Невская битва (15 июля 1240) — сражение на реке Неве между новгородским войском под командованием князя Александра Ярославича и шведским отрядом. Александр Ярославич за победу и личную храбрость в

Невская битва (15 июля 1240) — сражение на реке Неве между новгородским войском под командованием князя Александра Ярославича и шведским отрядом. Александр Ярославич за победу и личную храбрость в бою получил почётное прозвище «Невский».

Источники, рассказывающие о Невской битве, очень немногочисленны. Это Новгородская первая летопись старшего извода, несколько вариантов агиографической Повести о житии Александра Невского, написанной не позднее 80-х годов XIII века, а также более поздняя Новгородская первая летопись младшего извода, зависимая от двух указанных выше источников.

В скандинавских источниках упоминания о крупном поражении нет, хотя в 1240 году действительно состоялся поход на Русь небольшого скандинавского отряда (в рамках крестового похода в Финляндию).

В первой половине XIII века шведы и новгородцы совершали карательные походы против финских племён сумь и емь, что и послужило причиной их затяжных конфликтов. Шведы пытались крестить эти племена, и обезопаситься от грабительских набегов на свои земли. Также шведы предпринимали неоднократные грабительские рейды по берегам Невы или непосредственно в новгородские земли. В конце XII в. Швеция, ослабевшая в результате длительного периода политической нестабильности, привлекала большое количество искателей лёгкой наживы. В течение долгого времени карело-финские племена тревожили шведов набегами, а в 1187 г. вместе с новгородским войском сожгли древнюю столицу Швеции Сигтуну.

В этом противостоянии обе стороны и русская, и шведская, стремились поставить под свой контроль Ижорскую землю — территорию, прилегающую к реке Неве, а также Карельский перешеек.

Русская колонизация угро-финских земель была иной, нежели немецкая или шведская. С некоторой долей условности её можно назвать мягкой, в то время как «западная» была значительно более жесткой. Немцы и шведы на захваченных землях строили замки и крепости, живущая в которых знать делала местное население крепостными и заставляла христианизироваться. Туземцев, которые позже отходили от католичества, вешали, жгли на кострах и т. д..

В то же время, слабое заселение северных земель позволяло русским внедряться почти безболезненно. Русские не превращали туземцев в своих крепостных или рабов, а накладываемая на них дань была невелика. Необходимо отметить, что новгородцы в XI—XIII веках принципиально не строили крепостей и замков в районе реки Невы, в Карелии и Южной Финляндии. К тому же, русская православная церковь вела миссионерскую деятельность не очень активно и только мирными средствами.

Александр «на лице самого короля оставил след острого копья своего…». Кирпичников А. Н. трактует это сообщение как нарушение дружиной Александра строя отряда шведского короля уже при первом конном копейном столкновении. В русском войске помимо княжеского отряда были как минимум 3 отряда знатных новгородцев, имевших свои дружины, и ладожский отряд.

В «Житии», которое имеется в младшем изводе Новгородской первой летописи, упоминаются шесть воинов, совершивших подвиги во время сражения (из них трое дружинников князя и трое новгородцев):

Гаврило Олексич, «увидев королевича, влекомого под руки, въехал до самого корабля по сходням, по которым бежали с королевичем», поднялся на борт, был сброшен вниз, но потом снова вступил в бой. Сбыслав Якунович, вооружённый только одним топором, бросился в самый центр вражеского войска, а за ним ловчий Александра — Яков Полочанин размахивал своим длинным мечом. Отрок Савва проник в центр шведского лагеря, «ворвался в большой королевский златоверхий шатер и подсек столб шатерный»[8]; потеряв опору, шатёр свалился на землю. Новгородец Миша со своей дружиной сражался в пешем строю и потопил три вражеских корабля. Шестой упомянутый воин — слуга Александра Ярославича Ратмир — сражался пешим против нескольких шведов, был ранен и погиб.

Сражение длилось до наступления вечера; к ночи противники разошлись. Шведы потерпели поражение, и к утру отступили на уцелевших кораблях, и переправились на другой берег.

Уходу остатков шведского войска не препятствовали. Сказались ли здесь рыцарские приемы ведения боя, позволявшие во время передышки хоронить своих, или новгородцы сочли дальнейшее кровопролитие напрасным, или Александр Ярославич не хотел рисковать своим понесшим потери войском — нельзя исключить ни одно из этих объяснений.

Потери русского войска составили до 20 состоятельных воинов (к этому числу следует прибавить их погибших дружинников[1]), тогда как шведы «накладше корабля два вятшихъ мужь, преже себе пустиша и к морю; а прокъ ихъ, ископавше яму, вметаша в ню бещисла»[9] (таким образом общее число погибших шведов измерялось либо также десятками, либо даже сотнями[1]). Кроме того, по сообщению «Жития», на другом берегу Невы на следующий день местные жители обнаружили много непогребенных тел шведов.

Одержав победу над шведами, русские войска остановили их продвижение на Ладогу и Новгород и тем самым предупредили опасность скоординированных действий Швеции и Ордена в ближайшем будущем.

Однако из-за страха перед тем, что после победы роль Александра в ведении дел может возрасти, новгородские бояре стали строить князю всевозможные козни. Александр Невский уехал к отцу, но уже через год новгородские жители снова пригласили князя для продолжения войны с Ливонским орденом, подошедшим к Пскову.

Дата добавления: 2015-08-28