Читайте также:
|
|
Развитие сообществ австралопитековых следовало общему закону дивергенции. Распространение по планете и жизнь в различных климатических и ландшафтных условиях неизбежно приводило к возникновению различных типов этого вида человекообразных. Однако их жизнедеятельность подчинялась общим биосоциальным законам и они, разумеется, конкурировали между собой, ибо ресурс был общим. На первом этапе антропогенеза имел место обычный внутривидовой и межвидовой отбор, и шло весьма быстрое совершенствование биологической природы претендентов на право называться предками человека.
Но вот постепенно в палеолите (несколько сот тысячелетий тому назад) утвердились табу «Не убий!» и другие, ограничивающие действие биосоциальных законов, то есть ограничивающие генетически закодированное поведение прачеловека. Но ведь именно эти законы определяли первоначальную форму отбора и, следовательно, скорость биологического совершенствования предков человека. Утверждение же табу «Не убий!» означаю затухание внутривидового отбора, а следовательно, и замедление, постепенное прекращение чисто биологического совершенствования прачеловека. Утверждение новых норм поведения, ограничивающих действие биосоциальных законов, было следствием появления основ нравственности — системы нравов, противостоящих биосоциальным законам: прачеловек постепенно из животного стал превращаться в человека.
Можно думать, что именно в этот период у человека стало возникать сознание (осознание себя): он стал выделять себя из окружающего мира и научился смотреть нa себя со стороны. Если угодно, изучать себя оценивать собственное поведение, рефлексировать. Как рассказывает об этом наскальная живопись в пещерах, именно в этот период у человека (и не только у кроманьонцев, наших непосредственных предков, но и у неандертальцев) начал формироваться духовный мир — феномен, мало понятный и сегодня, но постепенно играющий все большую роль в судьбах.
По-видимому, в это же самое время возникает язык, без котором была невозможна передача сложной информации об особенностях новых технологий и правил поведения в усложняющемся обществе. По степенно вместе с ростом объема информации, передающейся по разным каналам и становящейся общим достоянием, возникает явление, которому предстоит в будущем сыграть определяющую роль в судьбе рода человеческого — Коллективный Разум (Коллективный Интеллект). Но сказанное вовсе не означает прекращение процесса антропогенеза, ибо в действительности происходит смена канала эволюции: развитие биологического вида homo sapiens переходит в новую, общественную стадию. Внутривидовая борьба сменилась не менее жестокой борьбой человеческих сообществ. В результате этой борьбы выживали те сообщества, которые были носителями более совершенных способов поведения, если угодно, более совершенной нравственности, и через это — более конкурентоспособными на «рынке выживаемости», в борьбе за ресурс. Таким образом, мехами *мы утверждения норм нравственности имеют те же эволюционные истоки, что и биологическое совершенствование, но на более высоком, надорганизменном, как говорят этологи, уровне.
Итак, в результате подобной перестройки перед человеком открылась удивительная возможность совершенствования Коллективного Интеллекта. Но за это приобретение человек заплатил огромную цену — практически прекратилось индивидуальное (физиологическое) развитие человека, в том числе прекратилось и развитие мозга. Грубо говоря, наш предок ледниковых эпох был никак не глупее современного человека, запускающего космические корабли.
Как уже говорилось, в силу закона дивергенции, то есть роста разнообразия популяции прачеловека, уже в нижнем палеолите, как установили антропологи, существовало несколько подвидов неоантропов, многие из которых имели не меньше прав (потенциальных возможностей) претендовать на роль предков современного человека. У всех у них шло утверждение собственной системы нравов, а значит, и различных форм нравственности. Другими словами, разнообразие с кию проявляться на уровне системы нравов, обычаев, всего того, что в будущем преврати гея в цивилизации.
И поэтому люди верхнего палеолита были людьми в современном понимании этого слова: их жизнь определялась не столько биосоциальными законами, которые практически перестали работать, сколько нравственными началами и Коллективным Разумом соответствующего рода или племени, коллективной памятью. И, что особенно важно, — Коллективной Волей.
Утверждение системы нравов и их совершенствование продолжалось не одну сотню тысяч лет. Думается, этот эволюционный процесс продолжается и сегодня.
Уже в верхнем палеолите вид homo состоял не только из отдельных рас, но и из разных видов первобытных людей, способных создавать свои собственные культуры с собственным духовным миром, как это показывает та же наскальная живопись. Но все виды первобытных людей на свою беду снимали одну и ту же экологическую нишу, использовали один и тот же ресурс, и, значит, между ними не могла не идти непрекращающаяся борьба за него. Другими словами, отбор переместился на надорганизменный уровень: выживали роды, сообщества, виды, оказавшиеся более приспособленными к новым условиям жизни, обладавшие более соответствующей условиям жизни, обладавшие более соответствующей условиям тех времен системой нравов (нравственностью), то есть правил поведения. Но их утверждение — это уже процесс общественной эволюции. И многие из тех видов, которые произошли от австралопитеков, были элементарно съедены другими — уже не стадами, а общинами первобытных людей.
Причин побед и поражений было много. Но одна из них, вероятно, важнейшая, — уровень нравственности, то есть тот образ поведения, которому следовало то или другое первобытное племя, Борьба из сферы чисто биологической стала перемещаться в сферу борьбы нравственных начал. Пример тому классические неандертальцы.
Неандертальцы, создатели мустьерекой культуры*, были вполне реальными претендентами на роль основателей современного общества. По большинству биологических параметров, в том числе и по развитию мозга, они ни в чем не уступали своим конкурентам, а кое в чем, может быть, и превосходили их. Однако у неандертальцев было одно «но»: они были более агрессивными, чем победившие их кроманьонцы. На первых порах эта агрессивность им, вероятнее всего, помогала в борьбе с саблезубыми тиграми и в охоте на мамонтов. Но, с друтой стороны, они труднее усваивали новые тaбy, и их боевые дружины были менее дисциплинированными. У этих людей медленнее развивались и утверждались полезные навыки, у них было худшим оружие. В результате уже к началу неолита единственным представителем вида homo sapiens остался кроманьонский человек. Все люди, ныне живущие на Земле, независимо от расовой принадлежности— потомки кроманьонцев, людей, которые биологически почти не отличались от нас.
____________________________________________________________
Мустьерская кyльтура (по пещере Ле-Мустье во Франции) — позднейшая культура раннего палеолита в Европе, Южной Азии, Африке. Пещерные и открытые стоянки, грубые каменные орудия неандертальцев, которые занимались охотой и собирательством,
Таким образом, если история конкуренции кроманьонцев и неандертальцев будет когда-либо написана, то из нее будет ясно следовать, что в обеспечении победы и выживаемости на планете играет роль не только Разум, но и уровень Нравственности! И это касается не только далекого прошлого.
Мы уже второй (и не последний) раз встречаемся с ним утверждением.
Глава 7
Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 113 | Нарушение авторских прав