Читайте также:
|
осле Второй мировой войны влиятельные немецкие историки, в частности Ганс Ротфельдс и Теодор Шидер, придерживались хоть и разнопланового, но все же позитивного взгляда на Бисмарка[39]. Фридрих Майнеке, бывший почитатель Бисмарка, доказывал в 1946 г. в книге «Немецкая катастрофа» (нем. Die deutsche Katastrophe), что болезненное поражение немецкого национального государства перечеркнуло все восхваления Бисмарка в обозримом будущем[40].
Британец Алан Дж. П. Тейлор обнародовал в 1955 г. психологическую, и не в последнюю очередь из-за этого ограниченную, биографию Бисмарка, в которой он попытался показать борьбу между отцовским и материнским началами в душе своего героя[41]. Тейлор положительно охарактеризовал инстиктивную борьбу Бисмарка за порядок Европе с агрессивной внешней политикой Вильгельмовской эры[42]. Первая послевоенная биография Бисмарка, написанная Вильгельмом Момсеном[43], отличалась от трудов предшественников стилем, который претендует на трезвость и объективность. Момсен подчеркивал политическую гибкость Бисмарка, и полагал, что его неудачи не могут затмить успехов государственной деятельности[44].
В 1960-е и 1970-е годы интерес западногерманских историков к «великим фигурам» сильно упал. Зато больше внимания уделялось исследованию политических, социальных и культурных структур, в которые они были встроены, и на работу которых они имели влияние. В социально-исторической школе, которая образовалась вокруг критиковавшего Бисмарка Ганса-Ульриха Велера, как проблему рассматривали практику Бисмарка проведения кампаний против мнимых врагов государства (социал-демократы, иезуиты, и т. д.). Интеграция путём усиления страхов против общего врага была использована канцлером для того, чтобы объединить общество в новую империю. Политикой «собирания земель» Бисмарку удалось удовлетворить интересам двух самых влиятельных групп: основных землевладельцев (юнкеров) и крупных промышленников[45]. Велер охарактеризовал в 1973г. систему правления Бисмарка как бонапартистскую диктатуру, с наличием элементов харизматизма, популизма и традиционализма[46]. Впоследствии Велер попытался проанализировать состояние Бисмарка с применением понятия «харизматического повелителя» Макса Вебера[47].
В конце 1970-х образовалось движение социальных историков против биографических исследований. С тех пор стали выходить биографии Бисмарка, в которых он изображен или в крайне светлых, или темных красках. Общей чертой большинства новых биографий Бисмарка является попытка синтеза влияния Бисмарка и описания его положения в социальных структурах и политических процессах того времени[48]
Необычным путем пошёл Фриц Штерн, который написал в 1978 г. двойную биографию: Бисмарка и приближенного к нему банкира Герсона Блайхрёдера[49]. Лотар Гал описал в 1980 г. на примере Бисмарка образ «белого революционера», которым впоследствии пользовались Людвиг Бамбергер и Генри Киссинджер[50]. В соответствии с этим образом Бисмарк, будучи ярым сторонником монархии, ради сохранения консервативных структур был вынужден разрушить существующий общественный строй и сделать модернизацию. Наконец, он высвободил силы, которые не смог удержать под своим контролем, и которые действовали вопреки современным тенденциям[51].
Американский историк Отто Пфланце выпустил между 1963 и 1990 гг. многотомную биографию Бисмарка,[52] в которой, в отличие от других, на первый план была поставлена личность Бисмарка, исследованная средствами психоанализа. Пфланце подверг Бисмарка критике за его обращение с политическими партиями и подчинение конституции собственным целям, что создало негативный прецедент для подражания. Согласно Пфланце, образ Бисмарка как объединителя немецкой нации происходит от самого Бисмарка, который с самого начала стремился лишь к усилению власти Пруссии над основными государствами Европы[53].
Восточногерманский историк Эрнст Энгельберг выпустил в 1985 г. биографию Бисмарка,[54] которая вызвала недоумение в Западной Германии, поскольку, учитывая преследования социалистов со стороны канцлера, она рассматривала его в очень приветливом свете. Энгельберг, как и остальные восточноевропейские историки того времени, считал, что создание империи было шагом на пути к прогрессу, который дал рабочему классу национальное единство. Энгельберг рассматривал Бисмарка не как авантюриста, а как целенаправленного политика, недостатки характера которого можно объяснить социальными устоями юнкерства. Ответственность за Первую мировую войну лежит не на Бисмарке, а на его преемниках[55]
Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 46 | Нарушение авторских прав