Темно. Я лежу или сижу? Может быть, я стою? Я не чувствую. Отрицание, пустота, ничто. Повсюду и нигде. Я не существую, где я нахожусь? Необузданный мертвый леденящий ужас. Абсолютное ничто

Глава 1. Во мраке.

Темно. Я… лежу или сижу? Может быть, я стою? Я не чувствую. Отрицание, пустота, ничто. Повсюду и нигде. Я не существую, где я нахожусь? Необузданный мертвый леденящий ужас. Абсолютное ничто растворяет в себе мой первобытный страх. Мрак, всепоглощающий мрак. Что есть его суть? Инфинитность. Как и душа. Что скрывают глубины моей души? Видна лишь верхушка айсберга, а его истинная суть скрыта в недрах холодного океана. Его суть… любовь? Умиротворение?

Я хочу окончательно и бесповоротно зайти в самые потаенные трещины моего бессознательного. Заходя глубже я замечаю, как расплывается оболочка эго, и мое сознание растворяется в подуровне, в моем личном субэго. Такое неописуемое чувство, будто ты ни в раю ни в аду, и в обоих одновременно. Нирвана. Первоначало, исток мира души. Опора людского сознания. Пробираясь дальше слова начинают растворяться в давящей пучине бессмыслия и все труднее зацепить изображение собственной мысли.

Глубоко на дне я нашел любовь. Необычную любовь и безумный интерес, они сплелись друг с другом будто новорожденные ростки. Любовь и любопытство. Странность. Безумие. Насколько сильно они могут приковать мой взгляд…

Насколько глубоко готов зайти ты в своем безумии?

Я собираюсь спускаться по этой узкой часовне, по этим скользким ступенькам все дальше и дальше, надеюсь, я не встречу здесь свой конец. Каждый кусочек тела пробирает нервная дрожь и необычное покалывание кистей рук, будто при просмотре фильма ужасов, когда все замирает и ждет своей внезапной кричащей кульминации, оставляя зрителя трепетать в наслаждениях, заставляя его захлебываться океаном собственных эмоций и погружая его в иную неизвестную ему ранее реальность. Здание напоминало похороненное под водой сооружение часовни. Я не помню когда я начал по ней спускаться, и что было на верху, я не знаю, куда приведет меня эта узкая тропа, но зажжённый страхом интерес сильнее. Он окутывает словно мрак, будто глубочайший сон, разрешающий осознавать секрет управления им. Глубже, все глубже и ниже, уже не осталось щелей-окошек, из которых видно угрюмое плачущее небо. Вечно изнывающий слезами простор, что ниспослал мне столь тяжелый спертый, будто от запаха крови воздух. Он как вода наполняет легкие и леденит каждую клеточку моего тела, будто живой лед залезает в твои внутренности и начинает питаться тобой, высасывая все эмоции и заставляя забывать о беззаботном пребывании в реальности, выкачивает твои воспоминания.

Но так что же я найду в конце и почему я спускаюсь вниз? Я верю, что в конце пути смогу найти некое осознание своей собственной сути. Я хочу познать самого себя, посмотреть на свою собственную душу из самой ее глубины. Найти ядро своего древа бытия, пройдя по множеству троп и болот, по множеству заброшенных городов, натыкаясь на разбитые мечты, на заброшенные таланты, на раздавленные надежды, которые оборачиваются созданиями мрака. С инстинктом убийцы они хотят вырезать на твоем теле смерть, медленно проникая ножом в твою мягкую плоть, заставляя чувствовать каждую крупицу боли, каждую каплю безграничной ненависти и жажды отбирать, что высосет тебя, испепелит, уничтожит в прах. Сожрет твое эго, окутывая свои нежные губы алой безжизненной кровью, впиваясь медленно в твою шею, расслабляя тебя и проникая своими острейшими когтями, подберется к самому сердцу…

Лед. Душа. Ненависть. Отчаяние. Боль. Январь. Убийство. Безумие. Плоть. Пустота. Мрак. Ничто.

Темно.

И чем дальше, тем любопытнее, ведь в мраке скользких ступенек я верю что смогу найти место упокоения и рождения любви. Там, где начинается и добро, и зло, и счастье, и ненависть. Где-то у подножия моей темницы, моей часовни прячется темно-алый цветок любви, боязливый, хрупкий и легкий настолько, что жить он может лишь в кромешной тьме и пустоте. И питается он светом, что изредка доносят до него рассеявшиеся облака. Терний любви стоит, словно хрусталь и кажется, что вот-вот рассыплется на миллиарды бесконечно малых осколков без единой надежды на новый рассвет. Смогу ли я найти его здесь.… Найду ли я его?

Спускаясь вниз, дорожка начала сужаться, и давящие безжизненные стены вновь стали безмолвно кричать на меня, будто стая черных воронов, застывшая в ожидании моей смерти. Тихая музыка донеслась далеко сверху и, напугав меня, привела в мерзлое оцепенение.

«Воля в кулаке, мысли в разные стороны

По моей комнате гуляют черные вороны»

Я ощутил себя в своей постели, открыл свои безжизненные серые глаза и отключил будильник. Свет телефона ослепил мои глаза, и я разглядел, что на часах ровно восемь. Сумеречная просыпающаяся улица мертво осветила мое новое утро, и я поднялся с кровати.

Глава 2. Когда небо падет.

Ударяя ступени своего подъезда, я спустился к выходу. В наушниках раздавался нежный и робкий звук фортепиано, гармонично сливающийся с мелодичным и грациозным вокалом Адель. Открыв дверь, ветер нагло ударил мне в лицо, своей дерзостью напоминая моим бледным щекам о моей затяжной бессоннице. Снежинки же забавно щекотали нос, воздух был свеж и чист, сумерки плавно исчезли с горизонта и я успешно добрался до своей остановки. Промокшие дороги, потрепанные временем машины… и изнеможенные лица, выглядывающие из окон бесконечных автобусов и маршруток. Их взгляды описывали явное безразличие ко всему миру, глаза у каждого сидящего все же разные.… Но взгляды – будто вот-вот с конвейера сошли.

А я всегда видел этот мир иначе, немного странно… Я всегда старался замечать то, на что другие не обращают внимания. Одним из моих сокровищ среди наблюдений оказался люд в общественном транспорте. Смиренная, идеально выдрессированная, тихая горстка людей, не обращающих друг на друга и капли внимания. Ну, лишь на оскорбленного суровой правдой жизни и откормленного ей же злого контролёра, который нервно собирает с людей золотые монетки, будто Чингисхан собирающий дань с пораженных народов.

Одинаковые взгляды, серые лица. Мы одинаковы даже в своем глупом желании быть разными. Навязанная однообразная разнообразность. Система работает. Система живет. Система – это жизнь ради системы. Система – это подчинение. Система – это мы.

Автобус остановился у моего учебного учреждения, и я спустился на спрятанный под сырым грубым снегом асфальт. Университет. Молодые лица такие жизнерадостные, беззаботные и живые, что лица взрослых кажутся по сравнению с ними лишь жалким подобием, будто оригиналы и смазанные копии, избитые тяжким бременем и наполненные неизлечимыми душевными травмами. Напротив, оригиналы – будто небесные ангелы, дети, живые, беззаботные, счастливые и искренне любящие. Однако… сколько из них покалечит судьба, сколько им предстоит перенести, сколько еще кровавых багровых слез им предстоит проронить за их проклятые жизни и судьбы. Сколько из них похоронит в себе ангельскую девственность рассудка, поддавшись отравленному плоду познания…

Ну что же… лучший способ спастись от всепоглощающей реальности – погрузиться в нечто столь же поглощающее. Расписание на новый семестр обещало мне новый заплыв на дно океана знаний, и я поспешил зайти в холодное здание университета. Но в действительности, та черная бездна, что была мне уготована судьбой, не пошла бы ни в какое сравнение с моими робкими ожиданиями…. Серый холст моей жизни окрасится цветом багряной крови. Безжизненность пробежит холодком по спине, и любовь снова вонзит в мое горло свои белоснежные мертвые зубы.

Художник уже рядом и готов изрезать плоть на гуашь для своего запрещенного маниакального изыска. Туман, настолько густой, что кажется, будто он пуст, окутает меня с головой и приведет на место собственной казни.

Палач.

Когда время учебы подошло к концу, я снова вышел на улицу, было уже темно и мне это в действительности очень понравилось, потому что я всегда считал себя существом, скорее ночным, чем дневным. Я испытывал некую привязанность к мрачной стороне своих чувств, и особенно к ночи. И луне, бесподобной белой луне, что будто окутывала своим светом весь бесконечно прекрасный звездный небосвод, что открывал мне свое внеземное сияние. Ветер совсем исчез, и на улице стало не так уж и холодно, поэтому я решил прогуляться до дома через близлежащий заснеженный парк, наедине с собственным МР3 проигрывателем.

Безжизненные деревья, протоптанные узкие дорожки ведущие прямиком в неизведанность, прямиком во мрак, что он скрывает. Музыка затихла, и в воздухе повисла мертвая тишина, не было слышно даже звука проезжающих машин, только нагло и раздражающе дребезжали фонарные столбы и снег сминался под ногами, издавая характерный неприятный треск, который с каждым разом становился все громче и громче. Казалось, будто он заглушал даже звук биения сердца, он заглушал мои мысли, и в определенный миг он заглушил мое сознание, еще шаг во тьму - мою жизнь. Внезапно поднялась сильная вьюга, и я решил, что оставшийся путь преодолею всё же на автобусе. Подойдя к выходу из парка, я увидел кучу суетящихся людей столпившихся у ворот, машины скорой помощи и полиции. Любопытство, пробудившееся в мгновение ока, на секунду затихло под жестким натиском моего отвращения к морозу, но через время вновь вспыхнуло новым пламенем, и я решился подойти.

Люди внезапно разошлись, что бы уступить дорогу врачам, и место, на котором я стоял, открыло мне всю картину с наиболее зрелищного ракурса. Это был мертвый человек. Да, я первый раз в жизни увидел мертвеца, это было тело парня, лежащего в собственной крови, спокойное и бездыханное. На секунду мне даже показалось, что он все еще дышит и он жив, так как его глаза были открыты и на лице застыло некое тихое спокойствие, перемешанное с то ли ужасом, то ли отвращением.

Как тогда.

«Тьма, сырость, смрад. Окоченевшая окровавленная рука, час назад со всей силы цеплявшаяся за горло безжизненно свисала вниз. Безумные от желания вырезаться из орбит глаза с томной ледяной жаждой найти упокой разрывали каждую ниточку моего осознания действительности, разрывая мои мысли в слова и картины, соединяя мою фантазию и боль в кромешный ад. Бесконечный водопад слез, беспомощность, самопрезрение, смрад, сырость, тьма.»

Очнувшись на самом крайнем заднем сидении в автобусе, я на минутку загляделся в окно и не заметил, как салон внезапно опустел.

Я перестал замечать проезжающие в окне машины и окинул взглядом все помещение – ни одного пассажира не осталось. Я был один. Внезапно двери справа от меня распахнулись, и в автобус влетел новый пассажир. Несколько секунд я просто не мог отвести взгляд. Это была девушка, элегантно и медленно она поднялась по ступеням и села напротив меня, она опустила свой черный капюшон и свет пал на ее бледное лицо. Ее кукольные зеленые глаза вцепились так же неожиданно и резко, словно капкан посреди поля, но взгляд оставался таким спокойным, умиротворенным и ровным, что это даже немного смутило меня. Маленькая прядка ее темно-красных волос мягко скатилась с плеча ее черного пальто. На ее лице красовались хрупкий красный носик и пухлые нежные губы, которые внезапно раскрылись и ее детский спокойный голос преодолел расстояние между нами.

- Грустно, когда люди умирают… - донеслось из ее уст.

Я удивился тому, что она произнесла, в ее глазах виднелись спокойствие и тихая нотка грусти, она опустила свои красивые глаза.

- И правда.… Но мы все когда-то умрем, - тихо ответил я, но затем понял, что она зашла совсем не на той остановке, что я, и, не подумав, спросил, о чьей именно смерти она говорит, - Ты о том парне в парке?

Она вновь взглянула на меня, ее взгляд стал на мгновение совсем холодным и нечеловеческим, но оставался по-прежнему спокойным, она отвернулась в окно буквально секунды на две и вновь посмотрела на меня. Нежно улыбнувшись, она вновь посмотрела на меня с глубокой тоской и сказала:

- Нет. Тебе разве не сейчас выходить?

И правда, это была моя остановка, двери раскрылись, и я направился к выходу, но все не мог разорвать наш зрительный контакт с этой очаровательной девушкой.

- Мы знакомы? – спросил я.

- Когда небо падет.
Я сначала подумал, что мне это послышалось, но я не ошибся, она правда сказала: «когда небо падет». Двери резко захлопнулись, и я не услышал фразу целиком. В непонятном состоянии и в раздумьях я дошел до своего подъезда, весь вечер мою голову занимали мысли о том, «что это за девушка?» и о том мертвеце, что я увидел в парке.

Вечер я провел за учебой и в интернете, через некоторое время я уже был готов вновь погрузиться в мир своих сновидений. Поставив себе четкую цель дойти до самого низа часовни, я лег в кровать и сладко заснул.

Глава 3. Ближе к безумию.

Тепло. Спокойствие. Умиротворенность. Нигде. Повсюду. Подуровень. Сон. Нирвана. Несвязность мыслей. Галлюцинация. Шок. Сырость. Вверх. Вниз. Падение. Пустота. Лифт. Открой свои глаза.

Узкое ржавое помещение и туман, повисший над моим рассудком, своим безмолвием и непроглядным мраком заточили меня в могилу. Острая резкая боль пронзила, словно выстрел, мою голову и свалила меня на железный сырой пол. Из моего горла стала доноситься несвязная речь и не знакомые мне слова очень низкого тембра, казалось, что мой голос больше похож на грохот, который издают ржавые водопроводные трубы в старых домах. Только несоизмеримо низкий по тональности.

Надо мной глаза.

Резкий пронзающий ужас сковал каждую частичку моего тела и окутал в лед. Я не смел пошевелиться. Я не мог. Надо мной повис чей-то взгляд? Оно действительно смотрит на меня. Бежать. Шевелиться. Мама, я онемел. Остановись. Перестань смотреть на меня. Чьи голоса? Нечто, что доносится из моего горла. Не могу пошевелиться. Не могу закрыть глаза. Не смотри. Я не хочу умирать. Не хочу умирать. Я не хочу умирать!

Стук сердца вырывающегося из груди сердца, на котором не можешь сосредоточиться, все больше заставляет дрожать твой рассудок. Мелодии тысяч воронов и чьи-то голоса. Они щебечут.

- Он умирает! – доносится чей-то до боли знакомый голос.

Перед глазами возникает бледная идеально белоснежная кисть чьей-то руки. Я представляю, как я встаю и кричу, словно обезумевшее от безмерного отчаяния чудовище.

Рука резко исчезает и в лифте включается свет.

Все еще прижатый к полу, я рефлекторно закрыл глаза, вслед за чем, так же рефлекторно дернул рукой. Осознав, что я, наконец, могу шевелиться, все же поднялся на ноги. Взгляд, изучавший меня минуту назад, в конечном счете, исчез с появлением света, что заставило меня задуматься, был ли он на самом деле. Однако я четко помнил ту руку, которую я непонятным образом увидел в кромешной тьме.

Помещение, окружившее меня в темноте и представшее передо мной сейчас – совершенно две разных кабины лифта. Воздух стал чистым и прохладным, железные стены были идеально отшлифованы, пол был поразительно чистым. Я подошел ближе к кнопкам лифта и был шокирован тем, что увидел.

Над каждой ярко-желтой кнопкой, они были расставлены вертикально, будто простым черным маркером были подписаны разные слова, цифры и обозначения. Так же три кнопки сильно отличались от остальных. Самая низкая была будто бы из тлеющего дерева, продырявленная и частично гнилая, под ней было выцарапано: “Lasciate ogni speranza voi ch'entrate”. А самая высокая кнопка была пустышкой. Эта светлая кнопка была впаяна так, что ее нельзя было нажать. Над ней было написано: “Sky”. Третья красная кнопка располагалась чуть левее самой средней кнопочки, которая была зажата. Очевидно, что зажатая кнопочка показывала, на каком этаже сейчас нахожусь я. Под ней было напечатано «Открыть».

Железные стены и светящиеся кнопки будоражили мой интерес и воображение и, немного подумав, я решил, что спущусь на несколько «этажей» ниже. Я дернул спусковой крючок, и лифт резко дернулся, свет погас, и резкое неестественное чувство боли разлилось по моим венам, смердящий черный ужас заполонил кабину. Ощущение свободного падения и неестественная душевная боль, резко впивающаяся в каждый нервный узел моего тела, инвертировали мой интерес в невыносимый первобытный страх. Тьма.

«Когда небо падет, и сойдут облака

Поцелует вас тьма.

Прах низвергнет Богов, сон утешит себя…

Пустота.»

Открыв глаза, я огляделся и понял, что оказался посередине неизвестной мне пустыни с белым песком и бордовым темным небом. Я поднялся на ноги и услышал неприятный клокочущий звук.

В паре метров от меня сидел самый настоящий демон. Его голова напоминала обтянутый бежевой человеческой кожей мешок с двумя отверстиями – глазами, из которых медленно струилась черная кровь. На фригидное анорексичное тело были пришиты снизу к туловищу четыре красноватые руки, на которые это чудовище и опиралось. Под ним лежало голое окровавленное тело. Я ощутил смердящий запах, который до меня донес ветер, и приступ рвотного рефлекса взбудоражил мое нутро. Нечаянный всхлип и монстр медленно стал поворачивать свой парализующий взор ко мне. Нет!

Пока оно стояло и медленно осматривало меня, внезапно я осознал, что не могу пошевелиться, а обгрызенное окровавленное тело, которое лежало под чудовищем, было мной. Это действительно был я. Мертвый. Я. Меня затрясло. Руки сковал неизведанный ранее страх. Дрожь разлилась по моему телу. Я не мог оторвать взгляда, я не мог просто его даже перевести.

Монстр повернулся ко мне. В его животе была огромная ротовая полость с торчащими изнутри зубами. Внутри будто он пережевывал части меня. Внеземной, нечеловеческий. Этот ужас будто был слеплен из частей человеческого тела. Из его рта донесся звук, похожий на осиплый вздох. Крик, безумный крик донесся от этого чудища, его глаза раскрылись еще шире и руки рванули в прыжке.

Доля секунды отделяла меня от смерти. Я ощутил резкое падение и как в мою руку вонзились острейшие клыки. Острая мучительная горящая боль поразила мою руку, будто, нет, ее действительно начали жрать заживо. Можете, черт возьми, говорить о том, что сны не реальны, но эмоции, переживаемые во снах, действительно реальны!

Что-то стало мне подсказывать, что такая яркая всеобъемлющая боль оставит на мне свои шрамы, что-то стало мне подсказывать, что я могу действительно умереть, как тот… другой я, не смотря даже на то что я пытаюсь сопротивляться.

Внезапно боль прекратилась, и я услышал хлопок, за чем последовала резкая боль в ушах,… будто я оглох. Открыв глаза, я увидел глаза чудовища и не сумел сдержать крика, после чего рефлекторно откинул его от себя. Существо встрепенулось, и снова встало, с одной из его рук текла кровь. Я встал, держась за свою ноющую укушенную руку.

Существо вновь приготовилось прыгнуть в мою сторону, и внезапно из-за моей спины выскочил черный силуэт и одним резким и скользким движением насадил голову монстра на длинный серебристый клинок. Обездвиженное тело чудища упало на землю, мужественным лихим движением, темный силуэт сдавил ногой голову хищника и вытащил из его головы окровавленный меч.

Немного привыкнув к боли и осмотрев спасителя внимательнее, я увидел, что силуэт на самом деле являлся человеком в черной мантии. Голова была накрыта столь же темным капюшоном, который через пару секунд был опущен белой изящной кистью.

К моему взору предстало лицо юной девушки.

Глава 4. Раны.

Дата добавления: 2015-11-04