Глава 22. Главный холл наполнился мужчинами и женщинами в грубой одежде

Главный холл наполнился мужчинами и женщинами в грубой одежде. Мужчины стояли небольшими группами, пили эль и вино, смеялись и сравнивали старые шрамы и новые раны. Женщины, даже те, что только вернулись с занятий, помогали накрывать стол и разливать напитки.

– Вы нервничаете, – заметил Рауль.

Виктория очень гордилась своим спокойствием, однако он, должно быть, почувствовал легкую дрожь в ее пальцах. Она привыкла к тому, что мужчины игнорируют ее, а теперь этот мужчина – красивый, состоявшийся человек, к тому же, судя по всему, действительно королевских кровей – обратил на нее внимание. Особое внимание.

Ей все это не нравилось. Не нравилось, что он так хорошо ее знает. Она раздраженно сказала в ответ:

– А вы чего ожидали? Мне незнакомо это место. Я не знаю языка, не знаю этих людей.

– Они хорошие люди.

– Тем хуже. – Она взглянула на натертый паркет у себя под ногами. – Я иностранка и вызываю любопытство. Более того, то, как вы организовали наши спальные места, вызовет сплетни и насмешки даже среди хороших людей, – с горечью сказала она. – В подобных скандальных ситуациях объектом насмешек всегда становится леди.

– К сожалению, это правда. Тем не менее, я оставлю вас в своей комнате.

– Я никогда не сомневалась в вашем бессердечии, – сказала Виктория.

– Если бы вы действительно верили в мое бессердечие, то не стали бы с глупым упрямством противоречить мне, – сказал он.

По его интонации чувствовалось, что ситуация его забавляет.

– Да, я веду себя глупо, – сказала она, подумав, что это объясняется множеством причин, о существовании которых он и понятия не имеет.

Присутствующие поворачивались к ним, приветствовали Рауля, поднимая кубки, весело смеялись, восклицая: «Драхон! Драхон!»

Взгляд Виктории упал на вышитую подушку, украшавшую спинку его стула, на которой был изображен дракон.

– Это геральдический символ моей семьи и всей Морикадии.

Виктория взглянула на мифологическое существо, летящее на широких мощных крыльях и изрыгающее из ноздрей пламя. Существо пристально смотрело на нее горящими зелеными глазами. Да, дракон действительно напоминал Рауля. Возможно, знай она больше об этом создании, она была бы более осторожной и похищения могло бы не произойти. Впрочем, все это глупость – Виктория не верила в драконов. По правде говоря, до вчерашнего дня она не верила, что Рауль принц.

Рауль поднял оловянный кубок, который подала ему Хейда, и, в свою очередь, поприветствовал своих людей.

– Ваше появление всегда производит такую сенсацию?

– Инцидент, происшедший прошлой ночью на балу, символизировал начало революции. Де Гиньяры просто еще не поняли этого. – Он предложил ей кубок: – Выпейте.

Она сделала глоток – это было вино – теплое, красное и крепкое, – вернула ему кубок. Рауль улыбнулся и тоже глотнул вина, прикоснувшись губами к тому самому месту, к которому прикасалась Виктория.

У нее даже дыхание перехватило.

Шум голосов в главном холле стих.

– Обещаю вам, что не будет никаких замечаний по поводу того, как мы разместились на ночлег, – сказал он ей.

В такие моменты она видела в нем и короля, и искусного дипломата.

Рауль поднял руку.

– Это моя гостья, мисс Виктория Кардифф из Англии. – Он подождал, пока мужчины поклонились, а женщины сделали реверансы. – Она еще недостаточно хорошо знает наш язык, так что если вы будете разговаривать с ней по-английски, я буду считать это любезностью, оказанной лично мне. – Повернувшись к Виктории, он сказал с горечью в голосе: – Каждый в Морикадии немного понимает английский, французский и испанский языки и почти все немного говорят по-английски. Знание английского языка дает морикадийцу шанс получить работу в одном из отелей, а это единственная возможность зарабатывать достаточно денег, чтобы не голодать.

– Насколько я понимаю, для тех, кто работает в сфере услуг, знание языка создает преимущества, – сказала Виктория.

Да как он смеет подозревать, что она никогда не знала нужды и лишений? Она, которая в течение всей своей юности страдала под властью враждебно настроенного по отношению к ней отчима?

Она как-никак мисс Виктория Кардифф, а не какая-нибудь изнеженная особа, которая требует постоянного внимания и заботы.

Что по этому поводу думал Рауль, она не знала, потому что он снова повернулся к своим людям и заговорил с ними:

– Мисс Кардифф – гувернантка, и она согласилась обучить нас этикету.

– Этикету? – с удивлением переспросил Просперо.

– Этикету, – повторил Рауль.

– Уж не лишились ли вы разума, ваше величество? – спросил Просперо. Тон его был почтительным, слова – нет. – На кой черт нам нужен этикет?

Мужчины что-то забормотали, соглашаясь с ним.

Женщины нерешительно молчали.

Рауль обратился к женщинам:

– Когда наступит день, и мы переедем в королевский дворец в Тонагре, нам придется быть уже не воинами, а придворными, в совершенстве владеющими искусством дипломатии.

Просперо покачал головой:

– При всем моем уважении я предложил бы решать эту проблему тогда, когда наступит ее время. А пока каждую свободную минуту следует использовать для боевой подготовки.

– А я хотел бы, чтобы ты присутствовал на занятиях и относился к мисс Кардифф с полным уважением.

Сжав кулаки, Просперо сердито посмотрел на Викторию.

Она хотела было сказать, что мысль об обучении этикету принадлежит совсем не ей и что ей абсолютно безразлично, если придворные Рауля выставят себя на посмешище перед всей Европой, но поняла, что Просперо бросает ей вызов, и, оглянувшись, посмотрела ему прямо в лицо, отказываясь опустить глаза. Медленно и четко произнося слова, она сказала:

– На репутации мистера Лоренса хорошо отразится, если во время его правления члены его семьи будут пользоваться столовым серебром и воздержатся от испускания звуков из своих телесных отверстий.

– Я говорю через телесное отверстие, – не унимался Просперо.

– Вот именно, – сказала она.

Все расхохотались.

Все, кроме Просперо, который отвернулся, побагровев от гнева.

– Ах, Просперо, я и сам понял, что состязаться с мисс Кардифф в остроумии неразумно, – сказал Рауль. – Она умеет заставить человека почувствовать себя обезоруженным.

Просперо разозлился из-за того, что не сумел дать достойный ответ Виктории, и решил отыграться на Хейде.

– Женщина! Ты что, не видишь? Мне нужно еще эля! – крикнул он ей.

Хейда бросила на Викторию взгляд, обещавший возмездие, потом взяла кувшин и наполнила кубок Просперо.

– Она ему не служанка, – сказала Раулю Виктория.

– Хуже. Она его жена, – ответил Рауль, легонько прикоснувшись к ее предплечью. – Но не беспокойся. Вожжи в семейной упряжке в конечном счете находятся в ее руках.

Рауль выдвинул стул, стоявший рядом с его стулом.

Виктория села.

Он сел рядом.

Столы были расставлены так, как это делалось в Средневековье: главный стол напротив входа, поперек холла и длинные столы по обе стороны от него. Ложки были положены на столе на каждом месте, а ножи – длинные и опасно острые – каждый всегда носил при себе. Закери и Просперо сидели за главным столом по правую сторону от Рауля. Места Хейды и Томпсона находились слева от Виктории, но оба они были очень заняты и потому больше ходили по залу. Бойцы расположились на длинных скамьях. Томпсон и Хейда отдавали распоряжения женщинам, которые подавали блюда: огромное блюдо колбасок, жаренных на вертелах с перцами и луком, говядина, целые горы жареного картофеля, круглые плоские караваи хлеба и золотистая морковная запеканка со специями.

Разговоры и смех, аппетитные ароматы еды помогли Виктории расслабиться. Разговор с Просперо был напряженным, и он дал ей понять, что она еще поплатится за свою наглость, но она не сомневалась, что сумеет справиться с ним.

Томпсон подавал блюда на главный стол.

Рауль обслуживал ее, объясняя, что в колбасках много специй, что хлеб изготовлен из темной муки и что морковная запеканка – один из шедевров кулинарного искусства его повара. Но он не позволял ей пить из ее собственного кубка, настаивая на том, чтобы она пила вместе с ним из его кубка, и каждый раз, когда Виктория делала глоток вина, с довольным видом смотрел на нее.

Этот человек умел настоять на своем.

Будучи гордой и независимой женщиной, она никогда не допустила бы, чтобы за нее что-нибудь решали, но поскольку она была также женщиной, которой не на кого было положиться, то, сама того не желая, изменила свое отношение к Раулю на более теплое, когда он признался, что несет ответственность за всю свою семью, включив в состав семьи и ее тоже.

И почему это она прислушивается к его голосу и улыбается? Почему пытается выучить его язык, чтобы доставить ему удовольствие?

Потому что плохо спала прошлой ночью.

Потому что устала и не может мыслить здраво.

Ближе к окончанию ужина Виктория откинулась на спинку стула и обвела взглядом главный холл. По приблизительным подсчетам, в нем находилось примерно сто пятьдесят стрелков-мужчин и на треть меньше женщин. Судя по всему, этого было недостаточно для осуществления планов Рауля. Когда он повернулся, чтобы поинтересоваться, удобно ли ей, она спросила:

– И это вся ваша армия?

– У нас еще есть патрульные солдаты, шпионы в городе, мужчины и женщины, работающие в отелях и в королевском дворце, – сказал ей Рауль.

– Не буду делать вид, что разбираюсь в войне или баталиях, но мне кажется, для революционной армии она слишком малочисленна.

– Вспомните об Испанской армаде, уничтоженной королевой Елизаветой с помощью крошечной флотилии, – сказал Рауль.

Низкие баритональные нотки его голоса звучали успокаивающе.

– Сколько наемников будет против вас? – спросила Виктория.

– Тысяча мужчин.

– А сами де Гиньяры? Они умеют драться?

– Каждая крыса, загнанная в угол, будет драться.

– Значит, их силы в пять раз превосходят ваши силы?

– В четыре раза, – поправил Рауль.

Просперо, должно быть, обладал хорошо натренированным слухом, потому что сразу наклонился к Закери:

– Эта женщина права. Чтобы выиграть сражение, нам нужно больше мужчин.

– Ваше величество, мы и в самом деле могли бы получить больше бойцов.

– Нет. Не могли бы, – оборвал Просперо Закери.

Виктория окинула взглядом троих мужчин: Просперо был раздосадован, Закери полон решимости, а Рауль спокоен.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

– Просперо считает, что мы должны объединить силы с моим кузеном Данелом, – сказал Рауль.

– Почему вы не хотите сделать этого, если это возможно?

– Данел оспаривает мое право быть королем, – сказал Рауль.

– Я знаю Данела, – сказал Просперо. – Он гордый человек, но если вы подойдете, чтобы просто поговорить с ним…

– Я тоже знаю Данела, – прервал его Закери. – Он мой кузен, мой кровный родственник.

Просперо отпрянул назад, как будто получил выговор за то, что суется, куда не следует.

– Я рос вместе с Данелом. Услышав, что вернулся Сейбер, он назвал его узурпатором и поклялся убить тем же способом, каким де Гиньяры убили Рейнальдо, – сказал Закери.

– Зачем бы ему делать такое? – спросила Виктория.

Она хотела понять, почему у них существуют разногласия по этому основополагающему вопросу.

– Данел старше меня по возрасту и законнорожденный, без какой-либо примеси иностранной крови. Некоторые считают, что с возрастом приходит мудрость, а следовательно, Данел умнее меня. Другие полагают, что важно, чтобы при рождении ребенка родители состояли в браке. – Рауль устало пожал плечами. – Но большинство из тех, кто меня не поддерживает, делают это из-за наличия во мне английской крови. Я не стопроцентный морикадиец. Поэтому пока я находился за границей, было решено, что он возглавит революцию и будет коронован вместо меня.

Теперь ей стали понятны если не разногласия среди командиров Рауля, то, по крайней мере, претензии Данела.

– Понятно. И из-за этого ваша семья разделилась на два лагеря.

– Именно это и произошло, – сурово сказал Рауль и огляделся вокруг, как будто повсюду видел непреодолимые преграды.

Она хотела поговорить еще, лучше проанализировать ситуацию, но вдруг неожиданно для себя зевнула.

– Вам необходимо выспаться, – улыбнулся Рауль.

Виктория, как ни странно, забыла о том, что ей предстоит провести ночь в комнате Рауля. С Раулем.

Она расправила плечи.

– Нет! Это просто…

Поддержав ее под локоть, Рауль помог Виктории подняться из-за стола.

– Пойдемте, дорогая. Вам нужно хорошенько отдохнуть.

Дата добавления: 2015-08-10