Дэвид не привык проигрывать, а потому таскал ее по всему миру и показывал всем возможным специалистам. Надин не противилась, но, когда она умерла, Дэвид страшно казнил себя за то, как мучил ее перед смертью. Если б только он позволил ей уйти спокойно… Он замкнулся, озлобился, а утешения и уверения в том, что время лечит, воспринимал как оскорбление. Разве могут они понять, какая она была, его Надин. Не такая, как все. Этого не объяснишь. Не выразишь словами. Дэвид вообще не умел выражать свои чувства. Не умел и не хотел. И единственным доказательством того, что Надин для него значила, был сын.
Дэвид больше не хотел детей, они казались ему причиной неудачи первых трех браков. Предполагается, что ребенок дает тебе новое представление о счастье. Дэвид же считал, что в этой игре выиграть невозможно. Дети для него были дестабилизирующим элементом, и самое ужасное — жены уходили, а дети никуда не девались. Они поглощали его время, деньги и душевные силы. Дэвид понятия не имел, как с ними разговаривать, ему казалось глупым присаживаться перед ними на корточки и задавать вопросы, ответы на которые он и так знал. Дэвид рос сам по себе, так почему же они требуют столько внимания? Когда Амелия, или Эдгар, или Ларри чего-то хотели, он велел им подать прошение в письменном виде.
Как Дэвид ни старался, они выросли слабаками.
Матери их избаловали, а к тому времени, как за дело взялся Дэвид, было уже поздно. Мальчики только и умели, что со всем соглашаться. Воображением природа их обделила, и общаться с ними можно было исключительно в приказном порядке. Дэвид поставил их вице-президентами. Амелия вообще ничем кроме собственного сада не интересовалась. Слава богу, она жила далеко, по другую сторону океана.
У Дэвида и с уже имевшимися детьми проблем хватало. Зачем же добавлять к ним новые?
— Я уже старый для этого.
— А я нет.
— И отец из меня никакой.
— Ничего, в этот раз у тебя лучше получится.
— С чего бы вдруг?
— Я тебя научу.
— Да не хочу я учиться! Мне и так неплохо.
— Неправда.
— Нет, правда.
— Нет, неправда.
— Надин, ну поверь мне! У меня достаточно опыта. Я точно знаю: хороший отец из меня не выйдет.
— Чего ты боишься?
Да ничего он не боялся! Бояться надо тогда, когда знаешь, что может случиться нечто плохое. Может. А может и не случиться. А Дэвид точно знал, что оно случится. Несчастье неотвратимо. Дэвид уже это проходил.
— Я тебя люблю. И я хочу ребенка. Ну пожалуйста, не спорь со мной, — попросила Надин.
Дэвид промолчал.
— Пожалуйста!
Ну не мог же он ей отказать! Он сдался, как только Надин перестала просить.
Она хотела, чтобы Дэвид стал хорошим отцом, и он постарался. «Пойди погуляй с ним, — говорила Надин. — Сходите куда-нибудь развлекитесь». Дэвид не знал, куда идти, а Надин не желала ему подсказывать. Велела думать своей головой. В три года Дэвид играл один в своей комнате. В три года он научился читать.
И на скрипке играть тоже. Поэтому он понятия не имел, что должны делать в три года нормальные дети.
Дэвид взял сына с собой в офис и попытался убедить его, что играть с пластмассовыми модельками будущих домов ужасно интересно. Показал макет торгового центра в Торонто. И еще двух центров, которые строились в Джерси. Дэвиду казалось, что он отлично справляется с ролью отца, пока секретарша не сказала: «Он сейчас уснет со скуки». И посоветовала сводить ребенка в Музей естествознания. Вообще-то Дэвид был членом совета директоров музея, но он честно встал в очередь, как сделал бы всякий нормальный отец, и купил три билета: себе, сыну и няне, которая все утро следовала за ними молчаливой тенью. «Смотри!» Дэвид показал сыну скелет динозавра. Мальчик заревел. Дэвид попытался отвлечь его, показать другие экспонаты, но дамбу уже прорвало. Мальчик безутешно плакал и не замолчал, пока они не вернулись домой и Дэвид не передал его с рук на руки матери, сказав: «Забери его, пожалуйста».
Больше Дэвид стать хорошим отцом не пытался.
А вот Надин с головой погрузилась в материнство. Она слишком увлеклась, и все, чего Дэвид так боялся, начало сбываться. Надин отдалялась от него, а он не в силах был ее удержать. Да ведь он же ей говорил! Он предупреждал, что так и будет. У нее-то опыта не было, а у него был, и еще какой. Надо было стоять на своем. Сказать, чтобы подождала лет пять, а вдруг за это время она бы передумала? Вдруг она не решилась бы тогда рисковать всем самым для него дорогим?
Надин принесла в его дом свет. А когда ушла, забрала его с собой. В доме снова стало темно. Дэвид привык к темноте, он вырос в ней и никогда не жаловался. Но теперь, после света, эта тьма его душила. По малейшему поводу он срывался, страдал от жесточайших приступов мигрени, которые приходилось пережидать в постели, занавесив окна и поплотнее прикрыв двери. Мигрень могла начаться от чего угодно. Неожиданный шум, плохие новости. Грустные мысли.
И разумеется, сын. Которому не сиделось на месте. Который постоянно закатывал истерики. Упрямился. Требовал своего. Продолжал верить во всякие детские глупости даже после того, как Дэвид в сотый раз объяснил ему, как обстоит дело. Вера мальчишки в чудо приводила его в бешенство. На вопросы сына, где мама, Дэвид старался вообще не отвечать — просто отгораживался газетой и ждал, когда ребенку надоест к нему приставать. Дэвиду казалось, что он слишком стар, чтобы обманывать мальчика. Говорить о несбыточном ему не хотелось, жизнь и без фантазий — штука сложная. Дэвид хватался за голову и просил няню увести его. Увести!
Мигрени со временем прошли, а вот мальчишка вел себя все хуже и хуже. Его устраивали в дорогую частную школу, и он умудрялся вылететь оттуда всего через пару месяцев. Он употреблял наркотики. Воровал. Дэвид о его проделках и слышать не хотел. Если Тони рассказывал о новых неприятностях, Дэвид просто отвечал: «Ну так сделай что-нибудь». Мальчик катится под откос, говорил ему Тони. Мальчику нужна твердая рука. Дэвид отвечал, что вмешиваться в жизнь сына неправильно. Он по-прежнему свято верил в силу личности, способной отыскать смысл в земной жизни и самой проложить свой путь.
К семидесяти семи годам Дэвид наконец примирился со своей судьбой. Примирился с тем, что его дочь — легкомысленная вертихвостка, старшие сыновья — безвольные слабаки, а младший — неуправляемый звереныш. Дэвид больше не сожалел ни о чем и ни о чем не горевал. Ему хотелось лишь работать спокойно, пока он жив, и умереть, когда он больше не сможет работать.
Однажды утром он сел во главе огромного стола на совещании совета директоров. Внезапно руку пронзила страшная боль. Дэвиду показалось, будто его засунули под паровой каток, а потом потащили куда-то наверх. Он болтался в трех метрах над полом и смотрел на собственное обмякшее, такое жалкое тело, на бестолкового заместителя, суетливо и неумело делающего искусственное дыхание и ломающего ему ребра. Дэвид хотел было отогнать придурка, но голоса не было.
Тогда он просто закрыл глаза, а когда открыл, в комнате было полно врачей, медсестер и пищащих мониторов. И еще там оказался Тони. Он протянул Дэвиду руку, и Дэвид пожал ее. Его лучший, его единственный друг. Только Тони никогда его не предавал. Дэвид с силой сжал пальцы Тони. Получилось не очень сильно. Сердце сразу же икнуло. Дэвид чувствовал, как оно запинается. Может, оттого, что Дэвиду оно было ни к чему, а может, из-за дурной наследственности или неправильного образа жизни, только теперь его сердце обиделось и навсегда стало другим.
Врачи многое могли сделать для сердца человека его возраста. Куда больше, чем они могли сделать когда-то для Надин. Уже через месяц Дэвид разгуливал по дому, словно ничего и не было. Его тело пошло на поправку, а вот душой завладели тоска и смятение. Родись Дэвид позже, он бы, наверное, обратился к психотерапевту. Но ведь Мюллеры так не поступают! Дэвид вызвал Тони и объявил ему о грядущих переменах.
Дэвид вызвал дочь и старших сыновей. Амелия очень удивилась, но тут же купила билет на самолет. Эдгар и Ларри приехали и привезли с собой детей. Когда все собрались у него в кабинете, Дэвид сообщил им, как много они для него значат. Отпрыски покивали, отводя глаза. Кто-то внимательно разглядывал потолок, кто-то — фигурки на широкой полке, кто-то — лепнину над камином. Они смотрели куда угодно, только не на отца. Рассеянно кивали. Их испугала его неожиданная экспрессия, но и обидеть старика им не хотелось. Они решили, что Дэвид умирает и сейчас самое время постараться не упустить свою долю наследства.
— Я не собираюсь умирать, — сказал им Дэвид.
— Надеюсь, что нет, — ответила Амелия.
С каких это пор она стала такой смелой? И вообще, кто все эти люди? Неужели его дети и внуки? Толпа незнакомцев.
— Мы очень рады, что ты поправился, — сказал Ларри.
— Да, — подал голос Эдгар.
— Погодите пока списывать меня на свалку, — сказал Дэвид.
— А мы и не собирались.
— Кто-нибудь брата видел в последнее время?
Никто не ответил.
— Я видела. В прошлом году, — сказал Амелия.
— Правда?
Она кивнула:
— Он приезжал на выставку в Лондон.
— Как у него дела? — спросил Дэвид.
— Все в порядке, по-моему.
— Попроси его приехать ко мне, пожалуйста.
Амелия отвела глаза и мягко ответила:
— Я попробую.
— Попроси его! Расскажи, что я плохо выгляжу. Можешь даже соврать, если надо.
Амелия кивнула.
Но упрямый мальчишка все равно не приехал. У Дэвида кровь закипала в жилах от ярости. Он должен был что-нибудь придумать. Что-нибудь, что заставит сына явиться. Тони редко спорил с другом, но тут вдруг сказал:
— Не забывай, он ведь давно вырос.
Дэвид сердито поднял голову. И ты, Брут?
— Я просто хотел тебе напомнить, что ты в его возрасте уже управлял компанией. Он самостоятельный человек и вполне способен сам принимать решения.
Дэвид не ответил.
— Я съездил в Квинс, как ты просил, — сказал Тони.
— И?
Тони немного помолчал.
— Плохо дело.
— Он болен?
— По-моему, да. Нельзя ему там оставаться. Видел бы ты, какая там помойка. — Тони передернуло. — Он узнал меня.
— Ты уверен?
— Он назвал меня «мистер Векслер».
— Что ты предлагаешь? — спросил Дэвид.
— Давай отправим его в дом престарелых? Там о нем позаботятся.
— Нет. Я уже все придумал, — ответил Дэвид.
Спина совсем скрючилась, кожа на руках свисала складками. Его отвезли к врачу, и, когда взвесили, оказалось, что в нем чуть больше сорока килограммов. Виктора теперь легче было принять за дядю Дэвида, чем за племянника. Его накормили, отмыли, удалили катаракты и поселили на третьем этаже в доме на Пятой авеню, в бывшей детской Дэвида.
Они так спешили забрать его из этой квартиры, что даже не заглянули в коробки. Тони решил, что там просто мусор. И вдруг кто-то оставил ему сообщение на автоответчике. Будто бы этот кто-то слышал еще от кого-то, кто работал в доме в Квинсе, что на коробки стоит взглянуть. Звонившего звали Шонесси. Тони отправился в квартиру и внимательно осмотрел содержимое ящиков. А осмотрев, позвонил Дэвиду. После долгих переговоров он получил разрешение связаться с галереей Мюллера.
Виктор быстро полюбил смотреть телевизор. Бесконечная болтовня его, похоже, успокаивала. Он смотрел все подряд — новости, фильмы. Дэвид часто заставал его шепчущим, разговаривающим с людьми на экране. Виктор явно предпочитал их реальному общению. Он поправился, хотя по-прежнему ел только тогда, когда ему приносили еду. Все попытки Дэвида поговорить с племянником с треском провалились. И все же Дэвид понял, что Виктор любит шашки. Раз или два в день они садились играть. Виктор улыбался, словно вспоминал хороший анекдот.
Когда в «Таймс» напечатали статью, Дэвид прочел ее Виктору. Виктор увидел фотографии своих рисунков, побледнел и выронил из рук тарелку с супом. Схватил страницу, смял ее, лег, повернулся лицом к стене и накрыл голову одеялом. На вопросы Дэвида Виктор не отвечал и вылезать из-под одеяла отказывался. Два дня он ничего не ел. Дэвид осознал свою ошибку. Он пообещал Виктору все исправить, и тот, похоже, немного успокоился. Потом Дэвид позвонил Тони и велел ему вернуть рисунки любой ценой.
Страницы были старые и желтые. Они рассыпались от одного прикосновения. Панно снова разобрали на отдельные рисунки. Дэвид стоял у постели и наблюдал за тем, как Виктор быстро перебирает свои картинки. На центральной, той, что с пятью ангелами и ржавой звездой, он почему-то остановился. «Ты доволен?» — спросил Дэвид. Виктор, не отвечая, выбрался из кровати, проковылял к окну и отворил створки. Внизу шумела Девяносто вторая улица. Виктор с трудом поднял всю пачку, устроил ее на подоконнике, а потом выбросил листок за листком, разрывая каждый на мелкие кусочки. Через десять минут все было кончено. Долгих десять минут. Дэвид с трудом удержался на месте и промолчал. Их, наверное, оштрафуют за то, что намусорили. Ничего, за рисунки уплачено два миллиона, сто долларов тут роли не играют. Это ж просто деньги. Главное, что Виктор как-то повеселел. И успокоился. Никогда Дэвид не видел его таким умиротворенным. Впервые за месяц племянник посмотрел Дэвиду в глаза. Потом добрался до кровати, тяжело, со свистом и хрипами, дыша, устроился поудобнее и включил телевизор.
Все вышло не так, как Тони планировал, и не только с картинками. Основная цель достигнута не была. Младший сын не позвонил и даже открытки не написал. И не сказал «спасибо». Неудивительно. Дэвид пожал то, что посеял, — чего ж тут не понять? Он пришел в этот мир в одиночестве и уйдет из него таким же одиноким.
Ну хоть Виктор у него есть. Они с ним два сапога пара.
И еще есть дом на Пятой авеню. Постоянный его спутник, можно сказать, самый преданный. С тех пор как особняк перешел к нему в наследство от матери, Дэвид успел четыре раза жениться, произвести на свет четверых детей, нанять и уволить бесчисленное количество прислуги. Здесь он пережил множество приступов мигрени. Головной боли хватило бы на несколько жизней, в прямом и переносном смысле. Дом по-прежнему разваливается, и забот с ним хоть отбавляй. Ржавые трубы постоянно текут, штукатурка осыпается, окна сияют чистотой лишь пару дней после того, как их помоешь. Только преданность семье не дала Дэвиду избавиться от этой развалины. После его смерти дом станет музеем.
Врач считает, что Дэвиду полезны физические нагрузки, поэтому он ходит по лестнице, а не ездит на лифте. Три раза в день — вверх и вниз. Из приемной, что рядом с галереей фамильных портретов, — в бальный зал, потом — в спальню Виктора, а уж потом и в собственную комнату, бывшие апартаменты отца. Иногда Дэвид останавливается в коридоре у больших дверей и вспоминает, как ребенком подслушивал родительский спор и как звенело разбитое стекло. На пятый этаж Дэвид вообще никогда не поднимается.
— Итан звонил, — говорит Тони.
Дэвид отрывается от газеты.
— Обещал зайти.
— Когда?
— Завтра.
Тишина.
— Чего он хочет?
— Отдать остальные рисунки.
Тишина.
— Сам ничего не знаю. Поживем — увидим, — говорит Тони.
На следующий день Дэвид поднимается рано. Принимает душ, одевается и спускается вниз, чтобы поздороваться с сыном, уже приехавшим на такси. Вид у мальчика нерешительный. Они обмениваются рукопожатием и замирают, вглядываясь друг в друга. Дэвид открывает было рот, чтобы предложить подняться к нему в кабинет, но сын просит провести его в портретную галерею.
— Ради бога. Прошу.
Соломон Мюллер добрый, он улыбается. Рядом его братья: Адольф, у него нос горбатый; Саймон, у него все лицо в бородавках; Бернард, у него огромные бакенбарды. Дедушка Уолтер. У него такой вид, словно ему в тарелку перцу подсыпали. Отец. Высокий. Такой высокий, что пришлось изменить пропорции, иначе он в раму не влезал. Берта. Единственная женщина в этой галерее. Ее портрет больше остальных. Вот место для портрета Дэвида. И еще для двух портретов. И встает вопрос, который даже неудобно задавать: куда…
— Только меня сюда не вешайте.
— Может, ты еще передумаешь.
— Не передумаю.
Дэвид поворачивается к сыну, сердито разглядывающему пустой шершавый холст. Только теперь он осознает, как же трудно, наверное, мальчику здесь находиться.
Они поднимаются на второй этаж, и по дороге Дэвид рассказывает сыну, как впервые привел сюда Надин. И показал ей бальный зал.
— Она аж завизжала. — Дэвид улыбается. — Правда! Завизжала.
Он открывает дверь в огромную темную комнату. Голый паркетный пол кажется застывшим морем. Шаги отзываются гулким эхом. Позолота на потолке совсем облезла, сцена для оркестра покосилась и осела. Пожалуй, надо будет все-таки прибавить немного отопление.
— Мы тут танцевали. Музыки не было, а мы все равно кружились больше часа. Знаешь, мама потрясающе танцевала.
— Я не знал.
— Потрясающе.
На Дэвида накатывает вдруг желание схватить сына в охапку и покружиться с ним по залу, поэтому он торопливо говорит:
— Ну что, ближе к делу?
Переговоры занимают не более пяти минут. Сын от денег отказывается.
— Ну хоть что-то возьми! Ты столько работал, они твои по праву…
— Я просто повесил их на стену.
— Тебе ведь, наверное, не очень…
— Пожалуйста, не спорь со мной.
Дэвид вглядывается в лицо сына. До чего же он стал похож на Надин! Аж дрожь берет. Никогда Дэвид не мог ей отказать. А вот от сына взял и отказался. Дэвид мог бы с ним сейчас поспорить. Ах, как хочется поспорить. Как хочется объяснить мальчику, что он не прав.
— Хорошо, не буду спорить.
— Вот и не спорь.
— Ладно.
— Я отвез их обратно в квартиру. Тони с ними разберется.
— Да, я ему скажу.
— Ну что ж, тогда договорились.
Тишина.
— Не смею тебя задерживать, — говорит Дэвид.
— Ты меня не задерживаешь.
Тишина.
— Тогда позволь мне представить тебе одного человека, — говорит Дэвид.
Дверь слегка приоткрыта. И все-таки Дэвид стучит. Они входят. Человек на кровати дремлет, его почти не видно под двумя толстыми одеялами. Услышав шаги, он приподнимается. Его глаза слезятся. Он сонно рассматривает посетителей. Итан делает шаг вперед и произносит слово, которого Дэвид бог знает как давно не слышал. «Пап!» Взгляд Виктора фокусируется.
Примечания
1
Кит Харинг (1958–1990) — американский художник «уличной культуры», общественный деятель, скульптор. — Здесь и далее примеч. перев.
(обратно)
2
Музей американского искусства Уитни, расположен в Нью-Йорке.
(обратно)
3
Свободная фигуративность — художественное течение, появившееся в 80-х годах во Франции.
(обратно)
4
Роберт Деннис Крамб (р. 1943) — американский художник, автор неформального комикс-движения. Джефф Кунс (р. 1955) — американский художник, скульптор. Его творчество принадлежит направлению «нео-поп». Автор концептуальных скульптурных композиций.
(обратно)
5
Претцель — крендель, посыпанный солью.
(обратно)
6
Роберт Смитсон (1938–1973) — американский художник, знаменитый своими работами в области лэнд-арта.
(обратно)
7
Она упала (нем.).
(обратно)
8
Виллем де Кунинг (1904–1997) — американский художник и скульптор нидерландского происхождения. Один из лидеров абстрактного импрессионизма.
(обратно)
9
Энди Уорхол (1928–1987) — американский художник украинского происхождения, один из лидеров движения поп-арт. Жан-Мишель Баския (1960–1988) — афроамериканский граффити-художник, неоэкспрессионист.
(обратно)
10
Мэтью Барни (р. 1967) — американский художник, скульптор, работает в жанре перформанса.
(обратно)
11
Джон Джейкоб Астор (1763–1848) — первый американский мультимиллионер немецкого происхождения, родоначальник династии Асторов, основатель сети гостиниц «Савой», «Волдорф-Астория».
(обратно)
12
Ар брют — грубое, необработанное искусство.
(обратно)
13
Тест Роршаха («пятна Роршаха») — психодиагностический тест личности, разработанный швейцарским психиатром Германом Роршахом. Испытуемому предлагается дать интерпретацию десяти симметричных относительно вертикальной оси чернильных клякс. Предположительно, то, что человек видит в кляксе, определяется особенностями его личности.
(обратно)
14
«Лига плюща» — несколько самых престижных университетов США.
(обратно)
15
Салли Манн (р. 1951) — настоящее имя Салли Тернер Мунгер, американский фотограф. Известна черно-белыми фотографиями детей, а позже разложения и смерти.
(обратно)
16
Жан Филипп Артур Дюбюффе (1901–1985) — французский скульптор, художник, сюрреалист, основоположник движения ар брют.
(обратно)
17
Эдвин Паркер (Сай) Твомбли-младший (р. 1929) — американский художник-абстракционист, проживающий в Италии. Для его творчества характерна хаотичная манера нанесения на холст надписей и линий.
(обратно)
18
Клуб «Fly» (можно перевести как «Муха», «Лети!» или даже «Ширинка») — закрытый мужской клуб в Гарварде. Был основан в 1836 г.
(обратно)
19
Джаспер Джонс-младший (р. 1930) — американский художник, знаменит своими эстампами.
(обратно)
20
Уиджи, наст. имя Артур Филлиг (1899–1968) — американский фоторепортер, специалист по уголовной хронике, в 1930 — 1940-х годах сопровождал полицейские патрули в Нью-Йорке.
(обратно)
21
Диана Арбюс (1923–1971) — американский фоторепортер русского происхождения, работала в жанре сюрреализма, запечатлевала повседневную жизнь больных и искалеченных людей.
(обратно)
22
Да здравствует революция (исп.).
(обратно)
23
Микеланджело да Караваджо (1571–1610) — итальянский художник, один из крупнейших мастеров барокко.
(обратно)
24
Монголизм — старое название синдрома Дауна.
(обратно)
25
Либертарианство — правовая философия, запрет на применение силы или угрозу применения силы.
(обратно)
26
Дональд Кларенс Джадд (1928–1994) — американский скульптор, художник-минималист. Выставлял свои работы (крупные геометрические формы) на открытом пространстве.
(обратно)
27
«Пять саженей воды» — картина американского художника Пола Джексона Поллока (1912–1956), работавшего в жанре абстрактного экспрессионизма. Название — цитата из пьесы Шекспира «Буря» (пер. Осии Сороки). «Вид Дельфта» — картина голландского художника Иоганна Вермеера (1632–1675), одного из величайших живописцев золотого века фламандского искусства. «Звездная ночь» — картина Винсента Ван Гога.
(обратно)
28
«Постоянство памяти» — одна из самых знаменитых картин Сальвадора Дали, с 1934 г. находится в Музее современного искусства в Нью-Йорке. «Авиньонские девицы» — картина Пабло Пикассо, также находится в Музее современного искусства. «Ночной дозор» — картина Рембрандта. Настоящее название «Выступление стрелковой роты капитана Франса Баннинга Кока и лейтенанта Виллема ван Рёйтенбюрга». Хранится в Государственном музее в Амстердаме.
(обратно)
29
Александр Колдер (1898–1976) — американский скульптор, известный фигурами из проволоки и «мобилями», т. е. скульптурами, которые приводятся в движение электричеством или ветром.
(обратно)
30
Музей Соломона Гуггенхайма — один из ведущих музеев современного искусства в Нью-Йорке и США.
(обратно)
31
Й. М. Пей (р. 1917) — американский архитектор китайского происхождения, проектировал многие музеи современного искусства в США и Канаде.
(обратно)
32
Альберто Джакометти (1901–1966) — швейцарский художник, скульптор, интересовавшийся загадкой человеческой фигуры и лица.
(обратно)
33
Джулиан Шнабель (р. 1951) — американский художник и кинорежиссер. Получил награду за лучшую режиссуру на шестидесятом Каннском фестивале.
(обратно)
34
Ричард Серра (р. 1939) — американский скульптор, известен крупными композициями из стали и печатной графикой.
(обратно)
35
Густав Климт (1862–1918) — австрийский художник-символист. Константин Бранкузи (1876–1957) — французский скульптор румынского происхождения, абстракционист. Джон Сингер Сарджент (1856–1925) — американский художник-космополит, портретист.
(обратно)
36
Резервуар — большое озеро в Центральном парке.
(обратно)
37
Ричард Энтони «Дик» Вульф (р. 1946) — американский продюсер и сценарист, создатель молодежных криминальных сериалов «Полиция Майами» и «Закон и порядок».
(обратно)
38
Говард Робард Хьюз-младший (1905–1976) — американский миллионер, авиатор, режиссер, филантроп. Страдал неврозом навязчивых состояний.
(обратно)
39
Марсель Дюшан (1887–1968) — американский художник французского происхождения, один из основателей дадаизма и сюрреализма, одна из самых влиятельных фигур в искусстве XX века. Позиционировал себя не как художника, а как создателя «готовых вещей», которые становятся предметами искусства лишь благодаря подписи автора.
(обратно)
40
Хан ван Меегерен (1889–1947) — голландский художник, один из самых известных фальсификаторов XX века. Прославился подделками Вермеера и Питера де Хоха. «Обманул» в общей сложности музеи всего мира на 30 млн долларов. Чтобы доказать, что его картины — подделки, нарисовал копию прямо на глазах у полицейских.
(обратно)
41
Олбани — город на востоке штата Нью-Йорк, в его капитолии расположен Верховный суд штата. Второй по старшинству город в США (после Нового Амстердама), первый главный порт США, столица штата Нью-Йорк.
(обратно)
42
Эд Коч (р. 1927) — популярный американский политик, конгрессмен, политический обозреватель, три срока был мэром Нью-Йорка.
(обратно)
43
Элиот-Хаус — одно из семи первых зданий Гарварда (и один из двенадцати нынешних), в котором проживали и проживают самые богатые студенты университета.
(обратно)
44
Бриколаж — в изобразительном искусстве обозначает создание предмета или объекта из подручных материалов, а также само произведение искусства.
(обратно)
45
Фигуративизм (или фигуративное искусство) — направление, описывающее объекты, сохраняющие очевидное сходство со своими прототипами.
(обратно)
46
Джеймс Босуэлл (1740–1795) — шотландский писатель, мемуарист, наиболее известен как автор биографии «Жизнь Сэмюэла Джонсона». В английском языке «босвелл» — синоним компаньона-летописца. Конан Дойль называл Босуэллом доктора Ватсона.
Дата добавления: 2015-11-05; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |