Комментарий психолога Руслана Хамитова на статью «Почему ребенку нужны родители, а не друзья»(статья ниже).

Комментарий психолога Руслана Хамитова на статью «Почему ребенку нужны родители, а не друзья» (статья ниже).

На мой взгляд, статья обращает внимание на значимые ошибки в родительском подходе к воспитанию. Поверхностное отношение к изначально толковым идеям, частенько приводит к таким искажениям и перегибам, о которых пишет здесь автор. В каждом человеке есть определенные свойства и качества, условно разделяемые на категории внутреннего ребенка, взрослого и родителя. У зрелого человека все три эти функции работают гибко и согласованно. В здоровом варианте функция внутреннего родителя - любовь, обеспечение безопасности и поддержка развития, функции внутреннего взрослого – взвешенный анализ и рассудительное мышление, функции внутреннего ребенка – эмоциональность, эмпатия, творчество, размещение желаний и т.п.

В силу разных причин и личной истории, чаще всего у современного человека нет баланса между этими функциями, или некоторые из них работают в нездоровом режиме как по отношению к самому себе, так и к своим детям.

В приведенной статье автор выделяет три истории, и первая - как раз о той ситуации, когда функция внутреннего родителя у человека работает в искаженном режиме, то есть обеспечение безопасности в процессе развития ребенка подменяется тотальным контролем и диктатурой. По сути, это сводит возможности развития ребенка к нулю. Например, в здоровом варианте, если родитель видит, что его ребенку на данном этапе развития предстоит научиться самостоятельно ходить, то он осознает, что этот процесс неизбежно связан с пробами и падениями, и старается организовать пространство для этих проб так, чтобы при падении ребенок не причинил себе существенного ущерба. Для этого он может убрать с пола бьющиеся, колющие и режущие предметы и страховать в моменты самостоятельных попыток пойти; в качестве поддержки - присутствовать рядом, помогать проживать неприятные эмоции в моменты неудач и поддерживать веру ребенка в его способность достичь успеха. В нездоровом варианте, родитель критикует за неудачи, запрещает любые действия, допускающие малейшую угрозу, и предпочитает носить ребенка на руках, нежели заниматься его развитием. Часто такой родитель, начав разбираться в природе своего поведения, обнаруживает, что в большей степени защищает себя и окружающих от неудобств с ребенком, чем самого ребенка.

Осознав «нездоровость» функционирования своего внутреннего родителя, хорошо бы обратиться к специалисту для поддержки в оздоровлении этой своей части, но, увы, как пишет автор, некоторые родители вместо этого выбирают просто отказаться от функций своего внутреннего родителя в принципе. В такой ситуации ребенок перестает чувствовать себя в достаточной безопасности, чтобы совершать эксперименты, необходимые для его развития и тогда ищет себе того, кто исполнял бы эти функции на стороне. Так, например, когда ребенок на улице осваивает свою способность свободно передвигаться в пространстве, необходим кто-то, кто позаботится о его защите от фатальных ошибок, то есть не позволит ему выбежать на проезжую часть или свалится в обрыв. И только при наличии такой защиты он может позволить себе исследовать остальные позитивные возможности. И хотя в момент столкновения с родительским ограничением ребенок может испытывать эмоции гнева, вместе с тем, у него внутри присутствует и благодарность за обеспечение необходимой безопасности.

Вторая история автора о ситуации, когда фигура внутреннего отвергается взрослым. Такое может происходить в силу трудностей прохождения подросткового кризиса и застревания в протестных контрзависимых отношениях с собственными родителями. Если вы замечаете, что эта история про вас, - опять же, стоит обратиться за профессиональной поддержкой психолога в завершении этого собственного этапа в развитии. И сделать это не поздно в любом возрасте. Дело в том, что, избегая работы над собой, мы автоматически передаем все свои нерешенные задачи развития собственным детям.

Относительно третьей истории автора добавлю, что границы откровенности взрослого и ребенка отличаются тем, что ребенок действительно может вываливать своему родителю все, поскольку тот больший и, по идее, должен уже уметь выдерживать, то с чем сталкивается ребенок, но не наоборот. Проблемы взрослого не должны валиться на хрупкие детские плечи, и со своей стороны родителю стоит осознанно выбирать то, чем стоит поделиться с ребенком исходя из актуальных задач развития ребенка. Не стоит рассказывать ребенку о всех своих проблемах, скажем, в отношениях с супругом. А вот поделиться собственными переживаниями в ситуациях, схожих с теми, что у ребенка, и поделиться опытом их конструктивного прохождения - может быть вполне уместным и ценным для развития ребенка.

==

Почему ребенку нужны родители, а не друзья.

Самые прогрессивные мамы решили, что нужно «дружить с детьми», еще лет тридцать назад, а сегодня эта эпидемия достигла прямо-таки невиданных размахов. Все хотят дружить с детьми! Опытные уже хвастаются первыми результатами: «Я для своего ребенка — лучший друг! Он все-все мне рассказывает!» Меня в эти моменты охватывает недоумение: в какой момент люди решили, что быть родителями, мамой и папой, хуже, чем «другом»? Я в этом вижу сразу три тенденции.

История первая — о неумении быть взрослыми

Люди чувствуют, что авторитарный стиль родительства, свойственный многим предыдущим поколениям, уже сдает свои позиции, он просто не работает в современном мире с сегодняшними детьми. И поэтому пытаются изобрести нечто новое.

Они не представляют, как быть родителем и при этом не давить на ребенка, не унижать его, уважать его личность, и поэтому называют такое — обычное в общем-то, адекватное поведение — «дружбой». Но в этой дружбе нередко заходят слишком далеко, что несет в себе немало опасностей.

Если раньше мамы и папы перебарщивали с давлением и недодавали эмпатии, понимания — о результатах большинство из нас может судить по собственному детству, — то сейчас многие ударились в другую крайность: дают сполна понимания, но не умеют очертить рамки, быть сильным и влиятельным взрослым.

Обычно такая всепонимающая и всепрощающая дружба приводит к тому, что мамы плачутся подругам и специалистам, рассказывая, как их «укрощают годовасики», унижают трехлетки и посылают к черту первоклашки.

Я это сполна проходила, я сама, брат, из этих. Я долго и искренне не понимала, почему мой сын, растущий в атмосфере полной любви и уважения мальчик, ни разу не шлепнутый по памперсу, внезапно ведет себя как взбесившееся чудовище. По моим расчетам, он должен был считывать и транслировать дальше мои паттерны деликатности и вежливости. А он сходил с ума и обожал свою детсадовскую воспитательницу, которая водила всю группу строем и заставляла складывать одежду чуть ли не по линейке. Ребенок мучительно жаждал... нет, не шлепков по попе, а авторитетов и уверенного управления.

Поэтому, кстати, так популярны сейчас теории и тренинги про альфа-родительство, где взрослых учат быть взрослыми, принимать решения перед лицом сурово настроенного трехлетки, направлять, а не упрашивать, не манипулировать, не дуться и не истерить, если не получается… Быть взрослыми. Вы родитель и право имеете.

История вторая — об отчаянной инфантильности

Вторая причина отчасти вытекает из предыдущей. Только в первом случае люди не умеют одновременно быть взрослыми, но при этомне быть диктаторами. А во втором они сознательно не хотят взрослеть.

Про тридцатилетних (а сейчас уже и сорокалетних) кидалтов написаны миллионы статей и исследований. Джинсы, кедики и майки с принтами носят и трехлетние сыновья, и тридцатилетние отцы, и пятидесятилетние дедушки. Хотя, черт побери, у меня не поворачивается язык назвать их дедушками. И, видимо, у них — тоже. Поэтому они дружат с сыновьями и внуками. На равных! Весело! Демократично! Безгранично!

Кстати, это редко приводит к тому, что из ребенка вырастает свободолюбивая и открытая миру, уважающая себя личность. Обычно получается гипертревожный невротик, пытающийся контролировать все вокруг — ведь его обожающие и обожаемые родители этим явно заниматься не способны.

У меня была коллега, которой одиннадцатилетний сын писал эсэмэски: «Котлеты в термосе у тебя в сумке, разогрей на обед, и не забудь о родительском собрании сегодня!!!» Он поступал в серьезный лицей и волновался, что мама забудет о собеседовании с директором. Снова. Коллеги отчаянно вздыхали: ну как такая раздолбайка, как наша Маша, умудрилась вырастить настолько серьезного и ответственного мальчика? А вот именно потому, что раздолбайка и подружка. Никакой веры в ее родительские возможности у ребенка не было.

Да, при всем том у этого умного, хорошего и ответственного мальчика была бесконечная аллергия на все подряд, астма, приступы непонятно чего, очень похожего на эпилепсию, отеки Квинке и прочая-прочая, его годами возили на всякие иссл

Да, при всем том у этого умного, хорошего и ответственного мальчика была бесконечная аллергия на все подряд, астма, приступы непонятно чего, очень похожего на эпилепсию, отеки Квинке и прочая-прочая, его годами возили на всякие исследования — и не могли найти причины. Потом попали к опытному неврологу — оказалось, что, да-да, психосоматика: единственные моменты, когда мама вела себя как мама и ответственный взрослый человек, это когда сын заболевал и валился, задыхаясь, на пол. Вот его организм и выдавал искомое, чтобы хоть таким способом получить от мамы долю решительной заботы. История третья — о том, где находятся границы откровенности Все вышеизложенное — истории недавнего времени, которых практически не было в предыдущих поколениях. А вот следующая причина для дружбы с детьми была довольно распространена как среди наших родителей, так и среди нас сейчас встречается нередко. Как обычно представляют себе «дружбу с детьми» пропагандирующие ее родители? Приходит ребенок и как на духу, искренне и от сердца рассказывает маме все секретики, а она благородно и не осуждая начинает понимать, принимать и давать мудрые советы с высоты своего опыта. Ребенок, конечно, слушает затаив дыхание и прижав ушки от восхищения. Но дружеские отношения — они равные. Они предполагают, что и вы приходите к ребенку плакать и рассказывать ему все свои секретики. И спрашивать его советов. И слушать затаив дыхание. И я совершенно не уверена, что ребенку такое — надо. Что мы хотели бы, чтобы наши родители знали про нас все — действительно все. Что мы хотим знать абсолютно все про них. (Я про своих — точно нет! Мои родители были прогрессивными, они со мной дружили, они со мной были откровенны, они делились всем-всем — мы до сих пор ходим с мамой на семейную терапию к психоаналитику. Разгребать.) А главное, в чем я не уверена: что детям — и маленьким и взрослым — зачем-то нужны дополнительные друзья, но не нужны единственные в мире и никем не заменимые мама с папой.

Дата добавления: 2015-08-27