|
Читайте также: |
Что-то сломалось в его взгляде, и на лицо упала ужасная непроницаемая маска. Неслышно поднявшись, он исчез, и тут же прикрылась дверь внизу.
…Замороженная ощущением беды, я лежала, дрейфуя в океане бесчисленных минут. Иногда, после очередного столетия тревожного ожидания, я хотела встать и разыскать его, но тело, окостенелое от страха, не подчинялось мне. Наконец, незаметно для самой себя, я погрузилась в трясину кошмара…
Когда, разбуженная собственным воплем, я подскочила в постели, за окном серело туманом раннее утро.
И я была одна.
Одевшись автоматически в первые попавшиеся под руку вещи, я пошла искать Кристофа. После бессонной ночи голова гудела, а ноги заплетались, но я упрямо заглядывала в каждую встречную комнату. Все вокруг казалось размытым, будто туман проник и внутрь дома.
Из-за него я не сразу заметила лужи крови в холле. Уже почти отчищенные на видных местах, в углах и под стенами они отливали черно-красным жиром.
Туман стал гуще.
Десяток слуг, занимавшихся страшной уборкой, отшатнулись при виде меня, но работу не прекратили – дорожили собственной жизнью.
- Что здесь произошло? – я еле узнала свой мертвый голос.
Ответить никто не решался, но как только я остановила свой взгляд на одном из них, он тут же быстро произнес, заикаясь:
- Х-хозяин… был очень з-зол, …госпожа.
- Сколько?
Но он молчал.
- Сколько?! – повысила я голос.
- Ш-шестеро, - выдохнул он, дрожа.
Вдруг меня так затошнило, что я бросилась на улицу и, судорожно уцепившись за какую-то опору, оказавшуюся под моими руками, долго стояла, глубоко дыша, благодарно подставляя лицо холодному туману…
Немного придя в себя, я заметила рядом с домом охранника и, жестом подозвав его, спросила, не видел ли он Кристофа.
- Он уехал, госпожа.
- Сказал куда?
- Нет, госпожа, - уверенно ответил охранник, но затем, немного помявшись, добавил со скрытым подтекстом: - …но он взял спортивную машину.
- И что это значит? – я чувствовала себя глупо, расспрашивая о неизвестных мне привычках Кристофа.
На мгновение показалось, что глаза охранника сверкнули насмешкой и чем-то пугающим, но тут же, уважительно склонившись, он пояснил:
- Обычно господин берет спортивную машину, когда едет на охоту, …госпожа.
Туман вокруг окрасился в багровые оттенки.
** ** **
Выбраться отсюда! Немедленно! Куда угодно, лишь бы подальше от этого пр о клятого места, пропитавшегося насквозь человеческой кровью!..
Казалось, окружающие предметы, строения, даже деревья навалились на меня, душа, лишая возможности вдохнуть хоть раз свободно…
Почти не понимая, что делаю, я приказала приготовить машину. На вопрос охраны – куда, заданный настойчиво, но с уважительной корректностью, мое подсознание выдало само:
- К родителям.
Только туда я могла поехать сама и без вопросов. И это было хорошо. Иначе, мне пришлось бы придумать, что я собираюсь делать там в пять утра.
А думать сил не было - я не могла даже дышать…
Прочь!
Охрана, профессионально оценив мое психическое состояние, снабдила машину водителем. Уже намного позже - далеко за воротами поместья, я поняла, что нахожусь не за рулем, а на заднем сидении.
Наша колонна двигалась неспешно, тошнотворно правильно. За окном проплывал осенний лес, покачивая яркими листьями: бледно-зелеными, коричневыми, золотыми, багряными, бордовыми, кроваво-красными, алыми как кровь… как человеческая кровь… Выбраться отсюда!
- Быстрее! Почему мы так медленно едем?! – почти прокричала я водителю: казалось, что еще немного и эта кровавая листва ворвется в салон и похоронит меня.
Но вместо того, чтобы прибавить газу или хотя бы ответить, он вдруг затормозил вслед за машиной охраны, уже сбавлявшей ход впереди, а затем мы и вовсе остановились.
- Что случилось?
- Похоже, впереди большая авария – пробки в обе стороны. Придется воспользоваться объездным путем.
Резко развернувшись, мы помчались обратно и вскоре уже набирали скорость на неприметной, но ухоженной лесной дороге в одну полосу.
И вдруг на этой незнакомой трассе в окружении чужого леса я ощутила крен своей судьбы - то, что было вначале почти незаметным скольжением, перешло в неудержимый полет к самому краю!..
Впереди с треском, оглушающим даже сквозь герметичные двери, обрушилось дерево, перекрывая дорогу. Как в замедленной съемке, его огромные распростертые ветви качнулись, плавно касаясь машины с охраной, ехавшей впереди, и снова ушли вверх, оставляя на виду днище и бесполезно вертящиеся колеса.
Стирая шины о дорожное покрытие, мы остановились, ткнувшись капотом в перевернутый автомобиль.
И в тот же миг раздирающий слух треск повторился – за машиной, следовавшей позади нас. Только теперь, оглянувшись на звук, я поняла, что со мной было две машины с охраной вместо обычных четырех. И все мы оказались зажатыми на небольшом участке дороги в считанные метры длиной.
Поворачивая голову обратно, чтобы вновь посмотреть вперед, я уловила размытые тени – охранники уже окружили мою машину. Их быстрое передвижение с места на место мешало мне понять, сколько их было – восемь…, десять?..
- Пристегнитесь, госпожа, и сгруппируйтесь…на всякий случай, - рядом раздался уверенный голос моего водителя. В долю секунды сломав свое кресло, он переместился ко мне на заднее сидение, прикрывая собой, и успокаивающе добавил: - Не бойтесь, госпожа, вас защитят.
Но глаза его беспрестанно ощупывали кромку леса, а напряженное тело готовилось к бою…
Заторможенная стрессами этой безумной ночи, я, наконец, поняла, что на нас напали. Наивный ребенок во мне поразился, что в мире был кто-то, способный противостоять Кристофу, смеющий посягать на его собственность – меня.
Проследив за взглядом водителя, я запоздало заметила в придорожных кустах фигуры в блестящих защитных комбинезонах. И тут же повалил густой туман, в считанные секунды скрывший все вокруг машины белой завесой. А спустя три удара сердца тишины послышались крики боли, перемежаемые надсадным кашлем. Не успела я задаться вопросом, что там, в тумане, происходит, как к стеклу прильнуло чье-то обезображенное лицо и медленно сползло вниз, прочертив обожженным белком глаза длинную дорожку. По ней одна за другой начали скатываться прозрачные капли конденсата…
Водитель обреченно выдохнул, и я поняла, что это за жидкость. Но ведь Мойра говорила, что эти озера тщательно охраняются? Видимо, не так тщательно, как должны были бы.
Неожиданно машина содрогнулась от ужасного удара, и дверь возле меня исчезла, оставив свисать разноцветные вены проводов. В салон неумолимо вползал туман, несший знакомый безобидный запах мне и смерть моему водителю. Он зашелся в кашле, простом человеческом кашле, и только темные комочки, вылетавшие из его рта и покрывавшие стекло рядом с ним мелкими брызгами, говорили, что этот приступ добром не кончится.
Я не успела увидеть, как его лицо превратилось в руины.
Сильные руки в блестящем вынули меня из салона, без усилий разорвав ремень, которым я была пристегнута, и я поняла, что сопротивляться не имело смысла – в безжалостном мире моего любимого освободиться невозможно. Поэтому я просто смотрела, как таял туман, открывая развороченное брюхо машины и неподвижные тела охранников вокруг.
В окружении призрачных блестящих фигур меня быстро уносили в лес.
Пройдя совсем недалеко, меня вдруг поставили на ноги, от чего лес вокруг закружился безумной каруселью. С трудом восстановив равновесие, я обвела взглядом своих похитителей. Их было восемь. За прозрачными масками ни одно лицо не казалось мне знакомым.
- Понимаете ли вы, кого задели? – вспомнив бесценный опыт бала и успокоив свое сердце, надменно спросила я. – Если в вас сильна тяга к смерти, могли бы обратиться напрямую к Кристофу – минуя меня.
В ответ послышался смешок – запретная реакция для слуг Кристофа. Даже для подобных ему.
- Изволь, но мы собираемся жить долго и беззаботно! – этот голос заставил мою кровь застыть. Я медленно повернулась.
Элегантный в своей светлой одежде, поблескивая завитками темных волос, мне улыбался Адамас.
Не спеша, наслаждаясь властью над сокровищем Кристофа, он подошел вплотную и по-хозяйски взял меня за руку.
- Здравствуй, Диана. Ты, как всегда, бесподобна! - склонившись к руке с поцелуем фальшивой галантности, он глубоко вдохнул и воскликнул: - Какой аромат! Несравненный… Не зря он так тебя стерег!
И рассмеялся, поддерживаемый уважительными тихими смешками своих подчиненных.
- Зачем я тебе? – я не смогла удержаться от этого вопроса, хоть и понимала, что вряд ли услышу правду.
Адамас засмеялся еще громче.
- Ты даже представить себе не можешь, как много у меня причин! Можно сказать, это было неизбежно! – он ухмыльнулся, сверкнув зубами, и повторил: – Зачем? Хотя бы для того, чтобы увидеть, как ты будешь бороться со своим страхом! И знаешь, Диана, должен признать - у тебя почти получилось… Почти.
И его усмешка стала еще шире.
Что-то кольнуло меня в шею. Слегка. Не больно.
Но, безвольно падая в чьи-то руки, с чужой улыбкой на губах погружаясь в наркотическую бездну, я знала, что боль придет…
Непременно.
** ** **
Мне снилась усталость. Желание подчиниться ее стотонному весу и спать вечность было почти непреодолимым. Но кто-то упрямый внутри меня пытался выплыть из-под мутных видений.
Стараясь не обращать внимания на голову, разрывавшуюся от боли, и странный синтетический привкус во рту, я еле разлепила слезящиеся глаза.
Все вокруг закружилось с бешеной скоростью, но, сделав над собой усилие и сцепив зубы, я переждала это вращение. Постепенно сквозь пелену стали проступать очертания просторного помещения, в котором я находилась, лежа на большой кровати…
В самое мое лицо ткнулась массивная тень, в которой я с сожалением угадала Адамаса, и сразу же послышался звук сдергиваемой ткани. Ослепленная, я зажмурилась, не удержав стона…
И только теперь, рефлекторно попытавшись прикрыть глаза руками, я почувствовала, что они были связаны за спиной.
Неожиданно для самой себя я рассмеялась незнакомым каркающим смехом, так и не открыв неподдающихся глаз.
- Смешной сон увидела? – почти доброжелательно спросил мой похититель издалека.
- Знаешь, Адамас, наверное, сейчас меня должно было бы интересовать многое: начиная с твоих многочисленных причин для моего похищения и заканчивая тем, что и когда ты со мной сделаешь, - мой голос почему-то был полон буйного веселья. – Но, на самом деле, мне интересно лишь одно…
- И что же это?
- Как ты собираешься выкручиваться, когда Кристоф придет тебя убивать? – и я снова засмеялась, внутренне изумляясь своим странным реакциям.
- Ты так уверена, что он сильнее меня? – вдруг произнес он рядом, его дыхание тронуло мое лицо, заставив непослушные глаза открыться и захлестнуть голову волной боли. Напомнив, что не один Кристоф способен передвигаться быстрее ветра.
- Конечно, - с самоубийственной наглостью произнесла я. – Во время боя это было очевидно. Кроме того, ты похитил меня, и желание отомстить придаст ему силы. Так что, Адамас, тебе конец! – и, подчиняясь воле безумного беса, я дико захохотала.
Но вместо удара, который, по логике, должен был бы последовать, я почувствовала, как матрас подо мной прогнулся – Адамас сел рядом.
- Красивая ты, Диана, - спокойно сказал он, будто и не было моих нахальных, дразнящих зверя слов. – Красивая… - задумчиво повторил и провел рукой по моему лицу, по телу, заставляя меня содрогнуться от отвращения. – Когда-то, давным-давно, я знал такую же красивую девушку, и мое прикосновение не было для нее отталкивающим, уж поверь… Она испытывала отвращение к нему, твоему идеальному Кристофу! Конечно, не сразу, Диана, а со временем - узнав его по-настоящему…
Его голос затухал, будто выключенный милосердной рукой, но пока во мне еще были силы дотянуться до него, я, сфокусировавшись на словах, сказала как можно резче:
- Неважно… Я не поверю!
Я не была готова слушать эту историю. Только не сейчас.
И спасительная темнота дала мне отсрочку…
Проснувшись во второй раз, уже по-настоящему, я не спешила дразнить свою смерть – странное желание насмехаться над Адамасом ушло.
Не шевелясь и стараясь даже дыханием не выдавать, что не сплю, я разглядывала заброшенное помещение в серо-коричневых разводах отставшей штукатурки. Толстый слой пыли повсюду говорил, что им долго не пользовались. Чтобы место было «чистым» - без следов, подсказал мне опыт скитаний.
Возле огромного, во всю стену, грязного окна стоял Адамас и сосредоточено смотрел на улицу, ничем не показывая, что заметил мое пробуждение.
Недалеко от надувной постели, на которой я лежала, стоял раскладной стул. Увидев бутылку воды и кусок сыра на нем, я ощутила пустоту в своем желудке и невольно облизнула пересохшие губы, усмехнувшись про себя - как прозаично!..
- Еда для меня? – мой голос был осипшим, как после крика.
- Да, - ответил Адамас, не оглядываясь.
- И?
- Что? – раздраженно спросил он, продолжая смотреть в окно – я его отвлекала.
- Как ты, наверное, заметил, я – человек, и есть со связанными руками, да еще и лежа, для меня затруднительно! Мягко говоря.
Он обернулся. И показалось, что на мне был самый откровенный наряд – так неспешно и нагло его глаза ощупали мое тело.
- А ты смелая, Диана! - ухмыльнулся он. - Находясь в таком положении, смеешь обращаться ко мне приказным тоном … Смелая - не пара Кристофу. Он любит подчинение.
- Не тебе судить, я…, - но он уже был рядом и легким движением вмиг разорвал веревку, не задев кожи. Со стоном боли я долго разминала затекшие руки.
- И зачем ты меня связал, я что - иначе убежала бы?
Но Адамас лишь засмеялся в ответ, покачивая головой.
- Долго я спала?
- Не знаю. Сутки, может, немного дольше. По крайней мере, я заметил лишь один закат.
Зверский голод, а еще больше жгучая жажда, заставили меня усомниться в этом. Дотянувшись до поллитровой бутылки, я мигом осушила ее, так и не загасив пожар внутри. Но дышать стало легче, и я посмотрела вокруг. Мой взгляд остановился на двери.
- Даже не думай об этом. При первой же попытке я сломаю тебе левую руку, - пообещал Адамас с ласковой улыбкой.
- А почему не правую? - огрызнулась я.
- Можно и правую.
Он был так собран и самоуверен, что мне до боли захотелось найти его слабину, зацепить поглубже и заставить слететь к чертям собачьим эту маску невозмутимости!
И женское чутье подсказало мне.
- Я на нее похожа, не так ли? На ту девушку…
- Что ты сказала? – он пытался выглядеть безразличным, но, уверенная в своих способностях верификатора, я утвердительно качнула головой.
- Значит, похожа. Ты любил ее, ведь так, Адамас? И не смог спасти, - необыкновенная убежденность в собственных предположениях почти испугала меня, - и теперь ты выбрал ничтожнейший из методов – месть посредством такой же красивой и беззащитной, как она…
- Молчи! – его рука пригвоздила меня к матрасу, лишив возможности дышать, а взгляд обещал смерть, …но не быструю и не легкую. Наконец он отпустил меня и, с отвращением глядя, как я жадно хватаю воздух, заговорил: - Ты так уверена в себе, так уверена в его любви к тебе, Диана… Но, признайся, разве тебя не мучает вопрос: что будет потом, через время, когда ты станешь обыденной, когда постареешь?.. По глазам вижу – я прав. Ты думаешь, что знаешь его, а на самом деле лишь зацепила край его бесконечной жизни! Я расскажу тебе, каков он настоящий.
- Я и так знаю – в полной мере испытала на себе все его отрицательные стороны, - пробормотала я тихо, потирая шею, но Адамас этого уже не слышал.
Не сводя с меня пустого, направленного в прошлое взгляда, он неотвратимо начал свой рассказ:
- Прошло больше сорока лет. Долго, не так ли? Да, долго…для таких, как ты. Вас, людей, слишком много, вы слишком быстро сгораете, и запоминать ваши имена – пустая трата сил! Но она… была такой же, как ты – особенной. И ее имя я не могу забыть, как бы ни пытался. Ее звали Сильвией. Ослепительно красивая, старше тебя лет на пять, она всегда носила короткую стрижку и утверждала, что по-другому стричься не будет, - нежная улыбка неожиданно тронула лицо Адамаса…
Кристоф наткнулся на нее случайно в одном из пунктов для сбора пищи. Сирота, воспринимавшая в штыки любые наставления и правду о своем дерзком нраве, она не имела никого, кто волновался бы о ней.
Что его привлекло в ней – сияющие глаза, неукротимый характер или ее детское нежелание принимать реальность - неизвестно. Как и то, насколько серьезным было отношение Кристофа. Но он решил сыграть с ней жестокую шутку.
Ее отпустили, и она даже не поняла, какой участи избежала по прихоти своего неведомого хозяина.
Кристоф встретил ее в тот же день, одетый как последний нищий. Адамас недоумевал, чем Кристоф смог привлечь ее меркантильную натуру – а именно такой она и была! Но для меня, уже знакомой с его опасным обаянием, такой вопрос не стоял. И он приводил ее в полуразвалившуюся лачугу, угощал объедками, ужасая своей мнимой бедностью и в то же время безжалостно маня завораживающей красотой.
- Он относился к ней иначе, чем к тебе - для него она была игрушкой, - бормотал Адамас, не сводя с меня неподвижного невидящего взгляда. От жестокого похитителя не осталось и следа – передо мной сидел старик, вспоминавший свое горе…
А потом Сильвия вдруг стала избегать Кристофа, и он поставил на ноги всю охрану, чтобы убедиться в ее верности.
- Но она не изменяла ему, - что-то стальное мелькнуло в глазах Адамаса, что-то, не предвещавшее для меня ничего хорошего, - просто все, чего Сильвия хотела – это вырваться из своей беспросветной жизни, она хотела защиты и возможностей - всего того, чего, по иронии судьбы, у ее «нищего» возлюбленного было в избытке.
Наконец, так и не увидев в ней желаемого – любви вопреки нищете и слепого доверия, Кристоф решил наказать ее. Он попросил своего друга Адамаса поухаживать за ней, дразня богатством.
- К своему несчастью, я согласился. Если б я знал, как она красива! Как интересна! Если бы я мог предположить, что она будет для меня дороже всех! Со мной она расцвела, стала прежней, самой собой – дерзкой, непредсказуемой…
И когда, уверенная, что нашла своего принца, Сильвия окончательно отказала Кристофу во встречах, он нанес ей последний удар.
На верфи, где она работала одной из мелких служащих, ее вызвали, с удивлением сообщив, что с ней хочет поговорить новой владелец судостроительной компании, в чью сеть, охватывавшую весь мир, входило и их предприятие.
С опаской заглянув в роскошный кабинет и увидев Кристофа в дорогом костюме за огромным столом, она онемела. На ее лице застыл дикий, нечеловеческий ужас!
Любуясь этим долгожданным выражением, Кристоф рассказал ей о себе, обо всем, что она потеряла, и о …своем друге Адамасе, выставившим ее продажную суть напоказ.
- Я был уверен, что этим все закончится! Кристоф снял наблюдение – она была уже не нужна ему. И я решил забрать ее себе. Увезти! Конечно, она не могла простить мне участия в этой подставе. Но мне было неважно, по своей воле она будет со мной или нет. Я лишь хотел, чтобы она была рядом! - после этих до боли знакомых мне слов он тряхнул головой и заметил, будто оправдываясь: - Кроме того, она жила в бедности и рано или поздно она бы полюбила если не меня, то мои деньги.
- Но она же была всего лишь человеком! - не удержалась я от сарказма. – Какая разница, полюбила бы или нет? Главное, чтобы была рядом, - слишком многое в этой истории ранило меня.
Адамас уронил голову и надолго замолчал, а затем, взглянув искоса, произнес с горькой иронией:
- Ты ведь знаешь, Диана, каким мстительным он бывает, ведь так? Я тоже должен был бы знать…Я должен был бы догадаться, что он сделает… – внезапно ярость сорвала печаль с его лица, и он заревел: - Он убил ее! Просто потому, что не захотел, чтобы она была счастлива с другим - не захотел отдать ее мне! И я даже понятия не имею, какой была ее смерть! Что он с ней делал! Что она почувствовала, когда узнала его настоящего!
Вдруг он приблизился ко мне вплотную и прошептал почти беззвучно:
- И ведь она даже не была ему нужна. А вот ты… ты, Диана, нужна ему…, - и он улыбнулся так опасно, что я почувствовала край жизни под своей ногой.
- Ты собираешься убить меня? В отместку, - я была почти уверена в его ответе.
Но он ухмыльнулся и покачал головой.
- У меня была такая идея, то она отпала, как только я увидел, как он смотрел на тебя тогда в зале с озером. Есть кое-что, способное ранить его больнее, чем твоя смерть…
Только теперь я поняла, что слышу его все хуже - с каждым словом он отдалялся. Комната медленно поплыла по кругу…
- Кстати, ты не поверишь, но я не единственный, кто хотел отнять тебя у Кристофа - мне помогали. На тебя, Диана, нынче такой спрос! – он засмеялся, раздваиваясь перед моим угасающим взором. – Но у меня свои планы… Что, плохо? Значит, препарат начал действовать. Ты не переживай, это быстро пройдет, не останется и запаха - проверено, я ничего не учую, а значит - Кристоф тоже… современная химия… чудеса… совершенно новый… безумные деньги…
И он затих окончательно.
** ** **
…Ужасный холод обжигал меня. Огромные остроконечные снежинки, проплывая перед моим пораженным взглядом, касались обнаженной кожи и царапали ее бритвой. Но от боли отвлекала пронзительная красота, открывавшаяся каждый раз, когда ледяные кристаллы сменяли друг друга…
И было невыносимо жаль, когда внезапно вспыхнувшее внутри меня солнце испарило их без следа. Теперь жар лизал мое тело, пронизывая плоть тепловыми лучами, пытаясь вырваться на свободу…
- Диана-а-а, …любимая…
Я счастливо засмеялась в ответ – руки Кайла ласково скользили по мне, принося желанную прохладу. Никто не был со мной так нежен, как он. Я нашла его губы. Как же я скучала! Но теперь…
Открыв глаза, я на миг застыла в удивлении – мне улыбался Кристоф. Беспокойство кольнуло, но тут же ушло. Потому что в мире не было ничего ярче него! Ничто не могло сравниться с его огнем! И я его любила … С предвкушением я прильнула к нему, сливаясь воедино…
- Я же обещал, помнишь? – сказал вдруг Кристоф голосом Адамаса.
Смятение ударило тараном, встряхнув разум – и я обнаружила себя в объятиях Адамаса с улыбкой блаженства на губах. Неподвластное моей воле, будто чужое, тело замерло в ужасе, пока сознание отмечало руки, вцепившиеся в волосы Адамаса, ноги, взявшие его талию в замок. Его чужой запах скрутил все внутри узлом отвращения и…
Вдруг мой ужас отразился в его глазах, сменяя какое-то неуместное, непонятное мне выражение торжества, …и он исчез. Что-то с грохотом обрушилось, встряхивая матрас подо мной, посылая град ударов по всей комнате, затягивая ее тучами белой пыли…
Нереально высокий, призрачно-размытый в той секунде, что уловил мой человеческий глаз, надо мной стоял единственный, кто мог остановить этот кошмар.
- Кристоф! - мои руки сами по-детски потянулись к нему, но он уже исчез.
Я вздохнула с облегчением – он нашел меня. И теперь все будет хорошо.
Его имя освободило мой разум от скованности наркотического транса, и с каждым вдохом реальность становилась четче. Неожиданный мощный удар об стену окончательно привел меня в сознание. Матрас, сработав как амортизатор, определенно спас мой позвоночник от перелома, выпрыгнул из-под меня и забаррикадировал в углу. Робко выглянув из-за него, я уже больше не смогла оторвать зачарованного взгляда от того, что происходило в комнате.
Те немногие стоп-кадры, что сумел выхватить мой мозг из ураганного месива движений, делали схватку над озером невозможной – так могуч был разъяренный Кристоф и так жалок его противник. Это был не бой – избиение, и очень скоро тело Адамаса превратилось в изломанную тряпичную куклу, безропотно принимавшую зверские удары, долго летавшую стрелой по комнате от стены к стене, не в силах укрыться от своего преследователя…
А потом Кристоф повернулся ко мне.
Встретив его взгляд, я отшатнулась. Мои босые ноги заскользили по полу, руки ободрались в кровь о куски штукатурки и кирпича, почему-то устилавшие всю комнату, сердце понеслось, задыхаясь – мной овладел животный ужас… Наконец, я замерла, забившись в самый угол, просто потому, что двигаться дальше было невозможно.
- Боишься? И правильно делаешь, …любимая, - последнее слово прозвучало ругательством, хлестнув мое сердце. Он вмиг очутился передо мной, заглянул в лицо и мерзко ухмыльнулся. - Что же ты молчишь, Диана? Хоть попробуй оправдаться. Давай, соври, а я послушаю!
- Меня одурманили…, - безнадежно прошептала я, уже заранее понимая, что ничто не поможет.
Подтверждая мои мысли, он презрительно скривился.
- Никогда не думал, что у тебя так туго с воображением! – и тут же изуродовал прекрасную маску сдержанности, заревев. - Чутья лучше моего не существует! Я бы знал! Я бы учуял!!!
Ухватив мою руку и сжав так сильно, что боль от синяков, оставленных нашей последней ночью, уступила место новой муке, он приблизился, дрожа от ярости, и выплюнул:
- Чего тебе не хватало?
И я сказала правду:
- Твоего доверия.
Удар обжег мое лицо, выбив дух и свалив на пол. Что-то горячее потекло по подбородку…
Одним нечеловечески ловким прыжком он достиг выхода из комнаты, манившего меня когда-то заветной свободой, и рванул дверь настежь.
- Иди за мной! – ничего от него прежнего не осталось в этом зверином рычании, и он исчез в проеме, не посчитав нужным проследить за исполнением приказа.
Медленно, стараясь не слышать боли в израненных ногах и руках, я поднялась, придерживаясь за стену, и стала разыскивать свою одежду под горами битого кирпича и мусора. Найдя лишь брюки и порванную блузку, я кое-как отряхнула их, оделась и похромала к двери. Возле окна по полу валялась груда тряпья – все, что осталось от Адамаса. Наверное, он получил свое заслужено. Почему же мне не было легче от этого?
Может, потому, что теперь я знала, какой была его месть.
Помещение, где держал меня Адамас в ожидании, пока Кристоф найдет нас, располагалось на последнем этаже высотного дома. Спускаясь по бесчисленным лестничным пролетам, кружившим мою и без того измученную голову, я вспоминала о том, как закончилась жизнь Сильвии - девушки, бывшей ненужной Кристофу. Мне не хотелось даже думать о том, что он сделает со мной – нужной и, в его понимании, предавшей. Я не знала, любил ли он ее – меня любил.
Любил ли?..
Во дворе заброшенного дома стояло три мощных автомобиля-близнеца, и, чтобы я не ошиблась машиной, охранники грубо, зацепив разбитую губу, втолкнули меня внутрь одной из них.
Он был уже там, на заднем сидении, отрезанном от водителя непроницаемой шторой.
Я оказалась так близко от него …и так далеко.
Как только за мной захлопнули дверцу, я отодвинулась к самому окну и стала потихоньку вытирать с губ кровь, хлынувшую с новой силой. А она все текла и текла, вскоре разрисовав оба мои рукава свидетельствами его рукоприкладства.
- Кажется, я не рассчитал силу удара, - нервно засмеялся Кристоф, нарушая гнетущую тишину.
- Считаешь, что мало? Ничего, у меня еще много органов, которые можно искалечить.
Он посмотрел на меня в упор, сжав кулаки добела, и гоняя желваки, рыкнул:
- Это ненадолго, Диана, - не оставляя сомнений в том, что действительно собрался меня убить.
Должно быть, это дурной сон, подумала я, до сих пор – даже после его удара – не в силах поверить в реальность такого разговора между нами.
Бесконечно мудрый, с многовековым опытом интриг, владеющий глубоким интеллектом, сейчас он был глупей зеленого юнца!
- Ты знаешь, Кристоф, я никак не могу понять…, - чувствуя тщетность всех усилий, я все же не могла отказаться от попытки донести правду до него. - Это же нелепо, немыслимо, чтобы ты этому поверил! Ты же глаз с меня не спускал, я всегда была под охраной, я физически не смогла бы изменить тебе! А теперь меня украли, опоили какой-то гадостью и ты…
- Замолчи! – его губы, исказившись в гримасе, приоткрыли клыки. – Когда твои руки им пахли, я промолчал, когда от всего твоего тела несло его запахом, я пытался отмыть его и забыть об этом! Но, Диана, застав тебя с ним в постели… неужели ты думаешь, что я идиот?!
- Что за…?
- Ты пахла Адамасом!!! – заорал он и в притворном изумлении покачал головой. - Я не находил ответа, как такое возможно… Но, знаешь, теперь мне это уже неинтересно!
- Кристоф, я люблю тебя, поверь мне! Хоть раз в жизни…
- Твоя жизнь слишком коротка! – отрезал он и спустя мгновение выволок меня на улицу – оказалось, что мы уже приехали, но оглушенная непостижимыми обвинениями я не замечала ничего вокруг.
- Кристоф…, - начала я снова по инерции, но сильный рывок сбил меня с ног.
Все слилось в сплошную полосу – полосу унижения и боли. Под взглядами моих бывших слуг, полными тайного удовольствия, он тащил меня как вещь. Не особо ценную, и потому не было нужды останавливаться на порогах, не было необходимости поберечь меня на ступеньках… И если вначале я проявляла чудеса изворотливости, уклоняясь от самых острых углов, то достигнув его крыла – нашего крыла в далеком, почти забытом прошлом – я, израненная и избитая, уже равнодушно принимала новые удары, синяки и ссадины.
Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 77 | Нарушение авторских прав