Из всех оперативников ’’Спекторы'', мистер Блек был единственным кто получал какое-то эстетическое удовольствие от одного осознания того факта, что его долг и обязанность быть мистером Блеком. Чем

Из всех оперативников ’’Спекторы'', мистер Блек был единственным кто получал какое-то эстетическое удовольствие от одного осознания того факта, что его долг и обязанность быть мистером Блеком. Чем он и стремился поделиться с окружающими, выставляя напоказ свою любовь к официальным костюмам – черные рубашки, черные брюки, вычищенные до блеска черные туфли, покрытые черными узорами жилетки, черные пиджаки и неизменно – темно-фиолетовый галстук, завязанный массивным, полувиндзорским узлом. И днем и ночью, ночью и днем он щеголял своей черной формой, разбавляя свой гардероб только летом, когда в пиджаке уже жарко и зимой, когда без пальто уже холодно. Поговаривают, что когда-то он имел привычку щеголять еще и в черных, солнечных очках, но этого практически никто не помнит. Кроме, разве что, вавилонского клирика, ослепивший его несколько лет назад, да осколка стекла, эти самые черные очки пробивший. С тех пор, Блек и не носит очки, а его правый глаз порой хищно блестит аугметикой. Странная неполадка в корпусе не самого обычного окулярного имплантата, которую Блек отчего-то не торопиться исправлять. Как впрочем и изменять своему вкусу по черной одежде. И неизвестно, было ли это задумкой программистов, или просто наслоившиеся друг на друга комплексы эго выродили на свет такую то ли ошибку, то ли такую необычную и яркую черту индивидуальности. И было ли такое у его предшественника тоже никто сказать не может, прошлого мистера Блека помнит разве что Скарлет, но она отнюдь не щедра на интервью.
В любом случае, Айзек был довольно яркой личностью, и как следствие – большим засранцем. Если бы не его опыт и мистическая способность вылезать из любой задницы, Айзек бы давным-давно пал жертвой пули в затылок(что в Ордене, как ни странно, дело обычное). Ан нет, и даже с таким скверным характером он умудряется оставаться долгожилом, уступая разве что Скарлет, которая до сих пор может похвастаться маркировкой mk.1 в личном коде. И, как следствие, мистер Блек предпочитает работать в одиночку, точнее мистера Блека предпочитают просто-напросто не высылать контракты на групповые задания. Это его ничуть не смущает, напротив – он прекрасно зарекомендовал себя перед Орденом как индивидуалист экстра-класса, и даже без какой-либо рекламы заработал себе имя не только в среде Госпитальеров.
Но, даже аналитики Ордена Госпитальеров порой не властны над ситуацией, и мистера Блека, из-за необходимого набора навыков, приходиться загонять в вертолет с кем-то еще. Обычно это не нравиться никому, и терпеть его общество может разве что, господин Уайт. Милейшей кстати души человек, даже не смотря на то что в его комплексе эго есть слиток норманнского налетчика(если быть проще – викинга). Этот статный голубоглазый блондин, кажется, просто не замечает выходок своего напарника по несчастью. А в ордене, без этикета никак, пусть даже Госпитальеры давно заслужили себе славу варваров(спасибо вам, мистер Блек) и не скоро еще от неё отмоются. Хотя это с кем сравнивать, и даже если Синдикат порой не стесняется в выражении агрессии, и их акты устрашения еще долго висят в топах, и неугомонные новостные агентства(подкармливаемые с кормушки Синдиката кстати) расписывают их злодейства в самых ярких красках. Чтоб неповадно было. Последние хакеры, кстати, пытавшиеся взломать базы данных SINtech, до сих пор сушат свои кости на ветру под Континентальной магистралью. Правительство все еще побаивается их оттуда снимать, Синдикат самодеятельности полиции не любит.
Хотя, это еще что. Комбайн не стесняется свои игрища показывать в онлайне всем желающим и не желающим. Хотя, Комбайн это вообще пропащие экземпляры. Что Комбайн что Халифат давным-давно забыли какие-либо человеческие законы. Вспомните хотя-бы слоган, которым так любят кидаться шестерки Халифата. «Если создан сверхчеловек, то человеку пришло время умирать». PR-компания, придумавшая им этот слоган пару недель даже занимала лидирующую строчку в топ-10, пока сам-же Халифат её не вырезал, а здание компании не сожрал их переработчики под самый фундамент.

И если подумать, то под каждую более-менее весомую фигуру на политической доске и под любую компанию-орден, достаточно большую для создания и обеспечения собственных корательно-охранных групп можно подкапать и выудить много чего нелицеприятного.
Таков век, и даже медицинский концерн, более известный как Орден Госпитальеров, имеет под собой не мало грязи и крови. И, в большинстве случаев, смотрят именно на неё, а не на то что Госпитальеры единственное общество, занимающееся изучением и лечением рака. А когда давят на больные места, то «Спекторе» опять приходиться одевать белые перчатки, и идти указывать людям свое место.

Количество темных дел увеличивается.
Замкнутый круг.
Таков бизнес.
Так что, в мире только Папские клирики могут похвастаться белоснежной репутацией, да и то только для тех, кто не имеет с ними дела. Неоватикану закон не писан, и даже запрещенные по всему миру процедуры полного подавления личности, в его коридорах не имеет никакого веса. Так и появляются клирики – бледноликие, беземоциональные манекены, лишь слепо исполняющие приказы, поступающие из Novum Basilica Sancti Petri. Они лишь марионетки, не способные и пальцем пошевелить без приказа.

Но когда они подключены к базилике – мир не знает лучших машин для убийства.
Обремененный этой печальной мыслью, Айзек Блек, оперативник «Спекторы» охранного агентства Ордена Госпитальеров, трясся в тесном нутре грузового геликоптера. Что-то опять прогнило в нейронных связях Папы, и пыльный ИИ, отнюдь не собирающийся дохнуть вот уже 30 лет, решил, что красть у Ордена хлеб – это по божески. Лечение рака это большие деньги, а отнимать монополию значит расшатывать незыблемое.
Вот поэтому Блек и отбивал себе задницу на ящиках с электроникой, скрутив себя в кренделя самой неудобной позы, лишь бы только не грохнуться на металлический пол. Бьерн Уайт, наоборот же, закинув ноги на ящики представлял собой эталон спокойствия и умиротворения, как будто бы и не сидел он в давным-давно безнадежно устаревшей модели геликоптера и не ждал очередного неравного матча со смертью.

А за тонким слоем дюраля, геликоптер набирал высоту. Тактический экран в глазном нерве медленно отсчитывал время до начала операции.

И все-таки, чтобы не говорили новостные агентства, обзывая Неоватикан «чудовищем современной архитектуры», «безобразным огрызком псевдоренессанса» было достаточно лишь один раз взглянуть на него, чтобы разбить навеянное масс-медиа мнение. Как бы не любили Папу, а поразиться титаничностью Неоватикана было невозможно. Вы должны быть слепым, глухонемым Дауном с синдромом аспергера, чтобы не проникнуться его мощью.
Базилика парила в воздухе, в приличном удалении от Рима. Его стальные, расписанные барельефами грани, щедро орошаемые солнечными лучами, отдавали в сером небе хищным, металлическим блеском. Идеальная трехгранная пирамида, Папская крепость, завораживала, и один её вид, царапающий острыми гранями пушистые облачка, захватывал дух. Складывалось ощущение, что в небо поднялся монолитный слиток металла, забравший вместе с собой лучшие черты архитектуры возрождения. Длинные, идеально прямые грани, массивные скульптуры, лики святых, строго взирающие на расстилающуюся под ними землю. Барельефы и горельефы с библейскими и нанобиблейскими сюжетами переплетаются между собой, сливаясь в причудливые узоры и картины. Бизилика медленно-медленно вращается вокруг своей оси, освещая серые шпили небоскребов иллюминацией тысячи и тысячи дворцовых, многоуровневых окон. Парящий дворец был для римлян вторым солнцем, жгущий по ночам и ночам небеса не хуже старущки-звезды, ставшей немым свидетелем возвышения цитадели искусственного интеллекта.
Металлическое солнце, на ходу холодного термоядерного синтеза, было оком соломоновым, и его метал, хранящий внутри длинные, расписные коридоры, смотрел на мир вокруг, как хищник смотрит на жертву. Пегие барашки облаков разбегались испуганной птичьей стаей, лишь бы не коснуться его. Ветер протяжно гудел, по неосторожности дотронувшись до его барельефов.
Ежели что-то и способно вселить слепую веру и страх, то это из Novum Basilica Sancti Petri, хищно улыбающаяся снующим под ней муравьям-людям.

Геликоптер зашел на посадку. Таймер сошел на минуты.
«Загрузка условий контракта» ровные и строгие белые буквы выплыли на тактическом экране. Блек поморщился. Он не любил этот официальный шрифт, он разительно отличался от привычного ему интерфейса, но что поделаешь – «Спектора» не сильно заботилась о личных предпочтениях своих агентов.
Айзек бросил короткий взгляд на своего напарника. Уайт, смешно сдвинув густые брови сосредоточенно читал контракт. Его острые, нордические черты лица еще больше заострялись в ровной голубой подсветке его планшетника, от чего холодная мина казалась полностью непроницаемой и безэмоциональной. Его серые глаза не блестели, завершая картину абсолютной пустоты и матовости.
-я надеюсь, ты загрузил зеркальный камуфляж? – сквозь дребезжание лопастей пробился голос Бьйорна – я не собираюсь сегодня умирать, так что и тебе придется постараться – Уайт погасил планшетный экран и скрепил его процессор на запястье. Богатенький ублюдок, планшетная лента украшена платиной.
«подключение к службе поддержки агентства «Спектора»». Где-то на самом краю зрения мигнуло окно прямого вызова, и показалось слегка пухлое женское личико. Мисс Маджента, девушка аналитик, со смешными очками в большой оправе и длинной, темно-фиолетовой челкой. «Девочка по вызову», любяще называл её Айзек. Маджента, как ни странно, не обижалась. Мария, так её звали, замыкала список терпящих его выходки людей, и в редкие моменты держала связь между ним и аналитическим центром. В основном конечно, этим занимался «Архимед», штатный ИИ «Спекторы», но иногда даже он уставал от общества Блека.

-доброе утро, мальчики- голос у неё был приятный, что не удивительно – аналитикам правили голосовые связки, специально подгоняя тембр и находя самые чарующие настройки. Мария в этой раскладке была идеальным связным – её голос был приятным, четким и не отвлекал от происходящим перед глазами.
Уайт поправил наушник, тоже получив сигнал от Мадженты.
-вижу один большой мальчик даже не удосужился почитать брифинг – Айзек бы и рад съязвить и выдумать самую НЕ убедительную причину бесхозно валяющейся на тактическом экране папки с условиями контракта, но тряска запихала все ехидство ему обратно в глотку вместе с языком.
-сам почитаешь контракт, тебе в любом случае придется – Мария что-то быстро-быстро набила на клавиатуре и с серверов мгновенно потекли пикабайты информации, с красивым названием «юнит 2.7.11»
Зеркальный камуфляж. Умничка. Все аналитике на связи были умничками, именно по этому они и сидели в серверных комнатах, а не гнили на свалках.
По телу пробежала легкая дрожь, означавшая конец загрузки и установки юнита 2.7.11. Приятное чувство приобретения, когда твое тело в одночасье учиться чему-то новому, делая тебя еще более совершенным. Теперь Блек способен создавать вокруг себя поле, преломляющее свет, и ходить в любые бордели без опасности быть замеченным или огрести бутылкой от излишне истеричных живых кукол. Но не смотря на такое могущество, Блек не любил зеркальный камуфляж – слишком уж тяжелым он был, слишком много места на железе он занимал, и подавляюще большинство программ – как-то автоколибровка прицела, система тихого шага, базы данных и драйвера на оружие – начинали работать с задержками. В общем-то, погрешность на 0.51 секунды не сильно меняли положение, но выводили из себя неимоверно, а в критических ситуациях были смертельны.
Ну что же поделаешь, ничто пока не идеально.

-мальчики, на выход-
С гулом открылся грузовой отсек, впуская в темноту пучки света и нестерпимо свежий воздух.

Высадка прошла безпроблемно, если не считать того что Блек буквально вытек из кабины, а Уайт спокойно приземлился на сталь посадочной полосы, и пока Айзек проклинал всех инженеров и проектировщиков геликоптеров, Бьерн щурился на стены Базилики.

Вблизи она казалась огромной, и скрывала собой весь обзор. Посадочные платформы полосы были на выдвижных платформах, так что агенты имели уникальную возможность осмотреть уникальное сооружение, и в очередной раз ужаснуться её мощи. Сказать что оно затмевало собой небо – ничего не сказать. Казалось что между тобой и миром стелиться огромная, бесконечная дорога из стали и скульптур. Как далеко не щурься, не старайся разглядеть что-же там кроется наверху – ты никогда не увидишь шпиль, равно как и не сможешь увидеть где кончаются его стальные борта. И если подойти к краю платформы, и прогнуться за желтые поручни безопасности, то борт будет спускаться вниз, скрывая свои столпы в белом тумане облаков.
Глотая разряженный воздух, на языке остается отчетливый привкус металла.
Когда Блек закончил оттряхиваться и поправил свой пижонский фиолетовый галстук, таймер сошел на секунды.
Когда виндзорский узел был растиранен до состояния «прямо как на картинке», массив облаков с ревом разорвали несколько черных туш, и широко расправив металлические крылья, скрылись где-то за металлической линией горизонта. Прошло меньше пяти секунд, но имплантат сумел выхватить и вывести на тактический экран кадры хищного реактивного бомбардировщика Е-172, с маркировкой компании “E.S.B – Enjoy, Spawn, Breed”.
Айзек удивленно цокнул языком
- о мой нордический друг, я вот кстати что подумал – Блек подошел к краю платформы, провожая взглядом меняющих свой цвет глаз размытые следы полета бомбардировщиков – почему Госпитальеры не обзавестись такими же машинками? Клепать танчики и разбирать проблемы дождем зажигательных снарядов намного продуктивнее чем держать при себе ребят из «Спекторы»
-в этом нет надобности – одними губами ответил Бьерн, не отвлекаясь от созерцания барельефов базилики – общество это не лайф-тайм корпорация, им нет надобности в войне за клиента. Если E.S.B. бомбит здания других корпораций, то это только потому что агенты не способны разбираться в разрастающихся брендах других компаний. Подумай сам – Ордену нет нужны бороться за клиентскую базу такими методами – медицины дело слишком медленное и сложное, чтобы оно разросталось в считанные секунды, как те-же мультимедийные бренды, актеры, звезды и товары. Лайф-тайм корпорация живет в совершенно ином ритме, и чтобы резко реагировать на оттоки клиентов. Придумывая собственные товары потребления и масс-медиа, нужно всегда давить чужие. Иначе у них просто не будет клиентов.
Блек, у которого сигарета так и осталась в губах незажженная, выплюнул пожеванный пластик вниз, в надежде, что он упадет кому-нибудь на голову и испортит день.
В подтверждение слов Уайта, небеса под ними разорвало еще несколько матово-черных полос, несущие в своем чреве смерть и тротил во имя рейтинга и покупателя.
-поэтому медицинской ассоциации легче создать собственную охранную группу, что собственно и принесло ей статус Ордена – гигант нагло озвучил мысли Блека.
Пронзительно запищал таймер.
-приступайте к выполнению контракта, агент - стандартная фраза операционной системы «Спекторы».
Руки приятно отяжелил вороненый метал пистолетов. Блек и Уайт одновременно развернувшись на каблуках тронулись к выходу.
-Rock'n'roll- Блек с неописуемым удовольствием передернул затвор.

Дата добавления: 2015-11-04