Перенос ответственности
1 Многие люди избегают личной ответственности, перенося ее на
lupyroro. Особенно распространен этот маневр в психотерапевтической
ситуации. Одной из основных тем моей работы с Бернардом было его
стремление переложить ответственность с себя на меня. Между сес-
1<сиями он не думал о своей проблеме; вместо этого он просто собирал
1материал и "вываливал" его мне на колени. (Он хитроумно париро-
вал мой комментарий по этому поводу: заявил, что если бы "обра-
батывал" материал заранее, на сессиях не было бы спонтанности.)
Он редко приносил сны, потому что не мог заставить себя записать
их во время кратких ночных пробуждений, а к утру забывал. В тех
редких случаях, когда Бернард записывал сон, он ни разу не про-
сматривал запись между временем написания и сессией и зачастую в
конце концов не в состоянии был разобрать собственный почерк.
В течение летнего перерыва, когда я уехал в отпуск, он "считал
часы" до моего возвращения, и в ночь перед нашей условленной встре-
чей ему приснился сон, что он играет в футбол и видит себя усевшимся
мне на плечи и принимающим мяч за линией поля противника. На
первой сессии он символически отыгрывал этот сон: завалил меня
детальными отчетами о своих летних тревогах, чувстве вины, сексу-
альном поведении и самоуничижении. В течение четырех недель он
уступал своей компульсивности и тревоге, ожидая моего возвращения,
чтобы я показал ему, как им противостоять. Часто используя в сво-
ей работе технику мозгового штурма, он тем не менее, казалось, был
растерян, когда я предложил ему выполнять простое упражнение (по-
размышлять о себе в течение двадцати минут и затем записать свои
наблюдения). После нескольких (плодотворных) попыток он "не смог
найти время" для упражнения. После сессии, на которой я настой-
чиво продолжал показывать ему, как он перекладывает на меня свои
проблемы, ему приснился сон:
"МужчинаХ (индивид, напоминавший Бернарда, - оче-
видно, двойник) позвонил мне, желая со мной встретить-
ся. Он сказал, что я знал его мать и теперь он хочет увидеть-
ся со мной. Я чувствовал, что не хочу с ним встречаться.
Потом я решил, что, поскольку он работает в области обще-
ственных связей, может быть, мне стоит подумать, что я
могу от него получить. Но потом мы не смогли выделить
время для встречи: наши планы были несовместимы. Я ска-
зал ему: Может быть, нам следует запланировать встречу,
чтобы поговорить о вашем плане! Я проснулся смеясь".
Чтобы встретиться со мной, Бернард проезжал пятьдесят миль, и
никогда не ощущал, чтобы его тяготила долгая дорога. Однако, как
ясно показывает сон, он не мог и не стремился найти время для сес-
сии с самим собой. Несомненно, для Бернарда, как и для любого
другого пациента, не работающего в отсутствие терапевта, это не воп-
рос времени или удобства. Речь идет о том, чтобы взглянуть в лицо
своей личной ответственности за собственную жизнь и процесс изме-
нений. И сознанию ответственности неизменно сопутствует страх
отсутствия почвы.
Принятие ответственности - необходимая предпосылка терапеети-
jecKoro изменения. Пока человек верит, что его ситуация и его дис-
1)ория порождаются кем-то другим или некоторой внешней силой, -
кой смысл стремиться к личностному изменению? Люди обнаружи-
вают неистощимую изобретательность в нахождении путей избегания
дознания ответственности. Один пациент, например, жаловался на
1яжелые, давние сексуальные проблемы в своем браке. Я убежден,
вто, прими он ответственность за свою ситуацию, его ожидала бы
<угающая конфронтация с собственной свободой, обнаружение того
Ьакта, что он заключен в сотворенную им самим тюрьму. Действи-
гльно, он был свободен: если секс для него достаточно важен - уйти
т своей жены, или найти другую женщину, или подумать об уходе от
ены (одной мысли о том, чтобы разойтись с ней, хватало, чтобы
ызвать пароксизм тревоги). Он был свободен изменить любой аспект
воей сексуальной жизни, и этот факт также был существенным,
юскольку означал, что этот человек должен принять ответственность
l пожизненное подавление своих сексуальных чувств, так же как и
:ногих других аспектов его аффективной жизни. В результате он
порно избегал встречи с ответственностью и объяснял свои сексуаль-
ные проблемы рядом внешних по отношению к себе факторов: отсут-
ртвием у жены сексуального интереса и склонности к изменению;
Скрипучими пружинами кровати (настолько громкими, что дети мог-
рм услышать звуки коитуса; по многим абсурдным причинам, кровать
Ьнельзя было сменить); своим возрастом (ему было сорок пять) и врож-
денным либидинозным дефицитом; своими неразрешенными пробле-
мами отношений с матерью (как часто бывает с генетическими объяс-
нениями, это больше служило оправданием избегания ответственно-
ги, чем катализатором изменений).
Существуют и другие способы переноса ответственности, часто
встречающиеся в терапевтической практике. Параноидные пациенты
Очевидным образом делегируют ответственность другим индивидам и
в терапевтической практике. Параноидные пациенты
очевидным образом делегируют ответственность другим индивидам и
силам. Они отрекаются от собственных чувств и желаний, неизмен-
но объясняя свою дисфорию и свои неудачи внешними влияниями.
Главная и часто неосуществимая терапевтическая задача в работе с
1лараноидными пациентами состоит в том, чтобы помочь им принять
собственное авторство спроецированных ими чувств.
Избегание ответственности является также фундаментальным пре-
пятствием в психотерапии пациентов с психосоматическими заболе-
ваниями. У таких пациентов ответственность исключена дважды: они
пр.пеживают соматический дистресс вместо психологического; даже
Признавая психологический субстрат своего соматического расстрой-
они склонны прибегать к защитам путем экстернализации -
объяснять свою психологическую дисфорию "плохими нервами" или
неблагоприятными условиями среды.
Отрицание ответственности: невинная жертва
Отдельным типом избегания ответственности является склонность
некоторых индивидов (обычно относимых к категории истерических
личностей) отрицать ответственность путем ощущения себя невинной
жертвой событий, которые они сами (не желая того) инициировали.
Например, Кларисса, сорокалетняя женщина, практикующий
психотерапевт, пришла в терапевтическую группу для работы над свои-
ми давними трудностями развития интимных отношений. У нее были
крайне тяжелые проблемы отношений с мужчинами - начиная с гру-
бого, обвиняющего отца, привычно отвергавшего и наказывавшего ее.
Во время нашей первой встречи, предшествующей приему в группу,
она сказала мне, что несколько месяцев назад прекратила длительную
психоаналитическую терапию и сейчас считает, что ее проблемами
лучше заниматься в групповой ситуации. После нескольких месяцев
посещения группы она сообщила нам, что вскоре после вступления в
группу возобновила свой анализ, но не сочла это обстоятельство до-
статочно важным, чтобы информировать группу. Однако сейчас ее
терапевт, резко не одобряющий групповую терапию, интерпретирует
ее участие в терапевтической группе как "отреагирование".
Очевидно, что пациент не может работать в терапевтической груп-
пе, если его индивидуальный терапевт возражает против этой работы
и подрывает ее. По предложению Клариссы я попытался войти в кон-
такт с ее терапевтом, но тот предпочел остаться на психоаналитичес-
кой позиции полной конфиденциальности и - на мой взгляд, с не-
которым высокомерием - отказался даже говорить со мной на эту
тему. Я чувствовал, что Кларисса меня "подставила", был раздра-
жен на ее терапевта и ошеломлен поворотом событий. Кларисса вес
это время сохраняла вид полного простодушия и легкой озадаченнос-
ти запутанными событиями, происходящими с ней. Члены группы
считали, что она "прикидывается дурочкой" и. Пытаясь помочь ей
увидеть собственную роль в этих событиях, стали более категоричны-
ми, почти обвиняющими в своих комментариях. Кларисса вновь по-
чувствовала себя преследуемой, особенно мужчинами, и "в силу об-
стоятельств, находящихся вне ее контроля" была вынуждена покинуть
группу.
Этот инцидент воспроизводил в миниатюре центральную пробле-
му Клариссы - избегание ответственности, которого она достигала,
ая роль невинной жертвы. Хотя она еще не была готова увидеть это,
_ная ситуация содержала в себе разгадку ее трудностей в интимных
тошениях. Двое значимых в ее жизни мужчин, ее аналитик и ее
щповой терапевт, почувствовали, что ими манипулируют, и - если
юрить обо мне - рассердились на нее. Другие участники группы
..еже чувствовали себя используемыми. Ее отношения с ними не были
екренними; напротив, они ощущали себя лишь марионетками в дра-
е, которую она разыгрывала со своими терапевтами.
.. Вспомним, что Кларисса обратилась за терапевтической помощью
з-за своих трудностей установления интимных отношений. Ее ответ-
1венность за эти трудности была предельно ясна группе. Она никог-
b не была по-настоящему с кем-либо..Находясь рядом с членами
Цуллы, она в это время было со мной; находясь рядом со мной, она
1мла со своим терапевтом; и несомненно, находясь рядом с ним, она
действительности была со своим отцом. Ее психическая динамика
Овинной жертвы была тем очевиднее, что она сама являлась опыт-
ом психотерапевтом, вела терапевтические группы и хорошо знала
Иважности контакта между индивидуальным и групповым терапевтом.
Отрицание ответственности: потеря контроля
Еще один способ сбросить с себя ответственность - временно ока-
рться "не в своем уме". Некоторые пациенты имеют обыкновение
ременно входить в иррациональное состояние, в котором они как бы
Получают право действовать безответственно, поскольку не в состоя-
1ии отдать отчет в своем поведении даже себе. Именно эту проблему
Стронул терапевт в одном из примеров, приведенных в начале
сти II, когда спросил пациентку (сетовавшую, что ее поведение не
1ло преднамеренным): "Чье это бессознательное?" Важно отметить,
о, внимательно изучив такого пациента, терапевт обнаружит: "по-
ря контроля" происходит отнюдь не случайно, она целенаправлен-
l и позволяет пациенту как получать вторичную выгоду ("вознаграж-
ения"), так и испытывать самообман избегания ответственности.
Пациентка, подвергавшаяся грубому и жестокому обращению со
гороны бесчувственного, садистического любовника и затем отвер-
нутая им, "потеряла контроль" и, "сойдя с ума", радикально изме-
рила баланс сил в отношениях. Она непрерывно преследовала его в
течение нескольких недель; неоднократно вламывалась в его кварти-
ру, производя там бессмысленные разрушения; устраивала сцены с
йронзительными воплями и швырянием посуды в ресторанах, когда
С)н обедал там с друзьями. Благодаря своему безумному, непредска-
зуемому поведению она одержала полную победу. Бывший возлюб-
ленный запаниковал, стал искать защиты в полиции и в конце кон-
цов вызвал срочную психиатрическую помощь. В этот момент, дос-
тигнув своей цели, она - как ни странно - вновь обрела контроль над
собой и стала вести себя совершенно рационально. Более мягкий ва-
риант этой динамики встречается отнюдь не редко. Для многих лю-
дей собственная потенциальная иррациональность служит средством
тирании по отношению к партнеру.
Потеря контроля несет с собой еще одно распространенное вознаг-
раждение: интимную заботу. Некоторые пациенты так сильно жаж-
дут, чтобы терапевт с ними нянчился, кормил "с ложечки" и вооб-
ще заботился о них самым интимным образом, что ради этого "теряют
контроль" вплоть до глубокой регрессии, требующей госпитализации.
Избегание автономного поведения
Терапевтов часто приводят в недоумение пациенты, которые очень
хорошо знают, что им делать, чтобы помочь самим себе, но необъяс-
нимым образом отказываются совершить нужный шаг. Пол, депрес-
сивный пациент, находившийся в процессе поиска работы, приехал
в Нью-Йорк для интервью с работодателями. Он чувствовал себя
ужасно одиноко: интервью заполняли лишь шесть часов из трехднев-
ного периода, а остаток времени проходил в одиноком, лихорадоч-
ном ожидании. В прошлом Пол долго жил в Нью-Йорке, и у него
там было много друзей, чье присутствие, несомненно, подбодрило
бы его. Он провел два одиноких вечера, глядя на телефон и желая.
чтобы они позвонили, - что было невозможно, поскольку они ни-
как не могли узнать о его пребывании в городе. Однако он не мог
поднять телефонную трубку и позвонить им.
Почему? Мы подробно анализировали эту ситуацию, начиная с
объяснений типа "нет энергии", "слишком приниженно себя чув-
ствую, чтобы искать компании", "они бы решили, что я звоню им
только тогда, когда они мне нужны". Лишь постепенно мы поняли,
что его поведение отражало отсутствие готовности признать, что его
благополучие и комфорт находятся в его собственных руках и что по-
мощь не придет, пока он не предпримет действия, приближающие эту
помощь. В какой-то момент я сказал, что его пугает перспектива быть
собственным отцом; эта фраза оказала мощное воздействие на Пола,
и в процессе дальнейшей терапии он неоднократно к ней возвращал-
ся. Парадокс его ситуации (так же, как ситуации Сэма, о котором
рассказывалось в четвертой главе и который после ухода жены не ре-
i... выйти и отправиться на поиски друзей, боясь пропустить теле-
фонный звонок) заключался в том, что для преодоления своего со-
циального одиночества он должен был испытать свое экзистенциаль-
ное одиночество. На этих примерах мы видим слияние референтных
Структур: принятие ответственности приводит к отказу от веры в су-
цествование конечного спасителя - чрезвычайно трудная задача для
андивида, построившего свое мировоззрение на фундаменте этой
веры. Эти две референтные структуры в совокупности определяют
разовые динамики зависимости, а также обеспечивают терапевта цель-
ной и мощной объяснительной системой, позволяющей понять пато-
вогически зависимый характер.
Расстройства в сфере желаний
и принятия решений
В следующей главе будет подробно обсуждаться отношение меж-
iy принятием ответственности и волей; здесь я хочу лишь кратко от-
детить, что тот, кто, полностью сознавая, испытывает желание и
Принимает решение, неизменно сталкивается с ответственностью.
Центральный тезис этой главы состоит в том, что каждый сам творит
1ебя; центральная тема следующей - испытывание желаний и приня-
1ие решений есть составляющие элементы творения. Как часто гово-
рил Сартр, жизнь индивида конституируется его выборами. Индивид
юбственной волей приходит к существованию в видб того, что он есть.
асли человек испытывает ужас перед сознанием самоконституирова-
1ия (и перед сопутствующим сознанием отсутствия почвы), то он
может избегать проявления воли - например, делая себя нечувстви-
тельным к своим желаниям или чувствам, отказываясь от выбора или
Перекладывая выбор на других людей, институты или внешние собы-
1йя. Эти механизмы избегания ответственности путем отрицания воли
1удут обсуждаться в главе 7.
Принятие ответственности и психотерапия
Первый шаг терапевта, направленный на то, чтобы помочь при-
ятию ответственности пациентом, состоит не в применении той или
ной техники, а в установлении собственной позиции, на которой
улет основан последующий выбор техник. Терапевт всегда должен
[р.йо.твовать исходя из тезиса, что пациент сам сотворил собственное
неблагополучие. Не по случайности, не из-за злой судьбы и не из-за
генов пациент одинок и изолирован, страдает бессонницей, с ним
постоянно плохо обращаются. Терапевт должен выявить роль данно-
го конкретного пациента в его собственной дилемме и найти способы
донести это знание до пациента. Пока человек не осознал, что сам
сотворил собственную дисфорию, мотивация к изменениям отсутству-
ет. Пока мы продолжаем верить, что причиной нашего неблагополу-
чия являются другие, или невезение, или не удовлетворяющая рабо-
та - короче говоря, нечто вне нас, - зачем нам вкладывать энергию
в личностное изменение? При такой убежденности стратегия действий.
очевидно, должна быть не терапевтическая, а "активистская" - на-
правленная на изменение собственной среды.
Готовность к принятию ответственности у разных пациентов очень
различна. Для некоторых пациентов это чрезвычайно трудно и состав-
ляет основной груз терапевтической задачи: после принятия ими от-
ветственности терапевтическое изменение наступает почти автомати-
чески и без дальнейших усилий. Другие признают свою ответственность
быстрее, но застревают, и не раз, на других стадиях терапии. Обыч-
но сознание ответственности не растет равномерно единым фронтом:
человек может принимать ее в одних вопросах и отрицать в других.
Идентификация и установка метки
Терапевт прежде всего должен проявить внимание к теме - опре-
делить ситуации и методы избегания ответственности и донести это
знание до пациента. В зависимости от предпочитаемого стиля, тера-
певты используют огромный спектр техник, фокусирующих внимание
пациента на ответственности. Вспомним нескольких примеров из
начала части II. Терапевт, отвечающий на оправдание пациенткой
своего поведения ("Это было не намеренно. Я сделала это бессозна-
тельно") вопросом "Чье это бессознательное?", подталкивает ее к
сознаванию ответственности. Так же, как терапевт, предлагающий
пациенту "присвоить" то, что с ним случается (не "он пристает ко
мне", а "я позволяю ему ко мне приставать"). "He-могущий" коло-
кольчик, призывающий участников группы поменять "не могу" на "не
буду", - прием, который должен способствовать пробуждению от-
ветственности. Пока человек верит в "не могу", он не сознает свой
активный вклад в собственную ситуацию. Пациентке, получившей
инструкцию говорить: "Я не изменюсь, мама, пока не изменится твое
обращение со мной в то время, когда мне было десять лет!", по сути,
предлагается подумать над своим отказом (а не неспособностью) ме-
гься. Более того, ей предъявляется абсурдность ее ситуации, так
как и ее трагического и бесплодного принесения своей жизни на
гарь злопамятности.
р Вера Гач и Морис Темерлин (Vera Gatch Maurice Temerim) изу-
fem аудиозаписи психотерапевтических сессий и собрали коллекцию
1>нфронтирующих (иногда без достаточной чуткости) интервенций,
давленных на рост сознания ответственности:
"Когда один мужчина горько и пассивно жаловался, что
его жена отказывается от сексуального контакта с ним, те-
рапевт прояснил скрытый выбор замечанием: Вам должно
нравиться в ней это, вы ведь так долго женаты. Домохо-
зяйка сетовала: Я не могу справиться со своим ребенком,
все, что он делает - сидит и смотрит целый день телевизор.
Терапевт сделал скрытый выбор явным с помощью следу-
ющего замечания: А вы слишком малы и беспомощны,
чтобы выключить телевизор. Импульсивный, склонный к
навязчивостям мужчина кричал: Остановите меня, я боюсь,
что покончу с собой! Терапевт сказал: Я должен остано-
вить вас? Если вы действительно хотите покончить с собой -
по-настоящему умереть, - никто не может вас остановить,
кроме вас самого. Один терапевт в разговоре с мужчиной
пассивного, орально-зависимого склада, который полагал,
что жизнь ему не мила, потому что он страдает от безответ-
ной любви женщины старше его, начал петь: Бедный ма-
ленький ягненок, который заблудился""".
Общий принцип очевиден: в ответ на сетования пациента по пово-
его жизненной ситуации терапевт интересуется, каким образом
ациент создал эту ситуацию.
Часто бывает полезно, чтобы терапевт держал в голове первона-
альные жалобы пациента и в подходящие моменты терапии соотно-
С1 их с позициями и поведением последнего в терапии. Пусть, на-
ример, пациент обратился за терапией в связи с переживаниями
золяции и одиночества. В процессе терапии он обсуждал свое чув-
ство превосходства, свое презрение и пренебрежение по отношению
е другим. Его сопротивление изменению этих позиций было велико -
йш эго-синтонны и упрямо отстаиваются. Терапевт помог пациенту
юнять его ответственность за собственную неприятную ситуацию -
юякий раз, когда пациент говорил о своем презрении к другим, ком-
ментируя: "И вы одиноки".
Пациенту, который возмущается ограничениями, присутствующи-
в его жизни, нужно помочь понять, какой вклад в эту ситуацию
внес он сам, - например, предпочтя остаться в браке, имея две ра-
боты, держа трех собак, обзаводясь английским садом и т.д. Обычно
жизнь становится настолько структурированной, что мы начинаем
воспринимать это как данность, как некое твердое обиталище, в ко-
тором мы должны существовать, а отнюдь не как сплетенную нами
самими паутину, которую можно сплести заново многими способа-
ми. Я убежден, что именно поэтому Отто Уилл спросил своего ско-
ванного, страдающего навязчивостями пациента: "Почему бы вам не
сменить имя и не переехать в Калифорнию?" Он энергично конфрон-
тировал пациента с его свободой, с тем фактом, что он реально сво-
боден поменять структуру своей жизни - конституировать ее совер-
шенно по-иному.
Разумеется, на это есть готовое возражение: "Существует много
такого, что изменить невозможно!" Человек должен зарабатывать на
жизнь, должен быть отцом или матерью для своих детей, должен
выполнять свои моральные обязательства. Должен мириться со свои-
ми ограничениями: паралитик не может ходить, малообеспеченный не
имеет возможности уйти на пенсию, у стареющей вдовы мало шан-
сов выйти замуж и т.д. Этот аргумент - фундаментальное возраже-
ние на тезис о свободе человека - появляется на любых стадиях тера-
пии и столь важен, что я подробно рассмотрю его ниже.
Хотя эти техники установки метки и акцентирования ответственно-
сти имеют свое место в терапии, их эффективность ограничена. "Не-
могущие" колокольчики и лозунги типа "Возьмите на себя ответствен-
ность за свою жизнь" или "Присвойте свои чувства" часто останавли-
вают внимание, но большинству пациентов одних призывов недоста-
точно, и терапевту нужно использовать методы более глубокого дей-
ствия. Наиболее мощные известные в терапии методы включают ана-
лиз текущего ("здесь-и-сейчас") поведения клиента в терапии с демон-
страцией того, что в терапевтических условиях клиент микрокосмичес-
ки воссоздает ту же ситуацию, с которой имеет дело в жизни. Как я
покажу далее, психотерапевтический процесс действительно может
быть специальным образом организован с целью фокусировки на со-
знании ответственности у клиента.
Ответственность и "здесь-и-сейчас
Попытки терапевта анализировать рассказ пациента, демонстрируя
его ответственность за жизненную ситуацию, нередко "теряются в
песках". Например, пациентка вполголоса скажет: "Все это замеча-
тельно, Ему хорошо сидеть здесь в комфортабельном кабинете и го-
орить мне, что я сама себя в это загнала. Но он по-настоящему не
нает. какая садистская скотина мой муж" (или "какой у меня ужас-
1ЫЙ шеф", или "насколько действительно непреодолима моя компуль-
1ивность", или "что такое на самом деле мир бизнеса", или еще ка-
(сая-нибудь из неограниченного количества непреодолимых проблем).
тому сопротивлению нет пределов, поскольку, как знает каждый
опытный психотерапевт, пациент отнюдь не является объективным
наблюдателем своих жизненных перипетий. Пациент может исполь-
ювать экстернализующие механизмы защиты или массу иных спосо-
}ов искажать факты так, чтобы они соответствовали его ожиданиям.
Доэтому лишь в редких случаях терапевт может успешно стимулиро-
)ать принятие ответственности, имея дело с пересказываемой инфор-
мацией.
, Эффективность терапевта значительно возрастает, когда он рабо-
тает с материалом, манифестируемым в "здесь-и-сейчас" терапевти-
ческой ситуации. Сосредоточиваясь на возникших в процессе терапии
ереживаниях, к которым он сам причастен, терапевт может помочь
ациенту в исследовании ответственности за проявляющееся "на гла-
IX" поведение - еще до того, как оно в результате действия защит-
ых механизмов потеряло отчетливость и доступность непосредствен-
ому наблюдению. Терапевтическое воздействие намного усиливается,
когда терапевт фокусируется на инциденте или аспекте поведения,
5наруживающем очевидную близость с проблемой, приведшей па-
иента на терапию.
Случай пациентки Дорис может послужить клинической иллюст-
ацией. Она обратилась за терапевтической помощью из-за тяжелой
зевоги, сосредоточенной в основном вокруг отношений с мужчина-
и. Основная проблема пациентки, согласно ее описанию, состояла
1 том, что она вовлекается в отношения с мужчинами, которые пло-
хо с ней обращаются, и потом не может из этих отношений выпу-
аться. Она подвергалась абъюзу со стороны отца, первого мужа,
еперешнего мужа и длинной вереницы начальников. Рассказ Дорис
> своей проблеме был убедителен, и я был склонен сочувствовать ей
1 том, что злая судьба вновь и вновь бросала ее в лапы тиранических
юднков. Она в течение нескольких месяцев посещала терапевтичес-
кую группу, когда у нее случился тяжелый приступ тревоги. Не в
состоянии ждать до следующей групповой сессии, она позвонила мне
однажды утром с просьбой как можно скорее провести индивидуаль-
1>ую встречу. С немалыми трудностями я перестроил свой день и со-
гласился принять ее в три часа дня сегодня же. Без двадцати три она
бозвонила и оставила сообщение об отмене встречи. Несколько дней
В смысле "abuse", абъюз". - Прим. переводчика.
спустя, на групповой встрече, я спросил, что произошло. Она отгос-
тила, что тогда к середине дня ей стало немного лучше, а поскольку
мои правила были таковы, что я мог индивидуально встретиться с уча-
стником группы лишь один раз в течение всего курса терапии, она
решила сберечь свой час до того времени, когда он понадобится ей
еще больше.
Между тем я никогда не заявлял такого правила! Никогда бы я нс
отказался встретиться с пациентом в чрезвычайной ситуации. Ни один
из участников группы не слышал, чтобы я делал подобное заявление.
Но Дорис была убеждена, что я сказал ей это. Она сделала свой выбор:
стала вспоминать другие инциденты наших с ней отношений, причем
очень избирательно. Например, с удивительной четкостью она вспом-
нила единственное адресованное ей раздраженное замечание, сделан-
ное мною за предшествующие месяцы (о ее монополистических тен-
денциях), и часто повторяла его в группе. Однако она забыла многие
мои позитивные поддерживающие замечания, которые я делал в пос-
ледующее время.
Взаимодействие Дорис со мной в микрокосме "здесь-и-сейчас"
репрезентировало ее отношения с мужчинами и проясняло ее собствен-
ную роль (то есть ее ответственность) в порождении ее жизненной
ситуации. Она искаженно воспринимала меня, так же как и других
мужчин - всех нас она видела авторитарными и безразличными. Но
из этого инцидента можно было узнать еще кое-что. Я был сердит на
Дорис за отмену встречи в последний момент, после того как я при-
ложил такие усилия и освободил для нее время. Меня также раздра-
жало ее упорное настаивание - несмотря на несогласие остальных семи
членов группы - на том, что я ввел "правило" единственной инди-
видуальной сессии. С некоторым трудом я умерил свое раздражение
и удержался на позиции терапевтической объективности, но теперь я
легко мог вообразить, как трудно иметь дело с Дорис во внетерапев-
тической реальной жизненной ситуации.
Суть происшедшего заключалась в следующем: у Дорис были опре-
деленные представления о мужчинах, ожидания их определенного
поведения по отношению к ней. Эти ожидания искажали ее воспри-
ятие, и перцептивные искажения заставляли ее вести себя так, что она
вызывала то самое поведение, которого страшилась. Этот маневр,
"самоактуализирующееся пророчество", является распространенным:
индивид ожидает, что произойдет определенное событие, в результате
ведет себя таким образом, чтобы это ожидание исполнилось, и, на-
конец, передает осведомленность о своем поведении бессознательному.
Для терапии Дорис этот эпизод был решающим, потому что он
глубоко высветил ее базовую проблему. Если бы она поняла и приняла
свою ответственность за то, как взаимодействовала со мной, ей нуж-
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 103 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |