- Какие? – с болезненным любопытством поинтересовался Дженсен
- Он длится дольше, проходит сложнее, хоть ребенок и сам находит путь, стресс он испытывает колоссальный – биомеханизм здесь достаточно сложный. И для РИ это слишком большая нагрузка: в считанные часы резко перестраивается работа многих органов, меняется на время этого процесса. Организм начинает работать на износ. Есть риск губительной кровопотери. У большинства РИ слишком узкий таз, анатомически не приспособленный, это может значительно осложнить или вовсе остановить родоразрешение.
- И какой же тогда выход? Все та же операция?
- Нет. К сожалению, на этом этапе указанную выше операцию провести уже невозможно. В таких случаях нам приходится принимать меры, не совместимые с жизнью РИ.
Дженсена изнутри обдало холодом.
- То есть, вы его убиваете?
- Мы врачи, мистер Эклз. Мы никого не убиваем, - укоризненно сказал доктор Морган, - мы спасаем. Ребенка. Потому что в противном случае, погибают оба. В пользу кого, по вашему, мы должны делать выбор в таких экстренных ситуациях? Вы же понимаете, что мы с вами заинтересованы в жизни малыша.
- И что, находятся такие родители, которые избирают этот вариант?
- Да.
- А положительная статистика при этом варианте вообще существует?
- Конечно. У 80-ти здоровых РИ из 100 все проходит с минимальным уроном для здоровья.
Дженсен постучал костяшками пальцев по кромке стола. Предложенное совсем как-то не располагало к радости. По правде говоря, ни один из вариантов Дженсену не нравился.
Впрочем, если выбирать из двух зол… наверняка Джареду, который сам недавно признался, что «не видел себя в этой роли», будет не принципиален долгий реабилитационный период, а подвергать его возможной опасности не хотелось.
- Скажите, а мнение тех, кто вынашивает этих детей, вы не спрашиваете?
Доктор снисходительно улыбнулся, и промолчал, из чего Дженсен понял, что – разумеется – нет!
- В таком случае, я хочу, чтобы все прошло быстро. И для Джареда тоже.
- Я вас понял, - доктор что-то отметил на бумаге. - Да, мистер Эклз, должен сказать, что я уже получил результаты сегодняшнего УЗИ. Вы не изменили своих убеждений относительно РА-анализа? Мы можем сделать его сегодня же, вечером результат будет готов. Знание – сила, не так ли?
- Я уже узнал все, что хотел. И я не желаю, чтобы моего сына лишний раз тревожили какими-то пустыми процедурами. Мой ответ - нет.
- Хорошо, - решил больше не донимать своего собеседника доктор Морган. – Тогда подпишите отказ от анализа, чтобы не возникло недопонимания, когда ребенок родится. Некоторые родители специально избегают этого анализа, делая вид, что мы их не предупреждали, а потом обвиняют нас, и таким образом пытаются через суд вернуть деньги.
У Дженсена дрогнула рука, и подпись на середине получилась изломанной, будто ее обладателя саданули током в этот момент.
Получив все необходимые подписи, доктор любезно попрощался, пожелал удачи и напомнил, что отчет можно будет забрать у медсестры.
9.
Когда они уезжали из клиники, начался дождь. Ливень. Кидал в лобовое стекло потоки воды, заставляя щетки стеклоочистителей ездить из стороны в сторону в скором поспешном ритме, жалобно поскрипывая.
Но Дженсену сейчас было так хорошо, что все вместе взятые стихии мира не смогли бы разрушить разрастающегося внутри счастья.
- А ты был прав - на счет мальчишки. Это парень! Просто чудеса какие-то, ты будто провидец, Джаред. Слушай, у меня идея – а давай заедем в магазин и купим ему что-нибудь мальчишеское? Ну, например, бейсбольный мяч. Знаю отличное место, где можно купить весьма редкие вещи. Можно выбрать хоть бейсбольный, хоть футбольный. С автографом – подлинным. Только вот, как узнать, за какую команду он будет болеть?
Джаред энтузиазмом не проникся.
- Зачем ты так торопишь время? Он вообще пока у меня в животе, а потом пройдет еще минимум восемь, а-то и десять лет, прежде чем ему понадобится этот мяч и он сможет оценить его ценность. Все успеет поменяться. Не думал над этим?
- Верно, - не смог не согласиться Дженсен.
- Лучше бы тебе сейчас закупать подгузники. Это самое основное, что понадобится в ближайшее время.
- И опять верно, мамочка.
Джаред хмуро глянул на Дженсена из-под челки – тот хохмил, улыбаясь широко и радостно.
- Значит, давай заедем за подгузниками. Есть здесь поблизости детские магазины?
- Нет. Домой.
- Почему нет? Дождь уже почти закончился.
Дождь, в самом деле, закончился, и только сильный ветер вылизывал мокрые бока машины.
- Можешь забросить меня домой, и езжай за чем хочешь.
Он так долго и мучительно привыкал, пытался смириться с существом внутри себя, мечтая как можно скорее избавиться от этого странного, пугающего и обременительного состояния, а теперь сожалел, что малыша навсегда нельзя оставить рядом, там, где он сейчас. Это было ужасно неправильно, но ощущение крошечного бьющегося сердца внутри подкупало.
Там в кабинете Джаред не мог на него смотреть. Просто не мог, потому что от этого будет еще больнее – он знал. Однако удержать себя от самого большого и страшного проступка в жизни не нашел сил. Когда Дженсен ушел, а он остался его дожидаться, медсестра принесла отчет и положила его на столик рядом с кушеткой, покрутилась какое-то время в кабинете, порылась в шкафчике бутылочками и с какими-то препаратами, видимо, чего-то нужного не досчиталась, и вышла.
А Джаред не мог отвести взгляд от матовой непрозрачной поверхности папки.
Зачем он это сделал? Наверное, не смог бы теперь объяснить даже под угрозой физической расправы. Он просто протянул руку, и отогнул обложку. Под нею ожидаемо нашлось фото во весь лист, большое и четкое.
Он был удивительный – маленький человечек. Спал, забавно поджимая ножки, склонив голову на бок и прижимая к лицу ручку. Джаред безошибочно угадал знакомый нос и линию губ, разве что большие щеки были явно его собственные, не похожие на родительские.
В коридоре послышались шаги, и Джаред с трудом отведя глаза от фотографии, отдернул руку от папки – та захлопнулась. Он сел ровно, сложил руки на коленях - вошедшая медсестра ничего не поняла.
Теперь, когда его достанут и унесут, Джаред хотя бы будет знать, как малыш выглядел.
- Чего ты такой смурый? Что я тебе сделал? – шутливо поинтересовался Дженсен. – Или проголодался?
Но совсем не ожидал, что в ответ на шутку Джаред ответит очень даже серьезно и почти зло.
- Сделал. Ты вообще все не так сделал, - он нервно тронул ремень безопасности, поправил съехавшую на живот ленту, подтянув ее выше – чтобы не жала. - Зачем это тебе вообще понадобилось - просить сказать пол при мне?
- Ты и так догадывался. Что плохого в том, чтобы ты теперь точно узнал?
- Это против правил.
- Тебя так вдруг стали интересовать их правила? Не понимаю тебя, Джаред. Я вконец запутался: то ты печешься о нем, как о родном, то отказываешься смотреть на него и вообще ведешь себя странно. Я думал, ты любишь его.
- Я не должен его любить. Контракт запрещает.
Рука Дженсена на руле заметно дрогнула.
- Контракт, контракт! Скажи, а ты никогда не думал, что может случиться что-то, не прописанное в контракте? – укоризненно поинтересовался Дженсен. - Что тогда, Джей?
- Дженс, он твой. Не мой. Неужели ты не понимаешь, я не должен к нему ничего чувствовать. Это запрещено. Я стараюсь, только не помогает. Ты, правда, думаешь, мне все равно? Тогда ты полный кретин. Я знаю, это нечестно по отношению к тебе, ты со мною по-человечески, а я… Знаешь, я передумал уже сотни мыслей, как сделать так, чтобы оставить его, - голос у Джареда истончился, зазвенел. - И я даже не боюсь признаваться. Знаешь почему? Потому что у меня все равно ничего не получится. И как ты хочешь, чтобы я себя вел?
На крышах параллельно едущих машин заиграло солнце, через все небо горбом выгнулась мерцающая разноцветная радуга. Красиво. Но сейчас эта красота казалась лишь незначительной рябью на глади жизни.
- Я не должен и не могу хотеть его оставить, я должен относиться к нему, как к вещи. Но это невозможно, я не могу так, он живой. Я и так нарушил почти все, что мог и поэтому я почти преступник. Согласно Этическому Репродуктивному Кодексу подобные действия считаются противозаконными, а за попытку несоблюдения пунктов контракта и присвоения ребенка себе, меня тут же арестуют - я даже до другого города доехать не успею. А еще они обяжут выплатить им штраф в размере удвоенной суммы от гонорара. Но это все было бы ерундой, если бы у меня был хоть крошечный шанс.
- И что, они вам даже думать о них запрещают? Ну… как о детях?
- Запрещают.
- Но это же маленький человек. Как так можно?
- Наверное, можно, - с сомнением ответил Джаред. – Это четко выстроенная Система. Ну, подумай сам, если бы все не было строго регламентировано, начался бы хаос. Все бы рухнуло.
- А неплохо в этом сечешь. Сын юристов?
- Нет. Сам на юридический собирался поступать, - буркнул Джаред.
- Прости, я понятия не имею, как надо вести себя в такой ситуации, - понурился Дженсен, мысленно ругая себя на чем свет стоит. – Но мне казалось неправильным относиться к тебе, как к бездушному автомату. Я, правда, думал, что тебе это все тоже должно быть в радость…
- А кто сказал, что нет? Это-то и хуже всего. Я ведь никогда его не увижу, нам никто их не показывает. Мне даже подержать его не дадут, когда все закончится. И я ничего о нем не узнаю… - Джаред облизнул растрескавшиеся губы. - Послушай, а что если малыш будет… ну, в общем, не такой, как ты, а такой, как я?
- И ты туда же, они и тебе мозги промыли? Это последняя мысль, которую я думаю.
- То есть, ты не собираешься делать анализ?
- Да на хер этот анализ… Пусть делают все необходимое, но только то, что касается здоровья. Со всем остальным я как-нибудь разберусь сам.
- Ты не хочешь быть подготовлен заранее? - переспросил Джаред, инстинктивно тронув низ живота.
Малыш проснулся и забуянил, беспокойно начал пихаться локтями и коленками, видимо, почувствовав напряженную обстановку и услышав тревожный учащенный стук сердца.
- Что ты думаешь делать, если все окажется именно так?
- А что я могу делать? Он мой – с головы до пят. И я не вижу причин, чтобы он стал не моим. А что ты бы сделал?
- Я бы хотел, чтобы он просто был рядом. И я бы никогда никому его не отдал, и плевать на мир.
- Вот и я об этом. Если все будет именно так, пусть, - решительно сказал Дженсен. - Я оставлю выбор за ним – захочет он это знать или нет, нужно ему будет это или нет. Возможно, когда он вырастет, то решит построить свою жизнь как-то иначе, независимо от И-Программы, создать свою собственную семью? В таком случае единственное, что я обязательно сделаю, так это расскажу про резинки, и буду настаивать на их использовании, ну, по крайней мере, до поры, до времени, пока он сам не поймет, что время пришло. Или не окончит школу. Черт, Джей, да мы ведь не знаем на самом деле, пока он вообще представляет собою шевелящийся живот. Я не знаю, что будет потом. Но, чтобы там ни было, я его уже люблю. Любого.
- Ты - возможно. А вот твоя жена… не думаю, что ей понравится такая перспектива. У некоторых это вызывает отвращение – осознание того, что твой сын вот такой. Инкубаторы ведь, вроде как, для «черной» работы.
- Господи, Джаред, какая ерунда! Ты ведь жил нормально.
- Я не знал. Мне никто не говорил. А сейчас мне иногда кажется, что умолчали специально. Дженсен, пообещай мне, что если ты что-то узнаешь, ты не откажешься от него. Прошу тебя, не отдавай его им.
- Да что ты взвился. Конечно, нет!
- Мне просто надо знать. Я не хочу, чтобы с ним делали что-то ужасное, чтобы обращались, как с машиной. Знаешь, что они сделают, если ты откажешься?
- Отправят в приют? Отдадут другим родителям?
- Нет! Они распределят его в обязательную базу И-Программы.
Дженсен оторвал взгляд от дороги, и посмотрел на Джареда.
- Откуда ты это знаешь?
- Знаю. Это было в клинике, я ждал своей очереди на процедуры, пересекся с одним РИ… из обязательной базы. Нам запрещено говорить между собою на такие темы. Но у него была запись на РА-анализ, а я ждал медсестру, чтобы подготовиться к очередным процедурам. В общем, мы случайно заговорили на эту тему.
- Они вам вообще хоть что-нибудь разрешают? Ну конечно! – сжал крепче руль Дженсен. – Вот почему они так настаивают на анализе. Ты узнаешь результаты, и если анализ положительный, они предлагают отказаться, как от «брака», забирают РИ, а тебе подсовывают новый, бесплатно, за их счет. Подкупает. Ты как бы получаешь «второй» шанс. Им это на руку, им выгодно таким образом пополнять «обязательную базу». Да уж, в «крутое» местечко тебя занесло. И меня тоже.
- Ему бы было лучше родиться девочкой.
- Но кто сказал, что девочкой он был бы счастливее? Посмотри на себя, это удивительно и прекрасно. Разве нет? К тому же, неужели ты все еще думаешь, что я дам его в обиду?
Радуга рассеялась, растворилась мягкими прозрачными красками на небе, остался только слабый призрачный след.
- Послушай, что такого есть в твоей жизни, что ты так держишься за контракт, что сам пришел к ним? На что тебе нужны деньги?
- Это мое дело, Дженсен. Правда. Зачем тебе мои проблемы?
Остаток дороги они провели в молчании, но когда ступили на порог дома, Дженсен взял Джареда за руку, и, не дав возможности вывернуться, повел в гостиную, усадил на диван.
- Так, а теперь садись и рассказывай. Все.
Лучше момента и желать нельзя было, пора уже прояснить всю ситуацию. Но Джаред упрямо молчал, будто ему рот заклеили.
Но, хрена-с-два он теперь отбрыкается, расскажет, как миленький.
- Согласно твоей анкете ты не определенный государством Кандидат, в смысле, из «обязательной программы», а волонтер – ты записался в И-Программу добровольно, увяз в этом дерьме по уши, по своей воле! Я не верю, что из-за недостатка впечатлений. Рассказывай. – Дженсен сам не понял, что повысил голос, сорвавшись на требовательный окрик. - А если будешь продолжать молчать, применю крайние меры – запру в комнате, и будешь там безвылазно сидеть, пока не соизволишь поговорить.
- Пытать беременных недостойно, - ехидно заметил Джаред.
- А мне плевать. Возьму измором.
- И кормить перестанешь? – мстительно сощурился Падалеки.
- Перестану.
- Не сможешь. Я-то ладно. Но мелкому же ты хуже не сделаешь. Так что, 1:1, ничья.
- Слушай, кончай придуриваться! Давай начистоту. У тебя какие-то проблемы? Долги, азартные игры, травка?
- Нет.
- Болеет кто-то?
- Нет.
- Можешь нормально рассказать, чтобы не играть в допрос?
- Нечего особенно рассказывать, Дженсен, - Джаред пожал плечами. – Романтики в причине будет мало.
Дженсен присел в кресло напротив.
- Я слушаю, давай, вперед. С романтикой или без нее – мне нужно знать. Ты больше полугода здесь живешь, а я ни хрена о тебе не знаю, кроме того, что ты отлично гоняешь мяч и тебя тошнило по утрам.
Джаред поерзал, угнездившись.
- У меня нет почти никого – так вышло. С двенадцати без родителей. Осталась только младшая сестра. Когда родителей не стало, нас распределили в воспитательный дом. Меня потом тетка забрала, одного. Я бы не сказал, что она была в восторге, но она думала, что будет легко, много пособий, свободные деньги. Она решила, что если все удачно сложится, через какое-то время заберет к себе и Мэган. У тетки, конечно, было паршиво жить, но мы бы были вместе. Я много раз просил взять под опеку и сестру, но она категорически отказывалась – оказалось, что с пособиями больше заморочек, чем выгоды – из льгот только талоны на еду и еще какая-то пустяковая мелочь в виде выплат. Какой ей резон, если получается, что от нас только одни траты? Я пробовал ее убедить, что с Мэг не будет проблем, я сам буду о ней заботиться, но она ни в какую не соглашалась. Она и меня-то считала обузой, отказаться ей мешало только пособие – все-таки хоть какое-то, но было. Особенно, если свести траты на того, кому оно выдано, до минимума. Я не чаял побыстрее окончить школу, потому что тогда была возможность, что все изменится. Я сначала думал сам от нее удрать, ну или сделать что-нибудь, что б она написала отказ. Но, времени оставалось не так много, больше гемора бы было: меня бы перенаправили в новую семью на испытательный срок, там пока притрешься, привыкнешь, и шансов, что мы будем вместе с сестрой еще меньше. Я три раза обращался в суд, предлагал свою кандидатуру на роль опекуна для сестры, но мне, ясное дело, отказывали. Возраст не тот, и статус, и работы хорошей нет, и образования. В общем, дело дрянь. С учебой тоже не вышло, за нее надо платить, а у меня ни цента. Не тетка же будет, она даже одежду мне покупала на сезонных благотворительных распродажах у соседей. В школе мне, правда, прочили стипендию – на нее можно было бы пойти учиться, но там что-то произошло, дело пересмотрели и ее присвоили кому-то другому. Работа тоже особо в руки не шла. Я работал какое-то время в машинной мастерской, но после того, как хозяин загнулся от очередного приступа астмы, его сын меня из мастерской турнул. Да и все равно тамошняя зарплата не располагала по деньгам к оплате учебы и содержанию себя и мелкой. Это хорошо, что Мэг не везло с семьями, каждый раз, когда ее брали на испытательный срок перед удочерением, она что-нибудь выкидывала – ну там, притворялась, что лунатит ночами или голоса слышит, прогуливала школу или таскала что-то у претендентов на роль приемных родителей. И от нее отказывались, конечно. Но, понятно, что это только временно, потому что, кто-то может и не отказаться… А если ее заберут в чужую семью, в другой город, штат, я уже ничего не смогу сделать. Пришлось уговаривать тетку деньгами – если будет достаточная сумма, она согласится. Это я точно знал, она за деньги все, что угодно сделает. И тут моя школьная подруга – ну, та, которую ты видел, Сэнди - вдруг случайно предложила попытать счастье в И-Программе. Она как раз в Обучающий Центр устроилась – на практику, с факультета психологии. Поступила. Ну, Сэнди всегда была умной, да и родители у нее при средствах. А еще у нее мама в этой клинике работает… Конечно, туда просто так не попасть, и кого попало не берут, отбор жесткий, но Сандра сказала, что можно попробовать, сдать анализы, и если они покажут, что я пригоден для Программы и подойду по требованиям, она уговорит маму, а та может меня рекомендовать. Я, честно, понятия не имел, не думал, что я могу. Удивительно, что никто до этого не устраивал мне проверок, проносило как-то – иначе в той ситуации точно бы загремел в обязательную программу. А так, даже и в мыслях не было, что анализ окажется положительным и что меня могут отобрать. Офигел, конечно, но это был вариант, а другого все равно не было. Сэнди говорила, что некоторые Кандидаты ждут своей очереди по несколько месяцев прежде, чем их отберут Заказчики. А кто-то и полгода, если совсем никому не нравишься. Но, это что-то необъяснимое было, мне даже ждать не пришлось, спустя две недели после вступления в И-Программу, меня выбрали Заказчики, то есть вы. Дороги назад уже не было. Я решил – почему бы и нет…
Дженсен встал с кресла, ероша волосы.
- Ну, чувак, ты даешь.
- Сам спросил, уж извини, - ощетинился Джаред. - Сказку с розовыми пони не обещал. Все не так красиво, да? Не как в книжках. Ну, зато ты сам теперь видишь, что я неудачник, и мне позарез нужны бабки, а это значит, что никуда я до конца контракта не денусь, - он завозился на диване, взялся за бок. - А мелкий… ну прости, мелкий – он не виноват. Я понимаю, ты не такого Инкубатора для него хотел.
- Да при чем тут это? Джаред, а что сейчас? Как сестра? Так ты к ней тогда ездил?
- Да. Надо было ее навестить, сказать, что какое-то время приезжать не смогу - дела не позволят, много работы. Было бы странно, если бы я приперся к ней с огромным животом.
- То есть, ты не сказал?
- Нет, конечно, - дернул плечом Джаред. - Я бы не смог объяснить.
- А потом объяснить сможешь?
- Придумаю что-нибудь.
- Сказочник ты хренов. Кто так делает?
- Только не читай нотаций, ладно?
- Но ты же еще не получил денег. Гонорар выплачивается после рождения ребенка. Ты подумал, что ждать долго?
- Ничего, мы договорились подождать. 10% от гонорара выдают в самом начале – ну как бы на всякие мелкие расходы и все такое, залог я тетке оставил – все, что было, она подала документы – поверила. Ну а Мэг, надеюсь, еще что-нибудь, придумает, если ее отправят к кому-нибудь. У нее это хорошо получается.
- Но почему ты сразу не сказал? Я бы что-нибудь придумал.
- Нет. Не надо мне помогать. Я должен решить все сам. Без чьей-то помощи. Тем более, твоей. Если ты сейчас предложишь деньги, я, честное слово, вмажу тебе по морде. Давай не будем пробовать, окей? Все будет хорошо. Честно. Времени осталось всего ничего, и я ей звоню периодически - пока все нормально. Мало кто хочет взять себе чужого и достаточно взрослого ребенка, а нам с ней это на руку. А потом я ее заберу, и сделаю все возможное, чтобы она не росла так, как я. Пусть окончит школу и идет в колледж.
- На вас двоих контрактных денег не хватит.
- Мы разберемся.
- Джаред!
- Ну что? Только не жалей меня, а-то меня сейчас вытошнит.
У Дженсена чесались руки подойти поближе, вздернуть глупого мальчишку на ноги, и хорошенько тряхнуть за плечи, чтобы мозги встали на место. И сделал бы, не будь Джаред в том положении, в котором был.
*
Разговор ничего не прояснил. Стало только сложнее. Дженсен мог бы предложить Джареду навешать малыша в любое удобное время, но не хотел озвучить это предложение – оно представлялось чудовищно неправильным, не тем. Можно было бы дать Джареду нужную сумму денег, и тем самым заставить его забыть о контракте, как об ограничивающей бумажке навсегда, но это тоже был плохой вариант – гордый Джаред откажется.
Дженсен не отследил тот момент, когда допустил ошибку, привязался к Джареду – сначала, как к человеку, о котором надо заботиться, потому что есть ребенок, а потом все пошло по накатанной. Вниз или вверх – не важно, но он увяз в Джареде, как в топком болоте, прикипел какими-то необъяснимыми подростково-яркими чувствами, хоть этот возрастной рубеж перешагнул уже давно. А теперь внутри и снаружи обосновалась тоска, гнущая к земле.
Как его после всего этого отпускать неведомо куда и неведомо к кому?
После случившегося разговора Джаред стал выходить из своей комнаты все реже, иногда ссылался на усталость, даже обед или ужин пропускал. Приходил потом с нечитаемым выражением лица, забирал тарелку и снова исчезал у себя, будто зарывался в нору.
- Так и собираешься просидеть в затворничестве оставшееся время? – спросил однажды Дженсен, застав его на кухне. Рука Джареда дрогнула, и он пролил воду из чайника мимо чашки. – Это из-за нашего разговора?
- Нет. Просто, состояние паршивое, чувствую себя не очень.
- С ребенком что-то? Почему опять молчишь? Может, в больницу, чтобы врач посмотрел?
- Н-нет! Ребенок в порядке. Не надо врача, он не поможет. Пройдет, я справлюсь.
А одним из вечеров Дженсену открылась вся нехитрая правда, о которой Джаред умолчал.
Случайно. Дженсен вознамерился все-таки вытащить Джареда из его комнаты. В конце концов, упрямство не такое уж и плохое свойство характера. Джаред еще тот упрямец, но он будет еще упрямее.
Когда шел по коридору, из-за двери доносились странные звуки – не то стоны и всхлипы, не то приглушенные рыдания. Они напрочь отшибли мозги, мысль о том, что Джареду снова стало плохо, не на шутку испугала. С возрастающей тревогой Дженсен повернул ручку даже не постучав, но в комнате нашел только развороченную постель.
Джаред был в ванной. На счастье заперто не было, и Дженсен влетел внутрь, поскальзываясь на гладком кафеле.
Морально за эти считанные секунды он успел подготовиться ко всему, даже к самому ужасному – возможно, придется хватать Джареда под руки, и снова везти в клинику, только бы успеть!
Но к тому, что открылось его взгляду, Дженсен готов не был.
- Какого хрена? – над ними двоими повис звук, что-то среднее между рыданием и хриплым клекотом.
Джаред стоял у раковины, повернувшись к нему спиной, в одной футболке, стреноженный обхватившими лодыжки пижамными штанами. Благо, футболка была длинная, и прикрывала голую задницу, но Дженсен, в общем-то, будучи взрослым и совсем не глупым легко все понял. Присвистнул, хотя, отчаянно хотелось выматериться – ситуация была куда более, чем щекотливая, и, черт возьми, выбивающая из головы все разумные мысли. Внутри что-то затрепетало, заискрилось.
- Вижу, у тебя тут «вечеринка», - сказал Дженсен, не слыша сам себя – в голове тихо шумело. - В одиночестве. Прости, что помешал.
Джаред беспомощно съехал спиной по рельефной кафельной стене, застонал от невыносимого стыда, прикусывая губу.
- Уйди, - с безнадежным отчаяньем попросил он.
- Я думал, тебе плохо. Звуки были такие, будто ты не дрочишь, а рыдаешь.
- Придурок, мне и есть плохо. Новые прелести моего положения дают о себе знать… - Джаред стукнулся затылком о стену. Потом еще раз – сильнее и злее. - Это не выносимо. Мне кажется, я сдохну раньше, чем все закончится. От перевозбуждения. Оно какое-то безумное. Это еще хуже, чем блевать круглосуточно. У меня теперь встает даже на пустое место – просто так, несколько раз на дню, подряд… и кончить по-человечески не получается, - обрушил на Дженсена все свои неподъемные беды Джаред. – Даже в школьные годы такого не было – может, мелкий там давит на что-то, или просто гормоны - я не знаю. У меня ощущение, что я сожрал пачку левитры. Рука не помогает.
И стыда никакого почти не осталось, потому что… ну, было просто очень хреново.
Хотя, стоило, наверное, не выть ночами напролет (и днями тоже), страдая от каменного стояка и невозможности кончить, а взяться за проблему основательно. На подготовительных ускоренных курсах говорили, что со всеми этими проблемами, которые возникают в процессе беременности, вполне можно справиться.
Вообще, Джаред был уже готов отдать безвозмездно свой член какому угодно аппарату или адской машине, только чтобы та хоть как-то избавила его от этого безумия.
Пройдя первый виток ужасов, он надеялся, что сия чаша минует его. Ага, как же!
Вообще, решалось все элементарно. Только, как объяснить Дженсену, что ему нужно воспользоваться его компьютером, дабы погулять по просторам Интернета в поисках секс-шопов?
А Дженсен вдруг выдал такое, от чего у Джареда аж зубы клацнули:
- Тебе помощь нужна?
- Дружеская рука? – хмыкнул Джаред, и щеки его порозовели. – Потому что свою я, кажется, вывихнул. Это просто дерьмо какое-то. Ну какая к черту помощь, ты сам понимаешь, что говоришь?
- Джей, когда я тебя к себе сюда привез, я решил, что буду рядом от начала и до конца, буду заботиться и помогать. И черт, Джей, да, я хочу… помочь.
Дженсен подошел ближе, взял за плечи – пальцы обожгло жаром, аккуратно поднял на ноги. Джаред был совсем рядом, бесконечно желанный, родной и беззащитный.
- Ну я ведь не хочу, чтобы ты загнулся от стояка. Рукой, говоришь? Можно и рукой. Или губами. На твое усмотрение.
Джаред отозвался свистящим выдохом.
- Ясно. Можно устроить и то, и другое…
- Ты не понимаешь, - качнулся в его руках парень. – Я не кончу так.
- Это ты так завуалировано потрахаться предлагаешь?
- Я не предлагаю, - глотая злые слезы, процедил сквозь зубы Джаред. - Думаю, тебе уже должно быть достаточно моего позора, еще ниже мне падать просто некуда. Думаешь, самому удобно, с таким-то животом? Я ног своих уже не вижу, а член так и подавно… Впрочем, если ты обеспечишь меня всем необходимым – я только скажу тебе спасибо. Я, конечно, понимаю, но вдруг у тебя завалялась какая-нибудь хрень на батарейках. И желательно побольше.
Они стояли очень близко, так близко, что Дженсен сейчас мог в доскональности рассмотреть каждую черточку на радужке глаз Джареда – они всегда казались ему странными, не то карими, не то зелеными, в зависимости от настроения. На самом деле, просто зеленые с карим ободком вокруг зрачка.
Секунды тянулись расплавленным сахаром, Джаред не вырывался, привыкал, вопреки своему здравому смыслу сам терся о дженсенов бок.
- Ну нет, к игрушкам я бы предпочел перейти потом. Чуть позже, - сказал наконец Дженсен, не сдержав довольного смешка. - Зачем тебе искусственный член, когда можно обойтись настоящим? Черт, Джей, да это как картинка из сна. Неужели ты не видишь и не чувствуешь? Думаешь, тебе одному плохо? – он легонько прихватил зубами Джареда за подбородок. – Да ты сам хуже, чем левитра – у меня от одного взгляда на тебя встает.
Дженсен вдруг осознал, что ждал этого очень-очень долго, просто момента нужного не предоставлялось. Вот же черт! Сердце сладостно кольнуло и ухнуло вниз.
- Вопрос – хочешь ли ты? Чтобы так.
Джареда шатнуло вперед, и он глубоко вздохнув, ткнулся сухими губами Дженсену в шею. Этого в качестве ответа вполне хватило.
- Все будет хорошо, - успокоил его Дженсен. - Поворачивайся!
Джаред развернулся к нему спиной настолько поспешно, насколько позволяли возможности, уперся руками в фаянсовый край раковины. По спине у него бежала струйка пота, растворялась в ткани футболки, оставляя темные влажные дорожки и кляксы.
- Подожди, – вдруг остановился Дженсен, не успев даже начать. – Надо что-то, ну в смысле, резинки, смазка...
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 68 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |