Первая) ошибка

Прошло три недели с тех пор, как Джулия сказала мне о болезни, но наблюдая за Лейк и слушая рассказы Кела о повседневной жизни, я знаю, что она еще не сказала им. Я разговаривал с Джулией несколько раз, но только мимоходом. Кажется, она не хочет поднимать снова этот вопрос, поэтому я уважаю ее решение.

Присутствие Лейк на третьем уроке не становится легче. Я научился адаптироваться и обращать больше внимания на то, что я преподаю, но факт того, что она все еще находится в шаге от меня каждый день, все еще остается для меня эмоциональной пыткой. Каждый день, когда она приходит в аудиторию, я стараюсь рассмотреть какие-то намеки или знаки того, что Джулия могла открыться для них, но каждый день похож на предыдущий. Она никогда не поднимает руку и не разговаривает, и я считаю обязательным даже не смотреть на нее. Сейчас становится тяжелее, так как, кажется, Ник метит свою территорию. Я знаю, что это не мое дело, но не могу не сомневаться, встречаются ли они. Я не видел его у ее дома, но заметил, что они сидят вместе за ланчем. Кажется, она всегда в хорошем настроении рядом с ним. Гевин может знать, но насколько он знает, я иду дальше, поэтому я не могу спросить у него. Мне действительно должно быть все равно…но я не могу с этим справиться.

Я опаздываю, когда добираюсь до аудитории. Когда я захожу, первое, что я замечаю, это Ник, который сидит лицом к Лейк. Она снова смеется. Она всегда смеется над его глупыми шутками. Я люблю смотреть, как она смеется, но я также ненавижу причину, по которой она смеется. Внезапно мое настроение ухудшается, поэтому я решаю отменить лекцию, которую планировал, и задаю написать произведение. После того, как я объяснил правила и все приступили к произведениям, я сажусь за свой стол. Я пытаюсь сфокусироваться на планах занятий, но не могу не заметить, что Лейк не написала ни единого слова. Я знаю, что у нее нет проблем с материалом в классе. Фактически, у нее самая лучшая отметка с того дня, как она зачислилась. Отсутствие работы над произведением заставляет меня размышлять о том, что у нее такие же проблемы с концентрацией во время третьего урока, как и у меня.

Я отрываю взгляд от ее листка на парте и вижу, что она смотрит прямо на меня. Мое сердце подпрыгивает до горла и те же эмоциональные и физические отклики, которые я пытаюсь так сильно растоптать, снова внезапно поглощают меня. Это первый зрительный контакт за три недели. Я пытаюсь отвести взгляд, но не могу. Она не показывает ни намека на эмоции в своем выражении. Я жду, когда она отведет взгляд, но вместо этого она пялиться на меня с той же интенсивностью, с которой, я уверен, отвечаю ей в своем взгляде. Тишина, которой мы обмениваемся, заставляет мой пульс биться так яростно, как когда я ее поцеловал.

Когда звенит звонок, я заставляю себя подняться со стула и подойти к двери, чтобы открыть ее. Когда выходят все, включая Лейк, я захлопываю ее.

О чем, черт побери, я думаю? Те двадцать секунд какого-то ада забраковали последние три недели моих попыток. Я прислоняюсь к двери и пинаю ее в расстройстве.

• • •

Как только я подхожу к стоянке после школы, я вижу, что капот джипа Лейк открыт. Я оглядываюсь по сторонам, в надежде, что кто-то еще поможет ей. Мне действительно не стоит оставаться наедине с ней прямо сейчас, особенно после того, что случилось утром в моей аудитории. Все труднее и труднее противостоять мысли о ней и данное затруднительное положение предписывает неприятность.

К сожалению, я единственный во всей округе. Я просто не могу оставить ее здесь стоять на стоянке. Я уверен, что будет легче развернуться и войти внутрь, пока она меня не заметила. Кто-нибудь ей точно поможет. Несмотря на мои сомнения, я продолжаю идти вперед. Когда я достигаю ее автомобиля, она стучит ломом по аккумулятору.

- Не очень хорошая идея, - говорю я. Я надеюсь, что она не разломает аккумулятор до того, как подойду к ней. Она поворачивается и смотрит на меня, оглядывая вверх и вниз, затем снова смотрит под капот, как будто и не видела меня.

- Ты ясно дал понять, что ты не считаешь хорошей идеей все то, что я делаю, - говорит она твердо. Она определенно не рада меня видеть, что еще больше соответствует тому, что я должен повернуться и уйти.

Но я так не делаю.

Я не могу.

Я, неохотно, подхожу ближе и заглядываю под капот. – Что не так, не заводится? – Я проверяю соединения на аккумуляторе и изучаю генератор.

- Что ты делаешь, Уилл? – Тон ее голоса раздраженный, почти недовольный. Я убираю голову из-под капота и смотрю на нее. Черты ее лица жестки. Понятно, что она построила невидимую стену между нами, которая, возможно, является хорошей вещью. Кажется, ее раздражает, что я предлагаю ей помощь.

- А на что похоже то, что я делаю? – Я разрываю наш взгляд и быстро переключаю внимание на кабель аккумулятора. – Я пытаюсь выяснить, что с твоим джипом, - говорю я. Я подхожу к двери и пытаюсь завести. Когда двигатель не проворачивается, я поворачиваюсь, чтобы выйти из джипа, и она стоит прямо рядом со мной. Я быстро вспоминаю, что значит находиться так близко рядом с ней.
Я задерживаю дыхание и борюсь с порывом схватить ее за талию и засунуть к себе в джип.

- Я имею в виду, почему ты это делаешь? Ты ясно дал понять, что не хочешь, чтобы я с тобой разговаривала, - говорит она.

Ее очевидное раздражение на мое присутствие заставляет меня пожалеть, что после всего я решил ей помочь. – Лейкен, ты студентка, которая оказалась в затруднительном положении на стоянке. Я не собираюсь залезть в свою машину и просто уехать отсюда. – Как только слова вылетают из под моих губ, я начинаю сожалеть о них. Она выпячивает подбородок и отворачивается, шокированная моими холодными словами.

Я вздыхаю и вылезаю из машины. – Слушай, я не то имел в виду, - говорю я, возвращаясь обратно под капот.

Она подходит ближе ко мне и прислоняется к джипу. Я слежу за ней краем глаза, пока делаю вид, что дергаю провода. Она зажимает нижнюю губу зубами и смотрит на землю с опечаленным выражением на лице. – Просто действительно очень тяжело, Уилл, - говорит она тихо. Слышать снисходительность в ее голосе больнее, чем несдержанность. Я вдыхаю воздух, боясь того, о чем она может признаться. Она глубоко вздыхает, как будто не решается продолжить предложение, но все равно продолжает. – Для тебя было так легко принять это и продолжить двигаться дальше. Мне было не так легко. Это все, о чем я думаю.

Ее признание и честность в голосе заставляют меня вздрогнуть. Я сжимаю край капота и поворачиваюсь к ней. Она взволнованно смотрит на свои руки. – Ты думаешь, что мне это легко? – шепчу я.

Она смотрит на меня и пожимает плечами. – Ты так пытаешь показать, - говорит она.

Сейчас был бы подходящий момент, чтобы уйти. Уходи, Уилл.

- Лейк, ничего из этого не легко,- шепчу я. Я знаю, за пределами сомнений, что не должен говорить ей те вещи, которые очень хочу сказать ей, но она вытаскивает всю правду, несмотря на то, хочу я ей делиться или нет. – Приходить на работу каждый день, это борьба для меня, зная, что именно эта работа разделяет нас.- Я отворачиваюсь от машины и прислоняюсь к ней, рядом с Лейк. – Если бы не Колдер, я бы ушел в первый же день, когда увидел тебя в коридоре. Я бы взял академический отпуск.... и ждал, пока ты не выпустишься, чтобы вернуться. – Я поворачиваюсь к ней и понижаю голос. – Поверь мне, я прокрутил все возможные сценарии в голове. Как ты думаешь, что я чувствую, зная, что я причина того, что ты страдаешь? Что я причина того, что ты грустишь?

Я очень много сказал. Очень много.

- Мне...Мне жаль, - запинается она. – Я просто думала.

- С аккумулятором все в порядке, - говорю я, как только вижу Ника рядом с машиной. – Возможно это все генератор.

- Машина не заводится? – говорит Ник.

Лейк смотрит на меня, широко открыв глаза, затем поворачивается к Нику. – Нет, мистер Купер думает, что мне нужен новый генератор.

- Плохо, - говорит Ник, когда заглядывает под капот. Он смотрит обратно на Лейк. – Я подвезу тебя домой, если хочешь.

Я бы лучше ударил его, чем позволил отвезти домой, но я знаю, что сейчас это единственный выход, потому что я, черт побери, уверен, что мне не стоит подвозить ее домой.

- Было бы замечательно, Ник, - говорю я. Я закрываю капот джипа и ухожу, пока в мой лист не попало еще один глупый выбор.

• • •

Мне просто надо вытащить лист с глупыми выборами, потому что сейчас я совершаю еще один выбор.

Последние пятнадцать минут мы потратили на безумные поиски Кела и Колдера. Я предполагал, что они у нее дома, она предполагала, что они у меня. В конце концов, мы нашли их в моей машине, уснувшими.

Сейчас я осматриваю свою сумку в поисках ключей от ее джипа. Я заставил своего механика поставить ей новый генератор этим вечером, затем от глупости пригласил ее в свой дом, чтобы отдать обратно ключи. Я говорю от глупости, потому что каждая унция моего бытия не хочет, чтобы она уходила. Мое сердце тяжело бьется в груди от ее присутствия. Я нахожу ключи и поворачиваюсь, чтобы отдать их. – Твои ключи, - говорю я, роняя их в ее руку.

- Ох, спасибо, - говорит она, смотря на них. Я не уверен, что она хотела от меня получить, но она кажется расстроенной, что это просто ее ключи.

- Сейчас машина работает, - говорю я. – Ты сможешь поехать на ней домой завтра. – Я надеюсь, что она сейчас будет самой сильной и просто уйдет. Я не могу заставить себя проводить ее к двери, поэтому иду обратно в гостиную и сажусь в кресло. Разговор между нами о ее джипе этим вечером тянется тихо и глупо.

- Что? Ты починил его? – говорит она, следуя за мной в гостиную.

- Ну, это не я его починил. Я знаю парня, который мог установить в него генератор этим вечером.
- Уилл, тебе не надо было делать этого, - говорит она. Вместо того, чтобы уйти, как мы оба знаем это, она садится на кресло рядом со мной. Когда ее локоть дотрагивается до моего, я поднимаю руки вверх и соединяю их у себя за головой. Мы даже не можем касаться локтями, чтобы я не захотел пододвинуться к ней и зацеловать ее всю.

- Все равно, спасибо. Я тебе все плачу.

- Не беспокойся насчет этого. Вы ранее очень помогли мне с Колдером; это меньшее, что я могу сделать.

Она смотрит вниз на руку и крутит в ней ключи. Она проводит большим пальцем по цепочке в облике Техаса и я не могу не думать о том, хотела ли она быть сейчас там.

- Итак, мы можем закончить ранее начатый разговор? – говорит она, все еще смотря на цепочку.

Я уже жалею о том, что сказал ей у ее джипа сегодня. Я слишком о многом признался. Не могу поверить, что сказал ей, что ушел бы с работы, если бы не Колдер. Я имею в виду, что это правда. Как бы бредово и ужасно это ни звучало, я бы ушел не раздумывая. Я не так уверен, что не сделал бы так, если бы она попросила об этом.

- Посмотрим, - говорю я. – Ты придумала объяснение?

Она качает головой и смотрит на меня. – Нет, - говорит она. Она бросает ключи на кофейный столик и поднимает колено, поворачиваясь в кресле ко мне. Она вздыхает, как будто боится о чем-то спросить меня. Она проводит пальцами по брошенной между нами подушке и обводит рисунок, не смотря на меня. – Представь, что чувства, которые у нас есть, стали бы более…сложными. – Она делает ненадолго паузу. – Я не стала бы возражать против идеи получить общее образовательное развитие (эквивалент аттестата средней школы для тех, кто не закончил школу; для его получения необходимо сдать соответствующий экзамен).

Ее план настолько абсурдный, что мне приходится сдерживать смех. – Это смешно, - говорю я, бросая взгляд в ее сторону. – Даже не думай об этом. Ты не можешь уйти из школы, Лейк.

Она откидывает подушку. – Это была просто идея, - говорит она.

- Ну тогда она глупая.

Наступает тишина. То, как она повернута ко мне в кресле, заставляет каждый мускул моего тела сжаться, даже подбородок. Я настолько сильно пытаюсь не повернуться к ней, не взять ее в свои руки. Вся эта ситуация не благоприятна. Если бы мы были в других условиях, отношения между нами были бы абсолютно превосходными. Общепринятыми. Нормальными. Единственное, что нас разделяет, это моя чертова работа.

Так сложно прятать то, что я чувствую к ней, когда есть только мы вдвоем. Было бы так легко просто сказать «Да к черту все» и делать то, что я хочу. Я знаю, что если бы я только смог обойти моральные аспекты и страх быть пойманным, я сделал бы это, не раздумывая. Я бы взял ее в свои руки и поцеловал ее так, как представлял себе в последние три недели. Я бы целовал ее рот, я бы целовал ее щеку, я бы целовал эту линию от ее уха вниз до плеча, на которую не могу прекратить смотреть.
Она бы позволила мне. Я знаю, как это для нее все сложно; я могу видеть это по тому, как она себя сейчас ведет. Она подавлена. Я почти склоняюсь к тому, чтобы сделать ей легче и просто действовать согласно чувствам. Если никто из нас не скажет, никто не узнает. Мы могли бы держать это в секрете, пока она не выпустится. Если мы будем осторожны, об этом не узнают даже Джулия и мальчики.

Я хрущу кулаками за головой, чтобы отвлечь себя и не притянуть ее рот к моему. Мое сердце меняет ритм только от мысли о возможности поцеловать ее снова. Я вдыхаю через нос и выдыхаю через рот, пытаясь физически успокоить себя, пока я не сделал что-то глупое. Или умное. Я не могу сказать, что правильно или неправильно, когда я рядом с ней, потому что неправильное кажется таким правильным и правильное кажется таким неправильным.

Ее пальцы дотрагиваются до моей шеи и это неожиданное касание заставляет меня вздрогнуть. В свою защиту она показывает свои пальцы с кремом для бриться, который она вытерла с моей шеи. Не подумав, я хватаю ее руку, чтобы вытереть ее о мою рубашку.

Большая ошибка.

Как только мои пальцы дотрагиваются до нее, всякие оставшиеся здравые мысли стираются вместе с кремом для бритья. Моя рука сжата на ее и она кладет ее мне на грудь.

Я достиг порога своей силы воли. Мой пульс несется, мое сердце как будто взорвется. Я не могу отпустить ее руку и не могу перестать смотреть в ее глаза. В этот момент абсолютно ничего не происходит, но затем происходит все. Каждая секунда, пока я молча смотрю на нее, держа ее за руку, вычеркивает дни с силой воли и решимостью, которые я проводил, пытаясь держать дистанцию.
Каждая унция энергии, которую я вложил в правильные вещи, тщетна.

- Уилл? – шепчет она, не отводя взгляда. То, как она произносит своими губами мое имя, заставляет мой пульс свихнуться. Она слегка проводит большим пальцем по моей груди – она может и не осознает этого движения, но я чувствую его всем сердцем. – Я дождусь тебя, - говорит она. – Пока я закончу школу.

Как только слова слетают с ее губ, я выдыхаю и закрываю глаза. Она просто сказала то, что я хотел услышать от нее целый месяц. Я глажу большим пальцем тыльную сторону ее руки и вздыхаю. – Слишком долго ждать, Лейк. Многое может случиться за год.

Она пододвигается на кресле ближе ко мне. Она убирает руку с моей груди и мягко трогает кончиками пальцев мой подбородок, заставляя меня смотреть на нее. Я отказываюсь смотреть в ее глаза. Я знаю, что если сделаю это, я сдамся и поцелую ее. Я провожу пальцами по ее руке с намерением остановиться на ее запястье и убрать ее руку от моего лица. Вместо этого, мои пальцы проходят мимо ее запястья вверх по всей руке. Мне нужно остановиться. Мне нужно отодвинуться, но внезапно мои сила воли и сердце вступают в войну.

Я убираю ноги с кофейного столика напротив меня. Я надеюсь, что она меня оттолкнет – мы оба знаем, что одному из нас нужно это сделать. Когда она этого не делает, я обнаруживаю, что пододвигаюсь ближе к ней. Я только хочу обнять ее и держать. Я хочу держать ее так, как держал ее у клуба, перед тем, как все вышло из-под контроля. Перед тем, как все стало непреодолимым, запутанным беспорядком.

До того, как я могу остановить себя или дать себе время для раздумий – мои губы встречаются с ее шеей и все летит ко всем чертям. Она обнимает меня и глубоко вдыхает. Чувство и вкус ее кожи под губами являются достаточными вещами, чтобы полностью стереть остаток моего сознания.
К черту все это.

Я целую ее ключицу, вверх по ее шее и ее подбородку, затем беру ее лицо в руки и отклоняю, чтобы посмотреть в ее глаза. Мне нужно знать, что мы оба этого хотим. Мне нужно знать, что она хочет этого так же, как сильно хочу этого я. Что ей нужно это так же сильно, как мне.

Грусти в ее глазах, которая поглощала ее последние три недели, сейчас больше нет. В ее глазах снова надежда и я больше ничего не хочу, кроме как как-то помочь ей сохранить то, что она чувствует прямо сейчас. Я медленно наклоняюсь и прижимаюсь к ее губам своими. Ощущение от поцелуя одновременно и убивает меня, и возвращает меня к жизни. Она тихо вздыхает, затем отвечает губами на мой поцелуй, зажимая мою рубашку руками и мягко притягивая меня к себе.

Я целую ее.

Я целую ее так, как будто делаю это в первый раз.

Я целую ее так, как будто делаю это в последний раз.

Ее руки оказываются вокруг моей шеи – мои губы ласкают ее губы. То, как я держу ее в своих руках, ощущается, как будто я делаю первый вдох с того момента, как увидел ее в коридоре. Каждый ее стон и каждое касание ее рук возвращают меня к жизни. Ничто и никто не может встать между нами и этим моментом. Ни Колдер, ни моя мораль, ни моя работа, ни моя школа, ни Джулия.

Джулия.

Я сжимаю кулаки, борясь с тягой отпустить ее, когда реальность достигает цели. Вся тяжесть ситуации падает на меня, словно тонна кирпичей, врываясь на первый план моего разума. Лейк не знает, что произойдет скоро в ее жизни, и я позволяю себе еще больше ее усложнить? С каждым движение моего рта по ее, я откидываю себя все дальше и дальше в дыру, из которой мы не сможем выбраться.

Она зарывает руками в мои волосы и начинает отклоняться вниз на кресло, притягивая меня за собой. Я знаю, что когда наши тела сольются на этом кресле, никто из нас не будет достаточно сильным, чтобы остановить это.

Я не могу так с ней поступить. В ее жизни еще такое произойдет, о чем она даже не догадывается. О чем, черт побери, я думаю, добавляя ей еще такой стресс? Я обещал Джулии, что не буду усложнять жизнь Лейк, и именно это и делаю. С большим трудом нахожу в себе силы оторваться от ее губ и отталкиваюсь. Когда я это делаю, мы оба с трудом вдыхаем воздух.

- Нам нужно остановиться, - говорю я, с трудом дыша. – Мы не можем это делать. – Я зажмуриваю глаза и накрываю их ладонью, давая себе минуту, чтобы перестроиться. Я чувствую, как она осторожно пододвигается ко мне. Она залезает ко мне на колени и снова набрасывается своими губами, отчаянно прося продолжения. В секунду, когда наши губы встречаются, я инстинктивно обнимаю ее и тяну ближе к себе. Мое сознание так громко вопит на меня, что я притягиваю сильнее ее лицо, чтобы заглушить внутренний голос. Мой разум говорить мне сделать одно; мое сердце и мои руки просят сделать другое. Она хватает мою рубашку и стягивает через голову, затем возвращает свои губы туда, чему они принадлежат, к моим губам.

В уме я отталкиваю ее от себя, но в реальности, одна моя рука находится на ее спине, притягивая к себе, а вторая сжимает заднюю часть шеи. Она проводит руками по моей груди и у меня появляется желание сделать с ней так же. Как только я хватаю край ее рубашки, я сжимаю кулаки и отпускаю ее. Я уже позволил зайти так далеко. Я должен положить этому конец, пока могу. Это полностью моя ответственность убедиться, что ей не будет больно снова, и прямо сейчас я совершаю огромный промах.

Я снимаю ее с колен на кресло и встаю. У меня есть один шанс доказать ей, что это плохо. Как бы это не казалось хорошо, это неправильно. Так неправильно.

- Лейкен, вставай! – прошу я, подавая ей руку. Сейчас я так невероятно взволнован и не предполагал, что моя реакция будет такой жесткой, но я не знаю, как еще действовать. Я так зол на себя, что хочу кричать, но борюсь с собой, чтобы успокоиться. Она встает, сконфуженная и смущенная.

- Это-это не может произойти! – говорю я. – Сейчас я твой учитель. Все изменилось. Мы не можем это делать. – Я снова могу услышать резкость в своем голосе. Я пытаюсь не злиться, но я зол. Не на нее, но как она сможет отличить? Может она и не должна. Может будет легче для нее, если она разочаруется во мне. Легче для нее отпустить меня.

Она садится обратно в кресло и закрывает лицо руками. – Уилл, я ничего не расскажу, - шепчет она. – Я клянусь. – Она снова смотрит на меня и в ее глаза возвращается грусть. Вся надежда ушла.

Боль в ее голосе только подтверждает тот факт, что я придурок. Не могу поверить, что сделал это – вел себя с ней так. Сейчас ей это не нужно.

- Прости меня, Лейкен, но это все неправильно, - говорю я, расхаживая по полу. – Для нас обоих это не хорошо. Для тебя это не хорошо.

Она смотрит на меня. – Ты не знаешь, что хорошо для меня, - резко говорит она.

Я действительно все испортил. Великолепно. Теперь нужно все исправить. Теперь нужно все закончить. Во благо. Она не может уйти, думая, что все снова произойдет. Я прекращаю ходить и смотрю на нее.

- Ты не будешь меня ждать. Я не позволю тебе бросить то, что должно быть лучшим годом в твоей жизни. Мне пришлось быстро стать взрослым; я не заберу у тебя это. Так будет нечестно. – Я вдыхаю и произношу самую крупную ложь в своей жизни. – Я не хочу, чтобы ты меня ждала, Лейкен.

- Я не сдамся, - повторяет она слабо.

Боль в ее голосе настолько сильна, она заставляет меня испытывать желание снова ее обнять. Я больше не могу выносить эти эмоциональные перепады. В одну минуту мне хочется зацеловать ее и взять ее на руки и защитить от каждой слезинки, которые сейчас польются, а в следующую минуту мое сознание пинает меня и я хочу выставить ее из дома. Я сделал ей так больно и она даже не догадывается, насколько хуже скоро станет ее жизнь. Осознание этого заставляет меня ненавидеть себя за то, чему я позволил произойти. Даже презирать себя.

Я хватаю рубашку и натягиваю через голову, затем иду через комнату к спинке кресла. Я глубоко вдыхаю, чувствую, как появляется контроль, когда я не нахожусь рядом с ней. Я сжимаю спинку кресла и готовлюсь к попытке исправить непоправимую ситуацию. Если я просто попробую донести до нее, на чем основываюсь, может она воспримет все не так сложно.

- Моя жизнь сплошная ответственность. Господи, я воспитываю ребенка. Я не могу поставить твои нужды на первое место. Черт, я также не могу поставить их на второе место. – Я поднимаю голову и встречаюсь с ней взглядом. – Ты заслуживаешь лучшего, чем третье место.

Она встает и пересекает гостиную, становясь на колени в кресло напротив меня. – Твоя ответственность должна быть превыше всего, поэтому я хочу дождаться тебя, Уилл. Ты хороший человек. То, что ты считаешь своим недостатком – причина, по которой я влюбилась в тебя.

Все, что оставалось в моем сердце, до этих ее слов, разлетелось на миллион кусков. Я не могу позволить ей сделать это. Я не могу позволить чувствовать это. Все что я могу, заставить ее ненавидеть меня, вместо того, чтобы любить. Я поднимаю руки, чтобы положить на ее щеки, и смотрю в ее глаза, затем произношу самые сложные слова, которые приходилось когда-либо говорить.

– Ты не влюбляешься в меня. Ты не можешь в меня влюбиться. – Как только я вижу слезы в уголках ее глаз, мне приходиться убрать руки и подойти к входной двери. Я не хочу смотреть, как она плачет. Я не могу видеть, что я сейчас с ней делаю.

- То, что случилось сегодня – Я показываю на кресло. – Это не может произойти снова. Это не произойдет снова.

Я открываю входную дверь и закрываю ее за собой, затем прислоняюсь к двери и закрываю глаза. Я тру лицо руками и пытаюсь успокоиться. Это все моя вина. Я позволил ей придти ко мне домой, зная, какой я слабый в ее присутствии. Я целовал ее. Я целовал ее. Не могу поверить, что это все произошло. Двадцать минут с ней наедине и я еще больше испортил ее жизнь.

Видеть, как она сидит сейчас в моем кресле, ошарашенная, с разбитым сердцем, из-за моих действий и слов…Я ненавижу себя. Полностью уверен, что Лейк сейчас тоже меня ненавидит. Надеюсь, это того стоит. Поступать правильно в этой ситуации кажется полностью и совершенно неправильно.

Я иду к машине и достаю Колдера. Он обнимает меня за шею, даже не проснувшись. Кел открывает глаза и смущенно оглядывается вокруг.

- Вы, ребята, заснули в машине. Иди домой спать, хорошо?

Он трет глаза и выскальзывает из машины, затем идет через улицу. Когда я прохожу во входную дверь, держа Колдера на руках, Лейк все еще сидит на кресло, уставившись в пол. Насколько сильно я хочу схватить ее и сказать, что мне очень, очень жаль за весь вечер, настолько я понимаю, что ей нужно это, чтобы забыть о том, что происходит между нами. Ей нужно злиться на меня. И Джулии надо, чтобы она сфокусировалась в этом году. Ей не нужно, чтобы Лейк была втянута в наши отношения, так как это может быть последний год, который она может провести с мамой.

- Кел проснулся, сейчас он пошел домой. Тебе тоже надо идти, - говорю я.

Она хватает ключи со стоящего напротив столика и поворачивается ко мне. Она смотрит прямо мне в глаза; слезы текут по ее лицу. – Ты придурок, - говорит она, ее слова, как пуля с правдой, пронзают мое сердце. Она выходит и хлопает за собой дверью.

Я несу Колдера в комнату и укладываю в постель, затем иду в свою спальню. Когда я закрываю за собой дверь, я прислоняюсь к ней и закрываю глаза, затем скольжу по всей высоте двери, пока не сажусь на пол. Я прижимаю ладони к глазам, задерживая слезы.

Господи, эта девушка. Она единственная девушка, о которой я забочусь, и я только что дал ей причину для ненависти.

Глава 11 TG

Дата добавления: 2015-12-07