Лорен Вайсбергер 28 страница

— После твоих рассказов мне хочется познакомиться с ними немедленно.

Наша машина свернула на дорожку, ведущую к дому. Она пересекала почти шесть акров земли, на которой родители прожили четверть века. Мать сидела на крыльце, завернувшись в несколько слоев шерсти. «Бьюик-скайларк» выпуска 1970 года, который родители держали для экстренных случаев, стоял на дорожке, накрытый брезентом, так как обычно они обходились велосипедами. Мама отшвырнула книгу — я заметила на руках у нее митенки (ах какой батик!) — и побежала нам навстречу.

— Беттина!

Всплеснув от волнения руками, мама за плечи потянула меня из машины и крепко обняла. Ну, кто еще, кроме матери и собаки, так счастлив меня видеть? Мы постояли, обнявшись секундой дольше, чем необходимо, и за эту секунду я забыла, как не хотела сюда ехать.

— Привет, мам, отлично выглядишь.

Это было правдой. У нас одинаковые длинные, неуправляемо густые волосы, но у мамы они со временем подернулись красивой седой тенью и чудесным серебристым плащом покрывали спину, разделенные посередине пробором, — так мать причесывалась с подросткового возраста. Она была высокой и стройной: у женщин этого типа лишь волевое выражение лица выдает, что они вовсе не так хрупки, как выглядят. Мама не делала макияж, а из украшений на ней был только бирюзовый кулон в виде солнца на тонюсенькой серебряной цепочке.

— Это мой друг Сэмми. Сэмми, это моя мама.

— Здравствуйте, РјРёСЃСЃРёСЃ РРѕР±РёРЅСЃРѕРЅ. — РЎСЌРјРјРё запнулся. — РћС…, чудно прозвучало! РќРѕ РІС‹, наверное, привыкли.

— Конечно, привыкла. В«Р?РёСЃСѓСЃ любит меня больше, чем РІС‹ можете знать». Р’ любом случае, пожалуйста, зовите меня Р­РЅРЅ.

— Очень мило с вашей стороны пригласить меня, Энн. Надеюсь, я не помешаю.

— Чепуха, Сэмми. Вы с Бетт будете гвоздями программы. А теперь пойдемте в дом, пока не замерзли.

РњС‹ прошли Р·Р° ней через РєРѕСЂРёРґРѕСЂ, обшитый сосновыми досками (СЏ несла чихающую Миллингтон), РјРёРјРѕ примитивной РєСѓС…РѕРЅСЊРєРё Рє маленькой оранжерее, построенной несколько лет назад «для созерцательных натур, которым РїРѕРіРѕРґР° РЅРµ желает идти навстречу». РЇ очень любила эту единственную современную часть сельского РґРѕРјРёРєР°. Выгодно отличаясь РѕС‚ окружающих вариаций РЅР° тему бревенчатой хижины, оранжерея была выдержана РІ РґСѓС…Рµ РґР·СЌРЅРѕРІСЃРєРѕРіРѕ минимализма, успокаивая РЅРµ хуже РЎРџРђ РІ РЅРѕРІРѕРј отеле Шрагера ¹²⁶. РћРЅР° казалась состоящей РёР· острых стеклянных углов, красных кленов РїРѕ периметру, трав, кустарников Рё цветов всех сортов Рё РІРёРґРѕРІ, разросшихся РІ настоящие джунгли. Посередине располагался РїСЂСѓРґ немногим больше песочницы для гольфа, СЃ поверхностью, сплошь закрытой плавающими листьями кувшинок. Р’РѕРєСЂСѓРі РїСЂСѓРґР° были расставлены тиковые шезлонги. Отец правил бумаги Р·Р° приземистым деревянным столом РїСЂРё свете китайского бумажного фонаря. Джинсовые сабо РѕС‚ «Наот» («Нет нужды покупать нацистские „биркенстокс“, если евреи делают РЅРµ хуже», — любил говорить отец) были изобретательно надеты РЅР° мохнатые РЅРѕСЃРєРё. Седина Сѓ папы стала заметнее, РЅРѕ РѕРЅ вскочил РЅР° РЅРѕРіРё Р±РѕРґСЂРѕ, как прежде, Рё крепко РѕР±РЅСЏР» меня.

— Беттина, Беттина вернулась в родное гнездо, — запел он, заставив меня пройти с ним несколько па джиги.

Я смущенно отступила и быстро чмокнула его в щеку.

— Привет, пап. Хочу познакомить тебя с моим другом. Сэмми, это мой папа.

Я мысленно молилась, чтобы отец вел себя нормально. Нельзя предугадать, что он выкинет, лишь бы меня рассмешить. Когда я окончила университет, родители приехали в Нью-Йорк. На ужин я пригласила Пенелопу. Они мельком видели Пен на выпускном торжестве и один раз до этого, но папа ничего не забыл. Галантно поцеловав моей подруге руку, он сказал: «Пенелопа, дорогая, конечно, я вас помню. Мы вместе ходили в ресторан. Вы еще привели того милого мальчика — как его звали? Адам? Эндрю? Весь вечер он блистал остроумием и очень четко изъяснялся».

Это у папы такой способ шутить: Эвери пришел в ресторан под кайфом и едва мог отвечать на простые вопросы о своей специальности или родном городе. После этого отец несколько лет звонил мне, притворяясь наркодилером, поставщиком Эвери, и спрашивал фальшивым баритоном, не желаю ли я купить фунт «реально хорошей „дури“». Мы считали, что это смешно до колик. Отец вообще редко мог удержаться, чтобы не схохмить. К счастью, Пенелопа, привыкнув к тому, какими недогадливыми и занятыми бывают родители, ничего не заметила и мило улыбнулась. О Сэмми папа ничего не знал, и мы находились в относительной безопасности.

— Очень рад познакомиться, Сэмми. Присаживайся, составь старику компанию. Ты из наших мест?

Все мы сели, и отец налил лакричного чая «Египетские йоги», который мать заваривала ведрами, и Сэмми осторожно опустился на одну из больших, вышитых бисером подушек на полу, с живописной небрежностью разбросанных вокруг стола. Я плюхнулась между ним и матерью, скрестившей ноги на индийский манер так грациозно, что сразу словно помолодела лет на двадцать.

— Ну, каков план на выходные? — весело спросила я.

— Собираться начнут не раньше завтрашнего дня, часов с трех, пока ты свободна. Можете сходить посмотреть, чем живет университет. Уверена, там хорошая программа, — отозвалась мама.

— Завтра утром выступление «Элвина Эйли»¹²⁷. РњРѕРіСѓ организовать билеты, если вам интересно, — предложил папа.

РћРЅ РґРѕ СЃРёС… РїРѕСЂ преподавал экологию РІ Вассаре, став уже профессором. Его любили РІ студгородке, Рё РѕРЅ РјРѕРі «организовать» что СѓРіРѕРґРЅРѕ. Мама работала РІ университетской клинике РІ отделении эмоционального Р·РґРѕСЂРѕРІСЊСЏ, занимаясь как неотложной помощью (работа СЃ изнасилованными, суицидалами, лечение депрессии), так Рё окучиванием университетских СѓРјРѕРІ, добиваясь глобального РїРѕРґС…РѕРґР° Рє лечению студентов (акупунктура, траволечение, Р№РѕРіР°). Родители были любимцами Вассара, точно так же как РІ Беркли шестнадцать лет оставались любимой всеми супружеской парой.

— Я упоминала, но вы, очевидно, забыли, что Сэмми приехал повидаться с семьей, — бросила на родителей выразительный взгляд, чтобы отвязались. Нервно схватив несколько кусков необработанного коричневого сахара, я сунула блюдо Сэмми.

— Кстати, о семье: чем Уилл отговорился на этот раз, чтобы не приезжать? — небрежно спросила мать.

Я открыла рот, но Сэмми меня опередил. Откуда ему было знать, что родители давно разобрались в трогательных сказках и невинных враках Уилла, с удовольствием пересказывая и обсуждая новые сюжетные ходы его легенд. Дядя дружил с моей матерью, несмотря на маленькую деталь: мать была раздражающе либеральной хиппи, не признающей политических партий, а Уилл — раздражающе консервативным республиканцем, жизнь положившим на соответствие этому званию. Тем не менее, они ежедневно общались, а при встрече казались любящими братом и сестрой, хотя в разговоре со мной каждый немилосердно высмеивал другого.

— Кажется, это связано с работой Саймона. Буквально в последнюю минуту из филармонии позвонили с просьбой заменить заболевшего музыканта. Ему не оставили выбора, он не мог отказаться, — выпалил Сэмми, прежде чем я успела его перебить. Да, в лояльности ему не откажешь.

Мать улыбнулась сначала мне, затем отцу:

— Вот как? Я думала, Уилл сплетет историю о срочной встрече со своим юристом в офисе в Нью-Джерси по поводу колонки о светских развлечениях.

Сэмми залился краской, решив, что все перепутал.

Я вмешалась:

— Сэмми, они в курсе, что Саймон никого не поехал заменять, и знают, что тебе это известно. Не волнуйся, ты никого не подвел.

— Не беспокойся, Сэмми, я знаю своего дорогого братца слишком хорошо, чтобы верить его сказкам. Куда они поехали? В Майами? На Багамы?

— В Ки-Уэст, — ответила я, доливая всем чаю.

— РўС‹ выиграла, — обратился Рє матери отец. — РўРІРѕСЏ мать сразу сказала, что Уилл РІ последнюю минуту откажется ехать Рё свалит РІСЃРµ РЅР° Саймона. Честно РіРѕРІРѕСЂСЏ, СЏ очень рад, что РѕРЅ Р±СЂРѕСЃРёР» надоевшую стаpСѓСЋ историю РїСЂРѕ горящую статью. — Родители захохотали.

— Пойду заниматься обедом, — объявила мать. — Ходила сегодня на овощной рынок, там у них зимние скидки.

— Давайте я помогу, — предложил Сэмми. — Должен же я как-то загладить попытку солгать вам. Кроме того, я давно не бывал на домашней кухне. Мне бы очень хотелось…

Родители СЃ любопытством уставились РЅР° гостя.

— Сэмми — шеф-повар, — пояснила я. — Окончил Американский кулинарный институт и планирует когда-нибудь открыть свой ресторан.

— Неужели? Как интересно! А пока работаете поваром где-то в Нью-Йорке? — спросил отец.

Сэмми застенчиво улыбнулся:

— Вообще-то несколько месяцев назад я начал готовить воскресный бранч в «Таверне Грэмерси». Там солидная клиентура… Очень полезный опыт.

Я была потрясена. Кто же этот мистер Сэмми?

— В таком случае пойдем со мной. Тебе под силу сделать из цуккини что-нибудь съедобное? — Мама по-хозяйски взяла его под руку.

Через пару минут гость уже хлопотал у плиты, а хозяйка скромно сидела за столом, глядя на Сэмми с нескрываемым восхищением.

— Что это будет? — поинтересовалась я, когда тот слил воду с лапши и добавил в кастрюлю оливковое масло.

Сэмми вытер руки о фартук, который ему выдала мама (верный знак, что «приемка» прошла успешно), и оглядел фронт работ.

— Первым блюдом станет салат СЃ макаронами, жареной РјРѕСЂРєРѕРІСЊСЋ, огурцами Рё кедровыми орешками; затем, пожалуй, итальянская закуска-ассорти СЃ цуккини. РўРІРѕСЏ мама сказала, что должно быть антре¹²⁸, Рё СЏ подумываю Рѕ сандвичах СЃ турецким РіРѕСЂРѕС…РѕРј, приправленным карри, РЅР° фокачче¹²⁹. РћСЃРЅРѕРІРЅРѕРµ блюдо — красные перцы, фаршированные СЂРёСЃРѕРј, салатным цикорием Рё турецким РіРѕСЂРѕС…РѕРј. Что скажете насчет печеных яблок СЃРѕ свежими взбитыми сливками Рё шербете РЅР° десерт? Должен сказать, РјРёСЃСЃРёСЃ РРѕР±РёРЅСЃРѕРЅ, РІС‹ выбрали ингредиенты сказочного качества.

— Боже, мама, что же ты собиралась готовить? — спросила я, с удовольствием глядя на выражение лиц мамы и Сэмми.

— Фирменное блюдо. — Она не отводила взгляда от Сэмми. — Побросать все в кастрюлю и варить несколько минут.

— Что ж, можно и так, — поспешил кивнуть Сэмми. — Буду счастлив так и сделать, если вы настаиваете.

— Нет! — одновременно вырвалось у нас с матерью.

— Пожалуйста, продолжай. Сегодня у нас настоящий пир, — добавила мать, похлопав гостя по спине и попробовав смесь с турецким горохом с его пальцев.

Разумеется, обед получился замечательным, настолько вкусным, что СЏ РЅРµ отпустила РЅРё единой колкости насчет отсутствия РјСЏСЃР° или обилия органической пищи. РќРѕ это оттого, что большей частью РЅРµ замечала, что ем.

Все опасения насчет неловкости совместного обеда Сэмми с моими родителями, встречавшими до этого только Пенелопу, исчезли, когда мы прикончили салат с макаронами. Сэмми сиял от похвал, которыми его щедро осыпали присутствующие, и стал разговорчив и счастлив, как никогда. Прежде, чем я поняла, что затеяли родители, те потащили гостя в оранжерею, пока я убирала со стола, и показали кошмарные фотографии младенца в ванночке и причиндалы, которыми снабжали меня на протяжении жизни, не интересными ни одному человеку, кроме людей, давших мне жизнь. Полночь наступила слишком быстро, и я искренне огорчилась, когда родители заявили, что уходят спать.

— Р’С‹ погуляйте, если хотите, Р° нам СЃ отцом надо отдохнуть, — заявила мать, загасив РѕРєСѓСЂРѕРє сигареты СЃ РіРІРѕР·РґРёРєРѕР№, выкуренной РЅР° парус папой РІ СЃРІСЏР·Рё СЃ праздничным настроением. — Завтра трудный день. — Мать Рё отец взялись Р·Р° СЂСѓРєРё. — Рада знакомству, РЎСЌРјРјРё. РњС‹ просто обожаем знакомиться СЃ приятелями Бетт.

Сэмми вскочил:

— Спасибо за теплый прием. Удачно вам провести завтрашний праздник. Судя по всему, будет очень интересно.

— О, это традиция. Надеемся, вы придете. Спокойной ночи, — весело прибавил отец, направляясь за матерью в дом, но, успев наклониться и прошептать горячее «спасибо» за съедобный обед.

— Они у тебя отличные, — тихо произнес Сэмми, когда за родителями закрылась дверь. — После твоих рассказов я ожидал увидеть цирковых уродов, но они самые что ни на есть нормальные.

— Ну, это зависит от частного определения нормы. Готов ехать?

— Конечно, если ты готова.

— Наверное, тебе хочется домой, но если ты настроен, я с удовольствием схожу куда-нибудь еще.

Сэмми задумался на минуту и спросил:

— Как насчет «Старлайт»?

Официальное приглашение на свидание! Этот парень, как всегда, на высоте.

— Отличное предложение. Лучшая столовка на свете. Неужели ты любишь ее так, как я?

— Больше. В школе я сиживал там в грустном одиночестве, с книгой или журналом и чашкой кофе. Когда уволилась леди с бородавкой, это разбило мне сердце.

«Старлайт» был основным местом тусовки учеников старших классов. В юности я провела там лучшие часы с подругами. С теми, кто, как и я, не отличался выдающейся красотой или крутизной, чтобы стать популярными, но кто, тем не менее, уверенно превосходил дураков и неудачников (главным образом асоциальных компьютерных и математических гениев), считавшихся у нас париями. Социальная иерархия была четкой: крутые детки монополизировали зону для курящих, начинающие аутсайдеры играли в видеоигры за двумя автоматами у задней стены, а моя компания (разнообразные хиппи, юные альтернативщики, сопливые панки и те, кто всячески старался дотуситься до «высшей лиги», но без особого успеха) держала полдюжины столов и пространство перед барной стойкой.

Мальчики собирались за один стол, дымя сигаретами и обсуждая с якобы прекрасным знанием дела, отчего проще отказаться — от минета или секса, если заставят выбирать под дулом пистолета, а мы, их преданные подруги (не занимавшиеся с ними ни тем, ни другим), наливались кофе и скрупулезно анализировали, у кого из девочек в школе лучшая одежда, грудь и бойфренд.

«Старлайт» был покипсианской демоверсией Центрального парка, только получше: с флуоресцентными лампами, скамьями, обитыми коричневым винилом, и обслуживающим персоналом, где каждый работник, хотите — верьте, хотите — нет, мог похвастаться либо бородавкой с торчащими волосками на лице, либо недостачей пальца. Некоторые люди хранят трогательную преданность своим детским спальням или местам, где проводили летние каникулы, а я, как голубь в голубятню, возвращалась в «Старлайт» всякий раз, когда приезжала в Покипси. Представив, как Сэмми один сидел в «Старлайт», я ностальгически погрустнела.

РњС‹ присели РЅР° наименее липкую скамью Рё притворились, будто изучаем пластиковое меню, которое РЅРµ менялось десятилетиями. Хотя Р·Р° обедом СЏ наелась РґРѕ отвала, РІСЃРµ равно решила взять булочку СЃ корицей или жареной картошки. Рассудив, что Р·Р° пределами Манхэттена можно есть вволю углеводов, СЏ заказала Рё то Рё РґСЂСѓРіРѕРµ. РЎСЌРјРјРё РїРѕРїСЂРѕСЃРёР» чашку кофе. РћРґРЅР° РёР· РјРѕРёС… любимиц, официантка СЃ самыми длинными волосами, росшими РёР· бородавки РїРѕРґ нижней РіСѓР±РѕР№, фыркнула РІ ответ РЅР° его РїСЂРѕСЃСЊР±Сѓ заменить сливки обезжиренным молоком, Рё РІ столовой разгорелась жаркая РґРёСЃРєСѓСЃСЃРёСЏ РїРѕ РїРѕРІРѕРґСѓ обеих добавок.

Мы, не торопясь, потягивали кофе и поедали вкусности.

— Ты не говорил, что готовишь бранч в «Таверне Грэмерси». Я бы с удовольствием туда зашла.

— А ты не сказала, что была лучшей ученицей в классе и получила награду имени Мартина Лютера Кинга за общественную работу, направленную на укрепление взаимопонимания людей разных культур.

Я засмеялась:

— Боже, они ничего не забыли! Я-то радовалась — повезло, ты закончил школу на три года раньше и не можешь помнить эту ерунду, но… следовало догадаться.

Официантка наполнила чашку Сэмми, немного пролив кофе, чтобы поддержать марку заведения.

— Родители гордятся тобой, Бетт. РџРѕ-моему, это прекрасно.

— Раньше гордились, Р° сейчас… РќРµ думаю, что РјРѕСЏ новообретенная способность заманивать знаменитостей РІ «Бунгало-восемь» Рё попадать РїРѕРґ РѕРіРѕРЅСЊ СЂСѓР±СЂРёРє светских сплетен Рё есть будущее, Рѕ котором РѕРЅРё мечтали.

Сэмми невесело улыбнулся:

— Каждый идет на компромисс. Это не значит, что ты стала другим человеком.

Он сказал это так, что мне захотелось поверить.

— Может, пойдем? — Я помахала официантке, чтобы принесла счет, который, независимо от наплыва посетителей и количества заказанного, всегда был больше ровно на три доллара с носа. — Побережем силы для завтрашнего праздника. Надеюсь, ты придешь…

Сэмми положил на стол двадцатидолларовую банкноту («За все вечера, когда я оставлял паршивые чаевые, просидев здесь несколько часов», — сказал он), взял меня за руку и повел из кафе. Мы никуда не торопились, и в зале игровых автоматов Сэмми с помощью трехпалой клешни вытащил для меня игрушечного поросенка. Я нежно прижала свинюшку к груди, а Сэмми сообщил, что это лучшие два доллара четвертаками, которые он когда-либо тратил.

Десять миль до его дома мы проехали в молчании. За годы, прожитые в Покипси, мне не приходилось бывать в этом районе. Отчего-то впав в задумчивость, мы ехали без болтовни, без шуток, не поверяя друг другу секретов, как делали последние девять часов. День пролетел, как пять минут… Въехав на короткую, усыпанную гравием дорожку у скромного одноэтажного дома с полуподвалом, я остановила машину.

Дата добавления: 2015-07-08