События 11 сентября 2001 г. свидетельствовали о появлении в международных отношениях типологически новой угрозы – транснациональной угрозы терроризма, – способной поразить ту или иную страну одновременно как из-за рубежа, так и изнутри ее самой. Международное сообщество не знало средств борьбы с такой комбинированной угрозой. {♦}
К содержанию главы
Сближение России с США и формирование
«особых» отношений России с НАТО
Поддержка, которую Москва смогла оказать Вашингтону во время «второй афганской войны», продемонстрировала Дж.Бушу, что Россия может быть партнером, в геостратегическом смысле более важным для США, чем многие государства НАТО. Со своей стороны Москва была заинтересована в сближении с Вашингтоном. Во-первых, американские военные в Афганистане впервые в истории решили за Россию важную задачу обеспечения ее национальной безопасности, с которой она не могла справиться самостоятельно. Они уничтожили режим талибов, который был источником поддержки террористов в Чечне.
Во-вторых, сближение с США дало России возможность заручиться поддержкой Вашингтона в вопросе о трактовке событий в Чечне. Американское руководство, так же как и правительства многих европейских стран, отказывалось признавать чеченские бандформирования террористическими группами. Доказав связи между талибами и чеченскими боевиками, Москва стала настаивать на том, что международный терроризм стремится превратить Чечню в такую же базу, какой для него был Афганистан при талибах. Антитеррористическая операция российских федеральных сил в Чечне получила дополнительное обоснование в качестве таковой в глазах международного общественного мнения. Американская сторона проявляла осторожность, но ее понимание российской позиции возросло.
Но между двумя странами сохранялись противоречия в стратегической сфере. Американская администрация придерживалась курса на развертывание национальной системы ПРО, ссылаясь на возрастание опасности ракетных ударов со стороны «неблагонадежных государств» вроде Ирака или КНДР, обладавших, по американским сведениям, технологиями производства ракет необходимого класса. Было ясно, что США выйдут из договора ПРО 1972 г. в одностороннем порядке, если о другом (например, об одновременном выходе из него России и США) не будет достигнуто договоренности. Москва настаивала на сохранении договора, считая его основой глобальной стратегической стабильности, ибо развернуть симметричные программы национальной ПРО она не имела возможности.
23 июля 1999 г. президент Б.Клинтон подписал закон о национальной противоракетной обороне США, согласно которому должны были начаться работы по развертыванию такой системы в возможно более короткие с технологической точки зрения сроки. При этом была сделана оговорка, что работы будут начаты не ранее июня 2000 г., то есть после проведения президентских выборов в США, на которых избиратели должны были, в случае победы демократов, косвенным образом поддержать решение президента или, в случае их поражения, переложить ответственность за его пересмотр или исполнение на новую администрацию.
США начинали двигаться по пути приобретения большей защищенности от ракетных ударов, чем Россия. Правда, те системы {♦} ПРО, которые реально могли развернуть США в близкой перспективе, были бессильны против ракет, стоящих на вооружении в России. Но в будущем нельзя было исключить создания в США достаточно мощной системы противоракет, которая сделала бы американскую территорию неуязвимой для ракетных ударов.
12 ноября 2001 г. президент России В.В.Путин посетил США, где он встречался с руководителями страны в Техасе, на родине президента Дж.Буша, и в Вашингтоне. Достигнуть компромисса по вопросу о ПРО не удавалось. Но США не желали упускать возможности сближения с Москвой. Вырисовывалась формула компромисса. Американская сторона уведомила Россию о намерении выйти из договора ПРО и одновременно согласилась пойти на заключение с Москвой нового договора о контроле над вооружениям.
24 мая 2002 г. во время официального визита в Россию (в Москву и Санкт-Петербург) президента США Дж.Буша этот договор был подписан. Он назывался Договором об ограничении стратегических наступательных потенциалов (СНП) и предусматривал сокращение до 31 декабря 2012 г. суммарного количества стратегических ядерных боезарядов до 1700-2200 единиц. Причем каждая сторона имела право самостоятельно устанавливать структуру и состав своих стратегических наступательных вооружений, исходя из этого лимита.
В договоре не было оговорено, что выводимые из строя ракеты должны уничтожаться. США были намерены складировать снимаемые с вооружения боезаряды, сохраняя возможность при необходимости вернуть их в строй. Россия фактически этой возможностью воспользоваться не могла, так как предельный допустимый срок хранения находившихся у нее на вооружение боезарядов истекал в период до 2012 г., и волей-неволей снимаемые с вооружения боезаряды подлежали уничтожению во избежание самовзрывания.
Важное значение имела ст. 2 договора, в соответствии с которой Россия подтверждала, что ранее заключенный договор СНВ-2 будут действовать после подписания договора СНП согласно своим установлениям. Дело было в том, что еще в марте 1997 г. в Хельсинки президенты России и США Б.Н. Ельцин и Б. Клинтон подписали совместное заявление о переносе срока завершения ликвидации вооружений по договору СНВ-2 на 31 декабря 2007 г. Протокол, конкретизирующий эту договоренность, был подписан 26 сентября 1997 г., вскоре после чего Государственная Дума России ратифицировала его вместе с договором СНВ-2 и передала в Совет Федерации. Но последний стал медлить с ратификацией.
Тем временем, протокол 1997 г. отказался ратифицировать сенат США, ссылаясь на необходимость в интересах обеспечения безопасности провести модернизацию в течение 15 лет 6 тыс. ядерных боеголовок, что вдвое превышало лимиты, установленные договором СНВ-2. При этом «сверхлимитные» боеголовки были не уничтожены, а переведены в «неактивированный резерв», что позволяло при необходимости вернуть их на вооружение. {♦}
Договор СНВ-2 был ратифицирован Федеральным Собранием России только в апреле 2000 г. Причем в законе о ратификации подчеркивалось, что договор будет считаться действующим лишь в увязке с договором о ПРО 1972 г., и в случае нарушения последнего Соединенными Штатами или одностороннего выхода США из него Россия будет считать себя вправе выйти из договора СНВ-2. В свете сказанного, ст. 2 договора СНП означала, что Россия отказывается от оговорок, сделанных при ратификации договора СНВ-2. Договор СНП был ратифицирован Думой в мае 2003 г.
28-29 мая 2002 г. Россия была приглашена на саммит стран НАТО в Рим (встреча проходила на авиабазе Пратика-ди-Маре). В ходе встречи была подписана Декларация, согласно которой государства НАТО и Россия договорились об учреждении особого органа – «двадцатки» (официально он стал называться «Совет Россия – НАТО»). В рамках этого органа стороны договорились рассматривать все основные вопросы, касающиеся общих интересов России и стран НАТО, работая согласно натовским процедурам – методом консультаций по широкому спектру вопросов безопасности. Фактически стороны согласились начать обкатку в рамках «двадцатки» процедуры принятия решений консенсусом, чтобы определить опытным путем, насколько сблизились позиции России и стран НАТО по ключевым вопросам международной безопасности. Это не означало, что Россия вступила в НАТО. Но это походило на предоставление ей статуса ассоциированного партнера. Фактически между ней и НАТО начали формироваться по-настоящему «особые отношения».
К содержанию главы
Вопрос о «трансформации» НАТО и подготовка
второй очереди его расширения
О трансформации Североатлантического союза на Западе и в России говорилось особенно много. Дискуссия распадалась на три течения. Первое – маргинальное – предполагало политизацию НАТО, ее трансформацию в организацию, сходную по функциям с ОБСЕ. Эту точку зрения отстаивали в Москве, а в первой половине 90-х годов – в Париже и Берлине. Вторая группа мнений, ее пропагандировали Соединенные Штаты, понимала под трансформацией расширение и диверсификацию функций альянса, включение в круг его задач наряду с оборонными задачами проведение гуманитарных интервенций и миротворческих миссий. Теоретически это могло означать превращение НАТО из инструмента ядерного сдерживания и оборонительного союза в союз безопасности.
Третья точка зрения представляла собой суженную интерпретацию понятия «трансформация», сводя его к географическому расширению сферы действия Вашингтонского договора и географических пределов зон возможного вмешательства как НАТО в целом, так и коалиций из нескольких входящих в нее стран. Выражая эту точку зрения, весной 2002 г. генеральный секретарь НАТО лорд Джордж Робертсон заявил в одном из интервью, что не видит оснований ограничи-{♦}вать сферу действий НАТО в чрезвычайных обстоятельствах каким-либо одним регионом мира, если необходимость диктует обратное.
Своеобразие ситуации начала 2000-х годов состояло в том, что вероятность проведения военных кампаний всеми странами НАТО вместе уменьшалась: в рядах союза было слишком много слабых стран, которые не могли, да и не хотели, оказывать серьезную военную поддержку кому бы то ни было. Соответственно, возрастала вероятность коалиционного взаимодействия – от имени альянса и по его мандату – избранной группы натовских стран, фактически самостоятельных от НАТО в практических действиях и принятии решений по оперативному руководству боевыми операциями.
Сдвиг такого рода наметился впервые в 1998 г. во время проведения операции «Лис в пустыне», когда Британия и США от имени НАТО, но фактически силами только американо-британских войск, провели ограниченную военную кампанию против Ирака. Этот сдвиг был закреплен «второй афганской войной». Узкокоалиционный принцип был признан приоритетным по отношению к принципу всеобщих коллективных действий. К такому же сценарию тяготел Вашингтон и во время подготовки войны против Ирака в феврале-марте 2003 г. ввиду расхождения между государствами альянса по вопросу о начале иракской войны (см. ниже).
Улучшение отношений между НАТО и Россией облегчило решение вопроса о новом расширении альянса на восток. К лету 2002 г. стало ясно, что США будут добиваться вхождения в союз трех прибалтийских государств бывшего СССР. Ожидалось также, что к блоку присоединятся некоторые страны Восточной и Юго-Восточной Европы – Болгария, Румыния, Словакия, Словения, Албания и Македония. Российское правительство подтверждало свое негативное отношение к расширению НАТО, но не пыталось ему противодействовать, приступив к формированию с Североатлантическим альянсом собственных «особых отношений». Ввиду сближения России с НАТО осенью 2002 г. о намерении вступить в Североатлантический союз официально заявила Украина, а за ней – Грузия.
21-22 ноября /002 г. в Праге состоялся саммит НАТО, на котором было принято решение направить приглашение о вступлении в альянс семи странам – Болгарии, Латвии, Литве, Румынии, Словакии, Словении и Эстонии.
К содержанию главы
Углубление европейской интеграции и решение
о четвертом расширении Евросоюза
Подписание Маастрихстского договора происходило на фоне повышения динамики развития ситуации в Европе. «Открытие» восточноевропейского пространства после распада «социалистического мира» переводило в область практических решений вопрос о расширении как НАТО, так и европейских интеграционных структур. Маастрихтский договор, подписанный всего несколько лет назад, в некоторых своих положениях стал устаревать, и его было {♦} решено модифицировать с учетом возможного вхождения в Евросоюз новых членов.
В декабре 1995 г. в Мадриде Европейский совет принял решение о модификации Маастрихтского договора в свете меняющихся европейских реалий. 21-22 июня 1996 г. сессия Европейского совета во Флоренции утвердила программу его пересмотра, а 16-17 июня 1997 г. в Амстердаме Европейский совет утвердил измененный текст договора, который был подписан министрами иностранных дел стран ЕС 2 октября 1997 г.
Одним из наиболее важных новшеств, появившихся в Амстердамском договоре, было положение о постепенном включении Западноевропейского союза и приданных ему органов в общую систему институтов Евросоюза. Тем самым руководство Евросоюза делало заявку на перевод военно-политического сотрудничества между западноевропейскими странами в сферу компетенции европейских интеграционных структур. Это не означало, что ЗЕС перестал существовать. Но он должен был утратить роль самостоятельного межгосударственного образования, изменить свои функции, обогатить их и трансформироваться в институт военно-политической интеграции стран Европейского Союза. При этом ни устав ЗЕС, ни институт членства в нем не были упразднены.
Еще в 1996 г. французские представители в целях улучшения координации в сфере внешней политики и обороны предложили учредить в Евросоюзе пост высокого представителя по вопросам общей внешней политики и политики безопасности. В 1997 г. инициатива была одобрена и закреплена в тексте Амстердамского договора. В июне 1999 г. на саммите в Кельне страны ЕС приняли решение об углублении внешнеполитической координации и переходе к проведению общей политики в области безопасности и обороны (ОЁПБО). Выработку и проведение этой политики вменили в обязанность высокому представителю ЕС по вопросам внешней политики и безопасности, который оказался в роли «министра иностранных дел, безопасности и обороны» Евросоюза. На этот пост был назначен бывший генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана. В руках высокого представителя стали концентрироваться полномочия, связанные с представительством политических и военно-политических интересов ЕС в отношениях с внешними партнерами.
На встрече в Амстердаме после подписания договора был одобрен ход подготовительных работ к введению единой европейской валюты – евро. В безналичный оборот она была введена в январе 1999 г., в наличной – в январе 2002 г.
Продвижения к более высоким уровням интеграции шло параллельно с проработкой вопроса о расширении Евросоюза. С одной стороны, включение восточноевропейских стран в ЕС означало увеличение его населения до полумиллиарда человек, что было выгодно. С другой – социально-экономические показатели стран-кандидатов на вступление в Евросоюз были низкими и не соответствовали {♦} нормативам ЕС. Новым членам Евросоюза предстояло оказывать помощь. После длительных дебатов руководство ЕС пришло к заключению о необходимости расширения – в первую очередь за счет принятия стран Восточной Европы, Кипра и Мальты.
В июне 1993 г. на саммите в Копенгагене Европейский совет утвердил набор критериев, которым должны были соответствовать страны-кандидаты для принятия в Евросоюз. «Копенгагенские критерии» предполагали, что страны-кандидаты обладают способностью обеспечить стабильность демократических институтов, верховенство законов, права и защиту меньшинств, эффективную работу рыночной экономики, соответствие своих законов стандартам ЕС. 16 июля 1997 г. европейская Комиссия назвала страны-кандидаты на вступление в союз. В первой группе претендентов значились Кипр, Польша, Словения, Эстония, Венгрия и Чехия. Группу «второй очереди» составили Латвия, Литва, Словакия и Мальта. В третью группу вошли Румыния и Болгария. Предполагалось, что страны третьей группы смогут вступить в ЕС не ранее 2010-2011 гг.
Сложность представлял вопрос о принятие в ЕС стран бывшей Югославии за исключением Словении. Сербия и Черногория, а также Хорватия очень сильно пострадали от войн. Босния и Герцеговина, так же как и Македония, находились в состоянии хронических политических кризисов разной интенсивности. При этом на территории Боснии и Герцеговины и Македонии оставались войска НАТО. Особо приходилось говорить об Албании, которая оставалась самой отсталой и нестабильной страной Европы.
Тем не менее, процесс расширения Евросоюза продолжался. Дания, в 1992 г. отвергнувшая Маастрихтский договор, 28 мая 1998 г. присоединилась к Амстердамскому, поскольку сочла, что текст последнего стал соответствовать ее интересам.
Переломным моментом в дискуссии по расширению ЕС стал саммит Европейского совета в Ницце в декабре 2000 г. Страны Евросоюза подписали специальный договор о внесении изменений в механизм работы институтов союза с учетом предстоящего приема в него новых членов и связанной с этим перекройки квот голосов, закрепленных за каждой страной. Договор предусматривал реформу европейской Комиссии. Ниццкий договор вступил в силу только 1 февраля 2003 г., так как произошел срыв его ратификации в Ирландии в 2001 г. Ирландские избиратели согласились его одобрить только со второй попытки в октябре 2002 г., что открыло путь к окончанию всех процедур для вступления договора в силу.
14 декабря 2002 г. в Копенгагене на очередном саммите Евросоюза было принято решение о принятии в ЕС десяти новых членов – Венгрии, Кипра, Латвии, Литвы, Мальты, Польши, Словакии, Словении, Чехии и Эстонии, с которыми с 2003 г. были начаты переговоры о подготовке договоров о вступлении. На этой же встрече рассматривался вопрос о принятии в ЕС Турции, но по этой проблеме решение принято не было. В апреле 2003 г. на саммите Евро-{♦}союза в Афинах с десятью странами-кандидатами на вступление в ЕС были официально подписаны соответствующие соглашения.
В июне 2003 г. на саммите Европейского совета в Салониках страны Евросоюза начали обсуждение проекта европейской конституции.
К содержанию главы
Вхождение Западноевропейского союза
в военно-политическую структуру ЕС
Созданный в 1948 г. на базе Брюссельского пакта и модифицированный в 1955 г. Западноевропейский союз по большей части находился в замороженном состоянии. Он был слабо востребован европейской жизнью, так как военно-политическое сотрудничество между западноевропейскими государствами развивалось преимущественно в рамках НАТО. Но юридически ЗЕС продолжал действовать. К началу 90-х годов в него входили Британия, Бельгия, Германия (с 1955 г.), Италия (с 1955 г.), Люксембург, Нидерланды и Франция. Большинство стран-участниц европейских интеграционных процессов участниками ЗЕС не являлись, он оставался узким военно-политическим блоком семи стран.
С 90-х годов начался процесс расширения круга стран, причастных к его деятельности. В 1990 г. к ЗЕС официально присоединились Испания и Португалия, в 1995 г. – Греция. Дания получила статус наблюдателя, такой же статус получила нейтральная Ирландия, а за ней еще три нейтральные страны – Австрия, Финляндия и Швеция.
В 1994 г. после внесения соответствующих изменений в устав ЗЕС был создан институт ассоциированного членства в союзе. Ассоциированными членами ЗЕС стали Исландия, Турция и Норвегия. Еще позднее появился статус ассоциированных партнеров ЗЕС, которыми стали Болгария, Венгрия, Латвия, Литва, Польша, Румыния, Словакия, Чехия и Эстония. Ассоциированные члены и ассоциированные партнеры не имели в ЗЕС права решающего голоса.
Изменение европейских реалий после подписания Маастрихтского договора и преобразования Европейского сообщества в Евросоюз требовали внесения корректив в статус и функции ЗЕС. Текст договора содержал ссылку на ЗЕС как на основную структуру, на которую будет возложена ответственность за проведение будущей единой европейской политики в сфере обороны и безопасности. Это был первый концептуальный шаг к соединению структур ЕС и ЗЕС в единое целое.
В июне 1992 г. страны ЗЕС приняли «Петерсбергскую декларацию», касавшуюся отношений между ЗЕС, Евросоюзом и НАТО (см. гл. 12). Ее одобрение означало не только расширение функций ЗЕС, но и изменение смысла его деятельности. Союз начали трансформировать из инструмента обеспечения безопасности только государств-членов в структуру европейской интеграции, которая могла бы служить интересам обеспечения безопасности Евросоюза.
В подтверждение серьезности подобных намерений в мае 1992 г. страны ЕС создали Еврокорпус – франко-германское военное соединение, которое было подчинено руководству ЗЕС, но, как и пред-{♦}полагалось в петерсбергских инициативах, могло выполнять миротворческие миссии в интересах Евросоюза в целом. В 1993 г. к Еврокорпусу присоединились Бельгия и Испания, и его численность увеличилась до 6 тыс. человек. В 1998 г. небольшой контингент Еврокорпуса участвовал в миротворческой миссии в Боснии в составе сил НАТО. В декабре 1998 г. на франко-британской встрече на высшем уровне в г. Сан-Мало было принято решение создать Европейские силы быстрого развертывания в составе 40 тыс. человек. Формирование контингента европейских Сил быстрого реагирования (Rapid Reaction Force) было решено завершить в 2003 г.
Вскоре вслед за тем, высокий представитель по вопросам общей европейской внешней политики и безопасности Х.Солана был официально назначен по совместительству генеральным секретарем ЗЁС, что означало организационное сращивание Евросоюза и ЗЕС на уровне высшего руководящего звена.
Интеграция ЗЕС в структуры Евросоюза в перспективе могла способствовать росту самостоятельности стран Европы в сфере безопасности по отношению к США и НАТО. В этом смысле происходящее беспокоило Соединенные Штаты, целью которых было направить усилия европейских стран в оборонной сфере в русло сотрудничества с Североатлантическим альянсом. Еще в декабре 1990 г. на сессии совета НАТО американские представители высказали идеи строительства «европейской опоры НАТО», фундаментом которой мог служить ЗЕС. Европейские страны планировали слияние ЗЕС со структурами Евросоюза, а США размышляли о встраивании ЗЕС в натовские структуры, превращении его в своего рода региональное отделение НАТО. Идея «европейской опоры НАТО» вызвала возражения Франции, Германии и Италии, которые отмечали, что многие входящие в НАТО страны не являются членами ЗЕС.
В июне 1996 г. американские представители выдвинули проект реорганизации ЗЕС, получивший название программы «европейской идентичности в вопросах обороны». Он предполагал создание 70-тысячного корпуса стран НАТО для проведения миротворческих операций. В случае согласия на то 16 стран-членов альянса, корпус мог действовать под командованием европейских генералов, в том числе представляющих руководство ЗЕС. Его действия были бы обеспечены разведывательной информацией НАТО и пользовались иной поддержкой натовских структур. Проект представлял собой вариант интеграции НАТО и ЗЕС, но не получил одобрения европейских стран.
Несмотря на эти разногласия, нет оснований полагать, что страны Евросоюза в вопросах безопасности противопоставляют себя Североатлантическому союзу, стремятся дистанцироваться от него. В решениях Европейского совета в Ницце в 2000 г. было специально подчеркнуто ключевое значение НАТО в обеспечении европейской безопасности. Деятельность Евросоюза в военно-политической сфере направлена не на вытеснение НАТО, а на опережающее развитие европейской интеграции в сфере обороны параллельно с про-{♦}должением военно-политического сотрудничества по линии НАТО и двусторонних связей с США.
К содержанию главы
Стратегия «смены режимов» и новое обострение
ситуации в зоне Персидского залива
«Вторая афганская война», которая представляла собой крупномасштабное вмешательство в дела суверенной страны, вписывалась в ряд не признаваемых международным правом «акций возмездия», которые отдельные страны международного сообщества предпринимали и ранее. Такой акцией, например, было нападение КНР на Вьетнам в 1979 г., которое китайское руководство интерпретировало как «наказание» Вьетнама за его вторжение в Камбоджу в 1978 г. Нападение на Вьетнам не ставило целью захват СРВ Китаем, а преследовало цель добиться «изменения политики Вьетнама». Но это был конфликт между странами-соседями, и Китай имел возможность оправдывать свои действия наличием (реальной или гипотетической) угрозы его безопасности со стороны Вьетнама. Китайский опыт «возмездия» в 70-х годах не получил одобрения международного сообщества.
Однако и без международно-правовой санкции сильные страны практиковали ограниченное (точечное и очаговое) применение оружия против слабых государств, ссылаясь на необходимость «наказать» их по тем или иным обвинениям (поддержка терроризма, например). В 80-х годах при администрации Р.Рейгана «карательным» бомбардировкам американскими ВВС подвергалась Ливия. 20 августа 1998 г. в период администрации Б.Клинтона США в рамках «операции возмездия» нанесли серию ракетных ударов по Судану и Афганистану, стремясь разрушить фармацевтический завод, где предположительно производился нервнопаралитический газ, на территории первого и предполагаемые базы террористов на земле второго.
16-20 декабря 1998 г. совместно с Британией Соединенные Штаты осуществили упоминавшуюся операцию «Лис в пустыне», которая тоже представляла собой «акцию возмездия» против Ирака, просто более крупную. В ее ходе по различным «подозрительным» объектам на иракской территории было выпущено более 420 крылатых ракет. Поводом для нанесения ударов было нежелание иракского правительства удовлетворить ряд требований инспекторов ООН, которые проводили проверки на территории Ирака с момента окончания войны в Персидском заливе 1990-1991 гг. с целью предупреждения попыток Ирака производить оружие массового поражения. Совет безопасности ООН не давал санкции на нанесение ударов по Ираку, но США и Британия оправдывали свои действия ссылкой на принятую в марте 1998 г. его резолюцию № 1154, в которой указывалось, что отказ сотрудничать с миссией инспекторов ООН может иметь для него «серьезные последствия». Отказ Багдада дать инспекторам ООН разрешение на посещение очередного «подозрительного» объекта на иракской территории и дал основания США и Британии предпринять удары. Франция и Россия выступали против {♦} этой акции, настаивая на необходимости вывода Ирака из международной изоляции, в которой он находился с начала 90-х годов, и постепенного смягчения введенных против него санкций (запрет на экспорт нефти и т.д.).
Встроенная в цепь подобных прецедентов кампания в Афганистане в 2001-2002 гг. не представляла собой ничего принципиально нового. Но она закрепляла практику, к которой стали произвольно прибегать США, расширяя масштабы боевых операций, их протяженность во времени и спектр задач, которые ставились в ходе кампаний. Относительный успех войны за свержение талибов в Афганистане утвердил администрацию США во мнении о возможности военного пути устранения недружественных для Соединенных Штатов правительств в важных в военно-стратегическом и экономическом отношениях точках мира.
29 января 2002 г. в послании конгрессу президент США Дж.Буш-младший впервые употребил термин «ось зла», к которой он отнес страны, по сведениям американских разведывательных структур, занимающиеся производством химического оружия, поддержкой терроризма, имеющие связи с террористической организацией «Аль-Каида» и пытающиеся «шантажировать международное сообщество». 1 июня 200/г., выступая в Военной академии США в Вест-Пойнте, Дж.Буш сформулировал положение о возможности осуществления «оборонительной интервенции и упреждающего удара» как средства защиты американских интересов, в том числе в любых отдаленных районах мира. Согласно высказываниям президента, допустимым могло быть даже применение ядерного оружия – например, для уничтожения объектов биологического оружия на территории недружественных стран. Ведение боевых действий предполагалось посредством внезапных воздушных налетов даже в отсутствие официального состояния войны между США и странами-объектами нападения и без их предварительного уведомления.
Накануне «второй афганской войны» высокопоставленные представители американской администрации огласили список «неблагонадежных государств» (rogue states), в число которых они включили страны, правительства которых, по мнению руководства США, проводили политику, несовместимую с общепринятыми правилами международного поведения – управляли при помощи диктаторских методов, нарушали права человека, вели разработку оружия массового поражения и средств его доставки вопреки международным договорам и ограничительной практике международного сообщества и т.п. В число таких «неблагонадежных государств» были включены Ирак, Иран, Северная Корея, Судан. Представители США дали понять, что администрация считает допустимым применять силу против этих стран, даже если между ними и США не возникнет прямого конфликта. В дальнейшем вместо термина «rogue states» стало употребляться выражение «государства, вызывающие озабоченность» (states of concern). {♦}
В начале 2002 г. помощник президента США по национальной безопасности Кондолиза Раис в серии выступлений изложила так называемую стратегию смены режимов, которую стали проводить Соединенные Штаты. Суть стратегии состояла в том, чтобы путем мер давления, включая силовые, на ту или иную страну добиваться отстранения от власти ее правительства под тем предлогом, что его политика представляет собой угрозу международной безопасности.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |