Читайте также:
|
СЦЕНА 6
У королевы
У входа в сад ростет большой розовый куст — розы на нем белые, но возле стояли два садовника и усердно красили их в красный цвет. Алиса подходит поближе, чтобы узнать, что там происходит.
КАРТА 1: Поосторожней, Пятерка! Опять ты меня забрызгал!
КАРТА 2: Я не виноват. Это ты толкнул меня под локоть!
КАРТА 1: Правильно, Пятерка! Всегда сваливай на другого!
КАРТА 2: Ты бы лучше помалкивал. Вчера я своими ушами слышал, как Королева сказала, что тебе давно пора отрубить голову!
КАРТА 1: Что? Ну, знаете, такой несправедливости …
Тут вмешалась Алиса.
АЛИСА: Скажите, пожалуйста, зачем вы красите эти розы?
КАРТА 1: Понимаете, барышня, нужно было посадить красные розы, а мы, дураки, посадили белые. Если Королева узнает, нам, знаете ли, отрубят головы. Так что, барышня, понимаете, мы тут стараемся, пока она не пришла…
В эту минуту Пятерка крикнул:
КАРТА 2: Королева идет!
Садовники пали ниц. Послышались шаги. Алиса обернулась.
Впереди выступали солдаты с пиками в руках; они были очень похожи на садовников — такие же плоские и четырехугольные, с руками и ногами по углам. За ними шагали придворные; их одежды были расшиты крестами, а шли они по двое, как солдаты За ними шествовали гости, все больше Короли и Королевы. Был там и Белый Кролик; он что-то быстро и нервно говорил и всем улыбался. За гостями шел Червонный Валет, на алой подушке он нес корону. А замыкали это великолепное шествие ЧЕРВОННЫЕ КОРОЛЬ И КОРОЛЕВА.
Когда шествие поравнялось с Алисой, все остановились, а Королева сурово спросила:
КОРОЛЕВА: Это еще кто? Как тебя зовут, дитя?
АЛИСА: Меня зовут Алисой, с позволения Вашего Величества.
КОРОЛЕВА: А это кто такие?
Королева, указала на повалившихся вокруг куста садовников.
АЛИСА: Откуда мне знать. Меня это не касается.
Королева побагровела от ярости и завопила во весь голос:
КОРОЛЕВА: Отрубить ей голову! Отрубить…
АЛИСА: Чепуха!
Королева умолкла.
КОРОЛЬ: Одумайся, дружок! Она ведь совсем ребенок!
Королева приказала Валету:
КОРОЛЕВА: Переверни их!
Валет осторожно перевернул садовников носком сапога.
КОРОЛЕВА: Встать!
Садовники вскочили и принялись кланяться Королеве.
КОРОЛЕВА: Сию же минуту перестаньте! У меня от ваших поклонов голова закружилась! А что это вы тут делали?
КАРТА 1: С позволения Вашего Величества, мы хотели…
КОРОЛЕВА: Все ясно! Отрубить им головы!
И шествие двинулось дальше.
КОРОЛЕВА: Сыграем в крокет?
АЛИСА: Сыграем!
КОРОЛЕВА: Пошли! Все по местам!
И все побежали, натыкаясь друг на друга, падая и вскакивая. Однако через минуту все уже стояли на своих местах. Игра началась.
Алиса подумала, что в жизни не видала такой странной площадки для игры в крокет:. Шарами служили ежи, молотками — фламинго, а воротцами — солдаты. Они делали мостик — да так и стояли, пока шла игра.
Игроки били все сразу, не дожидаясь своей очереди, и все время ссорились и дрались из-за ежей; в скором времени Королева пришла в бешенство, топала ногами и то и дело кричала:
КОРОЛЕВА: Отрубить ей голову! Голову ему долой!
АЛИСА:(в сторону) Что со мной тогда будет? Здесь так любят рубить головы. Странно, что кто-то еще вообще уцелел!
В воздухе появляется голова Чеширского кота.
АЛИСА: Это Чеширский Кот. Вот хорошо! Будет с кем поговорить, по крайней мере!
КОТ: Ну как дела?
АЛИСА: По-моему, они играют совсем не так. Справедливости никакой, и все так кричат, что собственного голоса не слышно. Правил нет, а если есть, то никто их не соблюдает. Вы себе не представляете, как трудно играть, когда все живое. Например, воротца, через которые мне надо сейчас проходить, пошли гулять на ту сторону площадки! Я бы отогнала сейчас ежа Королевы — да только он убежал, едва завидел моего!
КОТ: А как тебе нравится Королева?
АЛИСА: Совсем не нравится, Она так…
В эту минуту она заметила, что Королева стоит у нее за спиной и подслушивает.
АЛИСА: …так хорошо играет, что хоть сразу сдавайся.
Королева улыбнулась и отошла.
КОРОЛЬ: С кем это ты разговариваешь?
АЛИСА: Это мой друг. Чеширский Кот, Разрешите представить…
КОРОЛЬ: Он мне совсем не нравится. Впрочем, пусть поцелует мне руку, если хочет.
КОТ: Особого желания не имею.
КОРОЛЬ: Не смей говорить дерзости. И не смотри так на меня.
АЛИСА: Котам на королей смотреть не возбраняется. Я это где-то читала, не помню только — где.
КОРОЛЬ: Нет, его надо убрать. Отрубить ему голову! Позвать палача!
Является палач, за ним Королева.
Палач, Король и Королева шумно спорят; каждый кричит свое, не слушая другого, в конце концов они обращаются к ней, чтобы Алиса разрешила их спор.
ПАЛАЧ: Нельзя отрубить голову, если, кроме головы, ничего больше нет, я такого никогда не делал и делать не обираюсь, я стар для этого, вот что!
КОРОЛЬ: Раз есть голова, то ее можно отрубить. И нечего нести вздор!
КОРОЛЕВА: Если сию же минуту вы не перестанете болтать и не приметесь за дело, я велю отрубить головы всем подряд!
(Эти-то слова и повергли общество в уныние.)
АЛИСА: Кот принадлежит Герцогине. Лучше бы посоветоваться с ней.
КОРОЛЕВА: Она в тюрьме, (палачу) Веди ее сюда!
Палач со всех ног бросился исполнять приказ.
Как только он убежал, голова Кота начала медленно таять в воздухе, так что к тому времени, когда палач привел Герцогиню, головы уже не было видно.
ГЕРЦОГИНЯ: Ах, милая, ты и представить себе не можешь, как я рада тебя видеть.
АЛИСА: (в сторону) Герцогиня в столь отличном расположении духа, что это, должно быть, от перца она была такой вспыльчивой. Когда я буду Герцогиней, у меня в кухне совсем не будет перца. Суп и без него вкусный! От перца, верно, и начинают всем перечить… От уксуса — куксятся, от горчицы — огорчаются, от лука — лукавят, от вина — винятся, а от сдобы — добреют. Как жалко, что никто об этом не знает… Все было бы так просто. Ели бы сдобу — и добрели!
ГЕРЦОГИНЯ: Ты о чем-то задумалась, милочка, и не говоришь ни слова. А мораль отсюда такова… Нет, что-то не соображу! Ничего, потом вспомню…
АЛИСА: А, может, здесь и нет никакой морали.
ГЕРЦОГИНЯ: Как это нет! Во всем есть своя мораль, нужно только уметь ее найти!
АЛИСА: Игра, кажется, пошла веселее.
ГЕРЦОГИНЯ: Я совершенно с тобой согласна. А мораль отсюда такова: «Любовь, любовь, ты движешь миром…»
АЛИСА: А мне казалось, кто-то говорил, будто самое главное — не соваться в чужие дела.
ГЕРЦОГИНЯ: Так это одно и то же. А мораль отсюда такова: думай о смысле, а слова придут сами!
АЛИСА: Как она любит всюду находить мораль.
ГЕРЦОГИНЯ: Ты, конечно, удивляешься, почему я не обниму тебя за талию. Сказать по правде, я не совсем уверена в твоем фламинго. Или все же рискнуть?
АЛИСА: Он может и укусить.
ГЕРЦОГИНЯ: Совершенно верно. Фламинго кусаются не хуже горчицы. А мораль отсюда такова: это птицы одного полета!
АЛИСА: Только горчица совсем не птица.
ГЕРЦОГИНЯ: Ты, как всегда, совершенно права. Какая ясность мысли!
АЛИСА: Кажется, горчица — минерал.
ГЕРЦОГИНЯ: Конечно, минерал. Минерал огромной взрывчатой силы. Из нее делают мины и закладывают при подкопах… А мораль отсюда такова: хорошая мина при плохой игре — самое главное!
АЛИСА: Вспомнила! Горчица это овощ. Правда, на овощ она не похожа — и все-таки это овощ!
ГЕРЦОГИНЯ: Я совершенно с тобой согласна. А мораль отсюда такова: всякому овощу свое время. Или, хочешь, я это сформулирую попроще: никогда не думай, что ты иная, чем могла бы быть иначе, чем будучи иной в тех случаях, когда иначе нельзя не быть.
АЛИСА: Мне кажется, я бы лучше поняла, если б я могла это записать. А так я не очень разобралась.
ГЕРЦОГИНЯ: Это все чепуха по сравнению с тем, что я могла бы сказать, если бы захотела.
АЛИСА: Пожалуйста, не беспокойтесь.
ГЕРЦОГИНЯ: Ну что ты, разве это беспокойство. Дарю тебе все, что успела сказать.
АЛИСА: Пустяковый подарок. Хорошо, что на дни рождения таких не дарят!
ГЕРЦОГИНЯ: Опять о чем-то думаешь?
АЛИСА: А почему бы мне и не думать?
ГЕРЦОГИНЯ: А почему бы свинье не летать? А мораль…
В эту минуту вдалеке послышалось: Суд идет!
ГЕРЦОГИНЯ: Бежим!
АЛИСА: А кого судят?
ГЕРЦОГИНЯ: Бежим! Бежим!
Они убегают.
АВТОР :Герцогиня уверенно схватила Алису под руку и они вдвоем начали убегать. Все мысли о непонятных моралях и поученнях словно улетучились из головы девочки. Однако, Алиса очень переживала и в тоже время ей было безумно интересно, кого же будут судить и за что. Только бы все обошлось с Чеширским Котом, он ведь совершенно ни в чем не виноват!Ох, этим Королю и Королеве только дай повод отрубить голову…
СЦЕНА 7
Суд
Червонные Король и Королева сидят на троне. Перед троном стоял между двумя солдатами Валет в цепях. Возле Короля вертелся Белый Кролик — в одной руке он держал трубу, а в другой — длинный пергаментный свиток. Посередине стоял стол, а на столе — большое блюдо с кренделями.
КОРОЛЬ: Глашатай, читай обвинение!
Белый Кролик трижды протрубил в трубу, развернул пергаментный свиток и прочитал:
КРОЛИК:
Дама Червей напекла кренделей
В летний погожий денек.
Валет Червей был всех умней
И семь кренделей уволок.
КОРОЛЬ: Обдумайте свое решение!
КРОЛИК: Нет, нет! Еще рано. Надо, чтобы все было по правилам.
КОРОЛЬ: Вызвать первого свидетеля. Первый свидетель!
Первым свидетелем оказался Болванщик. Он подошел к трону, держа в одной руке чашку с чаем, а в другой бутерброд.
БОЛВАНЩИК: Прошу прощения. Ваше Величество, что я сюда явился с чашкой. Но я как раз чай пил, когда за мной пришли. Не успел кончить…
КОРОЛЬ: Мог бы и успеть. Ты когда начал?
Болванщик взглянул на Мартовского Зайца, который шел за ним следом рука об руку с Соней.
БОЛВАНЩИК: Четырнадцатого марта, кажется.
ЗАЯЦ: Пятнадцатого.
СОНЯ: Шестнадцатого.
КОРОЛЬ: Сними свою шляпу.
БОЛВАНЩИК: Она не моя.
КОРОЛЬ: Украдена!
БОЛВАНЩИК: Я их держу для продажи. У меня своих нет, ведь я Шляпных Дел Мастер.
Тут Королева надела очки и в упор посмотрела на Болванщика — тот побледнел и переступил с ноги на ногу.
КОРОЛЬ: Давай показания, и не нервничай, а не то я велю тебя казнить на месте.
Болванщик затоптался на месте, испуганно поглядывая на Королеву, и в смятении откусил вместо бутерброда кусок чашки.
КОРОЛЬ: Давай свои показания, а не то я велю тебя казнить. Мне все равно, нервничаешь ты или нет!
БОЛВАНЩИК: Я человек маленький, и не успел я напиться чаю… прошла всего неделя, как я начал… хлеба с маслом у меня уже почти не осталось… а я все думал про филина над нами, который, как поднос над небесами…
КОРОЛЬ: Про что?
БОЛВАНЩИК: Поднос… над небесами…
КОРОЛЬ: Ну конечно, под нос — это одно, а над небесами — совсем другое! Ты что, меня за дурака принимаешь? Продолжай!
БОЛВАНЩИК: Я человек маленький, а только после этого у меня все перед глазами замигало… только вдруг Мартовский Заяц и говорит…
ЗАЯЦ: Ничего я не говорил.
БОЛВАНЩИК: Нет, говорил.
ЗАЯЦ: И не думал. Я все отрицаю!
КОРОЛЬ: Он все отрицает. Не вносите в протокол!
БОЛВАНЩИК: Ну тогда, значит, Соня сказала. Тогда я отрезал себе еще хлеба, и намазал его маслом…
КОРОКЬ: Но что же сказала Соня?
БОЛВАНЩИК: Не помню.
КОРОЛЬ: Постарайся вспомнить, а не то я велю тебя казнить.
Болванщик выронил из рук чашку и бутерброд и опустился на одно колено.
БОЛВАНЩИК: Я человек маленький. И я все думал о филине…
КОРОЛЬ: Сам ты филин, хватит. Закругляйся!
БОЛВАНЩИК: А я и так весь круглый. Шляпы у меня круглые, болванки тоже…
КОРОЛЬ: Круглый ты болван, вот ты кто! Ты свободен.
Болванщик выбегает из зала суда.
КОРОЛЕВА: И отрубите ему там на улице голову.
Но Болванщик был уже далеко.
КОРОЛЬ: Вызвать свидетельницу.
Свидетельницей оказалась кухарка. В руках она держала перечницу. Она еще не вошла в зал суда, а те, кто сидел возле двери, все как один вдруг чихнули.
КОРОЛЬ: Давай сюда свои показания.
КУХАРКА: И не подумаю.
КРОЛИК: Придется Вашему Величеству подвергнуть ее перекрестному допросу.
КОРОЛЬ: Что ж, перекрестному, так перекрестному. Крендели из чего делают?
КУХАРКА: Из перца в основном.
СОНЯ: Из киселя.
КОРОЛЕВА: Хватайте эту Соню! Рубите ей голову! Гоните ее в шею! Подавите ее! Ущипните ее! Отрежьте ей усы!
Все кинулись ловить Соню. Поднялся переполох, а, когда, наконец, все снова уселись на свои места, кухарка исчезла.
КОРОЛЬ: Вот и хорошо. Вызвать следующую свидетельницу! ( Королеве): Теперь, душечка, ты сама подвергай ее перекрестному допросу. А то у меня голова разболелась.
Белый Кролик зашуршал списком и закричал своим тоненьким голоском
КРОЛИК: Алиса!
АЛИСА: Здесь!
КРОЛИК: Что ты знаешь об этом деле?
АЛИСА: Ничего.
КОРОЛЬ: Совсем ничего?
АЛИСА: Совсем ничего.
КОРОЛЬ: Это очень важно.
КРОЛИК: Ваше Величество хочет, конечно, сказать: не важно.
КОРОЛЬ: Ну да. Я именно это и хотел сказать. Не важно! Конечно, неважно! Важно — неважно… неважно — важно…
Король что-то быстро написал у себя в записной книжке.
КОРОЛЬ: Тихо! «Правило 42. Всем, в ком больше мили росту, следует немедленно покинуть зал».
И все уставились на Алису.
АЛИСА: Во мне нет мили.
КОРОЛЬ: Нет, есть.
КОРОЛЕВА: В тебе мили две, не менше.
Алиса не заметила что и правда значительно выросла, и продолжала расти.
АЛИСА: Никуда я не уйду. И вообще, это не настоящее правило. Вы его только что выдумали.
КОРОЛЬ: Это самое старое правило в книжке!
АЛИСА: Почему же оно тогда 42-е? Оно должно быть первым!
Белый Кролик вскочил со своего места.
КРОЛИК: С позволения Вашего Величества, тут есть еще улики. Только что был найден один документ.
КОРОЛЕВА: А что в нем?
КРОЛИК: Я его еще не читал, но, по-моему, это письмо от обвиняемого… кому-то…
КОРОЛЬ: Конечно, кому-то. Вряд ли он писал письмо никому. Такое обычно не делается.
АЛИСА: Кому оно адресовано?
КРОЛИК: Никому. Во всяком случае, на обороте ничего не написано.
Он развернул письмо.
КРОЛИК: Это даже и не письмо, а стихи.
КОРОЛЬ: Почерк обвиняемого?
КРОЛИК: Нет. И это всего подозрительней.
КОРОЛЕВА: Значит, подделал почерк!
ВАЛЕТ: С позволения Вашего Величества, я этого письма не писал, и они этого не докажут. Там нет подписи.
КОРОЛЕВА: Тем хуже. Значит, ты что-то дурное задумал, а не то подписался бы, как все честные люди. Вина доказана! Рубите ему…
АЛИСА: Ничего подобного! Вы даже не знаете, о чем стихи.
КОРОЛЬ: Читай их!
Кролик надел очки.
КРОЛИК: С чего начинать, Ваше Величество?
КОРОЛЬ: Начни с начала, и продолжай, пока не дойдешь до конца. Как дойдешь — кончай!
Воцарилось мертвое молчание.
КРОЛИК:
Я знаю, с ней ты говорил
И с ним, конечно, тоже.
Она сказала: «Очень мил,
Но плавать он не может».
Там побывали та и тот
(Что знают все на свете),
Но, если б делу дали ход.
Вы были бы в ответе.
Я дал им три, они нам — пять,
Вы шесть им посулили.
Но все вернулись к вам опять,
Хотя моими были.
Ты с нею не был вовлечен
К такое злое дело,
Хотя сказал однажды он,
Что все им надоело.
Она, конечно, горяча
Не спорь со мной напрасно.
Да, видишь ли, рубить сплеча
Не так уж безопасно.
Но он не должен знать о том
(Не выболтай случайно).
Все остальные ни при чем,
И это наша тайна.
КОРОЛЬ: Это очень важная улика. Все, что мы сегодня слышали, по сравнению с ней бледнеет. А теперь пусть присяжные обдумают свое…
АЛИСА: Если кто-нибудь из них сумеет объяснить мне эти стихи, я дам ему шесть пенсов. Я уверена, что в них нет никакого смысла!
КОРОЛЬ: Если в них нет никакого смысла, тем лучше. Можно не пытаться их объяснить. Впрочем, кое-что я, кажется, объяснить могу, «…но плавать он не может…»
КОРОЛЬ(Валету): Ты ведь не можешь плавать?
Валет покачал головой.
ВАЛЕТ: Куда мне!
КОРОЛЬ: Так, «…Знают все на свете» — это он, конечно, о присяжных. «Я дал им три, они нам — пять…» Так вот что он сделал с кренделями!
АЛИСА: Но там сказано, что «все вернулись к вам опять».
КОРОЛЬ: Конечно, вернулись. Это очевидно.«Она, конечно, горяча…»
КОРОЛЬ (Королеве): Ты разве горяча, душечка?
КОРОЛЕВА: Ну что ты, я необычайно сдержанна.
Королева швырнула чернильницу в Соню.
КОРОЛЬ: «Рубить сплеча …». Разве ты когда-нибудь рубишь сплеча, душечка?
КОРОЛЕВА: Никогда.
Королева указывая пальцем на бедную Соню.
КОРОЛЕВА: Рубите ей голову! Голову с плеч!
КОРОЛЬ: А-а, понимаю. Ты у нас рубишь с плеч, я не сплеча! Это каламбур!
КОРОЛЕВА: Пусть выносят приговор! А виновен он или нет — потом разберемся!
АЛИСА: Чепуха! Как только такое в голову может прийти!
КОРОЛЕВА: Молчать!
АЛИСА: И не подумаю.
КОРОЛЕВА: Рубите ей голову!
Никто не двинулся с места.
АЛИСА: Кому вы страшны?
Алиса уже выросла до своего обычного роста.
АЛИСА: Вы ведь всего-навсего колода карт!
Тут все карты поднялись в воздух и полетели Алисе в лицо.
Занавес
АВАНСЦЕНА
Алиса просыпается с книгой в руке. Осматривается с удивлением по сторонам.
АЛИСА: Какой мне странный сон приснился! Или это был не сон? Нет, вот я же помню, и Кролика. и Мартовского зайца, и эту жуткую зануду Герцогиню, и Чеширчика! О, Чеширчик, он такой милый! Но раз я это помню, то это значит, что все было на самом деле, ведь нельзя же помнить того, чего не было, а я это отчетливо помню. Только вот чего я не помню и не могу понять, где это все происходило, я бы еще раз непременно зашла… или провалилась, не важно.
Вдалеке бьют часы.
АЛИСА: Ой, время пить чай! Ах, боже мой, боже мой! Я опаздываю.
Алиса убегает.
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 63 | Нарушение авторских прав