Глава 27. В начале шестидесятых паранойя считалась опасным заболеванием

В начале шестидесятых паранойя считалась опасным заболеванием. Антуанетта напала на Тима без всяких причин, но никто не учел того факта, что тем самым утром она прошла сеанс электрошоковой терапии, и никто не прислушался к мнению психиатров, которые ставили под сомнение этот вид лечения в ее случае. Старшей медсестре потребовалось сделать лишь пару звонков, чтобы перевести Антуанетту в другое отделение. Она была сторонницей традиционных методов лечения и старалась давать своим подопечным как можно меньше свободы.

Антуанетта наблюдала, как медсестра укладывает ее немногочисленные пожитки.

– Куда меня переводят? – спросила она.

Медсестра не ответила, а лишь, склонив голову, продолжала собирать вещи.

Испуганная Антуанетта повторила:

– Куда меня переводят?

– Туда, где о тебе будут лучше заботиться, – раздался ледяной, резкий голос за ее спиной.

Антуанетта повернулась и встретилась взглядом со старшей медсестрой, стоявшей в нескольких шагах от нее. Это была женщина немного за тридцать. Ее жидкие волосы были стянуты на затылке в тугой пучок, а держалась она настолько чопорно, что казалось, будто под синей униформой у нее стальной корсет. С самого первого дня в госпитале Антуанетта ощущала на себе ее ледяной взгляд. Это было нечто большее, чем простая неприязнь. Персонал был знаком с историями болезни своих пациентов, и Антуанетта инстинктивно понимала, что старшая сестра не испытывает никакого сочувствия к ней. Разговаривая с медбратьями или пациентами-мужчинами, Антуанетта постоянно замечала злую ухмылку на ее лице. Ей все время казалось, что старшая сестра только и ждала, что она совершит какую-нибудь ошибку, чтобы воспользоваться этим. И вот теперь наконец появился повод, и в глазах старшей сестры читалось удовлетворение. Когда Антуанетта повернулась и посмотрела на нее, старшая сестра не выдержала и первой отвела глаза.

Антуанетте предстояло переезжать ранним вечером, в часы, когда пациентов обычно навещали родные. Перевод девушки, всем хорошо знакомой, в отделение для тяжелобольных расстроил и пациентов, и персонал.

Когда ее шкафчик опустел и все вещи были сложены, Антуанетта села на кровать и задернула шторы. Медсестра, которая принесла ей чай, торопливо поставила поднос и поспешно ушла. Как только кто-нибудь появлялся в ее поле зрения, Антуанетта задавала все тот же вопрос:

– Куда меня переводят? Куда вы отправляете меня?

Но ей никто не отвечал.

Остальные пациенты избегали ее. Им было известно, что Антуанетту отправляют в то самое место, которого они боялись больше всего. Все понимали, что тех, кто не пойдет на поправку, ждет такая же судьба – перевод в главное здание.

Когда наступил вечер, за ней пришли.

Старшая сестра и двое дежурных встали около ее постели. Один из мужчин взял ее чемодан. Зловещее выражение их лиц подсказало Антуанетте, что пациентов, которые кричат и сопротивляются, они быстро усмирят. У Антуанетты не было ни малейшего желания доставлять старшей медсестре такое удовольствие, но ей нужно было выяснить главное, и, собравшись с силами, она спросила:

– Куда меня переводят?

На этот раз сестра не отвела глаз. Вместо этого с торжествующей улыбкой она произнесла:

– Тебя переводят в палату F3A.

Антуанетта почувствовала, как от ужаса леденеет тело. В палате F3А лежали пациентки, которых считали безнадежными. В этой палате взаперти жили всеми забытые женщины. У них не было шансов выйти оттуда, пока они не состарятся и не станут немощными или не умрут. Каждый в госпитале знал, где находится эта палата. Она была скрыта от любопытных глаз за плотно закрытыми дверями, а ее зарешеченные окна мрачно смотрели на улицу. Хотя никто из пациентов психиатрического отделения никогда не видел, что там внутри, ужасные истории об этой палате передавались от одного к другому.

Рассказывали, что там, в темных комнатах, находились около тридцати женщин на попечении всего двух медсестер. Часами они сидели закованными в деревянные смирительные стулья особой конструкции, тупо глядя в пространство. Им давали таблетки не для того, чтобы лечить, а чтобы они были вялыми и послушными, и для верности прибавляли к лекарствам постоянные сеансы электрошоковой терапии. Женщинам из этой палаты было некому жаловаться. В этой палате находились люди, которые давно лишились всех прав, от которых отказались их семьи. Они были всеми забыты и потеряны для окружающего мира.

Пациенток из палаты F3А видели очень редко. Никто не встречал их шагающими строем или принимающими пищу с другими пациентами в столовой. Три раза в день они направлялись в отдельную зону столовой главного здания, а после еды строем возвращались обратно. Однажды, находясь в главном здании, Антуанетта видела женщин из этой палаты: мешковатая униформа висела на их поникших телах, а две медсестры, вооруженные дубинками, сопровождали их в столовую. Опустив глаза в пол, в полной тишине, волоча за собой ноги, они прошли мимо Антуанетты, как тридцать серых призраков. Лишь шлепающие звуки их разношенных тапочек эхом разносились по коридору.

Кроме того что этих женщин считали безнадежными и у них не было никакого шанса когда-нибудь покинуть стены госпиталя и начать нормальную жизнь, говорили, что среди пациенток палаты F3А находятся две женщины, осужденные за убийство. Суд признал их психически ненормальными и направил на лечение в психиатрическую клинику. Но их ждала незавидная судьба. По крайней мере, в тюрьме оставалась надежда на освобождение. А отсюда пути назад не было.

Антуанетта догадывалась, что ее переводят в главное здание, но даже в самом кошмарном сне она не могла представить, что ее направят в эту палату.

«Скорее всего, я пробуду там недолго, – думала она. – Они просто хотят наказать меня. А потом я вернусь назад».

– Сколько я буду там находиться? – робко спросила она.

– Тебя переводят туда насовсем, – был ответ.

Антуанетта испуганно отпрянула. Она не знала, что ей делать, и непроизвольно искала защиты. Стараясь скрыть страх, уже прорывавшийся сквозь ее оцепенение, она смотрела на невозмутимые лица и ждала, когда дежурные выведут ее из палаты.

На улице шел дождь. Антуанетта подставила лицо под моросящую влагу и почувствовала сырую прохладу на щеках. Она подумала, что, если тихо заплакать, они подумают, что это просто капли дождя. Машина «скорой помощи», на которой ее должны были перевозить, уже ждала снаружи. Дежурный помог ей забраться внутрь, поставил рядом ее чемодан, а затем, не глядя ей в глаза, закрыл дверцы. Сразу стало темно. Оперевшись рукой о чемодан, Антуанетта выпрямилась на пластиковом сиденье.

Заработал двигатель, машина тронулась и выехала на дорогу, ведущую к главному зданию.

Стояли последние зимние дни, казавшиеся особенно промозглыми в преддверии ясных весенних деньков и теплых ночей. Холод забирался под тонкое пальто Антуанетты, и она дрожала то ли от влажного холодного воздуха, то ли от страха. Она знала лишь одно: она была наказана и наконец убедилась, что голоса, мучившие ее, говорили правду. В палате F3А она пропадет.

Дата добавления: 2015-08-09