Концепция власти Б. Рассела

Зарубежная политическая мысль XX в. развивалась в поисках ответов на вопросы, касающиеся проблем власти, ее сущности, придания ей законного и нравственного характера на пути дальнейшей демократизации общественной жизни.

Из распространенных сегодня теорий власти, дискуссий вокруг них подробно остановимся на концепции Б. Рассела (1872—1970). Выбор не случаен. Рассел является классическим образцом трезвомыслящего либерального буржуазного идеолога, ученого, занимавшегося наряду со специальными исследованиями анализом именно философских проблем политики: за единичными проявлениями власти он ищет ее общие основания, за внешней эмпирической видимостью старается найти глубинную сущность.

Жизненный путь Рассела не был усеян розами. Рано лишившись родителей, отличавшихся свободой суждении, он остается на попечении деда, лорда Джона Рассела, премьер-министра Англии при королеве Виктории. В состоятельной семье, неуклонно следовавшей ригористическим традициям викторианской эпохи, под респектабельным видом внешнего благочестия царила удушливая атмосфера аскетического пуританизма, жестко регламентированной религиозности, замкнутости, ханжества. Вспоминая детские годы, Рассел позже отметит, что его одиночество было настолько невыносимо, что он не раз находился на грани самоубийства. Чрезмерные старания напичкать голову мальчика разнообразными религиозными идеями возымели обратное действие: уже подростком он стал сомневаться в истинности теологических доктрин, а вскоре и вовсе перестал верить в бессмертие души и существование Бога. Проявившийся в раннем возрасте свободолюбивый критический и в чем-то даже еретический дух, приверженность к ясности и доказательности суждений, внутренняя

честность в жизненных установках — эти черты не покидали Рассела до самой смерти.

Поступив в 1890 г. в Кембриджский университет, где он изучал философию и математику, Рассел, как бы вырвавшись из викторианской патриархальности на свободу, сразу же включился в общественно-политическую жизнь, одним из первых войдя в Фабианское общество, активно выступал против Англо-бурской войны и, не боясь обвинений в антипатриотизме, публиковал пацифистские статьи. Хотя в последующие годы, будучи преподавателем университета, он интенсивно работал над исследованием специальных философских и логико-математических проблем, общественно-политической деятельности не прекращал.

Важной вехой в эволюции политической философии Рассела явилась первая мировая война. Она потрясла его, заставила пересмотреть жизненную ориентацию, по-иному расставить акценты на тематике исследований. Усиление пацифистской деятельности дорого обходится: его исключают из университета, сажают в тюрьму. Рассел приветствовал Октябрьскую революцию. В 1920 г. он приехал в Россию, но покинул страну разочарованным. Он дважды арестовывался — за пацифизм и в связи с организацией кампании за ядерное разоружение; второй раз в возрасте 81 года.

Он трижды безуспешно выдвигался в английский парламент. Но слава не обошла Рассела. В 1907 г. он избирается в Королевское общество, в 1949 г. становится членом Британской академии, а в 1950-м — лауреатом Нобелевской премии по литературе. За ним прочно закрепляется репутация «одного из блестящих представителей рационализма и гуманизма, бесстрашного поборника свободы слова и свободы мысли на Западе», «социального реформатора». Биографы Рассела отмечают его сходство с Вольтером по массовости читательской аудитории, блистательной и изящной прозе, восхитительному чувству юмора.

Непосредственный очевидец двух мировых войн, множества экономических кризисов, нескольких революционных потрясений, разрушения колониальной системы Британского содружества наций, свидетель начала ядерно-космической эры, человек, переживший смену множества кабинетов у себя в Англии и других странах, Рассел хорошо понимал, что стержневым вопросом как международных, так и внутригосударственных отношений является вопрос о власти. Ему он и посвятил свой капитальный труд «Власть». «Только осознавая факт, что именно стремление к власти представляет собой причину той деятельности, которая является единственно важной в общественных отношениях, можно правильно объяснить историю, как древнюю, так и современную». Желая как можно сильнее подчеркнуть первостепенную важность понятия власти, Рассел прибегает к аналогии, сравнивая системы категорий естественных и общественных наук: «Фундаментальным понятием в общественных науках является власть, в том же смысле, в каком энергия является фундаментальным понятием физики».

Разрабатывая свою концепцию власти, Рассел проделал титанический труд, собрав колоссальный материал по политической истории различных обществ, начиная с древнекитайского и вплоть до современных, изучил множество теорий от конфуцианских до марксистских, а также многочисленные факты из политической жизни, формы власти в традиционных и современных политических системах. Сделанные им основные обобщения отличаются глубиной, наблюдательностью и широким спектром. Они касаются структуры власти, ее мотивов, характеристики индивидуальных и коллективных носителей, организации, форм осуществления, политических, экономических, этических, философских, юридических и психологических условий функционирования властных отношений. Каждая из этих сторон проанализирована достаточно глубоко. Через всю концепцию красной нитью проходит резкое

осуждение злоупотреблений властью, необходимость выработки конкретных мер по ее обузданию, усмирению. Коль скоро целью исследования власти является не только раскрытие ее особенностей, но и поиск путей по ее укрощению, то складывается впечатление, что Рассел трактует власть как принуждение. «Власть может быть определена как производство намеренных результатов. Это, таким образом, количественное понятие... А обладает большей властью, чем В, если А достигает множества намеренных результатов, а В лишь немного». Другого общего определения власти у Рассела нет, хотя имеются указания на многочисленные признаки, которые характеризуют разные ее аспекты.

Одной из частей проблемы является индивидуальный аспект власти: власть над индивидом и власть индивида. Первая осуществляется несколькими способами: прямой физической силой; с помощью поощрения или наказания; воздействием на сознание человека для выработки нужного мнения и создания у него определенных привычек (например, посредством военной или иной муштры). Рассел называет это «голой властью». Вторая имеет более широкий диапазон действия и включает, во-первых, власть над другими людьми, достижение которой обусловлено как естественными стремлениями человека к власти и славе, так и психологическими его особенностями, а, во-вторых, власть над природой, «нечеловеческими формами жизни».

Каждый человек, по Расселу, изначально наделен двумя связанными, но не тождественными страстями — стремлением к власти и славе. Обе страсти ненасытны и бесконечны. Эти импульсы человека нередко замечались, но не изучались глубоко. Между тем человеческие страсти и индивидуальные наклонности играли в политической истории важнейшую роль. Поэтому «человеческий мотив» должен быть включен в исследование «причинных законов» развития общества, так как «страстное желание является главным мотивом, производящим изменения, которые

должна изучать общественная наука». Рассел не утверждает, что человеческая страсть к власти и славе является единственным главным законом, объясняющим социально-политический процесс. Но, исследуя одну часть властных отношений, а именно индивидуальную мотивацию, он стремится раскрыть «психологию власти», которая в индивидуальном измерении может пролить свет на психологию лидерства.

Тип индивидуального субъекта власти и способа, которым он пользуется для ее достижения, зависит во многом от структурных и системных особенностей господствующих политических властных отношений, а также исторических условий. Их различение, по мысли Рассела, может происходить в двух планах. С одной стороны, это функционирующий политический режим — военный деспотизм, диктатура, теократия и плутократия, а с другой — режим власти, порожденный, например, наследственной (королевской или царской) формой правления, либо демократией, либо войной. Во всех случаях, однако, психологическая природа индивидуальных субъектов играет существенную роль, особенно в обществах, где отсутствуют такие социальные институты, как аристократия или наследственная монархия. В условиях свободной состязательности, когда «власть открыта для всех», вероятнее всего, что ее получит тот, кто более всего ее желает; эти люди от обычных отличаются исключительным властолюбием. Ни один лидер не может рассчитывать на успех, если он не исполнен чувства радости от власти над окружающими его сторонниками и последователями. Подлинный лидер, особенно в политике, всегда обладает исключительной самоуверенностью, которая не только проступает на поверхность, но глубоко укоренена в подсознании. Некоторых наиболее крупных лидеров выдвигает революционная ситуация. В качестве примера Рассел приводит Кромвеля и Ленина, которые в трудное для своих стран время проявили беспредельное мужество и уверенность в своих силах,

Это сочеталось с признанием за лидерами здравых и убедительных суждений, что обеспечивало поддержку ближайших сподвижников.

Хотя любовь к власти — один из самых сильных мотивов, однако она довольно неровно распределена между людьми и часто бывает ограниченной многими другими страстями — к науке, покою, удовольствиям. Таким образом, если характер одних содержит в себе потенциальные черты лидера, то у других любовь к власти бывает недостаточно сильно выражена. Эти люди вряд ли могут оказывать влияние на ход событий. Страсть к обладанию властью, к славе, вера в собственные силы и другие черты у робких и застенчивых существуют в скрытом виде, что, в свою очередь, расширяет поле действия импульсов к власти у сильных, наглых и самоуверенных. Одни всегда стремятся командовать, другие — подчиняться. Между этими двумя крайностями располагаются огромные массы обычных простых людей, которым нравится командовать в некоторых ситуациях, а в других — подчиняться лидеру. Есть, наконец, четвертый тип людей, имеющих мужество отказаться от подчинения и не имеющих особого желания кем-либо командовать. Они с большой неохотой вписываются в действующую социальную структуру, почти никогда не соответствуют ее требованиям и поэтому разными путями ищут для себя убежище. Это заблуждение: одинокой свободы не существует.

В концепции Рассела качества индивидуума находят свое преломление в структуре власти организации, которая, хотя и обладает собственными особенностями, законами, но не может быть правильно понята без ее взаимовлияния с множеством специфических черт личности как индивидуального субъекта власти. Типологическая характеристика отдельных личностей в терминах власти неполна. Надо принять во внимание также власть организации. Только на стыке двух форм власти — индивидуальной и организации, — в точке их соприкосновения, которая

может отличаться как гармонией, так и непримиримой борьбой, проявляется имманентная сущность власти как таковой. Именно в этом средоточии и может существовать реально, хотя и не обязательно, такое свойство власти, как принуждение.

Большинство коллективных форм деятельности, в которых находят выражение властные отношения, возможны лишь в том случае, когда они направляются некоторой организацией (корпорация, партия, государство и т. п.), с более или менее упорядоченной системой управления. Упорядоченность неизбежно предполагает неравенство властей. Более того, любая организация порождает неравенство, и оно имеет тенденцию скорее к расширению, чем к сужению. Как отмечает Рассел, «в человеческом сообществе всегда существовало неравенство в распределении власти... Это частично обусловлено внешними причинами, частично же причинами, которые должны быть найдены в человеческой природе».

Размышления Рассела подводят к пониманию особенностей взаимодействия индивидуума и любой общественной организации. В самом деле, каждый человек наделен неповторимой психикой, играющей немаловажную роль в его отношениях с организацией. Будучи носителем уникальных черт, — а они могут быть достаточно устойчивы, — он не просто интегрируется в организационную систему, но привносит в нее свои особенности. Поэтому и организация не остается неизменной. Чем больше степень власти индивидуума, тем большие изменения возможны в организации. В итоге данное сочетание выступает в виде диалектической закономерности единства и борьбы противоположностей; не только организация «делает» личность, но и личность — организацию.

Нельзя не согласиться с Расселом и в том, что для правильного понимания властных отношений в обществе не следует уповать лишь на объективные закономерности системы, игнорируя психологию личности. По Расселу,

существует еще одна, наиболее опасная форма индивидуальной власти — теневая: власть льстецов, интриганов, доносчиков и людей, стоящих в тени, но держащих в своих руках нити управления. Наличие такой власти пагубно отражается на обществе. «В любой большой организации, — отмечает он, — где лидер обладает значительной властью, находятся менее заметные люди (мужчины и женщины), которые имеют силу влияния на лидеров посредством личных методов». Эти люди любят власть больше, чем славу. Они всегда предпочитают не выходить на авансцену. Их сила особенно велика при наследственной власти, но сравнительно незначительна, когда власть выступает как вознаграждение за личные достоинства. Даже в современных формах государственной власти «теневые» индивидуумы располагают реальной властью именно в тех отсеках, которые обычному человеку представляются окутанными тайной. Наиболее важные из них — финансы и внешняя политика. Документы и материалы, удостоверяющие их колоссальную власть, скрыты и не предаются гласности. От всего этого страдает общество: «Система, предоставляющая большую власть льстецам, или людям в тени, но с нитями управления в руках, в целом не является системой, которая могла бы способствовать обеспечению общего благосостояния».

Атрибутивными свойствами властных отношений в организации служат такие неотъемлемые аспекты, как политика, право, экономика, пропаганда. Все они в конечном счете провоцируют власть и одновременно способствуют ее сохранению. Каждый из них, взятый в качестве относительно самостоятельной области деятельности, способен вырабатывать специфические способы принуждения и насилия, которые не являются объективно необходимыми для их нормального функционирования. Важную роль в реализации этих способов играют индивидуальные черты политических деятелей. Властные отношения, будучи широко разветвленной сетью различных организаций и

человеческих взаимоотношений в них, носят на себе не только печать пороков индивидуумов, но и организаций. Ни один тип организации, ни одна форма власти не являются безупречными; каждый раз требуется принятие специфических мер (законодательных, моральных, пропагандистских, воспитательных и т. д.) для нивелировки постоянно возникающих негативных последствий.

ТЕОРИЯ ЭЛИТ

Само слово «элита» в переводе с французского означает «лучшее», «отборное», «избранное». Этимологическое значение термина имеет два аспекта. Первый из них состоит в том, что элита обладает какими-то интенсивно, четко и максимально выраженными чертами, концентрирует в себе определенные качества. Второй аспект подразумевает оценку этих качеств как наивысших в той или иной шкале измерения.

Вполне очевидно, что в человеческом обществе существуют естественные и социальные различия между людьми, связанные с их неодинаковыми способностями к управлению и влиянию на политические и общественные процессы. Уже это приводит к идее о политической элите как носителе наиболее ярко выраженных политико-управленческих качеств. Теории элит стремятся исключить нивелировку, усредненность в оценке влияния людей на власть; отражают соревновательность, конкуренцию в области политической жизни, ее иерархии и динамики.

Рассмотрение этих теорий обычно начинают с анализа взглядов Н. Макиавелли. Он впервые привлек внимание к проблеме элиты как правящей группы, осуществляющей руководство обществом. И одна из самых влиятельных школ элитизма именуется макиавеллистской. Именно ее представители — Бильфредо Парето (1848—1923) и Гаэта-но Моска (1858—-1941) своими трудами положили начало

систематическим исследованиям в данной области. Длив-

шийся между ними спот о первенстве в данной области исследования был решен в пользу Моски, при одновременном признании факта, что его теория приобрела большую популярность лишь благодаря Парето.

Моска, считающийся основателем итальянской науки

0 политике, изложил свои взгляды главным образом в из-

данной в 1896 г. работе «Элементы политической науки».

Власть, утверждал он, всегда находилась и должна находиться в руках меньшинства. Когда она переходит из одних рук в другие, то переходит от одного меньшинства к другому, но никогда к большинству. Это правящее меньшинство Моска называет «господствующим классом», элитой. Каждая элита правит путем распространения в обществе той идеологии, которая отвечает ее власти. Хотя мотивы могут быть различными, сутью каждой значительной политической доктрины является то, что она поддерживает власть или стремление к ней какой-либо из элит. Такая доктрина должна соответствовать эпохе, и ее значение заключается в том, что она представляет собой основу политического соглашения.

В истории, заявлял Моска, существуют две основные тенденций: аристократическая и демократическая. Ни одна Из них не предусматривает правления масс, поскольку это невозможно. По мнению Моски, отличие одной элиты от другой заключается в том, что аристократическая правящая элита представляет собой замкнутую группу, которая не пополняется людьми не ее круга, в то время какдемок-ратическое правящее меньшинство регулируется из широких масс за счет людей, чьи психологические качества ока-зываются полезными с точки зрения осуществления власти. Моска доказывал, что нормальное функционирование демократии нуждается в существовании хорошо организованного руководящего слоя.

Более широко концепцию элит развил известный итальянский математик, экономист и социолог Вильфредо

Парето, в частности, в своем главном, опубликованном уже в конце жизни четырехтомном «Трактате по общей социологии». Он сформулировал две теории: теорию национальной деятельности и теорию элит.

Исходный пункт концепции национальной деятельности Парето состоит в том, что люди действуют субъективно, рациональным образом, т. е. ставят перед собой определенные цели и стремятся к их достижению. Но за этой субъективной рациональностью человеческих действий кроется их объективная нерациональность. То, к чему, люди действительно стремятся, не равнозначно тому, чего они хотят или думают, что к этому стремятся. Парето видел нерациональность человеческих действий в человеческой природе и считал, что она присуща человеку всегда и везде, хотя люди, располагающие большим знанием, подвержены ей в меньшей степени.

Исходя из предпосылки о нерациональности человеческих действий, Парето сформулировал тезис, согласно которому в основе всех теорий лежат т. н. «ресидус» (residuus), т. е. сознательное выражение скрытых влечений. Однако «ресидус», являясь действительными мотивами человеческих действий, скрываются за ширмой т. н. «деривации» (derivatio) — стремлением придать человеческим действиям рациональность. Теория «ресидус» и «деривации» позволила Парето сформулировать концепцию, трактующую различного рода идеологии как несознательные обоснования наших влечений.

Концепция «деривации» и «ресидус» связана с паретовской теорией элит, идеей о неодинаковом качестве врожденных предрасположений у отдельных индивидов. Поскольку в основе человеческого поведения лежат скрытые «ресидус», их качество имеет основополагающее значение для человеческой деятельности. Поскольку же, рассуждает Парето, особенно ценными «ресидус» наделено меньшинство, оно, естественно, и составляет руководящую элиту. Принадлежность к элите зависит, таким образом прежде всего от врожденных психологических черт.

Однако, доказывает Парето, социальные условия служат причиной того, что не все люди, наделенные элитарными качествами, действительно добиваются руководящего положения. Те, кто благодаря своим психологическим чертам относятся к элите, но в силу своего социального положения не могут войти в руководящую группу, составляют так называемую контрэлиту. Социальное равенство, чтобы господствующую элиту постоянно дополняли личности с «элитарными качествами» неэлитарного происхождения и устранялись из нее личности с качествами неэлитарными. Но этого не происходит, поскольку господствующие элиты охраняют свои привилегии и стараются передать их по наследству. Тем самым ухудшается состав элиты и происходит количественный рост контрэлиты. Когда эти процессы приобретают широкие масштабы, контрэлиты (при поддержке масс или даже без них) свергают власть прежней элиты и устанавливает собственное господство. Процесс замыкания элиты в самой себе начинается, однако, снова, приводя со временем к повторению всего цикла. Согласно концепции Парето, такая циркуляция элит является результатом противоречий между требованиями психологии и социальной структурой общества.

Так о наиболее общей форме представляется теория элит в той полной и развернутой трактовке, данной Вильфредо Парето. В дальнейшем ученые пошли по пути детального анализа элит, а также психологических критериев в пользу критериев социологических и даже экономических. Ныне это одно из наиболее развитых направлений политической мысли, представленное такими школами, как ценностная (М. Вебер, К. Манхейм), теориями демократического элитизма (Р. Даль, С. Липсет, Л. Зиглер), плюрализма элит (О. Штамлер, Д. Рисмэн, С. Келлер), леволиберальной (Р. Миле) и др.

ФАШИЗМ

Фашизм зародился и начал развиваться в Италии на пороге 20-х г. XX в. В результате первой мировой войны страна оказалась в тяжелом экономическом положении. Как указывал А. Грамши, «вынужденный во время войны вступить в тесную связь с экономическими аппаратами гораздо более мощными, итальянский экономический аппарат был дезорганизован, выведен из равновесия, потерял жизненный имидж». В этих условиях господствующие круги решили сделать ставку на «крепкую руку», политическую силу, которая была в состоянии совершить государственный переворот и установить открытый диктаторский режим.

Несколько похожая политическая обстановка наблюдалась в начале 30-х в Германии, с той лишь разницей, что в 1927 г. промышленность Германии превзошла уровень довоенного производства. Верхи Германии сочли, что близится время ревизии Версальского договора и осуществления захватнических планов, родившихся еще во времена кайзеровской Германии. Веймарская республика с ее буржуазно-парламентарной системой, многопартийностью явно не годилась для этих целей,

И здесь необходимо отметить следующее: хотя ниже будет говориться о взглядах основных лидеров фашизма — Б. Муссолини и А. Гитлера, — все же фашизм, впервые появившись в Италии, возник не как доктрина, а как метод, как способ завоевания власти, и сначала его принципы были не ясны даже членам партии. Некоторые считали его правым движением, другие — левым, а третьи — и правым и левым одновременно. Возможно, эта неопределенность была необходима для того, чтобы сплотить коалицию, достаточно обширную, чтобы достичь власти; коалицию, в которую могли войти революционеры и консерваторы, монархисты и республиканцы, социалисты и реакционеры, анархисты и националисты.

Сам Муссолини почти ничего не предпринимал для внесения ясности. В 1921 г. он дал ученым, состоявшим в партии, два месяца для решения всех вопросов и выработки удовлетворительной «философии фашизма», но у них ничего не получилось, к удобному для него убеждению, что не слова, а дела обеспечивают укрепление власти. Муссолини любил говорить, что всякого рода идеологии являются предметом роскоши и доступны интеллектуалам. И хотя он инстинктивно чувствовал, что фашизм должен представлять собой какую-то огромную, всеобъемлющую идею, он видел также преимущество в том, чтобы она не была ни слишком определенной, ни слишком поспешной. В результате в его многотомных произведениях нет ни одного убеждения или идеи, которой бы не противоречила другая.

Муссолини старался заставить людей поверить в то, что фашизм не является ни правым, ни левым. Его партия, хотя и была духовным движением, но в отличие от религии не имела догмы. Занятым завоеванием власти фашистам незачем было отягощать себя определением своих политических убеждений. Муссолини объявил это так: «У меня природное отвращение к догмам» и «Фашистская догма заключается в том, что ее нет». В то же время он продолжал настаивать, что у фашизма все есть свое учение и более ясное, чем у какой-либо другой партии. В 1932 г., когда должен был выйти из печати 14-й том «Итальянской энциклопедии» с трактатом по фашистской «доктрине» (статья называлась «Фашизм», позже она была переименована в «Доктрину фашизма»), Муссолини больше не мог устраняться от проблем обобщения основных принципов движения. Он поставил свое имя под статьей, несмотря на то, что большая ее часть была написана Джовани, официальным философом, а поправки сделаны другими фашистскими лидерами. Это единственная статья в энциклопедии с авторской подписью. Некоторые пункты доктрины, и это неудивительно, в момент написания вызывали со-

мнения, в результате почти сразу же после публикации том был изъят из тиража для исправления статьи.

В своей статье «Доктрина фашизма» Муссолини утверждал, что главным в учении фашизма является концепция государства. Фашизм рассматривает государство как абсолют, в сравнении с которым все индивиды и группы относительны; государство Включает в себя все ценности и придает силу жизни народу. Вне государства нет ни индивидов, ни кланов, ни политических партий, ни культурных объединений, ни экономических союзов. Поэтому фашизм тоталитарен. Смысл жизни человека он видит не в получении удовольствий, которые всегда эгоистичны и недолговечны, а в отказе от частных интересов, в готовности к самопожертвованию как чему-то высшему, построенному на долге перед государством, а поэтому свободному от ограничений времени и пространства. Фашистское государство — внутренне принятый стандарт и правило поведения, дисциплина человека. Оно провозглашает как необходимое наказание за отступничество от фашистских идей.

По мнению Муссолини, фашизм противостоит основным политическим течениям современности: социализму, либерализму, демократии и пацифизму. Марксизму, исходящему из материалистической концепции, согласно которой история человеческой цивилизации всецело объясняется экономическими факторами классовой борьбой, ведущей в конечном итоге к социализму, Муссолини противопоставляет героизм, независимый от экономики, основывающийся не на взаимной борьбе противостоящих друг другу кланов, а на единстве их внутри государства. Фашизм оппозиционен и к учениям либерализма. Ему противоречат идеи о приоритете индивида над государством, об опасности большой власти государства, о стремлении свести роль государства к минимуму. Муссолини считал, что либерализм не имеет важного значения, которое ему приписывается, что он потерял свою значимость в практической жизни человеческого общества. Демократию

фашизм отвергает за ее приверженность идее превосходства большинства над меньшинством. «Демократия, — говорилось в «Доктрине фашизма», — режим, номинально лишенный короля, но на деле управляемый многими королями — королями более абсолютистскими, деспотичными и разрушительными, чем один настоящий король, даже если он тиран». Именно этим объясняется, почему фашизм не отдает предпочтение республике перед монархией. В то же время отрицание социализма, либерализма и демократии не означало тяготения к абсолютной монархии.

Фашизм выдвинул идею об управлении обществом партией, стоящей, по сути, над государством (конечно, эта идея была позаимствована у большевизма). В работе отвергается возможность и полезность вечного мира, а потому отрицается и доктрина пацифизма. «Война — единственное, что поднимает на высшую ступень всю человеческую энергию и отмечает печатью людей, имеющих мужество встретить ее». Всякое иное видение мира не заслуживает внимания. Заканчивается статья указанием на уникальность, оригинальность и революционность фашистского государства, которое в принципе является империей. «Для фашизма подъем империи является сущностным проявлением жизнеспособности... Но империя требует дисциплины, координации всех сил и глубоко осознанного чувства долга и жертвенности». Таким образом, и итальянский фашизм был насквозь пронизан романтизмом. Однако он резко расходился с действительностью.

Первая попытка Адольфа Гитлера взять власть в 1923 г. посредством путча закончилась крахом. Сам он был арестован, а его партия запрещена. Но суд против Гитлера и его приспешников закончился фарсом: все они были приговорены к небольшим срокам тюремного заключения и вскоре выпущены на свободу. Гитлер, в частности, был осужден на 5 лет, но уже через год освобожден. В тюрьме Гитлер продиктовал «библию» фашизма (или национал-социализма) — «Моя борьба», изданную в 1925 г. и соста-

вившую впоследствии основу фашистской идеологии и пропаганды. Именно Гитлер придал фашизму завершенную форму.

Работа А. Гитлера «Моя борьба» состоит из двух частей и 27 глав. Первая часть называется «Расплата» и посвящена личной биографии автора с теоретическими отступлениями, В частности, особый интерес представляют рассуждения Гитлера о пропаганде. В самой циничной форме они раскрывают беспринципность фашистской идеи. В то же время они дают ясные представления о приемах, с помощью которых фашизм собирал под свои знамена массы местной буржуазии и вел их на завоевание улицы. Все «искусство» пропаганды состоит, по Гитлеру, в том, чтобы «заставить массу поверить». Решает во всех случаях не правота, а успех. Кто выиграл, тот и прав. Гитлер преклонялся перед «гениальной ложью» английской военной пропаганды и ругал германское командование, которое оказалось в этой области менее гениальным. Исход войны был бы совершенно иной, утверждал в другом месте Гитлер, если бы руководство военной пропагандой было поручено ему — тогда никому неизвестному ефрейтору, «одному из миллионов».

Рассуждения о военной пропаганде относятся целиком и к пропаганде политической. «Наша пропаганда по содержанию и форме должна соответствовать самым широким массам народа; ее правильность проверяется только ее успехом». Гитлер разъясняет при этом, что чем меньше идей содержит пропаганда, тем вернее успех. Таким образом, «гениальная ложь» внедряется в сознание масс».

Ярким примером такой гениальной лжи была расовая концепция Гитлера. Опираясь на труды таких творцов теории о неравенстве рас, как Гобино, Лапут, Чемберлен, Гитлер построил свое учение о «еврейской расе и еврейском государстве». Его цель — отвести в другое русло ненависть широчайших масс, порожденную тяжелым

экономическим положением Германии. По утверждению Гитлера, нет «никакой экономической, политической или хозяйственной революции, а существует всегда лишь борьба в расовом отношении более низшего слоя народа против высшей господствующей расы». В конечном итоге все эти расистские измышления были нацелены на оправдание насильственного захвата чужих территорий и истребление других «менее ценных рас».

Вторая часть — «Национал-социалистское движение» — посвящена вопросам фашистской теории государства, идеологии и нацистской партии, а также вопросам политической стратегии и тактики. Государство, по Гитлеру, это средство достижения цели — обеспечение господства германской расы во всем мире, поскольку она составляет наиболее благородную часть всего человечества. Немецкое государство должно стоять на страже чистоты немецкого народа, не допуская смешанных браков, стать главным воспитателем в обществе. Основная цель этого воспитания — добиться того, чтобы каждый немец считал большей честью состоять подметальщиком в своем государстве, нежели королем в чужом.

Каким же должно быть это государство? Гитлер указывает, что наряду с расистской его основой будет и личностная. Это означает, что на все значительные посты будут выдвигаться самые выдающиеся «сыны народа». Этот процесс будет осуществляться посредством конкуренции. При этом основной принцип демократии — принцип большинства (простого или квалифицированного) должен быть отменен. Вся государственная машина организуется в соответствии с принципом прусской армии: «власть каждого вождя сверху вниз и ответственность перед вождем снизу вверх».

Парламент упраздняется и ему на смену должны прийти совещательные органы, «имеющие задачей помогать данному избранному вождю, который и ставит людей на

соответствующие посты». Все представительные органы должны быть подразделены на политические палаты и профессиональные сословные палаты. Над ними будет поставлен «сенат избранных». «Ни в палатах, ни в сенате никогда не будет никаких голосований... Каждый член учреждения имеет только совещательный голос, но не решающий. Решает только соответствующий председатель, несущий ответственность». Иными словами, предполагалась диктатура, ставшая затем тоталитарной.

В заключение необходимо отметить, что ничего нового Гитлер, как и Муссолини, не изобрел. Такой государственный строй уже сложился к тому времени в СССР. Советы превратились в совещательные органы при партийных комитетах. Во главе каждого из них стоял полновластный диктатор — первый секретарь.

Дата добавления: 2015-12-07