|
Читайте также: |
Я ничего ему не сделал, а прозвучавшее в нашей беседе заявление о том, что я будто бы хочу отнять его славу, было смехотворно. Он дурачок, конечно, но не настолько же. Какая слава? О какой славе может идти речь, когда у него колени подгибаются от одного вида нашего прекрасного Шефа. Это от него он славы дожидается? Которую я хочу украсть?
Кого‑то мне все это напоминает.
Вот, пожалуйста. Теперь еще и второй идиот подрос на мою голову.
Черт знает что такое.
~*~*~*~
Странности продолжали множиться. Даже Кес, навестив меня в очередной раз, повел себя не так, как обычно. Сначала сказал, что ему нужно что‑то подписать, потом почему‑то передумал, задавал абстрактные вопросы, ответами остался недоволен, удивленно меня разглядывая, принюхивался и под конец попросил дать ему на время попользоваться флягой. Обещал вернуть.
Я дал, конечно. Раз ему нужно.
~*~*~*~
На следующее утро я получил сразу два послания.
«Я потерял зеркало», ‑ гласило первое.
И что я должен сделать? Отправиться на поиски?
«Севочка, если тебя не затруднит появиться здесь немедленно, будет совсем неплохо. Кес», ‑ оптимистично приглашало второе.
Он определенно оторвет мне голову.
Можно даже не сомневаться.
‑ Кес был у вас? – как можно безразличнее спросил я у отдыхавшего в моем кресле в ожидании ответа Криса.
Он кивнул.
‑ И что?
‑ Ничего. Фляжку твою забрал.
‑ Ругался?
‑ Нет. Удивился очень. Все ее разглядывал, нюхал и смеялся.
Хотел бы я знать, чем она пахнет в руках Кеса.
От этой мысли меня передернуло. В целом, я и так знал. Чего уж там.
Надо было идти сдаваться.
И чем раньше, тем лучше.
Но не хотелось.
‑ Что там со следствием?
‑ Ничего, ‑ пожал плечами Крис. – Что с ним может быть при таких условиях? Министерству удобно держать в тюрьме как можно больше подозреваемых. Они же не могут обнародовать, что именно там пытались украсть, над ними только смеяться станут. Доказать‑то невозможно.
Судя по тому, как охотно Крис готов был беседовать на эту тему, он там времени зря не терял и свой бесконечный досуг постоянным сидением с Фэйтом не ограничивал. Это меня успокоило, потому что я как раз боялся обратного.
‑ А допросы?
‑ Что допросы? Они все не в теме.
‑ Веритасерум им дают?
‑ Пытались. Но там какая‑то сложная процедура его применения, так что два‑три раза за все время, не более.
‑ Ты все равно следи, чтобы он не забывал пить нейтрализующее зелье.
‑ Он не забывает. Он даже поделился им со всеми желающими.
‑ А нежелающим так подлил?
‑ На применение веритасерума к подследственным необходимо их согласие, ‑ скучным голосом отрапортовал Крис.
‑ Я знаю. Но ведь это в любой момент может измениться.
‑ Роквуд узнает, если изменится.
‑ Каким образом?
‑ Понятия не имею. Но он узнает.
Дальше тянуть время причин не было. Я отдал Крису две уменьшенные коробки конфет и ободряющую записку для Фэйта, а сам отправился в Ашфорд.
Когда я вышел из Восточного камина, Кес сидел спиной к Разделу, положив ноги на край стола, и, закрыв глаза, блаженно потягивал из моей фляги. Рядом с ним пристроился Фламель, который, заметив меня, вынул флягу у Кеса из рук и приложился к ней сам.
‑ Нравится? – насмешливо спросил я, подходя к ним.
‑ Да, ‑ Кес открыл глаза. – Хорошо.
Не стоило надеяться, что это оценка его состояния. Это была оценка меня.
‑ А почему не превосходно? – попытался пошутить я.
‑ Потому что – хорошо, ‑ отрезал он.
‑ Ему это не могло повредить, ‑ я начал сердиться.
‑ С какой стороны посмотреть.
‑ И с какой стороны ты предлагаешь мне посмотреть?
‑ Например, с той, с которой Томми пытался на прошлой неделе организовать им групповой побег. А Люци оказался не в курсе.
‑ И… что?
‑ Ничего. Сорвалось.
‑ Так какая разница?
‑ А если бы получилось?
‑ Они бы не оставили его там.
Лестранг бы не оставил. И Макнейр. Да и Эйв бы тоже.
‑ Все равно, ‑ вздохнул Кес. – Нельзя так.
‑ Он написал мне, что потерял зеркало.
‑ Он его подарил кому‑то из охранников.
‑ Как?!
Мое зеркало? Мое зеркало, которому почти тысяча лет?! Он с ума сошел?..
‑ И… что теперь делать?
‑ Полагаю, свое спрятать подальше.
‑ Это само собой. Но ведь надо вернуть…
‑ Вот ему будет чем заняться, ‑ усмехнулся Кес. – На несколько дней хватит, а потом придумаем что‑нибудь.
‑ О чем речь? – раздался у меня за спиной голос Дамблдора, видимо, тоже воспользовавшегося Восточным камином.
Я промолчал, предоставляя Кесу самому выпутываться, но он и не подумал этого делать, просто ответив:
‑ О Малфое.
‑ О котором? – весело спросил директор.
‑ О старшем.
‑ До меня доходят прелюбопытные сведения о нем, ‑ Альбус сел рядом с Фламелем, и тот молча передал ему флягу, жестом предложив попробовать.
‑ Что здесь? – спросил директор.
‑ А что захочешь, ‑ флегматично сообщил Фламель.
‑ И что? ‑ продолжил Дамблдор после того, как глотнул из моей фляги и с огромным удовольствием медленно облизал губы. – Обсуждаете, кого ты вырастил?
‑ Я? – удивился Кес, убирая ноги со стола. ‑ И в этом я виноват? Как будто из него могло вырасти что‑нибудь другое! А кто мне его подсунул?
‑ Абраксас Дромас Малфой был приличным человеком, ‑ с грустной улыбкой сказал Дамблдор.
‑ Да что ты говоришь. Как же я не заметил.
‑ Ничего смешного тут нет, Кес. Ты не знал его.
‑ Это необязательно. Он был тем еще типом, если ему вообще пришло в голову отдать мне ребенка.
‑ У него не было выхода.
‑ Кроме как мне отдать? Выхода не было? У них никогда нет выхода. История смерти твоего приятеля настолько темна, что вашему Министерству пришлось фальсифицировать даже ее место, не говоря уже о причине. С приличными людьми, как правило, такого не случается.
‑ Всякое случается, ‑ уклончиво сказал Дамблдор. ‑ У него была склонность к авантюрам, не более.
‑ Склонность к аферам у него была, а не к авантюрам. Потому что он Малфой. Они все такие. Посмотри на двух последних. То, во что ввязался младший, ты тоже назовешь авантюрой?
‑ Драко Малфой попал в сложнейшую ситуацию. У него тоже не было выхода.
‑ И поэтому все вокруг с успехом решают их проблемы. Это у них фамильное.
Похоже, что Кес сердился не на меня, а на Фэйта. Неужели за зеркало? Да найдет его Крис.
‑ Кес, зачем ты меня звал?
‑ Это, ‑ он кивком показал на флягу в руках Дамблдора, ‑ пока останется здесь.
Вот даже не сомневался.
‑ Хорошо, ‑ я начал подниматься.
‑ Северус, подожди, ‑ остановил меня директор. ‑ Скримджер пытается следить за мной.
‑ За вами?!
Все‑таки Министр магии ‑ волшебная должность. Попадающий на нее автоматически теряет мозги. Они самопроизвольно остаются в его прошлой жизни.
‑ Да, ‑ засмеялся Дамблдор. – Больше того, он поручил это Доулишу.
Тут уже смеяться начал даже я.
‑ Поэтому прошу тебя, будь предельно аккуратен.
‑ Мне далеко до вас, Альбус. Следить за мной ему точно в голову не придет. Да и не получится.
Хотел бы я посмотреть на того, кто проследит за мной без моего на то согласия.
‑ Должен с прискорбием сообщить, Северус, что у твоего последнего разговора с Драко был свидетель. И свидетель этот таков, что содержание вашей, безусловно, очень интересной беседы известно теперь кроме вас еще минимум шестерым людям.
Впечатляет…
‑ Это кто же у нас болтливый даже больше, чем любознательный?
‑ Позволь мне умолчать об этом. Просто будь аккуратнее.
Я был уверен, что это Поттер. Он видел, как я увел Драко. И побежал подслушивать. Наверняка в своей мантии‑невидимке.
‑ Вы сами всегда поощряли мальчишку подглядывать и подслушивать, Альбус!
‑ Я поощрял? – удивился он.
‑ Да. Вы никогда не наказывали его за это. А теперь он еще и болтает о наших делах!
‑ Не волнуйся, Северус, ничего лишнего Гарри никогда никому не скажет. Он вполне умеет владеть собой.
Эта шпилька мне?..
Я внимательно посмотрел на директора, но он был безмятежен. Чему наверняка основательно поспособствовала моя фляга.
Ладно, вряд ли он хотел меня обидеть. Наверное, просто пытался вызвать во мне уважение к Поттеру.
Напрасный труд.
~*~*~*~
Что бы я теперь ни делал: ходил, лежал, играл или обедал, ‑ вокруг меня все время роились вопросы. Они были везде.
На полу.
На стенах.
В глазах окружающих.
В письмах Айса.
В молчании Криса.
В неизменной благожелательности Кеса. Особенно в его плотно сжатых губах.
И, конечно, на моей подушке.
Много‑много вопросов.
И ни одного ответа.
Хотел ли я найти эти ответы?
Не знаю.
Видимо, нет.
Я слишком их боялся.
~*~*~*~
В некоторых галактиках человеческий разум считается инфекционным заболеванием.
Из к/ф «Люди в черном»
Холодный февраль сменился промозглым мартом, и началась весна.
А весна всегда была не самым лучшим временем для нашего любимого Повелителя.
Если бы я мог обсудить это с Эйвом или хотя бы с Фэйтом, мы бы попробовали определить, кто попадет под раздачу на этот раз.
С Фэйтом я имел техническую возможность обсудить это и теперь. Он нашел зеркало, о чем и сообщил мне со своим обычным самодовольством в последнюю неделю февраля. Но как раз с ним‑то мне ничего обсуждать и не хотелось. Я и так был уверен, что на этот раз Шеф сорвется на Драко.
Этому можно было попытаться помешать.
И мы мешали. Полностью занимая время Драко различными наказаниями и не давая тем самым ни малейшей возможности отлучиться из школы. Дело дошло до того, что Альбусу даже пришлось как‑то лично ненароком встретиться с ним в коридоре, чтобы, лучезарно улыбаясь, аннигилировать домашнюю работу по трансфигурации прямо у него в сумке. В итоге Минерва засадила нашего мальчика на все выходные отрабатывать материал и писать строчки, а запланированное рандеву с Темным Лордом опять сорвалось.
Шеф не привык к такому обращению. Но это меня не особо беспокоило. Рядом с ним не было сейчас ни одного человека, чья судьба интересовала бы меня. Было все равно, что он сделает.
Как оказалось, напрасно.
Не знаю, во что он еще вкладывал душу, а во что нет, но поразить разум и воображение он умел до сих пор. Я не очень ценил это умение, я не Фэйт. Да и поразить меня пока есть кому. Но иногда...
Слагхорн получил посылку. Проверенную по всем нашим нынешним, диктуемым Министерством правилам и теоретически абсолютно безопасную.
Но это смотря для кого.
Гораций с удивлением развернул ее прямо в учительской и удовлетворенно хмыкнул, обнаружив, что это коробка его любимых засахаренных ананасов.
‑ Интересно, от кого? ‑ самодовольно улыбаясь, громко спросил он, видимо, сам у себя и стал рыться в оберточной бумаге в поисках карточки.
Карточка имела вид куска пергамента с неровно обрезанными краями. Гораций взял ее в руки, хотел было зачитать вслух, но вместо этого выпучил глаза, медленно побагровел и, сдавленно захрипев, грузно повалился на пол, зажав пергамент в руке.
Я подошел, собираясь помочь ему, а заодно и посмотреть на записку.
‑ Северус! Не трогайте! – вскрикнула МакГонагалл. – Надо послать за Дамблдором! Он в школе!
Минерва выбежала в коридор.
Если пергамент проклят, то как его пропустили наши охранные заклинания?
В гробовой тишине я обернул руку полой плаща и все‑таки вынул записку из скрюченных пальцев Горация.
‑ Северус! – предостерегающе воскликнул Флитвик.
‑ Не волнуйтесь, Филиус.
Я просто знал, что никаких проклятий на пергаменте нет. Я бы почувствовал.
Почерк показался знакомым. «Напоминаю, что вы обещали помочь мне стать Министром магии. Сейчас самое подходящее время. Со своей стороны гарантирую вам все засахаренные ананасы, которые удастся обнаружить».
Вбежали МакГонагалл и Дамблдор.
Я молча протянул ему пергамент и отвернулся к окну. Левое колено разрывало на части. Так сильно оно, по‑моему, не болело вообще никогда.
По просьбе директора все, кроме нас с ним, ушли из учительской. И только тогда я повернулся. При нем можно было особо не притворяться.
‑ Это что, у него теперь юмор такой?.. – растерянно глядя на меня, пробормотал Дамблдор.
‑ У кого?
Я упорно делал вид, что не понимаю, о чем речь, сразу по двум причинам. Во‑первых, я близко не представлял, как следует на это реагировать, а во‑вторых… Шутка показалась мне остроумной. И понял я, что происходящее мне нравится, только после того как почувствовал острую боль в левом колене. Я даже слегка охнул, что можно было принять за озабоченность состоянием нашего мастера зелий.
‑ Ты не узнал почерк, Северус?
‑ Признаться, он показался мне знакомым… Альбус, в этой посылке не было темных проклятий.
‑ Думаю, что не было, ‑ отозвался директор, пытаясь приподнять Слагхорна. – Вставай, Гораций. Это просто шутка. Он пошутил. И ананасы прекрасные, я уже попробовал.
Слагхорн перевел полный ужаса взгляд с директора на вскрытую коробку с ананасами, так и оставшуюся лежать на столе.
‑ Я увольняюсь! – выкрикнул он фальцетом. – Он теперь знает, как меня найти!
‑ Ну и что? – спокойно спросил Дамблдор, поднимаясь.
‑ Он хочет убить меня! Сначала медовая настойка! Теперь это!
Слагхорн продолжал сидеть на полу. Он явно был не в себе. Обхватил голову руками и, раскачиваясь из стороны в сторону, всхлипывал и стенал что‑то о своей безрадостной судьбе и темном будущем.
Дамблдор смотрел на это с пониманием.
Я, в общем, тоже.
Беззаветная любовь к сладкому могла примирить меня уже, кажется, с любыми недостатками человеческой натуры.
‑ Гораций, если ты не будешь есть эти прекрасные ананасы… ‑ Слагхорн отчаянно замотал головой. – То я заберу их к себе. Но уверяю тебя, никаких проклятий тут нет. Замечательно, ‑ и Альбус отправил в рот очередной кусочек.
Я, хромая, тащился к себе по пустым холодным коридорам школы и думал о том, что Гораций все‑таки трус. Фэйт никогда бы не отказался от целой коробки шоколада, даже если бы ему прислали ее прямиком из ада. А уж от Темного Лорда вообще бы принял с удовольствием.
Только Шеф никогда почему‑то Фэйту шоколада не дарил.
~*~*~*~
‑ Крис, как ты думаешь, почему у них ничего не получается?
Я обхаживал его вторую неделю. Перестал гонять с бессмысленными записками к Айсу, не провоцировал посещения Кеса, не капризничал и вообще вел себя тихо как монашка.
Упрямец не поддавался.
Тогда я стал накрывать его своим одеялом, когда он спал.
В первый раз он перепугался. Спрыгнув на пол, превратился в человека и уставился на меня зло и воинственно. Я молча поднял скинутое им с подоконника одеяло, отряхнул его и бросил на постель.
Во второй раз он сделал это сам.
После третьего, наконец, соизволил открыть рот и долго втолковывал, что его накрывать не нужно, потому что он никогда не мерзнет. При этом внятно объяснить, почему он никогда не мерзнет, не смог.
В итоге он хотя бы начал со мной разговаривать.
‑ А разве они умеют это делать?
Отвечать вопросом на вопрос всегда считалось хамством.
Но такое поведение у них семейное.
Айс тоже так делал сплошь и рядом. Пришлось пропустить мимо ушей.
‑ У них ведь получилось год назад.
‑ Ничего у них не получилось, ‑ фыркнул он. – Кто их держал? Ушли дементоры, и они ушли. Вы же ничего не умеете. Вы штурмовики. Если дать вам всем палочки, вы перебьете охрану и сбежите. В полной уверенности, что у вас «получилось».
‑ Это не будет побегом?
‑ Это будет бунт. И погром. Такой вариант развития событий не имеет ничего общего с тонким искусством побегов.
‑ Ты умеешь? – это было интересно.
‑ Нет, ‑ после небольшой паузы признался он. – Теоретически только.
‑ И?
‑ Что?
‑ Ну, мы‑то и теоретически не умеем. Рассказывай.
~*~*~*~
Попытки сбежать от Дамблдора напоминали мне о попытках сбежать от собственной тени.
Как только мне удавалось отделаться от него в школе, я мчался в Ашфорд.
И что я находил дома?
Правильно. Все того же Дамблдора. Вместе с его бесконечными пергаментами.
Но если в Хогвартсе я мог послать его к черту, то в Ашфорде это становилось невозможным.
Он – гость.
Я ‑ хозяин.
Вопрос закрывается автоматически.
Максимальной абсурдности ситуация достигла, когда мы с ним встретились на Тревесе через двадцать две минуты после того, как поссорились в Запретном лесу. За это время я успел вернуться в школу, снять по десять баллов с двух первокурсников из Равенкло за уроненные на пол при моем приближении пирожные, поругаться до кучи с МакГонагалл, разбить колбу с антитромбозным разжидителем, который тут же превратил мой кабинет в болото, послать к дьяволу явившегося на отработку гриффиндорского второкурсника Майкла Конренса, догнать его на лестнице в мантии‑невидимке Фэйта и подчистить память, подвернуть на обратном пути ногу, привести кабинет в нормальный вид, вправить вывих и отправиться домой, пока не натворил еще чего‑нибудь.
Что успел за это время Дамблдор, осталось невыясненным. Вид он имел горестный, и я сразу остыл.
‑ Вам помочь, Альбус?
‑ Ты уже обещал мне помочь. А потом «передумал».
Начинается.
‑ Я не передумал.
Ладно, я кругом виноват. Я угрожал ему, чего уж там.
‑ Альбус, я сделаю все, что обещал вам. Но Драко оставьте в покое.
‑ Он чуть не убил Рональда Уизли.
‑ Так не убил ведь.
‑ Только благодаря Гарри.
Ну да. Наша новая звезда зельеделия.
‑ Забудьте о Драко Малфое. И все будет отлично.
‑ Мне бы твою уверенность, ‑ тяжело вздохнул он, пытаясь обожженной рукой развернуть очередной свиток.
‑ Что у вас не получается? – спросил я, расправляя для него на столе пергамент.
‑ Бездумное волшебство, видишь ли, еще никогда ни к чему хорошему не приводило.
‑ Кто наколдовал? Вы?
‑ И я тоже, ‑ грустно ответил он. – Ступай, Северус. Ничем ты тут не поможешь.
‑ Кеса нет?
‑ Есть. Занят чем‑то.
Я достал палочку, подвинул диван к пылающему Западному камину и лег спать. Буду нужен ‑ Кес разбудит.
Проснулся я без ботинок и без плаща. Зато с двумя подушками и под пледом.
Дамблдор сидел на столе с чашкой чая в руках и с довольным видом наблюдал за читающим его пергаменты Кесом. Как только Кес поднимал голову, чтобы задать какой‑нибудь вопрос, лицо директора мгновенно становилось страдальческим.
Кажется, он своего добился.
‑ Судя по всему, он сделал из башни обособленный модуль. Который в своих расчетах упорно записывает как отрицательный.
‑ Почему? – спросил Альбус.
‑ Потому что, видимо, он действительно отрицательный.
‑ Так может быть?
‑ Нет. То есть может, конечно, но…
‑ Что?
‑ Если бы так было, то физически этой башни уже бы не было. И, соответственно, его тоже. Ты уверен, Альба, что все это до сих пор там есть?
Мне всегда становилось неуютно, когда Кес начинал говорить о пространстве. Но Альбус отнесся к его вопросу спокойно.
‑ Думаю, да, ‑ ответил он.
Кес, не отрывая взгляда от расчетов, в задумчивости водил пальцами левой руки по нижней губе.
‑ Как все это получилось?
‑ Я много раз говорил тебе: он не знает.
‑ Нет, опиши, как такое вообще могло произойти.
‑ Я защитил крепость. И башню. Чтобы он не мог оттуда выйти. Но он все время ломал мою защиту. Я снова ее укреплял.
‑ Это ты его так развлекал?
‑ В какой‑то степени. Ему нравилось разгадывать мои головоломки, а мне ‑ придумывать новые.
‑ Достойное занятие. Как раз на пятьдесят лет хватило.
‑ Потом он что‑то неудачно… И я больше не смог туда попасть.
‑ И ты уверен, что он сделал это не нарочно. Вариант, что ему за столько лет осточертели и твои загадки, и ты сам, не рассматривается?
‑ Нет. Он испугался. Мы ничего не смогли с этим поделать. Любая следующая трансформация уничтожит башню.
‑ У него есть волшебная палочка?
‑ Да.
‑ Чья?
‑ Моя.
‑ То есть, забрав его палочку, ты оставил ему свою?
‑ Ну да.
‑ Из чего она?
‑ Это имеет значение?
‑ Просто рассказывай.
Казалось, Кес вовсе не слушает Дамблдора. Он разглядывал чертежи, рылся в пергаментах, раскиданных по всему столу, а потом взял перо и принялся что‑то править в некоторых из них.
‑ И гравитацию вы не учитываете. Он вообще догадывается о ее наличии? Или такие мелочи вас не смущают?
‑ Она не может помешать.
‑ Не может. Но она есть! – Кес сердито что‑то вписывал в пергамент. ‑ А у вас нет ни единого упоминания о ней.
‑ В данном случае это несущественно.
‑ Две‑три подобных «несущественных» детали, вот вы и застряли. Во что, ради Мерлина, надо было превратить материю, чтобы так искривить пространство?! Как вы общаетесь?
‑ Туда теперь только Фоукс летает.
Кес посмотрел на Дамблдора, и тот опять сделал невероятно страдальческое лицо.
‑ Альба, если то, что у вас тут написано, правда, то никакой материи там давно нет.
‑ Но она там есть, ‑ улыбнулся директор.
‑ Это‑то и странно. То есть, либо здесь написана полная чепуха... что сомнительно…
‑ Полной чепухи тут быть не может. Гил тоже всегда интересовался подобными преобразованиями.
‑ Ах, он интересовался! Каждый бестолковый дилетант считает возможным лезть, куда только руки дотянутся, и еще махать там волшебной палочкой!
‑ Ты можешь сделать что‑нибудь?
Минут пять стояла тишина. Потом Кес сказал:
‑ Коротко: отрицательного модуля там быть не может.
‑ Но он там есть.
‑ Его нет. Иначе бы Фоукс оттуда не вернулся. Судя по всему, твой не в меру беспокойный приятель создал гм… обособленную сингулярность…
‑ Извини?
‑ Ну… пусть будет некая точка, в которой все значения стремятся к бесконечности. Хотя это очень условное определение. Понятие пространства‑времени в таких точках теряет смысл, поскольку решать уравнения с бесконечными слагаемыми невозможно. Вот и вся ваша проблема.
Кес отложил пергаменты, отодвинулся от стола вместе с креслом и, радостно улыбаясь, уставился на директора.
‑ А делать‑то теперь что? – Альбус явно его радости не разделял.
‑ Понятия не имею.
Как и всегда в подобных случаях я ощутил приступ блаженного злорадства. Не все же надо мной одним издеваться.
Можно было спать дальше. Я все равно не понимаю, почему Кес упорно стремится решить чисто магическую проблему исключительно математическим способом. То ли нарочно морочит Альбусу голову, то ли из упрямства. Магическим путем ему уже давно неинтересно.
~*~*~*~
Крис действительно имел довольно смутные представления о предмете, который описывал чуть ли не как искусство. В теории все смотрелось отлично. К нашей же ситуации было неприменимо никаким боком.
Тем не менее, проблема росла как снежный ком. Шеф требовал нашего присутствия.
Лично мне с ним встречаться не хотелось. Но… От меня все что‑то скрывали. Даже Руди. Не говоря уже об Айсе с Кесом. Именно из‑за этого я и постарался восстановить нормальные отношения с Крисом. Не то чтобы я рассчитывал на какую‑либо откровенность с его стороны, но так было спокойнее.
Хотя и не намного.
От решительного выяснения, что, собственно, происходит, я воздерживался. Какой смысл? Я все равно сижу здесь в четырех стенах, и сидеть мне еще незнамо сколько. Что в какой‑то степени к лучшему. На встречу с любимым Повелителем торопиться не стоит.
Эйв тоже так считал.
А Уолли сказал: «Как захочешь».
Да я никак не хочу. Как будто от моего желания теперь что‑то зависит.
Этот вопрос я обсудил с Крисом.
‑ Если ты действительно хочешь домой, это очень просто устроить, ‑ пожал плечами он. – Нелегально, естественно.
Я не хотел.
Строго говоря, я вообще не мог определить, как лучше. С одной стороны, я скоро здесь рехнусь. Но с другой – здесь не дует и не капает. А там Темный Лорд.
Разрешить эту дилемму не было никакой возможности.
~*~*~*~
‑ Кто такой Гил? – спросил я наутро у Кеса, будучи абсолютно уверен, что он ответит: «Старый приятель Альбы».
‑ Старый приятель Альбы.
Вот даже не сомневался.
‑ Зачем ты морочишь директору голову?
‑ В смысле?
‑ Как можно решить магическую задачу чисто техническими средствами? Это же ерунда.
‑ У тебя есть предложения? – спросил он без тени насмешки.
‑ Ну да. Они же наколдовали эту проблему.
‑ Так они не знают как. Ее все равно сначала надо решить технически, и только потом можно будет немного помочь магией. Не раньше.
‑ А ты говорил, что главное – желание. У Альбуса желание есть, да еще какое, у этого его старого приятеля наверняка тоже.
‑ Да? – Кес выглядел озадаченным. – Скорее всего, ты ошибаешься, Севочка, но почему бы и нет. Приходи вечером, если хочешь.
‑ Зачем?
‑ Посоветуемся с одним умным человеком.
Это еще с кем?
‑ Который про чудесную силу… желаний знает все на свете, ‑ улыбнулся Кес.
Конечно, я пришел.
Человеком этим оказался Фламель, и я почувствовал легкое разочарование. Кроме того, ни о каких желаниях речи не шло. Опять сплошная физика.
‑ Теоретически… если создать второй источник гравитационного поля, ‑ маялся Кес, ‑ то, возможно, удастся этого экспериментатора оттуда вытащить.
‑ А первый где? – видимо, Фламель тоже неплохо разбирался в проблеме.
Стараясь не отвлекать их, я тихонько присел рядом.
‑ Должен быть у него.
‑ Но там нет, ‑ Фламель отложил очередной пергамент.
‑ Я вижу.
‑ Либо его нет там, либо его нет в записях, ‑ пожал плечами Фламель. ‑ Но где‑то его нет точно. Кроме того, даже если мы его найдем, ничего… цельного таким способом вытащить не удастся.
‑ Если мы его найдем… и сможем создать второй, и… нет, это ерунда. Если мы превратим его в частицы, Альба, пожалуй, расстроится.
‑ Но только магическим путем это все равно не решить. Геометрия диктует свойства материи.
‑ Это не доказано.
‑ Даже если наоборот, привнесение в данную задачу алхимических составляющих ничего нам не даст.
‑ Ник, давай попробуем забыть про физику, геометрию и прочую прозу и разберем ситуацию исключительно на алхимические составляющие. Это возможно?
‑ Конечно возможно, ‑ вздохнул Фламель. ‑ Зачем только?
‑ Задачу нужно решить.
‑ Боюсь, она не решаема.
‑ Все решаемо. И ты сам это знаешь.
‑ Альба не успеет. Он слишком поздно спохватился.
‑ Именно это я и имел в виду. Для алхимических составляющих данной задачи нет разницы, жив он будет или мертв.
‑ Они очень разные люди.
‑ Все люди разные.
‑ Мы, кажется, говорим про алхимические составляющие.
‑ Извини.
‑ Есть отношения, есть ощущения, есть мотивы и страсть. И все разное, понимаешь?
‑ У них есть общее чувство вины.
‑ На этом много не построишь.
‑ Но если больше строить не на чем.
‑ Ты неисправим, ‑ засмеялся Фламель. ‑ Кес, нельзя так. Невозможно исправить алхимией конструктивные ошибки. Чувство не подчиняется физическим законам.
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 67 | Нарушение авторских прав