Этап второй – Куликовский.

5. Научные исследования этого явления начались уже при Советской власти.

В 1921 году ленинградский ученый, специалист по метеоритам Леонид Алексеевич Кулик, опубликовал в журнале «Мироведение» статью о «затерянном филимоновском метеорите 1908 г.». В том же году он предпринял разведочную экспедицию в те края, где провёл опрос очевидцев пролета аэролита в районе Канска, во время его поездки по Сибирской магистрали, а также попытаться найти место его падения.

О результатах экспедиции Кулик рассказал в новой публикации в журнале «Мироведение». Ответами на вопросы стали письма от лиц, видевших полет яркого болида на фоне утреннего неба, при полном солнечном свете. Директор Иркутской обсерватории А. В. Вознесенский со своей стороны опубликовал в том же журнале «Мироведение» большую статью с анализом собранных им показаний очевидцев и... записей сейсмографов обсерватории, зарегистрировавших слабое землетрясение. По этим записям А. В. Вознесенский смог определить точное время события — 0 ч 17 мин по Гринвичу. Странно что Вознесенский только в этот год решился обнародовать результаты своих наблюдений конца июня 1908 года.

6. 1921 – 1924 гг. Серия выступлений Л. А. Кулика в АН СССР о необходимости изучения ТМ непосредственно в районе Подкаменной Тунгуски.

7. Летом 1924 г. находившийся в этих краях геолог С. В. Обручев (впоследствии член-корреспондент АН СССР), изучавший геологию и геоморфологию Тунгусского угленосного бассейна, зная от Л. А. Кулика о загадочном Филимоновском метеорите, провел большую работу по опросу местных жителей, эвенков, об обстоятельствах падения метеорита. Эвенки указали Обручеву на обширную область поваленного леса, но обстоятельства не позволили ему посетить ее. О своих исследованиях С. В. Обручев написал статью в журнал «Мироведение», где она была напечатана на следующий год в одном номере со статьей А. В. Вознесенского, который обработал полученные им в 1908 г. записи и опубликовал эти результаты.

8. В марте 1926 г. этот район посетил член Комитета помощи народам Севера, организованного молодой Советской властью, этнограф И. М. Суслов. Ничего не зная об исследованиях Л. А. Кулика, А. В. Вознесенского и С. В. Обручева, И. М. Суслов самостоятельно начал расспрашивать эвенков о событии 30 июня 1908 г. Ему помогло то, что в начале июня 1926 г. состоялся суглан (съезд) эвенков в Стрелке-Чуне.Суслов выступил на суглане, а затем записал рассказы его участников. Проанализировав информацию, он пришёл к выводу, что метеорит ударился о вершину хребта Лакуры и раскололся на три части, причем эти части падали порознь друг от друга. Любопытно, что одно из этих мест также примерно совпадает с зоной бурелома, обнаруженной экспедицией В. Я. Шишкова. Схема Суслова.

10. 1927 год. Работы А. В. Вознесенского, С. В. Обручева и И. М. Суслова дали много ценных фактических данных о Тунгусском явлении. В них содержались независимые, но хорошо совпадающие определения координат эпицентра катастрофы, и ознакомившись в рукописи со статьей Суслова, Л. А. Кулик составил план своей первой экспедиции на предполагаемое место падения Тунгусского метеорита, как начали называть его с 1927 г. по предложению Кулика.

В течение первой экспедиции 1927 г. Л. А. Кулик с одним помощником и несколькими рабочими смог лишь проникнуть в область поваленного леса, о которой писал в своей статье С. В. Обручев. Обойдя эту область вокруг центра вывала, он убедился, что вывал носит радиальный характер, что все деревья лежат корнями к центру котловины. Это свидетельствовало, по мнению Кулика, о большой мощности ударной волны, сопровождавшей метеорит. Во время той же первой экспедиции 1927 г. Кулик обнаружил в центре области вывала несколько округлых углублений, которые он сразу же принял за метеоритные воронки.

11. 1928 год. Вторая экспедиция Кулика. После возвращения в Ленинград Л. А. Кулик сделал отчет на Президиуме Академии наук СССР, где он сообщил, что Тунгусский метеорит был гигантским железным метеоритом, который, рассыпавшись в воздухе на части, упал отдельными кусками в районе Большой котловины. Обломки его, пробив верхние слои болотистой почвы, ушли глубоко в землю, образовав на месте своего падения округлые болота («воронки»). Его сообщение о предполагаемых метеоритных воронках было встречено с недоверием. Тем не менее было решено в 1928 г. провести вторую экспедицию. Весной Л. А. Кулик вновь отправился в тайгу в сопровождении краеведа В. А. Сытина и нескольких рабочих. Эта небольшая экспедиция, преодолевая все трудности, проработала почти все лето, пытаясь раскопать воронки. Поиски метеоритного вещества не дали результатов, как и магнитная съемка (Кулик упорно считал, что метеорит был железным). В конце концов все участники экспедиции заболели и были вынуждены покинуть место работ. Л. А. Кулик остался в тайге один. После сообщения В. А. Сытина об этом факте в газетах поднялась целая кампания за спасение Кулика. Но когда в октябре В. А. Сытин и И. М. Суслов с группой представителей прессы и советской общественности прибыли к месту стоянки Кулика, они застали его бодрым и здоровым. «Спасателей» он заставил помогать ему в магнитной съемке на обнаруженных им депрессиях. Все же через неделю Кулик и его товарищи покинули тайгу и вернулись в Ленинград.

12. Л. А. Кулик тотчас же начал готовить третью экспедицию. Он понял, что, имея одного помощника и несколько рабочих, много сделать нельзя. Третья экспедиция 1929—1930 гг. была самая многочисленная (10 человек) и самая длительная — она работала полтора года. В ее состав были включены болотовед Л. В. Шумилова и буровой мастер А. В. Афонский. Заместителем Л. А. Кулика был молодой астроном Е. Л. Кринов.

Основной задачей третьей экспедиции Л. А. Кулик поставил вскрытие воронок и бурение их дна, чтобы «докопаться» до осколков метеорита. Работать было очень трудно, так как воронки были заполнены водой. Выбрав одну из наиболее крупных и высоко расположенных воронок — воронку Суслова (многим воронкам, а также окружающим сопкам были присвоены названия), Кулик приказал рыть траншею, чтобы спустить из воронки воду. Техники не было, только кирки, лопаты и тачки. Работы были начаты в апреле, к концу мая 40-метровая траншея была готова. Но когда по ней спустили воду из воронки, участников экспедиции ожидала необычная находка: на дне воронки был обнаружен пень дерева, возраст которого намного превышал время, прошедшее после катастрофы (21 год). А это означало, что Сусловская воронка не могла быть образована ударом метеорита, ибо если бы это было так, то не только пня, но и трухи от него не осталось бы.

Шумилова, проведя большой цикл болотоведческих исследований как в районе эпицентра, так и (для сравнения) в районе фактории Вановара, пришла к выводу, что воронки-депрессии не образованы падением метеорита, что они термокарстовые и образовались в результате оседания почвы при подтаивании линз льда вечной мерзлоты. На болотах также не было обнаружено следов удара метеорита, а лишь сравнительно слабые нарушения, связанные с воздействием воздушной волны. Закончив свои работы, Л. В. Шумилова в конце августа 1929 г. покинула лагерь экспедиции и вернулась в Ленинград. Еще раньше, в июле, оставили экспедицию трое рабочих. Один из участников экспедиции заболел и был эвакуирован. К осени осталось пятеро: Кулик, Кринов, Афонский, Старовский и Оптовцев.

Афонский поставил на Сусловской воронке буровую избу. Стали бурить вручную. При очередной поездке в Вановару Кринов и Оптовцев обморозили ноги. Пришлось ехать в Кежму и ложиться в больницу, откуда они вышли в начале 1930 г. (Кринов — с ампутированным пальцем ноги). Несмотря на все эти трудности, Кулик настаивал на продолжении бурения. Кринов доказывал, что бурить дальше бесполезно. Тогда в середине марта 1930 г. Кулик, не терпевший возражений, попросту уволил его из экспедиции. Бурение продолжалось, но, конечно, ничего не дало.

Важные научные результаты этой экспедиции состояли в другом. Во время своих многочисленных экскурсий по окружающей местности, а также в Вановаре и Кежме Е. Л. Кринов опрашивал местных жителей, в том числе эвенков, и записывал их рассказы о наблюдавшемся 30 июня 1908 г. явлении. Кроме того, он обнаружил следы лучистого ожога на деревьях, нашел сгоревшие лабазы, о которых рассказывали эвенки, и множество мелких, но важных для понимания общей картины деталей.

В период работы третьей экспедиции на месте работ побывал геодезический отряд во главе с С. Я. Белых, который определил астрономические пункты на вершинах некоторых сопок. Это было необходимо для запланированной аэрофотосъемки области вывала леса. Однако попытки провести ее летом 1930 г. не увенчались успехом. Аэрофотосъемка была проведена только восемь лет спустя.

В конце мая 1930 г. из-за несчастного случая сгорела буровая изба. Уехали Афонский и Старовский. Л. А. Кулик продолжал исследования до октября, после чего возвратился в Ленинград.

Подводя итоги третьей экспедиции, Л. А. Кулик был вынужден признать, что депрессии, которые он так упорно принимал за метеоритные кратеры, могут иметь и иное происхождение, хотя и связанное так или иначе с падением метеорита. Например, они могли, по его мнению, возникнуть от давления воздушных волн, сопровождавших метеоритные массы. Местом падения метеорита Кулик считал Южное болото.

13. Проблема Тунгусского метеорита взволновала, наконец, и астрономическую общественность. В резолюции I Всесоюзного астрономо-геодезического съезда, проходившего в январе 1934 г. в Москве, было записано: «Съезд считает падение Тунгусского метеорита 30 июня 1908 г. фактом громадного научного интереса, заслуживающим безотлагательного и исчерпывающего изучения». Аналогичные резолюции были вынесены IV и V конгрессами Международного астрономического союза. (Кембридж, США, 1932; Париж, 1935).

В 1933 году выходит статья астронома И. С. Астаповича о сибирских барограммах. На основе наблюдений очевидцев, изучения сейсмограмм и барограмм русских метеостанций, а также микробарографов метеостанций Лондона, Копенгагена, Потсдама, Загреба и Вашингтона, Астапович впервые выполнил подробный анализ физических характеристик тунгусского болида, согласно которым энергия взрыва составила около 1021 эрг. Показания очевидцев позволили вычислить траекторию полета и радиант болида. По его мнению, болид двигался с юга на север в пределах от 344° до 26°. Возможный угол наклона траектории составил от 5° до 24°. Схема.

14. Лишь через девять лет после окончания третьей экспедиции Л. А. Кулик снова побывал на месте падения, возглавив четвертую экспедицию. Продолжалась она недолго: всего полтора месяца. Свою задачу — проведение геодезических работ для геодезического обеспечения сделанной за год до этого аэрофотосъемки — экспедиция выполнила. Был обследован также рельеф дна на некоторых участках Южного болота. Погребенный метеоритный кратер или кратеры обнаружены не были.

Проведенная в 1938 г. аэрофотосъемка дала весьма ценный материал. На составленном по ее материалам фотоплане, несмотря на наличие разрывов, четко про слеживаются поваленные деревья, по которым можно проложить направления действия воздушных волн, сваливших деревья. Обработка этого фотоплана позволила сделать важный вывод: вывал был почти радиальным. Это означало, что ударная волна, повалившая лес, была подобна волне мощного точечного взрыва.

Дата добавления: 2015-12-08