Ученик — это вам не мандарин. 19 страница

Пока все шло в полном соответствии с планом.

Покинув южную оконечность острова, Кадзуо зашел в несколько домов в жилом районе (надо полагать, он нашел там, что искал), а затем почему-то решил направиться к северной горе и там засесть. Утром, услышав далекие выстрелы, он внимательно осмотрелся, но двигаться не стал. Вероятно, Кадзуо решил, что это слишком далеко. Однако чуть позже, когда Юмико Кусака и Юкико Китано стали орать с вершины горы в свой мегафон, Кадзуо быстро туда переместился и, убедившись, что никто на их зов не откликается, расстрелял девочек. Хотя Сё показалось, что перед этим прозвучала еще пара выстрелов, судя по всему, предупредительных, побуждающих Юмико и Юкико спрятаться. «Ух ты, — подумал он, — как замечательно. Значит, есть среди нас настоящие гуманисты». Сё был этим тронут — но не настолько, чтобы как-то изменить свой план. Затем Кадзуо спустился по северному склону. Прозвучал еще один далекий выстрел, но Кадзуо и на него откликаться не стал. Дальше получилось так, что около трех часов дня он снова начал двигаться, услышав перестрелку на склоне горы. Однако, добравшись до места, Кадзуо (а также Сё) обнаружил там лишь труп Каори Минами в сарае с фермерским оборудованием. Кадзуо спустился туда осмотреть труп, а также поискать рюкзак девочки, но кто-то, похоже, забрал рюкзак раньше него. Тогда Кадзуо направился дальше и теперь застрял в лесу чуть ниже Сё.

На данный момент план Кадзуо казался предельно простым. Как только он узнавал, что где-то кто-то есть, он туда отправлялся и этого кого-то пристреливал. Сё возмутила безжалостность, с которой Кадзуо убил Юмико Кусаку и Юкико Китано. («Эх, Кадзуо, — подумал он. — Имя у тебя такое простое, а ведешь ты себя как полный отморозок. С другой стороны, у меня имя как у знаменитости, а я всего лишь невзрачный гей».) Впрочем, сейчас просто бессмысленно было о чем-то таком сожалеть. Пока что Сё следовало радоваться тому, что Кадзуо совершенно не подозревает о том, что он рядом.

Кадзуо, казалось, по-тихому отдыхал. Или даже спал.

А вот Сё спать вообще не мог. Однако в этом отношении он был тоже силен. «Вполне естественно, — подумал мальчик. — Девочки выносливее парней. Я об этом в какой-то популярной книжке читал».

И все же одна настоящая проблема у Сё все же была. Ему безумно хотелось курить. А запах сигаретного дыма, унесенный порывом ветра не в ту сторону, мог выдать его Кадзуо. Хотя нет. Звук его электрической зажигалки мог стать еще более фатальным.

Сё достал пачку ментоловых сигарет «Вирджиния слимс». (Название ему очень нравилось. Хотя, понятное дело, трудно было раздобыть такие сигареты у них в стране, и Сё обычно приходилось их красть. У него дома хранилось множество блоков.) Мальчик сунул тонкую сигаретку в рот. Уловив слабый запах табачных листьев с уникальным ментоловым ароматом, Сё ощутил легкое облегчение. И все-таки ему страшно хотелось наполнить легкие сладостным дымом. Усилием воли мальчик подавил этот порыв.

«Я просто не могу позволить себе умереть, — подумал он. — У меня впереди еще самое лучшее и уйма всяких забав».

Чтобы отвлечься. Сё левой рукой поднял зеркало и стал разглядывать свою физиономию с сигаретой во рту. Затем слегка наклонил голову и взглянул на себя искоса.

«Я просто прелесть, — подумал мальчик. — Мало того, я невероятно умен. А значит, я неизбежно должен стать победителем этой игры. Только прекрасные выживают. Такова Божья...»

Тут он краем глаза заметил легкое шевеление в кустах.

Сё быстро вынул изо рта сигарету и вместе с зеркалом убрал ее в карман. Затем взял в правую руку дерринджер, а левой подхватил рюкзак.

Из кустов высунулась прилизанная голова Кадзуо Кириямы. Глянув влево-вправо, Кадзуо стал изучать склон слева от Сё.

Оставаясь в тени азалии, усеянной розовыми цветками, Сё слегка поднял брови.

«Что ему нужно?» — задумался он.

Никаких выстрелов Сё не слышал. И никаких подозрительных шумов. Что же Кадзуо мог там такое высматривать?

Сё посмотрел в ту же сторону, однако ничего подозрительного не увидел.

Кадзуо выбрался из кустов. Рюкзак висел у него на левом плече, а ингрэм на правом. Рука Кадзуо лежала на прикладе. Лавируя между деревьями, он стал взбираться по склону. Вскоре Кадзуо миновал место, где находился Сё, и двинулся дальше. Тогда Сё встал и последовал за ним.

Мальчик крепкого телосложения и высокого роста, Сё тем не менее двигался с поистине кошачьей грацией. Между собой и мелькающим среди деревьев школьным пиджаком Кадзуо он аккуратно поддерживал дистанцию в двадцать метров. В делах такого рода Сё сложно было превзойти.

Движения Кадзуо также были очень быстры и точны. Останавливаясь в тени деревьев, он проверял, что впереди, а там, где растительность была слишком густой, опускался на колени и проверял, что внизу. Только после этого Кадзуо двигался дальше. Единственная его проблема заключалась в том, что...

«...Твоя спина слишком открыта, милый Кадзуо», — с улыбкой подумал Сё.

Они одолели около сотни метров. Слева вверху была обзорная площадка. Наконец Кадзуо остановился.

Ряды деревьев впереди прерывались узким проселком. Менее двух метров в ширину, проселок как раз подходил для легковой машины.

«Ах, да, — вспомнил Сё. — Ведь эта дорога ведет к вершине. Мы пересекли ее перед тем, как увидеть труп Каори Минами».

Справа от Кадзуо, куда он как раз смотрел, находилась площадка со скамьей и бежевым стандартным туалетом. Скорее всего, здесь отдыхали туристы, решившие подняться к вершине.

Проинспектировав окрестности, Кадзуо посмотрел в сторону Сё, но тот, разумеется, затаился в тени. Тогда Кадзуо вышел на проселок и подбежал к туалету. Открыв дверь, он туда вошел. Напоследок Кадзуо высунул голову и, прежде чем притворить дверь, еще раз оглянулся, оставляя ее, впрочем, слегка приоткрытой — просто на всякий случай.

«Вот тебе и раз, — подумал Сё, поднося ладонь ко рту, чтобы сдержать смех. — Ну и ну». — Он изо всех сил старался не расхохотаться.

Действительно, с тех пор как Сё начал его преследовать, Кадзуо еще ни разу не ходил в туалет. Конечно, он мог воспользоваться туалетом в одном из домов, куда он заходил до рассвета, но в любом случае не мог же он с тех пор весь день терпеть. Сё предполагал, что Кадзуо, прячась в кустах, обо всем таком позаботился. (Сам он, отчаянно стараясь не производить никаких звуков, поступил именно так.) Однако теперь выяснилось, что Сё ошибался. Да, в конце концов, Кадзуо Кирияма рос в богатой семье. Вполне возможно, и речи не могло быть о том, чтобы попрыскать где-то помимо настоящего сортира. А этот туалет Кадзуо, должно быть, запомнил, когда совсем недавно здесь проходил. Вот зачем он сюда вернулся.

«Ну и дела, — с улыбкой подумал Сё. — Даже Кадзуо Кирияме бывает необходимо отлить. Просто поразительно».

И теперь Кадзуо прыскал в унитаз. Услышав плеск мочи, Сё опять напрягся, сдерживая смех.

Но тут он кое-что вспомнил и посмотрел на часы. Они с Кадзуо находились совсем рядом с сектором Г=8, который, согласно объявлению Сакамоти, должен был стать запретным в 5 часов дня.

Изящные курсивные цифры на дамских часиках указывали 4.57. (Сё поставил часы по объявлению Сакамоти, так что они должны были указывать точное время.) Затем он достал карту и внимательно изучил район северной горы. Горный проселок был на карте отмечен, однако ни площадки для отдыха, ни общественного туалета у сектора Г=8 там не обозначили.

Сё вдруг весь напрягся и невольно поднял руку к металлическому ошейнику. Внезапно ему страшно захотелось вернуться туда, откуда он пришел, но...

Сё взглянул на туалет, где по-прежнему шумно брызгала струйка мочи. Затем пожал плечами и слегка вздохнул.

«Да что я в самом деле? — подумал он. — Ведь речь о самом Кадзуо Кирияме идет. Невзирая на призыв природы, он наверняка свое местоположение проверил. Наверное, потому он так осторожно и озирался, что определял, находится туалет в секторе Г=8 или нет». А Сё находился метрах в тридцати к западу от туалета. Раз Кадзуо находился ближе него к сектору Г=8, значит, и он, Сё Цукиока, тоже в безопасности. Все верно. Он ни в коем случае не должен поддаться нелепым страхам и выпустить из виду Кадзуо Кирияму. Это разрушило бы его план.

Сё снова достал из кармана пачку сигарет «вирджиния слимс», вытащил оттуда тонкую сигаретку и вставил ее в рот. Затем взглянул на мрачнеющее небо. В это время года до заката оставалось еще два часа, но темнеющее небо уже было с запада окаймлено оранжевым, а краешки крошечных облачков сделались ярко-апельсиновыми. «Прекрасная картинка, — подумал Сё. — Вроде меня».

Плеск мочи продолжался. Сё опять улыбнулся. «Должно быть, ты долго терпел, Кадзуо», — подумал он.

Струйка не иссякала.

«Ах, как бы я хотел сейчас покурить, — подумал Сё. — Принять душ, сделать маникюр и смешать мою любимую „отвертку“. А потом, душевно расслабляясь, потягивать выпивку...»

Шум мочи в унитазе не затихал.

«Проклятье, — подумал Сё. — Пора бы ему уже закончить. Эй, Кадзуо, давай-ка мы это дело свернем. Хватит уже прыскать. Пора за работу».

Однако... мочеиспускание продолжалось.

И тут Сё наконец хмуро сдвинул густые брови. А затем вынул изо рта сигарету и быстро встал. Пробираясь по кустам, он приблизился к туалету и стал приглядываться.

Струйка падала в унитаз. Сё никак не удавалось заглянуть в приоткрытую дверь.

Но тут как раз подул ветер, и дверь со скрипом распахнулась. Как вовремя!

Тут распахнулись и глаза Сё Цукиоки: в туалете, покачиваясь на ветру, с потолка свисала бутылка воды. Кадзуо, судя по всему, проткнул ее ножом, и теперь оттуда вовсю текла тонкая струйка.

Сё запаниковал.

А потом заприметил, как ниже по горе между деревьев мелькает черный школьный пиджак. Эти прилизанные волосы он узнал бы даже за километр!

«Что? — лихорадочно подумал Сё. — Что? Как же так? Но ведь я же не в...»

Не успел Кадзуо скрыться за деревьями, как Сё вдруг услышал глухой звук. Вроде пистолетного выстрела в подушку. Он уже не смог понять, звук ли это от взрыва устройства, вмонтированного в ошейник, или же он порожден вибрациями, производимыми этим устройством в его теле.

Кадзуо Кирияма, находившийся в сотне метров по склону горы, даже не обернулся. Лишь взглянул на часы.

Было семь секунд шестого.

Остался 21 ученик

Норико, шевельнувшись, открыла глаза. Был уже восьмой час вечера. Норико увидела мрачный потолок комнаты, затем взглянула на сидящего рядом Сюю.

Сюя встал со стула и снял с ее лба полотенце, заодно пощупал лоб. Как и в прошлый раз, жара почти не чувствовалось. Сюя ощутил волну облегчения. Слава Богу.

— Сюя... — слабым голосом обратилась к нему Норико. — Сколько сейчас времени?

— Восьмой час. Ты славно поспала.

— Я...

Сюя кивнул.

— Лихорадка улеглась. Сёго сказал, она наверняка была не от общего заражения. Просто очень скверная простуда. Скорее всего, и утомление тоже сказалось.

— Понимаю... — Норико медленно кивнула, похоже, испытывая облегчение. А затем снова повернулась к Сюе. — Извини, что со мной столько хлопот.

— О чем ты говоришь? — Сюя покачал головой. — Это вовсе не твоя вина. — После краткой паузы он спросил: — Хочешь покушать? У нас есть рис.

Глаза Норико широко распахнулись.

— Рис?

— Ага. Только немного подожди. Сёго его приготовил. — И Сюя вышел из комнаты.

Сёго сидел на стуле на кухне у окна рядом с дверью. Последние лучики дневного света, синие, почти фиолетовые, проникали в окно, но там, где сидел Сёго, царила почти угольно-черная тьма.

— Норико проснулась?

Сюя кивнул.

— Как температура?

— Ей хорошо. Жар, по-моему, совсем спал.

Сёго лишь едва заметно кивнул. Затем, не выпуская из рук дробовика, встал и открыл крышку кастрюли на газовой плите. Сюя и Сёго уже съели свои порции вареного риса и супа из ми-со. В суп Сёго добавил какую-то странную траву, растущую на задворках.

— Еда остыла? — спросил Сюя.

— Погоди минут пять — десять, — кратко ответил Сёго. — Я принесу.

— Спасибо. — Сюя вернулся в смотровую. Усевшись рядом с койкой, он слегка кивнул Норико. — Погоди немного. Сёго скоро самый настоящий рис принесет.

Норико кивнула.

— Здесь есть туалет? — спросила она затем.

— Гм... да, конечно. Вон там.

Сюя помог Норико подняться с койки. Поддерживая девочку под руку, он довел ее до туалета. Норико все еще казалась слаба, но она определенно оправилась от того ужасного состояния, в котором была раньше.

Затем Сюя помог Норико вернуться обратно. Когда девочка села на край койки, он обернул ей плечи одеялом, как делала госпожа Анно в «Доме милосердия», когда он был еще ребенком.

— Когда ты поешь, — сказал Сюя, подтягивая края одеяла, — думаю, тебе нужно будет еще немного поспать. Нам необходимо отсюда уйти до одиннадцати часов.

Норико тревожно посмотрела на Сюю:

— Ты хочешь сказать...

Сюя кивнул:

— Да, в одиннадцать часов эта зона станет запретной.

В своем шестичасовом объявлении Сакамоти сообщил в том числе и об этом. Запретными зонами должны были стать также Ж=1 (в 7 вечера) и И=3 (в 9). Они находились соответственно на юго-западном побережье и южном склоне южной горы. Поскольку точные границы запретных зон определить было сложно, можно было считать, что все юго-западное побережье стало теперь недоступно.

Норико опустила взгляд на свои колени и приложила ладонь ко лбу под растрепанной челкой.

— Я как дурочка все проспала.

Сюя потянулся и тронул девочку за плечо:

— Не говори глупостей. Тебе лучше было поспать. И хорошо бы тебе еще немного отдохнуть. Не волнуйся.

Но тут Норико снова подняла взгляд:

— А кто еще погиб... кроме Каори?

Сюя сжал губы. Затем кивнул:

— Такако... а еще Сё и Кадзуси.

Согласно объявлению Сакамоти, эти четверо умерли в период от полудня до шести часов вечера. В живых только двадцать один ученик. Прошло всего лишь восемнадцать часов с начала игры, а третий класс "Б" младшей средней школы города Сироивы уже сократился ровно в два раза.

— И вот еще что, — с энтузиазмом сказал тогда Сакамоти. — Сё Цукиока попался в запретной зоне. Прошу всех действовать повнимательней.

Сакамоти не уточнил, где именно погиб Сё, а Сюя в течение дня никаких взрывов не слышал. В то же время вряд ли у Сакамоти была причина лгать. Итак, этот здоровенный, с виду парень, который странным образом вел себя очень по-женски, Дзуки из «семьи Кириямы», попался в запретной зоне. И в результате ему оторвало голову. Теперь, не считая самого босса, вся «семья Кириямы» была уничтожена.

Сюя подумал было поделиться этим с Норико, но, увидев, какой озабоченный у нее вид, решил этого не делать. Если бы он рассказал девочке новости о том, что Сё оторвало голову, вряд ли это оказало бы благотворный эффект на ее выздоровление.

— Понимаю... — тихо сказала Норико, а затем добавила: — Спасибо. — И стала снимать с себя школьный пиджак Сюи.

— Не надо, оставь.

— Нет, мне уже хорошо.

Сюя взял у Норико пиджак и снова набросил ей на плечи одеяло.

Вскоре пришел Сёго. С ловкостью официанта он нес на одной ладони поднос, где стояли две миски.

— Прошу вас, мадам, — сказал он, опуская поднос.

Сюя прыснул.

— Значит, в этом отеле еду в номер приносят?

— Вообще-то еда не то чтобы первоклассная. Но я надеюсь, вкус у нее ничего. — Сёго поставил поднос на кровать и пододвинул миски к Норико.

Норико опустила глаза.

— Суп? — спросила она.

— Йес, мэм, — по-английски ответил Сёго. Выговор у него, по крайней мере, на слух Сюи, был превосходным.

— Спасибо, — поблагодарила Норико и взяла ложку. Поднеся миску к губам, она немного глотнула. — Очень вкусно. — Затем девочка удивленно добавила: — Но здесь есть яйцо.

Тут Сюя взглянул на Сёго.

— Это наше фирменное блюдо, мэм, — сказал тот.

— Где ты нашел яйцо? — поинтересовался Сюя. Вся свежая пища в холодильнике сгнила. Наверное, власти давно эвакуировали отсюда граждан. И остальные дома наверняка были точно в таком же состоянии.

Краем глаза глянув на Сюю, Сёго ухмыльнулся.

— Я тут курятник нашел. Несушку там, похоже, уже давно не кормили. Совсем дохлая на вид...

Сюя показательно покачал головой.

— Когда мы ели, я никаких яиц не заметил.

Сёго развел руками.

— А я только одно и нашел. Извини, мне больше девочки нравятся. Так уж я устроен.

Сюя от души рассмеялся.

А Сёго сходил на кухню и принес чай. Они с Сюей стали пить чай, пока Норико ела. Чай был чуть сладкий, с приятным ароматом.

— Проклятье, — простонал Сюя. — Пока мы тут втроем так сидим, мне начинает казаться, будто все у нас замечательно.

Сёго улыбнулся.

— Потом я кофе приготовлю. А тебе как, Норико, лучше чай?

Не вынимая ложку изо рта, Норико улыбнулась и кивнула.

— Послушай, Сёго. — Сюе хотелось сказать кое-что еще. Конечно, кошмарная игра не прекратилась, но теперь, когда Норико явно выздоравливала, его вдруг охватила сентиментальность. — Давайте когда-нибудь соберемся вот так втроем, чтобы попить чай. Будем сидеть на веранде и любоваться цветущими вишнями.

Такое было в высшей степени маловероятно. Сёго пожал плечами.

— Я думал, ты крутой рок-музыкант, — сказал он. — А ты прямо как старый дед.

— Знаю. Мне об этом с самого рождения говорят.

Сёго прыснул. Сюя рассмеялся, и Норико тоже.

Закончив с едой, Норико поблагодарила Сёго, и тот собрал миски. Другую руку он молча протянул к Сюе, который с готовностью отдал ему пустую чашку.

— Знаешь, Сёго, — сказала Норико, — я теперь совсем хорошо себя чувствую. Спасибо тебе большое. Извини меня, пожалуйста, за все хлопоты, которые я доставила.

Сёго улыбнулся.

— Ю ар велком, — опять ответил он по-английски. — Хотя, по-моему, антибиотик вовсе не требовался.

— Нет. Знаю, это прозвучит странно, но он внушил мне чувство безопасности, и я смогла заснуть.

Сёго снова улыбнулся и добавил:

— Что ж, с другой стороны, у тебя все-таки могло оказаться общее заражение. Так или иначе, тебе следует еще немного отдохнуть. И ни о чем не волнуйся. — Затем он спросил у Сюи: — Ничего, если я немного посплю?

Сюя кивнул.

— Ты устал?

— Да нет, не очень. Но лучше поспать, когда можешь, Я потом всю ночь спать не буду. Идет?

— Да, конечно.

Сёго кивнул, взял поднос и направился к двери.

— Нет, Сёго, тебе лучше спать здесь, — сказала Норико, указывая на койку рядом со своей.

Уже у двери Сёго оглянулся. А потом улыбнулся, словно бы говоря «нет, спасибо».

— Не хочу вам мешать. Я посплю на диване в той комнате. — Он кивнул головой в сторону и добавил: — Если обстановка станет слишком интимной, пожалуйста, будьте снисходительны к вашим соседям.

В темной комнате Сюя все же сумел заметить, как Норико покраснела.

Затем Сёго вышел из комнаты. Через полуоткрытую дверь было слышно, как он выходит из кухни в приемную. Наконец все затихло.

Норико несмело улыбнулась.

— Сёго такой шутник, — сказала она.

Лицо ее теперь казалось довольно оживленным. Сюя подумал, что это из-за еды.

— Да, он такой. — Сюя тоже улыбнулся. — Раньше я никогда с ним не разговаривал, но он мне немного Синдзи напоминает.

Внешне Сёго и Синдзи совершенно не были похожи, но откровенные и в то же время необидные шутки Сёго несколько напоминали манеру общения Третьего. Не говоря уж о том, что они оба учились спустя рукава и в то же самое время умудрялись быть невероятно знающими, умными и надежными.

Норико кивнула.

— Пожалуй, ты прав. Да, точно. — Затем она добавила: — Интересно, где сейчас Синдзи.

Сюя глубоко вздохнул. Он уже думал о том, нет ли какого-то способа связаться с Синдзи, но, учитывая состояние Норико, не мог себе позволить что-либо предпринять.

— Да, вот бы он был с нами...

Сюя подумал, что, если бы на их стороне были Синдзи и Сёго, их нельзя было бы победить. А если бы с ними еще был Хироки Сугимура, они стали бы абсолютно неуязвимы.

— Я все еще помню тот баскетбольный матч, — глядя в потолок, сказала Норико. — Не в этом году, а в прошлом... финал. Синдзи был один против класса "Г", из которого четыре ученика играли в баскетбольной сборной школы. Мы проигрывали тридцать очков, но потом ты прибежал после софтбольного матча, и вы вдвоем устроили невероятную гонку. И в конце концов победили.

— Ага. — Сюя кивнул, подмечая, какой разговорчивой становится Норико. Это был хороший признак. — Именно так все и случилось.

— А мы вас с трибуны поддерживали. Когда вы выиграли, Юкиэ вскочила и так заорала...

— Ага.

Сюя тоже помнил тот матч. Тогда Норико, обычно такая сдержанная, поддерживала их чуть ли не громче всех. А Еситоки Кунинобу, не слишком спортивный, хотя и не такой некоординированный, как Ёсио Акамацу, стоял в стороне от Норико и остальных. Сюя видел, как Ёситоки махал руками и делал ему всякие знаки. Пожалуй, эта сравнительно скромная поддержка Ёситоки тронула Сюю больше, чем буйный визг Норико и других девочек.

Ёситоки...

Сюя посмотрел на Норико и вдруг понял, что она плачет. Тогда он протянул руку и тронул девочку за плечо:

— Что случилось?

— Я... — Норико слегка запиналась. — Я очень старалась не плакать... но потом вспомнила, каким чудесным был наш класс, и...

Сюя кивнул. Ее состояние могло объясняться последствиями жара или действием лекарств, но все же Норико казалась очень взвинченной. Сюя держал ладонь у нее на плече, пока она не перестала плакать.

Наконец Норико извинилась и вытерла слезы.

— Знаешь, — сказала она затем, — я не говорила тебе одну вещь, потому что она могла тебя расстроить.

— Ты о чем?

Норико заглянула Сюе в глаза:

— Ты знал, что многие девочки были в тебя влюблены?

Тема для разговора оказалась столь неожиданной, что Сюя не сумел скрыть недоумение.

— О чем ты говоришь?

Однако лицо Норико оставалось серьезным.

— Мэгуми, к примеру... — продолжила она. — И Юкико, по-моему, тоже.

Сюя озадаченно наклонил голову. Мэгуми Это и Юкико Китано. Две ученицы, уже выбывшие из игры.

— При чем здесь они? — непонимающе спросил он.

Норико взглянула на Сюю и тихо ответила:

— Они были в тебя влюблены.

Лицо Сюи застыло.

—...Правда? — нерешительно выговорил он.

— Да. — Отвернувшись от Сюи, Норико кивнула. — У девочек это так заметно. Я просто... просто хотела, чтобы у тебя нашлись для них ласковые мысли. — Затем она добавила: — Хотя, помня о ситуации, мне сейчас, пожалуй, не следовало об этом рассказывать.

Сюя смутно представил себе лица Мэгуми Это и Юкико Китано. Они казались ему совсем одинаковыми. Как две чайные ложки.

— Ну и ну... — выдохнул он и добавил: — Лучше бы ты мне потом об этом рассказала. Когда мы спасемся.

— Извини. Это тебя шокировало?

— Да, немного.

Норико снова слегка наклонила голову.

— Знаешь... я подумала, что тебе следует знать... если я вдруг умру.

Сюя перевел взгляд на девочку и сжал ее левую ладонь.

— Пожалуйста, даже не думай об этом. Мы будем вместе до самого конца. И вместе спасемся.

Внезапный порыв Сюи застал Норико врасплох.

— Извини, — лишь вымолвила она.

— Послушай, Норико, — сказал затем Сюя.

— Что?

— Я знаю одного мальчика, который был точно в тебя влюблен.

Настала очередь Норико широко раскрыть глаза.

— Правда? А почему в меня? — наивно отозвалась она. Затем лицо девочки посерьезнело, и Сюя заметил, как угасающий свет из окна смутным прямоугольником отражается в ее зрачках. Норико спросила: — Он из нашего класса?

Сюя медленно покачал головой. Вспоминая те добрые глаза, он подумал о том, как славно было бы сейчас решать задачу о любовном треугольнике, включающем в себя его стародавнего друга. Но этого уже никогда не будет. Никогда. Этого уже просто не может быть.

— Нет.

Норико, похоже, испытала облегчение.

— Понимаю, — сказала она, а затем добавила: — Интересно, кто бы это мог быть? Ни в каких кружках или командах я не состояла, и друзей в других классах у меня нет.

Сюя покачал головой.

— Сейчас я тебе не скажу. Только после того, как мы отсюда выберемся.

На лице у Норико отразилось сомнение, однако настаивать она не стала.

Потом они довольно долго молчали. Сюя смотрел в потолок. Хотя медпункты требовалось содержать в чистоте, висящие там лампы дневного света заметно запылились. Эти лампы не работали. Впрочем, даже если бы они и работали, все равно нельзя было их включать.

— Мэгуми-сан... — произнес Сюя, добавляя к имени девочки вежливое «сан». Мальчики порой бывают так переменчивы. — И Юкико-сан. Если это правда... что им могло во мне нравиться?

В комнате уже становилось темно, однако Сюя заметил на губах у Норико легкую улыбку.

— Ничего, если я поделюсь своим мнением?

— Конечно.

Норико лукаво наклонила голову.

— Им все в тебе нравилось.

Сюя усмехнулся и покачал головой.

— То есть как?

— Именно так и бывает, когда кого-то любишь. — Норико вдруг заговорила предельно серьезным тоном. — Разве ты не чувствуешь того же к той девочке?

Сюя вспомнил лицо Кадзуми Синтани и задумался. Затем немного поколебался, но все же решил быть честным.

— Да. Пожалуй. Что-то вроде того.

— Если это не так, значит, чувство не настоящее, — сказала Норико. Тут ее словно бы что-то развеселило, и она негромко хихикнула.

— Ты что?

— Я ревную. Даже в такой ситуации это все равно тяжело.

Сюя посмотрел на ее лицо, уже почти неразличимое во мраке, снова заколебался, а потом опять решил быть честным.

— Могу понять парня, который был в тебя влюблен.

Норико взглянула на Сюю. Ее красиво очерченные брови, казалось, слегка подрагивали, а на губах проступала немного грустная улыбка.

— Ты такая чудесная, — сказал Сюя.

— Приятно слышать, даже если это неправда.

— Но это правда.

— Окажешь мне одну услугу?

Сюя широко раскрыл глаза, словно бы спрашивая: «Какую?» Хотя он сомневался, что Норико может в этом мраке видеть его лицо. Затем девочка слегка подалась вперед, обеими руками обняла его за плечи и положила голову ему на грудь. Волосы ее касались губ Сюи.

Так они просидели очень-очень долго, пока за окном не засияла полная луна.

Остался 21 ученик

Еще до того как сумерки сменились тьмой, Хироно Симидзу (ученица номер 10) выбралась из чащи, где она пряталась, и пошла на запад. Это было невыносимо. Тело Хироно горело, словно она шла в пустыне под палящим солнцем.

Вода.

Ей требовалась вода.

Каори Минами прострелила Хироно левое плечо. Разорвав мокрый от крови рукав матроски, девочка обнаружила, что пуля пробила ей руку. Впрочем, крупные кровеносные сосуды, похоже, задеты не были. Оторванный рукав, которым Хироно обернула руку, на какое-то время остановил кровь. Но потом... рана стала гореть, и очень скоро это ощущение распространилось по всему телу. Первоначальный озноб сменился невыносимым жаром. К тому времени, как Сакамоти кончил свое шестичасовое сообщение, Хироно уже прикончила весь свой запас воды. Застрелив Каори, она убежала метров на двести от Сюи и спряталась в кустах, но затем истратила слишком много воды, пытаясь промыть рану (о чем впоследствии горько пожалела).

С тех пор прошло почти два часа. Какое-то время Хироно обильно потела, но теперь пот уже не тек. Наверное, ее организм близок к обезвоживанию. Другими словами, в отличие от Норико Накагавы, у Хироно действительно началось общее заражение. Поскольку рану она толком не продезинфицировала, болезнь развивалась стремительно. Конечно, сама Хироно обо всем этом понятия не имела.

Она лишь совершенно точно знала, что ей отчаянно нужна вода.

Пока Хироно осторожно пробиралась по зеленому склону горы, в голове ее все пульсировало от ненависти к Каори Минами. Жар во всем теле и страшная жажда эту ненависть только усиливали.

В этой игре Хироно Симидзу не собиралась доверять никому. Конечно, тесные узы связывали ее с Мицуко Сомой. А значит, если бы Хироно уклонилась от встречи с Хироки Сугимурой, который выходил следом за ней, то могла бы объединиться с Мицуко, но решила этого не делать, потому что хорошо знала, какая Мицуко на самом деле. Да, все верно... вспомнить хотя бы, как Мицуко разобралась с главной хулиганкой из другой школы (которая к тому времени уже стала любовницей гангстера из якудзы). Ту девочку в конечном итоге сбила машина. Раны оказались почти смертельными. Мицуко об этом не болтала, но Хироно знала, что Мицуко заставила какого-то парня это проделать. Всегда попадались парни, готовые на все ради Мицуко...

Если бы Хироно объединилась с Мицуко, та, скорее всего, использовала бы ее для прикрытия, а в самом конце выстрелила бы в спину. Их бестолковая подружка Ёсими Яхаги вполне могла доверять Мицуко (тут девочка вспомнила, что Ёсими уже погибла, и резонно предположила, что как раз Мицуко ее и убила), но Хироно этого делать не собиралась.

Хироно Симидзу и представить себе не могла, что кто-то в их классе способен еще кому-то доверять. Все эти славные мальчики и девочки не станут думать дважды, прежде чем прикончить кого-то из своих одноклассников. Да, Хироно было всего пятнадцать лет, но эти пятнадцать лет кое-чему ее научили.

И в то же самое время Хироно не испытывала особого восторга, думая об убийстве своих одноклассников. Все верно, она занималась проституцией, принимала наркотики и постоянно воевала со своими родителями, которые считали ее пропащим человеком, но на убийство было наложено табу. Конечно, раз правила игры его допускали, убийство уже переставало быть преступлением... и все же, хотя Хироно сделала людям немало гадостей, ни о чем настолько скверном она даже не задумывалась. Пусть она и торговала собой, в отличие от других девочек, которые прикидывались порядочными, а сами ходили на «телефонные вызовы» (одной из таких была Маюми Тэндо), Хироно, по крайней мере, прошла все круги ада, работая с настоящими профессионалами, которых узнала через Мицуко Сому. Что же до наркотиков, то разве не могла она позволить себе выбирать то, что ей больше по вкусу? И Хироно вовсе не лишала зарплаты работников галантерейных отделов универмагов, когда тащила оттуда всякую ерунду. Все равно эти универмаги государство поддерживало... Да, она запугивала других девочек, но они того заслуживали. А если уж вспоминать ее драки с ученицами из других школ, то, в конце концов, все они прекрасно понимали что к чему и по мере сил старались друг другу вредить. В смысле — пора бы, подружки, и повзрослеть. Но в любом случае Хироно...

Дата добавления: 2015-08-27