|
Читайте также: |
Ненавижу его.
Не‑на‑ви‑жу.
~*~*~*~
Я так нервничал, что заставил Кеса подробнейшим образом расписать, как что будет происходить. В его заверения, что это все пустяки, достаточно всех собрать и объявить о смене Князя, я не верил ни секунды и категорически заявил, что без меня он никуда не пойдет.
‑ Без тебя не пойду, ‑ кивнул он, напугав меня этим еще больше.
‑ Что Фламель про кровь сказал?
‑ А, пустяки.
Ну сил моих больше нет!
‑ Уточни, сделай одолжение.
‑ Все в порядке.
‑ А почему Севу вчера плохо стало?
‑ Ну, знаешь ли, всем иногда нужно отдыхать.
Да уж, ему бы самому точно не помешало.
‑ Люци, нам пора.
Он оперся о мою руку, и я, окончательно убедившись, что все плохо, аппарировал с ним на Тревес.
Там было очень холодно и полно народу. К счастью, рядом с нами мгновенно оказался Крис, и я немного успокоился.
Кес не обманул. Все прошло торжественно, но быстро. Айс выглядел спокойным, очень серьезным и был бледнее обычного, хотя это и казалось невозможным. Кес в полной тишине объявил его Князем и отдал свой медальон.
~*~*~*~
Может быть, я бы и сделал с ним какую‑нибудь гадость сразу, но Фэйт все время стоял рядом. Будто чувствовал, что нельзя отходить. А как только Кес отдал медальон, так вообще подхватил под руку и притянул к себе, загородив от меня.
Ну, ничего. Можно и не торопиться. Кес такой же член Семьи, как и все. Никуда теперь не денется. Не сможет же Фэйт все время вокруг него виться. Сейчас просто не очень подходящее время. Это во‑первых.
А во‑вторых, я все равно не знаю, что с этим уродом можно сделать. Не убивать же его, в самом деле. Так тоже нельзя.
На Тревесе стало шумно, а я провожал глазами Фэйта. Крис зачем‑то стал ему помогать, подхватив Кеса под руку с другой стороны, и это окончательно меня разозлило.
‑ Отойдите от него! – громко потребовал я. Было любопытно посмотреть, проверить, послушаются ли они такого приказа. Они ведь вроде бы обязаны теперь повиноваться.
Крис мгновенно отошел в сторону, а Фэйт, не оборачиваясь, завел правую руку за спину и… показал средний палец.
Меня бросило в жар. Я невероятно разозлился, что он сделал это при всех. А еще лорд!
~*~*~*~
‑ Вот и славно, ‑ Кес тяжело опустился в мое кресло, но вид имел невероятно довольный.
‑ Чему ты радуешься?
Даже я не ожидал, что Айс может так себя повести.
‑ Все как надо, Люци. А то, что тебе не нравится, ‑ это мелочи, на которые не стоит обращать внимание, ‑ он устало прикрыл глаза. – То, чего он много лет не мог сделать из чувства долга или любви, он сделал из ненависти. Во всяком случае, он так думает.
‑ Кес, пойдем в парк.
‑ Давай после обеда. Я устал.
‑ Тебе не с чего было уставать. Мы провели в Ашфорде от силы полчаса.
‑ Но каких. Я лет пятьсот мечтал об этом. Ты вообще можешь себе представить, что такое мечтать пятьсот лет? Как же они мне надоели, описать не могу. Пока я буду наслаждаться моментом. Отдать такое дело в такие руки – это суметь надо было. Я, в общем, гений. И имею право хоть пару часов порадоваться этому факту. Так что изволь не мешать. Лучше помоги встать.
Мне страшно все не нравилось, но пришлось отвести его в спальню.
Может быть, он передал Айсу что‑то такое, без чего у него самого теперь будут проблемы? Айс говорил как‑то, что у бывшего Князя ничего своего не остается. Я тогда подумал, что он имеет в виду вопрос материальный. Айс и сам, по‑моему, так думал. Но ведь все может быть совсем иначе.
Из‑за чего они так сильно повздорили, Кес мне ночью сказал. И сразу стало ясно, что имел в виду Крис. Естественно, рано или поздно это должно было случиться. И сейчас самое время. Айсу надо чем‑то заниматься, иначе окружающим будет очень плохо. Шефа больше нет, развлекать его некому. В целом, все как надо, в этом Кес прав, но… что мне теперь делать?
~*~*~*~
Первые сутки я занимался только тем, что пытался не сойти с ума. Простота процедуры передачи Наследства во всю компенсировалась сложностью последствий.
Во‑первых, можно было выкидывать перстень. Точнее, обзавестись Наследником и отдать эту бесполезную вещь ему. Я и так знал теперь, кто есть в замке, где, а иногда даже чувствовал, чем они занимаются. Промучившись от этого знания около часа, я приспособился от него абстрагироваться. Заодно понял, что в свое время Кес забрал у меня перстень вовсе не для того, чтобы искать трикстеров, а чтобы я сам их не чувствовал.
Во‑вторых, я вообще в целом знал, кто из членов Семьи где находится и все ли с ними в порядке. Такое общее смутное ощущение, которое, скорее всего, абсолютно положительным не может быть никогда. Обязательно что‑то у кого‑то не так, и я, видимо, должен просто поглядывать, чтобы это «не так» оставалось в пределах допустимого. Научившись уже отключаться от замка, с этим я справился без труда.
В‑третьих, прямо там, на Тревесе, благо днем на нем всегда было тихо и пусто, я принялся осваивать трансформацию. Я, конечно, слава Мерлину, не ящерица, хвосты и лапы отращивать не умею, регенерировать клетки ‑ тоже и до бесконечности жить не смогу. Но в летучую мышь превращаться обязан. Никому не надо знать, что Князь нашего клана – человек. Это непрестижно. И очень опасно. С одной стороны, меня нельзя убить как вампира, и Кес, судя по всему, активно этим пользовался, с другой стороны, меня гораздо проще убить как человека. Так что хотя бы летучую мышь освоить необходимо. В целом Кес не врал. Раз говорил, что, став Князем, сразу полечу, значит, так оно и есть.
Промучился я до вечера. Сделал все стены Тревеса зеркальными и много часов подряд постигал эту науку, пока, окончательно обессилив, не свалился прямо в пентаграмму.
Вот зачем Кес его здесь положил, а? Нарочно ведь. Прямо на виду. Чтобы я все время на него смотрел и помнил, как делать можно, а как нельзя. Что из чего получается и к чему это приводит.
А мышь из меня получилась самая обычная. Никаких полос, красивых цветов или еще чего‑нибудь. Даже черной ее не удалось сделать, хотя я и очень старался. Какая‑то серо‑бурая и совсем незаметная.
По некотором размышлении я решил, что это к лучшему, и улетел ночевать в лес. Я давно там не был и здорово по нему скучал.
~*~*~*~
«Радовался факту» своей гениальности и «наслаждался моментом» Кес довольно странно, видимо, решив, что удобнее всего заниматься этим в бессознательном состоянии.
Чем ему помочь, я не знал.
Даже подумал от расстройства: вдруг это Айс так… колдует. Кто их знает, что они могут, а что нет. Выяснить это окончательно, например, написав ему, я так и не решился.
Оставались Дамблдор с Фламелем.
Но я не знал, как их найти.
После обеда Кес пришел в себя и, по обыкновению, сообщил мне, что все отлично.
‑ Ты что‑нибудь хочешь?
‑ Вообще‑то да, но у меня пока наглости не хватает просить тебя об этом.
Вот еще новости.
Язык так и норовил ляпнуть: «Все, что угодно!», но я сдержался.
‑ Может быть, все‑таки попробуем?
‑ Я подумаю.
Так ничего и не надумав, к вечеру он опять отбыл в астрал.
Честно говоря, я был здорово напуган.
Сидел рядом и вспоминал, как он в подобной же ситуации сказал мне: «Вот уж никогда не думал, что это будешь именно ты».
Я тоже не думал. Никогда.
Мне понадобился не один год, чтобы понять, о чем он говорил. Именно в тот день он решил, что это буду я. Даже не он решил, а просто так получилось, и он не стал ничего менять. Ведь мог попросту стереть мне память. Но не сделал этого.
Хотя он‑то знал, что я как бы родственник. Это я ничего не знал.
На следующее утро, окончательно отчаявшись сам разобраться в его бесконечных полубредовых заверениях, что «все отлично», я вызвал целителя из Мунго.
Разумеется, это оказалось не лучшим решением.
Но что еще можно было придумать?
‑ Попытайтесь, пожалуйста, вспомнить, ‑ сказал пожилой целитель, внимательно осмотрев его, ‑ возможно, у вас было какое‑нибудь серьезное потрясение?
‑ Потрясение? Было, конечно. Когда этот байстрюк недобитый, Тиберий, ввел налог на имущество.
Господи, что же он несет?..
‑ Кто? – не понял старичок.
Я угрожающим тоном прошипел что‑то невнятное.
‑ Но это действительно было одно из сильнейших потрясений, которые я помню, Люци, ‑ развел руками Кес. ‑ После тоже, конечно, случалось, но, сам понимаешь, уже не так.
Самое смешное, что я отлично его понимал.
Прелесть какая.
Целитель еще немного похлопотал над ним, потом вывел меня в коридор и всучил список зелий.
‑ Хуже всего то, что он заговаривается, ‑ вздохнул старичок.
Он не заговаривается. Он придуривается.
‑ Понимаю, ‑ скорбно кивнул я, борясь с бешеным желанием пойти и набить Айсу морду. Желательно прямо сейчас.
‑ Сколько ему лет?
‑ Не знаю, ‑ получил он мой абсолютно честный ответ и попрощался.
Я сжег список лекарств волшебной палочкой и вернулся в спальню.
Кес сидел на постели и с удивлением рассматривал левую руку, которую умудрился не до конца трансформировать в белое крыло.
‑ Куда собрался? – ледяным тоном спросил я, лихорадочно соображая, как его остановить.
Никуда он не полетит! Даже если умудрится сделать два крыла или трансформироваться полностью.
Не пущу.
Ни за что.
Беспокоился я напрасно. Он превратил крыло обратно в руку и, видимо, исчерпав этим все свои возможности, снова отключился. К счастью, ненадолго.
‑ Кес, ты куда хотел отправиться? – спросил я, когда он пришел в себя. – Ты уверен, что я не могу тебе помочь?
‑ Я уверен, что ты не захочешь.
Он собирался к Айсу. И это очень плохо, потому что он Айса любит, а Айс его опять выгонит. И я не уверен, что он переживет это и второй раз. Захочет, наверное, с ним объясняться, а Айсу не надо ничего объяснять, он просто холит свою ненависть.
Как бы не дать ему этого сделать…
‑ Люци, ты не мог бы…
Не надо! Вот только не перед Айсом. Я категорически не желаю, чтобы он это видел. Потому что он только порадуется.
‑ Нет, ‑ решительно заявил я, стараясь не смотреть ему в глаза. – Севу нечего здесь делать, Кес, поверь мне. Вот поправишься, и тогда…
‑ Вообще‑то я хотел, чтобы ты позволил Альбе меня навестить, он волнуется, ‑ чуть насмешливо протянул Кес. – Но боюсь, что это испытание окажется тебе не под силу.
Я так обрадовался, что речь пойдет не об Айсе, что, кажется, согласился бы на кого‑нибудь и пострашнее Дамблдора.
‑ Ты напишешь ему?
‑ Зачем? – удивился Кес. – Просто когда он зайдет, впусти его.
‑ А откуда ты знаешь, что я все перекрыл?
‑ А ты Севочки боишься, ‑ усмехнулся он.
‑ Я не его боюсь, а его выходок. И когда он орет, не выношу просто.
‑ И в чем разница?
В самолюбии, между прочим.
~*~*~*~
‑ Люциус был в Министерстве?
‑ Не знаю.
‑ Ты ведь не думаешь, что я в это поверю, правда?
‑ Но… я действительно не знаю, Альбус. Мы… поссорились.
‑ Вот как? Хорошо, не волнуйся так. А где Кес?
‑ И с ним тоже, ‑ решительно ответил я, понимая, что особо терять мне уже нечего. – Я… я выгнал его.
‑ Кого? – Дамблдор правой рукой сдвинул очки на край носа и совершенно обалдевшим взглядом смотрел на меня поверх них. – Кого выгнал? Куда?
‑ Кеса! – рявкнул я. – Этого обманщика! И я не знаю, куда он делся, главное, что убрался из моего замка.
‑ Обманщика?
Альбус водрузил очки на место.
‑ Он никакой не вампир!
‑ В смысле?
‑ Не смейте притворяться! Вы не могли этого не знать!
Я видел, что он в совершеннейшем ступоре, но мне так хотелось хоть на ком‑то сорвать свою обиду. Этот старый лгун провел меня! Провел как мальчишку!
‑ Но это невозможно… ‑ пробормотал Дамблдор. – Северус, ты ошибаешься! Ну конечно… конечно… Боже мой…
Альбус закрыл лицо руками, и я на секунду подумал…
Но он смеялся.
‑ А я все не мог в толк взять, почему он так трикстеров испугался… Я еще тогда… Ведь я почти догадался. Господи, каким же я оказался старым глупым мерином, Северус.
Он смеялся.
‑ Ради бога, Альбус, ‑ раздраженно сказал я, ‑ что вы находите тут веселого? Он всю жизнь водил вас за нос, так же как и меня! Это смешно?
‑ Очень. Но боюсь, тебе сложно будет так сразу оценить комизм ситуации. У нас ведь с тобой весьма подходящие для этого носы. Ты не находишь?
‑ Не нахожу! Если вам нравится, что вас столько лет держали за полного идиота, то я…
‑ Если он смертен, Северус, то я должен ему гораздо больше, чем всегда думал. Настолько больше, что… Видишь ли, есть услуги… я бы их, возможно, не принял, если бы знал… Ты точно уверен? Хотя, да, так все сходится. Не очень приятно чувствовать себя абсолютным ослом, да?
Да не то слово.
‑ Не очень.
‑ Интересно, Ник знал? Вот кто посмеется.
‑ Если не знал, то ему будет еще противнее. Его этот мерзкий лгун обманывал намного дольше, чем нас с вами.
‑ Вообще‑то я думаю, что Ник в курсе.
‑ И за столько лет ничего вам не сказал?! Он же ваш друг!
‑ Очевидно, потому и не сказал, ‑ опять засмеялся Дамблдор.
‑ Я забрал Наследство.
Вот так. Теперь тебе не смешно?
‑ Это настолько просто?
‑ И быстро. И для этого не надо становиться вампиром!
По‑моему, он испугался.
‑ Тебе не следовало говорить мне об этом, Северус. Судя по всему… То, что у вас Князь ‑ человек, лучше держать в рамках Семьи.
‑ Он не человек, он ‑ ящерица, ‑ зло прошипел я.
‑ Тем более.
И он опять засмеялся.
~*~*~*~
На подоконнике сидел феникс и смотрел на меня черным сердитым глазом.
‑ Ты знаешь, что нужно делать? – спросил я его, усмехнувшись. – Тут твоими слезами не поможешь.
Вместо ответа он тряхнул левой лапой, и я увидел привязанный пергамент. Ну у Дамблдора и почтальоны, а я в свое время еще восхищался ашфордскими летучими мышами.
‑ Отдашь мне?
Он глянул на Кеса и снова уставился на меня. Может, его оглушить для верности? Уж больно интересно, что Кесу Дамблдор написал. Ведь Айс наверняка рассказал ему о произошедшем. Ни для кого из них Кес больше не представляет интереса, у него ничего для них нет. Ни власти, ни сил. Он почти сутки в себя не приходит.
Я вздохнул и полез отвязывать пергамент.
~*~*~*~
Кес, Северус рассказал мне о ваших разногласиях. Мне бы очень хотелось тебя увидеть, если есть хоть малейшая возможность. Твой навеки, Альбус.
~*~*~*~
Может, хоть Дамблдору удастся поставить нашему умнику мозги на место. Всегда ведь удавалось.
~*~*~*~
Камин в холле. Л.М.
~*~*~*~
Не делай паузу без нужды, а уж если взяла ее, то тяни сколько можешь.
Сомерсет Моэм,
«Театр».
Скорее всего, Дамблдор рассчитывал на конфиденциальный разговор. Но, честно говоря, мне было безразлично, на что он рассчитывал.
Впрочем, они все равно не разговаривали. Молча смотрели друг на друга. Кес ‑ весело, а Дамблдор ‑ тщательно стараясь скрыть беспокойство, которое все равно было заметно. Уж больно внимательно я следил за стариком.
‑ У меня слов нет, ‑ произнес он наконец.
Я напрягся, сочтя это колкостью или упреком, но Кес так самодовольно улыбался, что я не стал вмешиваться.
‑ А хорошо получилось, да?
‑ Бесподобно, ‑ засмеялся Дамблдор.
‑ О как, ‑ Кес удовлетворенно вздохнул и прикрыл глаза. – Видишь, Альба, ты оказался прав, а я ошибся, ‑ сказал он через какое‑то время. – Сильно ошибся.
‑ Бывает, ‑ ухмыльнулся Дамблдор. – Всякое бывает.
‑ Вот тебе и типология с наследственностью.
‑ Ну, знаешь, ты приложил столько стараний, дабы ошибиться. Нет ничего удивительного…
‑ А что это меняет? Я говорил тебе, что мы пожалеем, а видишь, как получилось.
‑ Так ведь не угадаешь, ‑ примирительно ответил Дамблдор, но на его хитрой физиономии явственно читалось торжество. – И потом, мы действительно жалели. Много раз. И еще пожалеем, даже не сомневайся.
‑ Это точно.
О чем они говорят, я, разумеется, не понимал, но мне и не это было нужно.
‑ Кес, ‑ сказал Дамблдор после небольшой паузы, ‑ давай ты все‑таки что‑нибудь ответишь.
А вот и то, чего я боялся. Будто этот нахальный старик мог явиться просто так.
Что им опять нужно?
‑ Ты о чем‑то спрашивал? – Кес приоткрыл один глаз, но вид у него уже стал защищающийся.
‑ Я говорил с Ником…
‑ Да?
‑ Да, ‑ твердо ответил Дамблдор. – И тебе придется выбрать какой‑то из двух вариантов, хочешь ты того или нет.
‑ Неприемлемы оба.
‑ Тогда я объясню Северусу, как обстоят дела.
‑ Попробуй.
‑ Если не хочешь, соглашайся на вариант, который может предложить Ник. Это, конечно, временная мера, но…
‑ Исключено.
‑ Или Северус, или Ник.
‑ Нет.
‑ Это глупо, в конце концов!
‑ Альба, почему он тебя прислал? Почему не пришел сам?
Было видно, что вопрос Дамблдора слегка смутил.
‑ Есть разница?
‑ Конечно. Разница именно в том, что Ник сам с подобным предложением поостерегся, а тебя направил. Знаешь почему?
‑ Нет.
‑ Вот пусть он тебе скажет, а потом я, может быть, соглашусь продолжить эту бессмысленную беседу.
‑ Ну нельзя же так, ‑ Дамблдор расстроенно поднялся на ноги.
‑ Уходи, Альба. Я привык выживать в одиночку.
‑ Заметно.
Мне стало неловко, все‑таки старик здесь в гостях, и я вышел проводить его в холл.
‑ Люциус, я вас очень прошу, если ему удастся превратиться в геккона, оповестите меня немедленно.
‑ Это опасно?
‑ Как раз наоборот, это будет означать, что все в порядке. А вот если не удастся, тогда… Хотя он такой упрямый.
‑ Будьте любезны, выражайтесь точнее.
‑ Нет, ничего. Спасибо вам.
‑ Да не за что, ‑ проворчал я, когда он уже исчез в зеленом пламени камина. – Не для вас ведь.
~*~*~*~
Еще через день я получил первое коммерческое предложение. Которое перечитал раз пять, не в силах поверить, что это серьезно. Если Кес семьсот лет решал вот такие вопросы, то… я даже не знаю.
Наши замечательные и почти выродившиеся соседи, которых Кес планомерно выживал с их территорий, поздравляли меня с инициацией и, тонко намекая, что знают о наших с Кесом разногласиях, предлагали поменять бывшего Князя на половину Дублина.
Дублин нам бы, конечно, не помешал.
Но…
Это как должен был Кес их достать, чтобы, отлично понимая бессмысленность дальнейших попыток удержать город, они напоследок захотели рассчитаться с ним подобным образом.
И откуда они вообще узнали, что у нас «разногласия»?
Когда мне наскучило ужасаться этому предложению, я над ним посмеялся, потом опять расстроился, а потом написал им, что подумал бы, и даже, может быть, поменял бы, но не на половину Дублина, а на весь. Просто чтобы они отстали.
Через полтора часа они согласились. И я возблагодарил свой прекрасный Тревес, который надоумил меня обещать подумать, а не давать окончательный ответ.
Потому что, во‑первых, я пошутил.
А во‑вторых, был уверен, что они откажутся.
Что же такого Кес им сделал, если они так его ненавидят?
Нет, я тоже его ненавижу.
Но у меня‑то есть личные причины.
Дублин.
Кес бредил этим городом.
Получив его, мы получили бы весь остров. Остальные территории и так давно принадлежали нам. Кес собрал все. Говорил, что это единственное место на земле, где нет змей.
Во время таких разговоров я всегда хотел напомнить ему, что их нет еще и в Антарктиде.
Но воздерживался.
Сначала у меня появилось злорадное желание показать Кесу эти письма и посмотреть, как он испугается. Виду, конечно, не подаст, но я ведь почувствую. А заодно буду знать, как вообще следует реагировать на подобные вещи. Не дай Мерлин, когда‑нибудь пригодится.
А потом я вдруг подумал, что он может счесть сделку целесообразной.
При его любви ко всякого рода аферам и коммерческим предприятиям, он вполне способен заинтересоваться подобным вариантом завершения собственной карьеры.
Хуже того, он мог все это спланировать.
У нас не бывает предателей. Это физиологически невозможно. Не Фэйт же им сказал. Значит, о «разногласиях» их оповестили специально. И кроме Кеса сделать этого было некому.
Мне стало по‑настоящему не по себе.
Если он захочет, он провернет эту сделку без моего согласия. В любой момент. И я узнаю о ней, когда уже будет поздно.
Предположим, ему надоело быть Князем.
Но жить‑то ему не надоело. А Наследство я забрал. Что ему еще нужно? Про что он сказал: «Да мне ничего уже не поможет»?
Я расстроенно бродил по Тревесу и думал о том, что даже с Крисом посоветоваться нельзя. Я запретил ему общаться с Кесом, но черт его знает, может он нарушить такой запрет или нет.
Писем показывать нельзя. Никому. Благо, пришли они мне.
Но я обязательно разберусь, откуда ветер дует. Если этот мерзавец напоследок решил даже мое презрение и ненависть использовать с выгодой… Неважно для кого. Просто с выгодой. Наизнанку меня всего вывернул и даже тут своего не упустил!
Вот как это назвать, а?
Кукловод чертов!
~*~*~*~
Мой старый друг потерял свой хвост. И он очень убивается о нем.
Александр Милн,
«Винни‑Пух и все‑все‑все».
Все попытки выяснить у Кеса, чего хотел Дамблдор, разумеется, ничем не кончились. Кроме того, ему явно становилось хуже. О чем я и сообщил бывшему директору, как только он в очередной раз прислал феникса.
Через час он появились вместе с Фламелем, и вид имели оба довольно… шкодливый. Как будто задумали гадость какую‑то. Без лишних разговоров поднялись в спальню и довольно бесцеремонно привели Кеса в чувство. После чего он попытался с ними ругаться.
Правда, довольно вяло.
‑ Подумать только, я считал тебя разумным человеком, ‑ наступал Дамблдор.
‑ Вранье, ‑ сварливо ответил Кес, ‑ ты никогда не считал меня человеком.
‑ Хорошо, я считал тебя разумным существом. И что ты нам тут демонстрируешь?
‑ Альба, я не буду это пить.
‑ Но почему? – Дамблдор был искренне удивлен, а Фламель молчал, ухмыляясь в бороду, и я подумал, что он явно знает что‑то, чего не знает директор.
‑ Я. Не. Буду. Какое из этих трех слов ты не понял, Альба?
Если Кес думает, что они хотят ему навредить, то… мне с ними обоими не справиться.
Я стоял у изголовья постели и прикидывал, что делать.
Дамблдор нахмурился.
‑ Если даже не поможет, то не навредит точно, ‑ мягко сказал он.
‑ И обретешь духовное просветление, ‑ еле сдерживая смех, произнес Фламель.
‑ Мне не нужно духовное просветление!
‑ Оно тебе просто необходимо, поверь. И потом, ты мне кое‑что обещал.
‑ Что?.. – мигом попался в эту нехитрую ловушку Кес.
‑ Мы собирались соединять несоединимое. Забыл?
‑ Ах, да, ‑ с легкой досадой отозвался Кес.
‑ Да я просто поверить не могу! ‑ вдруг рявкнул Дамблдор. ‑ Как из‑за пари, заключенного спьяну более четырехсот лет назад, можно сейчас отказываться!
‑ Не буду, ‑ Кес надулся, упрямо мотнув головой, и я все понял, удивившись не меньше Дамблдора. Я тоже не могу в это поверить. Он не видит, что может умереть? Интересно, на что они спорили, если Кесу это важнее жизни.
‑ Что ж, ‑ благодушно сказал Фламель, извлекая из складок мантии серебряный кубок и передавая его Дамблдору, ‑ мне, конечно, жаль упускать такую возможность, но ничего не поделаешь. Видимо, придется еще подождать.
‑ Не дождешься, ‑ сквозь зубы процедил Кес и опять мотнул головой. – Ни сейчас, ни потом. Никогда.
С ним никто не собирался спорить. Фламель сделал два шага вперед и оказался возле кровати, а Дамблдор переложил кубок в почерневшую левую руку, а правой вытащил волшебную палочку. Я на секунду подумал, что он хочет наложить «Imperiо», удивился, потому что не представлял «Imperiо», которое может подействовать на Кеса, но тут Дамблдор посмотрел прямо на меня, вопросительно подняв брови, и я понял, что мне представляется невероятная возможность отомстить Кесу за все его издевательства. Никогда больше не будет такого шанса. Этот – единственный!
Я кивнул и крепко взял Кеса сзади за волосы. Он дернулся, явно не ожидая такой подлости, но я с силой потянул назад, перехватив его взметнувшуюся было левую руку. Фламель ловко прижал правую, Дамблдор взмахнул палочкой, и у Фламеля появилась большая металлическая воронка, которую он свободной рукой мгновенно вставил Кесу в рот. Тот дернулся еще раз, попытался мотнуть головой, потом, поняв бессмысленность любых действий, что‑то промычал и медленно закрыл глаза.
‑ Ну, извини, ‑ пробормотал Дамблдор, постепенно выливая содержимое кубка в воронку, ‑ ты иногда так странно себя ведешь… И потом, должен же я хоть раз в жизни оправдать на практике это гадкое прозвище, которым ты меня наградил.
‑ Люци, я никогда тебе этого не прощу, ‑ откашливаясь, прохрипел Кес, как только я его отпустил. – Учитывая, что я практически бессмертен, как и твой бывший Шеф, тебя ждет интересная и насыщенная жизнь. А ты вообще убирайся к дьяволу! – зашипел он на страшно довольного собой Дамблдора.
‑ Очень хорошо, ‑ засмеялся Фламель. – Пошли, Альба, мавр больше не нужен.
Я проводил их до лестницы и вернулся в спальню.
‑ Кес, а на что вы спорили?
‑ Что я никогда не стану попробовать его пойло.
‑ Это я понял. Мне интересно ‑ на что?
‑ На бутылку бургундского.
‑ На что?!
‑ Люци, ты не понимаешь, это же совершенно неважно. Они пытались заставить меня проиграть. Какая разница, что именно?
‑ В чем смысл?
‑ Нельзя получать все. Я выигрываю только в том, что мне действительно важно. Зато всегда.
‑ Выиграть бутылку бургундского тебе важно?
‑ Да.
‑ Ну, так ты и не хотел пить, ‑ успокоил я его. ‑ Так не хотел, что втроем еле справились.
‑ Я заметил, что вы втроем справились, ‑ он очень зло глянул на меня исподлобья. – Отыгрался, да?
‑ Да, ‑ засмеялся я. – Ты меня здорово тогда напугал… Но жаловаться тебе не на что, ты сам научил меня заботиться о ближнем в несколько грубоватой форме, теперь не обижайся.
‑ Я всегда считал, что вырастил только одно чудовище. Оказывается, двух. Нет, ну какие сволочи!
‑ Перестань, ‑ мне почему‑то стало неприятно, что он ругает Дамблдора и Фламеля, ладно еще меня. – Они тебя любят.
‑ Любят они, ‑ проворчал он, ‑ как же. Они любят, чтобы все выходило, как им нравится. И ты, между прочим, тоже.
‑ А ты?
‑ Наглый стал, сил нет, ‑ бросил он мне, и через секунду под одеялом лежал геккон. Только глаза у него были черные и злые, а не подернутые белой пеленой, так напугавшей меня когда‑то.
Вот кто бы сказал, что меня может обрадовать подобная безобразная тварь, ‑ ни за что бы не поверил.
А еще я вдруг подумал, что у них с Айсом совершенно одинаковые отвратительные характеры. Только Айс по сравнению с ним действительно совсем несмышленыш, а в остальном… просто‑таки два сапога… даже не пара, а еще и с одной ноги. Или это Кес сделал Айса таким… Не знаю на самом деле. Но сегодня я увидел это четко как никогда. Помимо некоторого внешнего сходства ‑ они же просто одинаковые.
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 62 | Нарушение авторских прав