Засранец Пак Чанель хитро улыбается, маленькие крылья за спиной трепещут как заведенные, словно вот-вот вознесут ушастого купидона под дымчато-лазурный потолок, и, честно признаться, Чунмёну

- Сдал?

Засранец Пак Чанель хитро улыбается, маленькие крылья за спиной трепещут как заведенные, словно вот-вот вознесут ушастого купидона под дымчато-лазурный потолок, и, честно признаться, Чунмёну нестерпимо хочется треснуть этого балбеса чем-нибудь тяжелым. Но Чанель громогласным басом оповещает весь корпус Небесной Консерватории о том, что проклятый экзамен «Сдааааал!»,да еще и на ‘отлично’ притом, так что Чунмён вздыхает и просто отходит подальше от нахлынувшей на счастливчика Пака толпы томившихся в нервном ожидании студентов.

Сдать профессору И Фаню было просто нереально. Так, по крайней мере, ему казалось, учитывая, что сердечное давление у него самого резко подскакивает, мысли начинают путаться, а речь превращается в какой-то бессмысленный, неразборчивый поток слов в присутствии вышеупомянутого преподавателя.

Но на самом деле, нет, профессор И Фань не был таким великим и ужасным, как Чунмён о нем думал, списывая свои неоднозначные чувства на рядовой страх и неуверенность.

В действительности, «Амурологию» сдать – дело плевое. Тем более что даже таким студентам, как Пак Чанель, фартит на пятерки.

Только вот что делать с системой сознания, которая как нарочно сбивается, стоит ему сесть напротив преподавателя в попытке ответить на вытянутый билет.

Дверь кабинета, вызывавшего трепетное волнение и нервоз у доброй половины студентов, внезапно распахивается, являя волнующимся купидонам сегодняшнего экзаменатора. Строго оглядывая жмущихся друг к дружке своих студентов, он коротко просит зайти в аудиторию еще одного-двух и затем вновь скрывается за дверью кабинета.

- Нет-нет, я не готов,- отрицательно мотает головой До Кенсу, когда ребята просительно смотрят в его сторону. – Мне нужно еще немного повторить материал,- при этом купидон демонстративно утыкается и взглядом и носом в развернутый в руках свиток с конспектами по любовной дисциплине.

- Чунмённи, - доносится до Кима наигранно сладко распеваемое его однокурсником Лу Ханем, и он раздумывает, в какую сторону бежать, чтобы его, не дай Бог, не поймали парни и не затолкнули за дверь, к заждавшемуся профессору.

- Даже не думай слинять, крылья пообрываю! – кричит ему в спину Хань, когда Чунмён ретируется.

Но, набегавшись по всем углам западного корпуса Небесной Консерватории, он все же спустя полтора часа с видом мученика и поникшими за спиной, едва ли не общипанными Лу Ханем, крыльями направляется в экзаменационную аудиторию.

- Тяните билет, - бесстрастный голос преподавателя звучит уж слишком громко в практически пустом кабинете.

Чунмён нервно сглатывает и тянет.

- Номер, - спрашивает И Фань, вопросительно глядя через стекла очков на студента.

- Девятнадцатый, - хрипит Чунмён и громко кашляет, прочищая горло.

И Фань с неким удивлением смотрит на мешкающего студента.

- Будете отвечать?- интересуется преподаватель и Чунмён неуверенно кивает.

И Фань откидывается на спинку стула и внимательно смотрит на своего студента в ожидании.

«Характеристика и основные черты любви» - первый вопрос по материалувводных лекций, и Чунмёну кажется, что еще никогда прежде легче билета не попадалось, пока он не смотрит на приложение в виде практического задания: «Поразить сердце любовной стрелой согласно методике Эроса».

Откровенно говоря, практическая часть пугает его больше всего, даже больше выжидательного взгляда темных глаз напротив. Если брать в расчет, что физическая подготовка едва тянула на ‘удовлетворительно’ и в деле стрельбы Чунмён талантом не блистал.

- Я вас слушаю, - напоминает ему профессорИ Фань и купидон монотонно, изредка заикаясь, начинает излагать основные черты и особенности проявлений любви, при этом время от времени поправляя на плечах съезжавшие вниз подтяжки, почесывая вишневую макушку и с совершенно глупейшим видом исподлобья наблюдая за преподавателем, который сложа руки на груди, слушает и кивает на правильно пересказываемую теорию.

- Достаточно, - на середине останавливает его И Фань. – Теперь непосредственно к практической части.

Мысленно помолившись всем известным святым, Чунмён осторожно берет в руки золотой лук и отливающую ярким светом, слепленную из солнечных лучей стрелу.

- Мишенью вам будет служить статуя, - указывает И Фань в сторону скульптуры Венеры.

Чунмён собирается с духом, обхватывает рукометь и натягивает тетиву. И Фань нетерпеливо постукивает пальцами по поверхности стола, а у бедного купидона дрожат руки и, в общем-то, лучник из него оказываетсяеще худший, чем он предполагал. Он отпускает тетиву, и сместившаяся во время полета стрела отскакивает от зеркальной стены и рикошетом бьет напротив сидящего молодого профессоранаповал, да так, что вокруг него сыпется сноп искр, и Чунмён понимает, что он влип на этот раз в самые неразрешимые неприятности в своей жизни. Хотя, насчет «неприятностей» можно еще поспорить…

И сбегая подальше от злополучной аудитории и пораженного в сердце И Фаня, купидон думает лишь об одном: впервые он так виртуозно справился с поставленной задачей – ведь стрела угодила точно в цель.

Дата добавления: 2015-11-04