Которую неделю я безуспешно искал Джона Грэма, конокрада и грабителя поездов, награда за которого уже выросла до 800 долларов. Последнее ограбление поезда было особенно дерзким, и железнодорожники

Первая встреча.

Которую неделю я безуспешно искал Джона Грэма, конокрада и грабителя поездов, награда за которого уже выросла до 800 долларов. Последнее ограбление поезда было особенно дерзким, и железнодорожники готовы были на любые расходы, лишь бы его вздернуть. Он оказался умнее, чем могло показаться на первый взгляд. Намного умнее. Грэм не потратил все деньги на виски в ближайшем салуне, как часто бывало с другими, не переспал со всеми шлюхами штата сразу после ограбления, и никто из бывших дружков даже приблизительно не знал, где его искать. Иногда начинало казаться, что Грэмма вообще выдумали железнодорожники...

Зайдя в очередной бар, я и не надеялся узнать что-то новое, и просто заказал виски. Очередная разбавленная дрянь, какую наливают во всех салунах к западу от Додж-сити. Сидя у стойки и разглядывая мутноватую жидкость в стакане подумал, что очередной день пропал зря. К счастью, людей в забегаловке было очень мало и бармен от скуки заговорил первым.

- Жаркий денек... Будь я проклят, но еще неделя такой погоды и местные фермеры станут не богаче бродяг.

- Это точно. Налей-ка еще виски, если можно так назвать эту отраву.

- Отрава не хуже, чем у остальных, сэр. Кого-то ищете или нужна работа?

- Придется ограбить твой бар, если не верну свои 75 долларов.

Бармен не сразу понял шутку и несколько секунд оценивающе смотрел на меня. Рыжие от пыли сапоги, по виду пережившие войну с конфедератами, потрепанная одежда и шляпа, почти потерявшая форму. Только отполированные от частого использования рукоятки револьверов и тяжелый взгляд выдавали, что их владелец не обычный погонщик скота.

Наконец бармен неуклюже улыбнулся и сказал:

- И еще порция виски за счет заведения, ты мне нравишься, приятель! Так кого ищешь?

- Не думаю, что ты его знаешь.

- Так многие говорят, но я всех знаю в этом городке, каждую собаку!

- Окей! Мы провернули одно дельце с Джоном Грэмом, и сразу разошлись. Должны были встретиться в Свитуотере. Я прождал там почти неделю, но похоже Джонни не хочет порадовать меня парой лишних долларов...

- Джонни Грэм... Слышал о таком. Но у нас он кажется не появлялся. Хотя может быть я ошибаюсь.

"Похоже все слышали, но никто не видел...", - поддакнул я.

- Попробуй спросить у Дока, если конечно он захочет с тобой разговаривать. Только советую оставить свою артиллерию у меня и не трогать его карты.

- А он что, доктор?

"Кто знает... Сам расскажет, если захочет", - буркнул бармен и странно улыбнулся.

- И где его искать?

- Как всегда в лучшем отеле, "Гранд Парадиз" в конце улицы.

Форт Гриффин был небольшой городок и я без труда нашел этот отель, он действительно отличался от обычных притонов, особенно заманчивой была надпись на фасаде "Французская кухня от шефа". Зайдя внутрь, я понял, что владелец не шутил, все было обустроено со вкусом. Бармен у стойки кивнул и продолжил протирать и так уже прозрачный бокал, не обращая на меня никакого внимания. Пришлось заговорить первым.

- Добрый день, мистер. Я ищу вашего постояльца, кажется его зовут Док.

- В смысле вы ищете мистера Холлидея?

- Похоже, что так.

- Он сейчас пьет кофе на веранде. Это в конце холла и направо. Только советую вам мистер держать руки подальше от револьверов, я не хочу чтобы случилось как в Поинт-салуне...

- В каком смысле? Драка?

- Скверная история... Мистер Холлидей подменял дилера в фаро. Ничего особенного, игра шла спокойно, Рэд Стоук прилично выигрывал, пара игроков оставались при своих, а Пайк здорово проигрался, но продолжал ставить. Он накачался виски, начал обвинять Рэда в нечестной игре и добавил, что мистер Холлидей с ним заодно.

- "Черт бы вас побрал, проклятые шулера!, - кипятился он и сыпал проклятия, - «Вы ответите за это! Особенно ты Холлидей! Я никому не позволю себя раздевать крапленой колодой!».

Обвинение в шулерстве за карточным столом воспринималось очень серьезно в любом обществе, иногда за такие слова убивали без предупреждения.

"Любезный Пайк", - сказал Док, - «Возможно карты слишком сложное занятие для тебя? Попробуй лучше кормить лошадей. Труд украшает человека».

- Да кто ты такой, твою мать, чтобы меня поучать?

- «К сожалению, приходится это делать мне, Пайк, если не смогли твои родители, хотя боюсь, что это бесполезно», - сказал Холлидей и беззаботно улыбнулся. Он вообще любил острить при любом удобном случае.

Пайк побагровел, встал из-за стола и отошел на несколько шагов назад. Расстояние от него до Дока было метров 6-7, не больше. Ребята за его спиной шарахнулись в стороны. Он был неплохим стрелком, местные ковбои его побаивались. Говорили, что он убил трех или четырех человек в таких перестрелках, некоторые даже сравнивали его с Билли Лонгли, хотя наверное слухи были преувеличены.

Если бы Пайк был умнее или не так пьян, возможно он бы заметил, что посетители за спиной Дока даже не шелохнулись. Пайк нисколько не обратил внимания и на поразительное спокойствие человека напротив него. Хотя стоило бы…

"Отойдите от него, я сейчас продырявлю этого умника", - сказал Пайк и уверенно потянулся к револьверу.

Как потом рассказывали посетители салуна, мистер Холлидей продолжал спокойно сидеть вполоборота за столом и тасовать колоду карт левой рукой, пока Пайк не дотронулся до рукояти своего тяжелого драгунского Кольта. После чего произошло что-то невообразимое: как показалось многим, револьвер мистера Холлидея как-будто сам прыгнул ему в руку из поясной кобуры и треск разорвал тишину.

Я перебил бармена, - «Неужели правда, что он так хорош?»

Скажу честно, за всю жизнь я так и не научился стрелять от бедра. Да и вообще, людей, хорошо владеющих таким выстрелом, можно пересчитать по пальцам одной руки. Билл Хикок, Чарли Уейд, возможно ещё Клэй Элиссон – это все, кого я знаю. Наверное, должен быть какой-то дар от природы и очень хороший глазомер. Сложность такого выстрела заключается в том, что стрелок не поднимает револьвер до уровня глаз, а стреляет сразу, только вынув револьвер, практически из кобуры. Это позволяет сделать выстрел на доли секунды быстрее, и может спасти жизнь. Но с другой стороны, вероятность промаха намного выше, и такая попытка может стать фатальной.

- Вы можете не верить, мистер, но несколько человек это видели своими собственными глазами.

Пайк рухнул на соседний стол и захрипел, лишь наполовину вынутый револьвер скользнул обратно в кобуру. Пуля прошла через горло навылет. Воцарило молчание. Звать врача было явно лишним. Холлидей аккуратно вернул свой револьвер на место и грустно сказал:

- Прошу простить, господа, но некоторые просто не могут вынести позор поражения, даже за карточным столом. Я как-то читал про подобное в книге о Японии. А я не выношу такое хамство, - невозмутимо сказал Док и продолжил тасовать колоду. В баре появился местный маршал и отобрал у него револьвер, но Холлидей и не возражал.

Был короткий суд. Двенадцать свидетелей рассказали, что инициатором конфликта был Пайк, он же первым потянулся за оружием. Судья нехотя оправдал Холлидея, посчитав этот инцидент самообороной, но в Поинт-салуне посетителей поубавилось.

"Вот почему прошу вас мистер не создавать и мне неприятностей", - закончил бармен и опять переключился на свои бокалы.

Я положил на стойку серебряный доллар.

- Проведи меня к мистеру Холлидею, дружище. Я и сам не люблю непрошенных гостей.

- Конечно, мистер, - деньги любили все.

Мы прошли по уютному холлу и вышли на веранду. На эту часть отеля хозяин тоже не пожалел денег. Все было сделано в стиле Юга, казалось, что я оказался в Вирджинии. Мебель из лозы, белые скатерти и гордые подсвечники, все это заставляло забыть о грязных улицах и горячем ветре Канзаса. В правом углу веранды, в гордом одиночестве сидел очень необычный мужчина.

На вид ему было лет 30, если не меньше, темные волосы, элегантно подстриженные усы. Судя по осанке и манере держаться, у него должно быть были богатые родители. Элегантный костюм и галстук-бабочка без слов говорили, что он из южных штатов и выделяли его в любой толпе. Удивляла только странная бледность лица, как-будто он всю жизнь провел без солнца.

Бармен подошел к столику, замешкался, и неуклюже пробормотал, - "Сэр... Прошу меня извинить, что отвлекаю вас, но тут... Вас хотел видеть мистер... как же вас..."

- Мистер Уайет Эрп, так меня зовут, - я решил представиться первым.

- Очень приятно, мистер Эрп, - сказал молодой человек, - слышал, вы приструнили ребят в Додж-сити? Наверное, это было непросто, народ там диковатый.

- Это больше сплетни, я просто привык делать работу хорошо. Так меня учила моя мама.

- А моя мама учила меня французскому и игре на фортепиано... Впрочем. Извините, я не представился, меня зовут Джон Холлидей, но вы можете называть меня Док, если подружимся, - сказал он и как-то горько улыбнулся.

- Кстати, Барри, почему ты еще здесь? Принеси, пожалуйста, гостю кофе, где же твое гостеприимство?

Бармен моментально исчез, а Док отпил свой кофе из фарфоровой чашки и задумался... Я тоже молчал и закурил сигару. До меня и раньше доходили кое-какие слухи про Дока Холлидея, в основном, что он убийца, ненавидящий законников, но пока моё мнение было совершенно иным. Он не был похож на отъявленного головореза и убийцу, скорее на какого-то плантатора с юга.

- Вы знаете, что такое дружба, мистер Эрп?, - заговорил снова Док.

- Можете называть меня Уайет.

- Отлично, Уайет. И все же?

- Я точно не знаю, у меня мало друзей. Я люблю братьев и отца. Остальные скорее просто приятели. Вряд ли найдется человек, который пожертвует всем ради меня.

- И у меня нет друзей. Был один в молодости, но к сожалению погиб по глупости в поножовщине. Очень жаль, что меня там не было, - сказал Док и вдруг сильно закашлялся. Это продолжалось около минуты, казалось, он не остановится. Наконец ему стало легче, и он продолжил:

- Извините Уайет, этот чертов кашель мне очень досаждает. Ничего не могу поделать, вот пробую выкурить его при помощи виски, - улыбнулся Док и достал из-под стола начатую бутылку.

- Присоединитесь?

- Спасибо, откажусь. Только кофе.

- In Vino Veritas, как говорили наши мудрые предки, - подмигнул Док и налил себе в бокал, - итак, что делаете в этом Богом забытом месте?

- Меня попросили найти одного отчаянного парня по имени Джон Грэм, во время последнего ограбления поезда он застрелил машиниста и охранника, еще одного ранил. Теперь железнодорожники не успокоятся, пока Грэма ее вздернут повыше. Бармен сказал, что вы о нем что-то знаете.

- Джон Грэм? Беспредельщик Джонни? Да, тот еще мерзавец. Он был здесь, хотел остановиться в этом приличном отеле, но, боюсь, мое общество ему не понравилось. И мне, и Барри он сказал, что направляется в Денвер, но все время расспрашивал, как быстрее добраться в Канзас-сити. Тоже мне умник. Он выехал вчера поздно вечером на запад, думаю завтра он должен быть в Канзасе.

- Не думал, что он вернется туда.

- Почему же? Пока ты будешь загонять лошадей по двум штатам, Джонни будет пить виски в местных барах.

- Да уж... Спасибо Док, если найдем его в Канзасе - с меня должок.

- Да не за что, передай Джонни от меня привет 45-го калибра, - кивнул Док и допил виски, - рад знакомству, Уайет.

- Я тоже, Док. Надеюсь, еще встретимся.

- Пути Господни неисповедимы, - тихо сказал Холлидей и открыл свежую газету...

Вот так мы и познакомились. Я телеграфировал в Додж-сити своему помощнику Бату Мастерсону о том, что Грэм скоро должен быть там и выехал первым дилижансом. Учитывая, что дилижанс делал всего одну остановку для смены лошадей, а Джонни будет вынужден делать несколько привалов и давать отдых своей лошади, у меня был шанс приехать вовремя...

Поначалу Док нечасто рассказывал о своем детстве, родителях и вообще о прошлой жизни на юге, чаще всего отшучиваясь, либо говорил "я был непослушным ребенком" и уводил разговор в другое русло. Многое я узнал потом от людей, знавших его. И понял причину такого поведения. Как оказалось, с детства он был любимым ребенком в семье, и родители возлагали на него большие надежды. Настоящее его имя было Джон Генри Холлидей. Старшая сестра очень часто болела, и родителям постоянно приходилось возить ее по врачам, прогнозы которых были неутешительны. Поэтому, когда отец Джона узнал о предстоящем рождении второго ребенка, он молил Бога чтобы это был мальчик. Молитвы Генри Холлидея не прошли даром и в 1851 году родился мальчик, которого, не раздумывая, назвали Джоном в честь деда. Родители окружили его вниманием и заботой, часто даже ругаясь, кто будет больше проводить времени с сыном. И мальчик их не подвел.

С самого детства у него проявилась незаурядная память и способности к языкам, уже в 6 лет он бегло читал и рассказывал на память отрывки произведений. Внешне он мало походил на отца, а больше на мать, что очень раздражало Генри Холлидея. Сын был худощав с тонкими чертами лица, а он сам грузен, Генри любил работать руками и не избегал тяжелого труда, а Джона было не заставить взяться за лопату. Масла в огонь добавляла мать мальчика, которая постоянно забирала его от домашних работ и занималась его образованием. Она хорошо играла на фортепиано и учила сына, уроки французского были практически каждый день, не обошла она вниманием классическую литературу и поэзию, географию и математику. Отец ворчал, злился, но в глубине души понимал, что все это должно пригодиться мальчику в жизни.

Природная гордость южан наложилась на вспыльчивый характер Холлидея и в результате получилась гремучая смесь. Джон с детства не позволял собой управлять никому, кроме родителей, часто очень резко реагируя на любые замечания. Он спорил и дрался с соседскими мальчишками по малейшему поводу, проявляя при этом завидное упорство. Если что-то у него плохо получалось, Джонни продолжал делать это снова и снова, причем не от большого желания, а скорее из вредности. Мальчик очень критично относился к окружающим, но при этом еще более критично к себе.

Отец, похоже, не хотел приобщать сына к оружию, помня свое неспокойное юношество, и запрещал Джонни брать револьвер в руки. Мальчика это очень злило, но авторитет отца был высок. С приближением войны с Севером, Генри Холлидей пересмотрел свои взгляды, ведь он мог уйти воевать, а кто-то же должен защищать семью. Да и вообще у нас американцев вся история неразлучно связана с оружием. "Бог сделал людей похожими, а полковник Кольт сделал равными" - эту поговорку часто можно услышать в любом баре на Западе. Сама жизнь вынуждала людей уметь пользоваться оружием, чтобы защитить себя, семью или собственность. Генри Холлидей, наверное, все это прекрасно понимал, но зная очень вспыльчивый характер мальчика, специально его ограничивал. В двенадцать лет у Джона появился его первый револьвер системы Кольта, который отличался надежностью и простотой конструкции. Док рассказывал, что это был самый неожиданный подарок в его жизни. Его отец был неважным стрелком и научить стрелять толком не мог, а других учителей у Джонни не было. Все наставления отца сводились только к тому, как заряжать револьвер и как нажимать на курок, в остальном парень был предоставлен сам себе. Док потом часто с усмешкой вспоминал об этом и говорил, что перестрелял бы много людей, либо его бы в раннем возрасте повесили, если бы его отец не был таким неумелым стрелком.

Однажды с ним произошел очень неприятный случай, из которого он, к сожалению, тогда не сделал выводов. Недалеко от их дома протекала небольшая, как шнурок, речушка с поросшими лесом берегами. Отец Джона расчистил берег в нескольких местах, чтобы дети могли свободно учиться плавать и развлекаться, когда вода хорошо прогревалась. Джонни часто бывал на реке, иногда просто чтобы уединиться и побыть в тишине.

В тот злополучный день Джон пришел на реку, как он потом рассказывал "просто чтобы освежиться". Подходя ближе к берегу, он сначала услышал голоса, а потом и увидел, кому они принадлежали. Побросав на берегу вещи, в реке плескались несколько негритянских парней. Учитывая, как в южных штатах вообще относятся к неграм, а также воспитание Холлидея, можно сказать, что это было как гром среди ясного неба для Джонни. Не то чтобы он ненавидел негров, нет, но его с детства приучили к тому, что белые не едят за одним столом с неграми, не ходят в одну церковь, да и вообще, большинство южан не считало их за людей, а воспринимали как свою собственность. Док рассказывал, что он тогда просто остолбенел поначалу. Черные беззаботно купаются на их участке реки и абсолютно не обращают на него внимания! Через несколько секунд он пришел в себя и закричал: "Вам что жить надоело, черномазые? Быстро убрались! После вас вода в реке будет чернее моих ботинок". Увидев худощавого мальчика лет 13 на вид, они даже не стали ему ничего отвечать и продолжали нырять и плавать в реке. Джонни мгновенно вспылил, как с ним часто бывало в молодые годы, достал револьвер и начал стрелять. Потом у судьи он сказал, что выстрелил только два раза и то, чтобы припугнуть негритянских ребят, те же наперебой рассказывали, как он выстрелил раз двадцать, чтобы убить их всех. Уверен, что оба рассказа далеки от правды, учитывая, что в револьвере только шесть патронов.

Результатом этой выходки Холлидея стала испорченная репутация молодого джентльмена и легкая рана в плечо одного из купальщиков. Джону повезло, что его отец был в хороших отношениях с мэром городка, и он отделался легким испугом. Родители очень переживали по поводу случившегося, особенно мать Джона, она ведь понимала, что это не последний случай....

В Канзас я приехал поздней ночью, на станции меня уже ждал маршал Бат Мастерсон. Коротко кивнув, он сразу приступил к делу. Это вообще был особенный человек, во всех его словах и действиях была какая-то поразительная целеустремленность, простота и решительность.

"Он в Рэд-салуне с двумя парнями, на вид ковбои", - сказал он коротко, - хорошо бы обойтись без стрельбы. Там полно посетителей.

- Полностью согласен, я тоже не хочу лишних проблем.

- Что предлагаешь?

- Можно просто войти с двумя твоими помощниками, достать из под плащей двустволки и предложить им сдаться?

- Уайет, ты в своем уме? Во-первых, их трое, во-вторых, увидев трех законников вместе, они сразу возьмутся за оружие, тем более, что от входа до их столика шагов пятнадцать, не меньше. У них будет время.

"Гадкая ситуация", - вот все, что я смог тогда сказать и закурил сигару. Стояла тихая летняя ночь, звезды казались очень низко, и клубы сигарного дыма поднимались к ним вверх аккуратными облачками... Мысли сменялись одна за другой. Идея пришла сама собой.

- Если не получается сложно - поступим проще, - сказал я маршалу, - "Зайду первым, меня он не узнает, а вы через некоторое время прикроете меня на всякий случай, но думаю это не понадобится. Или все закончится быстро и тихо, или парой трупов. Идем". И я зашагал к салуну. Бат молча последовал за мной, проверяя револьверы на ходу. Именно за это он мне очень нравился, всегда понимал, что нужно делать без лишних слов.

Свет струился со всех окон Рэд-салуна, это было заведение для публики среднего достатка и всегда кишило людьми. Полный дыма зал, грязные полы и отполированная барная стойка, в общем, всё как в десятках других баров. Надвинув шляпу пониже на лоб, я вошел.

Народу действительно было много, в основном старатели, погонщики скота, несколько местных фермеров. За тремя столами шла игра в покер, несколько человек стояли у барной стойки и потягивали жидкость, отдаленно напоминающую виски. Нужных мне людей я заметил сразу. Они сидели ближе к концу зала, в шаге от дальнего края барной стойки. Это обстоятельство меня очень обрадовало...

Лениво и не спеша я подошел поближе к нужному столику, никто из троих не обратил на меня особого внимания. Грэмм сидел справа, глядя одновременно и в карты, и поверх них осматривая зал.

"Дружище, двойную порцию виски",- сказал я бармену и облокотился на стойку. Бармен неспешно наливал свою отраву в стакан, а приятель Грэмма лениво бросил на меня взгляд и опять переключился на карты. Стакан виски со стуком опустился на стойку передо мной и бармен пробормотал, - "Пол доллара, приятель, если это все".

- Да, знаю. Но я совсем на мели, можно в долг до послезавтра?

- Конечно можно, но тогда и виски тебя ждет послезавтра.

Он меня не разочаровал. О его жадности ходили легенды не только в городе, но и наверное по всему штату.

- А как насчет залога? Это верное дело, не переживай. Я оставлю тебе свою артиллерию, очень уж хочется промочить горло, несколько дней был в пути.

- Ну ладно, давай, что там у тебя?

Медленно, как-бы нехотя, я вытащил револьвер из-под плаща и тяжелый Кольт-Миротворец 45-го калибра лег на стойку. Комедия закончилась, начиналась драма...

Щелчок взводимого курка прозвучал для меня особенно громко и через пол секунды я приставил ствол к голове Грэмма. Он даже не дернулся, и какое-то время смотрел в карты.

- Сидим тихо и спокойно, парни, - сказал я.

Все трое сверлили меня взглядами. Перед одним револьвер лежал прямо на столе, ковбой напротив меня очень медленно опускал руки к поясу.

- Ты хочешь проверить свою удачу? - спросил я его, не спуская глаз со всех троих.

Конечно же он хотел, еще как хотел попробовать, но кто-то должен был быть первым, и первым получить свою пулю. И в этом вся суть. Он смотрел мне в глаза и понимал, что я буду быстрее, а с расстояния в один шаг очень сложно промазать. И никто не хочет умирать... Хотя нет, только потом, через многие годы я понял, что есть один человек, который с улыбкой всегда смотрел в глаза смерти. Но Дока Холлидея среди этой троицы, к счастью, не было.

Затянувшуюся паузу прервал Грэмм. Понимая, что его ждет суд и затем виселица, он шел ва-банк.

- Парни, он только один, а нас трое, застрелить троих он не успеет. Кто-то до этого законника точно доберется. Терять нам нечего, давайте все вместе.

Он говорил правду. При всех плюсах Кольта, он позволял быстро выстрелить из взведенного револьвера один раз, для следующего выстрела нужно время, чтобы взвести его еще раз. Я никогда не был стрелком от Бога как Билл Хикок или Док, который успевал сделать три выстрела, пока я делал один. Нужно было делать свой ход.

Судьба Грэмма была решена, попади он в руки правосудия, а вот двух его приятелей я не знал. Конечно, за ними были какие-то грешки, но, судя по их глазам, это не были отъявленные убийцы. Всегда нужно смотреть в глаза, очень многое становится понятно о человеке.

Я резко перевел ствол револьвера с головы Грэмма на ковбоя напротив и спокойно сказал: "Ты будешь первым". И в его глазах я увидел сначала нерешительность, потом сомнения и страх. Пару секунд поколебавшись, он убрал руки с пояса на стол. Второй сидел и видимо ждал, что сделает Грэмм. Ему нужен был сигнал.

И в этот момент вошел Бат Мастерсон с короткой двустволкой, за спиной у него, держась на небольшом расстоянии, шел его помощник. Колоссальное напряжение сразу спало, стало понятно, что мои шансы увеличились многократно. Джон Грэмм тоже все понял и сделал последнюю отчаянную попытку - рука его дернулась вниз к кобуре, но реакция меня не подвела. Тяжелой рукояткой револьвера, с полуоборота, я смачно приложил его по голове. Звук удара почти сразу заглушил звук падающего тела... Дело было сделано. Обоих приятелей Грэмма просто разоружили, арестовывать их было не за что, а знаменитого грабителя увели под руки маршал с помощником. Только сейчас я почувствовал, как дрожат руки. В салуне стояла гробовая тишина, на меня смотрели десятки глаз. Я не нашелся, что им сказать и сел за стол. Как-будто из-под земли взявшийся бармен поставил передо мной новый стакан с виски и со словами "за счет заведения, сэр" исчез за стойкой. Можно было выдохнуть и собраться с мыслями.

Вернулся маршал и сел рядом. Закурили. Несколько секунд мы сидели молча, потом Бат сказал: "Прости Уайет, черт знает что случилось, мы уже собирались войти, как двое парней начали драку на улице, и нам пришлось разнимать. Извини, что подвел тебя".

- Все нормально, Бат, может оно и к лучшему. Все обошлось без стрельбы.

- Только благодаря тебе, Уайет.

- Мне просто повезло, Бат...

Годы спустя я часто вспоминал именно этот случай, прокручивая в памяти все детали по секундам и мгновениям. И всегда ловил себя на мысли, что намного увереннее и спокойнее я бы себя чувствовал, если бы вместо маршала и всех его помощников был один Док. Но всё это было ещё впереди…

Почти сразу после истории со стрельбой по неграм, родители Джона решили отдать его учиться в медицинский колледж Филадельфии, который открыл его родной дядя Роберт Холлидей. Отец считал, что учеба в таком строгом учебном заведении усмирит характер сына и направит его жизнь в нужное русло.

Джон рассказывал, что поступил без проблем, оставив очень хорошее впечатление о себе после собеседования с директором колледжа. Поначалу учеба ему очень нравилась и легко давалась. Литература и история, анатомия и латынь были его любимыми предметами. Довольно часто он спорил с преподавателями, отстаивая свою точку зрения о роли президента Линкольна в становлении США. Отец настоял, чтобы Джон продолжил обучение на дантиста. Эта профессия тогда только становилась популярной и в будущем должна была приносить хороший доход. И Джон не возражал. Он вообще делал хорошо то, за что брался. Или не брался принципиально, если его что-то не устраивало. В 1872 году он успешно окончил колледж и получил звание Доктора медицины. Решив применять свои знания на практике, Док уехал в Атланту.

Город в то время успешно развивался, численность населения практически удваивалась каждый год. Из небольшого посёлка он разрастался до крупного центра предпринимательства и бизнеса. На месте деревянных бараков для ковбоев появлялись отели, открывались салуны и бары, в магазинах можно было купить практически любые товары, которые ещё недавно видели только в газетах.

Холлидей быстро нашёл себе работу. Он устроился помощником дантиста в недавно открывшейся клинике и начал совершенствовать своё мастерство. Хотя, как он потом с улыбкой рассказывал, лечить зубы ему приходилось намного реже, чем заниматься побоями и штопать раны местных ковбоев, часто устраивающих потасовки. Однажды он поставил на ноги одного из местных ранчеров, после ранения в бедро, и, расплачиваясь, тот сказал: «Холлидей, да ты и впрямь настоящий док, чёрт меня побери!» Видимо тогда прозвище «Док» к нему и приклеилось. Хирургическая практика его не смущала, а даже наоборот, новые навыки были намного полезнее в жизни, учитывая, что местный врач чаще всего был вдребезги пьян. Кроме того, он нашёл себе новое, интересное для него занятие – игра в покер. Как он потом часто шутил, это был единственный честный способ отъёма денег.

В покер играли все. От владельцев салунов до простых ковбоев и фермеров. Для кого-то это был приятный способ провести время в хорошей компании. Для многих – возможность испытать удачу. А для некоторых – основной источник дохода. Правила рознились и часто оговаривались прямо за карточным столом, и это было большим плюсом, игра становилась всё более популярной. Чаще всего играли в разновидность, называемую «дро-покер», которая была проще и быстрее многих других. Из колоды в 52 карты дилер раздавал игрокам по 5 карт, шла торговля, на следующем круге можно было обменять 2 карты у дилера. Потом опять повышение ставок… Очень часто азартные игроки проигрывали довольно крупные суммы буквально за час, каждый раз веря в свою фортуну.

В молодости Джон не играл в карты, родители это строго запрещали, во время учёбы в колледже он только иногда присматривался к игрокам, когда было свободное время. Поначалу игра казалось ему простой и не интересной, но это было первой впечатление. Немного вникнув, он начал разбираться в правилах и для себя уяснил, что выигрыш в покере зависит вовсе не от удачи. Главное было в трезвом расчёте, математике и умении скрывать свои эмоции. Конечно, многим везло, бывало даже несколько раз кряду, но рано или поздно это прекращалось, и наступала расплата за беспечность и азарт. Очень часто за столом играл шулер, иногда и целая команда, которая «раздевала» беспечных и доверчивых игроков буквально до нитки. К слову сказать, когда я отвечал за порядок в Додж-сити, шулеры туда почти не показывались.

1873, Атланта.

1873 год начался для Дока с удара, который радикально изменил всю его жизнь… Он и раньше замечал, что часто кашляет, но не придавал этому значения, списывая то на простуду, то на климат. Потом он успокоил сам себя, увидев причину кашля в курении сигар. Но курить, конечно, не бросил. Однажды приступ кашля был такой сильный, что Док не мог остановиться несколько минут, а когда стало немного легче – он увидел следы крови на платке. Даже для дипломированного доктора это было что-то необъяснимое. Потом, годами позже он рассказывал об этом случае с юмором, что выкурил лёгкие наружу, но, я думаю, в тот момент ему стало действительно не по себе.

Холлидей объездил многих знакомых врачей и хирургов, выезжал даже за пределы штата, но вердикт у всех был один – чахотка, или как эту болезнь стали называть позже – туберкулёз, причём уже в запущенной форме. Страшный диагноз. Одни врачи сходились на том, что жить ему осталось меньше 6 месяцев, другие давали более оптимистичные прогнозы – около года-двух, при надлежащем лечении и уходе, но итог у всех был один – приближающаяся, неминуемая смерть на больничной койке. Не знаю, как бы я воспринял такую новость, наверное бы умер от виски намного раньше, чем от чахотки. Последнюю попытку услышать что-то обнадёживающее Док сделал, поехав к доктору Маерсу в Филадельфию. Это был старый опытный врач, знакомый его отца, переживший две войны, но не потерявший навыков. Поздним вечером Холлидей приехал домой к Филу Маерсу, и без долгих разговоров, перешёл к главному.

- Врачи сказали, что у меня чахотка, Фил. И это меня очень тревожит, - он грустно улыбнулся, - говорят, у меня есть не более шести месяцев.

- В чём-то они правы, Джон. Ты же сам врач, и не хуже меня знаешь, что это за болезнь. К сожалению, пока у нас нет лекарства от этого. Слышал, что Генри Дикон лечил пациентов в Атланте, но судя по рассказам моих коллег, его пациенты быстрее умирали от лечения, чем от туберкулёза.

- Значит никаких шансов, Фил?

- Не будь столь категоричен. Течение болезни очень зависит от многих факторов: нагрузок на организм, выпивки, курения. Ты куришь?

- Временами.

- Значит, немедленно брось. А спиртное?

- Не злоупотребляю, но бывает.

- Тоже прекрати. Ещё могу посоветовать сменить место жительства, влажный климат Атланты только усугубляет твою болезнь. Как тебе Техас?

- Не знаю, Фил, это Богом забытый штат, где даже ванну не найти. Думаешь это выход?

- Знаешь Джон, для тебя теперь любой способ продлить себе жизнь – это выход. Если уж откровенно, какая разница где умирать – в Атланте или Додже?

- Ты как всегда прав. Спасибо, Фил. Может быть, ещё увидимся.

Но это была их последняя встреча. Док потом рассказывал, что слова доктора Маерса звучали как приговор. Ему ведь тогда было только 22 года.

Вернувшись в Атланту, Док никому не рассказывал про свою болезнь и тщательно её скрывал, даже пытаясь внушить себе, что это всё страшный сон. Но болезнь было не обмануть. Приступы кашля случались всё чаще. Иногда ему приходилось даже бросать пациента, и выходить на какое-то время в соседнюю комнату. Потом поползли слухи. Возможно, проболтался кто-то из врачей, с которыми он консультировался, или кто-то из пациентов начал догадываться, кто знает… Владелец клиники мягко намекнул Доку, что так дальше не может продолжаться. Клиенты боятся приходить, заведение несёт убытки.

Холлидей стал постоянным посетителем местных баров, выпивая за ночь по несколько бутылок виски, напрочь выбросив из головы все рекомендации врачей. Так продолжалось несколько недель.

Однажды утром он проснулся, тщательно побрился у цирюльника, собрал в саквояж свои небольшие пожитки и уехал на вокзал. Позже, он с горькой усмешкой вспоминал, что ему просто стало не интересно пить.

В кассе он спросил у клерка:

- Когда ближайший поезд на запад?

- Куда именно вам нужно, сэр?

- Я точно не знаю, приятель, подальше отсюда.

- Без четверти десять есть поезд в Даллас.

- Это Техас, не так ли?

- Да, сэр, сейчас это самая дальняя станция от Атланты.

- Окей, давай один билет первым классом.

- А когда назад, сэр?

- Боюсь, что это поездка в один конец, приятель.

Поначалу жизнь в Далласе у Дока не задалась. Применить свои знания врача ему было негде, городок был не большой, точнее даже не городок, а ковбойский посёлок, с первыми признаками развития. Местный врач ничего и слышать не хотел про помощника, жалуясь, что и на одного работы очень мало. Холлидей снял недорогой номер в отеле, надеясь на лучшее. Во время поездки в Техас, он много думал о резкой перемене в своей жизни, постоянно вспоминая про вердикт врачей. Однажды он мне даже признался, что тогда его посещали мысли о самоубийстве. Но живой характер и природное чувство юмора взяло верх. «Я тоже врач, и я тоже часто ошибаюсь, вырывая не тот зуб», - говорил он сам себе, хотя в глубине души понимал, что болезнь уже не остановить.

Док несколько дней бесцельно шатался по салунам, присматриваясь к владельцам и местной публике. Однажды вечером он по привычке зашёл в бар «Баффало», заказал порцию виски и сигару. Неспешно потягивая крепкую жидкость, от которой он уже практически не пьянел, Холлидей обратил внимание на бурную игру в покер за центральным столом у стены. Компания подобралась интересная. В игре участвовало пять человек, ещё больше же наблюдало из-за спин игроков. Судя по громким возгласам и спорам, ставки были очень высоки. Заинтересовавшись, он решил подойти поближе.

В игре участвовало два местных ковбоя, Док их видел в городе не первый раз, владелец небольшого ранчо по имени Райан, на лице которого была такая растительность, что можно устроить засаду, и владелец магазина Боб, грузный мужчина лет пятидесяти. Пятый игрок выделялся из этой компании. На вид ему было лет сорок, хорошо одетый и гладко выбритый, как будто бы собрался на свадьбу. Чёрный сюртук и белая рубашка очень шли к его загорелому лицу. Судя по количеству денег и фишек на столе перед ним, он был в хорошем плюсе. Звали его Логан Поллард. Дилер в очередной раз раздал карты игрокам. Острый ум и природная наблюдательность Дока сразу определили, что к чему. Оба ковбоя играли вяло, в основном пасуя, даже на неплохих картах, видимо для них это был всего лишь способ убить время. Райан играл активнее, но очень осторожно, явно было заметно, что человек очень дорожит своими деньгами. Боб наоборот старался выжать максимум из своих карт, часто рискуя. По его лицу было всё понятно сразу. Даже на плохих картах он блефовал, повышая ставки, иногда это получалось, но чаще всего нет. Поэтому Боб часто злился, наливая в себя всё больше виски.

На очередной раздаче оба ковбоя как обычно спасовали и вяло наблюдали за игрой. Остальные трое ставку поддержали. Дилер по одной открывал две карты на столе. Появилась сначала шестёрка, а за ней дама треф. Райан задумался немного, нервно потирая лоб, потом ещё раз перетасовал свои карты. Бросил взгляд на стол, потом опять стал задумчиво потирать подбородок. Было понятно, что у него не всё хорошо, но какие-то варианты есть. Боб старался сдерживать свои эмоции, но у него это плохо получалось. Наверное, даже бармен в салуне понял, что ему пришли хорошие карты и он в игре.

- Повышаю на двадцать долларов, - сказал он и вызывающе посмотрел на игроков.

- Отвечаю на твои двадцать, - спокойно сказал Поллард.

- Я тоже в игре, - нехотя ответил Райан и положил в банк двадцатку.

Опять пришла очередь Боба. Он на секунду задумался, как бы прикидывая свои шансы, и громко продолжил:

- Ставлю ещё пятьдесят сверху!

Это было нарушением правил, так как была договорённость, что максимально можно только удвоить ставку. Видимо он это делал специально. Тогда Док ещё не был профессионалом в покере, но уже понимал, что таким образом он хочет задавить остальных игроков, не открывая карты. Дилер запротестовал:

- Это не по правилам, Боб, и ты это прекрасно знаешь! Поумерь свой пыл.

- Занимайся своим делом, Гарри, сдавай карты и не учи меня!

Дилер не сдавался, пытаясь показать, кто ведёт игру.

- Я тебе повторяю, что это нарушает наши правила.

- А я тебе говорю – не лезь не в своё дело!, - всё больше заводился Боб, - я думаю, что джентльмены не против?

Наступила небольшая пауза. Райан молчал, было видно, что он не в восторге от такого поворота событий, но спорить не хотел или боялся. Поллард внимательно посмотрел на Боба, потом перевёл тяжелый взгляд на дилера Гарри и спокойно ответил:

- Я думаю, мы можем пойти навстречу Бобу, если он так сильно этого хочет. Тридцать или пятьдесят – разница невелика. Я тоже в игре, - и отсчитал из бумажника в банк две двадцатки и десять долларов.

- Тогда я пас, - сказал Райан и положил свои карты на стол рубашкой вверх.

В игре опять возникла пауза. Док с интересом наблюдал за Поллардом, этот человек определённо ему нравился. Прежде всего, своим невозмутимым спокойствием – это то качество, которого Холлидею всегда не хватало. К тому же было сразу понятно, что Логан Поллард очень опытный игрок, у которого можно было многому научиться.

По лицу Боба было понятно, что он несказанно рад. Наверное, в мыслях он уже потратил тот банк, который собирался выиграть. Пафосно, как актёр на сцене театра при полном зале, он начал выкладывать свои карты на стол. Туз пик, затем король пик, потом после небольшой паузы на столе все увидели ещё одного короля, но уже червей. Он сделал небольшую паузу, видимо давая зрителям насладиться происходящим. И в завершение, сделав огромную дугу рукой, Боб бросил на стол даму пик и даму червей. Некоторые ахнули. С учётом карт на столе, у него было две крупных пары с тузом, что давало очень хорошие шансы.

Взоры зрителей и игроков обратились к Логану. Холлидей тоже с интересом наблюдал, что будет дальше, прикидывая в уме различные варианты. Ещё тогда, будучи неопытным игроком в покер он понимал, что две пары это конечно неплохо, но это далеко не самая сильная комбинация. Спустя некоторое время он сделал вывод, что большинство игроков мало смыслят в математике и не могут посчитать свои шансы даже приблизительно, рассчитывая только на свою удачу и плохую игру соперника.

Поллард спокойно посмотрел на карты соперника и сказал:

- Боюсь, Боб, что твои карты слабоваты. Я рассчитывал на большее от тебя.

- Меньше болтай языком, приятель. Давай, показывай, что там у тебя?

- У меня всё отлично, Боб, а вот у тебя нет - с лёгкой улыбкой сказал Логан Поллард, - предлагаю сделку - не вскрываем мои карты за сто долларов, остальные деньги со стола твои. Это довольно щедрое предложение.

- Хватит трепаться! Мне надоел твой слащавый голосок. Открывай свои чёртовы карты, иначе я сам это сделаю, - Боб уже завёлся и покрылся пятнами от злости.

- Как скажешь, дружище, - улыбнулся Поллард и выложил на стол четыре карты, как бы по небрежности забыв последнюю на столе рубашкой вверх.

Зрители вытянули головы из-за спин игроков, стояла гробовая тишина. Казалось, что даже птицы на улице взяли паузу. На столе открылась десятка треф, дама треф, семёрка треф и туз треф. Тишину нарушило несколько удивлённых возгласов.

- Всего то? И этим ты хотел побить меня?, - злость на лице Боба сменилась удивлением, - открывай последнюю карту, чёрт возьми.

- Сам открой, ты же хотел это сделать, - и Поллард убрал руки от карт и положил на колени.

- Чёртов комедиант, - пробурчал Боб, с трудом перегнулся через стол и бросил последнюю карту Логана лицом вверх.

Шумный возглас разорвал тишину, видимо многие в душе переживали за культурного джентльмена. Боб стоял и тупо смотрел на карточный стол. Это была восьмёрка треф, что давало Логану флеш на трефах и, следовательно, весь банк.

- Я этого так не оставлю, проклятый шулер! - нарочно громко, почти крикнул Боб и, хлопнув дверью, вышел на улицу.

Игра как-то сама собой прекратилась, а Логан спокойно собрал со стола банк, оставив пять долларов чаевых дилеру.

- Спасибо за игру, господа, надеюсь, ещё увидимся, - сказал он игрокам и ленивой походкой направился к выходу. Док последовал за ним. Как он позже признался, его очень заинтересовал этот человек, особенно его поведение и игра за карточным столом. Выйдя из салуна, Холлидей увидел странную картину: посреди улицы, метрах в двадцати от входа, стоял недавний неудачник Боб, натянув ковбойскую шляпу и револьверный ремень. Он не сводил глаз с Полларда, который только что вышел из салуна и неспешно закурил сигару.

- Ты что-то хотел, Бобби? - обратился к нему Логан.

- Да, хотел. Я хочу сказать, что ты грязный шулер, - Боб, казалось, выдавливал из себя слова, от злости он тяжело дышал.

- Это очень серьёзное обвинение, Боб. Наверное, у тебя есть неопровержимые доказательства, что я передёргивал? - тон Полларда резко изменился с небрежно-шутливого до официально-жёсткого, казалось, что он стоит не на пыльной улице дикого запада, а в зале суда под присягой.

- Конечно есть. Невозможно выигрывать пять раз подряд.

- Для кого невозможно, а для меня это обычное явление. Поэтому, если больше нечего сказать, советую тебе извиниться и идти назад в свой магазин.

- Извиниться? Мне? Ты что, не в своём уме? Я могу ещё сотню раз повторить, что ты грязный шулер. Я буду с тобой драться и убью, как паршивую собаку.

Около салуна уже собралась порядочная толпа зрителей этой размолвки, многие из них были в салуне во время игры и хорошо понимали всё происходящее. Взоры устремились на Полларда, который в тот момент олицетворял собой само спокойствие. Некоторые зеваки уже перешёптывались и спорили, кто кого. Другие удивлялись, почему Логан ещё не достал револьвер и не застрелил Боба за его наглую ложь. Холлидей с удивлением наблюдал за этой сценой. В душе он очень переживал за понравившегося ему незнакомца, который пока молчал и не подавал признаков агрессии. К тому же Док только сейчас с удивлением заметил, что Логан не носит револьвер, как большинство жителей города. Наконец молчание прервалось.

- Делай, что хочешь Боб. Но я советую тебе просто извиниться, - сказал Логан и, не меняя позы, скрестил руки на груди, как бы давая понять, что разговор исчерпан.

Боб некоторое время стоял в замешательстве. Казалось, что человек напротив него спокойно ждал, когда его застрелят. Боб колебался. В глубине души он уже, наверное, пожалел о том, что сказал и сделал, но отступать назад было нельзя, его бы просто сочли трусом и пустомелей. Хорошим стрелком он никогда не был, но в такой ситуации это и не было нужно, выстрелить в безоружного человека несложно. Мысли текли рекой в голове Боба, меняясь одна за другой, наконец, он видимо вспомнил про свой проигрыш, про едкие шутки Полларда и насмешливые взгляды посетителей салуна. Сделав полшага назад, он положил руку на рукоять револьвера.

В эти секунды Док подумал, как сейчас очень глупо поймает пулю удачливый игрок в покер, однако всё сложилось иначе. Когда Боб уже начал доставать револьвер из кобуры, Логан как-будто просто расправил согнутые на груди руки, блеснул компактный хромированный револьвер и прозвучало два выстрела. Поначалу никто толком не понял, что произошло, но через секунду Док увидел расплывающееся пятно крови на груди владельца магазина и спокойно стоящего Полларда, с дымящимся револьвером в правой руке. Боб удивлённо посмотрел на свою краснеющуюся рубашку, сделал несколько неуверенных шагов в сторону и упал на бок. Он попытался подняться и взвести револьвер ещё раз, но жизнь окончательно покидала его тело. Боб несколько раз пробормотал «Как? Как?» и затих. Кто-то звал местного врача, но было явно поздно.

Поллард постоял несколько секунд на месте, пряча револьвер в кобуру под пиджаком. Потом повернулся и подошёл к группе местных ковбоев.

- Это была самооборона, ребята, вы всё видели. Он сам нарвался. Если я буду нужен – найдёте меня в отеле.

- Да, Поллард, всё было честно. Боб сам напросился. Когда вернётся шериф, я ему всё подробно расскажу, - быстро проговорил один из ковбоев.

- Окей, спасибо, - и Логан, не спеша, пошёл в отель.

Холлидея ещё больше заинтересовал этот человек и он решился поговорить с Поллардом. Догнав его около отеля, Док заговорил первым:

- Сэр, меня зовут Джон Холлидей, не откажитесь выпить чашечку кофе?

- С чего такой интерес, юноша? У тебя ко мне какое-то дело?

- Особого дела нет, сэр, просто хотелось поговорить о вашей игре в покер, о поединке.

- Разве это был поединок?, - усмехнулся Логан.

- А разве нет, сэр?

Поллард внимательно и загадочно посмотрел на Холлидея и закурил. Около минуты он просто пускал дым и, казалось, смотрел в пустоту. Потом перевёл взгляд на Дока и с улыбкой спросил:

- Ты с юга, приятель?

- Да, из Вирджинии. А как вы узнали?

- Это же написано у тебя на лбу, начиная с акцента и заканчивая щёгольской манерой одеваться. Я, кстати, тоже оттуда, только давно не был дома… Чёрный?

- Не понял, сэр? Мой отец белый, мать тоже.

- Чёрный кофе или со сливками? - рассмеялся Поллард и хлопнул Дока по плечу, - «Ну пошли, я выиграл сегодня – я и плачу».

Разговор за чашкой кофе завязался быстро, так как Холлидей был отличным собеседником и мог поддержать разговор на любые темы. Хорошее образование, полученное в детстве, и природная острота ума помогали ему не выглядеть зелёным мальчишкой. Он засыпал Полларда вопросами про покер, карты и вообще жизнь на диком Западе, а Логан с удовольствием коротал время в беседе. Несколько дней подряд они постоянно встречались то за столиком в отеле, то за карточным столом в салуне. Док явно понравился Полларду. Он быстро впитывал в себя все правила и тонкости игры, как выявлять хороших и плохих игроков, как играть против шулера. Они практически подружились за эти дни. Единственное, Логан всё время избегал разговора про перестрелку у салуна, но Холлидей не сдавался. Однажды вечером, сидя в очередной раз за покерным столом в пустом салуне, Док опять завёл разговор про дуэль.

- И всё таки, Логан, почему ты не уклонился от дуэли с Бобом? Он ведь мог выстрелить первым и убить тебя?

- Нет, не мог, Джонни.

- Почему?

- Потому что он не стрелок. У него изначально не было шансов.

- Но у него же был револьвер, и он первым за него взялся, - не успокаивался Холлидей.

- Иметь револьвер в кобуре и быть стрелком – это разные вещи, запомни. Куча людей ходят с двумя пушками на поясе, но они такие же стрелки, как я фермер. Это талант, парень. Талант, который или есть, или его нет. Да, можно долго тренироваться, попадать в доллар с десяти метров, но доллар не стреляет в ответ. Понимаешь?

- Не совсем, Логан.

- Хм… как же тебе объяснить. Убить человека только кажется так просто, нажал на курок и всё, да? Неправда. Не верь никому, кто рассказывает такие байки. Я не говорю сейчас, про то, нарушаешь ты закон или нет. Всё понятно по глазам, запомни это хорошо. Ранчер или обычный ковбой, хвастающий своим револьвером, в решающий момент оказывается никем. Трусятся руки, нервы сдают, взгляд бегает, как загнанный заяц. А настоящий стрелок – он спокоен, потому что он заранее знает, что будет дальше. Спокойный, внимательный взгляд – это опасно. Но у самых опасных стрелков взгляд вообще пустой, полное равнодушие. Это взгляд убийцы. Как-будто он смотрит уже на мертвеца. Я встречал таких, и хорошо, что ещё жив.

- Тогда как же у тебя получается? Ты же игрок, а не убийца, - не успокаивался Док.

- Игрок, игрок…

Логан на минуту задумался, закурив сигару, и как-будто о чём-то советовался сам с собой. Дым от сигары поднимался ровными кольцами к крыше салуна. Поллард размышлял. Потом, не спеша, глотнул виски из стакана и спросил:

- Ты умеешь хранить тайны, парень? Думаю да, умеешь. В чём-то ты очень похож на меня. Так вот, покер – это не главное занятие в моей жизни, так, способ развлечься и подзаработать денег, иногда. Но зарабатываю на жизнь я не этим. Понимаешь, люди часто ссорятся, не могут договориться или свести счёты. Многим не хватает смелости и характера нажать на курок. А мне хватает. И за это мне платят.

- Так ты убийца, Логан? - Холлидей переменился в лице, сказать, что он был удивлён – ничего не сказать.

- Называй, как хочешь, Джонни. Я просто делаю свою работу, опасную работу. Но это у меня в крови. Ещё в восемнадцать лет, после первого убийства, я понял, что никогда не буду фермером или торговцем.

- Так значит, Боб был обречён?

- Да, у него не было ни единого шанса. Боб обманул очень серьёзных и знатных людей в Денвере, что-то около шести тысяч долларов. И сбежал на Запад. Открыл здесь магазин, стал уважаемым горожанином, даже сменил имя. Но его не забыли. Эти люди сами не могут и не хотят сводить с ним счёты, поэтому они обратились ко мне. Ты можешь думать, что это грязное дело, но такая уж у меня работа.

- Получается, что игра в покер была только поводом?

- Да, это так. Я две недели к нему присматривался, искал слабое место. Ходил к нему в магазин, пил рядом в баре. И как оказалось, он очень азартен и глуп, это его и погубило. Я пару раз выигрывал у него, не по крупному, ну а последнюю игру ты видел.

Холлидей замолчал. Мысли путались у него в голове. Логан же продолжал спокойно курить сигару и тоже молчал. Наконец живой характер Дока взял верх, и он снова вернулся к разговору.

- И давно ты этим занимаешься, Логан?

- Это не важно, парень. Ты же не хочешь узнать всю мою биографию?, - улыбнулся Поллард.

- И многих ты убил?

- Никто никогда не говорит правду в ответ на такой вопрос. Я не считал. Это только маньяки-недомерки делают зарубки на прикладах, и рассказывают каждому встречному про свои убийства. Когда-нибудь я заброшу это дело, когда скоплю достаточную сумму. Думаешь, мне это нравится? Приходится постоянно переезжать с места на место, менять имя. Да и каждая отобранная жизнь – это зарубка в душе, и жить с этим всё сложнее. Пока я справляюсь. Но боюсь, когда-нибудь найдётся человек, который стреляет лучше меня. Обязательно найдётся. Поэтому я и хочу завязать, со временем.

На удивление, этот разговор не испугал Холлидея. Даже наоборот, Логан стал ему ещё интереснее. Возможно потому, что Док сам уже долгое время находился между жизнью и смертью, и его часы тикали без остановки.

- Логан, ты научил меня играть в покер. Можешь научить так же пользоваться револьвером?

Поллард посмотрел на совершенно серьёзное лицо Джона и понял, что он не шутит. Ему видимо даже стало интересно, что из этого всего выйдет.

- Зачем тебе это, парень? Хочешь стать стрелком, как я?

- Нет, но боюсь, что мне это очень может пригодиться. Техас дикий край, и я не хочу, чтобы какой-то пьяный ковбой отправил меня на тот свет за плохие карты на сдаче.

Логан искренне рассмеялся, оценив юмор, и, не раздумывая, сказал:

- Послезавтра я уезжаю, не хочу больше путаться на глазах у местного шерифа. Но ещё есть время, кое-что я тебе покажу. Начнём с твоего револьвера.

- Которого у меня нет, Логан? - усмехнулся Док.

- Который у тебя будет, Джонни. Пошли.

В ближайшей лавке Логан долго и щепетильно присматривался, и наконец, выбрал небольшой револьвер 38-го колибра, сделанный фирмой «Смит & Вессон». Это была надёжная машинка, вмеру компактная и с хорошей точностью боя. Он очень был похож на револьвер Полларда. Вместе с ним они купили удобную кобуру на пояс. Такой стиль ношения револьвера был, возможно, менее удобен, чем на бедре, но зато меньше привлекал внимания.

Отъехав пару миль от города и привязав лошадей, пара южан расположилась на небольшой поляне около леса.

- Запомни простые вещи, Джонни. Никогда не доставай револьвер просто так, если не собираешься стрелять. Иначе со временем тебя никто не будет воспринимать всерьёз. И лучше не стреляй, если не собираешься убивать, - тихо добавил Логан.

Поллард рассказал и показал Холлидею, как удобно носить револьвер, как быстро и незаметно доставать его.

- Пойми, парень, чаще всего любая стрельба происходит на небольших расстояниях, в салунах, барах, реже – на улице, но всё равно, это не сотни метров. Поэтому тебе не нужно попадать противнику в правый глаз, выживает обычно тот – кто первый выстрелил и попал, пусть даже не смертельно. У меня был случай, когда выписали награду за одного ковбоя, про него я ничего не знал. Когда приехал в Форт-Дженнингз и нашёл его – оказалось, что он стрелок от бога. Зайца на бегу из револьвера убивал. Вот тогда мне стало даже страшно. Тёртый был парень. Но отступать было нельзя, моя репутация стоит дороже моей жизни. Так вот, присматривался я к нему и понял, что выход только один – опередить его. Ты может подумаешь, почему просто не застрелить в спину? Не могу. У меня тоже есть свои принципы, как это ни странно. И вот тогда я и придумал носить револьвер в кобуре под сюртуком, удобно и незаметно. Тот парень даже не понял, что произошло, пока он доставал револьвер из кобуры, я успел выстрелить два раза…

Холлидей слушал так внимательно, что казалось, время остановилось. Его вспыльчивый от природы характер нашёл выход наружу. И он был очень хорошим учеником. После той поездки он не выпускал револьвер из рук, ходил с ним днём и ночью, постоянно проверяя, как быстро он может его достать из кобуры и выстрелить.

На следующий день Док не нашёл Логана в отеле, в салуне его тоже не было. Бармен сказал, что утром он расплатился по счёту и уехал на восток. Видимо природные инстинкты Логана Полларда взяли своё, он привык никому не доверять, и поэтому покинул город. Больше они не виделись.

Жизнь в Далласе опять пошла своим чередом. Холлидей продолжал слоняться по барам, иногда играя в покер. Со временем он понял, что вполне может обеспечить себе жизнь игрой. Большинство игроков играли в своё удовольствие, позволяя себе оставить пару десятков долларов за вечер, некоторые очень старались выиграть, ловя свою карту всю ночь напролёт. Док всё больше вникал в суть покера, особенное внимание уделяя не картам, а самим игрокам за столом. Эмоции – вот что было очень важно. Как учил его Логан, нужно выигрывать не за счёт своих сильных карт, а за счёт слабого соперника. Везение приходит и уходит, хорошие комбинации сменяются плохими, а люди за столом остаются всё те же. И на практике всё это подтверждалось. Иногда ему попадались и карточные шулеры, но Холлидей старался избегать таких компаний, вовремя выйдя из игры. Не прекращал он и практиковаться в стрельбе из револьвера. Упущенное время в юношестве, когда отец вообще запрещал ему брать в руки оружие, Док навёрстывал в свободные дни.

Поначалу хорошо обращаться с револьвером ему не удавалось. Несмотря на толковые советы Логана, которые он хорошо запомнил, на практике всё было печально. Револьвер то застревал в кобуре, то не хотел правильно ложиться в руку. Док страшно злился и нервничал, горячий характер ему только мешал. Но упорству Джонни было не занимать. Постепенно он чувствовал себя всё увереннее. Выигранных в покер денег ему хватало на скудное проживание, остальное он тратил на выпивку и патроны к револьверу. Часто он выезжал за город и стрелял из револьвера то в дерево, то по бутылкам. Смешно представить, наверное, как молодой парень в костюме расстреливает всякую чушь. Док потом мне как-то рассказывал, что иногда хотел утопить этот чёртов револьвер в реке, так звенело в ушах. Хорошо, что он тогда этого не сделал…

Однажды он как обычно сидел в «Ориентал-салуне», немного выигрывая у двух ранчеров. Ставки были минимальные, больше для интереса, но Док всё равно продолжал играть, оттачивая своё умение. Он уже хорошо разобрался, как правильно вести игру, чтобы сразу не отпугнуть игроков, научился досконально читать по лицам, какие карты на руках и когда вовремя нужно спасовать. Эмоции есть у всех. Особенно у новичков. А природная открытая натура Холлидея и чувство юмора только помогали ему растопить лёд за столом. Некоторые игроки садились за стол с явным желанием сорвать банк, но постепенно расслаблялись, окунаясь в атмосферу игры с головой, и в конечном итоге оставляли все свои сбережения в банке.

К ним присоединился грузный ковбой, лет 50 на вид. Назвался он Диком Джойсом. Новичок понемногу начал поднимать ставки, и игра пошла живее. Поначалу Док думал, что это очередной парень, решивший спустить пару десятков недавно заработанных долларов. Но оказалось всё не так просто. Джойсу постоянно везло, уже четыре сдачи подряд он понемногу выигрывал, хорошие карты как будто рождались у него в руках. Холлидей занервничал. Проиграв за двадцать минут около сорока долларов, он никак не мог понять, что происходит. Логан его учил, что фарт бывает, но проходит, а у Дика постоянно оказывалась более сильная комбинация на руках. Поэтому он решил выйти из игры, чтобы дальше не искушать судьбу, этому его тоже научил Логан Поллард.

- Спасибо, парни, но я, наверное, пас, пора собираться баиньки, - дружелюбно улыбнулся Холлидей и встал со стула.

- Не спеши, дружище, - медленно растягивая слова, сказал Джойс, - ты же в выигрыше. Я смотрю, ты прилично раздел этих двух парней. Зачем же уходить, если можно продолжить?

- Это не твоё дело, ковбой. Я устал и хочу выйти из игры.

- А я уже устал слушать твоё хныканье, - уже жёстко, как сталь, проговорил Дик, - игра есть игра, и я хочу продолжить.

- Не в этот раз, ковбой, - Док начинал терять самообладание.

- Я думаю это как раз тот случай, чтобы продолжить, - медленно проговорил Джойс, встал из-за стола и положил руки на пояс, около револьверов. Всем своим видом он показывал, что не успокоится и будет стоять на своём, а недвусмысленная поза и пара револьверов в кобурах только подтверждала его намерения.

И только в этот момент Холлидей понял, что его «Смит & Вессон» вместе с кобурой спокойно лежит в номере отеля. Он почувствовал себя голым и беззащитным. Сразу вспомнился случай с игрой Полларда и событиями после игры…

Потом Док мне рассказывал, что чуть не сорвался и не кинулся на здоровяка, но тогда, наверное, его бы похоронили где-то на окраине города. К счастью, в тот момент он понял, что совершил большую ошибку, но которую вполне можно исправить.

- Окей, ковбой, уговорил, давай продолжим, - любезно проговорил Холлидей, спокойно сел на своё место и закурил сигару, чем очень удивил всех присутствующих. Обычно такие споры заканчивались совсем иначе.

Игра пошла уже не так живо, но очень нервно. Видимо, Дик тоже не ожидал такого резкого изменения в поведении Дока, и начал спешить. А покер этого не любит. Ковбой стал делать ставки и без хороших комбинаций на руках, часто рисковать, и в итоге Холлидей почти вернул своё, правда, просидев за столом ещё часа полтора. Дока регулярно мучил кашель, он отходил от стола на свежий воздух и тем самым ещё больше затягивал игру.

Один из ранчеров натянуто поблагодарил всех за игру и ушёл, второй тоже предупредил, что играет последнюю сдачу и выходит. Стол опустел, и игра потеряла всякий смысл. Дик Джойс продолжал «выдавливать карту», а Док уже просто убивал время, стараясь просто не проиграть много, и это ему хорошо удавалось. В густых клубах дыма от сигары, как от погребального костра апачей, Холлидей театрально хмурился и подолгу думал над картами. Наконец Джойс не выдержал и сказал:

- Повезло тебе, фат. Я сегодня не в духе, иначе ты ушёл бы сегодня без своего щёгольского костюма.

- Да как скажешь, Дик, а prima facie* ты хороший игрок.

- Что ты сказал?

- Неважно, дружище. Просто сегодня твой день и ты выиграл.

- Ещё встретимся, Холлидей, - злобно пробормотал дик.

- Хоть каждый день, Дик, - улыбнулся Холлидей. Самый опасный момент был позади, и он мог себе позволить немного побыть самим собой.

Недели шли как один длинный день, Док иногда не вставал по двое суток из-за карточного стола, делая небольшие перерывы на ужин или завтрак. Но после того случая, он уже не выходил из номера отеля без полюбившегося и ставшего практически родным револьвера. Он сделал работу над ошибками, если можно так выразиться. В перерывах между покером и отсыпанием в отеле, он продолжал упражняться с револьвером, понимая, что от этого зависит его жизнь. Понемногу он привыкал к оружию, руки перестали дрожать, движения стали намного более слаженные и плавные. Единственное пока не хватало точности в стрельбе, но это тоже приходит с опытом.

Через некоторое время один из местных владельцев салунов пригласил его работать дилером, пообещав процент со стола. Немного поторговавшись, Док согласился, поставив одним из условий более свободный график, чем обычно, и возможность играть в покер за другими столами в свободное время.

1876, Канзас.

1876 год начался для меня в штате Канзас, а точнее в одном из самых опасных и диких его городов – в Додж-сити. Ещё два года назад мне предложили должность городского маршала, и после недолгих колебаний я согласился. Больше всего на моё решение повлиял тот факт, что мне согласились помочь самые надёжные парни Запада – мой старый знакомый Бат Мастерсон, Чарли Бассет, и очень интересный парень Билли Тилгмен. О них можно было бы написать целую книгу, будь у меня время. С Батом мы познакомились давно, вместе охотясь на бизонов в прериях, и если коротко, я бы о нём сказал так – он был прост и так же надёжен, как кольт 45-го, который он носил в кобуре. Немногословный, но очень умный и наблюдательный, идеалист, каких редко встретишь. С момента, как он нацепил значок маршала, искренне верящий в Закон. И больше ему ничего не было нужно. Он как будто сам олицетворял Закон, постепенно заразив и меня своей верой. Чарли Бассет был тогда молодым парнем 22-х лет, жаждущим приключений. Он верил в дружбу и всегда считал, что любые дела ему по плечу. Ничто не могло сбить его с толку.

Билл, а точнее, Уильям Тилгмен, был очень необычной личностью. Ещё в возрасте пятнадцати лет он ушёл из дома и занялся охотой на бизонов, часто заходя в самые опасные индейские территории. Несколько месяцев он жил в одиночку, питаясь дичью с охоты и пополняя припасы в редких посёлках. И, видимо, ему нравился такой образ жизни. Это был следопыт от Бога. Наверное, жизнь заставила его быть таким, ибо это был вопрос выживания в диких прериях. Он мог найти человека в горах или степи, днём или ночью, даже по трёхдневным следам, преследуя его, как гончая. Одна из его вылазок за бизонами закончилась конфликтом с шаенами, которые восприняли его присутствие на исконно индейских территориях, как смертельное оскорбление. Он как-то рассказывал, что индейцы отправили на его поиски отряд из десяти лучших воинов. Они всё таки нашли Билли в прерии. Семеро из них не вернулись. Остальные с позором прекратили преследование. Я думаю, они призывали всех известных индейских духов, чтобы наказать его. Билли Тилгмен был ранен, но сам добрался до ближайшего ранчо, пробыв в пути несколько дней без еды. Очень молчаливый и неразговорчивый парень в свои двадцать два года казался умудрённым опытом мужчиной за сорок, многие избегали общения с ним, да он и не настаивал. И старался забыть эти кровавые убийства в прерии. Накопив достаточно денег, он решил обосноваться в городе, и по забавной случайности купил небольшой салун именно в Додж-Сити…

Дата добавления: 2015-08-28