|
Читайте также: |
Пожалуйста, помоги мне не кричать, как в прошлый раз, Мерлин. Пожалуйста, сделай, чтобы это было не так больно.
Пожал...
- Круцио!
Удар. Прямо в грудь. Люциус всегда бил в солнечное сплетение.
Секунда - просто сбивающая с ног - а затем боль. Разрывающая. Внутри.
Глубоко.
Сильно.
Отчаянный крик. Рёв. Разнесённый, умноженный миллиардным эхом, отдавшимся в камне и в черепной коробке.
Боль.
Красный туман в голове, перед глазами.
Боль. Боль.
Она пожирала, хрустела костями, пережёвывала мышцы и вытаскивала сосуды, будто обвязывая их вокруг шеи, душа.
Душа.
Больно. Больно, так блядски... так...
Откуда-то извне - задыхающийся женский вопль:
- Люциус! Остановись, пожалуйста!
Выворачивает.
Наизнанку.
Он бьётся о пол - лицом, висками, сдирает ногти о камни, кричит. Кричит, как сопляк, размазывая слёзы по лицу.
И кажется.
ёще немного.
и всё кончится.
Сердце просто разорвётся. Спина конвульсивно выгибается так, что хребет отдаётся хрустом.
Боль.
Запах крови.
Металл на языке.
Внутренности будто наматывают на раскалённые вилы.
Взгляд, почти мертвый, почти слепой - к крошечному ряду окон. Темно. Холодно. Тело сотрясается, будто само по себе. Живая рыба на раскалённой сковороде, что касается железа своим влажным, липким боком - и тут же прижаривается, прикипает. Но вновь дёргается, срывая шкуру, продолжая свою пляску.
Последнюю пляску.
Взгляд.
Окна.
Крупные хлопья снега налипают на стекло.
Почти захлебнувшийся своей кровью. Болью.
Разрывающая боль. А кажется, что болеть становится нечему.
Что он сам - он и его тело, голый кусок кровоточащего мяса - станет сейчас этим чистым, пылающим чувством.
И даже кричать.
Уже.
Не выходит.
Но... где-то совсем далеко, будто из другой жизни, крик матери:
- Прошу тебя, останови его,...
- Логан! - синхронно с Нарциссой, и это имя едва не разорвало стенки мозга, возвращая в гостиную старост.
Мужчина замирает у самого портрета.
Малфой дышит через раз - сердце вылетает из груди.
Воспоминания жили в нём, оживали, и он пресмыкался перед ними. Моля мужчину, чтобы тот не обернулся на это имя.
Но он обернулся, и, судя по виду, на какую-то секунду растерялся.
Малфой почувствовал, как всё внутри подбирается, не верит. Этого не может быть - Пожиратели уничтожены. Отстранённо слизеринец понимает, что губы Логана, обернувшегося через плечо, внезапно растягивает кривая ухмылка. Похожая своим цинизмом и насмешкой на ухмылку Драко. Слизеринец хочет ответить тем же, но лишь трясёт головой. Отрывисто, недоверчиво. Так, что светлая чёлка падает на глаза.
- Нет.
Нет, нет.
Нет, блядский миллион “нет”!
Это не может быть он. Не здесь, не в Хогвартсе. Не в мантии Министерства Магии!
Логан смотрит на него, будто соизмеряя силы - свои и его. А затем медленно качает головой. Малфой не понял этого жеста. Не понял, что разглядел во взгляде мужчины.
Обещание?
Нет. Это было предупреждение.
- Мы будем держать с вами связь, мистер Малфой. - И теперь этот голос знаком. Слишком. А после - лишь закрытая дверь. Скрип портрета.
Драко остался стоять посреди комнаты, сжав руки в кулаки. По спине пробегала дрожь озноба.
Он жив. Он работает в Министерстве. Это он.
В нутро вцепилось желание подбежать к двери, распахнуть её, и крикнуть вслед, чтобы он не смел приближаться к Нарциссе. Но... старик сказал, что с неё сняты обвинения. Поэтому - нужно успокоиться. Просто не брать в голову. Это не его дело. Это не то, что касается Малфоя.
Пусть Логан хоть трижды приспешник - Драко заботит лишь то, чтобы подозрения вновь не ложились на его семью.
Чёрт. Плохо.
Всё плохо.
Дрожащий выдох сквозь сжатые зубы. Успокойся. Возьми себя в руки.
Слизеринец опёрся ладонями о мягкую спинку дивана, опуская голову, чувствуя, как выпирают лопатки и кружится голова. Логан не ожидал, что Драко узнает его. Возможно, он вообще не замешан во всём этом, как и Нарцисса. Наверное, его не казнили потому, что он работал на этих ублюдков. Наверное, так. Или Министерство даже не подозревает, кто он.
Желание высказаться, выпустить это из себя, разделить с кем-то, гнуло Малфоя пополам. Ему нужно было успокоиться.
Ему нужен был Блейз.
Друг всегда находил слова помощи, когда Драко вот так накрывало.
Но нет. Он никуда не пойдёт. Не сегодня. Просто нужно осознать - то, что участник движения по уничтожению маглорожденных жив - ещё ничего не значит. Возможно, он и вовсе не причастен ко всем этим смертям.
Медленно.
Мед-лен-но напряжение начало покидать спину и шею.
Да. Скорее всего, он просто раскаявшийся, как Нарцисса. Его простили, он вновь работает на Министерство и помогает им с расследованием. Иначе бы он не явился сюда.
Твою мать.
Твою. Херову. Мать.
На языке знакомым железом отдался привкус собственной крови.
Воспоминание.
Захотелось сплюнуть, но Малфой только стиснул зубы и, ударив по спинке дивана ладонями, отправился в свою спальню. Слишком много грёбаных переживаний для одного вечера.
А, стоило ему упасть поперёк кровати, глотку начал раздирать невесть откуда взявшийся смех. Руки сжались на покрывале и рванули так, что ткань захрустела.
Ублюдки. Ублюдки чертовы.
Когда вы передохнете, Министерские псы.
Он смеялся, чувствуя себя окончательно съехавшим с катушек. А потом успокоился и лежал, провалившись взглядом в полог, пока мозг не отключился, сморенный беспокойным сном.
***
Дождь бьёт по спине и лицу.
Ветер рвёт волосы, а древко метлы такое скользкое, что приходится сжимать его изо всех сил.
Мётлы, осёдланные хозяевами, зависли в воздухе. Малфой следил, как мадам Трюк вышагивает к центру поля, условную воронку над которым уже составляли игроки. Стена дождя делала мокрыми формы всех - и зелёных, и красно-золотых.
Ящик с мячами уже внизу.
Дело за малым - дождаться свистка и уделать грёбаный Гриффиндор.
Трибуны слизеринцев разрываются громче всех, вопя кричалки и отдельные имена. Малфой скосил взгляд на Грэхема. Тот усмехался, оглядывая свою команду. Махнул кому-то с трибун рукой, услыхав свое имя в веренице других имён. Вот уж кто самолюбивый идиот, так это он, со своим извечным рвением наступить на глотку и вырвать зубами победу у красно-золотых, при этом лишь раздавая указания. Каждый раз, каждый грёбаный раз - эта уверенность, это заигрывание с трибунами. И сколько побед у них в копилке?
Херов ноль.
Давно пора было заменить капитана команды на кого-то более толкового.
Монтегю будто почувствовал взгляд. Повернул голову и выставил большой палец вверх, подбадривая.
Безмозглый идиот.
Грэхем разулыбался, и Драко фыркнул.
Да, я знаю, что ты со мной согласен, - подумал с мрачным удовольствием, но в ответ лишь кивнул, отводя глаза, смаргивая дождевые капли и опуская на лицо очки, выданные каждому, чтобы можно было разглядеть хоть что-то сквозь сплошные струи дождя.
Замочки ящика клацнули, и бладжеры взмыли в воздух, разлетаясь в разные стороны, что заставило нескольких гриффиндорцев прижаться плотнее к мётлам. Это было почти забавно.
Храбрецы, да.
Львы?
Гриффиндорские киски.
- Малфой, ты поклонником, что ли, обзавелся? - насмешливый голос справа. Драко медленно повернулся туда, куда указывал усмехающийся Блетчли и вцепился глазами в Поттера.
Тот, оказывается, гипнотизировал Малфоя взглядом, сжимая челюсть, и, судя по всему, уже давно. Драко приподнял брови в немой насмешке. Тот лишь крепче сжал губы. Кажется, вот-вот зарядит молнией из очков. Или взгляд заставит слизеринца замертво рухнуть с метлы.
Да ладно, Поттер? Ты ли это? Что за мошка тебя сегодня укусила?
Золотая капля снитча мелькнула где-то за спиной шрамированного, но тут же исчезла. Цепкие глаза Малфоя моментально нашли её снова, чуть правее от трибун Когтеврана.
Руки зачесались. Он снова уставился на Поттера.
Держись, сука.
Этот матч будет моим.
Квофл был уже в руках мадам Трюк. Драко заметил, как прижались к мётлам слизеринские охотники и загонщики. Блетчли тоже напрягся, начав насвистывать какую-то мелодию, но готовый в любой момент сорваться с места и ринуться к кольцам. Он пять тренировок подряд отрабатывал защиту правого кольца, которое вечно оставалось открытым, и теперь скрывал за показной веселостью своё волнение. Всё получится.
Всё получится.
Малфой сжал зубы, усмехаясь от предвкушения, чувствуя нервную дрожь, бегущую по спине.
Что отлично отвлекает от мыслей - так это квиддич. Всегда, без исключений. Стоит сесть на метлу и почувствовать под собой воздух, разделяющий с землёй, как голова моментально становится пустой.
Свисток прозвучал так, словно был командой к запуску хаотичного механизма. Будто адреналин, пущенный по венам.
Мётлы сорвались с мест.
Малфой полетел вперёд - нужно было вырваться из толкучки, которую моментально устроили игроки в борьбе за мяч и самое удобное место на поле, сливаясь в красно-зеленый фарш.
Квофл мелькнул прямо перед лицом, тут же схваченный ловкими руками Уоррингтона. Пригнувшись и скользнув между двух едва не столкнувшихся гриффиндорцев, Драко рванул вверх, краем уха слыша отрывистый крик Грэхэма, но не обращая на него особого внимания.
Вверх.
Отсюда открывался отличный обзор на поле. Найти херов снитч.
На глаза попался Крэбб, рванувший к бладжеру, что уже целил в Блетчли, но внезапно сменил свой курс, направляясь прямо в сторону Малфоя.
Чёрт, он не успеет прикрыть.
Быстрый пируэт, когда кожаный бок скользнул в опасной близости от плеча, но, всё же, немного правее, останавливаясь, совершая полукруг, вновь набирая скорость и разгон для повторной атаки
Взгляд метнулся к Крэббу, который был на уровень ниже и тоже заметил смену цели мяча.
- Биту!
Винсент бросил биту по воздуху, и рука Малфоя сомкнулась на скользкой ручке как раз тогда, когда тугая сфера, гудя, приближалась к слизеринцу.
Удар, почти вслепую.
Бладжер унёсся в трибуны, свернув практически в нескольких метрах перед взвизгнувшей публикой.
Бита снова перекочевала к Крэббу, и тот коротко кивнул, устремляясь к северной стороне поля. Малфой выдохнул, сплюнув дождевую воду. Взгляд начал лихорадочно обшаривать воздух, когда голос Дина Томаса громыхнул по барабанным перепонкам, перекрикивая Грэхема и шум летящей с небес воды:
- Десять очков Гриффиндору, первый мяч в кольце! Молодец, Демельза Робинс!
Трибуны гриффиндорцев заревели, и Драко поморщился, бросив быстрый взгляд на Блетчли, который чертыхался, кружа вокруг правого кольца.
Херова дура, Демельза Робинс, лучше тебе не попадаться мне после отбоя.
Выебу и не замечу.
Снитч промчался прямо перед носом, и от неожиданности Малфой едва не выпустил скользкую метлу. Прежде, чем он осознал, что делает, тело уже рванулось за золотой крохой, от быстрых взмахов прозрачных крыльев которой отбивались дождевые капли.
Вверх. Вниз. Правее, снова вверх.
Глаза впились в блестящие железные бока мячика, который то ускорялся, то резко менял направление полета, словно дразня, но Драко, уперевшись ногами в железную колодку, прижимался грудью к метле, чувствуя только колотящую в лицо воду и рвано дыша через стиснутые зубы.
Малфой молнией промчал мимо трибун Когтевранцев, едва не задевая их возбужденные лица, ахающих от того, что Драко залил их новой порцией капель, что разбивались о поджарое тело. Снитч летел вперёд, слегка метаясь из стороны в сторону, заставляя слизеринца повторять его движения, сбивая послушную метлу с курса.
Прямо. Прямо.
Поворот.
Чёрт его дери, куда ты летишь!
Насмешливо сверкнув боком, мячик взмыл вверх, и Драко потерял несколько секунд, останавливаясь. Его слегка понесло, и, разворачивая метлу, руки соскользнули с древка. На секунду показалось, что он сейчас сорвется вниз, но пальцы вернулись на место, сжимаясь так, что затрещали перчатки.
Снитч исчез.
Блять.
- И-и-и... Десять очков для команды Слизерина зарабатывает Кассий Уоррингтон!
- Есть... - шепнул Малфой, почти не раскрывая рта, и вопли с трибун Слизерина, которые находились как раз по правую руку, практически перекрыли голос Дина Томаса, бальзамом ложась на душу.
Ободрённый, Драко рванул вверх, выискивая необходимый для полной победы шарик, и нашёл его - прямо возле зелёного и насквозь мокрого флага, трепещущего над слизеринской трибуной.
Все, Гриффиндор.
Ты в полной жо...
В тот же момент Малфоя подсёк красно-золотой, вырвавшись вперёд, с силой пройдясь боком по его бедру. Поттера было легко узнать.
Ну уж нет.
Место, сучёнок.
Метла понеслась вперёд, а ветер с силой отбросил мокрые мешающие волосы со лба. Очки почти не спасали от дождя, и Драко рывком снял их, швыряя на землю, щурясь, не отрывая взгляда от спины Поттера, которая приближалась с уверенной быстротой.
Рывок, еще. Толчок. Обгон.
Забалт!
Херов очкастый чёрт.
Драко раздраженно выдохнул, когда метлу ощутимо повело назад, и пришлось уравняться с гриффиндорцем. Мастерски исполнено - никто не заметил нарушения.
- Грязные приёмчики, Поттер? - рявкнул сквозь бьющий в лицо ветер. - Думаешь, тебя это спасёт?
- Даже не думай, Малфой!
Бок о бок.
Пересечённые на снитче взгляды.
Мячик висит в воздухе, не шевелясь, лишь порываясь - то влево, то вправо. Дразня, играя.
Вот она, победа. Прямо перед ними. И либо один, либо второй.
Драко стиснул зубы, совершая рывок вперед, и снитч наконец-то ожил, камнем устремившись вниз и вбок.
Две молнии прямо за ним - зелёная и красная. Не отставая друг от друга. Вперёд, вперёд, шарик несётся вниз, выравнивается, прямо, прямо. Снова трибуны, свист - но громче свистит ветер в ушах, да пыхтит сбоку гриффиндорец.
Золотую каплю повело вправо.
Чёрт, нет. Нет.
Поттер вытянул руку, и Малфой мог поклясться, что услышал, как скрипят его зубы от натуги.
Не сегодня, урод.
Драко резко вывернул метлу, так, что тело гриффиндорца столкнулось с его собственным, уходя в кювет. Чертыхания Поттера уже были чем-то отдалённым, заглушённым и совершенно неважным, потому что снитч снова завис на месте - на этот раз прямо перед трибуной гриффиндорцев, куда не преминул направиться Малфой, прижавшись к древку.
Мозг работал лихорадочно - почти механически.
Набатом ревел внутренний голос - быстрее. Быстрее.
Он вытянул руку, сжимая челюсти и щурясь от бьющих в глаза капель. Сердце стучало, как заведённый мотор.
Совсем немного, и снитч будет у него в руках. Один-два рывка. Метла брала разгон, готовая свернуть в любом направлении, последовав за шариком.
Драко раскрыл ладонь.
Ещё.
Ещё немного... Прохладное трепещащее крылышко мазнуло по перчатке, и...
Бок обожгло с такой силой, что в голове повис звон.
Удар бладжера пришелся прямо по рёбрам, и дыхание на мгновение закупорилось глубоко в груди. Тело безвольно сместилось едва не сорвавшись вниз, метлу закрутило, а рука соскользнула, сомкнувшись в воздухе и поймав вместо древка - разве что пару дождевых капель.
Малфоя несло вбок, и он ничего не мог сделать с этим.
Оглушённый, потерявший управление, хрипящий открытым ртом, он пытался хотя бы один раз вдохнуть, чувствуя лишь, как разрастается жар в боку и как тяжело поднимается грудь.
Когда он сумел разлепить глаза, понял, что его несёт прямо в трибуну Гриффиндора, где, вскочившие на ноги студенты с открытыми ртами наблюдали за ним. Кажется, весь стадион вцепился в него глазами, когда он наконец-то смог сделать вдох и словить метлу свободной ладонью, что удерживал до этого лишь бёдрами, дёргая на себя, всё ещё задыхаясь, пытаясь проглотить стучавшее в глотке сердце, а потом почувствовал удар и услышал дружный девичий визг, ощутимо прикладываясь плечом о скамью болельщиков, безостановочно кашляя и заставляя себя дышать.
Глаза слезились, а голова шла кругом, но он по-прежнему был на метле, хоть и снёс собой несколько лавок на трибуне.
На секунду показалось, что совсем рядом мелькнуло лицо грязнокровки - в хороводе других лиц, измазанных в желтую и красную краску. Огромные, распахнутые глаза, полные ужаса. Тёмные, как никогда. Но потом оно исчезло.
Метла вывела его обратно на поле, зависая в нескольких метрах от места крушения.
Малфой тяжело дышал, согнувшись пополам, повернув голову и замечая, что отсек с болельщиками сбежался на одну сторону трибуны, а вторая часть пустовала - лишь пару валяющихся на боку деревянных сидений.
Слизеринец начал приходить в себя - и лишь тогда заметил, что стадион погружен в почти оглушающую тишину. Лишь шёпот голосов отовсюду. Неужели Поттер поймал снитч?
Почему тогда гриффиндорцы молчат?
Взгляд скользнул по разукрашенным ненавистным лицам и остановился на одном, совершенно бледном, тонком. Грейнджер которая, оперевшись руками о балкон и уставившись на него распахнутыми глазами, была перепугана до полусмерти. Малфой подумал, что, наверное, он умер, раз она так бледна.
Или умер Поттер, что куда вероятнее объяснило бы этот её страх, размозжив свои незавидные телеса по траве поля.
Что за херовы мысли лезут в голову? Что происходит?
Затылком, вроде бы, не ударялся.
Плечо саднило, бок полыхал, а ладонь распирало от чего-то прохладного и...
Твою мать...
- Драко Малфой поймал снитч, - голос Дина разорвал тишину. Немного неуверенный, почти недоверчивый. - Сто пятьдесят очков Слизерину, и это победа, друзья! - произнес он уже громче, с присущим ведущему торжеством, но вопли с трибун накрыли стадион, перекрывая последние слова Томаса.
Малфой, не отрывал глаз от Грейнджер, которая тоже смотрела прямо на него из толпы поражённых и недовольно ропщущих гриффиндорцев, что косились на него то ли с осторожностью, то ли с неприязнью, то ли с ужасом.
Её взгляд успокаивался, страх отступал, и на какой-то миг Драко показалось, что это был действительно страх за него.
Сумасшедший миг.
Этого не могло быть. Ей плевать. У неё “мы с Гарри”.
Почему же глаза девушки будто впитывали Малфоя в себя? Смотрели, останавливаясь то на губах, то на скулах. Драко провел рукой по лицу, и, опустив взгляд, заметил потеки крови, расплывающиеся под дождем на перчатке. Да, видок у него, наверное, тот еще. Ухмыльнувшись, вернулся к лицу грязнокровки, но в следующий момент на него налетел Грэхем, едва не сбивая с метлы.
- Да! Да, мы сделали их!
Ручищи, хлопающие по плечам. Это вызывало дискомфорт, но слизеринец не морщился.
Блетчли, Крэбб, Гойл. Где-то маячил Уоррингтон.
Мокрые, радостные лица. И до Малфоя начало доходить - что-то помимо взгляда грязнокровки. Странного и обезоруживающего. Который мешал вдохнуть куда сильнее, чем удар бладжера поддых.
Они победили.
Они победили Гриффиндор.
Драко медленно разжал кулак, уставившись на крошечный золотой шарик, лениво расправляющий смятые крылышки у него на ладони.
- Твою мать, - пораженно выдохнул Малфой, не отрывая глаз от снитча в руке. А затем поднял голову и уставился на довольного, сверх всякой меры Грэхема. - Я, блять, поймал его, - со сдавленным смешком, почти не веря в это сам, Драко подкинул на ладони золотой шарик, - да ну на хер, я поймал его!
Трибуны орали, как ненормальные. Все, кроме красно-золотой, естественно.
Малфой обвел взглядом поле с обнимающимися слизеринцами, бушующих болельщиков и понял, что этого он ждал с того самого мига, как оседлал свою первую метлу. Победы.
Он победил.
И от осознания губы растянулись в воскресшей на какой-то миг поистине самодовольной улыбке. В груди задрожало. Почти так... почти так же, как тогда.
До.
До смерти отца.
На миг в Драко проснулся тот ребенок, которым он был до наступившего лета. И этот ребенок с широченной улыбкой вскинул руку со снитчем над головой, запрокидывая лицо и наплевав на то, что во рту полно дождевой воды и собственной крови от разбитой губы, а бок пульсирует, мешая полноценно дышать.
Он - Драко Малфой.
И он победил.
Глава 10.
— Вуаля, — одним ловким движением Блейз выставил на стол ещё две полные янтарной жидкости, отражающие в себе свет пылающего камина немаленькие бутылки. — Вот она — магия, господа.
Слизеринцы заулюлюкали, а Малфой закатил глаза, откидывая слишком лёгкую голову на спинку дивана и растягивая губы в ухмылке.
Забини говорил, что мать выслала ему небольшой запас “хорошего настроения”, и когда первая бутылка кочевала из рук в руки, слизеринцы заискивающе переглядывались. Достать бокалы не составило никакого труда.
Первый глоток — Теодор мужественно смаргивал накатившие слёзы.
Дальше — по накатанной. И одна бутыль, уже совершенно пустая, подпирает стеклянным боком ножку кресла. Огневиски пришёлся очень кстати. Блейз как-то упоминал, что один из его отчимов был отъявленным ценителем спиртного, после чего бар поместья Забини основательно пополнился непотребным нынче алкоголем.
Мерлин, как же это пригодилось.
С начала вечера их было куда больше — как минимум на нескольких особенно восторженных шестикурстников и остальных игроков команды, однако до десяти вечера досидели только некоторые — самые стойкие и сплоченные. Никого лишнего — почти все свои.
Голова практически лишилась мыслей, что, безусловно, играло на руку Пэнси, которая целый вечер ластилась вокруг Малфоя, а теперь и вовсе перебралась к нему на колени, грея в руках бокал с остатками напитка.
Пробка выскочила из очередной бутылки с громким, почти соблазнительным скользящим звуком, и Драко поднял голову
— Забини, ты просто бог, — Грэхем, расположившийся вместе с Гойлом на другой стороне дивана, протянул руку и поднёс одну из бутылок к лицу, глядя на сокурсников сквозь колеблющуюся призму. — Вот это я понимаю.
— Поставь, разобьёшь ещё, — Нотт едва ли не облизывался, потирая ладони, на что Монтегю с оскорблённым видом фыркнул, показательно подбрасывая бутылку в руке. Можно было спорить, что сердце Теодора едва не остановилось.
Забини лишь махнул рукой.
— У меня ещё одна в комнате. Или даже не одна, — он подмигнул Драко, и тот лишь покачал головой, чувствуя, что сознание его совершенно расслаблено, и этого — именно этого яда на дне бокала — ему так не хватало.
— Был бы повод. Выпивки много не бывает.
Голос Малфоя звучал твердо, несмотря на то, что, голова, кажется, готова была парить под потолком.
Пэнси поудобнее устроилась у него на коленях, прижимаясь грудью, обтянутой шелковой изумрудной блузой, к его плечу, будто нечаянно.
Нотт и Забини всю прошлую неделю подкалывали Драко по поводу того, что Пэнси стала хуже работать ртом и стоит возобновить появления в гостиной Слизерина — девушка соскучилась по любимому.
И Малфой чувствовал это — действительно соскучилась.
Видимо, никого подходящего ей так, как он сам, поблизости не оказалось. Он всерьёз раздумывал над тем, чтобы уделять своей недодевушке больше внимания.
Его напрягало то, что происходило у него “на личном” в данный момент.
— Повод нешуточный, — девичий голос перебил мысли: Дафна сидела на одной из небольших диванных подушечек, которые Блейз раскидал на полу. Брюнетка покачивала в тонких пальчиках бокал, поглядывая на Забини масляными глазами.
Насколько знал Драко, Дафна значилась за Блейзом ещё с прошлого года. Свободные отношения, или так это называется? Почти то же самое, что у них с Пэнси, только Гринграсс-старшую не ебёт добрая половина школы.
— Это первая настоящая победа, — продолжала тем временем Даф, наблюдая, как огневиски наполняет её бокал. — Наша настоящая победа над Гриффиндором, и это куда лучше, чем любое другое унижение этих идиотов.
Блейз фыркнул, бросив на Малфоя прищуренный взгляд. Тот снова растянул губы в ухмылке. А на ум тем временем пришел разговор с Грейнджер накануне вечером, когда они встретились прямо посреди коридора, ведущего в Башню старост.
Он как раз собирался в подземелья, а она, видимо, как обычно зависла до позднего вечера в своей любимой кладовой знаний — Мерлин, если бы можно было выйти замуж за библиотеку, грязнокровка бы сделала это, — или успокаивала своего любимого Поттера, который наверняка бился в истерике целый день. В любом случае — они не виделись с того момента, как слизеринцы покинули поле под громкое улюлюканье и свист.
Нет, конечно, он не считал минуты и часы, пока её не было. Драко посетил мадам Помфри, принял душ, переоделся. Сел на постель и взглянул в зеркало, соображая, почему решил не залечивать разбитую губу. Слегка повернул голову, рассматривая отражение.
Блейз сказал, что небольшая ранка мужчину даже красит. После этого предложил набить ещё и глаз. Они все были слишком взорваны эмоциями после этой игры. Первая победа Слизерина у красно-золотых - Малфой до сих пор не мог поверить.
Он вздохнул и провёл по разбитой губе кончиком языка. Затем ещё раз — сильнее. Ничего. Чуть притуплённый вкус крови и никакой боли. Не было её, когда он снёс собой лавки на трибунах. Не было, и когда бладжер влетел в рёбра.
Нарцисса ли стала куклой? Не он ли сам?
Драко снова взглянул на часы. Полвосьмого. Интересно, дверь не хлопала, значит, грязнокровки ещё нет. Он не собирался встречаться с ней перед уходом. Вообще не собирался видеться. Желательно — никогда.
Особенно после того, что случилось у двери в её спальню.
Точнее, ничего не случилось.
Ну, конечно, нет, Малфой. Её голос так и звучал в голове. Херня. Херня полная.
Он плюнул на всё, сунул в карман палочку и зашагал из комнаты, а в коридоре, перед самым поворотом к лестницам, встретил Грейнджер. Точнее, чуть не сбил с ног. А, стоило ей попасться на глаза — и он вдруг понял, что вновь зол, как чёрт.
Грязнокровка остановилась, едва вывернув из-за угла. Он тоже остановился, еле успев отклониться, чтобы она не въехала в него носом. Оба сделали шаг назад.
Взгляд Грейнджер скользнул по его одежде.
Он не надел форму — лишь тёмный легкий свитер под горло и джинсы. Пэнс нравилось, когда он одевался именно так. Она готова была потечь при одном только виде Малфоя в обтягивающих вещах. Когда-то, при таких же посиделках, она взялась вылизывать его прямо сквозь футболку. Ощущения при этом были не особенно впечатляющие, но Драко возбудился не на шутку, наблюдая за тем, как острый язычок обводит его проступившие сквозь тонкую ткань соски.
Грязнокровка потянула носом — почувствовала запах одеколона. Прищурилась, сжимая губы.
Видимо, догадалась, куда он идёт. Сейчас они казались по-особому слишком разными. Две разных планеты.
Два разных мира.
И это было так правильно, что становилось херово.
— Поздравляю, Малфой, — практически выдавила из себя, задирая подбородок.
— Не понял? — как хорошо у него выходит притворяться в последнее время.
— Квиддич.
— Не стоит. Это было ожидаемо.
— Ты и сам знаешь, что нет, — с расстановкой произнесла она, и взгляд остановился на его разбитой губе. — Ты не был у мадам Помфри?
Брови его взлетели над глазами в немом вопросе и насмешке.
— Тебя касается?
Грейнджер на секунду замолчала, опуская взгляд и заправляя прядь волос — Драко захотел намотать её на палец и слегка потянуть, — за ухо.
— Нет, вовсе. Но я подумала, что раз травма...
Раздражение.
— Может, ты просто заткнёшься и дашь мне пройти?
Гермиона сжала губы. Обвела взглядом свободное пространство вокруг.
Малфой мысленно чертыхнулся — будто грязнокровка мешала обойти её. Они стояли посреди широченного коридора.
Он громко выдохнул и закатил глаза, отодвигая девушку плечом. Сделал два шага.
И вдруг, сам не понял, почему — замер. Скрипнул сжатыми зубами. Резко обернулся.
— Какого хера это был за взгляд, Грейнджер? — вдруг, сходу, чуть не сорвался на рёв ей, так и не двинувшейся с места, в спину.
Кажется, вздрогнула.
— Не понимаю, о чем...
— На грёбаном поле, когда я поймал грёбаный снитч. Ты уставилась на меня, как будто вот-вот рухнешь с грёбаной трибуны!
— Ты чуть не убил пару девушек с младшего курса. Они едва успели отскочить в сторону, — голос её был тихий, но твёрдый. Будто она действительно верила в то, что говорила.
Но он не верил.
Он знал, что она врёт.
Она боялась за него. Пусть скажет это. Пусть скажет сама. Признает. Не он, а Грейнджер.
А потом пусть идёт на хер со своей заботой. Ему это не нужно. Не нужно.
— Уверена, что это был страх за них, а не за меня?
Тишина.
— Какого хера ты молчишь?!
Мерлин, орёт на весь коридор. Наверное, даже на седьмом этаже был слышен его голос.
— Да, уверена.
Как же бесит этот спокойный тон, когда ярость в Малфое буквально прожирает дыру в груди. Он чувствовал бессилие от того, что стоял и задыхался в нескольких шагах от неё, уставившись в густые волосы, спадающие на спину.
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 69 | Нарушение авторских прав