Медовый месяц. - У меня было приятное тем вечером, - произносит она

- У меня было приятное тем вечером, - произносит она. – Помнишь наш разговор, возле мусорных баков? Ты рассказал мне о том, когда впервые увидел меня?

Я кивнул.

- Это и было моим приятным. Этот момент с тобой. Все небольшие моменты, которые я проводила с тобой, всегда были моим приятным. Она целует меня в лоб.

- Это было и моим приятным, - говорю я. – Это и тот глубокий взгляд, когда мы играли в отстойное и приятное.

Она смеется. – Если бы ты только знал, о чем я тогда думала.

Я приподнял брови, глядя на нее. – Непристойные мысли?

- Как только ты сказал, «Мое приятное прямо сейчас», я хотела перепрыгнуть через стол, и наброситься на тебя, - говорит она.

Мне смешно. Я никогда даже подумать не мог, что мы могли думать об одном и том же. – Интересно, чтобы сделала твоя мама, если бы мы набросились друг на друга прямо там, на столе.

- Она надрала бы тебе задницу, - говорит Лэйк. Она переворачивается на свою половину, и смотрит в другую сторону. – Обними меня, - говорит она. Я пододвинулся к ней, положил одну руку ей под голову, другой крепко обнял ее. Она зевнула. – Расскажи мне об «Озеро». Мне интересно, почему ты его написал.

Поцеловав ее волосы, я лег на ее подушку. – Я написал его следующей ночью. После того, как мы с твоей мамой приготовили базанью, - начал я. – Когда тем вечером мы все сидели за столом и обсуждали, куда деть мальчиков, когда Джулия начнет проходить химиотерапию, и я осознал, что ты сделала. Ты сделала именно то, что я бы хотел, чтобы мои родители сделали прежде, чем погибли. Ты взяла на себя ответственность. Ты приготовилась к неизбежному. Ты смотрела смерти прямо в лицо, и делала это без страха. Я переплел наши ноги и притянул ее ближе к себе. – Каждый раз, когда я был рядом с тобой, ты вдохновляла меня на написание. И я не хотел писать ни о чем, кроме тебя.

Она запрокидывает голову и смотрит на меня. – Это было в списке, - говорит она.

- В списке твоей мамы?

- Ага. «Вдохновляет ли он тебя?» - это один из вопросов.

- Я вдохновляю тебя?

- Каждый день, - шепчет она.

Целую ее в лоб. – Ну, как я и сказал, ты тоже вдохновляешь меня. Я уже и до этого знал, что люблю тебя, но тем вечером, за ужином, что-то просто щелкнуло во мне. Это как будто, каждый раз, когда мы были вместе, все в этом мире было правильно. Я предполагал, так же, как и твоя мама, что оставаться на расстоянии, помогло бы тебе сосредоточиться на ней, но мы оба ошибались. Я знаю, единственный способ, чтобы мы оба по-настоящему были счастливы, это когда бы вместе. Я хотел, чтобы ты дождалась меня. Я так сильно хотел, чтобы ты подождала меня, но не знал как сказать тебе и при этом не пересечь границу.

- Следующим вечером на слэме, когда я увидел, как ты вошла, я не смог остановить себя и не выступить с этим произведением, чтобы ты услышала его. Я знал, что это неправильно, но я хотел, чтобы ты знала, как много я думаю о тебе. Как на самом деле сильно я люблю тебя.

Она перевернулась и нахмурилась. – Что ты имеешь в виду, когда ты увидел, как я вошла? Ты же сказал, что не знал, что я была там, пока не увидел, как я уходила.

Я пожал плечами. – Я солгал.

Озеро

Как только подошел к микрофону, я увидел ее. Она вошла в дверь и направилась прямо к кабинке, ни разу не взглянув на сцену. Мое сердце ускорилось, капельки пота выступили на лбу, и я смахнул их рукой. Не уверен был ли это жар от прожекторов или из-за нервозности от того, что увидел ее здесь. Я не могу выступать с этой поэмой. Не тогда, когда она здесь. Почему она здесь? Она сказала, что не придет сегодня.

Я отошел от микрофона, чтобы собраться с мыслями. Должен ли я сделать это? Если сделаю, то она узнает, что именно я к ней испытываю. Это может хорошо. Может быть, если я решусь и сделаю это, то увижу ее реакцию, и тогда попросить ее подождать меня – будет правильно. Я хочу, чтобы она дождалась меня. Я так сильно хочу этого. Я даже думать не хочу, что она позволит кому-нибудь, кроме меня, любить ее. Она должна узнать, что я чувствую к ней, пока еще не поздно.

Встряхнул плечами, сбрасывая напряжение. Делаю шаг к микрофону, отбрасываю все сомнения, и произношу слова, которые открывают всю правду.

Когда-то я любил Океаниду.
Всю ее без остатка.
Ее коралловые рифы, ее пенистые шапки, ее шумные волны, разбивающиеся о скалы, ее пиратские легенды и русалочьи хвосты
Потерянные сокровища, и охраняемые в ночи…
И ВСЕХ
Ее рыб
В море

Да, когда-то я любил Океаниду
Всю ее без остатка
То, как она пела мне на ночь, когда я ложился спать
Как старалась разбудить.
Но вскоре я не мог не осудить
Ее байки, ее ложь, обманчивые глаза
Я бы осушил ее до дна,
Если бы захотел.

Когда-то я любил Океаниду.
Всю ее без остатка
Ее коралловые рифы, ее пенистые шапки, ее шумные волны, разбивающиеся о скалы, ее пиратские легенды и русалочьи хвосты
Потерянные сокровища, и охраняемые в ночи …
И ВСЕХ
Ее рыб
В море

И если ты когда-нибудь пробовал управлять парусной лодкой в шторм, то понимаешь, что ее пенистые шапки — твои враги. Если ты когда-нибудь пытался доплыть до берега, когда ногу схватила судорога, и только что съеденный обед тянет вниз своим весом, а ее шумные волны выбивают из тебя весь воздух, наполняя легкие водой, пока ты размахиваешь руками, пытаясь привлечь внимание, но твои друзья
Просто
Машут в ответ?

И если ты с детства мечтал о том, как в один прекрасный день у тебя будет свой пиратский корабль, своя команда, а все русалки
Будут любить
Только
Тебя?

Ну, тогда ты понимаешь
Как и я, в конце концов …
Что все хорошее в ней
Все ее красоты
Ненастоящие.
Это позерство.
Потому, оставь себе свою Океаниду
А я выбираю Озеро

Закрываю глаза и выдыхаю, не знаю, что делать дальше. Должен ли я подойти к кабинке, в которой она сидит? Должен ли я подождать и позволить ей найти меня? Медленно отхожу от микрофона и направляюсь к ступенькам, спускаюсь, боясь того, что может произойти дальше. Я знаю, мне необходимо увидеть ее.

Когда я дохожу до конца зала, ее больше нет в кабинке. Обхожу клуб, иду к сцене, вдруг она пришла сюда, чтобы найти меня. Но ее нигде нет. После нескольких минут осмотра, я вижу, как Эдди и Гэвин садятся в ту же кабинку, где до этого сидела Лэйк.

Что они здесь делают? Лэйк сказала никто из них не придет. Слава Богу, они опоздали, не хотелось бы, чтобы Гэвин слышал эту поэму. Направляюсь к ним пытаясь казаться обычным, но все мое тело напряжено от нервов.

- Эй, Уилл, - говорит Гэвин. – Хочешь сесть с нами?

Качаю головой. – Нет. Вы ребята… Я замолкаю, не особо желая получить от Гэвина один из его взглядов, когда он поймет, что я ищу Лэйк. – Вы не видели Лэйкен? Гэвин откидывается назад и приподнимает брови.

- Видели, - улыбаясь, говорит Эдди. – Она сказала, что уходит. Она направилась на парковку за клубом, но я нашла ее вещи здесь, - говорит она, держа ее сумочку. – Она вернется, как только обнаружит, что она забыла ее.

Она ушла? Я тут же, не говоря ни слова, развернулся и направился к выходу. Если она услышала всю поэму, а потом просто встала и ушла, значит, я вывел ее из себя. Почему я не поменял произведение?

Почему не подумал, как это повлияет на нее? Распахнув дверь, я молниеносно повернул за угол, направляясь на заднюю парковку. Неистово пытаясь найти ее, перед тем как она уедет, я заметил, что переключился с быстрого шага на перебежки, а затем и вовсе на отчаянный бег. Я увидел ее джип, но внутри ее не было. Начал оглядываться вокруг, ища ее, но так и не увидел. Развернувшись, я пошел обратно, чтобы посмотреть еще раз в клубе, и услышал ее голос, разговаривающий с кем-то еще. Похоже, она говорила с парнем. Мои кулаки тут же сжались от беспокойства за нее. Мне не нравилось, что она находилась здесь одна с кем-то, поэтому я пошел на звук голосов, пока не увидел ее.

Пока не увидел их.

Спиной она была прижата к машине Хави, ее руки на его груди, его – на ее щеках. Видеть, как его губы сплетаются с ее, вырывает из глубины меня такую реакцию, на которую я даже не знал, что вообще способен. Единственная мысль в моей голове – как, твою мать, мне оттащить от нее этого урода. Из всех парней, из которых она могла выбрать, который смог бы ей помочь забыть меня, я, нахрен, уверен, что это будет не Хави.

Прежде, чем я могу обдумать более разумное действие, мои руки хватают его за футболку, и я оттаскиваю его от нее. Когда он спотыкается и падает на спину, я надавливаю своим коленом на его грудь и ударяю его. Как только мой кулак встречается с его челюстью, я осознаю, что хватило всего три секунды, чтобы все, ради чего я работал, вылетело в окно. Нет ни единого способа, чтобы я смог выйти из этого переплета на работе.

Моего секундного отвлечения достаточно, чтобы позволить Хави подняться на ноги и нанести удар мне прямо в глаз, отправляя меня на землю прежде, чем я могу среагировать. Прижимаю руку к глазу и чувствую, как теплая кровь сочится между пальцев. Слышу, как Лэйк кричит ему остановиться. Или она кричит это мне. Или нам обоим. Поднимаюсь и открываю свои глаза как раз, чтобы увидеть, как Лэйк выскакивает перед Хави. Она с силой падает вперед, когда Хави ударяет ее в спину, что явно предназначалось мне. Из нее выбивается воздух, и она падает рядом со мной.

- Лэйк! – кричу я, переворачивая ее на спину. Как только я убеждаюсь, что она в сознании, меня затопляет ярость.

Мщение.
Ненависть.

Я хочу убить эту скотину. Хватаюсь за ручку двери ближайшего автомобиля и поднимаюсь. Хави подходит к Лэйк, извиняясь. Я не позволяю ему. Я ударяю его с каждой унцией своей силы и смотрю, как он падает. Склоняюсь над ним и снова бью его, в этот раз за Лэйк. Как только я отклоняю руку для нового удара, Гэвин оттаскивает меня с него, разнимая нас. Гэвин держит обе мои руки у меня за спиной и кричит, чтобы я успокоился. Выдергиваю свои руки и поднимаюсь, намереваясь увезти Лэйк отсюда, подальше от Хави. Она сейчас, скорее всего, вне себя от злости на меня, но это чувство сейчас чертовски взаимно.

Он садится, прижимая руку к груди, пытаясь сделать вдох. Как бы сильно я не хотел накричать на нее, меня тут же охватывает беспокойство, когда я осознаю, что ей больно. Я просто хочу забрать ее ото всех. Беру ее за руку и поднимаю, обхватывая за талию, помогая ей идти.

- Я забираю тебя домой.

Когда мы подходим к моей машине, я помогаю ей забраться внутрь, захлопываю дверь и обхожу машину.
Прежде, чем сесть в машину, делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить себя. Представить не могу, что двигало ей, когда она позволила ему поцеловать ее, после моего фактически признания в моей любви к ней. Ей что ли совсем насрать? Закрыв глаза, вдыхаю через нос, открываю дверь и забираюсь внутрь.

Выезжаю с парковки, не в состоянии собрать мысли в кучу, чтобы даже предложение связать. Мои руки трясутся, мое сердце вырывается из груди, скорее всего, мне нужно наложить швы, и сейчас моя карьера под большим вопросом…но единственное, о чем я могу думать – она поцеловала его.

Она поцеловала его.

Я погряз в этих мыслях на протяжении всего пути. Она ничего не говорила, значит, она чувствует себя достаточно виноватой. Как только я чувствую потребность в том, чтобы повернуться к ней и сказать, что именно я думаю о ее сегодняшних поступках, вместо этого, я выбираю выбраться из машины. Это лучше для нас обоих, если я сделаю передышку. Я не могу больше держать это в себе. Я забираюсь на водительское место и ударяю по рулю. Я вижу, как она отклоняется из поля моего видения, но молчит.

Распахиваю дверь, быстро выбираюсь из машины прежде, чем скажу то, о чем пожалею. Начинаю расхаживать в попытке прочистить голову. Это не помогает. Когда я, примерно, в пятидесяти метрах от машины, наклоняюсь, поднимая горсть камней и швыряя их в никуда.

- Блять! – кричу я. – Блять, блять, блять! Я не уверен на что или почему или на кого я злюсь. Лэйк никак не связана со мной. Она может встречаться с кем хочет. Она может целовать кого хочет. Это не ее вина, что я так остро отреагировал. Мне не следовало выступать с этой поэмой. Я напугал ее. Мы наконец-то с ней поладили, а я все просрал.

Снова.

Я поднял голову к небу и закрыл глаза, позволяя снежинкам падать на мое лицо. Я чувствую пульсацию и давление на глазу. Это охрененно больно. Надеюсь Хави намного больнее, чем мне.

Мудак.

Швыряю еще один камень, затем направляюсь к машине. Нам столько всего нужно сказать, пока мы едем домой, но никто из нас не произносит и слова.

• • •

Когда мы попадаем ко мне домой, я помогаю ей сесть на диван, затем иду к холодильнику и достаю упаковку со льдом. Напряжение между нами никогда не было таким плотным, но я не могу заставить себя поговорить с ней об этом. Я не хочу знать, почему она убежала после моего выступления. Я не хочу знать почему, из всех людей, она побежала к Хави. И уж, нахрен, точно не хочу знать, почему она поцеловала его.

Ее глаза были закрыты, когда я вернулся к дивану. Она выглядела такой спокойной, лежа здесь. Я смотрел на нее мгновенье, желая знать, что, черт возьми, творится в ее голове, но я отказываюсь спрашивать. Я не хуже ее могу вырезать тыквы.

Я сел на колени рядом с ней, и ее глаза распахнулись. Она с ужасом смотрит на меня и тянется к моему глазу. – Уилл! Твой глаз!

- Все нормально. Я в порядке, - говорю я, отмахиваясь. Она убирает назад руку, и я наклоняюсь вперед, хватаясь за низ ее футболки. – Ты не против? – говорю я, спрашивая разрешения приподнять ее футболку. Она кивает, поэтому я поднимаю футболку, открывая ее спину. У нее уже появился синяк, куда этот мудозвон ударил ее. Я прикладываю пакетик со льдом к ее ушибу и опускаю футболку вниз.

Иду к входной двери и выхожу на улицу, перехожу дорогу, чтобы предупредить Джулию. Стучу в дверь, и проходит некоторое время прежде, чем мне открыли. Когда она видит меня, стоящим с окровавленным лицом, она тут же выдыхает имя Лэйк.

- Она в порядке, - быстро говорю я. – Была драка возле клуба и ее ударили в спину. Она у меня на диване. Прежде, чем я смог сказать что-то еще, Джулия оттолкнула меня и помчалась через улицу. Когда я, наконец, зашел к себе в гостиную, она держала Лэйк в своих руках. Джулия взяла ее за руку и помогла ей подняться. Я держался за открытую дверь, пока они выходили из дома. Лэйк даже не взглянула на меня, когда уходила. Захлопнув за ними дверь, я направился в ванную, чтобы промыть свою рану. Заклеив глаз пластырем, я достал телефон и написал Гэвину.

«Если я заеду за тобой рано утром, ты сможешь поехать со мной, отогнать джип Лэйк обратно в Ипсиланти?»

Нажимаю отправить и сажусь на диван. Я даже не могу в кучу мысли о том, что сегодня произошло. Такое чувство, что я нахожусь в чьем-то сне. В чьем-то кошмаре.

«Рано – это во сколько?»

«Очень рано. Я должен быть в школе в 7:30. В 6:00 пойдет?»

«Я сделаю это с одним условием. Если завтра тебя не уволят, то я буду освобожден от всех заданий до конца года».

«Увидимся в шесть».

• • •

Он открывает пассажирскую дверь и забирается внутрь. Прежде, чем я успеваю даже начать выезжать с его подъездной дорожки, он наклоняется ко мне.

- Ты же осознаешь, что облажался, не так ли? Ты знаешь кто отец Хавьера? Если у тебя и есть сегодня работа, то ты потеряешь ее еще до обеда.

Я кивнул, но ничего не ответил.

- Что, черт возьми, побудило тебя надрать его ученическую задницу, Уилл?

Вздохнув, я свернул на главную дорогу, устремив взгляд перед собой.

- Знаю, что бы это ни было, это касается Лэйкен. Но какого хрена сделал Хави? Ты колотил его так, словно он твоя боксерская груша. Пожалуйста, скажи, что это была самозащита, потому что если это так, то у тебя хотя бы есть шанс сохранить работу. Ты защищался? - спрашивает он, смотря прямо на меня в ожидании ответа.

Я качаю головой. Он вздыхает и с силой откидывается на сидение.

- И потом ты забрал ее домой! Какого хрена ты позволил ей сесть в твою машину, одной, прямо перед ним? Этого достаточно, чтобы уволить тебя, даже не считая того, что ты избил его. Зачем ты, мать твою, избил его?

Смотрю на него. – Гэвин, я напортачил. Я в курсе. Теперь ты, нахер, можешь заткнуться.

Он кивнул, оперся ногами на приборную панель, не говоря ни слова.

• • •

Это первый раз, когда я появился в офисе раньше миссис Алекс. Еще довольно рано, и всего лишь на мгновенье, мне хочется, чтобы она была здесь. Обхожу ее стол и направляюсь к кабинету мистера Мерфи. Заглядываю внутрь, и он как обычно сидит за своим столом, с телефоном, прижатым к уху и закинутыми на стол ногами. Его лицо озаряется, когда он видит меня, но это быстро пропадает, когда он видит фингал под глазом. Он поднимает палец, поэтому я отхожу от его кабинета на несколько шагов, предоставляя ему некоторое уединение.

Прежде, я столько раз думал об этом моменте. Моменте, когда я захожу к нему в кабинет и увольняюсь. Конечно, я представлял, что выйдя из его кабинета, войду в жизнь Лэйк.

Мои фантазии ничем не похожи на данную реальность. Прямо сейчас Лэйк ненавидит меня, и это чувство оправдано. Я отталкивал ее каждый раз, когда она приближалась ко мне, и когда она, наконец, привыкла быть без меня, я делаю что-то настолько тупое, что запутывает ее еще больше. Почему я думал, что выступить прошлым вечером с этой поэмой – хорошая идея? Мы наконец-то ладим. Она наконец-то научилась находить баланс между всем плохим, что происходит в ее жизни, но я взял и все испортил.
Опять.

Все, что я делаю, только хуже для нее. Возможно, это и есть причина, почему она была с Хави. Мне хотелось бы думать, что она поцеловала его только для того, чтобы заставить меня ревновать, но мой самый большой страх – это то, что она поцеловала его потому, что она бесповоротно решила двигаться дальше, без меня. Самый большой страх, не смотря на то, что я знаю, это именно то, что ей нужно.

- Мистер Купер, - зовет меня мистер Мерфи, подходя ко мне. – Это что-то, что может подождать моего возвращения? У меня встреча в восемь часов.

- Уф, - замялся я. – Ну, вообще-то, это довольно важно.

Он останавливается возле стены, где висят ящики для писем, вытаскивая содержимое из своего ящика. – Насколько важно? Настолько, что не может подождать до десяти?

Я пожимаю плечами. – Это не может ждать, - неохотно говорю я. – Я, эм…вроде как подрался прошлым вечером. С учеником.

Мистер Мерфи прекращает просмотр своих писем и утыкается в меня взглядом. – Вроде как? Вы либо дрались, либо нет, мистер Купер. Так какой ответ?

- Подрался, - отвечаю я. – Определенно подрался.

Он полностью поворачивается ко мне, опираясь спиной на ряд почтовых ящиков. – Кто он?

- Хавьер Круз.

Он трясет головой, и хватается сзади за шею, пока думает. – Я скажу миссис Алекс, чтобы она назначила встречу с его отцом на десять часов. Тем временем, предлагаю вам найти кого-нибудь, кто заменит вас, - говорит он. – Будьте здесь в десять. Он подходит к столу миссис Алекс и что-то пишет. Я киваю, совсем не удивляясь его настороженной реакции. Поднимаю свою сумку и направляюсь к выходу из офиса.

- Мистер Купер? – окликает он меня.

- Да, сэр?

- Был ли привлечен еще какой-нибудь ученик? Кто-нибудь, кто мог бы рассказать нам, что на самом деле произошло?

Я вздыхаю. Я действительно не хочу ее вовлекать, но не похоже, что у меня есть выбор. – Да. Лэйкен Коэн, - говорю я.

- Девушка Хавьера? – спрашивает он, отмечая имя Лэйкен.

Этот вопрос заставляет меня вздрогнуть, но глядя на них прошлым вечером, я ба сказал, это довольно обоснованный вопрос. – Да, похоже на то. Выхожу из офиса, надеясь, что они не пригласят Лэйк и Хави к десяти часам. Не знаю, смогу ли я сдержаться, находясь с ними в одной комнате.

• • •

Я сижу за столом, ожидая, когда начнутся обсуждения. К счастью, мистер Мерфи встретился с Хавьером наедине, не желая, чтобы мы пересекались. Я должен встретиться с мистером Мерфи после того, как он поговорит с отцом Хавьера. Я, на самом деле, не готов поделиться своей версией того, что произошло вчера, так как очевидно, что я единственный здесь, кто виноват. Тот факт, что мистер Мерфи пригласил сотрудника полиции, не облегчает моих опасений. Я не уверен, что есть правовые определения тому, что произошло прошлым вечером, и планирует ли Хавьер выдвигать обвинения, но я думаю, что заслуживаю любого исхода за мои действия.

Открывается дверь и входит Лэйк. Я буквально заставляю себя не смотреть на нее. Я не могу контролировать свои эмоции по отношению к ней, и я боюсь, что каждый в этой комнате сможет увидеть это. Я продолжаю смотреть на стол передо мной.

- Мисс Коэн, пожалуйста, присаживайтесь, - говорит мистер Мерфи. – Это офицер Вентурелли, - говорит он, указывая на мужчину. – Я уверен, вы знаете, почему вы здесь. Мы знаем, что произошел инцидент с мистером Купером, за пределами школы, - говорит он. – Мы были бы признательны, если бы ты рассказала свою версию случившегося.

Я посмотрел в сторону Лэйк как раз в тот момент, когда она посмотрела на меня. Ее глаза ищут мое подтверждение, поэтому я киваю, молчаливо подталкивая ее сказать правду. Я бы никогда не позволил ей солгать ради меня. Она разворачивается к мистеру Мерфи. Обмен нашими взглядами занял не больше трех секунд, но беспокойство обо мне в ее взгляде было явным.

Она не ненавидит меня. Она беспокоится обо мне.

Она прочищает горло и ерзает на стуле. Она кладет руки на стол перед собой и начинает отковыривать лак с ногтей, пока говорит. – Это было недопонимание между мной и Хавьером, - говорит она. – Появился мистер Купер и оттащил его от меня.

Я почувствовал, как жар затопляет мое лицо, когда ложь вырывается из ее рта. Почему она врет ради меня? Разве я не дал понять, что хочу, чтобы она рассказала правду о прошлом вечере? Я толкнул ее коленом, когда она остановилась. Она подняла взгляд на меня, но прежде, чем я смог сказать ей, чтобы она говорила правду, мистер Мерфи перебивает.

- Можете, пожалуйста, начать с начала, мисс Коэн? Нам необходимо знать о последовательности произошедшего. Где вы были и что вы все там делали?

- Мф были в Детройте на поэтическом слэме. Это часть задания для занятий мистера Купера. Я приехала раньше, чем остальные ученики. Кое-что случилось, я почувствовала себя неуютно и решила уйти, поэтому я ушла почти сразу, как пришла, поэтому я и встретила Хавьера снаружи.

- Из-за чего ты почувствовала себя неуютно? - спросил офицер Вентурелли. Она бросает взгляд в мою сторону, но только на мгновенье. Она снова смотрит на офицера Вентурелли и пожимает плечами.

- Может быть, неуютно не совсем то слово, - тихо отвечает он. – Один из выступающих… Она останавливается и делает глубокий вздох. Прежде, чем продолжить, она касается своим коленом моего, и не убирает его, заставляя меня сглотнуть большой ком, образовавшийся в горле. Это движение умышленное, и, черт возьми, сбивает с толку. – Просто одна из поэм, с которой вчера выступали, произвела на меня сильное впечатление. Она много значит для меня, - прошептала она. – Так много, что я просто захотела уйти прежде, чем стала бы слишком эмоциональной.

Я наклонился вперед, поставил локти на стол и уткнулся лицом в ладони. Поверить не могу, что она произнесла эти слова, и она сказала их для моей пользы. Знание, что она пытается сказать мне, как повлияла на нее моя поэма – это не то, что я могу выдержать. Подавляю мою потребность поднять ее со стула и поцеловать ее перед всеми, и прокричать о моей отставке во все горло.

- Мой джип был на парковке за зданием клуба, где был поэтический вечер, и по пути к нему, снаружи я столкнулась с Хавьером. Он предложил проводить меня до машины. Мне нужно было воспользоваться его телефоном, поэтому мы остановились возле его пикапа, пока телефон заряжался. Мы разговаривали о погоде и… - ее голос затих, и она заерзала на стуле.

- Мисс Коэн, вы хотели бы рассказать мне это наедине? – спросил мистер Мерфи.

Она покачала головой. – Нет, все в порядке, - говорит она. – Я…Я спросила его о погоде, а он просто начал целовать меня. Я сказала ему нет, и пыталась оттолкнуть от себя, но он не останавливался. Я не знала, что делать. Он прижал меня к пикапу, и, думаю, именно тогда мистер Купер увидел, что происходит, и оттащил его от меня.

Я сжимал край стола так сильно, даже не осознавая этого, пока Лэйк не толкнула меня коленом и не посмотрела на мои руки. Я разжал руки, закрыл глаза, и медленно дышал, чтобы успокоиться. Ее признание должно было принести мне облегчение, осознание, что мой приступ ревности вылился в то, что я защитил ее. Но нет ничего похожего на облегчение. Я взбешен. Хавьеру повезло, что его задница сейчас не здесь, потому что я чрезвычайно подробно восстановил бы вчерашний вечер, прямо здесь в кабинете.

Лэйк продолжила рассказывать свою версию произошедшего, но я больше ничего не слышал. Я пытался сдерживаться, пока все не разойдутся, но это были самые сложные пять минут контроля над собой. Как только они отпустили ее, мистер Круз и офицер Вентурелли проследовали за ней. Я поднялся со своего места и выдохнул. Я сделал шаг назад, затем еще один, под напряженным взглядом мистера Мерфи. Я пока не мог спокойно разговаривать, пока гнев протекал сквозь меня, поэтому я продолжил пятиться назад, а он продолжал молча смотреть на меня.

- Мистер Купер, - спокойно произнес он. – У вас есть, что добавить или она сказала все верно?
Я остановился и посмотрел на него. – Хотелось мне, чтобы это было неверным, - говорю я. – Но, к сожалению, это не так.

- Уилл, - говорит мистер Мерфи. – Ты поступил правильно. Все могло быть намного хуже. Хавьер полностью пересек черту, и если бы тебя там не было, чтобы остановить его, даже говорить не хочу, что могло случиться с той девушкой.

- Его исключат? – спрашиваю я, отпуская спинку кресла.

Мистер Мерфи поднимается и идет к двери, где офицер Вентурелли разговаривает с мистером Крузом. Он закрывает дверь и поворачивается ко мне. – Мы не можем его исключить. Он утверждает, что это было недоразумение, и он думал, что она хотела, чтобы он ее поцеловал. Мы отстранили его на несколько дней за драку, но это единственное его наказание.

Я кивнул, очень хорошо осознавая, что то, что я собираюсь сделать, это единственный выход. Нет ни единого способа находиться с ним в одной комнате, и не прикончить его.

- Значит, я хотел бы уволиться, - говорю я спокойно.

Глава 16

Медовый месяц

- Ты сам ушел? – потрясенно спрашивает Лэйк. – Я думала, это было по взаимному согласию. Они позволили тебе сохранить работу, Уилл. Какого хрена ты уволился?

- Лэйк, Не было никакой возможности, чтобы я мог там преподавать. Это была критическая точка. Если бы я не ушел в тот день, то мне бы уволили одним из двух способов.

- Почему ты так думаешь?

- Потому что это правда. Они бы уволили меня в первый же день, как Хавьер вернулся в школу, потому что я надрал бы ему задницу в тот же момент, как увидел бы его. Ну, или они бы уволили меня, потому что, если бы я еще хоть секунду находился бы с тобой в одном помещении, я бы набросился на тебя, но уже абсолютно по другой причине.

Она засмеялась. – Ага. Напряжение было велико. Со временем, мы бы потеряли контроль.
- Со временем? Мы потеряли его в тот же день, - сказал я, напоминая ей о инциденте в прачечной.
Она нахмурилась и закрыла глаза, глубоко вздохнув.

- Что такое? – спрашиваю я.

Она трясет головой. – Ничего. Просто тяжело думать о том вечере. Это действительно больно, - прошептала она.

Я легонечко целую ее в лоб. – Я знаю. Мне жаль.

Прачечная

Я каким-то образом доработал до конца дня без того, чтобы преждевременно закончить занятия, или быть уволенным, или арестованным. Я сказал, что переведусь в Детройт, и закончить свое преподавание там – один из лучших исходов, которые я мог себе представить.

Я припарковался на подъездной дорожке, мальчики помогали Лэйк и Джулии с продуктами. Я даже еще не вышел из машины, как Колдер уже оказался у двери машины, сияя в предвкушении.

- Уилл! – говорит он, хватая меня за руку. – Подожди, пока не увидишь это!

Я пересек с ним улицу, взял оставшиеся пакеты и занес их в дом. Когда я поставил их на пол, я понял, что это были не продукты. Это выглядело, как швейные принадлежности.

- Как ты думаешь, кем мы будем на Хэллоуин? – спрашивает Колдер.

- Эээ…

- Раком Джулии! – вскрикивает он.

Правильно ли я его расслышал?

Джулия входит в комнату со швейной машинкой, а я вопрошающе смотрю на нее.

- Живем один раз, не так ли? – улыбается она и ставит машинку на стол.

- Она разрешила нам сделать опухоль в ее легких, - говорит Кел. – Хочешь сделать одну? Я разрешаю тебе сделать одну большую.

Я даже не знаю, как на это ответить. – Эээ…

- Кел, - прерывает его Лэйк. – Уилл и Колдер не смогут помочь, они уезжают из города на все выходные. Видя возбуждение на лице Колдера, нет никакого другого места, где бы я хотел быть, кроме как здесь. – Вообще-то, это было до того, как я узнал, что мы делаем рак легких, - говорю я. – Думаю, мы можем перенести нашу поездку.

***

- Где твоя рулетка? – спрашивает Лэйк Джулию.

- Я не знаю, - отвечает она. – Если честно, я даже не знаю, если она вообще.

У меня есть рулетка, поэтому я пытаюсь придумать, как вытащить Лэйк из дома, чтобы мы сходили за ней.
Я знаю, она умереть, как хочет знать, что сегодня произошло, и я задолжал ей огромные извинения за свое поведение вчерашним вечером. У нее вчера была более чем ужасная встреча с Хави, а я вел себя как урод, пока вез ее домой. Я пытался сдерживаться, чтобы не закричать на нее прошлым вечером, а в место того, должен был утешать ее.

- У Уилла есть. Мы можем использовать его, - говорит Лэйк. – Уилл, можешь принести?

Я решил прикинуться дурачком. – У меня есть рулетка?

Она закатила глаза. – Да, в твоем швейном наборе.

- У меня есть швейный набор?

- Ага, он в прачечной. Она расправляет перед собой ткать. – Она рядом со швейной машинкой, на полке, за выкройкой твоей мамы. Я разложила их в хронологическом порядке, в соответствии с их ном… Не важно, - говорит она. Она качает головой и встает. – Я просто покажу тебя.

Да, спасибо.

Я быстро подскакиваю, может быть слишком оживленно.

- Ты разложила выкройки в хронологическом порядке? – спрашивает Джулия.

- У меня был плохой день, - через плечо отвечает Лэйк.

Я придерживаю дверь для Лэйк, затем закрываю ее за собой. Она разворачивается, и все ее спокойствие полностью спадает. – Что произошло? Боже, я переживала весь день, - говорит она.

- Меня ударили по ладошке, - отвечаю я, пока мы подходим к моему дому. – Они сказали, раз я защищал другую студентку, то у них нет ко мне претензий.

Делаю несколько медленных шагов и открываю входную дверь перед ней, отступая, чтобы она зашла.
- Это хорошо. Что насчет твоей стажировки? – спрашивает она.

- Ну, с этим немного сложнее. Единственные свободные места в Ипсиланти в начальной школе. Мой профиль – старшая школа, поэтому меня направили в школу в Детройте.

Она смотрит на меня, ее глаза полны беспокойства. – Что это значит? Вы переезжаете?

Я люблю то, что факт того, что мы переезжаем, так сильно напугал ее. Я засмеялся. – Нет, Лэйк, мы не переезжаем. Это только на восемь недель. Хотя мне придется много ездить. Я как раз собирался чуть позже поговорить с тобой и твоей мамой об этом. Я не смогу отвозить и забирать мальчишек из школы.
Меня часто не будет. Я знаю, сейчас не лучшее время просить тебя о помощи…

- Перестань. Ты же знаешь, мы поможем. Она берет рулетку и закрывает ящик, затем относит его обратно в прачечную. Я следую за ней, не уверенный, почему я действую, как завороженный. Я боюсь, что она вернется к себе домой, а мне все еще так много нужно ей сказать. Я захожу в прачечную и останавливаюсь в дверном проеме. Она молчаливо смотрит прямо перед собой, и рассматривает мамины выкройки. Ее взгляд снова отвлечен. Я опираюсь о косяк и наблюдаю за ней.

Я все еще поверить не могу, что мог подумать, что она охотно позволила Хави поцеловать себя, особенно после того, как увидела мое выступление. Я знаю, она лучше этого, а она знает, что заслуживает намного большего, чем Хави.

Черт, она заслуживает намного лучшего, чем я.

Она дотягивается до выключателя на стене и выключает свет, затем поворачивается ко мне. Она замирает, когда видит меня в дверном проеме. Она начинает быстро дышать и смотрит на меня, ее прекрасные зеленые глаза вновь полны надежды. Она осматривает мое лицо, ожидая, что я что-нибудь скажу или сделаю какое-нибудь движение к ней. Ничего из этого я не хочу делать. Все, чего я хочу, это обнять ее и показать, что я к ней испытываю, но я не могу. Она всматривается в меня, медленно перемещая глаза на мой рот. Она закусывает свою нижнюю губу и нервно отводит глаза в пол.
За всю свою жизнь, я никогда настолько не хотел быть зубами.

Я делаю глубокий вдох и готовлюсь сказать то, что мне нужно, не смотря на то, что не должен говорить это. Мне просто нужно, чтобы она знала, почему я сделал то, что сделал прошлым вечером, и почему я поступаю так, как поступаю. Скрещиваю руки на груди и опираюсь ногой о косяк, смотрю на нее.
Возможно, избегать контакта с ее глазами, самое лучшее сейчас, учитывая недостаток в моей решимости в данном моменте. Прошло какое-то время с тех пор, когда мы оставались, как сейчас - наедине. То, как все происходило последние несколько недель, я был убежден, что я сильнее, чем оказалось на самом деле, и, что я смогу преодолеть свою слабость, которую чувствую, когда я рядом с ней.

Как же я был неправ.

Мое сердце бьется в груди на предельной скорости и меня затопило всепоглощающее желание схватить ее за талию и прижать к себе. Я сжал на себе руки сильнее в попытке держать свои руки при себе. Мои желваки заходили ходуном, я чертовски сильно пытался найти способ признаться, что нуждаюсь в ней, но я не мог этого сделать. Слова вырвались из меня прежде, чем я смог остановить их.

- Прошлым вечером, - произнес я, мой голос сорвался от напряжения. – Когда я увидел, как Хави целует тебя… Я думал, что ты отвечала ему.

Я перевел свои глаза на нее, желая увидеть ее реакцию. Любую реакцию. Я знаю, что она пытается скрыть свои эмоции сильнее, чем любой другой человек, которого я когда-либо встречал.

Ее глаза расширились от осознания того, что я не защищал ее прошлым вечером. Я отреагировал, как какой-то собственник, а не ее рыцарь в сияющих доспехах.

- Ох, - говорит она.

- Я не знал всей истории до сегодняшнего утра, когда ты все рассказала, - говорю я. Я не знаю, как я сдержал себя на месте в кабинете директора сегодняшним утром, когда все узнал. Все, чего я хотел, это перегнуться через стол и ударить отца Хави прямо в челюсть за то, что вырастил такого мудака. Даже мысли об этом, заставляли мою кровь кипеть. Я сделал глубокий вдох, наполняя легкие до максимума, прежде чем сделать резкий выдох. Я осознал, что сжал руки в кулаки, поэтому я расслабил их, и запустил руки в свои волосы, поворачиваясь к ней лицом.

- Боже, Лэйк. Я выразить не могу, как был взбешен. Я так сильно хотел причинить ему боль. А сейчас? Сейчас, когда я знаю, что он сделал больно тебе? Я хочу убить его. Я прислонил голову к косяку и закрыл глаза. Я должен был выбросить мысли о нем из своей головы. Он обидел ее, а я не успел вовремя, чтобы защитить ее. Картинка того, как он прижимает свой рот к ее губам, была так ясна, его губы были последними, какие касались ее губ. Она не заслуживает такого поцелуя. Она заслуживает быть поцелованной тем, кто любит ее. Тем, кто проводит каждое свое мгновение, пытаясь сделать все правильно по отношению к ней. Она не заслуживает быть поцелованной кем-то, кроме меня.

Она нахмурила брови и посмотрела на меня в замешательстве. – Как ты… - она остановилась – Как ты узнал, что я была там?

- Я видел тебя. Когда я закончил свой стих, я видел, как ты уходила.

Она смотрит на меня и тихо хватает воздух от моего признания. Ее рука ищет опору позади нее, и она делает шаг назад, останавливаясь. Несмотря на темноту, я вижу, как в ее глазах заплясала надежда. – Уилл, значит ли это…

Я молниеносно делаю несколько шагов к ней, сокращая расстояние между нами. Моя грудь вздымалась от каждого вдоха, пока я пытаюсь успокоить желание показать ей, насколько искренними были мои слова.
Подушечками пальцев, я провожу гладкой коже ее щечек, затем переношу большой палец ей под подбородок, притягивая ее лицо ближе ко мне. Такой простой контакт ее кожи под моими пальцами, напоминает мне о том, что ее поцелуй делает со мной. Он завораживает меня. Ее прикосновения полностью потрясают меня прямо в сердце, и я пытаюсь заставить себя сбавить обороты.

Когда я обернул руки вокруг нее, она положила свои руки мне на грудь. Я могу почувствовать, как она хочет сопротивляться, но ей нужно это так же сильно, как и мне. Делаю еще один шаг к ней, пока наши тела полностью не соприкасаются, быстро наклоняюсь и прижимаюсь своими губами к ее, прежде чем у кого-то из нас будет время, чтобы передумать. Когда я наши языки встречаются, из нее вырывается слабый стон, и она обмякает в моих руках, ее руки повисли вдоль тела. Я целую ее пылко, нежно и интенсивно, в одно и то же время.

Я обнимаю ее за талию и усаживаю на сушилку, становлюсь между ее ногами, ни на секунду не отрываясь от ее губ. Она тянет меня за футболку, желая, чтобы я был ближе, но я притягиваю ее к себе, чтобы она обернула свои ноги вокруг меня. Ее ногти слегка прошлись по моим предплечьям, и дальше вверх по рукам. Когда она обернула руки вокруг моей шеи и запустила пальцы в мои волосы, по моему телу прошли мурашки в таких местах, которых я даже не думал, что они могут пойти. Она хватает мои волосы и тянет меня вниз, так, что я чувствую сладко пахнущую кожу ее шеи. Она пытается восстановить дыхание, из нее вырывается частые вздохи и тихие стоны, пока мои губы, дразня, продвигаются вдоль ее ключицы.

Провожу рукой вверх по спине и хватаю ее за волосы, так же, как делала она минуту назад, и тяну ее голову назад, открывая для своих губ еще больше ее потрясающе идеальной кожи. Она делает то, на что я надеялся, выгибает свою спину, молчаливо разрешая моим губам продолжить путь вниз по ее шее. Я выпускаю ее волосы и скольжу рукой вниз по ее спине, проскальзывая своими пальцами под ее джинсы. Мои пальцы проходят по краю ее трусиков, и из меня вырывается стон.

То чувство, когда она в моих руках, заполняет ту пустоту в моем сердце, образовавшуюся со времени, нашего первого поцелуя, но с каждым мгновением, с каждым поцелуем и каждым касанием ее руки, еще больше увеличивает желание внутри меня. Мне нужно больше ее, больше, чем эти украденные моменты страсти. Мне нужно гораздо больше.

- Уилл, - выдыхает она.

Я бормочу напротив ее кожи, не в состоянии оторваться от нее и внятно ответить. На самом деле, я не особо хочу разговаривать прямо сейчас. Другой рукой я проскальзываю под ее футболку, провожу ей вверх, пока не чувствую застежку ее бюстгальтера, и прижимаю ее ближе к себе, прокладывая дорожку из поцелуев вверх по ее шее, прямо к ее губам.

- Значит ли это… - произносит она, тяжело дыша. – Значит ли это, что мы не должны больше…
притворяться? Мы можем быть… вместе? Раз ты теперь… раз ты больше не мой учитель?

Мои губы замирают возле ее шеи после ее слов. Больше всего на свете я хочу прижаться своим ртом к ее, и заставить ее прекратить говорить об этом. Я просто хочу забыть обо всем хотя бы на один вечер. Просто на один вечер.

Но я не могу.

Мой невероятный момент слабости дал ей неправильное представление ситуации. Я все еще учитель. Может быть не ее, но все же. А она все еще ученица. И все, что только что произошло между нами, полностью неправильно, и не важно, как сильно я хочу, чтобы это было не так.

Обдумывая все возможные осложнения, вызванные ее вопросом, я каким-то образом выпускаю ее из своей мертвой хватки и делаю шаг назад.

- Уилл? – говорит она, спрыгивая с сушилки. Она делает шаг ко мне, и из-за страха в ее глазах, все внутри меня падает. Я сделал это с ней.

Снова.

Я чувствую, как сожаление и страдание затопляет мое лицо, и очевидно, что она тоже это заметила.
- Уилл? Ответь мне. Правила еще в силе? – испуганно спрашивает она.

Я не знаю, что сказать, что хоть как-то сможет уменьшить болезненность этой ситуации. Очевидно, я совершил огромную ошибку. – Лэйк, - прошептал я, мой голос полон стыда. – У меня был момент слабости. Прости.

Она делает шаг ко мне и толкает меня в грудь. – Момент слабости? Вот как ты это называешь? Момент слабости? – кричит она. Я вздрагиваю от ее слов, зная то, что я сказал, было неправильным. – Что ты собирался делать, Уилл? Когда закончил бы обжиматься со мной и вышвырнул бы меня из дома, на этот раз?

Она разворачивается и вылетает из прачечной. Видя, как она уходит, наводит на меня панику, мысли, что я не только расстроил ее, но и, возможно, потерял ее, не улучшает ситуации. – Лэйк, остановись, - молю я, бросаясь вслед за ней. – Мне жаль. Мне очень жаль. Обещаю, этого больше не повторится.

Она разворачивается лицом ко мне, слезы стекают по ее щекам. – Ты чертовски прав! Я наконец-то смерилась с этим, Уилл! После целого месяца пыток, я, наконец, снова смогла находиться рядом с тобой. А затем ты делаешь это! Я больше так не могу, - говорит она, в поражении опуская руки. – То, как ты поглощаешь мои мысли, когда мы не вместе? У меня больше нет на это времени. У меня есть более важные вещи, чем твои маленькие моменты слабости.

Ее слова бьют по мне. Она абсолютно права. Я так долго пытался заставить ее принять это и двигаться дальше, чтобы она не была обременена моей жизнью, но я не могу долго быть без нее, и сдаюсь своим эгоистичным желаниям по отношению к ней. Я не заслуживаю ее. Не заслуживаю ее прощения, не говоря уже о ее любви.

- Подай мне рулетку, - говорит она, держась рукой за дверную ручку.

- Ч-что?

- Она на полу! Подай мне чертову рулетку!

Я возвращаюсь в прачечную, поднимаю рулетку и отношу ее Лэйк, кладу ей прямо в руку. Она смотрит вниз на мою руку, сжимающую ее. Она смахивает падающие слезы другой рукой. Она отказывается даже смотреть на меня. Мысли о том, что она ненавидит меня из-за случившегося, пугают меня. Я так сильно люблю ее, и больше всего на свете я хочу показать ей все это.

Но я не могу. Пока не могу.

Она должна знать, что и для меня это так же тяжело. – Не делай меня плохим парнем, Лэйк. Пожалуйста.
Она вырвала свою руку из моей и посмотрела на меня. – Ну, ты определенно больше не мученик. Она вышла, захлопнув за собой дверь.

Слова «дождись меня» сорвались с моих губ, когда дверь закрылась, но она уже не слышала меня. – Я хочу, чтобы ты дождалась меня, - повторил я. Я знаю, она не могла слышать меня, но сам факт того, что я произнес эти слова вслух, придает мне уверенности в том, что я должен побежать за ней и сказать ей все это в лицо.

Я люблю ее. И знаю, она тоже любит меня. И не смотря на то, что Джулия думает об этом, я хочу, чтобы она подождала меня. Нам необходимо быть вместе. Мы должны быть вместе. Если я не остановлю ее сейчас, то буду жалеть до конца своей жизни.

Я распахнул дверь, готовясь побежать за ней, но остановился, когда увидел ее. Она стояла на своей подъездной дорожке, смахивая слезы, которые текли по моей вине. Я смотрел, как она сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь собраться, прежде чем войти к себе домой. Видя ее усилия, как справиться с тем, что только что произошло, чтобы помочь своей матери, возвращает все это обратно.

Я – последнее, что ей сейчас нужно. На мне сейчас много забот, и при том, как все происходит между нами, последнее, что ей нужно – это я. Все, что я говорю или делаю, только приносит ей еще больше горя и страданий, поэтому я не могу остановить ее и попросить ждать меня. Сейчас ей нужно сосредоточиться на другом. Джулия права. Ей нужно сфокусироваться на ее семье.

Неохотно захожу обратно домой и закрываю за собой дверь. Осознание того, что мне нужно ее отпустить, буквально подкашивает мои колени.

Глава 17

Медовый месяц

- Больше всего на свете той ночью я хотел последовать за тобой, - говорю я. – Я должен был сказать именно то, что хотел сказать. Это принесло бы нам намного меньше сердечной боли.

Лэйк садится на кровати и обнимает себя за колени, смотря на меня. – Не для меня, - говорит она. – Я рада тому, как все, в итоге, произошло между нами. Я считаю, нам обоим нужен был этот перерыв. И я уж точно не жалею обо всем том времени, которое провела со своей мамой, в течение этих трех месяцев. Это было хорошо для нас.

- Хорошо, – улыбаюсь я. – Это единственная причина из-за которой я не побежал за тобой.

Она отпускает колени и падает обратно на кровать. – Но все же, было так трудно жить с тобой, находящимся на противоположной стороне улицы. Все чего я желала – это быть с тобой, но не хотела, чтобы кто-то догадался о моим мыслях.

Это, как будто я провела три месяца, притворяясь счастливой, находясь с другими людьми. Эдди была единственной, кто знал, как я на самом деле себя чувствую. Я не хотела, чтобы мама знала, потому что мне казалось, если она узнает, какой грустной я была, это обременило бы ее еще больше.

Я приподнимаюсь и нависаю над ней. – Слава Богу, она знала, как мы на самом деле себя чувствуем. Думаешь, ты бы появилась на слэме в тот вечер, перед моим выпускным, если бы она не заставила тебя пойти?

- Нет, не было бы ни единого шанса, чтобы я пришла. Если бы она не рассказала о вашем с ней разговоре, то я так бы и продолжала, до конца года, думать, что ты не любишь меня так, как я люблю тебя.

Прижимаюсь своим лбом к ее. – Я так рад, что ты пришла, - шепчу я. – Ты изменила мою жизнь тем вечером.

Знание

За последние три месяца, я разговаривал с Лэйк один раз.

Один.

Вы могли бы подумать, что так легче, но это не так. Особенно сегодня, наконец-таки, в мой последний день преподавательской практики. Мой выпускной завтра, день, когда я должен смотреть вперед, в будущее. Вместо этого, я боюсь узнать, что Лэйк не ждет меня.

Из всех эмоций, которые существуют, я понял, что могу справляться с двумя. Любовь и ненависть. В одно время Лэйк любит меня, в другое ненавидит. Любовь и ненависть, несмотря на их противоположность, оба этих чувства побуждают страсть. Я могу справиться с этим.

Но я не знаю, как понимать равнодушие.

Я был у нее дома несколько недель назад, рассказывал ей о своей новой работе в младшей школе, но она не выглядела хоть как-то заинтересованной. Я бы хорошо воспринял, если бы она была рада за меня и пожелала бы мне удачи. А еще лучше я бы воспринял, если бы она расплакалась и умоляла бы меня не делать этого, в принципе, большего всего на свете, я надеялся, что так и произойдет. Это было единственной причиной для того, чтобы пойти в первую очередь к ней и рассказать о своей работе. Я не хотел мириться с этим, так как все еще думал, что у меня есть шанс с ней.

Но вместо этого, она никак не отреагировала. Она поздравила меня, но безразличие в ее голосе было очевидным. Она просто была вежливой. Ее равнодушие, наконец-то, решило нашу судьбу, и в тот момент, я понял, что играл с ее сердцем слишком много раз. Она покончила со мной.

Она покончила со мной.

У меня будет двухнедельный перерыв, когда я буду никем. Я не буду студентом. Я не буду учителем. Я буду двадцатиоднолетним выпускником колледжа. Я думал о том, чтобы пойти сегодня прямо домой к Лэйк и сказать ей, как сильно я ее люблю, даже не смотря на то, что технически, учитывая контракт с младшей школой, я все еще учитель. И даже бы это не остановило бы меня, если бы не то, насколько равнодушной она была ко мне, на протяжении последнего месяца. Она выглядела смирившейся с нашей судьбой, и было и мне так же нравилось наблюдать, что она прекрасно со всем справляется, как и причиняло боль. И последнее, что я хотел или, что мне нужно, это втянуть ее обратно во все это.

Боже, это будут самые тяжелые две недели в моей жизни. Мне нужно держаться от нее на расстоянии, и это факт.

Когда зал начал аплодировать, я вернулся к реальности. Я должен был сегодня судить, но я не слышал, ни единого слова, произнесенного выступающими. Я поднял свою обычную карточку с 9 баллами, даже не взглянув на сцену. Я даже не хочу находиться сегодня здесь. Вообще-то, я нигде не хочу быть сегодня.
Когда баллы были подсчитаны, ведущий начал объявлять победителя. Я отклонился на стул и закрыл глаза, надеясь, чтобы эта ночь побыстрее закончилась. Я просто хотел пойти домой и лечь в кровать, чтобы завтрашний выпускной прошел. Я не знаю, почему я боялся его. Возможно, потому, что я единственный, кто не мог найти достаточное количество людей, которых мог пригласить на свой выпускной и отдать им пригласительные. Обычно людям никогда не хватает пригласительных. У меня же их слишком много.

- Я бы хотела прочитать произведение, которое я написала.

Я подскочил на стуле от звука ее голоса, от этого движения, мой стул чуть ли не упал на пол. Она стояла на сцене и держала микрофон. Парень рядом со мной засмеялся, вместе с остальной толпой, когда они поняли, что она влезла в очередь сегодняшних выступающих.

- Зацени эту цыпочку, - говорит он, пихая меня локтем.

Ее вид парализует меня. Я уверен, что забыл, как дышать. Я уверен, что вот-вот умру. Какого черта она делает? Я пристально наблюдаю за тем, как она вновь подносит микрофон к губам. – Знаю, я действую не по стандартному протоколу, но это срочно, - говорит она.

Зал разрывается смехом, отчего ее глаза расширяются, и она поворачивается к эмси. Ей страшно. Что бы она ни собиралась сделать, это полностью не в ее характере. Эмси поворачивает ее лицом к залу. Я делаю глубокий вдох, мысленно призывая ее успокоиться.

Она устанавливает микрофон в стойку и настроила ее под себя. Она закрывает и глаза и делает глубокий вдох, когда парень рядом со мной кричит, - Три доллара!
Я ударю его.

Ее глаза распахиваются и она запускает руку в свой карман, протягивая деньги эмси. После того, как он забрал деньги, она снова готовится начать. – Мой стих называется… Эмси перебивает ее, постукивая ей по плечу. Она бросает на него раздражительный взгляд. Я выпускаю воздух из легких, становясь раздражительнее из-за каждого перебивающего. Она забирает сдачу и кладет ее в задний карман, затем шипит на него, что заставляет его уйти со сцены. Она поворачивается к аудитории, ее глаза сканируют толпу.

Она должна знать, что я здесь. Какого хрена она делает?

- Мой стих называется «Знание», - говорит она в микрофон. Я сглатываю ком в горле. Если бы я захотел сейчас сдвинуться с места, мое тело бы подвело меня. Я полностью замер, наблюдая за тем, как она делает несколько глубоких вдохов, затем начинает рассказывать свое произведение.

В этом году я узнала.

Понемногу ото всех.
От моего младшего брата …

От братьев Аветт …
от мамы, от лучшей подруги, от учителя, от отца

и

от мальчика.
Мальчика, которого я серьезно, крепко, безумно, невероятно, и неоспоримолюблю …

В этом году я узнала

От девятилетнего,

Что это нормально, проживать жизнь

Немного наоборот.
И как смеяться

С того, что считалось

Трагичным.

В этом году я узнала

От Группы!

Как снова находить чувство чувства.

Как решать, кем быть

И быть им.

В этом году я узнала

От пациентки с раком

И все еще узнаю много всего

Как ставить все под вопрос,
Никогда ни о чем не жалеть,
Расширять свои границы

Потому что для этого

Они и существуют

Как находить баланс между головой и сердцем.

А затем

Я узнала как …

В этом году я узнала

От Приемного Ребенка,
Как смириться со сложившейся ситуацией

И быть благодарной, что она вообще сложилась.
Я узнала, что семья

Не определяется по крови.

Иногда твоя семья,
Это твои друзья.

В этом году я узнала

От учителя,

Что смысл не в оценке,
Смысл в поэзии …

В этом году я узнала

От отца,
Что герои не всегда непобедимы,
И что магия
Скрыта во мне …

В этом году я узнала

от мальчика.
Мальчика, которого я серьезно, крепко, безумно, невероятно, и неоспоримолюблю …

Самую важную вещь из всех …

Делать акцент
На жизни.

Полностью.
Совершенно.
Неподвижен.

Мои глаза опустились на стол передо мной, когда она закончила. Ее слова до сих пор проникают в меня.

Мальчика, которого я серьезно, крепко, безумно, невероятно и неоспоримо люблю.

Люблю?

Так она сказала.

Люблю. В настоящем времени.

Она любит меня. Лэйкен Коэн любит меня.

- Чувак, подними табличку, - говорит парень, сидящий рядом со мной, поднимая табличку в моих руках. Я смотрю на табличку, потом смотрю на сцену. Но ее там больше нет. Я поворачиваюсь и вижу, как она спешит к выходу.
Какого хрена я все еще сижу здесь? Она ждала от меня подтверждения всех тех слов, которые она только что произнесла, а я застрял на месте, как идиот.

Я поднялся, когда судьи справа от меня подняли вверх свои таблички с баллами.

Трое из них поставили ей 9 баллов, остальные по 8,5. Я повернулся к столу и поменял все их карточки на 10 баллов. Баллы могут и не иметь значения, но ее произведение надрало всем зад. – Она получает 10.

Повернувшись, я запрыгиваю на сцену. Вырываю микрофон у эмси из рук, и он, взмахнув руками, закатывает глаза.

- Только не снова, - в поражение говорит он.

Я замечаю ее, как только она, распахнув входную дверь, делает шаг на улицу. – Это не лучшая идея, - говорю я в микрофон. Она останавливается и медленно поворачивается лицом к сцене. – Тебе не стоит уходить, пока ты не узнаешь свои оценки.

Она смотрит на судейский столик, потом вновь на меня. Когда она находит мои глаза, она улыбается.

Я сильнее сжимаю микрофон, черт возьми, я выступлю со стихом, которое я написал для нее, но меня так и тянет спрыгнуть со сцены и схватить ее руками, и это желание всепоглощающее. Я стойко остаюсь на месте, желая, чтобы она услышала то, что я должен был сказать первый. – Я хочу рассказать стихотворение, - говорю я, смотря на эмси. – Это срочно. Он кивает и отступает на несколько шагов назад. Я вновь поворачиваюсь к Лэйк. Теперь она уже стоит в центре зала, смотря на меня.

- Три доллара! – кричит кто-то из толпы.

Твою мать! Смотрю в карманах, понимаю, что оставил бумажник в машине. – У меня нет налички, - говорю я эмси.

Он смотрит на Лэйк, и я перевожу свой взгляд на нее. Она достает два доллара и направляется к сцене, швыряя ее прямо перед нами.

- Все еще не хватает доллара, - говорит он.

Господи! Какой-то один херов доллар!

Тишину зала разбавляет звук нескольких отодвигающихся стульев. С разных сторон люди подходят к сцене, окружая Лэйк, когда кидают доллары на сцену. Все обратно возвращаются к своим местам, а Лэйк потрясенно смотрит на деньги.

- Хорошо, - говорит эмси, собирая кучку денег у моих ног. – Думаю, этого достаточно. Как называется твое произведение, Уилл?

Я смотрю вниз на Лэйк и улыбаюсь ей. – Лучше, чем третье.

Она делает несколько шагов от сцены, ожидая пока я начну. Делаю глубокий вдох, готовясь рассказать ей все, что должен был сказать три месяца назад.

Я встретил девушку на Ю-Холе.

Красивую девушку
И влюбился в нее.

Дата добавления: 2015-12-07