|
Читайте также: |
- Курт Логан Миллер.
Что-то неприятно ковырнуло в сердце. Девушка смотрела прямо на Драко, стиснув руки на груди.
- Так его полное имя, - заявила она.
Малфой почувствовал, как напрягаются шея и плечи. Как в голове медленно начинает тяжелеть.
Значит, действительно они с чиновником родственники…
Что ж.
Это не стало сюрпризом, но всё равно напрягло.
Ты редко ошибаешься, Драко. Вот лишнее подтверждение хорошо развитой дедукции.
Но откуда это имя знакомо Грейнджер?
- Ну. Хм…
И снова тишина, нарушаемая лишь потрескивающим камином.
- Мерлин, и это всё, что ты скажешь? – воскликнула Гермиона, не скрывая удивления, граничащего с возмущением.
Малфой нахмурился.
- А почему меня должен беспокоить этот сукин сын? – спросил негромко, пытаясь разглядеть что-то в горящих глазах перед собой.
- А разве нет? Не должен? Видимо, ты совсем не в курсе, не так ли?
- Не в курсе чего?
Видит Мерлин, девчонка сама не имела понятия, о чём говорит. И сама не осознавала, что нихера не понимает, потому что всплеснула руками и сделала несколько ты-раздражаешь-меня-своей-непроходимой-тупостью шагов в сторону рабочего стола. Весь её вид говорил о том, что она совершенно уверена в каждом своём слове.
- Твоя мать считает иначе, - заявила она, разворачиваясь.
Сердце пропустило удар.
Моя мать?
Какого чёрта она говорит о Нарциссе?
Выждав несколько тяжело дышащих секунд, он сощурил глаза. Главное не показать ей... Не нужно Грейнджер знать ничего о демонах, что рыли огромную кровавую яму в голове Драко. Безостановочных мыслях и рваных догадках.
Сожалениях.
Ей не нужно знать также, что все эти черти засыпали, стоило ей оказаться поблизости.
- Смелое заявление, - протянул, игнорируя кольнувшую в груди иголку. - Ну и что ты хочешь этим сказать?
И вот здесь она смутилась. Адски невовремя, потому что в нём как раз начинала подниматься волна беспокойства.
Гигантская волна.
- Тебе незнакомо имя Логан? - осторожно спросила Грейнджер, понижая голос.
- Мне знакомо. Но я не пойму, какого хера тебя оно смутило. И при чём здесь моя мать?
А голос тем временем терял выдержку. Становился глуше.
Малфой надеялся, что недоумение, вызванное упоминанием матери, не просочилось наружу. Он медленно прошёл к креслу, пряча напряжённое лицо, пока Гермиона мялась с ответом.
Наконец-то заговорила; слизеринец уже успел обманчиво-лениво закинуть ноги на край стола и откинуться на мягкую спинку. Челюсть его была сжата.
- Может быть, ты помнишь… когда я случайно получила письмо от твоей… - неопределённый жест в сторону окна, в которое миллион лет назад, кажется, стукнул филин Малфоев.
Его плечи напряглись ещё больше.
Конечно, он помнил. Распахнутые, перепуганные глаза, когда Грейнджер увидела, что Драко стоит прямо перед ней. Тонкие пальцы, комкающие пергамент, оборвавшееся на вдохе дыхание. Невозмутимый Ральд, вычищающий свои перья на подоконнике.
Ярость.
На то, что грязнокровка прочла письмо.
Письма, которые даже Драко не всегда позволял себе раскрывать, а она взяла и…
И это оказалось так просто. Он ненавидел её тогда за то, что она показала, как просто - взять и прочесть. Узнать содержимое. А Малфой не мог себя заставить скользнуть глазами дальше первых строк.
Этих пустых. Этих вседозволенных. Этих... да, этих непростительных. "Мой сын Драко".
Прочитав которые, хотелось содрать себя с собственных костей и выть. Просто потому, что писал их чужой человек.
После того, что случилось, ему слишком часто хотелось выть.
- В письме было обозначено это имя.
- В каком контексте? - слишком быстро.
Он спросил это слишком быстро, чувствуя, как леденеющие пальцы сжимаются на предплечьях, и...
Господи, у него едва не сорвался голос.
Он не собирался спрашивать. Он собирался сказать, что ему всё равно. И сказал бы, если бы не это имя.
И не включённый моментально анализ в голове.
Нарцисса писала о Логане. А это значит… нет. Этого просто, чёрт, не может быть.
От ощущения, будто между рёбрами ползает скользкая, липкая и прохладная змея, захотелось поёжиться. Страх.
Родной, знакомый до мурашек.
Грейнджер, блин, давай же, говори. Говори, ради Мерлина.
Скажи какую-то незначительную глупость, чтобы я смог вздохнуть. Ещё хотя бы раз.
- Она, - Гермиона нахмурилась, расцепляя и вновь переплетая пальцы, - писала, что её посетил мужчина по имени Логан. И она не помнит, были ли у неё знакомые с таким именем. И… он чего-то хотел от неё. В общем, я не знаю, важно ли это, я просто вспомнила и… и решила сказать. Вот.
Она замолчала.
Громко треснуло полено в камине. На решётку осыпался угасающий сноп искр.
Малфой смотрел, как Грейнджер молчит.
Смотрел, чувствуя себя обрывом, с которого только что соскользнула чья-то нога. Сорвала мелкие камни и грязь. И они покатились… сначала почти бесшумно. Почти незаметно.
Из-за секундного онемения в серых глазах.
А затем… вдруг, облавой, жахая, разбиваясь, срывая другие комья, и вот… вот уже целая гора летит вниз, погребая под собой всё. Сталкиваясь, разрываясь этим именем. Ненавистным именем… именем из его головы. Ускоряя дыхание до ломоты в лёгких.
Логан. Он был здесь. В этой гостиной, на этом месте. Блять, если бы Драко знал, запустил бы в него Авадой прямо там, при херовом Оливаре, при Дамблдоре. Никто бы не остановил.
Никто.
Потому что это его. Логан лезет туда, куда нельзя. Никогда. Никому. Никому не позволено лезть в его личное. Его дом. Его мать.
Малфой смотрел. Не мог пошевелиться от смутной догадки, рождающейся где-то на задворках мысли. Ловя настороженный взгляд гриффиндорки. Слыша, как с рёвом, с грохотом уничтожается что-то внутри.
Разрывается. И всё. Это ёбаное крушение, оглушающее, сотрясающее, уничтожающее. В полной тишине.
- Он был в Мэноре.
И от собственного едва слышного голоса его продрало дрожью. Сердце лупило в груди.
Ещё тогда он был у матери. И с тех пор – ни одного письма.
«посетил мужчина…»
«чего-то хотел…»
Сдержанность. Неприступность. Закрытость.
Наружу. Всё, нахер, наружу. За момент.
Страх. Маски. Просто… одна за одной. Как карты по ветру. Надежда. О, да, блять. Малфой слышал, как хрустели её кости, выворачивались суставы. Как она умирала, разразившись криком. Таким, что начало двоиться в глазах.
Надежда умирает последней.
Нет, блять. Ложь.
Эта сука сдохла раньше, чем Драко появился на грёбаный свет.
- Сука!
Вопль разорвал тишину. Тело рванулось с кресла, и, прежде чем он понял - хоть что-то успел понять, - руки ощутили край столешницы и рванули вверх.
Грохот.
Малфой почти не заметил, как Грейнджер подскочила в своём углу у шкафа. Подскочила и прижала руки к груди.
Распахнутые глаза в ужасе метались от перевёрнутого стола к Драко, сжимающего и разжимающего кулаки. Его трясло.
- Малфой…
Трус.
Грёбаный трус.
Он с размаху ударил по одной из четырёх беспомощно глядящих в потолок ножек. Та с хрустом переломилась.
- Тварь! – Малфой схватил обломок и швырнул в сторону камина. Отбившись от камня, деревяшка отлетела куда-то вбок. В мгновение ока Драко оказался у стены, засаживая в неё кулак. Снова и снова.
Не кричал.
Из глотки вырывалось рычание сквозь стиснутые зубы.
Под костяшками был не камень. Это было лицо Логана, заплывающее кровью от ударов.
Тварь. Тварь. Убью его. Я убью его, если он тронет…
Всё прекратилось внезапно – с первым всхлипом Грейнджер.
Этот всхлип заставил обернуться, почти рывком. Девушка вжалась спиной в стол. Не плакала, но глаза полны такого ужаса. До края.
- Чего он хотел?
Вздрогнула. Боится.
- Я не знаю.
- Ты же читала ёбаное письмо, - прорычал, чувствуя, как скрипят стиснутые зубы.
- Я… ты не дал мне дочитать. Ты выхватил его и…
Он зарычал. В два шага перемахнул через гостиную, с ходу врезаясь в гриффиндорку, хватая за плечи. Просверливая, въедаясь радужками до самого мозга. На секунду почти ощутил прикосновение её мыслей, но отмёл, встряхнул.
- Но ты должна была видеть! Должна была, блять, скажи мне, скажи, вспомни, что ещёонаписала, что там было сказано, в этом хуевом письме, Грейнджер!
- Малфой, перестань…
- Твою мать, ты не понимаешь. Ты не понимаешь, что это может значить! - он оттолкнул её от себя так сильно, что она почти упала на стол, но Драко не заметил.
Его ладони метнулись к голове, и он стиснул свои виски, зарываясь пальцами в волосы и тяжело дыша. По запястью вниз стекало что-то густое и тёплое. Серые глаза метались по комнате.
- Когда это было? - прохрипел он.
Эти метаморфозы в его голосе… он не понимал.
Сжимал голову так, будто пытался удержать. Выдавить оттуда херовы мысли, а их много, бля, сразу - так много.
Громкие. И больные. И воспалённые.
Лопнувший гнойник в памяти.
- Когда это было? – снова рёв, от которого она снова вздрогнула.
- Я… не помню.
Мерлин, да она бы даже под страхом смерти не воспроизвела сейчас точную дату. Всё существо сосредоточилось на нём. Пустой взгляд. Сжатая челюсть. Натянутая на плечах рубашка. Разбитые пальцы в крови.
Он целиком разбит.
Господи, пусть ей только кажется.
В ушах продолжал звенеть его крик и грохот переворачиваемой мебели.
- Малфой… - опасливый шаг вперёд.
Дрожащие руки слизеринца переместились на лоб. Смяли волосы, завели назад. А взгляд - такой же пустой.
- Просто я же… я говорила тебе, чтобы ты прочёл…
- Я не… - он сглотнул, - хочу этого слышать.
Так тихо, что этим голосом он практически задохнулся.
Слова затолкались в лёгкие. Давили. Резали. Так сильно, до ярости. До кипящей, до жгучей. До разорванной, треснувшей кожи. До выдранных волос и острых зубов.
- Ни слова, блять, не хочу слышать! - снова крик. Эти перепады добьют его голосовые. - Что ещё было? Ты не могла не увидеть, твою мать, ты всё и всегда видишь!
Услышь меня, произнеси, мне нужно, блин. Что-то ещё, кроме этого. Я не хочу. Нужно. Нужно, грр, пусть это уберётся из головы.
- Я клянусь, я не помню…
- Проваливай тогда!
Кажется, оконное стекло дрогнуло.
Драко тоже дрожал, сжимая кулаки, чувствовал, чувствовал, что его несёт. Быстро, сильно. Остановите.
И неоткуда ждать этого.
Херов Логан, он был у матери, был, она писала. Драко не знал, он не знал, и не подозревал, и не догадывался. Но Мэнор... его же осматривали - и ничего. И пусто.
«Мы будем держать с вами связь, мистер Малфой». Этот голос в голове. Он насквозь пропах смертью. От него хотелось вывернуться наизнанку и сдохнуть.
Просто сдохнуть.
Лихорадка тошнотворных мыслей, слов, образов.
Глаза, глаза Нарциссы и слёзы.
Алтарь, Люциус, темницы - нет, нет, я не вернусь в это. Не сейчас, когда Грейнджер смотрит…
Грейнджер. Она ещё здесь.
- Проваливай! - снова заорал он, резко отворачиваясь. Судорожные шаги от. От неё.
И сразу - так далеко. Дальше, чем…
- Малфой…
Обернулся. Приоткрыл похолодевший рот.
- Просто уберись отсюда, ладно? Просто… уйди, Грейнджер, ладно?
Ему нужно было подумать. Просто подумать.
А она не понимала.
- Я не знала, что…
- Конечно.
И от этого голоса они оба вздрогнули. Будто по щелчку пальцев.
Ледяной, застывший, мрачный.
- Конечно, ты не знала. И до сих пор даже не догадываешься.
Она сжимала пальцами край стола, глядя на него своими распахнутыми. По-прежнему испуганными. А он успокаивался. Поднёс руку к лицу, потёр переносицу, зажмурился на несколько секунд.
- Малфой, у тебя кровь…
- Срать.
Какое-то время никто из них не двигался.
Мысли, ревущие и - удивительно... - живые, отдавались в голове теперь уже совершенно тихим шёпотом.
Бить тревогу слишком рано. Просто… рано. Пока ничего не случилось. Грейнджер могла не так понять, не так прочесть, перепутать.
Не могла.
Вполне может быть, что Нарцисса просто внезапно вспомнила имя из своего прошлого. И никто к ней не приходил. Возможно… что всё не так плохо. Что паника - раньше времени. Может же такое быть?
Нет, Драко.
Может.
Хорошо. Теперь успокойся. Нужно узнать, что писалось в последнем письме. И есть только один способ сделать это.
Малфой вздрогнул, когда Гермиона прошла мимо него.
Только что прижималась к столу и вдруг - направляется к лестнице.
Он открыл было рот и тут же затолкал то, что чуть не сказал, обратно в глотку. Хотел остановить её? Зачем?
Пусть идёт. Ты сам попросил её уйти. Приказал.
И вот она уходит. Ты же доволен, не так ли?
Ещё на мгновение прикрыл глаза, отворачиваясь. Прислушиваясь к торопливым шагам по ступенькам. А вскоре - приглушённый хлопок двери. Она ничего не сказала. От этого становилось не по себе.
Взгляд вернулся к рабочему столу.
Он напишет в Мэнор.
Мысль удивила и испугала одновременно. К чёрту. Хуже уже не будет. Он должен знать. Просто должен знать. Нарцисса ответит ему, и Драко успокоится.
Несколько шагов, скрип стула. Где-то здесь должны были лежать пергаменты. Сердце снова начало набирать обороты.
Я получил твое письмо, и…
Чернильница полная. Хорошо. Перо с тёмным кончиком лежит рядом, цепляя пухом стоящий на краю котёл с тремя острыми ножками. Видимо, Грейнджер вчера забыла убрать, после очередных занятий.
Привет. Я решил написать тебе…
Где чёртова бумага?
Движения рук, открывающих облупившиеся по углам ящики с круглыми ручками-кольцами, становились лихорадочными.
Здравствуй, Нарцисса. Это твой сын…
Херня.
Наконец-то отделение с пергаментами. Аккуратно извлёк один чистый лист и положил перед собой. Отлично.
Он окунул перо Грейнджер в чернильницу и замер, не имея понятия: и что дальше?
Как обратиться к ней? Мама?
Пальцы дрогнули, когда он вывел на чистой бумаге: “Здравствуй, м”. И всё. Несколько секунд тупо гипнотизировал написанное.
Нет. Не могу.
Резко смял пергамент в кулаке, игнорируя, как дрогнуло сердце от рвущегося звука. Отбросил ком бумаги за спину. Уставился на пустую столешницу.
Я не могу обратиться к ней так.
Уронил голову на стол, закрыл глаза. Несколько раз медленно ударился о дерево лбом.
Мерлин.
Блять.
Тяжело. Тошно. Боже, да к чёрту.
Выпрямился, достал ещё один пергамент, окунул перо в чернила и сосредоточенно нахмурился.
“Здравствуй, Нарцисса.”
Выдохнул. Несколько раз пробежал по строке взглядом.
Чудесно, ничего сложного. Просто представь, что пишешь другу.
Игнорируя дрожь в пальцах, он снова окунул перо в чернильницу.
***
Пальцы дрожали так, что буквы прыгали перед глазами.
Нарцисса в очередной раз расправила и без того ровную бумагу, вглядываясь в строки. Она даже почти не понимала, о чём писалось. Она забыла, что за книга была у неё в руках до того, как в окно стукнул Ральд - школьный филин Драко. Она забыла обо всём. В голове всё перекрывало одно грохочущее слово: ответил.
Мерлин, он ответил.
Сейчас, читая аккуратно выведенные слова, она едва дышала. Губы безостановочно шевелились, повторяя каждое, впитывая его. И почерк сейчас казался… таким знакомым. Хотя она не видела его.
Ни разу с того дня.
Пыталась найти письма сына, которые он слал ей из школы раньше, однако не смогла. Скорее всего, Люциус их либо прятал, либо сжигал. Но это было неважно. Не сейчас.
“...я получал твои письма. Не было возможности ответить. Честно говоря, некоторые я даже не прочёл. Просто не было времени, и…”
Женщина задохнулась всхлипом, поднося свободную руку к губам, прижимая, сдерживая слёзы.
Конечно, он не читал их.
Господи, как же ему было больно получать каждое… как же подло, глупо, эгоистично поступала она, мать, вынуждая его испытывать всё заново. Как она могла подумать, что ему захочется читать это? После того, как он вёл себя всё лето.
Как она себя вела. Будто дикий, загнанный в поле, полное капканов, зверь.
“...Ты спрашивала - как я. Всё в порядке. Меня назначили старостой мальчиков, я справляюсь, приходится прилежно учиться и посещать занятия...”
Быстрый смешок заставил вздрогнуть, и первая слеза скатилась со щеки, оставляя после себя тёплый след. Прозрачной кляксой упала на пергамент, впитываясь в сухую бумагу.
Староста. Её мальчик.
Губы задрожали, и женщина до боли прикусила фалангу пальца, чтобы не разрыдаться, не разорваться в болезненном крике, распирающем изнутри.
Прости меня, родной. Прости меня, я не хотела, клянусь.
Я не хотела, чтобы так.
Я так рада за тебя.
“...последнее твоё письмо обеспокоило меня. Ты писала о мужчине по имени Л. Мне знакомо это имя. Он навещал тебя? Чего он хотел? Больше он не появлялся? Расскажи мне, что происходит в Мэноре.
Твой сын, Драко.”
На последних словах, кажется, у него дрогнула рука. Женщина прикрыла глаза.
Она не станет врать. Она не должна врать хотя бы сейчас.
Под веками тут же пронеслись события этих дней.
На следующий день после того, как Логан совершил незапланированное посещение Мэнора, в поместье явились люди.
Двенадцать человек в мантиях и со скрытыми под капюшонами лицами. Камин работал безотказно - на этот раз не было сажи и пыли. Практически бесшумно, Нарцисса только слегка вздрогнула от яркой вспышки, озарившей на миг её спальню.
Логан уже был рядом, и поэтому едва удалось перебороть постыдное желание просто спрятаться за его спиной.
“ Я помог тебе, а ты - мне ”.
Она думала над этими словами слишком долго, а затем очередное воспоминание обрушилось на сознание, прошлой ночью. До того, как в нижних комнатах Мэнора был собран совет приспешников.
И это воспоминание едва не заставило сердце остановиться. У Нарциссы действительно нет выбора. Она обязана предоставлять поместье Логану, потому что это - часть их договора, подкреплённого Непреложным обетом.
Договора, который заключался в том, что Логан предоставляет безопасность Драко и помогает донести на Люциуса, открыв камин Нарциссы из Министерства в день приезда её сына. А она предоставляет поместье в любой момент, когда Логану это понадобится.
Тогда ей казалось, что это честная сделка.
Обет.
Вот оно.
Объяснение млеющего ужаса перед ним. Страха.
Память спала, но тело помнило. Сознание помнило: жизнь зависит от этого человека. Ведь если нарушить Обет, нарушителя ждёт мгновенная смерть.
Поэтому всё, что оставалось Нарциссе - наблюдать, как люди в тёмных одеждах пересекают её спальню и следуют к выходу, направляясь вниз, в подземелья, кажется, даже не глядя на неё.
Откуда они знали, куда идти? Откуда?
Кто знает. Наверное, они уже были здесь когда-то. Может быть, с кем-то из них она знакома.
От этого становилось не по себе.
Она вспомнила уже достаточно многое, но не всё, поэтому теперь только смотрела на своих “гостей”, кусая губы. Что-то внутри сжалось в ком и твердило: это всё неправильно. Это неправильно. Ты содействуешь этому.
Логан следил за её реакцией.
Затем легко прикоснулся тёплой ладонью к плечу, отчего Нарцисса вздрогнула, тут же возвращаясь воспоминаниями в свой сон, в котором он сделал почти точно так же, и это движение принесло успокоение.
- Ты не должна сомневаться.
- Я не контролирую это. Да и не проси меня об этом никогда, - не удержалась от огрызания женщина, отступая от него и отворачиваясь, когда последний приспешник покинул спальню. - Откуда они знают, куда идти?
Логан только покачал головой. Он не имел привычки сразу же отвечать на поставленные вопросы, и это раздражало.
- Ты уверена, что не хочешь присутствовать на собрании?
Мерлин, тон у Логана был такой, словно он интересовался у неё, не полнит ли его пиджак.
- Уверена. Эти люди - убийцы!
- Сегодня мы просто обсудим некоторые детали и покинем Мэнор. Не будем портить тебе утро воскресенья.
Чёрт, он её действительно подкалывал.
Нарцисса бросила на мужчину через плечо нахмуренный взгляд.
- Но я вернусь в среду вечером. Двадцать третьего октября. Пробуду здесь какое-то время.
- Что? - она резко обернулась. - Вы будете жить в Мэноре?
- Всего неделю. Это необходимо для проведения ритуала, - сказал он. Так, словно это было очевидно.
Судорожно сглотнув, женщина выпрямила плечи, возвращая себе осанку.
- Вот, значит, на что я подписалась, дав вам Обет.
Логан с полминуты молча смотрел в лицо хозяйке поместья.
- Ты вспомнила, - наконец изрёк, усмехаясь. - Какая радостная весть.
- Вы не сказали мне, - она сжала губы, стискивая пальцами мягкую ткань мантии. - Вы не сказали, что я умру, если откажу вам в своём… гостеприимстве.
Пожал плечами, медленно проходясь по комнате и останавливаясь у камина.
- Если бы я сказал, это бы стало вынужденной мерой, разве нет?
- Это в любом случае была вынужденная мера! И куда прикажете деваться мне на эту неделю, что вы проведёте здесь со своими… друзьями?!
- Твоя злость вполне обоснована, Нарци…
- Чудно, что вы понимаете это!
- …но мои “друзья” здесь появятся только несколько раз. Во время самого… события и главного ритуала.
Она скривилась, прикрывая глаза.
Отвернулась, уперевшись взглядом в зеркало напротив. Отражение будто дразнилось: бледная женщина и сильный, полный жизни мужчина на другой стороне комнаты, тут же перехвативший напряжённый взгляд.
Чёртов контраст.
- Тебе не обязательно покидать поместье. Я не побеспокою тебя. Займу Северную спальню для гостей.
Нарцисса молча смотрела на него в зеркале, игнорируя кольнувшую в сердце иголку. Та самая спальня.
- Почему её? - вдруг спросила она и едва сдержалась, чтобы не зажмуриться. Вопрос вырвался сам собой.
Логан сощурился.
Несмотря на ожидания, он не усмехнулся, не съязвил. Только легко пожал плечами.
- Мне она нравится.
- Вы там бывали? - совсем несложно было сыграть удивление. Достаточно лишь приподнять брови.
- Да. Несколько раз, - сдержанно ответил мужчина. И тут же добавил: - Мне пора идти к гостям. Надеюсь, ты примешь к сведению то, что я тебе сказал. Да, если захочешь - мы ждём тебя в нижних комнатах.
И он ушёл. А Нарцисса осталась в своей спальне.
К гостям.
Ей было не по себе.
Не хотелось покидать эту комнату, осознавая, что в поместье сейчас находятся двенадцать людей, обсуждающих очередное убийство. Не по себе было от всей этой ситуации. От всего, во что её втянули.
И вдруг поймалась на мысли, что проклинает себя. Себя ту, что приняла решение дать Обет. Решение помогать в этой чудовищной ситуации.
Это было почти больно - осознавать, что своими руками окунаешь свою жизнь в прежнюю грязь, имея возможность начать всё сначала. С нуля.
Это было нечестно.
Но это было.
А через несколько часов подобных размышлений приспешники ушли. Все. Точно так же, как явились - через её камин. Молчаливые и, кажется, почти не дышащие. Были ли они живыми?
Куклы.
Логан уходил последним. Посмотрел на Нарциссу лишь раз, уже переступив решётку. И то потому, что она окликнула его по имени.
- Обязательно впредь использовать именно этот камин? - тихо спросила женщина со своего места - весь вечер она просидела перед зеркалом, разглядывая своё отражение и пытаясь вспомнить ещё хотя бы что-то.
- Да.
И прежде, чем успела удивиться полученному ответу, зелёный огонь уже проглотил высокую фигуру, окатив Нарциссу прохладной волной воздуха.
А теперь, получив долгожданное письмо за день до того, как Мэнор должен был обогатиться ещё одним жителем, она судорожно думала, как ей поступить. Если ответить сейчас, то следующее письмо сына не успеет дойти незамеченным. Логан наверняка заметит филинов, а он запрещал ей сообщать о чём-либо Драко.
Решение пришло незамедлительно - она напишет, но запретит писать ей до следующей среды. Наплюёт на запрет Логана. Он ей не хозяин, чтобы контролировать то, что Нарцисса и кому сообщает. Малфой - часть этого всего. Он должен знать.
Как бы больно ни было это сообщать. Он должен знать правду.
Разве не этого заслуживает её сын?
Нет, чёрт возьми. Он заслуживает спокойной жизни после того, что пережил за последний год. Жить, не думая о том, что происходит дома в этот момент. А в поместье происходит ад.
Нет, она не могла писать этого. Писать и не узнать его реакции целую неделю.
Но Драко просит. Сам просит рассказать. А значит - он готов?
Проклятье.
Будет хуже, когда он заметит, что история повторяется, приехав на Рождество в Мэнор. В спокойный Мэнор. В котором от покоя снова не осталось и следа.
Женщина нервно мяла в руках пергамент. На полке тикали часы.
Она сообщит ему. Обо всём.
Наплевав на дрожь в руках.
Наплевав на то, что скажет ей Логан. Малфоя он тронуть не осмелится. Это идёт вперекор Обету. А что будет с Нарциссой - уже давно неважно. Она практически перестала чувствовать себя нормальным человеком.
Напряжение сделало из неё истрёпанную куклу, а возвращающаяся память лишь добавляла этой кукле стеклянного испуга в глазах.
Резко выдохнув, женщина решительно сжала пергамент в руках и, развернувшись, направилась в кабинет Люциуса, где взгляд тут же наткнулся на тёмное полотно, скрывающее портрет.
Сердце похолодело.
Она никогда не сможет прямо смотреть в ту сторону. Ледяные глаза будто смотрели на неё. Не только сквозь материю. Сквозь стены. Следили, контролировали.
Нарцисса никогда не осмелится снять проклятую тряпку. Никогда не осмелится снять портрет со стены. И это лишь добавляло пустоты.
Но женщина не позволила мыслям прокрасться в голову. Она быстро освободила стол и достала чистый лист бумаги.
Мерлин.
Прости меня, сынок.
Мой милый Драко.
***
Её шаги становились всё тише.
Грейнджер понимала, что сейчас лучше его не трогать. Вроде бы она есть, а вроде бы - нету.
Гриффиндорке было страшно смотреть на него - такого. С каждой секундой он становился всё более напряжённым. Сгущал вокруг себя темноту коридоров. Темноту самого себя.
То, что она ему сообщила сегодня, оказалось чем-то переломным. Не мудрено, что это знание так тяготило. Но неважно. Ему сейчас было хуже.
В тысячу раз хуже.
Целый вечер он был бледен и становился всё бледнее, кажется, каждый раз, когда девушка осмеливалась бросить взгляд на застывший профиль справа от себя. Справа и впереди. Он всегда был впереди.
А сегодня то и дело стремился быть дальше, обогнать. Закрываясь.
Шаги были единственным, что нарушало их тишину.
Малфой прислушивался к ним, отпустив свои мысли, давая им скользить в голове, словно слизнякам по мокрому стеклу.
Он не чувствовал сил.
Не чувствовал грёбаных сил, испытывая настоящий ужас от того, что ноги передвигаются на автомате.
Каждый шаг - словно марш из-за спины. Стучащие слова в мозгу после каждого удара её твёрдого и плоского каблука о пол.
Слабак.
Ждешь?
Жди.
Трус.
Блять. На что.Ты.Надеешься.
Он напрягся, когда стук стал немного чаще, а в следующую секунду тонкие пальцы коснулись его локтя.
- Малфой…
Он шарахнулся в сторону.
Блин, извини, Грейнджер.
Я не могу.
- Не трогай, - прорычал, не глядя.
Она на мгновение замерла. Потом возобновила движение за ним.
- Просто… если что, я могу выслушать.
Малфой догадывался, чего ей стоило выдавить это из себя. Учитывая, что она едва разжимала губы, произнося слова. Предлагая свою поддержку.
Этот участливый взгляд преследовал его с девяти вечера, когда он в очередной раз ждал её в гостиной, перед патрулированием, глядя в камин. Но сегодня огонь не помогал ему. Это было пламя инквизиции, сжигающее его внутренности, его сознание. Пламя внутри.
Господи. Он никогда не думал, что отсутствие сил может повлечь за собой такую боль. Боль в каждой капле крови, полнившей его. В каждой мысли. В каждой жиле.
Боль адского ожидания.
Он знал, чего ждёт. Он знал, видит Мерлин.
И чертовски не был к этому готов.
Драко ничего не ответил. Она не ждала ответа. Шаги. Снова шаги.
Будь сильным, Малфой. Будь сильным… - потешался внутренний голос, исходя ядом и гноем. Папа растил тебя сильным мальчиком…
Закрыл глаза, выдыхая. Чувствуя дрожь по спине.
Не нужно. Прекрати мучить меня, отец.
Портрет Рвотной дамы, показавшийся в конце коридора, вызвал в молодом человеке волну отвращения. Страха. Сейчас он ляжет в свою постель, уставится в потолок. И будет ждать.
Ждать в постели - это так страшно.
Ему казалось сейчас, что это невыносимо страшно. Непередаваемо страшно. Лучше остановиться прямо сейчас и стоять на этом самом месте. Ждать здесь, в темноте. Гнить изнутри в этом… отвратительном ожидании.
Малфой не мог сейчас идти туда. В этот слишком-уют гостиной. В это тепло нагретого воздуха.
Если он войдёт, он тут же сдохнет. Эта атмосфера убьёт его.
Он слишком разорван для целостности их с Грейнджер гостиной.
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 75 | Нарушение авторских прав