Канрио Хигаонна Сенсеем

Канрио Хигаонна было отпущено прожить еще три года после возвращения Тсёдзюн Мияги на Окинаву с военной службы. В течение этого времени Мияги учил те ката Наха-тэ, которые не знал. Каждый день Тсёдзюн заходил за учителем и сопровождал его до своего дома, где они тренировались весь день. Вечером он провожал мастера обратно.

Мияги готовил каждый день обед и ужин для учителя и подавал пищу на специальном подносе, называемом такаудзин, в стиле очень высоких классов общества. Это был большой контраст в социальном положении двух людей, так как семья Тсёдзюн Мияги была достаточно богата, а Канрио Хигаонна беден. Огромное уважение, с которым Мияги относился к своему учителю и заботился о нем, стало хорошо известно на Окинаве. Анитси Сенсей сказал мне, что эта преданность известна как, Магусуку но Такаудзин (поднос Тсёдзюн Мияги). Канрио Сенсей не только обучал Мияги технике; он также дополнял тренировки многочасовыми беседами.

Он часто давал “домашнюю работу” своему ученику, говоря: ”Если атакующий поймал тебя в верхний захват вот так, что ты сделаешь?”, или “Если тебе сделали захват руки вот так, как ты вывернешься?”. Даже и без такой поддержки Мияги постоянно думал о каратэ. Он сказал Анитси Мияги, что иногда создатель ката приходил к нему во сне и давал наставления по новой технике и ката бункай. В связи с этим у него выработалась привычка всегда держать записную книжку около своей кровати, чтобы записывать при первой возможности информацию, полученную таким образом. Затем он выходил в сад отрабатывать новую технику.

Окинавская жара и влажность - отличное место для насекомых, поэтому люди привыкли спать под москитной сеткой. Каждое утро, проснувшись, Мияги делал дзюнан таисо на кровати под сеткой. Затем он отбрасывал сетку и выскальзывал из-под нее с сюри аси в неко аси датси прежде чем сетка падала на место. После этого Мияги отрабатывал удары руками, используя сетку в качестве цели.

Чтобы расширить знания и опыт Мияги, Канрио Сенсей направил его к старому учителю стиля Сюри-Тэ. Имя учителя неизвестно; Сенсей Мияги сказал Анитси о том, что видел исполнение ката Годзюсино студентами этого учителя. Он смог уловить его, внимательно наблюдая ката и усердно тренируясь.

В конце концов, он продемонстрировал этому учителю свое умение и тот признал, что у Мияги было великолепное мутсими и чан чан. Тсёдзюн научил учителя стиля Сюри-тэ ката Сантсин и со временем у них установились близкие отношения.

В то время на Окинаве самым распространенным времяпрепровождением были петушиные бои и другие азартные игры. Ценко Токеси и Тсёки Мотобу ф13 - друзья Мияги - имели свою долю в петушиных боях. Ценко Токеси был больше известен по своему прозвищу - Мими Унтсю (Большие Уши). Прозвище Тсёки Мотобу Сару (обезьяна). Мотобу был третьим сыном в семье даимио из Сюри и младшим братом Тсёю Мотобу, известным в каратэ своим мастерством. Оба владели птицами, с которыми выступали у себя на соревнованиях.

Однажды, когда Тсёдзюн Мияги было 25 или 26 лет, Мими Унтсю сказал ему: ”Матсю, в Томари обещают потрясающие петушиные бои. Пойдем и посмотрим”, и они вместе отправились в Томари, что находилось недалеко от порта Наха.

Местом проведения боев был дом Сару Мотобу. До этого Мияги и Мотобу никогда не встречались, но имели достаточно информации друг о друге. Когда они встретились, то Мияги заметил, что у Мотобу был большой порез на лице, к которому приложили медицинские травы. Позже он узнал, что рана была получена в результате последнего боя, когда его соперник ударил Мотобу камнем. Увидев такую травму, Мияги подумал, что прибыл невовремя. Но Мими Унтсю развеял у него плохое настроение, сказав: ”О, ты вновь дрался”. Мотобу ничего не сказал, а через некоторое время беседа перешла к предмету петушиных боев. Затем Мотобу повернулся к Мими Унтсю и сказал: ”Я учил новую технику”. Мими Унтсю ответил: ”Не покажешь ли нам?” Мотобу встал, посмотрел на Мияги и сказал: ”Матсю, встань и подойди сюда”.

Настроение Мотобу находилось под влиянием саке, которое он пил, было очевидно, что он все еще возбужден последним боем. Репутация Мияги как великолепного бойца распространилась не только в Наха, но и на Окинаве. Мотобу без сомнения хотел выяснить правду об этом человеке и боевом искусстве Наха-тэ. Казалось, что он был полон решимости показать свою силу и привести в замешательство Мияги.

Мотобу спросил стоящего перед ним Мияги: ”Матсю, кто победит, человек, которого удерживают в захвате или тот, кто делает захват?” “Все зависит от человека ответил Мияги. Без предупреждения Мотобу схватил неожиданно Мияги за ворот. Комната, в которой они находились, была маленькой и атмосфера в ней накалялась.ф14

Мими Унтсю испугался, поспешил выйти на улицу и продолжал наблюдать за происходящим через окно. Держа ворот Мияги, Мотобу нанес сильный удар рукой. Потом Мияги, чей необыкновенный захват в конечном итоге стал легендарным, быстро захватил руку Мотобу и, сильно вывернув ее, вынудил его сдаться на полу. Более крупный Мотобу, считающий, что он пересилит Мияги, обнаружил себя беспомощным на полу, вынужденным кричать от боли.

По дороге домой Мияги сказал Мими Унтсю: ”Только мы двое знаем об этом инциденте, пожалуйста, не говори больше об этом никому”. Однако, Мими Унтсю, работая в городской мэрии, был известен как подстрекатель поединков и сплетник. Несмотря на просьбу Мияги, последний рассказал обо всем мэру. Хотя он сделал это в надежде, что мэр никому не расскажет, но история облетела весь город Наха. В итоге, услышав об этой истории от посторонних, Мияги сам заинтересовался вопросом, не привел ли его Мими Унтсю в дом Мотобу, чтобы вызвать конфронтацию между ними. Какая бы ни была причина, Сару Мотобу был крайне удивлен исходу.

Анитси Мияги также сказал, что настал день, когда три человека пришли к дому Мияги, чтобы бросить ему вызов. Их невежливые удары в дверь заставили Мияги заподозрить неладное. Вместо того, чтобы открыть дверь, он тихо обошел дом и появился позади незванных гостей. Последние не замечали его присутствия до тех пор, пока он неожиданно громким и строгим голосом не потребовал у них объяснений, кто они и что хотят. Этот неожиданный поворот событий привел к тому, что эта тройка быстро ретировалась.

Канрио Хигаонна вел простую жизнь. У него было мало денег и он не брал плату за обучение, даже если сами студенты пытались заплатить ему. Иногда во время Обон или Нового Года студенты вежливо дарили Сенсею Хигаонна подарки в виде риса или других продуктов.

В связи с этим Мияги начал подумывать, как помочь ему получать деньги за обучение боевым искусствам. Он спросил Канрио Сенсея, что тот думает по поводу вывески перед додзё, так как эта практика была распространена в то время в дзюдо. Мияги никогда не забывал ответ учителя. Канрио Сенсей сказал ему, что это неприемлемо, так как вывеска приглашает любого тренироваться. Обучение боевому искусству это как передача оружия, а это опасно, так как в результате могут погибнуть невинные люди, попади оно плохому человеку.

Мияги быстро прогрессировал последние три года под руководством Канрио Сенсея. Внимательно наблюдая за большим рвением своего ученика, Канрио решил, что Мияги - это тот человек, кто примет наследие. Об этом решении он сказал своим студентам, которые хорошо знали способности и характер Мияги. Без всяких исключений все признали этот выбор.

К октябрю 1915 года здоровье Канрио Сенсея заметно ухудшилось. Мияги заручился поддержкой более одного врача в надежде восстановить здоровье учителя, но великий Ухубуси Канрио Хигаонна тихо ушел из жизни во сне в возрасте 62 лет. Он посвятил свою жизнь боевым искусствам и был среди них яркой звездой, а особенно в Наха-тэ.

Траурная церемония проходила в его доме в Нисисин-матси, 2-доме, в том же месте, где он родился и получил первый урок боевого искусства. Все расходы по похоронам взял на себя Тсёдзюн Мияги.

До Второй Мировой Войны останки Канрио Хигаонна находились на кладбище в Тсудзибара в городе Наха. Но вскоре после войны - часть кладбища отошла к военной базе США и фамильное захоронение Хигаонна было перенесено в Укисима Дори, позади отеля Укисим в Наха. Через несколько лет захоронение было перенесено вновь, на этот раз на кладбище Онтаке в Сюри. Семья Хигаонна, Тсёдзюн Мияги и Сеико Кина присутствовали на этой последней похоронной церемонии.

Тсёдзюн Мияги назвал Канрио Хигаонна “гением боевых искусств, который появляется раз в сто лет”. Канрио Сенсей был суровым учителем, распространяющим вокруг себя такую силу, увидев которую можно было испугаться. Однако в повседневной жизни он был человеком благородным, большой души и с сильным чувством справедливости. Он любил беседовать, его уважали за человечность и мудрость.

Анитси Мияги сказал, что повседневные нужды Канрио Сенсея были минимальны. Он получал удовольствие оттого, что его обучение каратэ приносило пользу людям. Он любил детей и относился к своему единственному ребенку с большой привязанностью, который фактически являлся приемным сыном. У него была одна очень любимая внучка, умершая в возрасте семи лет. Предъявляя большие требования к дружбе, Канрио Хигаонна имел близких друзей, как в боевых искусствах, так и вне. Друзья так его уважали, что воспитывали своих детей на мудрости его слов и изречений. Философия Сенсея Канрио стала заветной для его друзей и передавалась из поколения в поколение как фамильные заповеди или Ка Кун. Он верил в силу примера и вел себя так, что являлся примером для своих студентов. Его моральные заповеди были у него в сердце и он прожил свою жизнь честно и просто.

Вначале Канрио Хигаонна занялся боевыми искусствами с целью отмщения, но тренировки превратили его в учителя, который желал лишь самого лучшего своим друзьям.

Хотя Канрио Хигаонна изучал в Китае боевые искусства с оружием и китайскую медицину, он не преподавал их. Может быть потому, что Окинава в то время была в состоянии мира, он решил, что его студентам нет необходимости изучать оружие, и сконцентрировался на каратэ, которое, как он считал, было более важно для развития человеческих качеств.

Фактически все его лучшие студенты достигли успеха в жизни: Тсёдзюн Мияги в боевых искусствах, Дзюхатсу Киода как педагог и школьный директор, Соке Ура как необыкновенный учитель каллиграфии, Икемиягусуку как известный музыкант, Реисю Сакима и Сеибун Накамото как преуспевающие бизнесмены, Тсёги Йосимура (второй сын Удун Йосимура), очень талантливый человек, достиг успеха как художник, каллиграф, поэт и бизнесмен, доктор Миязато как целитель. Влияние Канрио Хигаонна было глубоким.

Сантсин ката - базовое ката для развития силы в каратэ - единственное, что он модифицировал. Живя и преподавая на Окинаве а не в Китае, Канрио Сенсей понял, что необходимы некоторые модификации. Другие ката он передал своим преемникам без изменений.

По методике Хигаонна постоянные студенты изучали Сантсин ката и какое-либо еще одно ката в течение трех-пяти лет. Сеибун Накамото, например, сказал мне, что изучал лишь ката Сантсин и Сесан. Соке Ура под руководством Сенсея Хигаонна занимался в высшей школе Сёгио пять лет и выучил только ката Сантсин. Это был традиционный метод обучения. Самое большее, чему обучал Сенсей Хигаонна студентов после ката Сантсин - это еще каких-либо два ката. Мияги был исключением из этого правила. В дополнение к Сантсин Хигаонна обучил его ката Сайфа, Сейюнтсин, Сисотсин, Сансеру, Сепай, Курурунфа, Сесан и Супаринпей. Выбранный преемником Канрио Хигаонна, Мияги был единственным студентом, который изучал эти ката непосредственно со своим учителем.

Глава 7

Дата добавления: 2015-12-07