Посвящается плохой литературе, 1 страница

«LAST FLOWERS»

Посвящается плохой литературе,

а также моим одногруппникам —

людям, терпевшим меня все эти годы.

Да, мне повезло с группой.

АВТОРСКОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

Все персонажи и события, описанные в повести, вымышлены. И любое сходство с реальными людьми или событиями является чистой случайностью. Написанием сего автор не желал обидеть какое-то конкретное лицо либо группу лиц.

Хотелось бы сказать также несколько слов о истории, предшествующей появлению «Последних Цветов». На закате третьего моего года обучения в университете, я шел то ли с пар, то ли с экзамена, и мне пришла в голову мысль: интересно, а что станет с этими людьми через несколько лет? Как сложатся их жизни? Я имею ввиду тех людей, с которыми я проучился все эти три года, и с которыми мне оставалось учиться еще год. Я и подумал, а почему бы не написать что-то такое ненавязчивое и простенькое на эту тему. Ведь, возможно, где-то в одной из бесконечности вселенных такой исход событий, каковой описывается в повести, весьма может быть. Это, разумеется, не значит, что такой исход будет именно в нашей вселенной, однако, учитывая число возможных параллельных вселенных (бесконечность), полагаю, в одной из них все вполне могло так случиться. Если, конечно, теория о множественности вселенных верна.

Кроме мысли, посетившей меня после университета, о дальнейшей судьбе моих друзей и знакомых, конечно же, огромную роль в написании «Последних цветов» сыграло гениальнейшее творчество Ника Пиццолатто. И да, я уже больше года к началу работы над «Цветами» раздумывал о написании чего-то в духе «Настоящего детектива». И да, весь сюжет «Цветов» (или практически весь) был создан еще до выхода второго сезона. Поэтому, стараясь не содрать все под копирку, но с величайшим вдохновением от тру детектива, я и пытался воспроизвести свою историю.

Помимо «Настоящего детектива», хотелось бы выразить глубочайшее признание Чарльзу Буковски и его «Макулатуре», творчеству Radiohead, а также многим другим, упоминавшимся в повести, культурным произведениям и людям, их создавших.

И, в заключение, если я кого и обидел этой повестью — приношу свои искренние извинения.

Change Will Come To Those

Who Have No Fear

Глава 1

Собачьи дни

Вечерние сумерки уже давно опустились на город. Зажглись фонари, а в ветках деревьев завели старую изъеденную песню цикады. Прохожие возвращались домой после душного и утомительного рабочего дня. Кто один, кто с семьей прогуливались по аллейкам, вдыхая ароматы свежего вечера. Земля остывала, но все еще дышала томными испарениями. Здесь можно задохнуться.

Грязная черная хонда чертила шоссе. Хмельной блеск фар разрезал тьму, как шоколадный торт. И праздничными свечами из этого торта торчали фонари. Шоссе медленно втекало в широкую улицу, окаймленную столпами развесистых дубов. Все светофоры заговорщицки мигали желтым безучастием. Поздно.

Денису никогда не нравился этот город. Было в нем что-то гадкое и приземистое. Как впрочем и в любом другом городе тоже. Дело ведь не в месте, а в том, что это место из себя представляет. Сидя за рулем грязной хонды и слушая, как из проигрывателя мягко ниспадает голос Тома Йорка, держа одну руку на руле, второй Денис достал из нагрудного кармана рубашки красную пачку. (rows of houses all bearing down on me) Сигарета вылетела словно черт из табакерки. (i can feel their blue hands touching me) Огонек подсветил кромешную тьму салона. (all these things into position) И плотный, почти что маслянистый, дым стал рассеиваться повсюду. (all these things we'll one day swallow whole) Лишь одинокий огонек зажженой сигареты время от времени вспыхивал немного ярче. (and fade out again and fade out) Тьма умиляет.

Хонда повернула на бульвар. (this machine will will not communicate) Деревья сменяли друг друга, отражаясь в боковом зеркале. (these thoughts and the strain i am under) Брошенная в окно сигарета доживала последние минуты на остывающем ложе асфальта. (be a world child form a circle) Никогда не любил это место. Да уж, и как только Дениса сюда занесло? (before we all go under) Поступление в университет всплывало разбухшим трупом прошлого. (and fade out again and fade out again) Когда он только ехал сюда, знакомые говорили, что Черкассы славятся только плохими дорогами и высоким уровнем преступности. (cracked eggs dead birds) В этом несложно убедиться, когда твою хонду бросает по колдобинам, как теннисный мячик, а в переулках шастают всякие отморозки, ища, чем бы поживиться.

Видения минувших дней вспыхивали перед глазами и тут же расплывались мыльными разводами. (scream as they fight for life) Хонда свернула на узкую дорожку, лежащую слева от огромной серой коробки — здания университета. (i can feel death can see its beady eyes) Двигатель стих. Водительская дверца открылась, и оттуда вышел человек. Обтянутый кожей скелет был наряжен в свободную расстегнутую рубашку, белую футболку, светло-синие джинсы и коричневые легкие туфли. А-ля, парень из Аризоны. Щетина и торчащие во все стороны жесткие волосы на голове чернейшего цвета еще больше подчеркивали бледность лица, на котором пауки времени соткали морщинами свой узор. Изрядная седина в совокупности с черным цветом волос создавала ощущение, будто какой-нибудь неказистый художник хотел смешать на палитре цвет пепла.

Денис двинулся к площадке перед университетом. По дороге он достал еще одну сигарету и прикурил. Скамейка под фонарем. Да уж, и вправду, самое темное место — под фонарем.

Денис присел, дымя сигаретой. Рядом со скамейкой, озаренный тусклым оранжевым светом уличного светильника барахтался в траве щенок. Маленький щенок в ночи. Мы все, будто этот щенок. Затерянные во Вселенной. Никчемный космический мусор, захваченный своим сознанием. Прячемся под фонарем, думая, что тьма пространства нас не достанет. Наивный космический мусор. Денис достал мобильник. Еще не так поздно, чтобы позвонить. Он пролистал телефонную книгу и отсановился на одном имени. Нажал кнопку вызова и послышались гудки. Один. Два. Три. Четыре. Денис уже собирался повесить трубку, как тут послышался голос.

- Ало?

- Да. Не разбудил?

- Кто это?

- Призрак из прошлого. Не узнал?

- Денис? Черт. Ты?

- Ага. Не разбудил? - Денис повторил вопрос.

- Нет. Почти. Как дела? Сто лет тебя не слышал.

- Я в городе. Только приехал.

- Что? Ты в Черкассах?

- Да. Думал, может, стоит увидеться. Как насчет завтра?

- Э-э, я завтра на работе. Может, вечером, после работы?

- Не думаю, что задержусь здесь аж до вечера.

- Давай тогда утром. Черт, надо увидеться.

- Хорошо. Помнишь тот бар рядом с универом? На втором этаже. Я буду там.

- Во сколько?

- В любое время. До встречи.

- До встречи.

Денис положил трубку. От прошлого не убежать, а если все же надумаешь, то будет это похоже на бег босиком по разбитому стеклу. Внезапно свет от фонаря, под которым он сидел, поднялся немного выше. Лампочка осталась на месте, а вот сгусток света приподнялся к небу. То же произошло и с соседним фонарем. Затем резко, словно по сговору, эти два огонька со стремильной скоростью ринулись вперед по бульвару и исчезли. Лавочка задрожала. Денис вцепился в нее и в одну секунду почувствовал ту скорость, с которой летели огоньки, на себе. Космический мусор. С какой же невероятной скоростью мы движемся во Вселенной, даже не замечая этого. Поглощенные силой притяжения Земли, не видим, что наши тела отрываются от нее и улетают в темную материю, оставляя после себя лишь след. След — мы, иллюзия нашего бытия. Дениса начало трясти. Непослушными руками, он все же достал из кармана пузырек, вытряхнул на ладонь несколько таблеток, затем отправил их в рот. Достал небольшую металлическую фляжку и отпил. Руки все равно ходили ходуном. Он вцепился ими в голову, пытаясь успокоить. Он был спокоен. Но не внешне. А затем повалился на скамейке, и все в миг погасло.

*****

- Кто звонил? - спросила Таня, откладывая книгу на прикроватную тумбочку.

- Денис, представляешь? - ответил Стас. - Сто лет его не слышал.

- А что он хотел?

- Он в городе. Хотел увидеться. Завтра перед работой встречусь с ним.

- Ясно, - она выключила настольную лампу. - Спокойной ночи, дорогой.

- Спокойной.

Наутро, позавтракав и поцеловав жену и ребенка, Стас вышел на улицу. Строгий темно-синий костюм и темно-синяя рубашка, подтянутый вид, проседь в каштановых короткостриженых волосах, высеченные выступающие скулы и твердый взгляд. Все говорило о строгости и солидности. Говорило прямо и безапелляционно. Стас сел в синий «гольф» и покатил по знакомой дороге. Сколько раз он преодолевал эту дорогу раньше? Когда еще учился в университете. Каждый Божий день туда и обратно. Четыре года. Стас взглянул на наручные часы, подаренные Таней давным давно. Нужно торопиться. Увидеться со старым другом. Еще и на работу нельзя опаздывать.

Машина притормозила в знакомых землях. Через дорогу и площадку виден был громадный коллос — университет. А здесь ряд различных магазинчиков и аптек. Захолустный бар на втором этаже. Стас вошел в здание, поднялся по лестнице и толкнул дверь внутрь. Такие места известны каждому, особенно если этот каждый — пьянь со стажем. Простенький ремонт, удушливая дымная атмосфера, постоянно грязные полы. Контингент, как правило, собирается лишь вечером и просиживает здесь до самого утра, либо пока не кончатся деньги. Вот и сейчас народу здесь было немного. Вернее сказать, всего два посетителя. Один стареющий выпивоха, заснувший головою на столе. И другой, сидящий за барной стойкой. Стас подошел.

- Узнаю тебя. Самое утро, а ты уже пьешь.

Денис молча повернулся, и они обменялись рукопожатиями.

- Как жизнь, старик? - спросил Денис, рукой указывая на соседний стул. - Выпьешь?

- Мне же на работу, - ответил Стас, но все же сел. - Боги, да ты постарел лет на триста.

- Примерно столько я и прожил.

- Ты вчера приехал?

- Да. Сразу же позвонил тебе, - Денис отпил из стакана и подкурил новую сигарету.

- Я так понимаю, ты не надолго?

- Да, мне надо уладить кое-какое дело. И вечером свалю, - Денис осмотрелся. Бармен куда-то отошел, а выпивка в его стакане уже заканчивалась. - Где этот чертов мудила?

- Какой это уже по счету? - спросил Стас, глядя на стакан.

- Четвертый.

- Во блин, еще даже восьми нету.

На минуту воцарилась пауза. Потом появился бармен и наполнил стакан.

- Слушай, может, останешься на пару деньков? - предложил Стас. - Завтра как раз вечер выпускников. Увидимся со всеми. Столько времени прошло.

- Я не знаю. Не больно охота, - и еще один внушительный глоток горючего.

- От тебя же пятнадцать лет ни слуху ни духу. Даже ни одного звонка. А теперь объявляешься, чтобы сразу же и уехать? Может, хоть вечером на ужин придешь? Правда, что стоит один день? Не захочешь остаться, уедешь завтра.

Денис молчал, лишь выпускал клубок дыма один за другим.

- Так, на том и порешили, - Стас взял салфетку, достал из папки ручку и что-то написал. - Думаю, дорогу найдешь. Вечером, в семь, ждем тебя.

Пауза.

- Ладно, до встречи.

И снова рукопожатие на прощание. Стас вышел, оставив Дениса сидеть все там же в уютной компании стакана и сигареты. Черт, я всего лишь хотел попрощаться. Видимо, прощание переносится.

*****

Дверной звонок запел в 6.59. Дверь отворилась.

- Денис? - Таня выглядела растерянной. Секунда молчания. - Привет. Входи.

Он молча вошел, лишь слегка пошатываясь. В левой руке небрежно повисла бутылка вина, в правой — цветы.

- Я не знал, что нужно принести к ужину, - голос едва заметно подрагивал.

- Все нормально. Спасибо, - она пошла ставить цветы в вазу. - Проходи в гостиную. Стаса еще нет. Он задержался на работе.

Денис прошел вглубь квартиры. Она показалась в дверном проеме.

- Он уже едет, - а затем воцарилось неловкое молчание.

- Ты ему ничего не говорила, - сказал Денис, будто бы общаясь не к ней, а к самому себе.

- Нет.

Входная дверь открылась.

- Дорогая, я дома! - послышалось с порога.

В комнате возник Стас.

- О, дружище! Ты давно пришел?

- Нет, - ответила Таня. - Вы разминулись всего на пару минут.

- С тобой все в порядке? - спросил Стас. - Ты выглядишь каким-то потерянным.

- Хм, может, я и вправду потерялся…

- Папа! - раздалось из глубин комнаты, а затем послышались коротенькие, но быстрые шажки.

- Эй, привет, дружок! - Стас словил бегущего мальчика и поднял его на руки. - Как прошел твой день, малыш?

- Хорошо, - начал взахлеб мальчик. - Мы с мамой гуляли. А потом читали. А потом смотрели мультики. А еще ели мороженое. А еще видели большую собаку. Она спала, папа. Так мама сказала.

- Это хорошо. Собакам тоже ведь нужно спать, - ответил папа. - Познакомся с папиным другом. Это дядя Денис.

- Привет! - малыш помахал рукой.

Пауза.

- Привет, - потерянность граничила теперь почти с полным отсутствием.

- Ладно, Мишка, беги поиграй у себя. А папе нужно поговорить с дядей Денисом. Хорошо? Я к тебе еще зайду.

- Хорошо! - весело прокричал малыш и побежал восвояси.

- Не знал, что у вас ребенок, - после некоторой паузы сказал Денис.

- Да, ему уже три с половиной, - ответил Стас.

С кухни вернулась Таня, держа в руках тарелки. Во время разговора она незаметно покинула сцену действия.

- Ужин готов, - сказала она.

- Ладно, я только руки помою, - сказал Стас, стягивая на ходу пиджак.

- Мне тоже не мешало бы помыть руки, - с этими словами Денис встал из-за стола.

Они стояли в ванной. Стас протирал руки полотенцем, а Денис как раз домывал. Затем он достал из кармана пузырек и засыпал несколько таблеток в горло. Потом запил их прямо из-под крана.

- Что это?- спросил Стас.

- От головы. У меня иногда случаются… небольшие проблемки.

- Это то, что было тогда?

- Нет. Еще хуже. Всегда так, чем дальше, тем хуже. Жизнь идет по нарастающей.

- Сколько ты сегодня выпил?

- Порядочно. Но я в адеквате, если что, можешь не переживать.

- Ладно, пошли к столу.

Они сели за стол. Таня уже ждала их. Все обменялись любезностями и принялись за еду.

- Ну, рассказывай, дружище! - сказал наконец Стас, держа в руке бокал вина.

- Что рассказывать?

- Тебя пятнадцать лет не было. Тебе не о чем даже рассказать?

- Да не особо. Ты же знаешь, я не сильно люблю разговоры.

- Блин, ну сделай исключение, что ли. Столько-то лет не виделись.

- Ладно. И о чем же мне говорить?

- Ну, давай с самого начала. С того момента, как ты уехал после окончания учебы.

- Я вернулся домой, устроился на работу. Я поначалу работал в налоговой. Потом меня перевели в отдел по борьбе с организованной преступностью. Потом я уволился. Пару лет слонялся без дела. Потом приехал сюда. Вот и все. Я здесь.

- Блин, да ты просто рассказчик от Бога. А почему ты уволился?

- Это долгая история. Может, как-нибудь в другой раз?

- Ладно... А личная жизнь? Семья, дети?

- Нет. Ни того, ни другого. Я никогда и не планировал стать примерным семьянином, ты ж знаешь.

- Ну да… Слушай, а…

- Я принесу десерт, - перебила Таня. Затем удалилась.

- Может, поговорим о вас? - предложил Денис. - Где ты работаешь?

- О, я в следствии, в СБУ, знаешь. Уже подполковник.

- Круто, старик. Поздравляю, - Денис поднял бокал и сделал внушительный глоток. - И как там, в СБУ?

- Ну, имеют часто и регулярно, а в основном — все отлично. За «отлично»! - и Стас тоже поднял бокал.

- Ты ведь и хотел туда попасть, да? Я помню, даже в школу СБУ поступал, но не прошел. Видишь, и кто сказал, что мечты не сбываются?

- Это точно! - усмехнулся Стас. - А твои мечты сбылись?

- Ну… это сложный вопрос…

Вернулась Таня с десертом.

- А ты не работаешь? - обратился Денис к Тане.

- Пока нет. Вот собираюсь возвращаться после трехлетнего декрета.

- Она работала в консульстве, знаешь? - сказал Стас.

- А еще была частным учителем, - добавила Таня. - Учила детишек на дому.

- И чему же учила? - удивился Денис. - Теории права?

- Итальянскому.

- А, точно. Ты же… да, вспомнил. Ты говорила когда-то.

Наступило молчание. Слышались лишь детский смех из глубин квартиры и стук ножа о тарелку — это Таня разрезала торт.

- Ладно, мне уже пора, - сказал Денис, поднимаясь.

- Не останешься на десерт? - спросила она.

- Нет. Но… спасибо за вечер. Все было и правда здорово.

- Так ты завтра будешь? - спросил Стас. - Придешь на встречу?

- Не знаю. Стоит ли?

- Конечно, стоит. Увидим старых друзей. Пообщаемся.

- Ладно, может и приду, - согласился Денис.

- Приходи. В шесть, в универе.

- Хорошо, - сказал Денис.

- Куда ты сейчас? Может, останешься? - предложил Стас.

- Нет, у меня еще есть кое-какие дела, - сказал Денис, стоя у выхода. - Ну, до скорого!.. И еще раз спасибо за вечер.

И он ушел.

- Что между вами происходит? - спросил Стас перед сном, лежа в кровати.

- А что происходит? - переспросила Таня.

- Вы целый вечер вели себя как-то странно. Друг на друга не смотрели. Почти не говорили, а если и говорили, то слишком натянуто. Я и спрашиваю, все ли нормально?

- Да нормально все. Нормально мы себя вели.

- Окей. Спокойной ночи, дорогая.

- Спокойной.

Хонда остановилась перед винным магазином. Оттуда вышел человек, и вскоре вернулся с пакетом. Затем хонда скрылась из виду. Показалась она снова лишь под фонарем перед поворотом в узкую улочку. Машина въехала в тихий и темный дворик. Двигатель стих. Денис достал из пакета бутылку и приложился.

Глава 2

Кладбище амбиций

Отечественный внедорожник катил по разбитой вдребезги дороге. За рулем сидел Джигир. В уме он просчитывал, сколько же времени прошло с тех пор, как он здесь учился. А сколько всего произошло? С ума сойти можно. Человеческая память — занятная штука. Правда, она редко приносит веселье. Джигир был угрюм. Угрюмость эта отпечатывалась на массивном, но простом лице. Глаза бегали из стороны в сторону, следя за дорогой и ее обитателями. Уши он пытался силой воли вырвать и выбросить в окно.

Все потому что она без умолку тараторила. Несла всякую чушь про то и про се. И эта ее картавость его бесила. Она хоть когда-нибудь заткнется? Она вся его бесила. Надо ж было так испоганить себе жизнь. Один раз по пьяни на даче у Стаса. Тогда на четвертом курсе. Осенью или весной? Джигир уже и не помнил толком. Всего одна оплошность. Да, алкоголь — зло. В неумелых руках с его помощью можно просрать жизнь. Да и в умелых руках тоже. Всего один раз, а потом беременность, женитьба.

Если бы все повернулось по-другому. Если бы он тогда… Он смог бы остаться в городе. Из-за нее ему пришлось вернуться в деревню. Живи он один, он смог бы и снимать жилье, и на жизнь бы хватало. Нашел бы себе работу в городе, нормальную, с перспективами. А так? На всю жизнь останется участковым в захолустной деревушке. Класс!

Она все говорила и говорила, говорила и говорила, этакое интерактивное радио, блин. Сколько же можно?

- Хватит, - не сдержался Джигир. - Дай мне хоть пару минут посидеть в тишине! Пару минут!

Она враз умолкла. Наверное, обиделась. К черту! Он ведь вообще не хотел никуда ехать, это она его заставила. Как ему смотреть в глаза бывшим одногруппникам? Участковый. А вот и женушка его. А вот и фотография сыночка, отстающего в развитии. Интересно, почему? Может, потому что мамаша напилась в стельку в момент зачатия? Чего уж говорить, он тоже молодец. Накидался. Если б не это, ничего б и не было. Как он посмотрит им в глаза? Он всегда хотел достичь высот. Чтобы показать им, чего он стоит. Чтобы показать всему миру, чего он стоит. А получилось вот что. Вот, чего он стоит. Дерьмо собачье.

*****

Лиля вышла во двор с чашкой чая. Солнце прошло зенит, и теперь неустанно клонилось к своему падению. В доме запищал ребенок, потом послышался плач. Опять что-то не поделили. Она устала. Сегодня ее не должно здесь быть. Сейчас она уже должна быть в Черкассах. Она хотела увидеть друзей. Столько лет прошло. Но нет. Как же она бросит свое милое гнездышко. И птенцов.

Дверь отворилась, и во двор вышла маленькая девочка. В руке она держала сломанную куклу.

- Ма, он сломал ее, - заныла девочка.

Лиля хотела успокоить дочь, обнять, объяснить, что это не важно, что они купят ей другую куклу. Хотела, но не смогла. Просто стояла с чашкой чая и думала. Вот она, ее жизнь. Встречайте с салютами. Двое детей, а через два месяца появится и третий. Дом в родной деревне, огород и муж, вечно пропадающий на работе. Ну, у него хоть есть работа. И он не пьет, как все здешние. У них есть дом, обеспеченная жизнь и семейный уют. В принципе, не все так плохо.

А как же то, что осталось за кадром? Та, другая жизнь, которой она могла жить. Закончив университет, добиваться успеха на карьерном поприще. Все исчезло. И та жизнь тоже.

Девочка ушла в дом, а Лиля даже не заметила. Дверь снова со скрипом отворилась, и на этот раз вышел мальчик.

- Ма, она все врет. Это она сломала куклу, - протараторил он.

Как же она хотела поехать сегодня туда, встретиться с друзьями, вспомнить былые деньки. Это значило бы, что та жизнь еще где-то живет, теплится в последних лучах угасающего солнца. Жизнь, которой она могла жить. Но нет. Нет и снова нет. На кого она оставила бы дом, детей?

Пожалуй, не все так плохо. Все хорошо. У нее дом, любящий муж и двое детей, а скоро станет трое. С чашкой остывшего чая в руке Лиля вернулась в дом. Пора готовить обед для этих сорванцов. Да, все хорошо. Лучше уж синица в руке, чем журавель в небе. А где-то в глубине души что-то тихо прошептало: «Убеждай себя».

*****

Марина отпросилась с работы пораньше. Теперь она стояла перед зеркалом и смотрела, идет ли ей это платье. А так ли ты хочешь туда идти? Нет. Не знаю. Нужно вырваться из этого замкнутого круга. Нужно что-то изменить. Ее уже все достало. Череда текучих дней. Жизнь протекает мимо, как горный ручеек, отошедший в сторонку и ищущий обходных путей. Работа, дом, работа, дом, работа, дом. Так можно сойти с ума.

Послышалось что-то из коридора. Тихо. Барахтанье ключа в замочной скважине. Вернулся, значит. Она надеялась с ним разминуться. Нет, он не был плохим, а когда они только поженились вообще казался идеалом. Но потом все полетело к чертям. Ее муженек — законченный тиран. До рук пока дело не доходило, но как же он умел психически давить на человека. Постоянные нервотрепки. Мало ей на работе, что ли? Еще и дома нет покоя.

- Ты дома? - он прошел в спальню. - Куда это ты намылилась?

Она закончила подводить глаза и неспешно ответила:

- Я же тебе говорила вчера. Сегодня вечер выпускников.

- Что-то я такого не припоминаю…

Она промолчала. Ей хотелось только поскорее уйти. Она знала, чем это закончится. Не мог он разве хоть сегодня ей нервы не трепать, чтобы без всех этих потекших глаз и трясущихся рук?

- Прости, я не услышал, ты на вечер выпукников собралась или на панель? - видимо, он не мог. - Твою же мать, размалевалась как шлюха портовая. Посмотри на себя.

- Игорь, перестань, - она пыталась сохранять спокойствие. Но это его только всегда еще больше выводило из себя. Ладно, губы накрашу потом. Ей нужно было побыстрее уходить. Она взяла сумочку и направилась к двери.

- Разукрасилась для дружков? - прокричал он ей вслед. - Вспомните старые добрые времена? Подолбитель всей оравой дружно, да?

Она не отвечала. Только бы он на лестничный пролет не вышел. Ей уже было стыдно смотреть в глаза соседям. Но он не вышел. Сегодня и впрямь праздник. Перед тем, как он с грохотом закрыл за ней дверь, послышалось его гневное и громкое:

- Шлюха!

А потом все стихло.

*****

Яна вышла из здания суда, посмотрела на часы. Она еще успевала, время еще есть. Так идти или не идти? Она не знала. С одной стороны, увижу всех. С другой… что с другой? Если все же идти, то надо поторопиться. Но вопрос: идти ли? Мысли Яны, казалось, начали гражданскую войну. Идти или не идти? Она шла, шла по разбитому неровному тротуару к остановке. И с каждым новым шагом, она набирала скорости, уверенности. Высокие каблуки секретаря последнего на сегодня судебного заседания отзванивали навязчивую мелодию. Черт с ним, идти!

*****

Знакомой тропой Джигир направлялся к «Деликату». Пятнадцать лет прошло, а супермаркет все стоял на том же месте. Слегка обновленный, но все тот же. Сколько же водки он здесь купил за все время учебы? А сколько раз бегал за пивом? Хорошо, когда есть такие незыблеммые вещи в этом мире. Как «Деликат». Благодаря таким вещам, можно понять — не все еще потеряно. Мир вертится и меняется, но это ничего. Нуужно лишь покрепче вцепиться в него зубами. А так, глядишь, и устоишь.

Джигир вышел из «Деликата». Сколько времени он там проходил? Смотрел, что поменялось, что осталось. Конечно, многое поменялось, но вино-водочный отдел был нерушим. Джигир шел по знакомым переулкам. Вот третий корпус, где он ганял на физкультуре. Поворот налево — его общага. Сколько времени прошло? Сколько всего было? Будь Джигир более сентиментальным, он мог бы и расплакаться. Но Джигир был не таков.

В общагу его, конечно, не пустят. Да и рядом с ней тереться особо не стоит. Утраченный дом, прощай! Далее Джигир прошел мимо еще одной общаги — пятой — и двинулся вниз, к реке.

Пять минут ходьбы, и он на месте. Вот она, широкая и могущественная, как и прежде. Джигир сел на каменную глыбу у самого берега, достал из пакета бутылку водки и отхлебнул прямо с горла. Горящая жидкость приятно обогрела горло.

Они остановились у Богдана. Он дружелюбно их приветствовал. Вечером они поедут назад. Нечего задерживаться. Соседи обещали присмотреть за ребенком, сколько понадобится, но нельзя же злоупотреблять их добротой. Джигир не хотел напиваться. Идти на встречу пьяным, ехать домой пьяным. Нет. Не напиваться, только чуть-чуть пригубить. И он пригубил, опять с горла. Джигир оставил Дашу у Богдана. Он хотел сам пройтись по местам былой славы, выпить, отдохнуть. У них ведь раньше что-то там было. С Богданом. Что? Не знаю, но слухи ходили. Да он и сам был свидетелем некоторых фривольностей с ее стороны по отношению к Богдану. Это было еще до той злополучной дачи. Ну и ладно. Пусть. Хоть бы он ее забрал. Да, забирай, друг, со всеми потрохами. И ребенка тоже забирай. К чертям все забирай. Заебало уже.

Джигир даже не заметил, как приговорил всю бутылку. Он посмотрел на часы. Ладно, пора.

Глава 3

Мечты сбываются

- Ха, а помните день юриста?

- Ага, и как же мы надрались тогда.

- Это когда пьяная Марина села не в то такси?

- Нет, стой, это было на день рождения Лили.

- Где она, кстати?

- Не смогла приехать, - ответила Таня. - Но передавала всем привет.

Все они были здесь. Ну, или почти все. Они зашли в аудиторию, где провели все четыре года — кабинет криминалистики. Сколько же времени протекало в этом месте. Да, собрались далеко не все. Из всей группы были только Стас с Таней, подвыпивший Джигир с Дашей и Богданом, Яна и Марина, Вика, Денис.

- Кто знает, где сейчас Гриша? - спросил Стас, улыбаясь. - Наверное, так в похоронном бюро и работает?

- А о других что-то слышно? Колесник и Попович? Заец и Крывуца?

- Ира вернулась к себе, работает там где-то, - сказала Вика. - А о Крывуце ничего не известно.

- Юля уехала за границу, а Оля у себя где-то, - сказала Таня. - По-моему, женилась и не работает. Как и Лиля.

- А ты Вика где?

- В ЗАГСе, - ответила Вика. - Бумажки перебираю.

На минуту воцаряется тишина, как бы подталкивая вспомнить тех, кого здесь нет.

- Видели Волошкевича? - разряжает обстановку Стас. - Постарел дядя Гена.

- Ага, он же сейчас деканат воглавляет.

- А Мойсиенко так и держится в кресле ректора?

- Куда он денется.

- Ну что, ребята, - снова Стас, - может, заглянем куда, посидим?

- Я за.

- Я тоже.

Все за. Все выходят за дверь. Спускаются по лестнице. А вот и Волошкевич, старый амиго. Они его уже видели, как и всех остальных. В зале.

- Стас, Денис, можно вас на два слова? - спрашивает поседевший и порядком постаревший Волошкевич.

- Да, конечно, Геннадий Андреевич! - отвечает Стас, а затем поворачивается к друзьям: - Вы идите, мы вас догоним.

- Поговорим в моем кабинете, - бросает Волошкевич, и Стас с Денисом идут за ним.

*****

Они в кабинете, том, что раньше занимал Кононенко. Они там и ждут, что он скажет.

- Ну как вы? - начинает Волошкевич. - А то так нормально и не поговорили. Как жизнь?

- Да ничего, - отвечает Стас, Денис стоит молча. - Не жалуемся.

- Это хорошо, - Волошкевич задумчивый и слегка нервничает. - Слушайте, у меня к вам… Я бы не стал вас просить, но… На кону слишком многое.

- В чем дело?

- Вы же оба работаете в органах, знаете, что да как? - беглый взгляд декана.

Дата добавления: 2015-11-04