Гарри кивнул, оставаясь совершенно серьезным. Сириус свел брови, но протестовать не стал — сейчас он не имел права ни в чем отказывать Гарри, как бы абсурдно это ни звучало. Он и так чувствовал себя предателем.
— Снейп бы таким же, как я. Вся его злость была только щитом. Грубостью он защищался от тех, кто подходил к нему ближе, опасаясь, что ему причинят боль. Он был таким же неуверенным, только, вместо массы друзей, которые были у меня — я дружил со всеми, с кем мог, чтобы не думать о семейных проблемах, он выбрал одиночество. Кстати, Снейп не понравился мне с самого первого взгляда, хотя — я четко это почувствовал — между нами сразу пробежала какая-то искра. Я не мог понять, что это было, но оно сводило меня с ума. Как потом выяснилось, он чувствовал то же самое. Все это заставило его ненавидеть Джеймса еще сильнее, потому что ему была ненавистна близость, существовавшая между мной и Джеймсом. Все стало еще хуже, когда… когда произошла цепь нелепых случайностей.
— Каких случайностей? — неожиданно мягко спросил Гарри, заставив Сириуса с удивлением взглянуть на него.
Неужели, его крестник, наконец, начал успокаиваться?
— Мы со Снейпом вроде как… встречались… недолго. Мы все время дрались, так что нам как-то назначили совместное взыскание — нужно было просто написать сочинение, но вместе. Видеться нам совершенно не хотелось, поэтому мы откладывали отработку, как могли — тянули до последнего. И когда, поздно вечером, мы все же встретились в пустом кабинете, то, как обычно, подрались… Но на сей раз рядом никого не оказалось, чтобы разнять нас, и… Мы поцеловались… Ну… — Сириус искал нужные слова, явно чувствуя себя смущенным. — Потом… После этого, возросла не только наша ненависть, но и тяга друг к другу. Каждый раз, получалось так, что при встрече мы дрались, потом целовались, потом…
— Потом — все остальное, — ухмыльнулся Гарри, подумав о том, что вся эта история с Сириусом и Северусом звучит очень и очень знакомо.
— Да, — Сириус почувствовал, что краснеет. — Но мы были детьми, и разобраться во всем этом оказалось слишком сложно. Не думал, что заканчивать будет так тяжело, — он горько улыбнулся. — Моя репутация на тот момент была слишком важна для меня, понимаешь? Я знаю, звучит ужасно… Меня считали бабником… Представляешь, что было бы, застукай меня кто со Снейпом? А друзья? Меня никто не понял бы, это точно. Джеймс и Снейп настолько не выносили друг друга, что одно время я вообще подумывал, что Снейп влюблен в твоего отца.
— Что, правда? — с нескрываемым ужасом воскликнул Гарри.
— Нет. Ну, по крайней мере, так сказал мне Се… Снейп, — Сириус скривился. — Если он прознает, что у меня все еще остались сомнения на этот счет, то точно меня прикончит.
— Ясно. И тогда ты решил убить его, так? — жестко спросил Гарри.
— Нет! — Сириус вздрогнул. — Я не хотел убивать его. Я просто… Я был глуп и безрассуден. Мне хотелось напугать его, преподать урок, не знаю… Я был так зол. Ненависть застилала мне глаза. И ревность. В то время Северус был очень близок с Люциусом, и об этом знала вся школа. Он буквально зациклился на этом долговязом блондине. — Даже сейчас, просто рассказывая, Сириус испытывал прилив мучительной ревности. — Люциус был тем, кем хотел стать он сам. Отвратительно, правда? — Гарри кивнул, и Сириус продолжил. — Я думал, что они трахаются… В общем, я действительно ничего не соображал от злости, и решил, наконец, что если он не будет со мной, то не будет ни с кем. Вот тогда я и послал его в Визжащую Хижину… Ремус так на меня обиделся, что очень долго вообще не разговаривал со мной. Даже Джеймс накричал на меня. Но когда до меня действительно дошло, что я сделал — было уже поздно. Как же я был рад, что с Северусом не случилось ничего страшного. Правда, он сам был в ярости, и принял это все близко к сердцу.
— Близко к сердцу?! — Гарри своим ушам не верил. — Ты отправил его к оборотню! Я даже не говорю о том, что этот оборотень был твоим лучшим другом! Как еще он должен был реагировать? Послать тебе цветы?! И вообще — как ты мог! Ты не имел права разрушать его счастье, даже если бы он выбрал Люциуса Малфоя!
— К сожалению, Гарри, любовь бывает разная. Моя была сплавом эгоизма и собственничества… Я знаю, это мерзко…
— А что насчет Ремуса?
— Что ты хочешь знать? Мы как были, так и оставались друзьями.
— Твоя мать сказала мне, что вас с Ремусом связывали не только… дружеские отношения.
Сириус аж подскочил на месте:
— Моя мать?
— Точнее, ее портрет. Мы иногда вроде как общаемся, вот она и рассказала мне о вас с Ремусом. Сначала рассказывала о твоем брате, а затем перешла на вас с Ремусом. По ее мнению, вы двое были слишком близки для просто друзей.
Обрадованным Сириус не выглядел:
— Да? А я и не знал, что ее портрет может говорить нормально, не вопя, и не проклиная всех и вся. Хмм… Почему ты вообще решил с ней поговорить? Ты что, живешь в моем старом доме?
— Да. А ты не знал? — Гарри был совершенно сбит с толку.
— Нет… Северус говорил, что последний раз, когда он о тебе слышал, ты жил в Лондоне с Роном, и готовился стать Аврором.
— Это было очень давно. И Аврором я так и не стал… Бросил курсы через полгода, — тихо признался Гарри.
— О, — Сириус оторопел. — Гарри, я понятия не имел…
— Ты о многом понятия не имел, — горько сказал Гарри. — И явно не особо хотел.
— Я был уверен, что ты нашел свое место в жизни. Думал, что ты счастлив. Северус убедил меня, что я не должен о тебе беспокоиться…
— Ага, а ты просто взял и поверил ему! Просто кретинизм в последней стадии! Я не счастлив, и я не нашел места в жизни. Все мое существование — это оживший кошмар, с тех самых пор, как я закончил школу. И даже раньше. Я так и не смог смириться с твоей гибелью! И с гибелью Ремуса — тоже! Это был кошмар, который все еще продолжается! — Гарри оскалился, вспомнив, наконец, что именно привело его в дом Снейпа. — Ты хоть понимаешь, каково это — винить себя в смерти других людей?! А твое падение за завесу — это была целиком и полностью моя вина!
— Ты не виноват, Гарри, — поспешно сказал Сириус. — Не мог же ты винить себя за мое безрассудство? Ты не заставлял меня идти тогда в Министерство, я сам принял решение. И будь я хоть чуть-чуть осторожнее, Беллатрис не попала бы в меня тем заклятьем.
— Именно так и говорили Ремус с Дамблдоррм. Но сколько они не старались заставить меня в это поверить, у них не получалось, потому что я твердо знал, что не будь я таким идиотом — не попался бы на уловку Волдеморта… Мне нужно было послушать Гермиону и подождать… Не ходить в Министерство! Ничего бы не было! Ты не сможешь доказать, что я не виноват! И то, как я относился к Ремусу после всего случившегося… — Гарри прикусил губу и опустил глаза. Его трясло. — Я ни разу не сказал ему, как много он значит для меня… Ни разу! — он больше не мог сдерживать слезы. Тихий плач Гарри ранил Сириуса. — Я чувствовал себя таким одиноким и беспомощным… Потерянным…
Сириус снова потянулся к нему, но Гарри яростно откинул его руку и уставился на него:
— Я сказал тебе держаться подальше! — крикнул он. — Ты все еще ничего мне не объяснил! Все, что я услышал, это душещипательную любовную историю! Но я так и не понял, как ты оказался жив, и почему не нашел меня!
— Занавес, куда я упал… был порталом. Воротами в потусторонний мир. Их открыли несколько столетий назад, и уничтожить их никому не удалось. Министерство спрятало его в отделе Тайн. Никто не знал, что это такое, и куда ведет. Есть несколько записей, посвященных данному артефакту, но ничего определенного в них не говорится — поэтому, когда я провалился туда, все решили, что я погиб. На самом деле, почти так оно и было. Это как кома. Долгое время я просто бродил в темноте.
— Но получается, что шанс вытащить тебя оттуда, был! Почему мне не сказали об этом?!
— Догадывался только Дамблдор, но полной уверенности не было и у него. Голая теория. Он и Северусу рассказал только потому, что тот оказался слишком настойчив. Тебе Дамблдор никак не мог сказать об этом. Только не тебе, Гарри, ведь он знал, что ты рискнешь всем, чтобы вытащить меня. Пойми, он хотел, чтобы ты был в безопасности. Так же, как и я. А Дамблдор хорошо знал, что самым моим большим желанием было уберечь тебя. Гарантий не было, скорее всего, ты сам потерялся бы там, не найдя меня.
— Но я имел право решать сам! — настаивал Гарри.
— Нет, не имел. Ты слишком похож на меня — пренебрегаешь опасностью, когда дело касается людей, которых любишь. Мысль о том, что ты рискнул бы ради меня жизнью, была бы для меня невыносима. Ты и так слишком часто это делал…
— И в последний раз это убило тебя, — Гарри подавился всхлипом.
— Нет. Я сам выбрал судьбу, Гарри. Не ты.
— Но ты из-за меня пошел в Министерство, — шепотом сказал Гарри.
— Но это было мое решение.
— Тогда мне тоже должна была быть предоставлена возможность решить спасти тебя!
Сириус промолчал. Он не знал, что на это ответить — любые слова были бы лишними.
Он причинил Гарри столько боли…
Как теперь это исправить?
Северус лгал ему!
Его крестник не начал новую жизнь.
Но он сам позволил Северусу убедить себя, что Гарри великолепно справляется и без него.
И что внезапное появление крестного только расстроит Гарри.
Чувствуя, как из глубины души поднимается гнев, Сириус сжал кулаки.
Что говорил ему Северус?
Что у Гарри теперь собственная жизнь?
Что он стал Аврором?
Что у него есть друзья и даже невеста…
Как это похоже на Северуса — беспокоиться только о себе.
Он не должен был ему верить!
Ему нужно было самому найти Гарри…
Собственными глазами убедиться, что с крестником все в порядке.
Северус говорил ему, что он слишком слаб.
И еще, что Гарри будет сложно понять их отношения…
А теперь получается, что он из трусости обманул ожидания Джеймса.
И что гораздо хуже — обманул самого Гарри.
— Как ему удалось вытащить тебя? — тихо спросил Гарри, так незаметно вливаясь в мысли Сириуса, что тому на миг показалось, что он сам задал себе этот вопрос.
— Он нашел какое-то очень сложное заклинание, которое служило ему одновременно картой и щитом, а затем прошел за мной. Он знал, что рискует жизнью. Знал, что может не найти выхода… Но, как он потом сказал, ему было все равно, потому что терять ему было больше нечего.
— Мне тоже было нечего терять, — уставившись в пространство, поведал сам себе Гарри.
— Не говори так! — с жаром одернул его Сириус. — Конечно, было! Ты так молод, Гарри, у тебя вся жизнь впереди! Ты хоть знаешь, сколько ты значил для волшебного мира?! Ты принес ему надежду…
— Только не нужно снова нести этот бред про героев, хорошо? Я все бы отдал, чтобы вернуть родителей и жить нормальной жизнью, — тоскливо сказал Гарри. От боли в его глазах, Сириусу трудно было дышать. — И когда это случилось? Когда Снейп тебя вытащил?
— Спустя три года. И еще год я приходил в себя… Когда он вернул меня, я был слишком слаб.
— Три года? — Гарри был очень удивлен.
Сириус кивнул:
— Да, он начал искать меня только после смерти Дамблдора, потому что тот запретил ему идти за мной. Но боялся директор не только за Северуса, но и за меня — раньше оттуда никто не возвращался. Как, впрочем, и из Азкабана, — он мельком улыбнулся. — Думаю, это определенный талант — выходить из подобных мест.
— Какой-то смысл в этом есть… — задумчиво протянул Гарри. — Незадолго до того, как Дамблдор умер, Снейп бросил работу, а затем и вовсе исчез. Все думали, что он, наконец, сломался.
— Он заботился обо мне, — Сириус почувствовал, как у него взмокли ладони. Ему так много хотелось спросить у Гарри, но он просто не знал, готов ли услышать ответы. — А что случилось с тобой?
Гарри вздохнул:
— Почему тебя это волнует?
— Гарри, пожалуйста… Ты же знаешь что меня это волнует. Пойми, я был уверен, что с тобой все в порядке. Меня убедили, что ты начал новую жизнь, и что, появившись, я стану обузой. Я не хотел тебе мешать. Я так хотел найти тебя, но боялся…
— Снейп велел тебе не вмешиваться в мою жизнь? — Гарри почувствовал прилив слепого бешенства.
— Не совсем. Он… просто убедил меня, что тебе будет лучше без моего присутствия в твоей жизни.
— Значит, он все-таки сказал тебе держаться от меня подальше, — усмехнулся Гарри. — Чертов ублюдок… А ты послушался его, как верный пес. Ты действительно считал, что без тебя мне будет лучше? Ты так сильно любишь его? Похоже, ты выбрал, и выбрал не меня!
— Все не так! — Сириус еле сдерживался, чтобы не орать. — Никакого выбора не было! Я… Я был уверен, что ты женат и у тебя куча детей! Я не хотел переворачивать твою жизнь вверх дном!
— Нет, я не женат. И детей у меня нет. После Хогвартса и Волдеморта я настолько устал, что попросту плюнул на все. Вообще на все — на блестящее будущее в роли великого Аврора, на приглашения из квиддичных команд, на свою девушку, на друзей… — Гарри глубоко вздохнул и стряхнул слезы со щек, но они продолжали течь. — Мне пришлось отвоевывать твой дом в суде у Малфоев.
— Да?
— Да. Доказать, что ты действительно мертв, и дом завещан мне, было довольно сложно. Люциус Малфой горел желанием заполучить его, но я все же выиграл дело. Я закрылся там от всего мира, сделав твой дом персональным чистилищем. Если бы не Рон с Гермионой, которые иногда меня навещают, я не знаю, что бы со мной было… — Гарри впервые признался в этом даже самому себе. — Я был жалок, у меня была депрессия. И сил на борьбу у меня не было.
Сириус почувствовал, как его сердце сжалось:
— Но… Я вижу тебя первый раз за долгие годы, и не вижу никаких признаков депрессии. Ты отлично выглядишь… Счастлив и красив.
— Это заслуга… Драко.
Он действительно это сказал?
Но это правда.
Те несколько дней, что они провели вместе с Драко, полностью изменили его жизнь.
Такое ощущение, что тот его встряхнул и заставил вновь почувствовать себя живым.
Гарри огляделся, только сейчас осознав, что Драко нет в комнате. Внезапно ощутив, как ему не хватает Драко, Гарри ужаснулся.
Он не хочет больше ни к кому ничего чувствовать.
Чувства приводят к боли.
Рано или поздно Драко все равно оставит его, ведь так?
Этого не может не произойти.
— Гарри? — мягко позвал Сириус, ощутив его напряжение.
Гарри поднял на него глаза, впервые внимательно посмотрев ему в лицо. Крестный выглядел все таким же красивым, но очень уж уставшим. Гарри тоже устал. И очень хотел остаться один.
Он встал и пошел к двери:
— Я… Я больше ни в чем не уверен, — сказал он не глядя на Сириуса. — Мне нужно побыть одному.
— Гарри, скажи, ты ненавидишь меня? — в голосе Сириуса чувствовалась тревога.
Гарри открыл дверь, но не уходил.
Он не ненавидел Сириуса.
Но ему было больно.
Он молчал, потому что хотел, чтобы крестный тоже испытал эту боль.
Пусть тот думает, что он ненавидит его, даже если это не так.
Наверное, эта боль никогда не уйдет.
— Мне так жаль… — грустно сказал Сириус.
— Да мне тоже, — Гарри вышел из комнаты и взлетел по лестнице вверх. Ярость грозила взорвать его изнутри, и он знал только один способ выплеснуть гнев.
С силой захлопнув дверь в выделенной ему спальне, он принялся крушить все, что попадало ему под руку.
* * *
Все случилось как-то очень быстро и неожиданно — у Драко закружилась голова, его затошнило, но еще до того, как волны магии прошили его тело, он уже понял, что с Гарри что-то случилось.
Он должен был это предвидеть!
Разговор между Гарри и Блэком просто не мог закончиться ничем другим.
Понятно, что Гарри расценит поведение крестного как предательство.
Еще бы, тот был жив, но не пришел и не помог ему.
Суть в том, что Гарри действительно сидел и ждал, пока кто-то спасет его.
Как это сделал он сам.
Размышляя таким образом, Драко бежал к комнате Гарри, но добравшись, не рискнул войти.
Гарри нужно время, чтобы побыть одному.
Выплеснуть боль и гнев.
Не так давно он сам был в той же ситуации.
И понимал Гарри, как никто другой.
Прислонившись к стене, Драко сполз на пол. Всем своим существом он сейчас чувствовал, как сильно Гарри нуждается в плече, чтобы выплакаться, но в то же время, тот будто тихо молил дать ему время, подождать еще немного, и уже потом войти и обнять его.
Казалось, ожидание длилось вечно. Затем, уровень магии, ощущаемый Драко, немного снизился. Все замерло. Он медленно встал, подошел к двери и прислушался. Тишина. Драко постучал, но ответа не было.
Его сердце забилось быстрее. Он больше не ощущал ничего, что могло бы исходить от Гарри, и это пугало. Драко постучал громче и вздрогнул, когда дверь неожиданно открылась сама по себе.
Он осторожно прошел в разгромленную спальню. Разрушено было все. Драко мельком подумал, что, наверное, его собственная гостиная после того, как он сорвался, выглядела не лучше. Гарри сидел в углу прямо на холодном полу. Его глаза были красными и опухшими, а взгляд — устремлен в одну точку. Драко захлестнула волна боли.
Когда-то давно, когда они еще были студентами Хогвартса, он мечтал увидеть Гарри вот таким — разбитым и измученным, но тогда все было по-другому. Теперь ему больше всего хотелось обнять Гарри и все исправить.
— Гарри? — мягко позвал он.
Тот продолжал смотреть в пустоту. Драко вздохнул и снова окликнул его.
Он не сдастся.
Гарри помог ему тогда, когда это было необходимо.
Теперь его черед.
Гарри не отвечал, поэтому Драко сел рядом и принялся ждать.
— Мы должны прекратить это, — внезапно сказал Гарри.
— Прекратить что? — Драко внутренне сжался, боясь услышать ответ.
— Что бы это ни было — между нами, — отстраненно ответил Гарри. Ни в голосе, ни в лице его не было и намека на эмоцию. Приказав себе не паниковать, Драко молча смотрел ему в лицо. — Какой смысл продолжать все это? — продолжал Гарри. — Все равно все закончится, заставив нас страдать. Рано или поздно, ты от меня устанешь. Или мы начнем действовать друг другу на нервы. Или…
— Мы уже действуем, — пробормотал Драко себе под нос.
— Да, но… может быть еще хуже. В один прекрасный день ты меня бросишь, когда поймешь, что я совсем не тот, каким тебе кажусь.
Драко вздохнул. Ему хотелось взять Гарри за плечи и хорошенько встряхнуть:
— Я точно знаю, кто ты и что из себя представляешь.
Гарри покачал головой:
— Нет, ты меня не знаешь. И чем раньше ты это поймешь, тем лучше. К тому же, любые отношения заканчиваются, оставляя после себя разбитое сердце. Ты хочешь рискнуть своим, связавшись с таким как я?
Черт, разговор принял совершенно неожиданный оборот.
Они должны были говорить о Сириусе.
И о том, как он поступил с Гарри.
Хотя, может это он именно о крестном?
Последняя надежда для Гарри иметь подобие семьи…
Гарри всегда был одинок.
Конечно. Своеобразный способ защитить сердце.
Гарри просто боится отношений…
Значит, пришло время доказать Гарри, что он может быть любим.
Чувствуя, как дрожат руки, Драко сжал кулаки, затем сглотнул и сделал глубокий вдох, собирая все смелость, чтобы сказать то, что задумал.
Он уверенно посмотрел на Гарри, и хотя его сердце грозилось выпрыгнуть из груди, ответ получился довольно твердым:
— Черт возьми, Гарри. Да!
— Да — что? — Гарри непонимающе уставился на него.
— Я готов рискнуть своим сердцем, — сказал Драко, стараясь не сорваться. Судя по всему, у Гарри перехватило дыхание. Воспользовавшись его удивлением, Драко продолжил. — Только не проси гарантий, у меня их нет. Если бы кто-нибудь в школе сказал мне, что я буду трахаться с Гарри Поттером, я бы долго смеялся ему в лицо. Но сейчас мы здесь. Вместе. И мы даже неплохо ладим, что раньше казалось мне невозможным — думаю, ты тоже так считал. У меня нет ответов на все вопросы, я не знаю, что будет дальше, но зато я хорошо понимаю, что чувствую. Я пытался все отрицать, но теперь это просто глупо. Неважно, что иногда ты жутко меня бесишь, и что бываешь чересчур упрям… Я все равно не брошу тебя. Если ты разрешишь, конечно. Я… Я все для тебя сделаю, — голос Драко сорвался и замер.
В зеленых глазах сверкнули искры:
— О чем ты говоришь?
— Я говорю, что люблю тебя, идиот! Я люблю тебя! — Драко стало настолько легко, что он, наконец, сказал это, что он почти не заметил шока на лице Гарри. — Я люблю тебя. — Драко мягко улыбнулся, и продолжил более уверенно. — Ты можешь отталкивать меня, Поттер, сколько влезет. Но я не сдамся.
Глава 36
Северус вздохнул — давно ожидаемая ссора надвигалась с неотвратимостью Хогвартс-экспресса. Он уже давно предвидел убийственные взгляды Сириуса и его обидные слова, куда как более привычные, чем редкие проявления нежности и любви, которыми они обменивались, предварительно набравшись смелости. Хотя, лучше бы он ошибся — Сириус говорил со страстной ненавистью, причиняя ему безумную боль.
Вот только винить в этом некого.
Он сам пустил Блэка в собственное сердце, отказавшись от любой защиты.
Раньше он просто наплевал бы на все и жил дальше…
Или вообще — дал бы ему хорошего пинка.
Но теперь, когда они женаты, подобные варианты просто невозможны.
Хотя, кого он пытается обмануть?
Никогда ему не удавалось не обращать внимания на все, что хоть каким-то образом касалось Сириуса.
К тому же, тот лучше, чем кто-либо другой знал, как можно забраться ему под кожу и сделать больно.
В чем его сейчас обвиняют?
Ах, да…
Как обычно — Северус солгал, а несчастный крестник страдал все эти чертовы годы из-за него, бывшего Пожирателя Смерти.
И что теперь — его будут винить в этом до конца дней?
Заводясь все больше, Сириус кричал и кричал, выплевывал оскорбления, возмущался, размахивал руками. Северус не представлял, что тут можно сказать в ответ, поэтому он просто сидел и слушал, как муж винит его в том, что у бедного маленького Гарри не было никакой счастливой жизни с женой и детьми, и даже аврорской карьеры. Только боль, страдания и чувство вины.
Последнее обвинение заставило Северуса горько улыбнуться.
Кого-нибудь когда-нибудь волновало, что сам он страдал больше, чем может выдержать один человек?
Разве что Дамблдора…
Но и тот никак не собирался облегчить его жизнь.
Почему тогда с Гарри Поттером должно быть по-другому?
Мальчишка рос среди людей, относившихся к нему как к маленькому принцу.
Лучше бы они больше занимались его обучением, вместо того, чтобы пытаться облегчить его ношу.
По крайней мере, тот точно не стал бы тогда таким избалованным и слабым.
Ему должны были четко пояснить, чего от него ждут — с самого начала, а не скрывать от него правду.
Что ж, самому Северусу не в чем себя винить.
Все, что он делал раньше, было направлено на благо Гарри Поттера.
А боль и страдания — это часть жизни.
Северус внутренне усмехнулся.
Ну, как же! Бедный маленький сиротка!
Неужели Поттер действительно считает, что у него было несчастливое детство?
Ерунда, мальчишка и близко не представлял, что такое настоящие страдания.
Он не испытывал настоящей боли и неприятия, причем с самого первого дня рождения.
А если кому-то кажется, что Дурсли олицетворяют собой самое ужасное — пусть посмотрят на отца самого Северуса.
Да, он ревновал.
Да, не рассказал Сириусу всей правды о Гарри.
Но он не знал о том, что происходит, и даже не догадывался, в каком состоянии находился мальчишка.
А откуда ему было об этом знать?
Он все оставил позади, отправившись за Сириусом и вернув его.
Последний раз, когда он слышал о Поттере, тот был подающим надежды студентом-Аврором, и имел невесту.
Кто мог знать, что Поттер не зажил так, как ему полагалось, обзаведясь в конечном итоге двумя-тремя собственными мелкими придурочными копиями?
В конце концов, у мальчишки было все для этого.
И в том, что предсказания не сбылись, вины Северуса точно нет.
Слушая Блэка, Северус размышлял о том, что тоже пытался начать новую жизнь, сразившись для начала с собственными внутренними демонами. Ему до безумия хотелось стать счастливым и спасти свою единственную любовь. Вот только благодарности он не дождался. И Поттер, и его упрямый возлюбленный — оба не желали понимать, что встретились сейчас исключительно благодаря Северусу.
Хорошо, он не совсем честно поступил по отношению к Гарри — у мальчишки тоже жизнь была не сахар.
Только его это не волновало.
Почему он не мог хотя бы раз в жизни подумать о себе и о собственном счастье?
И из того, в чем его обвиняет Сириус, он точно не сделал ничего.
Он не знал ни о депрессии Поттера, ни о его кошмарах с участием Волдеморта.
И жалкая жизнь бывшего героя — точно не его вина.
Холодно уставившись в злое лицо Сириуса, когда тот сделал паузу в гневной речи, Северус нахмурился и осведомился:
— Ты закончил?
Его спокойствие завело Сириуса еще больше, хотя это и казалось невозможным:
— О. Нет, дорогуша. Я только начал!
— Прекрасно, — Северус скривился и медленно встал. Глядя мужу в глаза, он четко произнес. — Тогда, давай раз и навсегда выплеснем друг на друга весь скопившийся яд.
* * *
— Что ты сказал? — сверкнул глазами Гарри.
— Что я люблю тебя, идиот! Я люблю тебя! — Драко почувствовал такое облегчение, сказав, наконец, эти слова, что почти не заметил шока, отразившегося на лице Гарри. — Я люблю тебя, — мягко улыбнувшись, Драко продолжил более уверенно. — Можешь пытаться оттолкнуть меня, Поттер, сколько влезет, но я не сдамся.
Гарри попытался что-то сказать, но голос ему не повиновался. Признание в любви лишило его дара речи, подарив взамен ощущение, будто в горле у него застрял галеон, который сам по себе никуда деваться не собирался. Сердце колотилось где-то в ушах, руки дрожали. Гарри понимал, что не должен был так удивляться — Гермиона не один раз говорила, что Драко чувствует к нему не только ненависть. Может быть, она и Фред решились на тот сумасшедший план только потому, что Гарри с Драко слишком долго скрывали собственные чувства друг от друга и от самих себя?
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |