Гарри хлопает глазами.
– Я это сказал? Я сказал, что я ему благодарен?! Мерлиновы яйца! Извините, Эмили, не удержался.
– Я думаю о том, как ты назвал его «сальноволосым ублюдком». Это ведь необычно, чтобы учитель в частной хорошей школе и так не следил за своим внешним видом. Гарри, судя по твоим рассказам, твой преподаватель делает все, что у других не возникало желания высказать благодарность. Я не удивлюсь, если окажется, что многие могут его поблагодарить, да только либо не догадываются, либо их отталкивает его манера держаться.
Гарри прикусывает губу.
– Если бы вы только знали, как много людей должны ему «спасибо»...
***
– Гарри, что ты делаешь? – в каморку засовывается Дадли.
– Я хочу заняться домашним заданием.
– Что? Ты с ума сошел? – глаза родственника округляются.
– Да мне чертовски много задали, – вздыхает Гарри.
Дадли пропадает на минуту, затем радостно кричит:
– Гарри! Я поговорил с мамой, если хочешь, можешь позаниматься за моим столом!
– Эээ, ты серьезно?
– Ну да, – удивляется Дадли. – А потом поиграем на приставке!
– Коварный расчет! – широко улыбается Гарри.
27 июня
Гарри косится на книжный шкаф, где стоят строгие тома с золотыми буквами «З. Фрейд».
– Я уж боялся, а не приснится ли мне Снейп, мы же вчера о нем столько говорили, – облегченно выдыхает Гарри.
Подросток долго ерзает в кресле и вертит в руках дужки очков.
– Что с вами происходит?
– Я чувствую себя... идиотом. Я столько лет от души ненавидел Снейпа, а теперь... ничего такого. Я столько лет презирал Дадли. Я всегда злился на тетю Петунию. Почему я такой идиот?
– Ты не идиот, Гарри! Если хочешь считать, то я тобой восхищаюсь. Ты прикладываешь огромное мужество в нашей работе. Знаешь, вообще-то работа в режиме семь дней в неделю – это редкое явление. И не только потому, что аналитик тоже должен отдыхать, но и потому, что такую глубину проработки сложно выдержать. А ты как на войне, один меч против неба.
Гарри выпрямляется.
– Да, для меня это война на выживание, в которой у меня ни единого шанса на победу. Я только не думал, что у меня может появиться оружие. Я только и не мечтал, что мне будет, что терять. Я искренне верил, что мне незачем жить.
– Но ты надеялся.
– Да. Я надеялся.
***
Малфой подходит близко, слышен запах кожи, фиалок, теплой земли. Поттер втягивает в себя воздух так, что кружится голова. Блондин кладет руки на плечи и притягивает к себе, отчего Гарри вздрагивает. «Тшшш», – успокаивает его Драко, легонько выдыхая в ухо. Поттер, осмелев, прикасается губами к шее, ловит биение пульса, тот учащается. Руки Гарри сами скользят по спине Малфоя. Поттеру начинает мешать шелковая рубашка аристократа, и брюнет вытаскивает ее из брюк, притрагиваясь к обнаженной коже. Блондин шумно выдыхает, отстраняется, расстегивает рукава, позволяя одежде упасть вниз. Гарри легко прикасается к обнаженной груди, Малфой с силой кладет свои руки поверх, прижимая к телу и оседает на пол, увлекая за собой партнера...
28 июня
– Мне никогда раньше не снился запах. Запах Малфоя. А я был готов его слизать с кожи. Мужчина не может пахнуть так, чтобы его хотелось раздеть!
Поттер складывает ладони в замок, белеют суставы.
– Я не могу выкинуть из головы, как поймал зубами его пульс, а он шумно дышал мне в ухо. Я впервые подумал о том, что хотел бы взять в рот... черт, ну почему он мне снится!!! Почему я не могу даже во сне убежать от себя?
Эмили сочувственно молчит, пока Гарри крутит в руках дужки очков, чудом не ломая пластмассу.
– Ладно, сдается подросток. – Ну и что мне хочет сказать сон?
– Это твой сон, Гарри, тебе решать. Можно задать вопрос?
– Да?
– Почему ты все время крутишь очки? Сессию за сессией они у тебя путешествуют с переносицы в руки и обратно. Для тебя они так важны?
– Я плохо вижу.
– Адлер говорил, что наши проблемы со здоровьем иногда могут быть связаны с нашими комплексами. А судя по тому, как беспомощен ты без очков, они для тебя нечто большее. Словно щит, которым ты закрываешься.
– Ну, я плохо вижу, но, например, спортом мне это заниматься не мешает, – протестует Гарри.
– А во сне у тебя есть очки?
Гарри пораженно замирает, затем нехотя поворачивает голову вправо и влево.
***
По дороге домой Гарри останавливается перед салоном «Джонсон и Джонсон».
29 июня
На улице жара, но в кабинете Эмили, как всегда, прохладно.
– Я... не знаю, как я себя чувствую в контактных линзах. Удобно. Дадли сказал, я перестал быть похожим на заучку.
Поттер долго молчит, затем робко добавляет.
– Я себе таким больше нравлюсь. У меня и правда, глаза ничего. Как у мамы. Кстати, а Дадли похудел! Вчера ему пришлось ремень в брюки продеть.
Подросток смеется, запрокинув голову.
– Он был в таком восторге. Я впервые подумал, что Дадли тоже хочет быть привлекательным, что ему не нравится быть таким оплывшим.
– Гарри, я думаю, он мог так отреагировать на изменение микроклимата в семье?
– Что?
– Вы стали лучше к нему относиться, ваши отношения с его родителями улучшились, потому его аппетит стал меньше. Нет стольких причин заедать свои проблемы, понимаешь?
– Дядя Вернон перестал жаловаться, что давление поднимается, – добавляет Гарри. – Неужели это из-за меня?!
– Я думаю, ты действительно много для них значишь, – мягко отвечает Эмили.
***
Гарри возвращается с сессии, на середине пути его окликают.
– Поттер. Что вы делаете на улице?
Гарри удивленно оглядывает Снейпа, одетого в черную майку и джинсы.
– Профессор?
– Поттер, что за привычка отвечать вопросом на вопрос? Почему вы не дома? Мне пришлось использовать поисковые чары.
Поттер невольно улыбается.
– Что вы нашли смешного, Поттер? – сердится тот.
– Я рад вас видеть, сэр. Не думал, что вы так быстро отреагируете на мое письмо.
– На ваше письмо?! Поттер, вы сами хоть читали, что вы мне написали?
– Профессор, – серьезнеет Гарри, – давайте пройдем в кафе и поговорим.
– Здесь? – скептически хмыкает Северус Снейп.
– Мне кажется, в кафе будет лучше, чем у меня дома при родственниках или же в Хогвартсе.
Снейп колеблется, но затем согласно кивает. Гарри выбирает первую же симпатичную кофейню, благо, их в деловом квартале предостаточно.
– Профессор Снейп, хотите кофе? – предлагает Гарри.
Тот сжимает губы в тонкую линию.
– Я не думаю, что здесь может быть приличный кофе.
– А какой вы любите? – любопытствует Гарри.
Снейп на секунду теряется, затем ядовито переспрашивает:
– Поттер, вас интересует, какой я люблю кофе?
– Ну да, кивает тот. – Просто интересно.
Снейп сильно меняется в лице.
– Поттер, какое, к Мерлину, будущее!
– Такое, которое будет, если вы согласитесь меня обучать, – горячо парирует Гарри, поспешно прибавляя обращение. – Сэр.
– Я должен поговорить с Дамблдором, – Снейп нехотя открывает меню.
– Профессор, пожалуйста, не делайте этого.
Снейп вопросительно поднимает бровь.
– Я доверяю вам и только вам.
«Ты не доверяешь Дамблдору», – спрашивают черные глаза Снейпа.
«Я не доверяю Дамблдору», – отвечают зеленые.
– Я просто думаю, если у нас ничего не получится, зачем его разочаровывать.
– Действительно. Зачем разочаровывать директора? Пусть лучше будет приятный сюрприз, – со странной интонацией отвечает Снейп, почти носом касаясь картинки с чашкой латте.
– Как насчет завтра? Профессор?
– Кофе по-арабски, пожалуйста, – поворачивается Снейп к официантке. – А мальчик ничего не будет, он тут только на минутку.
Поттер возмущенно фыркает, затем радостно улыбается.
Снейп вздыхает.
– Завтра, в это же время, встречаемся у входа, я вас аппарирую в место для занятий. Опоздаете – ничего не будет.
– Спасибо вам!
Снейп потянулся к газете.
30 июня
Гарри взволнованно машет руками при рассказе.
– Представляете, я с ним поговорил! По-нормальному, без дураков. У него забавная манера, может сказать одно, а иметь в виду другое. И знаете... был такой момент, когда мы общались без слов. Я вдруг понял, что я ему доверяю. Почему-то Снейпу я верю, а вот Дамблдору – нет.
Подросток задумчиво опирается на подлокотники кресла.
– В директоре есть что-то... фальшивое. Санта-Клаус и Мерлин в одном флаконе. И эта манера говорить «спрашивай о чем хочешь», но только один вопрос один раз в год. Тоже мне, сказочная фея.
– Гарри, что ты чувствуешь?
– Я... зол. Он, конечно, очень добрый, мудрый и все такое, но он меня оставил у тети и ни разу не заглянул узнать, как я там живу, хорошо ли мне. Он весь такой замечательный, да только Сириус отсидел в Азкабане, а директор и не подумал проверить, виновен ли мой крестный!
Гарри машинально попробовал поправить очки на переносице.
– Эмили, почему мне эта доброта поперек горла?
– Я не могу назвать добрым директора, у которого учитель может избить ученика и не иметь никаких служебных последствий.
Гарри хмурит брови.
– Ах, да. Вы про Малфоя. Кстати, мой сон тут как-то замешан? А с Малфоем это еще не все. Нас как-то послали ночью в лес рядом, я не рассказывал?
Эмили изумленно качает головой. Гарри уточняет.
– Опасный лес. С хищниками. А мы – ночью.
– Гарри, если бы моего ребенка в школе отпустили ночью в лес, я уж не говорю, что туда отправили, я бы... наверное, написала бы жалобу министру. И уж как следует объяснила, что я думаю о подобном отношении к детям.
Гарри нервно хихикает.
– Именно это отец Малфоя и сделал.
– Гарри, я не хочу тебя пугать, но так рисковать детьми жестоко и бесчеловечно. Я в ужасе от твоей истории.
Поттер растерянно молчит.
– Гарри, как ты думаешь, что он к тебе чувствует?
– Давайте сменим тему, – отказывается Гарри.
Уже уходя, он оборачивается:
– Мне кажется, что Дамблдор меня боится.
***
Просторный комната, пушистый ковер. «Хоть падать будет не больно», – думает Гарри.
– Сосредоточьтесь, Поттер, – Снейп стоит спиной к окну.
– Я...
– Легалименс!
Гарри с ужасом ощущает присутствие чужого разума в своей голове. Как будто холодные руки перебирают содержимое черепа. Вдруг все прекращается.
– Поттер, вы что-нибудь будете делать? – скучающим тоном спрашивает Снейп.
– Но как?
– Пробуйте, Поттер, пробуйте.
И снова холодные руки прямо внутри. За час Гарри устает так, что хотелось бросить всю затею.
– Поттер, вы можете отказаться, – холодно говорит Снейп.
Подросток ловит в голосе нотку беспокойства.
– Спасибо, со мной все в порядке, профессор.
Тот морщится и аппарирует, оставляя Гарри в трех кварталах от дома Дурслей..
– До свидания, профессор.
Снейп аппарирует.
Глава 2. Июль
1 июля
– Гарри, ты сегодня бледный. Может, ты заболел?
– Я в порядке. Просто... тяжелый день был. Эмили, скажите, а что бы вы делали, если бы кто-то смог залезть вам в голову?
Аналитик задумывается.
– М-м-м, я бы спросила его о том, о чем мне было бы неудобно задать вопрос вслух.
– Это как? – морщит лоб Гарри. – Он вас, скажем, расспрашивает о секретных планах, а вы его – почему он такой гад?
– Нет, я бы говорила о чувствах.
Поттер выпрямляется в кресле:
– Это идея!
***
На урок легалименции Гарри прибывает с внутренней уверенностью
– Начинайте, сэр!
Гарри ощущает, как Снейп потянулся к нему. «Кстати, я давно хотел сказать вам, профессор, что я вам благодарен. За вашу честность». Откуда-то извне доносится мысль: «Поздравляю, Северус. Поттер тебя оценил». Гарри задумывается над тем, как ответить, но ощущение чужого присутствия пропадает. Побледневший Снейп хватается за спинку стула.
– Поттер, что вы творите!
– А что?
– Поттер, вы должны защищаться. Поставить щит. Зеркало. Использовать что-то еще, а не вести светский разговор!
– А вы можете вести светский разговор и атаковать? – парирует Поттер.
Снейп меряет шагами комнату.
– Вы это сделали без палочки? Я даже не рассчитывал на такой успех. Мне надо подумать, Поттер. Давайте я вас верну домой, а через несколько дней продолжим, я сообщу, когда.
– Профессор... я действительно вам признателен, – говорит Гарри после аппарации.
– Можете не повторяться, – цедит сквозь зубы Снейп и исчезает.
2 июля
– Ну, сейчас вы скажете, что у Снейпа было трудное детство.
– Нет, я скорее скажу, что на него оказало травмирующее влияние первосцена.
Эмили улыбается, затем серьезнеет.
– У меня ощущение боли утраты. Как будто он потерял близких людей слишком рано, как будто те, кого он выбрал себе затем в близкие люди, обманули его доверие. И оттого ваш преподаватель пытается всеми силами избежать ситуации, при которой будет возможно сближение. И упорно настраивает людей, которые ему небезразличны, против себя. Вы ничего не знаете о его прошлом?
Гарри мотает головой.
– Это еще одна вещь, о которой я никогда не думал. Постойте, вы говорите, настраивать против себя тех, кто небезразличен? О да, ему это мастерски удается!
Поттер фыркает.
– Представляете, он никогда не спрашивает Гермиону. Она всегда готовится к его урокам, а он делает вид, что ее не существует. Она так бесится! А что, во-вашему, здесь может крыться нечто большее?
Эмили пожимает плечами.
– Я спрошу Герми.
– Я не думаю, Гарри, что заниматься сводничеством – удачная идея. Знаешь, одна героиня Джейн Остин пробовала, получилась комедия.
– Я не читал.
***
Дадли недовольно сопит.
– Я видел комедии и посмешнее, чем «Эмили», Гарри.
– Уговор был уговор, я иду на твой «Харлей Дэвидсон и ковбой Мальборо», а ты соглашаешься посмотреть фильм, который выбираю я. А «Эмили», вообще, классика.
Дадли надувается, замолкая.
3 июля
– Я, кажется, понял, о чем вы. В смысле, не надо пытаться думать о людях так, как тебе было бы удобно. То есть если у меня возникла идея насчет устроить отношения Герми и Снейпа, то это еще не значит, что те думают также. Только знаете, Эмили... я все равно попробую.
Она разводит руками.
– Вам так нравится эта идея?
Гарри трет шрам.
– Очень. Я устал жить как на войне, а что может быть более далеким от нее, чем любовь?
– А ты не думаешь, что это перенос твоей собственной потребности в любви?
– Нет, мне больше ведь не снится Малфой, – беспечно отвечает подросток.
***
Гарри идет по длинному коридору старинного замка. Стены отделаны потемневшим от времени дубом. Это мой замок, думает он, вот только где же моя комната? Подросток наугад открывает очередную дверь и видит огромную спальню. Он с облегчением заходит, но вдруг обнаруживает, что кровать занята спящим Драко. «Малфой, какого черта ты тут делаешь?». Блондин открывает глаза, откидывает одеяло и без слов тянется к Поттеру. Гарри ошарашенно рассматривает обнаженного Драко, а тот расстегивает ремень джинсов, стягивает их на пол. Поттера кидает в жар. Драко проводит руками вверх по ногам Поттера, слегка царапая кожу. Гарри запускает пальцы в шелковистые волосы блондина, подтягивая его к своему паху. Малфой хмыкает и облизывает головку члена. Поттер запрокидывает голову и закусывает губу. Драко проводит ногтями по яичкам, отчего брюнет сдавленно стонет. Под давлением рук Гарри блондин опускается ниже...
4 июля
– Мерлиновы яйца! Я во сне кончил ему прямо в рот!
Гарри стукает кулаком по подлокотнику. После паузы уточняет.
– Я о Малфое.
Гарри ожесточенно трет шрам.
– Какого хрена! Я тут месяц хожу, чтобы в конце концов понять, что я все-таки педик и хочу Малфоя!
Гарри выдает весь арсенал выражений, подслушанных за месяц у Дадли. Заканчивает тираду уже совсем без энтузиазма:
– Я не вижу ничего хорошего в том, что происходит. Какой смысл в фантазиях?
Эмили сочувственно молчит.
– Зачем вообще люди должны чувствовать то, что их ранит?
Гарри хлюпает носом и сморкается.
– Я боюсь. Раньше я мечтал, когда мы с вами говорили про Малфоя, что, может, я с ним подружусь. А сейчас...
– Гарри, ты боишься испытывать страсть или же боишься, что твое чувство не взаимно?
Поттер ошарашен.
– Я всего боюсь.
– Не все наши чувства люди понимают и разделяют. Но это не повод отрицать свои желания, часть себя. Не стоит запирать страсть во сне, позволь ей проявиться наяву.
Поттер озадаченно моргает.
– Вы предлагаете... подрочить?
***
Северус Снейп взмахивает палочкой:
– Давайте пробовать снова. Легалименс!
«Что вы думаете о Гермионе?» – спрашивает гостя в своей голове Гарри. Перед ним появляется на долю секунды ее изображение. Она, упрямо задрав подбородок, протягивает готовое зелье.
– Поттер! Что вы себе позволяете?
– Защищаюсь, – хмурится подросток.
– Поттер, какая вам разница, что я думаю о вашей беспардонной Грейнджер?!
– Я просто подумал... – запинается Гарри.
Снейп скептически поднимает бровь.
– Вы ее должны очень понимать. Ну, она одна в этом мире.
– Поттер, у нее родители есть, если вы не в курсе.
– Да, но они не маги.
Снейп устало вздыхает.
– Поттер, что вы хотите? Чтобы я переписал в ее пользу завещание?
– Нет. Лучше... помогите ей стать зельеваром. Она об этом мечтает, своя лаборатория и всякое такое. Вы можете, я знаю. А с вашей репутацией у нее обязательно будет работа.
Снейп пожимает плечами.
– Хорошо. Если война закончится, я помогу ей.
– Когда, а не если. Когда война закончится. Я беру на себя Вол... понятно кого, а вы потом позаботитесь о Гермионе.
Снейп подавляет усмешку.
– Вы так верите в пророчество.
– Нет. Но я верю в себя. И в вас. Вы мне поможете.
Снейп отворачивается к окну.
– Итак, зеркало. Поттер, зеркало ставится очень просто...
***
Хедвиг, ухая, уносит письмо в Малфой-Мэнор.
Драко Малфою
Надо поговорить.
Поттер
5 июля
– Я сказал Снейпу, что я в него верю. Он отвернулся, но я уже не думал, что он не воспринимает мои слова всерьез.
– У меня ощущение, что твой преподаватель живет на два лагеря.
Поттер вздрагивает.
– Как вы догадались?
– Такая степень замкнутости должна быть у очень ригидного человека, тяжело воспринимающего перемены. А ты говоришь о чутком человеке, реагирующим быстро и четко. Если бы ты говорил не о растениях, то я бы предположила бывшего военного.
– Да, вы верно вычислили насчет военного. Знаете, это раздражает, но одновременно вызывает и симпатию. Жить на линии фронта – это сильно.
– А как насчет Рона? Мы говорим много о твоей семье, о школе, но ты почти не вспоминаешь своего лучшего друга.
Гарри трет лоб.
– Ну, я по нему не скучаю. Мы летом друг другу не пишем. Это Гермиона открытки присылает, вчера очередную получил, три абзаца, один про Снейпа и зелья, остальное – приветствие и подпись.
Гарри хмыкает.
– У Рона, конечно, замечательные родители. Только я не понимаю, почему же они... как кролики. Столько детей, и Рон все время ноет, что ему приходится донашивать одежду за братьями.
– Гарри, мне кажется, чета Уизли любит своих детей. Но когда у тебя много старших братьев, то ты можешь чувствовать себя обделенным и искать доказательства, что чего-то не хватает. Рону не хватает не новой одежды, ему не досталось ласки. Кстати, есть исследования об особенностях характера детей в зависимости от порядка рождения, я могу тебе дать с собой, если интересно.
Гарри проводит рукой по волосам.
– Я начинаю понимать, что именно нашу гриффиндорскую троицу держало всегда вместе. Нам всем троим чего-то не хватило, мы думали, что есть вещи, которых в нашей жизни просто нет и не будет.
***
– Поттер!
Гарри оборачивается и вздрагивает. На углу Прайвет-Драйв стоит Драко. Поттер щиплет себя за руку, но видение не пропадает, а наоборот, расслабленной походкой приближается. Гарри невольно пятится, отчего блондин хмурится.
– Поттер, ты мне писал?
– Да, – облегченно выдыхает тот. – Я не думал, что ты так быстро отзовешься. Как ты меня нашел?
Малфой отвечает, растягивая слова.
– А ты думаешь, что твой адрес – страшная тайна? Вот чего я не ожидал, так это что любимчик магического мира сам ходит за хлебом вместо того, чтобы не высовывать нос из своей конурки.
Гарри вздыхает.
– Пожалуйста, не говори никому.
Малфой изумленно поднимает брови.
– Думаешь, мне делать нечего, кроме как бегать да на тебя доносить? Мне кажется, ты меня с кем-то путаешь. Впрочем, один бесплатный совет, отсутствие очков – плохая маскировка. Ты... постригись что ли.
– Я тебе написал, Малфой. Спасибо, что откликнулся.
– Так что ты сказать хотел?
– Я просто хочу... Мерлинова борода. Малфой, я давно хотел...
– Поттер, кончай мямлить, я не собираюсь тут стоять весь день!
Гарри собирается с духом:
– В общем, я хочу извиниться.
– Что?!
– Мне очень жаль. Ну, я думаю, что я иногда вел себя как идиот.
Малфой делает шаг навстречу, встревоженно всматриваясь в лицо Гарри.
– Ты перегрелся на солнышке?
Гарри мотает головой из стороны в сторону.
– Нет, я серьезно. Мне жаль, что мы не стали друзьями.
Драко зло щурит глаза.
– И что? Ты, золотой мальчик Гриффиндора, думаешь, что тебе достаточно это сказать, и я растаю и захочу все изменить? Вычеркну годы вражды просто потому, что ты извинился?!
Гарри опускает голову.
– Нет. Я просто хочу, чтобы ты знал. Я сожалею.
Поттер разворачивается и уходит, а озадаченный Малфой еще несколько минут смотрит вслед прежде, чем аппарирует.
6 июля
– Я извинился. Перед Малфоем... А потом весь вечер думал о нем. Точнее, два раза. Я все-таки педик. Это лечится?
– Гарри, я не думаю, что что-то надо лечить. Может, тебе просто стоит разобраться в своих чувствах. К себе, к Малфою. Но в самом гомосексуализме нет ничего неправильного или постыдного. Другое дело, что часть мужчин выбирает эту ориентацию потому, что их сексуальное развитие было нарушено, они не смогли разобраться в своих отношениях с матерью и оттого отрицают для себя весь женский род вообще. Таких людей можно узнать по общей высокой тревожности и инфантильности. Мне кажется, это не твой случай.
Гарри хмурит брови.
– Гомосексуалисты бывают разными?
– Да, Гарри, да.
Он озадаченно чешет в затылке.
– Все-таки понятно, почему у меня ничего не получилось с Чжоу. Да и с Джинни...
***
Хедвиг уносит очередное письмо.
Привет, Гермиона!
Снейп взялся подтянуть меня по своему предмету. Дает дополнительные занятия. Так что я каждый день вкалываю как на каторге занимаюсь. Он меня почти доконал научил меня паре полезных заклинаний.
А ты как?
PS
Кстати, я с ним поговорил насчет тебя и зелий. Он обещал подумать. И не вздумать присылать вопиллер меня благодарить.
Гарри
7 июля
– Ну, вообще я просто устал быть не таким как все, понимаете? Все пялятся на мой шрам, все узнают и косятся «ах, мальчик, который выжил». Мне ужасно хотелось бы быть нормальным. Обыкновенным.
– А Малфоя никак нельзя называть обыкновенным, – подхватывает Эмили.
– Вот, да.
Гарри задумчиво поглаживает кожаный подлокотник кресла.
– Он никогда не сдается. Отступает, но не опускает руки. И эта спесь… Как будто его род – это тот источник внутренней силы, которого у других нет и быть не может. Он словно отказывает и Рону, и Герми в праве быть равными.
– Я думаю, Малфой не допускает мысли, что любовь бывает разной, – отвечает Эмили.
Гарри фыркает.
– Все должно быть по правилам. А эти правила знает только он!
***
– На сегодня достаточно. Результаты… удовлетворительны.
Снейп говорит таким тоном, словно жует лимон. Гарри ухмыляется. Снейп косится на его улыбку, но не одергивает.
– А что дальше, сэр?
– Хоркруксы. Поттер, вы должны узнать о них все.
– Но как?
Снейп вздыхает.
– Я немного смогу рассказать. Куда больше информации, скажем, в библиотеке Малфоя.
Поттер хмурит брови. Снейп молча переносит их обоих на обычное место, в трех кварталах от дома Гарри.
– До свидания, профессор.
После секундного колебания Снейп кивает на прощание.
8 июля
– О чем я жалею в своей жизни, так это что я так мало знаю о родителях. Их как будто не было на свете совсем понимаете? Как будто дыра, которую никак не закрыть.
– Не только у тебя эта дыра, Гарри. Ты потерял мать, а Петуния – сестру, а твой кузен – тетю. И рана не закрывается. Как ты думаешь, что испытывают твои родственники, когда ты уезжаешь почти на весь год, не пишешь и не звонишь?
– Мерлинова борода! Да уж. Сначала мама, теперь я. А что это за странный такой синдром потери? Магическое проклятье?
– Нет, Гарри, это трансгенерационные механизмы, они так жестоко и беспощадно работают, если их игнорировать. Анн Анселин писала о людях, которые в семье умирали в один и тот же день. О случаях, когда детей пугала в кошмарах шальная пуля, просвистевшая мимо их отца или деда.
– Я-то сначала решил, что тут магия, – улыбается Гарри и трет шрам.
– Проклятия в психологии тоже изучаются, это часть суггестивных техник.
***
Дадли расстроенно ковыряется в своей тарелке. Тетя Петуния выглядит виноватой.
– Дадличка, мы не можем тебе купить такой мотоцикл даже и за год.
– А я другой не хочу! Я хочу хромированный Сustom Vehicle Operations, двигатель 1800 кубов.
Дядя Вернон роняет вилку.
– Да такого двигателя хватит на два мотоцикла! Куда тебе на нем?!
Дадли уныло размазывает овсянку по тарелке.
Гарри не выдерживает.
– Слушай, ковбой, я могу тебе такой купить.
Три пары изумленных глаз.
– Мне оставили наследство, и я вполне могу тебе подарить мотоцикл на следующее лето, все равно тебе раньше права не дадут. Только один уговор – нормальные оценки за год, пойдет?
Дядя Вернон прерывает бурную радость сына осторожным вопросом.
– Гарри, ты уверен? Не стоит так баловать Дадли...
Гарри пожимает плечами.
– Мне просто так хочется.
Тетя Петуния встает за каплями для сердца.
9 июля
– Я чувствовал себя... странно. Знаете, я впервые понял ту интонацию Малфоя, с которой он говорит «мы». Что-то в ней есть такое, от чего кружится голова.
– А Дамблдор говорит о таком «мы»?
Гарри хмурится и трет шрам.
– А почему вы спрашиваете?
– Он директор школы, где ты учишься, вы все под его попечением. Чувствуешь ты эту общность, сопричастность?
– Нет. Он больше говорит «они». Основатели. Министерство. Мои родители. И все так... сложно и туманно, как будто я младенец какой-то. А еще «так нужно». Мне это уже поперек горла это его «надо».
– Что ты чувствуешь, Гарри?
Гарри роняет лицо в ладони.
– Я устал. Я чертовски устал. Я просто смертельно устал!
Гарри откидывается на спинку кресла и продолжает более спокойным тоном.
– Меня бесит атмосфера таинственности за которой я ощущаю наплевательскость обыкновенную. Меня злит, что ко мне относятся как к пешке. Мне обидно, что меня держат за идиота. Я ведь так старался, а от меня все время хотят, чтобы я прыгнул выше планки и желательно сам, пока они так заняты своими очень важными делами?
Гарри взволнованно наклоняется вперед.
– Я вам рассказывал про этот чертов бал? Когда меня заставили танцевать?! Я хотел провалиться сквозь землю! Мне было чертовски неловко, я путался в ногах, я... не вел, меня тащила Парвати. Это было унизительно. Мне кажется, Малфой бы никогда не попал в такое положение.
***
Гарри и Дадли возвращаются с футбольного матча. Перепачканные (недавно прошел дождь), но ужасно довольные – их команда выиграла у соседнего района со счетом 3:2.
– Поттер.
Гарри изумленно поворачивается на голос.
– Малфой?
Драко презрительно окидывает их взглядом с головы до ног.
– Вижу, с грязнокровками общался.
Поттер только улыбается в ответ на подколку.
– Да. В мяч играли.
– Это кто? – насупившись, спрашивает Дадли.
– А, познакомься. Это из моей школы. Его зовут Драко. Драко, а это мой кузен, я его зову Ковбоем.
– Драко? То есть дракон? Шикарная кличка! Сам придумал? – присвистывает Дадли.
– Нет, родители помогли, – с легким сарказмом отвечает Малфой.
Гарри вспоминает, как его учили говорить о чувствах.
– Я удивлен, Малфой, что вижу тебя здесь.
– Да я это и так вижу, у тебя на лице все написано, – пожимает плечами Драко.
Гарри смущенно улыбается.
– Поттер. Сам-Догадываешься-Кто будет в Лондоне послезавтра. И может проверить даже, сидишь ли ты дома или играешь в мячик в окрестных лужах.
Дата добавления: 2015-11-05; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |