Недействительными

2.1. Односторонняя и двусторонняя реституция

как последствия недействительных сделок с жилыми помещениями

Наличие условий (оснований) ничтожности или оспоримости сделки влечет за собой ряд последствий, направленных на то, чтобы:

- во-первых, не допустить ее существования;

- во-вторых, устранить последствия ее совершения;

- в-третьих, воздействовать на ее участников.

Объявленная недействительной сделка прекращает свое юридическое существование и не должна исполняться. Это в равной степени относится к сделкам, признанным недействительными как в силу их ничтожности, так и в силу оспоримости.

В.М. Хвостов считал, что в отличие от ничтожных сделок, которым даже устранение основания их ничтожности обыкновенно не придает силы, оспоримые сделки могут получить полную силу, если управомоченное лицо откажется от права оспаривания, или же это право будет погашено давностью, или же сделка будет подтверждена сторонами <*>.

--------------------------------

<*> См.: Хвостов В.М. Система римского права: Учеб. М., 1996. С. 188.

Подобные правила содержались и в проекте Гражданского уложения Российской империи <*>.

--------------------------------

<*> См.: Гражданское уложение: Проект. Кн. 1. Положения общие. Разд. III. Гл. VII. Ст. 97 // Кодификация российского гражданского права. Самара, 2003. С. 341.

В современном российском законодательстве оспоримая сделка до признания ее недействительной имеет полную юридическую силу, поэтому стороны не могут быть лишены права устранять в ней недостатки и исполнять ее.

Нельзя согласиться с Н.В. Рабинович, полагавшей, что оспоримые сделки могут исполняться и после признания их судом недействительными, если участники сделки или третье лицо снимают свои возражения <*>.

--------------------------------

<*> См.: Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. Л., 1969. С. 113.

После решения суда, признавшего оспоримую сделку недействительной, она ничем уже не отличается от сделки ничтожной. Их исполнение становится невозможным, так как она прекращает свое юридическое основание. Однако это не лишает права участников оспоримой сделки, устранив присущие дефекты, заключить сделку вновь (кроме кабальной). Но это будет новая сделка, не страдающая пороками оспоримости, соответствующая требованиям закона, а потому действительная.

Сделка, признанная недействительной, как правило, лишается юридической силы с момента ее совершения. Это означает, что все полученное каждой стороной по такой сделке лишается правового основания и в соответствии со ст. 1102, подп. 1 ст. 1103 ГК РФ подлежит изъятию как неосновательно приобретенное. В зависимости от оснований, по которым сделка была признана недействительной, определяется дальнейшая судьба этого имущества, поэтому очень важно, чтобы судебное решение содержало мотивы, по которым сделка признается недействительной.

Правило о необходимости возвратить все полученное по сделке традиционно называется реституцией. Исторически термин возник в Древнем Риме, он вполне привился как в научной литературе, так и (в меньшей степени) в официальных актах, материалах судебной практики <*>.

--------------------------------

<*> См., напр.: информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 апреля 1998 г. N 33 "Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций", п. 15 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. N 6.

Следует заметить, что данный термин весьма распространен и за пределами цивилистики. Так, о реституции говорится как о разновидности последствий в отношениях между государствами в связи с перемещением культурных ценностей во время военных действий <*>. Иногда этот термин используется неточно, но если подобное возможно в обыденной и непрофессиональной речи, то недопустимо в судебном решении <**>.

--------------------------------

<*> См.: Федеральный закон от 15 апреля 1998 г. "О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории РФ".

<**> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа по делу N А55-7560/00-24 от 2 ноября 2000 г. Суд назвал реституцией дополнительное соглашение сторон договора о возврате объекта купли-продажи и уплаченных за него средств.

Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. отделял основания недействительности сделок (ст. 29 - 35) от последствий признания их недействительными (ст. 147, 151). Условия недействительности сделок были перечислены в IV разделе общей части ГК РСФСР 1922 г., который регулировал как взаимные, так и односторонние сделки. Нормы же о последствиях признания сделок недействительными были помещены в разделе о договорах, хотя они распространялись и на односторонние сделки. Неудобство такого расположения правовых норм отмечалось в юридической литературе <*>.

--------------------------------

<*> См. Венедиктов А.В. О системе Гражданского кодекса СССР // Сов. государство и право. 1954. N 2. С. 37 - 40.

Гражданский кодекс РСФСР 1964 г. устранил недостатки старого законодательства. Он объединил основания недействительности сделок с последствиями признания их недействительными. Эти нормы были помещены в разделе "Общие положения" и имели отношение как к взаимным, так и к односторонним сделкам. Именно этими нормами (ст. 48 - 58 ГК РСФСР) регулировалось изъятие имущества у стороны при признании сделки недействительной и определялась его дальнейшая судьба. Закон (ч. 2 ст. 48 ГК РСФСР) установил, что общим последствием признания сделок недействительными является двусторонняя реституция и лишь в случаях, специально предусмотренных в законе, возможны иные последствия (например, ст. 49 и 58 ГК РСФСР).

Действующий ГК РФ сохранил этот порядок и установил в ст. 167 общие положения о последствиях недействительности сделок. Эта норма предусматривает двустороннюю реституцию, если иные последствия недействительности сделок не предусмотрены законом (например, ст. 169 и 179 ГК РФ).

В соответствии с положениями гражданского законодательства РФ сделка признается недействительной, как правило, с момента ее совершения, поэтому отпадает и правовое основание получения имущества по такой сделке. Как правильно отмечалось в литературе, приобретение имущества по сделке означает не только получение его в свое фактическое обладание, но и приобретение юридических прав на него <*>. Изъятие же имущества, полученного по сделке, которая признана недействительной, означает, что правовое основание на приобретение этого имущества отсутствует и фактически лицо лишь обладает чужим имуществом, и притом незаконно <**>.

--------------------------------

<*> См.: Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М., 1951. С. 711; Гражданский кодекс РСФСР: Учеб.-практ. пособие. Свердловск, 1965. Ч. 2. С. 423.

<**> Шкундин З.И. Арбитраж. 1969. N 13. С. 19.

Причиной неосновательного приобретения имущества в случаях признания сделки недействительной является не экономическая неравноценность предоставления, а недействительность сделки, обусловливающая ненаступление тех правовых последствий, на достижение которых была направлена воля ее участников. Вследствие этого неосновательно полученным будет не только то, что было получено без соответствующего встречного предоставления, но и все то, что было исполнено по договору, признанному недействительным.

Таким образом, правовым основанием изъятия имущества при признании сделки недействительной, независимо от юридической характеристики переданного имущества (индивидуально-определенные вещи или вещи, определенные родовыми признаками), является неосновательное приобретение или сбережение имущества (ст. 1102 ГК РФ). В связи с этим надо признать правильным высказанное в литературе мнение, что возврат имущества, переданного по сделке, возможен вследствие признания ее недействительной, а не на основе особого виндикационного иска <*>.

--------------------------------

<*> См.: Черепахин Б.Б. Виндикационные иски в советском праве // Учен. зап. Свердлов. юрид. ин-та, 1945. Вып. 1. С. 67; Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Л., 1955. С. 72 - 73.

О.С. Иоффе подчеркнул особую природу исков о признании сделок недействительными, так как только они направлены на восстановление права или на освобождение от обязанности либо на то и другое вместе <*>. Требование о признании сделки недействительной не будет единственным просительным пунктом искового заявления, в которое могут быть включены и просьба о возврате исполненного, и просьба о взыскании убытков и т.п. Независимо от этого основное значение имеет признание сделки недействительной, которое и обусловливает наступление других последствий. При этом не имеет значения предлагавшееся Н.В. Рабинович изъятие недолжно полученного (или сбереженного) либо путем предъявления иска о виндикации, либо иска из неосновательного обогащения <**>, поскольку при возврате имущества по недействительной сделке момент добросовестности не учитывается, и, наоборот, виндикация не требует оценки сделки, в результате которой вещь оказалась в чужом владении <***>.

--------------------------------

<*> См.: Иоффе О.С. Гражданско-правовая охрана интересов личности // Сов. гос-во и право. 1956. N 2. С. 58.

<**> См.: Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 117.

<***> См.: Амфитеатров Г.И. Война и вопросы виндикации // Учен. зап. ВИЮН. 1945. Вып. 3. С. 46.

Лицо, которое без установленных законом или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество за счет другого, обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество. Такая же обязанность возникает и в том случае, если основание, по которому приобретено имущество, отпало впоследствии (ст. 1103 ГК РФ). Это правило было положено в основу ст. 167 ГК РФ, согласно которой по недействительной сделке каждая сторона обязана возвратить другой стороне все полученное по сделке. Компенсация, предусмотренная п. 2 ст. 167 ГК РФ, при невозможности возвратить имущество в натуре также обусловлена правилами (п. 1 ст. 1105 ГК РФ). Стоимость имущества определяется на момент приобретения. Иные последствия признания сделок недействительными определяются ст. 169 и 179 ГК РФ, которые предусматривают взыскание в доход Российской Федерации, осуществляемое принудительно и безвозмездно. Неосновательное получение или сбережение имущества обусловливает только отношения субъектов сделки, а не отношение между ее участниками и государством <*>. Оно и является предпосылкой взыскания в доход государства. Юридическим же основанием для такого взыскания является отсутствие права у стороны на получение имущества, которое ей должно быть возвращено при признании сделки недействительной (а также отсутствие права у стороны на получение встречного предоставления). Неосновательное получение или сбережение совместимо и с реституцией, и с изъятием в доход государства, ибо неосновательное получение или сбережение имущества - это то, что получено или должно быть передано по сделке, признанной недействительной, и поэтому подлежит изъятию, а реституция и взыскание в доход государства определяют дальнейшую судьбу изъятого имущества.

--------------------------------

<*> См.: Генкин Д.М. Недействительность сделок, совершенных с целью, противной закону // Учен. зап. ВИЮН. 1947. Вып. 5. С. 58.

В Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. (ст. 48, 49 и 58) были предусмотрены три основных вида имущественных последствий признания сделок недействительными в зависимости от оснований их недействительности - это двусторонняя реституция (возвращение сторонам всего исполненного ими по сделке), односторонняя реституция (возвращение только одной стороне исполненного ею по договору, так как другая сторона не имеет такого права и все ею исполненное изымается в доход государства) и взыскание в доход государства всего полученного сторонами (недопущение реституции, так как ни одна из сторон не имеет права требовать возврата исполненного). Такую же точку зрения весьма обоснованно высказывали цивилисты в юридической литературе <*>.

--------------------------------

<*> См.: Вильнянский С.И. Лекции по советскому гражданскому праву. Ч. 1. Харьков, 1958. С. 232; Он же. Лекции по советскому гражданскому праву. Харьков, 1967. С. 299; Волошин Н.Н. Советское гражданское право: Учеб.-метод. пособие для сред. спец. учеб. заведений. М., 1966. С. 25; Гуревич М. Правовые последствия признания сделок недействительными // Советская юстиция. 1965. N 4. С. 19; Он же. Гражданское право. М., 1969. Т. 1. С. 203 - 204.

В.П. Шахматов считал, что последствия противоправных сделок значительно шире тех, которые связываются с реституцией (двусторонней или односторонней) либо с ее недопущением <*>. Правильно указав, что сделки, ограничивающие право на обращение в суд, а также направленные на ограничение правоспособности или дееспособности (ч. 2 ст. 12 ГК РСФСР), признаются судом недействительными, он отмечал, что в этих случаях не может иметь места взыскание в доход государства, хотя сделки могли быть направлены на цели, противные интересам государства и общества, и участники их действовали с умыслом. Им делался вывод, что последствия признания сделки недействительной зависят от характера ее исполнения: совершение определенных действий или воздержание от действий. С этой позицией вряд ли можно согласиться. Закон различает юридические и имущественные последствия недействительности сделок. Юридические последствия заключаются в признании сделки недействительной при наличии условий ничтожности или оспоримости (последние при возбуждении спора). Как было отмечено, сделка признается недействительной (и ничтожная, и оспоримая) с момента ее совершения. Однако есть сделки, которые не могут быть признаны недействительными с момента совершения, например имущественный наем; в таком случае закон (п. 3 ст. 167 ГК РФ) предусматривает возможность прекратить ее действие. Недействительность распространяется на всю сделку, но возможно признание недействительной только части сделки, если можно предположить, что она была бы совершена и без включения этой ее части (ст. 180 ГК РФ). При частичном исполнении сделки, подпадающей под действие ст. 169 ГК РФ, взыскание в доход государства может быть обращено и на то имущество, которое причитается со стороны в качестве встречного предоставления, но не было исполнено. Это единственное исключение, которое допускается законом из общего правила о том, что реституция и взыскание в доход государства (Российской Федерации) ограничиваются исполненным по сделке, признанной недействительной.

--------------------------------

<*> См.: Шахматов В.П. Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия. Томск, 1967. С. 258.

Статья 147 ГК РСФСР 1922 г. не знала такого исключения, и это нередко приводило к тому, что сторона, виновная в заключении противозаконной сделки и получившая исполнение, но сама не приступившая к исполнению, оказывалась в выгодном положении, так как штрафная санкция на нее не распространялась.

Гражданский кодекс РФ различает систему последствий недействительности сделок, включая три направления:

- двусторонняя реституция (восстановление положения, существовавшего до нарушения права), которая предполагает, что каждая из сторон передает другой все полученное по сделке в натуре, а если это невозможно - в виде денежной компенсации;

- односторонняя реституция, при которой одна из сторон возвращает полученное ею по сделке другой стороне, а та передает все, что получила или должна была получить по сделке, в доход Российской Федерации;

- недопущение реституции, при которой все, что обе стороны получили или должны были получить по сделке, взыскивается в доход Российской Федерации.

Указанные направления выступают как общие последствия недействительности сделок, по которым можно увидеть обобщающую идею законодателя.

В юридической литературе высказывались различные мнения по поводу правовой природы взыскания всего полученного по недействительной сделке в доход государства (Российской Федерации), осуществляемого принудительно и безвозмездно. Подавляющее большинство авторов полагали, что это взыскание является конфискацией <1>. Высказывалось и другое мнение о том, что конфискация неизвестна гражданскому праву как санкция за совершенное гражданское правонарушение, а является санкцией за совершенные преступления и административные правонарушения. Изъятие же имущества - новое юридическое явление <2>. Имеются также сторонники идеи, что изъятие имущества в доход государства является штрафом. В частности, такие идеи о разновидности штрафной санкции высказывают И.Б. Новицкий <3>, Ф.С. Хейфец <4>.

--------------------------------

<1> См.: Прилуцкая М.З. Недействительность сделок по ст. 30 ГК РСФСР: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 1951. С. 16 - 17; Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 134; Шахматов В.П. Указ. соч. С. 251.

<2> См.: Рясенцев В.А. Обязательства из так называемого неосновательного обогащения в советском гражданском праве // Учен. зап. МГУ. 1949. Вып. 144. Кн. 3. С. 100 - 101.

<3> См.: Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. С. 97.

<4> Хейфец Ф.С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву: Учебник. М., 1999. С. 117 - 118.

Наряду с общими применяются и специальные последствия недействительности сделок. Суть специальных последствий состоит в возложении обязанности на одну из сторон возместить другой стороне реальный ущерб, понесенный ею вследствие заключения и исполнения недействительной сделки. Согласно п. 2 ст. 15 ГК РФ реальный ущерб представляет собой расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, а также утрата или повреждение его имущества.

Возмещение реального ущерба предусмотрено следующими статьями Гражданского кодекса РФ:

- п. 1 ст. 171 (недействительность сделки, совершенной гражданином, признанным недееспособным);

- п. 1 ст. 172 (недействительность сделки, совершенной несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет);

- п. 1 ст. 175 (недействительность сделки, совершенной несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет);

- п. 1 ст. 176 (недействительность сделки, совершенной гражданином, ограниченным судом в дееспособности);

- п. 3 ст. 177 (недействительность сделки, совершенной гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими);

- п. 2 ст. 178 (недействительность сделки, совершенной под влиянием заблуждения);

- п. 2 ст. 179 (недействительность сделки, совершенной под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств).

Обязанность по возмещению ущерба, причиненного добросовестной потерпевшей стороне, возникает только при наличии вины контрагента. Однако отдельные авторы считают, что сложно отыскать какой-то смысл в ограничении размера убытков реальным ущербом и правильно распространить на указанные случаи действие общего правила о возмещении убытков (ст. 15 ГК РФ) <*>.

--------------------------------

<*> См.: Шестакова Н.Д. Недействительность сделок. СПб., 2001. С. 74.

Вызывает интерес субсидиарный порядок возврата исполненного по недействительной сделке. В соответствии с нормой ст. 1103 ГК РФ к требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке в субсидиарном порядке применяются нормы ГК РФ о неосновательном обогащении. Согласно ст. 1107 ГК РФ на сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК РФ) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательном получении или сбережении денежных средств.

При применении последствий исполненной обеими сторонами недействительной сделки, когда одна из сторон получила по сделке денежные средства, а другая - товары, работы или услуги, суду следует исходить из равного размера взаимных обязательств. Нормы о неосновательном денежном обогащении (ст. 1107 ГК РФ) могут быть применены к отношениям сторон при наличии доказательств, подтверждающих, что полученная одной из сторон денежная сумма явно превышает стоимость переданного другой стороне <*>, проценты за пользование чужими денежными средствами начисляются с момента вступления в силу решения суда о признании сделки недействительной, если судом не будет установлено, что приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств ранее признания сделки недействительной.

--------------------------------

<*> См.: Постановление Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса РФ о процентах за пользование чужими денежными средствами", п. 27.

Иными словами, при доказательстве вины контрагента недействительной сделки допускается взыскание процентов по ст. 395 ГК РФ уже с момента начала исполнения недействительной сделки.

Важной проблемой, связанной с последствием признания оспоримых или ничтожных сделок недействительными, является порядок применения правовых последствий.

Согласно Гражданскому кодексу РФ ничтожные сделки признаются таковыми без решения суда. Суд по требованию любого заинтересованного лица применяет лишь последствия их недействительности. Кроме того, суд вправе применить такие последствия и по собственной инициативе (п. 2 ст. 166 ГК РФ). Трудности в использовании данной нормы возникают, главным образом, при рассмотрении экономических споров в судах, когда признание ничтожной или оспоримой сделки недействительной не является предметом исковых требований, однако в ходе судебного разбирательства устанавливается факт ничтожности сделки, связанной с возникшим спором. В связи с этим возникает вопрос: обязаны ли суды по своей инициативе применять последствия недействительности сделок? Однако инициатором любого судебного (арбитражного) процесса может быть лицо, обладающее правом на иск, имеющее юридическую заинтересованность в исходе судебного дела. Представляется, что норма ГК РФ, устанавливающая возможность суда применить последствия недействительной сделки, не соответствует принципам гражданского и арбитражного процесса, а именно принципам диспозитивности и состязательности. Отдельные авторы допускают возможность суда по своей инициативе применять последствия недействительности сделки по основаниям ст. 169 ГК РФ (недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности). Однако согласиться с таким положением нельзя. Истцом по делу о применении последствия недействительности в виде реституции - взыскания полученного и (или) причитающегося во исполнение сделки в доход государства - должна выступать Российская Федерация в лице соответствующих государственных органов. Прокурор вправе предъявить иск в защиту государственных и общественных интересов, в частности, при применении последствий сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности.

Современному гражданскому процессуальному законодательству РФ известны определенные ограничения диспозитивности. ГПК РФ содержит норму, которая предоставляет суду право выйти за пределы заявленных исковых требований в случаях, предусмотренных федеральным законом (ст. 196 ГПК РФ). Н.Д. Шестакова отмечает: "В случае предъявления иска о признании сделки недействительной суд вправе также решить вопрос о последствиях ее недействительности, даже если об этом требования не заявлялось" <*>. В этом она в некоторой степени усматривает право суда самостоятельно по своей инициативе применить последствия недействительности сделки. В целом ученые, в том числе Н.Д. Шестакова, считают, что введение нормами ГК РФ исключения из принципа диспозитивности гражданского процессуального права представляется необоснованным.

--------------------------------

<*> Шестакова Н.Д. Указ. соч. С. 135.

Как было отмечено, основным имущественным последствием недействительности сделки является возвращение обеими сторонами друг другу всего полученного по сделке. Нормы о приведении сторон в первоначальное положение занимают особое место в системе охранительных институтов советского и российского гражданского права и существенно отличаются как от норм, устанавливающих отрицательные последствия нарушения обязательств, возникающих в процессе правомерных действий, так и от норм, устанавливающих последствия противоправных действий.

В первом случае между участниками отношений существуют определенная защищаемая законом правовая связь, взаимные права и обязанности. Нарушение обязанности происходит в процессе осуществления данной правовой связи, опосредующей правомерную деятельность. За такое нарушение предусмотрены меры ответственности.

Во втором случае сами противоправные действия служат основанием возникновения обязательства, создают правовую связь между лицами, которые до того не были связаны обязательственными отношениями, и самим содержанием таких отношений является применение мер ответственности.

В случае с недействительной сделкой основание уже существующей правовой связи между ее участниками аннулируется, в результате чего признается, что отношения, возникшие из сделки (передача имущества, выполнение работ и т.д.), с самого начала не имеют правового основания. Обязанность возвратить друг другу все полученное основывается на факте передачи имущества по сделке, признающейся недействительной, и преследует цель восстановить положение, существовавшее до такой передачи, а не наказать виновных.

Сущность реституции в гражданском праве Г.Ф. Шершеневич выразил следующим образом: "Все, что на основании сделки было передано одним лицом другому, должно быть возвращено по принадлежности" <*>. Изначальное понятие реституции включает в себя только возвращение всего полученного (именно в этом смысле этот термин употребляется в международном праве). В этом отношении реституция является лишь одним из вариантов, поскольку вместо возврата имущества допускается компенсация его стоимости: в соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах. Однако в современном гражданском законодательстве России термин "реституция" существенно модифицирован и утратил свое исконное значение.

--------------------------------

<*> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М., 1995. С. 126.

Содержанием нормы п. 2 ст. 167 ГК РФ являются меры восстановительного характера: предполагается, что будет возвращено то же самое имущество, которое выбыло из обладания лица по недействительному основанию (в результате же применения мер ответственности передается имущество, которое потерпевшему никогда не принадлежало). Механизм применения этой нормы характеризуется возможностью принудительной реализации восстановительных мер по решению судебных органов, которые только и вправе давать оценку сделке на предмет ее действительности.

Публично-правовая природа механизма применения реституции проявилась с самого ее возникновения в римском праве: restitutio in integrum была не цивильным, не исковым, а преторским, чрезвычайным средством защиты лиц, потерпевших ущерб вследствие недостатка жизненного опыта или недобросовестных действий другого лица, когда цивильные средства защиты оказывались недостаточными.

В случаях, когда какое-либо событие (например, истечение срока давности, сделка) могло обладать юридической силой, но претор находил, что несправедливо в данном случае оставлять за ним силу, он по ходатайству потерпевшего лица "восстанавливал его в первоначальное положение", то есть отменял вполне или отчасти юридические последствия этого события, возвращая просителю утраченный иск или утраченное право <1>. Субъекту, не достигшему 25 лет, помощь оказывалась только после предварительного судебного разбирательства дела, если предполагалось, что он обманут. Помощь предоставлялась по заключенному контракту <2>, а иногда также и против лица, владеющего вещью юного, даже если с ним не было заключено никакого контракта <3>. Она не применялась, если несовершеннолетний совершал правонарушение, либо в его действиях имелся злой умысел, или юный "добивается восстановления убытка, случайно произошедшего не в связи с необдуманностью его (действий), а по воле рока", "ведь заслуживает восстановления не сам факт убытка, а необдуманная беспечность" <4>. Лицу старше 25 лет помощь претора в виде восстановления в первоначальное положение оказывалась в чрезвычайном порядке в случаях, если оно не могло воспользоваться своими правами или защитить их из-за того, что отсутствовало "вследствие страха или без злого умысла по делам государственным, или находилось в оковах, рабстве или во власти врагов", или по иной причине, признаваемой уважительной <5>. Поскольку от отсутствия кого-либо могли потерпеть, кроме отсутствовавшего, и другие лица (например, кто-либо не мог своевременно предъявить иск к своему противнику вследствие его отсутствия), претор давал реституцию и таким лицам <6>.

--------------------------------

<1> См.: Муромцев С. Гражданское право Древнего Рима: Лекции. М., 1883. С. 23.

<2> См.: Дигесты Юстиниана / Пер. с лат.; Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М., 2002. Т. 1. Кн. 4. С. 465.

<3> См.: Там же. С. 473.

<4> Там же. С. 465 - 471.

<5> См.: Там же. С. 503 - 505.

<6> См.: Муромцев С. Указ. соч. С. 369.

Определенное, хотя и ограниченное, распространение имела также реституция в отношении лиц, принужденных к совершению сделки, а также реституция на основании обмана или ошибки (применялась в основном к процессуальным актам, например, ошибочное составление формулы иска, судебное признание, сделанное по ошибке).

Последствием реституции могли являться фиктивные иски (например, в формулу включалась фикция "если бы он не выбывал из Италии..."), в других случаях для осуществления реституции претор прибегал к непосредственным указаниям: например, реституируя не достигшего 25 лет, невыгодно продавшего свою вещь, претор предписывал покупателю вернуть проданную вещь <*>.

--------------------------------

<*> Там же. С. 369 - 370.

Римляне предоставляли определение порока сделки в каждом конкретном случае усмотрению судьи и давали ему власть экстраординарным способом восстановить прежнее, бывшее до заключения сделки положение дела. При предоставлении реституции по сделкам римское право четко разграничивало сами сделки и неправомерное поведение при их совершении, а также придерживалось такого применения реституции, которое соответствовало ее частноправовому назначению - защите пострадавшего лица, действовавшего добросовестно как при совершении сделки, так и при предъявлении требования о реституции. "...Запрещаются не сделки, а злостное вымогательство" <1>. "Не всегда тот (договор), что совершен с юным, подлежит уничтожению, но это должно быть рассмотрено сообразно с честностью и справедливостью, чтобы не было причинено большого ущерба людям этого возраста, так как (иначе) никто не заключал бы с ними договоров и им было бы до некоторой степени запрещено участвовать в обороте. Претор не должен вмешиваться в эти дела, если нет явного обмана..." <2>. "Не все, что совершают не достигшие 25 лет, недействительно, но лишь то, что следует считать недействительным по рассмотрению дела, например, когда они утратили то, что имели вследствие обмана со стороны других или своей доверчивости, или упустили выгоду, которую могли приобрести, или приняли на себя тяготы, которые не следовало принимать" <3>. "...В соответствии с законом надлежит, чтобы претор не оказывал содействие ни в правонарушениях, ни в клевете"; "извинение возрастом не дается тому, кто, призывая защиту законов, одновременно сам действует против них" <4>. Совершеннолетним предоставлялась помощь в восстановлении в первоначальном положении в случаях, когда "предметом их требований является отстаивание собственного имущества, а не в тех, когда они желают, чтобы им была оказана помощь для извлечения выгоды за счет чьего-либо наказания и ущерба" <5>.

--------------------------------

<1> Дигесты Юстиниана. Т. 1. Кн. 3. С. 401.

<2> Там же. Кн. 4. С. 479.

<3> Там же. Кн. 4. С. 493.

<4> Там же. С. 489.

<5> Там же. С. 511.

И поскольку "всякому можно пренебрегать тем, что установлено в его пользу" <*>, восстановление в первоначальное положение давалось лишь тому управомоченному лицу, кто возбуждал такое требование и поддерживал его перед претором.

--------------------------------

<*> Там же. С. 493.

Публично-правовые черты механизма применения восстановительных мер, указанных в п. 2 ст. 167 ГК РФ, - процессуальная "взаимность", возможность процессуальной инициативы в ее применении "любого заинтересованного лица" или самого суда (абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК РФ) - вызывают критику как не вполне соответствующие принципам частноправового механизма защиты <*>. Указывается, что норма абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК РФ находится в противоречии с правилами процессуального законодательства о пределах исковых требований, принципом состязательности и инициативы заинтересованного лица, и ее даже считают противоречащей ст. 123 Конституции РФ, а потому не подлежащей применению.

--------------------------------

<*> См.: Тузов Д.О. Реституция в гражданском праве: Дис.... канд. юрид. наук. Томск, 1999. С. 7.

Хотя содержанием реституции исторически являлась защита прав конкретных категорий частных лиц, она никогда не осуществлялась как подлинно частноправовое средство защиты. По определению Папиниана, преторское право (в рамках которого и существовала реституция) появилось "для содействия цивильному праву или для его дополнения или исправления в целях общественной пользы" <*>. Публично-правовые черты механизма осуществления реституции присущи ей исторически и не являются чуждыми ей характеристиками. Следовательно, требовать от классической реституции полного соответствия частноправовым механизмам неоправданно, а соответствие современных восстановительных мер изначальному понятию реституции само по себе не могло бы привести к воплощению в них частноправовых начал. Применение реституции в силу ее частноправовой природы, но чрезвычайного характера реализации было строго регламентировано римским правом. Реституция не могла применяться только по формальным основаниям, как это происходит с восстановительными мерами на основании п. 2 ст. 167 ГК РФ. Как было отмечено, она могла применяться и при отсутствии договора лишь в случаях, когда по обстоятельствам дела выяснялось, что лица, в интересах которых установлен такой механизм, используют его без противоречия с его назначением и без правонарушений со своей стороны, и против них, в свою очередь, было совершено несправедливое деяние лицом, которое воспользовалось их незрелостью или иным извинительным обстоятельством, препятствовавшим им осмотрительно и заботливо осуществлять или защищать свои права. Следовательно, "автоматическое" применение последствий недействительности сделок в виде возвращения сторон в первоначальное положение, которое признается в ГК РФ безусловным следствием каждого случая признания сделки недействительной (п. 2 ст. 167 ГК РФ), не отвечает классическому пониманию реституции. Это означает, что либо между современным возвращением всего полученного по недействительной сделке и классической реституцией нельзя ставить знак равенства, значит, и оценивать последствия недействительности сделки (п. 2 ст. 167 ГК РФ) исходя из римско-правовых (и основанных на них) канонов неприемлемо, а в ГК РФ закреплена некая особая охранительная мера, которая может именоваться "реституцией" лишь условно, либо реализация в современном российском гражданском законодательстве института реституции страдает несовершенством.

--------------------------------

<*> Дигесты Юстиниана. Т. 1. Кн. 1. С. 87.

Правило п. 2 ст. 167 ГК РФ о возврате сторонами друг другу всего полученного по недействительной сделке не ограничивается по своему действию лишь отдельными видами сделок, предусмотренными в Кодексе. Оно носит общий характер и применяется всякий раз, когда специальной нормой для того или иного вида сделок не установлены иные последствия. Так, оно применяется для случаев недействительности сделок, совершенных с нарушением формы, правил о государственной регистрации сделки (ст. 165 ГК РФ), с выходом за пределы правоспособности юридического лица и при совершение сделок без лицензии (ст. 173 ГК РФ), с выходом за пределы ограничений полномочий на совершение сделки (ст. 174 ГК РФ), под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение (ст. 178 ГК РФ), и т.д.

Возвращение в первоначальное положение по п. 2 ст. 167 ГК РФ не предусматривает решения вопроса о том, имеет ли сторона по сделке, которой имущество возвращается, какое-либо законное право на него. Имущество возвращается стороне по сделке, невзирая на права и титулы, а уж затем появляется возможность спора об имуществе, основанного на титуле <*>. Такое понимание реституции, которое следует из п. 2 ст. 167 ГК РФ, позволяет говорить об ее "упрощенности" как о средстве защиты, "неглубоком, поверхностном по своей сути", и о том, что "развитие и усложнение права должно вести поэтому к сворачиванию реституции". Не случайно, например, в германском праве нет общего механизма реституции, а есть специальные последствия недействительных сделок, поставленные в зависимость от основания недействительности и приближающиеся поэтому к деликтной ответственности. Ни в одной развитой правовой системе мира реституция в ее нынешнем понимании (п. 2 ст. 167 ГК РФ) неизвестна <**>.

--------------------------------

<*> См.: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве: Учеб.-практ. пособие. М., 1999.

<**> См.: Тузов Д.О. Указ. соч. С. 13.

Таким образом, возвращение сторонами недействительной сделки всего полученного (п. 2 ст. 167 ГК РФ) и классическая реституция имеют различные содержание, условия, правила применения и представляют собой различные охранительные меры.

Очевидно, что закрепление в законодательстве каждой охранительной меры должно быть оправданно. Мотивы для безусловного применения возврата в первоначальное положение в каждом случае недействительности сделок могут состоять в следующем. Во-первых, необходимость восстановить положение, существовавшее до совершения сделки с нарушением закона, чтобы устранить последствия самого нарушения правовой нормы (требование законности). Во-вторых, возвращение имущества лицу, имеющему на него право (требование справедливости). В-третьих, защита прав лица, потерпевшего в результате сделки (требование обеспечения защиты нарушенных прав).

Однако не всегда несоблюдение правовой нормы означает противоправность действия и требует его аннулирования; не всякое несоблюдение правовых предписаний влечет за собой ущемление субъективного права лица, требующего возвращения в первоначальное положение; не всегда это лицо, требуя применения указанной меры защиты, действует добросовестно и не противоречит назначению этого способа защиты. Цели возвращения имущества лицу, имеющему на него право, восстановления в первоначальное положение по п. 2 ст. 167 ГК РФ вообще не преследует. В связи с этим оправданность современной трактовки применения последствий недействительности сделок вызывает сомнения, ибо само применение указанных мер приводит к нарушению других правовых норм, не достигает поставленных частноправовых и публично-правовых целей. Кроме того, такая мера вызвала к жизни "проблему конкуренции исков".

Вопрос о соотношении возвращения сторон недействительной сделки в первоначальное положение с иными средствами защиты прав лица, чье право нарушено передачей имущества по недействительной сделке, являлся и является предметом дискуссий. В принципе наряду с восстановлением в первоначальное положение такую задачу могут выполнить виндикация и кондикция. Право виндикационного иска принадлежит собственнику или лицу, обладающему имуществом на ином вещном праве, объектом иска является индивидуально-определенное имущество, а ответчиком - любой незаконный владелец. При этом добросовестность приобретателя защищает последнего от изъятия имущества собственником, если только оно не выбыло из владения собственника помимо его воли (ст. 302 ГК РФ). Право иска из неосновательного обогащения принадлежит лицу (потерпевшему), за счет которого неосновательно обогатилось другое лицо (приобретатель), объектом иска может быть любое имущество, в том числе определенное родовыми признаками, или его стоимость. Право требовать возврата имущества, переданного по недействительной сделке, принадлежит стороне сделки, а ответчиком также может быть только другая сторона сделки.

Ключевой вопрос сводится к следующему: может ли собственник, чье имущество явилось предметом недействительной сделки между третьими лицами по его отчуждению без согласия собственника либо предметом недействительной сделки самого собственника с приобретателем, требовать возврата своего имущества от приобретателя, и на основании норм какого института: неосновательного обогащения, виндикации или последствий недействительности сделок, и, если он может выбирать нормативное обоснование иска, как защитить добросовестного приобретателя (и оборот в целом) от иска собственника, утратившего вещь в результате недействительной сделки.

О.С. Иоффе считал, что возврат собственнику имущества, переданного по недействительной сделке, возможен вследствие признания договора недействительным, а не в рамках виндикационного иска, поскольку для применения реституции момент добросовестности не имеет значения <*>. Возможность конкуренции исков он отрицал: иск служит охране гражданского правоотношения, и, поскольку спорящие состоят в одном правоотношении, из какого-либо нарушения которого возник спор, речь может идти о единственном иске, а не о выборе между ними <**>. Ю.К. Толстой допускал возможность предъявления виндикационного иска либо требований из неосновательного обогащения при признании сделки недействительной только в тех случаях, когда нет оснований для применения карательных санкций по изъятию имущества в доход государства.

--------------------------------

<*> См.: Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. С. 72 - 73.

<**> См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 865.

Н.В. Рабинович считала, что основанием иска является признание сделки недействительной, а способы изъятия могут быть различными. Это может быть и виндикация индивидуально-определенной вещи, и возвращение имущества в порядке кондикции, а при невозможности возвратить предмет в натуре - возмещение его стоимости в деньгах. Способы истребования не должно полученного не могут зависеть от того, кто производит взыскание и какое направление получает истребованное имущество, а определяются исключительно правовыми свойствами предмета сделки (индивидуально-определенные вещи либо иное имущество) и используются одинаково и государством (при изъятии имущества в его доход), и стороною в сделке (при реституции), и третьими лицами - собственниками отчужденного имущества <*>.

--------------------------------

<*> См.: Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 116 - 118.

Н.В. Рабинович, обосновывая свою позицию о совместимости требований о реституции, виндикации и неосновательном обогащении, отмечала, что эти явления лежат в разных плоскостях: реституция и виндикация - это те направления, которые придаются изъятому имуществу (возвращаясь собственнику или стороне по сделке), а неосновательное обогащение - это то, что получено по недействительной сделке и подлежит изъятию. Вот почему неосновательное обогащение вполне совместимо и с передачей изъятого в доход государства <*>.

--------------------------------

<*> См.: Там же. С. 135.

В силу такого подхода исполненное по сделке может быть передано не стороне сделки, а третьему лицу, которое в сделке не участвовало, но чьи права ею нарушены. Аннулирование сделки, противозаконность которой состоит в отчуждении лицом чужого имущества, должно приводить к возвращению его собственнику, считала Н.В. Рабинович <*>. Действительно, в анализируемой ситуации это кажется целесообразным: иначе признание сделки недействительной вернуло бы имущество лицу, которое никаких прав на него не имеет (в силу чего, собственно, сделка и признается недействительной), а права собственника, нарушенные этой сделкой, так и не оказались бы восстановлены.

--------------------------------

<*> См.: Там же. С. 143, 155.

Своими рассуждениями Н.В. Рабинович снимает "проблему конкуренции исков". Он не соответствовал буквальному смыслу ст. 48 ГК РСФСР, как и п. 2 ст. 167 ГК РФ. Однако такая позиция приближается к классическому пониманию реституции.

Д.О. Тузов приходит к мнению, что реституция представляет собой родовое, собирательное понятие, обозначающее в каждом конкретном случае то или иное охранительное правоотношение (виндикационное, кондикционное, по возмещению убытков и др.), а не является каким-то самостоятельным, особым средством защиты, отличным от других гражданско-правовых охранительных мер и рассчитанным специально и исключительно на случай недействительности сделок. Юридический факт, устанавливающий право на реституцию, лишь частный случай виндикации или кондикции, ибо все три сравниваемых правоотношения возникают из неосновательного перемещения материальных благ. Истребование имущества из чужого незаконного владения, независимо от того, как владение возникло, - это виндикация <*>.

--------------------------------

<*> Исключением автор называет случай, когда владение возникло на основании действительного договора, срок которого истек. В таком случае обязанность вернуть вещь основывается на договоре и реализуется в рамках договорного иска.

Сторонами реституции не обязательно являются участники сделки, но всегда - субъекты произведенного по недействительной сделке предоставления, которые могут и не быть контрагентами по договору.

В зависимости от объекта реституции он выделяет реституцию владения (которая не отличается от виндикации и подчиняется нормам о ней) и компенсационную реституцию (подчиняющуюся правилам о неосновательном обогащении). Можно предположить, что, впервые появившись в ГК РСФСР 1922 г., общая норма о последствиях недействительности сделок мыслилась как частный случай виндикационного или кондикционного притязания, а не как специальное охранительное средство. Впоследствии реституция стала рассматриваться как публичный институт наиболее легкого устранения "вредных последствий" незаконных сделок, то есть не как средство защиты гражданских прав (коим она является изначально), а как мера, "охраняющая правопорядок" <*>.

--------------------------------

<*> Тузов Д.О. Указ. соч. С. 7, 13 - 16, 21 - 22; Он же. Реституция и виндикация: проблемы соотношения // Вестник ВАС РФ. 2002. N 3. С. 114 - 135.

Эти выводы были подвергнуты критике К.И. Скловским <*>. Он отмечает публично-правовое назначение механизма реституции (в том числе в понимании п. 2 ст. 167 ГК РФ), да и современного института недействительности сделок в целом, которые имеют целью защиту оборота, то есть публичного интереса, а не частных прав. Можно предположить, что именно придание указанным нормам выраженного публично-правового характера будет залогом устойчивости оборота, а интерпретация их как способов защиты частных прав приведет к росту злоупотреблений и неустойчивости оборота, то есть нарушению публичного интереса.

--------------------------------

<*> См.: Скловский К.И. Некоторые проблемы реституции // Вестник ВАС РФ. 2002. N 8. С. 113.

Д.О. Тузов и К.И. Скловский в данном случае рассматривают различные предметы: первый - реституцию как таковую, второй - возвращение сторонами всего полученного ("реституцию" по ст. 167 ГК РФ). Это различные институты, у них разные задачи и условия применения. То, что верно для классической реституции (в том числе преимущественная цель - защита частных прав), совершенно не соотносится с буквальным смыслом нормы п. 2 ст. 167 ГК РФ. Преобладание публично-правового акцента в институте недействительности сделок может считаться, в зависимости от целей, которые перед ним ставятся, достижением или просчетом гражданского законодательства. Назначение гражданского права - реальное обеспечение осуществления и защиты частных прав, и, если лишить его своей сущности, уже ни одна отрасль права не сможет выполнять эту роль.

Публичный интерес в различных сферах проявляется по-разному. Интерес государства и общества в области отношений, составляющих предмет гражданско-правового регулирования, действительно состоит в стабильности гражданского оборота. Но обеспечивается он не только и не столько тем, чтобы не допускать применения норм о недействительности сделок в частных интересах, а тем, чтобы не подорвать действенность защиты публичного интереса в борьбе с нарушениями формальных требований к сделкам (они ведь всегда устанавливаются "в государственных интересах") и постоянном устранении их последствий. Эффективнее применить надлежащий способ реагирования на несоблюдение формальных требований, не влияющих на существо сделок, чем пытаться подстраивать фактические отношения под многочисленные ограничения, угрожая санкцией недействительности за нарушение правил, установленных для защиты публичного интереса, тем более что всегда существует тенденция трактовать смысл этого понятия чрезвычайно широко и произвольно. Ничто не должно подменять подлинного содержания понятия публичного интереса в сфере отношений, составляющих область гражданско-правового регулирования, выраженного в ст. 1 ГК РФ "Основные начала гражданского законодательства". Выход нужно искать в разумном балансе частных и публичного интересов, а не в том, чтобы одни интересы признавать более ценными, чем другие, пусть даже в рамках одного правового института.

Меры, указанные в п. 2 ст. 167 ГК РФ, призваны восстановить прежнее положение, а цели защиты собственности не преследуют. Они отвечают назначению защиты владения, а этот институт (в современном гражданском законодательстве не сформулированный) предполагает, что требовать защиты может владелец не только правомерный, но и неправомерный <*>.

--------------------------------

<*> См.: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 223.

Возвращение имущества лицу, не являющемуся участником сделки, означает распространение восстановительных мер за пределы самой сделки, что не допускается п. 2 ст. 167 ГК РФ и против чего приводятся различные аргументы. Так, К.И. Скловский полагает, что при этом утратили бы всякий смысл и виндикация, и понятие добросовестности, которое на протяжении двух тысячелетий служит главной защитой стабильности оборота. Ведь тогда любое лицо, независимо от осмотрительности и разумности своих действий, может оказаться под ударом такого рода требований, не имея против них никакой защиты <*>.

--------------------------------

<*> См.: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. С. 498.

В.В. Витрянским выдвигалось предложение ограничить использование такого способа защиты нарушенного права, как признание сделок недействительными, и применение последствий недействительности в отношении последующих (кроме первой) сделок с чужим имуществом. Такого рода ограничения имеются, например, в Гражданском кодексе Нидерландов (п. 5 ст. 45 кн. 3): "Права, добросовестно приобретенные третьими лицами, иначе как безвозмездно, на имущество, которое было предметом недействительной сделки, остаются в силе" <*>. Однако в случае признания недействительной первоначальной сделки все последующие приобретатели тоже являются незаконными. Признание за ними более широких возможностей защиты перед собственником может просто подтолкнуть к заключению не одной, а, скажем, двух последовательных сделок, и цель (приобретение имущества "нужным" лицом) все равно будет достигнута. Как верно отмечает К.И. Скловский, если и первоначальный приобретатель добросовестный, и последующие, то непонятно, почему последним дается такое преимущество, как иммунитет от изъятия добросовестно приобретенной вещи по требованию собственника <**>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).

<*> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 1997. С. 655.

<**> См.: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. С. 111. В том же ключе высказываются и другие авторы. См., напр.: Ломидзе О., Ломидзе Э. Значение фактической передачи имущества собственника при его отчуждении и проблемы восстановления собственником своего владения // Хозяйство и право. 2002. N 2. С. 96.

Иск о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлен любым заинтересованным лицом (ст. 166 ГК РФ). Но при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке (п. 2 ст. 167 ГК РФ). Следовательно, эта мера прав собственника не восстанавливает, если только он не сторона недействительной сделки. Иск о виндикации может быть предъявлен собственником к любому незаконному владельцу истребуемого имущества. Таковым может оказаться и участник недействительной сделки, получивший имущество от другой стороны, и третье лицо, которое приобрело это имущество у получившего его на основании сделки, признанной недействительной. Приобретатель имущества по недействительной сделке является незаконным владельцем, поскольку право не может быть передано по недействительному основанию. Доказать факт недобросовестности лица, получившего имущество от приобретателя по недействительной сделке по возмездному договору, очень непросто. Предметом виндикационных требований является истребование вещи в натуре, значит, необходимы доказательства, что такая вещь у получателя сохранилась, что также не всегда возможно. Следовательно, получение собственником имущества в порядке виндикации очень затруднено, свои права собственнику проще защитить на основании п. 2 ст. 167 ГК РФ. Добросовестный приобретатель, защищенный нормами института виндикации, утрачивает всякую защиту перед собственником, решившим воспользоваться возможностями института недействительности сделок.

Попытку разрешения спорных вопросов, связанных с применением п. 2 ст. 167 ГК РФ, предпринял Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ <*>: "Если по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из чужого незаконного владения лица, приобретшего это имущество. Если в такой ситуации собственником заявлен иск о признании недействительной сделки купли-продажи и возврате имущества, переданного покупателю, и при разрешении данного спора будет установлено, что покупатель отвечает требованиям, предъявляемым к добросовестному приобретателю (ст. 302 ГК РФ), в удовлетворении исковых требований должно быть отказано. Если право собственности подлежит государственной регистрации, решение суда является основанием для регистрации перехода права собственности к покупателю" <**>. Эти разъяснения находят применение в судебной практике.

--------------------------------

<*> Ранее в п. 15 информационного письма Президиума ВАС РФ от 28 апреля 1997 г. N 13 "Обзор практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" указывалось, что собственник вправе истребовать имущество из чужого незаконного владения и в том случае, если основания передачи имущества новому владельцу не были оспорены им в судебном порядке. Однако есть и обратные подходы. Так, в п. 22 того же информационного письма указано, что имущество не может быть истребовано у лица, ставшего собственником спорного имущества в результате проведения судебным исполнителем торгов, которые не признаны недействительными по иску заинтересованной стороны. В Постановлении Президиума ВАС РФ от 31 октября 2000 г. N 4259/00 указано, что изъятие имущества из уставного капитала общества с ограниченной ответственностью возможно только в случае признания недействительным в установленном порядке его учредительного договора и устава.

<**> Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", п. 25 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. N 10.

Таким образом, Высший Арбитражный Суд РФ, с одной стороны, ограничил пределы восстановления в первоначальное положение, встав на защиту добросовестного приобретателя (против него невозможен какой-либо иск об истребовании, будь то реституция или виндикация), а с другой - признал собственника заинтересованным лицом, способным требовать признания недействительной сделки, в которой он не участвовал. При всей непоследовательности такого подхода Высший Арбитражный Суд РФ попытался сделать максимально возможное и для собственника, и для добросовестного приобретателя (только для договоров купли-продажи), но при этом ему пришлось изменить смысл комментируемой правовой нормы, выйти за рамки ее содержания и своих полномочий.

Активная дискуссия демонстрирует, что в современных условиях на фоне возрождения в России классических традиций гражданского права специальный смысл, придаваемый понятию реституции в российском гражданском праве, порождает много проблем.

Проблемы, с которыми сталкиваются суды в применении последствий недействительности сделок, обусловлены тем, что эти нормы не вполне вписываются в ориентирующуюся на классические традиции систему гражданско-правовых охранительных мер, при их применении нарушаются нормы других институтов и субъективные права, не защищены и публичные интересы. Судя по всему, пришло время изменить применение норм о последствиях недействительной сделки, приблизив его к назначению этого института как способа восстановления и защиты гражданских прав.

В качестве выхода предлагалось включить в п. 2 ст. 167 ГК РФ прямую отсылку к нормам о виндикации, кондикции <*>. В этом случае применение реституции будет регулироваться нормами указанных институтов. Это позволило бы во многом исключить коллизии, которые возникают при разрешении дел, связанных с применением норм о реституции и виндикации <**>. Это также помогло бы в еще большей степени обезопасить добросовестного приобретателя (а значит, гражданский оборот в целом) от использования собственником более "выгодных" ему способов защиты в ущерб интересам добросовестной стороны.

--------------------------------

<*> См.: Тузов Д.О. Указ. соч. С. 20.

<**> См., напр.: Васильева А.В., Кислицкий А.М. Виндикационные иски и иски о применении последствий недействительности ничтожных сделок в виде истребования имущества (обзор судебной практики) // Актуальные проблемы арбитражного и гражданского процесса. 2000. N 1. С. 27.

Судебная практика в ряде случаев не отказывает собственнику в возврате ему имущества, переданного по недействительной сделке, только из-за того, что исковые требования сформулированы им как виндикационные, а не реституционные, и применяет при разрешении требований те правовые нормы, которые соответствуют фактическим отношениям (не руководствуясь при этом соображением о единстве природы исков собственника о возврате имущества).

Верно отмечает К.И. Скловский: при прямой отсылке к виндикации истец лишается преимущества, которое дает п. 2 ст. 167 ГК РФ, когда истцу нужно доказывать не свое право на имущество, а лишь то, что он сторона недействительной сделки <*>. Стороны недействительной сделки относятся к числу лиц, защищаемых не как обладатели прав, а в силу нужд оборота <**>. Эти проявления публичности меры, указанной в п. 2 ст. 167 ГК РФ, придают ей ценность в случае, если не нарушают прав добросовестных лиц.

--------------------------------

<*> См.: Скловский К. Некоторые проблемы реституции. С. 112.

<**> Там же. С. 109.

В целях защиты добросовестной стороны в сделке при заявлении собственником требований о недействительности и применении последствий недействительности предложено отнести недействительные сделки, совершенные неуправомоченным лицом при наличии условий, перечисленных в ст. 302 ГК РФ (имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли), к числу оспоримых; возможность оспаривания обусловить недобросовестностью приобретателя.

Это предложение в некоторой степени реализует принцип: реституция дается потерпевшему для возмещения ущерба добросовестному против недобросовестного. В нем проявляется и один из аспектов идеи недопущения реституции. В то же время нет причин распространять этот подход только на случаи отчуждения имущества собственника неуправомоченным лицом.

Многие недостатки правила п. 2 ст. 167 ГК РФ могли бы быть устранены применением его в границах, установленных для реституции, с сохранением имеющихся ценных черт. Право требовать восстановления в первоначальное положение при недействительности сделки должно предоставляться только лицу, в интересах которого оно установлено (стороне недействительной сделки), если, во-первых, оно использует его в целях защиты своего нарушенного или оспариваемого права и действует добросовестно как при совершении сделки, так и при предъявлении требования о реституции; во-вторых, другая сторона в сделке действовала недобросовестно, то есть совершила против него неправомерное действие либо воспользовалась объективным обстоятельством, препятствовавшим ему осмотрительно и разумно осуществлять или защищать свои права.

Дата добавления: 2015-07-11