- Я все понял, - тон Джаспера не оставлял ни малейшего сомнения, что понял он действительно ВСЁ.
Я опустила голову вниз, в то время как Эдвард исподлобья – и все еще невозмутимо – посмотрел на брата. А потом, когда Джаспер ушел смывать с себя соль (мы же оставили их с Элис без яхты и им, очевидно, пришлось добираться вплавь), Эдвард ободряюще сжал мою ладонь. Наши пальцы переплелись сами по себе, это была уже естественная их реакция.
Так нас и застала Элис.
Она ничего нам не сказала. Но ее широкая улыбка, когда она прошмыгнула вслед за Джаспером наверх, сказала все за нее.
Эдвард закатил глаза и с досадой покачал головой, а Элис звонко отозвалась сверху:
- Мы уедем завтра, Эдвард. Дай нам время купить билеты на самолет!
Я снова опустила голову, желая засунуть ее между коленками, чтобы спрятаться, но Эдвард не позволил мне долго переживать, придвинув стул вплотную ко мне и начав новый долгий поцелуй… не обращая внимания на то, есть ли кто-то в этой комнате… и в этом доме… и во всем мире…
Эпилог
Сидя в нежных объятиях Эдварда, я рассматривала снимки, отбирая лучшие и складывая их в большой конверт.
Вот я стою вполоборота на фоне пальм, справа синие волны океана, слева песчаный берег. Я вижу глаза счастливой девушки, чья судьба неожиданно оказалась лучше, чем она ожидала. Выбран облачный день, а значит, моя кожа не сверкает. Отличный снимок, в котором нет ничего особенного, кроме маленькой даты в правом нижнем углу. Спустя семь месяцев после крушения, в котором я погибла…
Вот еще снимок, на нем хорошо видны мои глаза цвета карамели – немного светлее, чем карие, которые были до этого. Приятно, что уже не красные.
И еще с десяток подобных снимков, на которых запечатлена я одна, и все они показывают, что я счастлива, на лице блуждает улыбка, в глазах свет.
Я достала перетянутую резинкой пачку свадебных фотографий, которые сделала Элис. Эдвард одобрительно ухмыльнулся, положив голову мне на плечо и внимательно наблюдая, какие снимки я отбираю. Его дыхание щекотало мне ухо, и я повернулась, чтобы оставить долгий поцелуй на его мягких губах.
Опасный снимок. Здесь я стою, держась за поручень теплохода (не того, конечно, который затонул, но другого, на котором мы делали фотосессию). Мои глаза смотрят вдаль, ветер развевает густые волосы. Я долго сомневалась, оставлять ли этот снимок, не причинит ли он боль, но все же решила, что нужна вся история, а не по частям, иначе тот, кому конверт предназначался, не поймет, для чего я прислала фотографии.
На следующей серии снимков я уже была не одна. Вот я танцую вальс посреди богато украшенного зала. Мой кавалер, Эдвард, одетый в дорогой костюм, аккуратно, как драгоценную статуэтку, держит меня за талию. На мне потрясающей красоты свадебное платье – спасибо Элис. Запрокинув голову назад, я счастливо смеюсь и позволяю Эдварду меня кружить.
Поцелуй под увитой белыми цветами аркой не оставлял сомнений, что девушка и парень на снимке женятся по любви. Я отдавала себе отчет, что скоропалительная свадьба на теплоходе - это немного странно, но никак иначе не смогла бы объяснить, почему осталась жива.
Дальше снимок, на котором Эдвард подает мне руку, и я сажусь на маленькую украшенную белыми лилиями лодочку. Лайнер рядом, и все же ясно, что дальше в путь мы отправляемся без него. Это выглядело так, словно мы покинули теплоход задолго до крушения.
Лодка посреди безбрежного океана, где мы рука об руку плывем в сторону восходящего солнца, а на горизонте маячит ряд тропических островов, как символ новой жизни.
Я положила снимки в конверт и взяла последнюю фотографию, завершающую нашу непростую историю. На ней не было фона. Только я и Эдвард в красивой рамке, держащие в руках большое плюшевое сердце. «Люблю», - гласила надпись на нем. Но это было не все. На обратной стороне я написала: «Иногда судьба ставит нас перед трудным выбором, сделав который, нет пути назад. И тогда все, что нам остается – это верить. В людей, которые любят нас и которых любим мы, в прошлое, которое не такое, как кажется, и которое невозможно исправить, в будущее, которое мы строим сами. Я люблю тебя, мама. Я люблю тебя, Фил. Не ищите. Не скучайте. Просто верьте. И будьте счастливы». Не имея возможности вернуться домой так, чтобы не подвергнуть опасности близких, все, что я могла сделать, чтобы облегчить их боль, это ненавязчиво доказать, что я все еще существую где-то… Это было мое решение, другие были против. Но я не могла оставить родителей страдать.
- Ты уверена, что хочешь сделать это? – спросил Эдвард, его восхитительные музыкальные пальцы привычно поглаживали мою талию. С тех пор, как он сделал мне предложение пять месяцев назад, и мы сыграли свадьбу, я стала самым счастливым существом во вселенной, возблагодарив судьбу за то, что согласилась на этот опасный круиз, почти стоивший мне жизни. Если бы не он, я бы никогда не встретила Эдварда…
Единственное, что до сих пор заставляло меня страдать – это мои родители, для которых я умерла.
- Да, - ответила я Эдварду и напомнила, улыбнувшись: – Элис сказала: это безопасно.
- Вольтури не узнают, если твой отец не начнет тебя искать, - поправил Эдвард.
Был некоторый риск, сказала Элис. Но этот риск был ничем по сравнению с болью, которую испытали мои родители, потеряв меня. Я должна верить, что все закончится хорошо, и папа будет благоразумен.
- Он не станет.
Вольтури не оказались большой проблемой в нашей жизни. Однажды, когда мои глаза уже были золотистыми, и мы с Эдвардом прилетели на материк, и жили в просторном доме на Аляске, Элис вдруг замерла посреди гостиной с побледневшим лицом.
Эдвард, читавший книгу, вздрогнул, я в его объятиях напряглась.
- Деметрий… - прошептал Эдвард взволнованно.
- Все будет хорошо, - уверила Элис, отмерев. – Мы ничего не нарушили.
Деметрий и двое других представителей вампирской полиции прибыли спустя несколько дней. Их визит напоминал больше приятельскую встречу, чем проверку. Карлайл принял их как старых друзей, пригласил пожить в доме, искренне интересовался тем, как у Аро, главы клана, идут дела.
- Белла, - суховато представил меня Деметрию Эдвард.
- Bella grande fortuna. Ne valeva la pena,* - Деметрий низко поклонился, галантно и очень почтительно поцеловал мою руку. Я бы покраснела, если бы могла. – Из тебя вышел достойный вампир.
- Grazie,** - присев в скромном реверансе, сказала я; это было единственное слово, которое я знала по-итальянски.
Деметрий дружественно мне улыбнулся, без капли неприязни, которую я видела на корабле. Наверное, мое превращение в вампира уладило все его внутренние разногласия. Или я просто перестала быть едой?
- Oh, congratulazioni!*** - добавил он, заметив обручальное кольцо на моем пальце.
Эдвард сразу расслабился, улыбнулся и кивнул. Вероятно, в мыслях Деметрия он прочел, что инцидент полностью исчерпан.
Следующие несколько дней прошли в обычном приятельском общении, как если бы нас просто навестило несколько друзей. Никакого напряжения или подозрений. И, уезжая, Деметрий передал приглашение от Аро посетить его в Вольтерре – приглашение мне, Эдварду, Карлайлу и всем остальным, если они захотят. Карлайл вежливо согласился обязательно когда-нибудь им воспользоваться и навестить старых друзей.
Я вздохнула, вспоминая эту непростую встречу. Было легко не думать о любых проблемах, когда Эдвард обнимал меня.
- Ну что, ты выбрала? – голос Эдварда вернул меня в реальность.
- Да, - я запечатала конверт, чувствуя небольшую дрожь в руках. Повязала красной ленточкой – той самой, которой был перевязан конверт с билетом на круиз, когда мама и Фил подарили мне его. Я повязала ее на свое платье, когда начался Хэллоуин – так она и сохранилась во время крушения.
Рене должна понять, что ленточка не прилетела бы из океана через половину континента. Даже если не поверит датам на фотографиях. Которые, кстати, исчезнут через пару дней, так как были написаны специальными чернилами. Только так я могла обезопасить свою мать.
Наша машина с тонированными стеклами стояла напротив моего дома во Флориде, на другой стороне дороги. Я могла слышать сердцебиение двух человек, перемещающихся туда-сюда, живущих своей обычной жизнью. Это были мама и Фил. Я очень хотела, но, увы, не могла появиться перед ними. Не только из соображений безопасности, но еще и потому, что знала – ни я, ни мама не будем способны расстаться еще раз.
- Ну, я пошел? – Эдвард пересадил меня на сидение (все это время я сидела на его коленях, прижавшись к нему спиной) и взял конверт. Он наклонился и оставил долгий обжигающий поцелуй на моих губах, заставляя забыть обо всем на свете.
А затем с небольшим порывом ветра исчез.
Когда я открыла глаза, уже хлопнула дверца.
Острое зрение вампира позволило мне издалека наблюдать, как Эдвард оставляет конверт на пороге и нажимает на звонок.
Он вернулся прежде, чем мама открыла дверь.
- О-о… - вырвалось у меня, когда я увидела ее огромный живот – это стало для меня потрясением.
Эдвард широко мне улыбнулся:
- Не хотел тебе заранее говорить, чтобы не портить сюрприз, - он обнял меня за плечо, привлекая поближе к окну, через которое мы оба наблюдали. – У тебя скоро родится брат.
- Класс, - я сразу стала сожалеть, что не смогу его понянчить. С другой стороны, эта беременность для Рене наверняка стала спасением.
- Ты была права, - сообщил мне Эдвард, сжимая мое плечо. – Она думает о тебе. Эта ленточка… даже не нужны были даты. Она уже верит.
- Даты станут окончательным подтверждением, – улыбнулась я, а затем помрачнела. – Надеюсь, мама простит меня…
Мы оба смотрели, как она наклонилась вниз, подняла конверт и дрожащей рукой вскрыла его.
- Фил… - шептали ее губы беззвучно, а затем фотографии неуклюже высыпались вниз, она успела поймать одну и долго, очень долго на нее смотрела…
- Фи-ил? – закричала она, повышая тон на целую октаву и увеличивая звук, как умела делать только она; это было то, что всегда меня в ней немножко бесило, но сейчас я поняла, что люблю даже эту ее черту. - Фил! Фи-ил!
- Она увидела дату, - сообщил мне Эдвард, но я это и без него уже поняла.
- Что такое? – Фил вышел на порог, поднимая снимки, и тоже замер, потрясенно разглядывая каждый из них.
- Боже мой, ты только посмотри! Глазам своим не верю! – мамины слезы были мне лучшей наградой, потому что я точно видела – это были слезы счастья. А Эдвард подтвердил. Надеюсь, эти доказательства смягчат ее боль. И папе они тоже помогут жить дальше.
Мы прятались в машине весь долгий вечер, слушая и наблюдая, как Рене и Фил раскладывали фотографии перед собой, удивляясь, возмущаясь, строя догадки и предположения, недоумевая, почему я не пришла сама, если жива. Мне было грустно, что я не имею права сказать им правду. Но это подвергло бы их опасности…
Когда сумерки вступили в свои права, мама уже не строила предположений и не злилась на меня за необъяснимое исчезновение. Она просто наслаждалась тем фактом, что я жива, что у нее есть мои фото, доказывающие, что я где-то счастлива.
Чарли купил билет во Флориду сразу, как только ему позвонила Рене. Он уже был на пути сюда, когда раздался звонок Элис, и она уверила, что пока нет никакой опасности. Чарли должен воспринять известие более или менее спокойно. Ужасно хотелось остаться и повидать еще и папу, но пора было уезжать. Трудно оставить маму, зная, что никогда уже не вернусь сюда.
Обстоятельства помогли мне решиться.
- О, твоя мама очень проницательна, - вдруг прошептал Эдвард, хватаясь за ключ зажигания. Мне пришлось стремительно пересесть на свое место.
- Что случилось? – испугалась я, в то время как Эдвард уже выруливал с обочины на шоссе – с такой скоростью, что колеса взвизгнули и взрыли землю.
- Она увидела нашу машину, - потрясенно сказал Эдвард, в то время как я смотрела на исчезающий позади дом. – Она собиралась пойти посмотреть! Как она догадалась?!
- Моя мама – она такая, - улыбнулась счастливо я, втайне радуясь, что теперь у Рене будет одним доказательством больше, что я здесь была. Я представила, как она разочарованно смотрит вслед уезжающей машине и мысленно помахала из окна. А затем взяла Эдварда за руку.
Мы повернули на север. Многочасовой перегон – и мы снова окажемся на Аляске, в том счастливом местечке, где живем. Затем мы переедем, много раз. Побываем в Лондоне, Париже, в Швейцарии и Японии, если захотим, в Австралии и Антарктиде. Весь мир открыт, и для путешествий у меня есть вечность. Вечность, которая в любом месте на Земле станет для меня счастливой… потому что со мной навсегда будет Эдвард.
____________________
Заранее прошу прощения, если кто найдет ошибки в итальянском. К сожалению, знакомых переводчиков у меня нет, пришлось воспользоваться гуглом.
* Bella grande fortuna. Ne valeva la pena – в данном случае, игра слов, так как Белла – не только имя девушки, но еще и переводится как «прекрасная» с итальянского. Дословно: Прекрасная невероятно везучая [девушка]. Она того стоила.
** Grazie – спасибо.
*** Oh, congratulazioni! – О, поздравляю!
** Grazie – спасибо. (Тут все правильно)))))
*** Oh, auguri! – О, поздравляю! (если ты хочешь, чтобы поздравление было несколько сдержанным, спокойным)
*** Oh, tanti auguri! - О, поздравляю! (Если ты хочешь, чтобы поздравление было более эмоциональным)
Прочти оба сообщения, чтобы выбрать)))
* Bella grande fortuna. Ne valeva la pena – в данном случае, игра слов, так как Белла – не только имя девушки, но еще и переводится как «прекрасная» с итальянского. Дословно: Прекрасная невероятно везучая [девушка]. Она того стоила.
С этим посложнее.
Тут тоже есть варианты.
Игра слов, о которой ты говоришь, будет в любом случае, так как помимо значения имени, это слово с итальянского переводится и как прилагательное "красивая" и как существительное "красавица". Теперь тонкости)))
1. Bella e' molto fortunata. - "Белла (или красавица) очень везучая"
или Bella e molto fortunata. - "Красивая и очень везучая" - в данном случае опускается подлежащее - остаются только сказуемое и определения.
Так вот прикол в том, что оба варианта по-итальянски ЗВУЧАТ одинаково. Пишутся только по-разному))) либо e - союз "и", либо e' - форма вспомогательного глагола "быть".
И
2. Есть еще вариант формулировки.
Bella davvero ha la fortuna dalla sua! - Белла и в самом деле удачлива (в данном случае нельзя дословно употребить "очень", поэтому я заменяю его на "поистине" или "в самом деле").
Что же касается второй части предлоежения, то я не очень понимаю, что хотел сказать гугл))) Возможно, есть устойчивое словосочетание но я с ходу не нашла. Я бы перевела так:
Lei meritava il prezzo. - Дословно "Она стоила своей (заплаченной за нее) цены", ну или проще "Она стоила того". Можно короче "Meritava il prezzo" - в этом варианте опущено слово "она" - итальянцы вообще довольно редко пользуются местоимениями.
Вот как-то так, кажется))))
Спасибо за помощь не забудь добавить http://twilightrussia.ru/index/8-89958
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |