Малы детушки — как оладушки!

Противоположными песням-величаниям по обрядовому назначению были корильные песни. Очевидно, как и вели­чальные, это по своему происхождению древний песенный жанр. Человек верил, что слово могло не только спасти, но и погубить. Вместе с тем вера в то, что корильная песня, в от­личие от величальной, могла принести несчастье человеку, не способствовала сохранению жанра: корильные песни — это в основном свадебные песни. Другое дело — их осмысление в обряде. В существующих записях корильные песни зафиксированы не как магические: в их силу уже в XIX столетии крестьянин не верил.

Цель исполнения корильных песен в том, чтобы высмеять и. участников обрядового действия, отругать за скупость, нежелание наградить певцов. Однако значение корильных песен, если отвлечься от их конкретного обрядового использования, и в другом. В рамках обрядового жанра народ выразил свое отношение к явлениям социально-бытовой жизни, Мешающим осуществлению тех идеалов, о которых вели речь песни-величания. В корильных песнях осмеянию подверга­лись жадность, пьянство, глупость, семейные неурядицы. Как и в величальных, в центре внимания корильных песен — че­ловек, носитель пороков, или мифологическое существо (на­пример, Масленица). Отношение к ним насмешливое, оценка внешности, поступков — отрицательная.

Если в величальных песнях все изображалось идеализированно, то в корильных - гротескно. Вот каким, например, изображен в песнях жених: «сам шестом, голова пестом, уши ножницами, руки грабельками, ноги вилочками, глаза дырочками»... Рядом с таким гротескным портретом жениха в корильных песнях возникла целая галерея портретов нищих, воров, обжор, пьяниц, дураков. Сват на свадьбе — одно из самых почитаемых лиц (в песнях-величаниях он рисуется ум­ным, хитрым и мудрым человеком), в корильных же — сват воплощение тупости, неразумности:

Бестолковый сватушка!

По невесту ехали,

В огород заехали,

Пива бочку пролили.

Всю капусту полили,

Верее молилися:

Верея, вереюшка! Укажи дороженьку

По невесту ехати!..

(Зап. А. С. Пушкин).

Среди корильных песен нет ни одной, в которой бы вы­смеивались, например, вдова или вдовец — персонажи вели­чальных песен и причитаний. Исполнители весьма чутко от­носились и к порокам человека, и к его трагедии, горю. Если в величальных песнях рисовался идеальный мир, то в ко­рильных — мир низменный. Корильная песня активно ис­пользует, например, приметы не городского, а крестьянского быта, причем нередко заглядывает в его темные уголки. В песнях упоминаются рогожи, лопаты, дубины, веретена, тре­ухи, безмены, тряпки, коромысла, лоханки и т. д., обыкно­венные животные: собаки, кошки, поросята и т. д. Разумеется, все это необходимо для того, чтобы оттенить наиболее не­привлекательные качества адресата корильной песни, выра­зить к нему отрицательное отношение. Композиционное строение корильных песен напоминает композицию вели­чальных. Корильные песни — это, как правило, песни-портреты, и описание персонажей является главной их при­метой. Но, реализуясь в обряде рядом с песнями-величаниями, корильные песни пародировали их композици­онные приемы, создавая свои типы композиций. Так, ряд ве­личальных песен строился в форме вопросов и ответов Соз­даны и аналогичные по форме корильные песни, состоящие, однако, из одних только вопросов. Например:

В огороде у нас не лук ли?

У нас тысяцкий не глуп ли?

В огороде у нас не мак ли?

У нас тысяцкий не дурак ли?

Нередко в текст корильной песни для усиления комиче­ского эффекта в качестве припева вводились строки из песен-величаний:

Друженька хорошенький,

Друженька пригоженький!

Ты по лавкам скакал,

Пироги с полок таскал...

Игровые песни — это, прежде всего песни-действия. Без знания совершавшихся при их исполнении действий тек­сты игровых песен непонятны. Поэтическая специфика игро­вых песен, обусловленная их игровым характером, однако же, должна быть уточнена в зависимости от сущности самой иг­ры. Многие и многие хороводные песни сопровождались иг­рой, но к собственно игровым они не имеют отношения. Уче­ные давно обратили внимание на древность игровых песен, на их связь с трудовыми процессами. При помощи слова и действия стремились заклясть богатый урожай, удачную охо­ту, счастливую жизнь. Древнее происхождение игровых пе­сен сказалось на их тематике, поэтическом содержании. Именно потому, что человек, зависимый от природы, в пес­нях-действиях заклинал ее, объектом изображения игровых песен стал мир растений и животных.

Композиция песен-действий, как правило, многочаст­ная: песни могут состоять из двух, трех и более частей. На­пример, в ряде песен о льне число эпизодов доходит до два­дцати. Благодаря своеобразию исполнения игровые песни активно используют диалоги и монологи-обращения. Диалоги представляют собой или разговоры участников игры с жи­вотными, птицами, или разговоры между людьми. Монологи-обращения всегда предполагали в ответ действия тех, к кому были обращены. И монологи, и диалоги являются свидетель­ством драматургической сущности песен-действий. Но более всего это подтверждает почти полное отсутствие в игровых песнях описаний. Многие песни так и начинаются с диалога или монолога-обращения:

Как. как, утена, как, как. сизая,

На море опускалась, на море опускалась?

Вот так и вот эдак, вот так и вот эдак!

На море опускалась.

В связи с драматургической и заклинательной сущно­стью для стиля игровых песен характерны повелительно-восклицательные интонации. Большое значение имеет их эмоциональный тон, который, как правило, оптимистичен, передает чувство радости исполнителей, что, очевидно, должно было предвещать хороший урожай, богатый приплод домашних животных и птиц, удачную охоту и т. д. Вместе с тем игровые песни — зрелищны: рассчитанные на зрительное восприятие игр, они запечатлели и сами игры

Песни-действия с течением времени эволюционировали: они стали восприниматься как забава, использоваться для развлечения. Естественно, традиция жанра не могла не обратить на себя внимания певцов. И воспринимая ранее очень серьезные, утилитарно необходимые магические песни как игровые, они стали их изменять, начали в их традициях создавать новые песни. Причем исполнителей интересовал уже не мир природы, а мир человеческих взаимоотношений, социально-бытовые проблемы.

Мир человеческих взаимоотношений оказался в центре внимания этих песен. Обряд требовал выражения эмоцио­нальной оценки всего того, что происходило в нем, вокруг него, в хороводе, на игрище и т. д. Совершавшиеся обрядо­вые и другие действия ставили участников ритуала в опреде­ленные взаимоотношения, песни их закрепляли; благодаря этому и создавался определенный эмоциональный колорит. Например, свадебный обряд требовал отдать дань уважения семье, в которой выросла «княгиня первобрачная», но в то же время песни не должны были оскорблять и чувств тех людей, чья семья после свадьбы становилась ей родной. Кроме того, песни должны были эмоционально настроить невесту к тако­му серьезному изменению в ее жизни, каким был переход от беззаботного, вольного «девичья» житья к тяжелой и безра­достной «бабьей» жизни. Песни, таким образом, формирова­ли у новобрачных отношение к будущей жизни.

Значительная часть календарных и свадебных песен изображает любовь молодежи как светлое чувство, несущее красным девицам и добрым молодцам радость. В песнях рас­сказывается о зарождающейся любви, о любви, которая уже захватила влюбленных, о любви, которая порождает семью. Все песни нравоучительны. Показывая равноправие во взаи­моотношениях молодежи, уважение друг к другу и вполне определенное значение любви для создания семьи, песни воспитывали у молодежи чувство собственного достоинства. Особенно ярко эта сторона лирических песен проявилась в песнях, в которых прямо высказывались советы молодежи, за кого можно выходить замуж и на ком можно жениться. В од­ной из лирических песен соловей, приглашая девушек погу­лять по улице, уговаривал их.

Поиграйте, красны девицы,

Вы покуда у батюшки,

У сударыни, у матушки.

Неровен ли сват присватается.

Неровен ли черт навяжется:

Либо старый муж удушливый,

Либо ровнюшка-ревнивый муж,

Либо младой — горький пьяница!

Все обрядовые песни одинаковы по своему эмоцио­нальному тону. Рассказывая о счастливой, желанной любви, о равноправии в любви, о свободе выбора сужеными-ряжеными друг друга, протестуя против неравных браков, поднимаясь до критического изображения социальных про­тивников, песни проникнуты жизнерадостным, оптимистиче­ским настроением.

Детский фольклор

Термин «детский фольклор» был введен в научный обиход исследователями в начале XX века. Им обозначали произведения устной народной словесности, предназначенные для детей и исполняемые взрослыми и детьми. Признав детский фольклор значитель­ным разделом народного поэтического творчества, ученые-филологи занялись его исследованием. Наблюдая за бытова­нием фольклора в детской среде, ученые заметили, что, об­ращаясь к солнцу, радуге, дождю и ветру, дети, как правило, не проговаривают, а напевают свои заклички. Поются также дразнилки и многие считалки, напевное интонирование помогает чище и скорее проговаривать сложные скороговорки. Исполняются нараспев многие приговорки, обращенные к птицам и животным. Даже в таком прозаическом жанре, как сказка, содержится множество песенок: поет колобок, поют козлятам коза и волк, поет лиса петушку и т.д. Мир музыкальных звуков окружает ребенка с момента его рождения (колыбельные песни) и на протяжении всего периода взросления. Все это, по словам Г.Науменко[21], позволяет выделить детский музыкальный фольклор в особый раздел народное творчества, в основе которого лежит не только поэтическое слово, но и напевное интонирование. Жизнь детей, разумеется, теснейшим образом связана с жизнью взрослых, но у ребенка есть свое, обусловленное возрастными психическими особенностями видение мира. Взрослые мыслят писал К.И. Чуковский, «словами, словесными формулами, а маленькие дети — вещами, предметами предметного мира. Их мысль на первых порах связана только с конкретными образами»[22]. По мнению М.Н. Мельникова, именно в детском фольклоре находится ключ к пониманию возрастной психологии, детских художественных вкусов, детских творческих возможностей. Большинство ученых к детскому песенному фольклору относят не только то, что бытует в детской ерш (колядки, веснянки, заклички, игровые песни), но и песни взрослых, сочиненные специально для детей (колыбельные, потешки, пестушки). Между детским фольклором и взрослым исследователи не проводят четкой грани, утверждая, что многие произведения могут быть в равной степени отнесены и к тому и к другому. Например, ряд популярных хороводных песен («А мы просо сеяли», «Княгини, мы по вас пришли», «В хороводе были мы» и др.) без видимых изменений текстов и напевов зафиксирован как у взрослых, так и в детской сре­де. Весь детский фольклор вызван к жизни «едва ли не ис­ключительно педагогическими надобностями народа» (Г.С. Виноградов). Таким образом, «детский фольклор пред­ставляет собой специфическую область народного творчества, объединяющую мир детей и мир взрослых. Включает целую систему поэтического и музыкально-поэтических жанров фольклора. Во многих детских песнях и играх воспроизводятся время и события, давно потерянные памятью народа» (М.Н. Мельников). Детский фольклор помогает историкам, этнографам лучше понять жизнь, быт, культуру наших предков. К детскому фольклору как средству языковой характеристики народа обращались В.И.Даль, Д.К. Зеленин, П.Тиханов, А. Молотилов и многие другие исследователи.

Дата добавления: 2015-12-07