетливых критериев мастерства привело к тому, что для стороннего взгляда подавляющее большинство демонстраций индийских техник работы с оружием выглядит как театральное представление.

Тогда возникает закономерный вопрос: каким образом стыкуется красочное спортивно-развлекательное мероприятие и исторические свидетельства об исключительной воинской подготовке населения Северо-Западной Индии? Английские специалисты армии Британской Индии приводили следующий перечень народов, которые в силу их качеств следует призывать на военную службу (список соответствует представлениям англичан XIX века о народах Индии): раджпуты, брахманы, джаты, гуджары, пуштуны, моголы и маратхи. В подавляющем большинстве представители Северо-Западных территорий Индии. Именно население этих регионов, по описаниям путешественников, работало на своих полях с щитом за спиной и саблей на поясе, и по мнению путешественников здесь почти все мужчины имели опыт владения оружием и сражений и являлись в той или иной степени солдатами.

Эрл Эгертон, лорд Таттон, коллекционер, путешественник и исследователь Индии отмечал: «все раджпуты обучены обращению с оружием. В каждой деревне есть своя школа, где утром и вечером обучают пользоваться оружием, а также занимаются спортивными упражнениями. Именно здесь воспитываются должное отношение к военной службе и боевые качества». Британские мемуаристы, участники англо-индийских войн XIX века признают, что индусы превосходят европейцев в фехтовании. Те, мемуаристы, которые не пишут об этом прямо, списывают неудачи англичан в поединках с индусами на превосходство туземных сабель, с отступлением, что все-таки в своем большинстве туземные сабли хуже английских. Те, кто не признает вообще никакого превосходства туземцев над англичанами, списывают неудачи в поединках на железные ножны, которые тупят превосходные английские сабли и не позволяют отменным фехтовальщикам побеждать туземцев.

Сомнительно представлять, что практически профессиональные воины, составившие себе славу не только среди своих соотечественников и не только в эпические времена, могли ограничиваться в своей военной подготовке только демонстрационными упражнениями.

Существующая еще в настоящий момент практика воинских умений в бывшем княжестве (а теперь округ) Юго-Восточного Раджастана позволяет приблизить понимание того, как могли выглядеть техники раджпутских школ и каким навыкам могли там обучать.

***

Акхара

Понятие «акхара» имеет несколько значений: секта, группа, что-то среднее между воинским подразделением и воинской общиной, спортивная гимназия, место для тренировок. Многообразие термина вызвано различием в значениях, которые ему придавались в зависимости от времени и исторических обстоятельств его использования.

К концу XIII века в Индии уже сформировались секты вооруженных аскетов, монахов или йогов, но в любом случае саньясинов, отказавшихся от материальной жизни. Такие объединения были организованы в акхара, наподобие монашеских орденов. К началу могольского вторжения в XVI веке в раджпутской среде сложилась прослойка воинов, которые по окончании аграрного сезона собирали и вооружали крестьян в военизированные формирования или, скорее, в банды, в целях продажи своих услуг на подобие современных им европейских кондотьеров.

Такое оставление привычных занятий, родных мест и семей было созвучно идеям санньясы, близким каждому индуисту и могло вносить определенный религиозный оттенок в понятие простого наемного отряда, приближая его к объединениям аскетов. Таким образом, изначально акхара являлись чем-то вроде монашеских орденов, но со временем уже могли обозначать и вооруженные банды фанатиков или наемников. Наиболее заметным это явление было на территориях маратхов, в Бенгалии, Пенджабе и Раджастане. Существовали акхара как исключительно религиозного или мистического характера, так и полностью милитаризированные.

Со временем термином акхара стали обозначаться также воинские общины, объединявшие жителей городов и деревень наподобие отрядов самообороны, которые практиковали военную подготовку. Место, площадка для занятий такой подготовкой также со временем стала называться акхара. На территории акхара располагался соответствующий храм и земляная насыпь для поединков борцов.

В каждой акхара был свой гуру и инструкторы по подготовке. С появлением регулярных войск акхара продолжили отдельное существование: подготовка воинов в акхара и тренировки регулярных войск не имели между собой ничего общего. Это являлось вполне естественным, учитывая, что регулярные войска стали появляться уже в огнестрельную эпоху и обучались европейскими наемниками.

В XX веке акхара это в большинстве своем объединения традиционных борцов кушти. Сейчас существуют акхара силовой подготовки, гимнастической, акробатической и иной направленности. Практикующие воинские навыки малочисленны, малоизвестны и невостребованы.

Относительно существовавших ранее практик воинских навыков в акхара аскетов исследователи отмечают, что боевые практики эффективно сочетались с выбранным аскетами жизненным путем. Монахи брали в руки оружие не просто для защиты себя или преследования каких-либо агрессивных целей.

Нахождение в битве или психологическое состояние битвы являлось неотъемлемой частью их самоидентификации. Физическое развитие и динамические упражнения наряду с другими практиками служили основной цели аскетов – достижению спасения.

***

Воинские навыки и школы боевых искусств

Анализ доступных источников, современных описываемым событиям или не слишком от них отдаленных, позволяет вывить интересную закономерность. В период ведения активных боевых действий с незначительными в исторических масштабах мирными перерывами можно говорить только о существовании воинских навыков и традиции, поддерживающей их существование.

При этом воинские навыки ограничиваются исключительно развитием ловкости и силы и локализуются в конкретных умениях, имеющих непосредственный и практический смысл здесь и сейчас. В качестве традиции сохранения и развития таких навыков может выступать культ воинской силы, сословность или кастовость, критерием отнесения к которым является, в том числе, занятие воинской подготовкой. При наступлении существенного перерыва, в течение которого воинские навыки теряют свою повседневную востребованность и, следовательно, необходимость их сохранения и развития, на смену им приходит другой феномен, нуждающийся в собственной поддерживающей его традиции.

Наиболее ярким примером такого перехода является период в истории Японии XVI-XVII веков, связанный с завершением длительного периода боевых действий и наступлением продолжительного мирного периода. В течение сравнительно короткого промежутка времени к жизни было вызваны многочисленные школы владения оружием. Их основатели, как правило, еще участвовали в реальных сражениях, по окончании которых прошли практику странствующих фехтовальщиков, пока в 1650 г. поединки не были официально запрещены. Параллельно воинские умения еще были востребованы в среде бывших самураев, которые становились телохранителями или входили в банды, контролировавшие игорные притоны. Воинские умения, образно говоря, в лице своих носителей искали место в новой жизни, чтобы, приняв другую форму, сохранившись и переждав период невостребованности, вернуться в полном великолепии и блеске в знаменитой рубке в гостинице Икэдая в 1864 г., Сацумском мятеже 1877 г. и других событиях конца периода Эдо – начала периода Мэйдзи.

В анналах Японии и в военных повестях нет упоминаний о школах и стилях боевых искусств. Основным воинским умением являлась исключительно стрельба из лука, а способом его поддержания – стрельба по собакам со скачущей лошади. Умение стрелять из лука считалось само собой разумеющимся естественным умением и отличительным признаком военного аристократа. О каком-либо приобретаемом мастерстве, которое как понятие могло бы существовать отдельно от его носителя, речи не было. Удивления удостаивались только физические способности натянуть самый упругий лук и стрелой прошить всадника и обе луки седла насквозь. Меткость, как мастерство, входило в содержание самого понятия стрельбы из лука. В противоположность стрельбе из лука, если обнаруживался воин, в неординарной степени владевший мечом, то он и его мастерство в рубке удостаивались отдельного, специального упоминания авторов военных повестей. При этом единственным свидетельством какой-либо существовавшей традиции или школы подготовки мечников может быть признано только упоминание в повести о смуте Хогэн воинов, выросших в Цукуши (часть современной провинции Фукуока, о. Кюсю), которые были известны своим владением мечом. Также жителем Цукуши того времени упоминается Дзиро Тайфу Норитака, лучший боец на мечах, обучавший отдельных персонажей повести.

С большой степенью достоверности самые первые школы стали появляться с началом периода Сэнгоку, когда на смену самурайским поединкам в стрельбе из лука и нечастым схваткам с использованием мечей стала приходить массовая тактика вооруженной луками, копейной, а позднее и огнестрельной пехоты. И это также были еще не школы боевых искусств в их современном понимании, а культивируемые и сохраняемые индивидуальные воинские умения, уже не столь востребованные в реальных сражениях.

Идеи преемственности и самосовершенствования возникли только тогда, когда носители навыков перестали ежедневно рисковать соей жизнью, а у их учеников появились время и стимул обменивать это время на что-то эфемерное вроде достижения идеального мастерства или поиска пути к себе.

В многочисленных китайских хрониках ранее XVI века также не содержится достоверных сведений, позволяющих их интерпретировать в пользу раннего существования школ единоборств. Есть только упоминания об отдельных талантливых бойцах, которые, конечно же, могли быть адептами таких школ, но то обстоятельство, что это не подчеркивалось авторами хроник специально, как заслуживающее упоминания, свидетельствует в пользу культивирования в профессиональной среде именно воинских навыков, а не в пользу существования школ боевых искусств. Китайский роман XIV века «Речные заводи», в котором появляются многочисленные упоминания об индивидуальном воинском искусстве, дает понимание такого искусства исключительно как умения владеть тем или иным видом оружия, то есть навыка. В романе упоминаются наставники по владению оружием в войсках или отдельные бойцы, самостоятельно овладевшие навыками работы с оружием или обучавшихся под руководством других таких же бойцов, без существования какой-либо традиции или преемственности. Есть только два упоминания о передаче навыка из поколения в поколение. Одно касается умения владеть «секретным оружием» – пикой с крюком для стаскивания противника с коня. Второе, заслуживающее более пристального внимания, касается кулачного боя. К сожалению, допустить, что это было уже развитое, привычное нам традиционное китайское искусство, нельзя. Скорее всего, эта была выросшая из повсеместно распространенной в древнем мире борьбы драка на кулаках в народном варианте.

Показательным примером является история полководца Ци Цзигуана, военного реформатора XVI века, деятельность которого по консолидации известных воинских навыков и разработка соответствующих руководств послужила катализатором или даже причиной перехода от культивирования воинских навыков к возникновению школ боевых искусств.

Использовавшийся в китайских (и, позднее, в заимствовавших из них корейских) трактатах способ изображения приемов владения оружием в виде человеческих силуэтов, максимально способен донести только содержание технического приема, который и является элементом боевого навыка, но ни как ни возможностью передачи знания и традиции или культуры движения. Подобные трактаты могут претендовать только на роль устава, руководства или инструкции.

Традиции, которые возникали из обрядово-религиозных практик и которые принято считать предшественниками китайских боевых искусств, из-за наличия большого временного и функционального разрыва некорректно относить ни к воинским умениям, ни к традиционным школам боевых искусств. Это же относится к любым формам эстетического или танцевально-декоративного характера.

Возможно, школы боевых искусств существовали и были востребованы в отрядах самообороны, которые существовали в китайских деревнях и имеют давнюю историю. Это косвенно подтверждается обстоятельством типологической схожести дошедшего до нас оружия таких отрядов и оружия известных школ китайских единоборств. Но, в любом случае, весьма вероятным представляется наличие разрыва между воинскими навыками, практикуемыми в военной профессиональной среде, и в гражданской среде. Многочисленные свидетели, неоднократно наблюдающие физические упражнения солдат регулярных войск цинской армии, описывают их именно как упражнения, направленные на развитие ловкости и молодецкой удали, хотя и с использованием предметов, считающихся теперь оружием традиционных единоборств.

В Индо-Персидском регионе примечательным является то обстоятельство, что традиции силовой, безударной борьбы, существовавшие с древности, сохранились до наших дней. Это, безусловно, объясняется исключительно мирным и спортивным характером состязаний, которые в то же время легко могли быть применены в практическом русле, так как большинство поединков на Востоке, включая Японию, заканчивалось на земле, в борьбе в партере и с итоговым применением кинжала или ножа. Хотя путешественники первой половины XIX века в Индии наблюдали и кулачные бои, но, возможно, эта практика возникла под влиянием англичан, хотя заканчивались подобные бои также на земле.

В противоположность этому, традиции боя с использованием холодного оружия с прекращением исторического вызова также прекратили свое существование, сохранив память о себе в народных развлечениях спортивного или танцевального характера. Последней значительной войной в данном регионе с реальным и многочисленным применением холодного оружия было Сипайское восстание, в котором холодное оружие в соответствии с традициями своей страны в равной мере использовали три силы: индусы, англичане и воевавшие на стороне англичан индусы в составе туземных частей британских войск. После подавления восстания ни о какой культивации туземных воинских навыков в чистом виде речь уже не шла.

Резюмируя, можно утверждать, что в мирное время сохраняемые воинские навыки утрачивают свою эффективность и практичность, они превращаются в искусство и существуют в некоем идеальном мире школ и стилей, где во главу угла может ставиться эстетизм, координация, развитие психологических навыков и концентрации. В военное время такие искусства должны упрощаться до реально применимых техник и ремесла.

Немаловажное значение имеет и то обстоятельство, какому вызову соответствуют те или иные воинские навыки на определенном временном этапе. В настоящее время, когда проверка боевых навыков сводится либо к спортивному поединку по определенным правилам, либо к умению противостоять на улице с ножом против ножа, практика старых оружейных техник и стилей, в лучшем случае, будет являться аналогом хобби. Вневременным навыком, востребованным и адекватным всегда, будет являться только борьба – самое древнее и не имеющее национальных и географических границ боевое искусство.

Холодное оружие в традиционной воинской подготовке в Индии в 1500-1800 гг.

Доклад на Пятой Международной научно-практической конференции «Война и оружие. Новые исследования и материалы», 14–16 мая 2014 года. Полностью статья опубликована в сборнике материалов конференции (Война и оружие. Новые исследования и материалы. Труды Пятой Международной научно-практической конференции 14-16 мая 2014 года. Часть II)

Изучение холодного оружия Индии через призму его использования в традиционной воинской подготовке является новым подходом, который возвращает исследуемому холодному оружию его суть и основную функцию.

Представительская роль оружия как символа власти и принадлежности к аристократии, которая всегда самоидентифицировала себя через воинский культ, или значение оружия как произведения искусства и материальной ценности и связанные с этим презентационный или декоративный характер использования этих предметов основывается на изучении хорошо сохранившихся предметов, как правило, в дорогой отделке, что скорее исключает использование этого оружия по его прямому назначению. Так же не секрет, что достаточно большое количество образцов оружия, находящегося в музеях и частных коллекциях представляет собой изделия, изготовленные в той или иной степени по традиционным технологиям, но в целях продажи в качестве дорогих сувениров.

Торговцы оружием. Хайдерабад, 1903 г.

Известно, что с конца XVIII и на протяжении всего XIX века мода на все восточное находит свое отражение в архитектуре, литературе, театре и даже повседневной одежде. Комнаты, оформленные в «Восточном» стиле, становятся частыми не только во дворцах или особняках знати, но и в квартирах среднего сословия по всей Европе. Естественно, что такой спрос полностью удовлетворялся.

Князь Алексей Дмитриевич Салтыков, путешествовавший по Индии в 40-х гг. 19-го века отмечал огромное разнообразие оружия, предлагавшегося иностранцам на рынках вместе «с вещицами из слоновой кости» и «различными безделками и картинами».

Безусловно, оружие, купленное на рынках 19-го века, является типологически схожим с реальным оружием. Но современные исследования, основанные только на ограниченной выборке образцов из числа доступных в музеях, частных коллекциях или иллюстрированных альбомах оставляют за бортом значительный пласт предметов, не попавший в коллекции и собрания именно по причине отсутствия у них представительской или презентационно-сувенирной составляющей.

Таким образом, изучается не реальное оружие, а некий слепок с него. При этом используется понятийный аппарат, созданный в конце 19-го века, по сути, одним человеком на основании случайных сведений, полученных от продавцов оружия.

Изучение традиционных воинских практик, то есть деятельности человека непосредственно связанной с главной функцией оружия, позволяет по-новому отнестись как с сложившимся стереотипам, так и к выпавшим из поля зрения исследователей образцам.

И речь не идет об образцах учебного или тренировочного эрзац-оружия. Целью данного подхода является выявление тех обстоятельств, каким образом использовались определенные виды оружия и, следовательно, каким было и что из себя представляло это оружие.

В силу ограничения объема представляемого материала в Сборник материалов конференции вошла только вводная часть, предлагающая новый подход и устанавливающая основные определения для изучения воинских практик и связанного с ними холодного оружия.

Географические рамки данной статьи ограничены территорией Северной, Западной, Восточной и Центральной Индии в той части, в которой они были вовлечены в сферу влияния Индо-Персидской культуры.

Файзабад (недалеко от Лакхнау), 1774 г.

Ни в зарубежных, ни в российских работах тема использования холодного оружия в традиционной воинской подготовке в регионе не рассматривалась. Существует два оригинальных источника из которых черпают сведения остальные авторы. Первый является исследованием историка и писателя Абдул Халим Шарара (1860-1926), который собирал сведения в Лакхнау на стыке XIX и XX веков. К этому времени в Лакхнау уже не существовало никаких практик и Шарар с трудом находил кого-либо, кто мог пролить свет на этот вопрос. Тем не менее, ему удалось получить уникальные свидетельства от потомков аристократических родов, по крайней мере, в виде описания содержания этих практик.

Стоит обратить внимание на его описание упражнений с использованием короткоклинкового оружия. Борьба с использованием ножей была распространенным видом боевых практик. При этом это был не «ножевой бой» в современном понимании, а именно борьба. В настоящее время считается устоявшимся понимание, что наиболее частым завершением конного или пешего поединка была именно борьба на земле с использованием короткоклинкового оружия. В рассматриваемом регионе борьба с ножам практиковалась в положении партнеров стоя на ногах, присев на одно колено, сидя на коленях и в положении лежа. Шарар указывает следующее. Индийцы использовали прямые двулезвийные кинжалы. «Арабские» ножи были однолезвийными и изогнутыми. Позднее использовались «арабские» ножи, имевшие четырехгранное острие, оставлявшее плохо заживающие раны.

Физкультурные упражнения маратхов. Энциклопедия физической культуры, 1950 г.

Второй источник представляет собой энциклопедию физической культуры народности маратхи. Известный маратхский культурный деятель профессор Маникрао, изучавший в молодости традиционные воинские практики, впоследствии приспособил их для массового обучения в качестве физической культуры, добавил много современных упражнений и приложил большие усилия для распространения и популяризации этого продукта. Он объездил всю Индию с чтением лекций, открывал современные акхара и заслужено получил титул «отца современной индийской физкультуры», хотя с точки зрения изучения реальных индийских воинских практик, его, скорее, следует считать могильщиком этих практик.

Из современных работ, касающихся вопросов традиционных индийских практик региона, существует две: диссертация Эндрю де ла Гарза «Моголы на войне: Бабур, Акбар и революция в индийском военном искусстве» и статья профессора Оксфордского университета Розалинд О’Ханлон «Воинский спорт и подготовка в Индии». Но вопросы холодного оружия и его места в традиционных практиках в этих работах не рассматривались. Напротив, Розалинд О’Ханлон замечает, «что несмотря на глубокие и, безусловно, ценные исследования индийского вооружения и искусства войны, эти исследования еще не интегрированы в социальную историю. Даже в узком смысле не изучен вопрос, какими бы те физические навыки и способности, которые требовались для использования традиционных видов индийского оружия? Как форма и различные виды оружия диктовали различие в способах их использования? В каких условиях и рамках практиковались и передавались эти умения?»

Целью данной статьи является установление нового подхода к изучению традиционных воинских практик региона и использовавшегося в них холодного оружия.

В первую очередь необходимо ввести определенную новацию и дифференцировать воинские практики региона. Распространенное деление по историческим периодам, начиная с ведических времен, апелляции к классическим текстам и касте кшатриев могут представлять интерес только в целях популяризации знаний об индийской культуре в целом. Наличие временного разрыва и, главное, те социальные и культурные изменения, которым на протяжении многовекового исторического периода была подвержена территория рассматриваемого региона, в отличие от Южной Индии и дравидской культуры, не позволяют убедительно говорить о какой-либо преемственности.

Фехтовальная палка. Лакхнау, 1750-1780. © Victoria and Albert Museum, London

Поэтому исторический период, от которого можно отталкиваться, это период с начала могольского вторжения и распространения литературного персидского языка и живописи. В свою очередь это сказывается таким образом, что основная линия, наиболее хорошо задокументированная в письменных и изобразительных источниках и, вследствие этого, наиболее известная, представляет собой практики, восходящие к традициям мусульманской аристократии.

Этим искусством занимались даже высшие лица государств или они непосредственно покровительствовали лучшим бойцам. Джахангир, четвертый правитель династии Великий Моголов, в своих мемуарах неоднократно указывает на свой интерес и покровительство ведущим борцам и фехтовальщикам, у которых он брал уроки.

Меч Гобинд Сингха, десятого и последнего сикхского гуру

Из этих практик интересно обратить внимание на техники с двуручным мечом, о содержании которых сейчас мало что известно. В Аин-и-Акбари в составе войск Акбара упоминаются отряды воинов, вооруженных двуручным мечом с длиной рукояти свыше полуметра.

Известные фехтовальщики и борцы путешествовали по стране, предлагая свои услуги в качестве наставников при дворах правителей, и предпочитали не брать учеников из простого народа. Их целевой аудиторией были аристократы и, в первую очередь, их сыновья, воспитание которых происходило в двух традиционных направлениях «пера и меча». Мастера также привлекались для подготовки и тренировки войск. В армиях мусульманских султанатов и моголов не уделялось значительного внимания тактическому взаимодействию подразделений на поле боя, зато много времени уделялось физической подготовке и индивидуальному владению различными видами оружия. Именно таким образом рассматриваемые техники проникли в солдатскую и далее в народную среду. Со временем, с изменением способов войны и соответственно подготовки к ней, аристократические боевые практики прекратили свое существование. Но в качестве спортивных развлечений просуществовали до конца 19-го века. Это традиция являлась наследием как армейской физической подготовки, так и подпитывалась из народной среды, что в итоге и привело к смешению и выравниванию различных направлений.

The Illustrated London News, 1885 г.

Дата добавления: 2015-08-28