Читайте также:
|
В августе 1942 года в Благоварском районе Башкирии шестнадцатилетний тракторист Синявский Николай Леванович был призван на защиту Отечества, и направлен в подмосковный учебный лагерь для изучения артиллерийской техники. А уже в ноябре без какого-либо информирования его и многих других мальчишек погрузили на платформу и повезли на Волоколамское шоссе, близ Москвы. «Здесь мы стояли около шести месяцев, из которых три месяца отбивали подступавших к столице немцев, — говорит Николай Леванович. — Я сражался в составе 213-ой отдельной артиллерийской бригады. В марте 1943-го гитлеровцы начали отступать от Москвы. Немецкую армию оттеснили до Сталинграда, затем была Чехословакия, Венгрия.»
В марте 1945-го вагоны с солдатами были отправлены на 1-ый дальневосточный фронт. Здесь разворачивались боевые действия с Японией. В августе вступили в Маньчжурию, захватили Муданьцзян и Харбин. К октябрю все боевые действия были прекращены.
Демобилизовался наш герой вначале 1946 года. К этому времени он получил звание командира роты. Стал работать по специальности (он закончил Ленинградский строительный техникум).
— Николай Леванович, скажите, страшно ли было на войне?
— Первое время было очень страшно. Потом привыкли. Было такое поверье, что два раза в одно и то же место снаряд не попадает, поэтому после взрыва в образовавшиеся воронки собирались неопытные молодые ребята, напуганные бомбежкой, и в панике плакали. Старшие же бойцы разгоняли эти сборища и призывали к смелости.
— В чем заключалось задание артиллериста?
— Били всю технику, в основном танки, а так же бензовозы, машины, орудия. Нужно было уничтожать блиндажи, которые представляли собой штабы-землянки — здесь находилось командование. Иногда стреляли по пехоте.
— Какое у Вас было орудие?
— Артиллерийское орудие представляет собой 76-миллиметровую пушку с прицелом. Прежде чем стрелять, нужно было настроить траекторию. Перевозили эти пушки с помощью гусеничных тракторов: зацепил орудие и вперед.
После сражения оставались поля, настолько усыпанные трупами, что проехать было негде. Приходилось ехать по телам, тракторные гусеницы безжалостно давили и без того несчастных пехотинцев. Трудно представить, сколько здесь погибло и пропало без вести…
— Каким образом вы наводили прицел?
— Мы не видели сам объект. Нам передавали его координаты, и мы устанавливали пушки по этим координатам. Часто объект находился на расстоянии 7-8 км. Правда, на небольших расстояниях (100-200 м) мы могли видеть танки противника.
— Как определялись координаты объекта?
— Координаты объекта определял командир и начальник штаба по карте местности: отправляли кого-нибудь с рулеткой замерять расстояние, тот подползал к врагу не ближе чем на 1 км (дальше замерял «на глаз»), передавал по связи результаты в штаб, а оттуда — нам, также по телефону. Был у нас, артиллеристов, и свой «живой» телефон: по цепочке выкрикивали друг другу координаты противника. Многие командиры не были специально подготовлены, в основном самоучки интуитивно чувствующие ситуацию: немного «кумекали» и ладно.
— Как протекала жизнь на войне?
— Почти не одного дня не обходилось без стрельбы: то отогнать надо, то отбить врага, иначе силы наберет. В день у меня уходило по 100-200 снарядов.
Очень редко удавалось искупаться в бочке с горячей водой. Вши были обычным явлением. Кормили и не хорошо и не плохо. Сухие пайки, консервы, хлеб, полевая кухня. Иногда задерживали пищу на сутки-двое.
— Вы получили ранение. Как это произошло?
— Произошло это в сорок третьем. Я пошел проверять батареи, а тут замаскировался снайпер… Пуля задела живот, предсердие и лопатку. Меня отправили в санитарную часть, перевязали. Лежал я 7 дней, затем снова пушку в руки — и вперед.
— Техника играет немалую роль на войне. Что вы можете сказать о ней?
— Техника, кроме танков и пушек, была очень плохая. Снаряды привозили на машинах «ЗИС-5», кузова едва выдерживали такую нагрузку, а часто и не выдерживали. Гораздо лучше и быстрее доставлял снаряды американский тягач «Катерпиллер». В конце войны появились легендарные «Катюши» и «Ванюши» (шестиствольный миномет).
— Поддерживали ли вы боевой дух песней?
— Обязательно пели. Особенно «Катюшу» и «Вставай страна огромная…».
После того как вытеснили врага дальше Сталинграда, на фронт приезжали артисты: Леонид Утесов, Михаил Жаров, Людмила Зыкина.
— Как сложилась ваша жизнь после войны?
— После войны я работал во Владивостоке, в Хабаровске, затем приехал в Уфу.
— За что воевали?
— За что воевали, знали сразу — за Родину, за родственников. Многие командиры при наступлении кричали: «За Сталина!», — но солдаты в основном не предавали этому большого значения. Этак: «Пускай кричит, а мы помолчим».
Сталина боялись — много расстреливал. Если бы не расстрелял многих командиров, то победили бы мы раньше.
— Верите ли Вы в светлое будущее России-матушки?
— В ближайшем будущем вряд ли что-то изменится. Может быть, лет через 20−30 русские люди будут жить хорошо, наверное, для них мы сберегли Россию в 1941-ом−45-ом.
Артем Валиев, Уфа
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 60 | Нарушение авторских прав