Читайте также:
|
|
призраком: так худ, черен, изможден и призрачен был этот
Преследователь.
"Кто ты? -- спросил Заратустра грубо. -- Что делаешь ты
здесь? И почему называешь ты себя моей тенью? Ты не нравишься
мне".
"Прости меня, -- отвечала тень, -- что это я; и если я
тебе не нравлюсь, ну что ж! о Заратустра, я хвалю тебя и твой
Хороший вкус.
Я -- странник, который уже много ходил по пятам твоим;
Вечно в дороге, но без цели и даже без родины; так что мне,
Поистине, немногого недостает до вечного жида, разве только что
Не вечен я и не жид.
Как? Неужели должна я всегда быть в пути? Увлекаемой и
гонимой каждым ветром? О земля, ты стала для меня слишком
круглой!
На всякой поверхности побывала я уже; как усталая пыль,
спала я на зеркалах и оконных стеклах: все берет от меня, но
Ничто не дает, я становлюсь тощей -- почти похожу я на тень.
Но за тобой, о Заратустра, я следовала и преследовала тебя
Дольше всего, и, если я и пряталась от тебя, все-таки я была
твоей верной тенью: где бы ни сел ты, садилась и я.
С тобой обошла я самые далекие, самые холодные миры, как
Призрак, который охоч бегать зимою по крышам и по снегу.
Вместе с тобою стремилась я ко всему запретному, самому
дурному и дальнему: и если что-нибудь во мне может быть названо
Добродетелью, так это то, что не боялась я никакого запрета.
Вместе с тобою разбила я все, что когда-либо чтило сердце
Мое, все пограничные столбы и всех идолов опрокинула я, за
Самыми опасными желаниями гонялась я, -- поистине, по всем
Преступлениям однажды прошлась я.
Вместе с тобою разучилась я вере в слова, ценности и
Великие имена. Когда черт меняет кожу, не отпадает ли тогда
также и имя его? Ибо имя есть только кожа. И сам черт, быть
Может, -- только кожа.
"Нет истины, все позволено" -- так убеждала я себя. В
Самые холодные воды погружалась я сердцем и головою. Ах, как
часто стояла я поэтому нагая и красная, как рак!
Ах, куда девалось все доброе, и весь стыд, и вся вера в
добрых! Ах, куда девалась та изолгавшаяся невинность, которой
некогда обладала я, невинность добрых и их благородной лжи!
Слишком часто, поистине, следовала я по пятам за истиной:
И она давала мне пинка. Много раз думала я, что лгу, и только
Тогда прикасалась я -- к истине.
Слишком многое прояснилось для меня: теперь оно уже не
Касается меня. Уже ничто не живо, что я люблю, -- как могла бы
я еще любить самое себя?
"Жить, как мне нравится, или вовсе не жить" -- так хочу я,
так хочет даже святой. Но, увы! есть ли еще для меня --
радость?
Есть ли еще у меня -- цель? Пристань, куда бежит
парус мой?
Попутный ветер? Ах, только тот, кто знает, куда он
Едет, знает также, какой ветер ему по пути.
Что еще осталось мне? Усталое, дерзкое сердце; беспокойная
Воля; крылья негодные, чтобы летать; разбитый хребет.
А это искание своего дома: о Заратустра, ты ведь
знаешь, это искание было взысканием моим, оно пожирает
Меня.
"Где -- дом мой?" Я спрашиваю о нем, ищу и искала
Его и нигде не нашла. О вечное везде, о вечное нигде, о вечное
-- напрасно!"
Так говорила тень, и лицо Заратустры вытягивалось при
словах ее. "Да, ты -- моя тень, -- сказал он наконец с грустью.
--
И не малая опасность грозит тебе, ты, вольнодумец и
странник! Плохой день был у меня: смотри, как бы не наступил
еще худший вечер!
Таким беспокойным, как ты, может наконец даже тюрьма
Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 114 | Нарушение авторских прав