Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Как на Руси свадьбы играли

Читайте также:
  1. Глава 12. Возможно, мы выиграли время
  2. До и после свадьбы
  3. ПОСЛЕ СВАДЬБЫ
  4. СЦЕНАРИЙ выкупа для СВАДЬБЫ
  5. Хотя Роза и Михаил играли важные роли, но режиссёром всегда оставался именно Лазарь.
  6. Что мы проиграли?

В жизни человека свадьба – исключительное по важности событие, имеющее глубокий духовный смысл и сакральный характер. В течение жизни человек четыре раза переживает кардинальную смену своего духовного, душевного и телесного состояния. Первый раз – когда он появляется на свет Божий. Второй раз – с Крещением, третий – после свадьбы, четвертый – после смерти. Свадьба и следующая за ней супружеская жизнь – это ступень на лестнице духовного совершенствования. Люди вступают в брак с главной целью – помочь друг другу спастись и вместе войти в Царствие Небесное. Поэтому на Руси выбору супруга и женитьбе отводилось особое место.

Свадьба – сложное ритуальное действо, сопровождающееся множеством обрядовых слов, выражений, действий. В свадьбе огромное место занимает игровой, т.е. театрализованный элемент, потому что расписаны все модели поведения, распределены все роли. Поэтому и говорится, что свадьбы на Руси «игрались».

Обычно свадьбы играли в зимний мясоед (т.е. от Рождества до начала Великого Поста). Говаривали: «Лето – для старанья, зима – для гулянья». Но после сплошной («всеядной») недели свадьбы заканчивались, и на следующей, «пестрой» неделе (когда Церковь вспоминает притчу о мытаре и фарисее) уже не игрались. Считалось, что «пёстрая» неделя - несчастливое время для брака, поэтому и говорили: «На «пёстрой» жениться – с бедой породниться», «На «пёстрой» жениться – голь да беда», «Оттого и баба пестра, что на «пёстрой» замуж пошла». И на Масленицу, конечно, уже не сватались и не венчались.

Реже свадьбы справлялись в начале лета: на Красную Горку (воскресенье после Пасхи) засватают, а на Троицу обвенчают. В крестьянской среде лето – самая жаркая пора для работы, поэтому свадьбы устраивались только, если нужно было срочно взять в дом работницу. Поэтому и свадебные торжества сокращали с недели до трёх дней. Поскольку на Красную Горку шло усиленное сватовство, то на деревенские игры являлись все молодые люди до единого. Считалось, что если парень или девушка просидят на Красную Горку дома, то такой парень или совсем не найдёт себе невесту, или возьмёт рябую уродину; а девушка или совсем не выйдет замуж, или выйдет за какого-нибудь последнего мужичонка-замухрышку.

У древних славян богиней «женитвы» (женитьбы) была Лада, поэтому юноши называли своих суженых «ладами». В историческом романе Михаила Рапова «Зори над Русью» читаем: «Молодых обсыпали хмелем и пшеницей. С курчавой бороды Семёна, озорно крутясь, упал лепесток хмеля, и где-то тут же, рядом была у него запрятана озорная улыбка. С таким жизнь пройдёшь, как крылом взмахнёшь. Вновь забыв о людях, нежданно для себя, Настя промолвила: - Ладо моё!»

Осенью свадьбы играли на Покров, а точнее - от Семёнова дня (прп.Симеона Столпника) до Гурьева (свв. Гурия, Самона и Авива), т.е с 14 сентября до 28 ноября. К празднику Покрова (14 октября) оканчивались все сельскохозяйственные работы, и наступало время отдыха. «Коли Покров весело проведёшь – дружка милого найдёшь», - говаривали в народе. Девушки усиленно молились Матери Божией в праздник Её Покрова, чтобы найти своего суженого: «Покров – Пресвятая Богородица, покрой землю снежком, а меня – платком», «Бел снег землю покрывает, меня замуж снаряжает». Свадебная фата невесты уподоблялась покрову (омофору) Пресвятой Богородицы, а сам праздник считался свадебным днём.

На Руси невест выбирали родители, посоветовавшись с духовником семьи. Самому жениху такой выбор не доверяли, так как боялись, что он выберет невесту необдуманно, руководствуясь страстями. Зачастую, молодые не видели друг друга до самой свадьбы. Поэтому слово «невеста» произошло от выражения «не весть кто», т.е. неизвестная, неведомая. А «суженый» - от «судьбы», «суда Божия», потому что жениха, по молитвам девушки и её родителей, посылает сам Бог. Выходя замуж по воле родителей, девушка отдавала себя на «суд Божий»: что ожидало её в замужестве, ведал только Бог.

Крестьяне устраивали смотрины невест на играх-хороводах, где и девушки, и парни демонстрировали свою сноровку и физическое здоровье. Умелость и выносливость узнавали также на полевых работах. Внешние физические данные узнавали во время крещенских купаний. Чтобы узнать, хороша ли девушка лицом, парни подглядывали её возвращение из бани, когда на лице не было ни румян, ни сурьмы.

Когда выбирали невесту, то, прежде всего, обращали внимание на то, как она работает, что умеет делать, - в семье жениха она была нужна именно в качестве работницы. Белоручку могли и не засватать. «Пришёл к Захаровым, будто в гости, а Ольга-то и поняла, зачем. Вышла, переоделась, в праздничном села прясть. Ему (жениху) и не понравилось это, не стал сватать. А другую засватал, Сашуху Максимову. К той приходил, она в затрапезе была, коров кормила. Пока сидел, всё работала, и не поглядела даже на жениха. К ней и послал сватов», - вспоминала одна из жительниц Вологодской области. Замужние казачки о себе в шутку говорили «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик; а казак в доме только для красоты».

Сватовство было делом очень ответственным и почётным. Сват должен был хорошо разбираться в людях, уметь вести разговор, знать обычаи, и быть очень благоговейным и набожным человеком – потому что он соединял судьбы людей по Божией воле. «Не выбирай невесту, а выбирай сваху», - говаривали в старину. Сватать невесту обычно ходили вдвоём-втроём, редко – в одиночку: дядя жениха, его крестные родители или ближайшие друзья. Сам жених ходил очень редко, чтобы в случае отказа избежать конфуза. По этой же причине, сватать ходили только вечером, с наступлением сумерек – чтобы не стыдно было, в случае чего, ни с чем идти обратно. На севере Руси было принято перед отъездом сватов из дому хлестать их женскими головными уборами – для успеха дела.

Свата узнавали по обрядовым поступкам. В Вологодской губернии, например, сват, входя в дом, подходил к печи и брякал печной заслонкой, а затем садился на лавку вдоль половиц. В южнорусских казачьих станицах сваха была даже одета по-особому: на голове шаль со спущенными вниз длинными концами, на ногах разные сапоги (или на одной ноге сапог, на другой – валенок), а на руках – варежки, и зимой, и летом. У пермяков сват при входе в дом отворяет дверь в три приёма. Сначала отворив немного, снова затворяет, потом отворяет наполовину, но снова закрывает. Наконец, в третий раз, открывает дверь совсем. Входя в избу, перенеся через порог правую ногу, сват пристукивает о порог пятой и потом уже ступает на пол комнаты. Войдя в дом, он молится Богу, крестится на иконы, затем молча кланяется хозяевам, садится на лавку и молчит до тех пор, пока хозяин не спросит его о причине прихода.

Войдя в дом, сваты начинали иносказательный разговор: «Мы сватами к вашей милости. У вас есть стог годовалый, а у нас жеребёнок неезжалый. Нельзя ль у вас стог купить, да жеребёнка накормить?» Или: «Я пришла не лапти плесть, а родню завесть». Сватов усаживали за стол и, не зависимо от того, собирались отдавать дочь замуж или нет, сытно кормили и оказывали радушие. Этого требовал непреложный закон гостеприимства. Сваты приходили тоже не с пустыми руками. Они приносили с собой хлеб (обрядовый каравай) и вино. Иногда – шкатулку или берестяной короб с подарками для невесты («девичьими безделицами»). Если дело шло на лад, девушка им нравилась и её родители были согласны на брак, то невеста разрезала принесенный сватами хлеб и угощала всех присутствующих. С этого момента она считалась «просватанной». Принесённое вино также выпивали, «пропивая» невесту, и сватам вручалось вышитое полотенце для венчания, а также полотенца для дружки и свашки, которыми они обвязывались на свадьбе. Если же дело «не клеилось», все гостинцы возвращались обратно. Отказывали тоже не прямо, опасаясь обидеть хороших людей, а посылали их «коряки лупать», «арбуз испечь» или «чайник навесить». Иногда давали, в знак отказа, тыкву. Согласия невесты на брак обычно не спрашивали, последнее слово всегда оставалась за отцом, и девушке приходилось смиряться и говорить родителю: «Из вашей воли не выйду». Сваты и родители невесты «били по рукам» (иногда – над обрядовым караваем, который принесли сваты), т.е пожимали друг другу руки в знак закрепления договора о браке. Этот обряд назывался «рукобитьем» или «сговором».

На Севере «пропивали» невесту по-другому. В доме её отца варили пиво для свадебного стола. Варили много – 12 пудов (т.е. 192 литра), и обязательно – из речной воды. Когда отец разжигал огонь для варки, невеста пыталась его потушить, но ей мешала родня Когда пиво уже было сварено, а свадьба неожиданно расстроилась (например, сбежала невеста или её украл другой жених), то нужно было срочно засватать другую. В противном случае, на семью несостоявшегося жениха неизгладимым пятном ложился позор. Отсюда пошло выражение «с ним пива не сваришь», т.е. в родственники такой человек не годится, стыдно с ним породниться.

После того, как девушка была просватана, отправлялись «смотреть углы» - хозяйство жениха. Особенно ценилось обилие хлеба и скота, затем – посуда и одежда. Бывало, что жених, желая выставить себя в лучшем свете, шёл на обман. Так одна пожилая казачка призналась, как её выдали замуж «за семь хомутов»: «Жених посватался из дальней деревни. Сваха очень хвалила. Поехал отец с матерью дом смотреть, видит, в конюшне семь хомутов висят. «Ну, - думает, - богато живут». Спрашивает: «А где кони-то?» - «Да мальчишка повел в поле, притомились на работе». А когда замуж вышла, смотрю – а одна лошадь всего. Хомуты-то у соседей взял напоказ. Вот так

В казачьих станицах жених делал «кладку» (то есть «вклад») на свадьбу: дарил родителям невесты деньги, продукты, одежду, посуду, или что-то для приданого – одеяло, шаль или юбку, иногда даже свадебное платье и туфли. Кладка не оставалась у родителей невесты, а вся шла на свадьбу. Так же осматривали приданое невесты. В него обычно входила постель (перина, одеяла, подушки), полный наряд невесты, украшения (особенно ценились янтарные бусы, нитки жемчуга и серебряные цепочки), подарки жениху и свёкру (рубаха и кальсоны), подарки свекрови (нижние рубашки, ткань на сарафан, платки) и всем родственникам – полотенца собственного рукоделия. За приданым в дом невесты на второй день свадьбы приезжали свашки жениха и выкупали его у младшего брата или сестры, которые сидели на сундуке с добром и «продавали приданое».

После смотрин наступало время подготовки к свадьбе. У казаков невеста в сопровождении подруг сама обходила всех соседей и приглашала на свою свадьбу. В руках подружек было обрядовое свадебное деревце – «девья красота» (или «девичья краса»). Это могло быть маленькое деревце - акация, тополь, сирень, на севере – ёлочка или сосенка, но чаще всего – калина. Калина на Руси – символ девственности. В одной старинной обрядовой песне так и поётся:

«И Верушка по садику ходила,

И Верушка калинушку ломала,

У Верушки ребятушки калинушку просили,

А Верушка ребятушкам не дала,

Своему Колюшке дала».

«Девья красота» украшалась лентами, бумажными цветами, конфетами, орехами, шишками. После обхода соседей её прибивали к углу дома невесты или сажали на конька на крыше, или вносили в дом и ставили в красный угол. Во время свадебного пира «девья красота» украшала обрядовый стол. «Девья красота» была не просто символом новой супружеской жизни, а изображала собой «мировое древо», которое, по верованию наших предков, находится в центре мира и соединяет землю с небом и подземным миром. Присутствие такого обрядового деревца на свадьбе символизировало и присутствие на свадьбе почивших родственников, благословляющих новый союз, созданный для продолжения рода.

На русском Севере существовал очень интересный обычай «закрыванья невесты». Об этом дне соседи и родичи узнавали заранее, поэтому сходилось много гостей. После совместной молитвы перед иконами зажигали свечу, и отец накидывал на голову дочери-невесты платок («фату», «фатку»), натягивал на лицо и после этого говорил: «Просватали!». Невеста пыталась задуть свечу, убегала, пыталась скрыться от отца, избежать закрыванья, но подружки её догоняли и возвращали. Просватанная девушка, всем своим видом показывая горе, начинала причитать:

«Схожо красное солнышко,

Ты мой кормилец-батюшка,

Я у тебя буду спрашивать,

Об чем огни загоралися,

Об чем Богу молилися.

Из солдатов есть выходцы,

Из острогов есть выпуски,

А уж вы мне, молодёшеньке,

Без конца срок положили».

Вообще, невесте полагалось причитать до самой свадьбы – то есть несколько дней. Изливая своё горе от расставанья с родимым домом, невеста причитала до хрипоты, а если у неё уже не было сил, то подруги помогали ей причитать, а сама она только охала. Часто она ходила причитать «на угор», т.е. очень легко одетая выходила на 2-3 часа на мороз. Постоянно падая в снег, изображала, что хочет умереть, а подружки насильно её одевали и уводили в дом.

«Я спала-высыпалася,

Побуду всё дожидалася

От своей-то кормилицы,

От родимой-то матушки.

Вот идёт моя матушка,

Идёт моя-то кормилица.

Одной ручкой побуживает,

Другой ручкой окутывает.

- Ты поспи, моё дитятко,

Ты поспи-ка, сердечное,

На родимой-то стороне

У батюшки да у матушки.

Как на богоданной-то стороне

Зла-лиха-то свекровушка,

Она бежит по-скотиному,

Она кричит по-звериному».

Северный свадебный обряд вообще отличается большей театрализованностью, чем южный. Только побывав на северорусской свадьбе можно понять, что значит «сыграть свадьбу». В южных губерниях невесты тоже причитали, но недолго, и в основном, это делали на кладбище сироты, испрашивая у умерших родителей благословения на брак.

Несколько дней от сватовства до венчания (на Севере – не более 1 недели, на Юге – до целого месяца) занимали «посиделки». Девушки-подружки каждый день сходились в доме невесты, помогая ей шить и вышивать приданое и подарки для жениха и новой родни. Иногда устраивались «вечеринки» - гулянья с играми, песнями и плясками, причем на них мог присутствовать жених и его друзья. Подружки невесты ругали и позорили жениха, а он должен был всё безропотно выслушивать: «Пьёт вино зелёное, без ума напивается, идёт и шатается, матом ругается». Жених приносил невесте подарки, а она долго отказывалась от них, мучая его, но, в конце концов, принимала. И после этого жених получал право поцеловать невесту.

Наконец, наступал главный день – день венчания. На Севере для невесты этот день начинался с бани, причем вода из ушата после мытья невесты считалась магической: невеста должна была разбрызгать её по подругам, чтобы те быстрее вышли замуж.в южнорусских губерниях такого обычая не было. Там невеста вставала раньше всех и с подружками бежала в дом жениха, чтобы застать его в постели и надеть на него свадебную рубаху. Но непременно – с застёгнутыми пуговицами. Чтобы поменьше мучиться, жених откупался конфетами и деньгами.

Затем наряжали невесту и готовили её к венцу. Венчальная одежда была особенной. На юге – это платье белого, розового или голубого цвета, на севере – красный сарафан. Считалось, что свадебное платье обладает целительной силой: им накрывали ребёнка, когда тот заболевал. О том, как благоговейно готовилось подвенечное платье, рассказала в своих воспоминания матушка Наталия Николаевна Соколова: «Мы удивлялись, с какой любовью и благоговением шилось моё белое подвенечное платье из крепдешина. Горели лампадки, старушка молилась, а потом садилась за работу. Когда она трудилась, то даже внучке своей не разрешала войти в свою комнату, охраняя свой труд, как святыню. Фасон мы с ней сочинили строгий: с высоким воротником, с длинными рукавами и длиной до пола. Мы знали, что готовить одежду к таинству венчания надо особо, потому что на неё сойдёт благодать Святого Духа».

Невеста снимала свой девичий головной убор (обычно, ленту) и отдавала младшей сестре. На голову ей надевали венок – символ чистоты и целомудрия, поэтому если женщина вторично выходила замуж, венок уже не надевала. Фата или покрывало – непременная часть свадебного наряда, символ замужества и подчиненности женщины – мужчине. Ещё в XII веке на Руси существовал такой обычай: если кто-то чувствовал сердечную склонность к какой-либо девице, то набрасывал ей на голову покрывало, и она беспрекословно делалась его женой.

Снаряжённую к венцу невесту благословляли родители.

Жениха также получал родительское благословение. Сняв икону с божницы, отец расстилал перед сыном шубу (овчинный тулуп) наизнанку, шерстью вверх, чтобы сын был богат и счастлив с молодой женой, и чтоб в хозяйстве было так же густо, как шерсти в овчине. Затем жених со своими друзьями, на празднично украшенной телеге или бричке (летом) или санях (зимой) – это был «свадебный поезд» - отправлялся за невестой, которую ему ещё предстояло выкупить. У ворот дома невесты стояла её родня и подружки, не давая жениху и его свите прохода, пока не он заплатит выкуп. Войдя в дом, жених видел невесту сидящей под образами на вывернутой шубе, а около неё – младших братьев и сестёр, которые «продавали её косу». Выкупив косу, жених занимал место рядом с невестой. Родители благословляли молодых, которые кланялись на все четыре стороны и отправлялись на венчание. Отец обычно говорил жениху: «Вот я тебе отдаю дочь свою. Пои-корми сытно, наряжай честно! Как меня слушала, так и тебя слушать будет!» Интересно, что в одной из казачьих станиц, родители после благословения давали молодым наставления легким ударом палки по спинам.

На венчание родители жениха и невесты не ездили, молодых сопровождали крестные, родственники и друзья. Чаще всего именно крестные держали венцы, а в их отсутствии, лучшие друзья. Под ноги молодым постилали то самое вышитое венчальное полотенце, которое было получено от невесты на сватовстве. Венчальные свечи, большие и украшенные лентами и цветами, по благочестивому обычаю, зажигались от Богоявленской (Крещенской) свечи. Кольца перед началом Таинства освящались священником в алтаре. Причем, по исконному обычаю, кольцо жениха должно быть золотым, а невесты – серебряным. Традиция обмениваться кольцами берет свое начало в глубокой древности. Кольцо первоначально было связано с обычаем покупки невесты, когда оно давало знак другим мужчинам, что эта женщина уже «не продаётся». В IX веке папа римский Николай объявил о праве использования колец христианами. С тех пор обручальные кольца означают верность, постоянство и целостность любви, святость христианского брачного союза. По тому, как женщина носит обручальное кольцо, можно было судить о её семейном положении. Если замужем – кольцо на безымянном пальце правой руки, если разведена – на безымянном пальце левой руки, если вдова – два кольца (своё и мужа) на левой руке.

После возвращения из церкви, у дома жениха молодых встречали родители молодого супруга – отец с иконой, мать – с караваем. На Севере караваи клали прямо на головы молодым, и так они входили в дом. Солонка с солью, венчавшая каравай, символизировала будущее благосостояние супругов. На Руси соль была очень редким и, потому, дорогим продуктом. Отсюда и приметы, что солонка на столе – к богатству, соль просыпать – к беде. Молодых осыпали хмелем, деньгами, орехами и хлебными зернами. Хлебные зерна символизировали собой плодородие, поэтому осыпать пшеницей жену и мужа означало желать им многочадия. Известна также традиция переносить невесту через порог на руках. У этой традиции глубокие языческие корни: так в древности пытались обмануть злых духов, подстерегавших нового человека в доме. С этим же связано и появление свадебного возглашения «Горько!». Чтобы обмануть злых духов, не вызвать у них зависти и тем не испортить жизни молодым, кричали, что на свадьбе горько, т.е. плохо, нерадостно.

Итак, в доме жениха начинался свадебный пир. По русской пословице, «что есть в печи – всё на стол мечи!». Прежде всего, на столе присутствовала обрядовая еда – большой, круглый свадебный каравай (курник), украшенный веточками «девьей красоты», а также «птичками» и «шишками» из теста, «лежень» - продолговатый обрядовый хлеб и булочки – «шишки» и «витушки». Каравай всегда разрезала сама невеста и раздавала гостям вместе с веточками обрядового свадебного деревца. Так или иначе, но каравай должен был быть съеден, а деревце – поломано. Благочестивой традицией было угощать бедных и сирых, подавать милостыню. Так на молодых призывалось Божие благословение. В старину на княжеских свадьбах жениха и невесту потчевали жареными лебедями. Считалось, что лебедей могли есть исключительно на свадьбе.

Главными действующими лицами свадебного пира, как впрочем, и всей свадьбы, кроме, разумеется, жениха и невесты, были дружко («старший боярин», «шафер») и сваха (« свашка», «сватка» ). Дружко – главный распорядитель свадебной церемонии. Это женатый (причем, обязательно в первом браке – «браке судьбы») мужчина средних лет, из родственников жениха. Он должен был быть человеком расторопным, балагуром и весельчаком, знатоком традиций и обычаев. Во время свадьбы дружко ходил с разукрашенной палкой 1,5 – 2 метровой длины – символом своей власти на свадьбе. Помогала дружке свашка – тоже состоящая «в браке судьбы», бойкая и острая на язык женщина. Её отличительная черта – большой искусственный цветок на голове. Дружко и свашка были перепоясаны вышитыми полотенцами, которые готовила невеста и отдала родственникам жениха во время сватовства. Дружко и свашка исполняли обязанности, как бы теперь сказали, тамады. Они вели свадьбу «по обычаю», занимали и развлекали гостей, следили за порядком.

Значительно позже на свадьбе появилась фигура «свадебного генерала», т.е. самого почётного гостя, который поднимал первый тост за новобрачных. Зачастую свадебный генерал не имел к семье никакого отношения, и его фигура, со временем, стала объектом насмешек и шуток.

Жених и невеста практически ничего не ели, около них стоял один прибор (1 стакан, 1 ложка, 1 вилка), и муж кормил молодую жену. Непременно на столе стоял бочонок (или чашка) с мёдом, символизирующим сладкую супружескую жизнь. Объем бочонка доходил до нескольких килограммов, которые молодые должны были съесть после свадьбы. Отсюда и пошло название – «медовый месяц». Спиртного молодожёны не пили совсем, хотя на столе стояли бутылки вина, перевязанные красной лентой. Красный цвет – традиционный цвет свадебной обрядности. На второй день свадебного пира красные ленточки прикалывали гостям к одежде, ими украшали различные свадебные предметы.

В южнорусских краях, у казаков соблюдался красивый и мудрый обычай «повивания невесты». В укромной комнате или прямо за свадебным столом две свашки (со стороны жениха и невесты) снимали с неё венок (или это делал молодой муж), заплетали волосы в две косы, укладывали их вокруг головы, повязывая сверху белым платком. Девушки носили только одну косу – символ непорочности и одиночества, замужние женщины – две косы – знак того, что теперь она не одна, что она нашла свою вторую половинку.

Гости дарили молодым подарки. Редко – деньги, чаще – домашний скот или птицу, а также зерно, продукты, ткани. Родители невесты обычно дарили корову или тёлку. А если родители не давали невесте корову, то свекровь в будущем могла попрекать её детей тем, что они пьют молоко, их мать корову в дом не приводила. Дружко записывал прямо на стене комнаты углем, какие подарки получали новобрачные. Все свадебные подарки становились собственностью молодой семьи, поэтому, если она отделялась от родительской, то подарки оставались за ней. В ответ невеста обносила всех гостей своими подарками – полотенцами или платками собственного рукоделия.

Молодые раньше всех покидали свадебный пир. В первый раз их укладывали спать в нежилом, нетопленном покое, как бы холодно в нём ни было. Постель обычно стелила свекровь. По старинному обычаю невесте полагалось разуть молодого мужа – этим она демонстрировала свою покорность и признавала его власть над собою. Сначала снимала правый сапог, потом левый. Обычно жених клал в сапоги по монете – обещая своей молодой жене тем самым богатую жизнь. Рано утром молодых будили дружко и свашка и спрашивали у жениха, что нести тёще – «шишку» (булочку) или хомут? Если невеста была честной, то её родителям относили «шишки», а на крыше дома жениха вывешивали красный платок или флажок, на свадебный жезл дружко привязывал красную ленточку. Завтракали молодые у родителей невесты. Главным обрядовым блюдом второго дня свадебного пира была курица. Жених ломал курицу и раздавал её присутствующим, сначала – своей жене. Невольно вспоминается схожий эпизод из романа Алексея Толстого «Пётр Первый»:

«Евдокия покосилась на мужа и покраснела.

- Есть хочешь?

- Да, - шепотом ответила она.

В ногах кровати на блюде стояла та самая жареная курица. Пётр отломил у неё ногу; сразу, - без хлеба, соли, - стал есть. Оторвал крыло:

- На.

- Спасибо …»

Если невеста оказывалась нечестной, жених курицу не ломал, красный флажок не вывешивали, красные ленточки гостям не прикалывали, на завтрак невесте подносили перец или что-то горькое, родителям невесты или даже ей самой надевали на шею хомут и связку перца. Друзья жениха выстрелами с улицы разваливали трубу дома невесты.

На второй день свадебный пир справлялся в доме невесты, и все гости приносили в подарок курицу или петуха, украшенных лентами и цветами. В несколько последующих дней вся свадебная процессия поочередно обходила всех родственников жениха и невесты, пируя в каждом доме. Так было на юге. А на севере России на второй день свадьбы молодые ходили на «хлибины» - в гости к тёще, а на третий день сами принимали родителей – это была «перегостьба».

Заключительным этапом свадьбы в казачьих станицах были свадебные костры. Гости собирались у родителей невесты, разжигали костёр из соломы и прыгали через него до тех пор, пока солома не сгорала. Потом шли к жениху и делали то же самое. Это было знаком окончания свадьбы. Свадебное торжество заканчивалось, а новая жизнь молодых только начиналась.

Свадьба была незабываемым событием в жизни не только потому, что случалась только раз в жизни, но и потому, что в этот день стирались все сословные и имущественные различия. Жениха и невесту величали «князем» и «княгиней», потому что вступление в брак имело подобие с возведением древних князей в достоинство их власти. Какими бы бедными ни были новобрачные, на свадьбе они считались «княжеской четой», а их друзья и ближайшее родственники именовались «боярами». В браке, освященном Божием благословением и традициями благочестивых предков, человек обретал полноту своего существования. Недаром говорили, что «не женат – не человек» или «холостойполчеловека». Жизнь обретала новый смысл.

«День свадьбы нужно помнить всегда и выделять его особо среди других важных дат жизни. Это день, свет которого до конца жизни будет освещать другие дни. Радость от заключения брака не бурная, а глубокая и спокойная. Над брачным алтарём, когда соединяются руки и произносятся святые обеты, склоняются ангелы и тихо поют свои песни, а потом они осеняют счастливую пару своими крыльями, когда начинается их совместный жизненный путь» - завещала всем нам св. мученица и страстотерпица царица Александра.

 


Дата добавления: 2015-11-28; просмотров: 145 | Нарушение авторских прав



mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.018 сек.)