ведь это далось не многим 11 страница

Спустя секунду после их ухода пошел снег, и неожиданно быстро поднялся яростный шторм. Множество кристаллических хлопьев замерзшей воды внезапно закружились в воздухе. Такая метель пробирает до костей, дороги заметает тяжелыми сугробами, и все становится белоснежной пустошью за довольно короткое время. Любые следы, которые они могли оставить, сейчас были погребены под выпавшим снегом. И любой запах развеял сильный ветер.

Наняв частного пилота, чтобы утром на вертолете их увезли из ущелья, Тристан пояснил, что это будет самый безопасный способ покинуть Лунную Долину, пока деньги, власть или влияние семьи Силивази не создали им проблемы. Но, судя по усилившемуся шторму, полет на любом вертолете, возможно, придется отложить.

Джослин потягивала теплый чай с медом и лимоном и пыталась собраться с мыслями. Ее голова шла кругом, в животе завязывался тугой узел, когда осознание того, что она сделала, доходило до нее все больше и больше… Она оставила Натаниэля.

Оставила его умирать.

И обрекла на ту же ужасную участь, что постигла красивого молодого мужчину на той картине — его брата, Шелби. Хотя она знала, что не обязана заботиться о мужчине, которого никогда не встречала, и абсолютно никто не имел права вырывать человека из привычной жизни и заставлять его вступать в отношения, часть ее сердца разбивалась из-за сделанного выбора.

И взгляда Натаниэля.

Память о тех темных, преследующих ее глазах, взгляде, полном... боли... пронизывающем до костей. Она ушла, безжалостно оставив его на произвол судьбы, когда он считал, что между ними существует что-то особенное, если не божественное.

Джослин глубоко вдохнула холодный горный воздух. Ледяные снежинки кружились вокруг нее, жаля теплую кожу, когда ветер обдувал открытые щеки и шею. Она еще сильнее закуталась в свой плед и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Тристан возвращается с охапкой дров.

— Почему ты все еще здесь? — спросил он, глядя на небо. — Тут холодно. Тебе лучше зайти внутрь.

Джослин кивнула и, проследовав за ним в крошечный трехкомнатный домик, остановилась перед камином, чтобы согреться, в то время как Тристан бросил в огонь несколько бревен.

— Тристан, — сказала она, потирая руки. — Я думала... обо всех годах нашей совместной работы. Мы стали напарниками только из-за работы? Из-за меня? Или все дело было в поиске вампира?

Тристан поворошил подкинутые дрова длинной железной кочергой и оперся о каминную полку, перенеся большую часть своего веса на одну руку.

— Джослин, я не знаю, что ты хочешь услышать. Правда заключается в том, что я охотник на вампиров. Всегда им был. Наша совместная работа в Сан-Диего была просто прикрытием, чтобы помочь мне найти эту долину.

Джослин уже знала, каким будет его ответ, но теперь, когда он произнес слова вслух, предательство ранило с новой силой. Она доверяла Тристану свои тайны на протяжении нескольких лет. Свою жизнь. Всегда полагалась на него, знала, что он прикроет ей спину, и постепенно между ними появилась связь, которая больше не казалась настоящей. Она покачала головой, пытаясь осознать реальность того, что он рассказывал ей.

— Все три года, Тристан... Я доверяла тебе.

Тристан вздохнул.

— Мне жаль, Джослин.

— Да... наверное, — в ее голосе слышалось сожаление. — Скажи мне еще кое-что, ладно? Наше сотрудничество хоть что-нибудь значило для тебя? Наша дружба? Или это все тоже лишь часть плана?

Тристан провел руками по своей гриве волос, пытаясь смахнуть их с лица.

— То, что мы напарники, много значит для меня, Джослин. Лгать тебе было самой сложной задачей. Знай, что как только я понял, что ты у Натаниэля... — он посмотрел на нее так, как никогда прежде, словно она принадлежала ему. От этого ей стало не по себе. — Я мог думать только о том, как добраться к тебе. Спасти тебя. Увезти как можно дальше от этого монстра. Я должен был обеспечить твою безопасность прежде, чем рассматривать возможность охоты на него.

Джослин сделала шаг назад, когда смысл его слов дошел до нее.

Тристан, казалось, почувствовал ее беспокойство.

— Действительно ли мы такие разные, Джосс? Я имею в виду, подумай об этом: сколько дружеских отношений ты заводила с информаторами? Сколько раз ты работала под прикрытием или строила отношения с кем-то, с кем ты просто... заигрывала... для того, чтобы добраться до подозреваемого? Я охотник. Ты агент правоохранительных органов. Мы делаем то, что должны.

Джослин покачала головой.

— Так вот что это было, Тристан? Заигрывание? Это не то же самое, и ты это знаешь! Мы были напарниками.

Неожиданно Тристан шагнул вперед и взял ее лицо в свои большие ладони. Он провел по ее скулам подушечками больших пальцев и наклонился, чтобы поцеловать: поцелуй был нежным, мягким и совершенно неожиданным.

— И мы все еще можем ими быть, — сказал он низким, хриплым шепотом.

Джослин ахнула, глаза ее расширились.

— Тристан! Что ты делаешь?

Он улыбнулся.

— То, что хотел сделать со дня нашей встречи, — в его голосе не было ни капли сожаления.

Джослин потерла виски, пытаясь сосредоточиться на ситуации. Разбираться с этим новым... романтическим откровением... придется позже.

Она и так была уже на пределе. «Я мог думать только о том, как добраться к тебе. Спасти тебя. Увезти как можно дальше от этого монстра. Я должен был обеспечить твою безопасность прежде, чем рассматривать возможность охоты на него», — она проигрывала в голове слова Тристана. Охоты на него.

Охоты на Натаниэля!

Ее живот скрутило, и сердце пропустило удар.

— Подожди минуточку! Когда ты говорил, что нужно спасти меня перед тем, как охотиться на Натаниэля, что именно ты имел в виду? Ты говоришь о том, что попытаешься... убить его?

Тристан вздохнул и посмотрел ей прямо в глаза, его золотые зрачки потемнели от решимости.

— Натаниэль — вампир, Джослин, гораздо более опасный, чем ты предполагаешь. Да, конечно. И не попытаюсь, а убью его.

Джослин отшатнулась, как от удара, и страх стал завладевать ею, приходя на смену замешательству... когда тяжесть того, что Тристан действительно делал в долине, наконец, обрушилась на нее. Человек, которого она считала своим напарником, пришел в Лунную Долину с одной и только одной целью — поймать сильное, умное существо с красивыми глазами, страшной силой и неожиданной мягкостью... и убить. Кожа на внутренней стороне ее запястья начала гореть, а в сердце зародилась боль.

— Ты не серьезно, Тристан. Он, может быть, и вампир, но не зло. Ты не можешь просто убить его.

Тристан смотрел на нее с намеком на насмешку в глазах. В их глубине было еще что-то темное, едва заметное. Быть может, ревность? Гнев или презрение? Взгляд босса, которому бросил вызов подчиненный? Было не ясно, что именно он чувствует, но его решимость закончить свою работу — убить Натаниэля — была непоколебимой.

— Он зло, Джослин, и завтра утром, после того как ты улетишь отсюда, я сделаю то, для чего приехал, — он поймал ее запястье своей рукой, властно удерживая, словно в тисках, и посмотрел прямо в глаза. — И тогда я вернусь к тебе, и мы станем партнерами... как и должны были.

Джослин затаила дыхание, а затем пронзительно и высоко закричала. Она дернула свое запястье, но оно не сдвинулось с места.

— Тристан, отпусти меня! — она произнесла это как приказ... когда в действительности это была мольба.

Тристан медленно отпустил ее запястье, но не отвел прямой, несгибаемый взглядом.

— Не смотри на меня так, Джослин. Твоя симпатия к этому вампиру начинает раздражать. Знаешь ли ты, что он убил семерых заключенных в тюрьме в Калифорнии недавней ночью?

Джослин нахмурилась и покачала головой.

— Невозможно... когда?

— Воскресенье. Около четырех утра.

Джослин смотрела на пылающий огонь, наблюдая за светящимися оранжевыми языками пламени. Шипящие искры разлетались по всему очагу и, мерцая, исчезали в трубе.

Ее жизнь... все, что она считала правдой до этого момента... так же, как эти искры, исчезало перед глазами. Таяло. Увядало. Просто сгорало в пламени, пока реальность продолжала укладываться в голове.

Она закрыла глаза, пытаясь вспомнить: субботний вечер... и четыре утра воскресенья. Что произошло в ту ночь?

Ах, да... Натаниэль увидел ее воспоминания о Валентайне и Далии и впал в такую ярость, что Маркусу пришлось успокаивать его. Фактически, Маркус приказал ему выйти и... поесть.

Обжигающие слезы навернулись на глаза, несмотря на то, что она пыталась отрицать напрашивающийся вывод. Это была правда. Натаниэль мог легко убить десяток человек в своей разрушительной ярости. И не проявил бы ни капли милосердия к банде преступников, особенно если они совершили преступления против женщин, невинных жертв, как Далия. Тем не менее, она по-прежнему не могла принять вердикт Тристана; все еще не могла поверить, что он был злом.

Джослин видела зло... и он не был им.

— Тристан, — осторожно сказала она, пытаясь воззвать к его лучшим качествам, — я прошу тебя... как твой напарник, — слова застряли в ее горле, потому что она знала, что это больше не так. Однако, может быть, их прошлое сможет переубедить его на каком-то подсознательном уровне. — Как твой друг... Не делай этого... не иди за Натаниэлем. Идем со мной, когда я завтра уеду, и оставь Натаниэля и его семью в покое.

Тристан шагнул вперед, его тело было так близко, что он возвышался над ней. Его когда-то знакомые глаза светились бледно-желтым, а застывшие черты лица выражали неодобрение.

— Я ожидал большего от тебя, Джослин. После всех этих лет, преследуя и останавливая плохих парней, я думал, что ты будешь презирать убийцу... любого рода. А теперь ты предлагаешь обменять свою компанию на его безопасность?

Джослин покачала головой в негодовании.

— Что ты имеешь в виду, обменять свою компанию?

Он наклонил голову и провел губами по ее уху, его длинные, растрепанные волосы упали вперед.

— Ты просишь меня уйти с тобой, только потому что боишься за Натаниэля. Если у меня и была мысль сохранить ему жизнь, можешь поверить, ее уже нет. Знай, я отрублю его голову и вырву сердце, прежде чем отправлю в мир мертвых.

Он медленно провел вдоль ее тела подушечкой указательного пальца, прочертив прямую линию от подбородка к пупку... останавливаясь чуть выше пояса юбки.

— И у меня будешь ты, его небесная невеста, — промурлыкал он возле ее уха и прикусил шею, словно животное.

Джослин вздрогнула и отшатнулась, ошеломленная и в замешательстве, сбитая с толку постоянно сменяющимися событиями. Сердце замерло в груди, в голове появились мысли о бегстве от человека, которого она считала одним из своих ближайших друзей в течение последних трех лет. Она положила руки на его грудь и мягко попыталась оттолкнуть. Ей нужно было пространство, но не хотелось злить его. Что вообще происходит с этим человеком? «О... нет, — подумала она, — Тристан, вообще, человек?»

В конце концов, что за человек знал о вампирах и охотился на них? И почему его глаза потемнели, когда настроение изменилось? Откуда взялся этот хриплый рык? И какое ему вообще есть дело до ее небесной крови?

Внезапно раздался стук в дверь.

Тристан отступил назад, расстегнул свое длинное шерстяное пальто, раскрыв его достаточно широко, чтобы она увидела край пистолета, и указал ей на старый коричневый диван у камина, жестом приказывая присесть.

После того как она села, он окинул ее резким предостерегающим взглядом и, прижав палец к своим губам, подошел к входной двери.

Стук повторился.

— Тристан, впусти меня! Я только что запер сарай. Здесь чертовски холодно! — голос принадлежал Уилли Джексону, давнему информатору Джослин.

— Это Уилли! — воскликнула Джослин. — Что он здесь делает? Как, черт возьми, он нашел эту хижину?

Когда Тристан обернулся, чтобы посмотреть на нее, она увидела ответ в его беззаботном пожатии плечами и слабой улыбке.

— Еще один охотник? — спросила она, уже зная правду. — Вы двое работаете вместе?

Тристан не ответил. Ему не пришлось.

Джослин недоверчиво покачала головой. Она не знала, что чувствовала сильнее — предательство, страх за себя или страх за Натаниэля. Как, во имя всего мира, ей выбраться? Ее голова начала кружиться.

— Что в сарае? — спросила она.

Тристан нахмурился.

— Правду?

— Я не вижу никаких оснований для тебя лгать мне сейчас, — ее голос выдавал боль.

— Арсенал, — сказал он колко. — И при том опасный, так что держись подальше от этого сарая, Джосс.

— Джослин.

— Что? — спросил он раздраженно.

— Мое имя Джослин.

Джослин пересела подальше, вдруг почувствовав себя еще больше в ловушке, чем раньше, осознав, что ей было намного безопаснее с Натаниэлем. Что он сказал ей? Этот человек не тот, кто ты думаешь...

Натаниэль знал.

Он знал, что Тристан охотник...

И если это так, то он придет за ней... она была уверена в этом. В конце концов, его жизнь зависела от этого, и, возможно, теперь и ее жизнь тоже.

Тристан изучал ее пристально, как будто пытаясь прочитать мысли, и затем нахмурился, не утруждая себя ответом на ее последний комментарий. Он открыл дверь и отступил, когда Уилли ворвался внутрь из холода. Густой поток белых хлопьев начал дуть вслед за ним, создавая миниатюрный вихрь снега в проходе, перед тем как Тристан закрыл тяжелую деревянную дверь.

Уилли дрожал. Он направлялся к огню, когда заметил Джослин на диване и улыбнулся.

— Привет, коп, — в его голосе слышалась нотка удовлетворения.

Джослин усмехнулась.

Уилли посмотрел на Тристана, потом на Джослин, а затем обратно на Тристана. Он снял капюшон куртки со своей блестящей, быстро лысеющий головы и провел мозолистой рукой по растрепанной бородке.

— О, да ладно тебе. Не злись, Леви. Ты думала, что играешь мной, но тебя переиграли в ответ. Ничего такого ведь, верно?

Джослин уставилась на него, ее терпение было на исходе.

— Это не игра, Уилли, — она повернулась, чтобы посмотреть сердито на своего... напарника. — Я все это время... охотилась... на торговцев людьми, пока вы двое охотились... на вампиров! И использовали меня в качестве приманки! Что если бы меня убили там?

Уилли сделал шаг ближе к огню и провел ладонями вверх и вниз по предплечьям. Пламя отражалось в его грязно-карих глазах.

— А что если бы меня убили из-за того, что я выдал информацию о торговцах? Не помню, чтобы ты особо беспокоилась обо мне, коп.

Джослин покачала головой с явным отвращением.

— Ты не прав, Уилли. Я всегда защищала свои источники.

Уилли улыбнулся лукавой, озорной улыбкой.

— Ну, ты довольно неплохо выглядишь, Леви, — его глаза встретились с глазами Тристана. — Вы двое в порядке? Или я что-то прервал?

Тристан улыбнулся и посмотрел на Джослин сверху вниз.

— Нет, мы в порядке. Мы действительно в порядке.

Джослин усмехнулась.

— Что насчет торговли людьми, Тристан? Женщины... трупы... подозреваемый, за которым мы следили последние несколько месяцев? Во всем этом я тоже осталась не у дел?

— На самом деле нет, — ответил Тристан, как ни в чем не бывало. — В этом расследовании ты была прямо у цели: Лука Джованни — глава организации по торговле людьми, и он продавал женщин для убийств... только не какому-то больному психопату. Он продавал их вампирам, понятия не имея, кто они. Лука знал, что некоторые из девушек были убиты, но не имел ни малейшего представления, что его клиенты…

— Кучка кровососущих упырей, — Уилли сплюнул в огонь, потом вытер рот тыльной стороной ладони и посмотрел в окно. — Эта буря выглядит довольно плохо, Тристан. Нам нужно переждать ночь или две, прежде чем серьезно заняться охотой.

Глаза Тристана сузились, когда он нахмурился в ответ на слова своего подельника.

— Я думаю, мы сможем согреться... как-нибудь, — его голос был пропитан сарказмом, а во взгляде появился намек на угрозу.

Джослин поморщилась.

— Вы, ребята, никуда сегодня не идете, верно?

Сильный ветер поднялся снаружи хижины и начал выть так яростно, что заглушил тихий голос Тристана, в то время как вихри ледяного снега ударялись об оконное стекло, словно горсти маленьких камешков. Джослин услышала только последние четыре слова...

— Мы охотимся сегодня вечером, — тон Тристана был не терпящим возражений.

Она проглотила свой гнев и попыталась сохранить спокойствие.

Людям, подобным Тристану Харту или Уилли Джексону, так легко не победить Натаниэля и его братьев, это уж точно.

Нужно держать свои мысли при себе и найти выход из этой ситуации. Тот факт, что они собирались охотиться, был ей только на руку, как единственная возможность спастись. Даже сейчас, во время размышления над ситуацией, сердцу тяжело было поверить. Тристан. Ее напарник.

Теперь ее величайшая угроза.

Джослин тряхнула головой. Ей нужно было остаться одной ненадолго.

Нужно пространство. Возможность подумать.

— В этом месте есть вода?

— Конечно, — ответил Тристан. — А что?

— А то, что я хотела бы принять душ, — она заколебалась, ожидая реакции Тристана, чтобы понять, насколько строгим было ее заключение.

Когда он не ответил, она настояла.

— Я замерзаю, Тристан. Мне нужно согреться.

Тристан кивнул и подошел к высокому березовому шкафу, который стоял у входа в зал. Он вытащил большое банное полотенце и дорожную сумку туалетных принадлежностей с верхней полки и бросил их Джослин.

— Первая дверь слева. Тебе придется подождать несколько минут, пока стечет вода, чтобы прочистить трубы.

Джослин кивнула и попыталась выдавить благодарную улыбку.

Чем больше свободы Тристан позволит ей, тем лучше. Сопротивляясь, она только окажется связанной или прикованной наручниками к стулу где-нибудь. Ей лучше играть на их старом партнерстве так долго, как она сможет.

— Спасибо, Тристан, — сказала она. Ее голос был равнодушным, но, по крайней мере, она сумела произнести слова.

Тристан пожал плечами, а затем двинулся в центр коридора и загородил ей путь. Когда она остановилась перед ним, он посмотрел ей прямо в глаза, не моргая.

— Джосс, пойми, ты теперь со мной. Натаниэль не придет за тобой. Не сегодня. Никогда. И даже несмотря на то, что ты, возможно, ненавидишь меня за это... однажды ты поблагодаришь меня. Так что ничего не затевай, напарник, — мы можем пойти легким путем или сложным — и ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понять, что это означает.

Джослин толкнула его в грудь, нырнула под руку и быстро прошла мимо, стараясь скрыть свой страх.

— Да, Тристан… — она отлично поняла, что он имел в виду. — Мы с этим разберемся позже. Сейчас я собираюсь принять душ. И у тебя есть мое слово... Я не буду пытаться что-то делать.

Глава 17

Джоэль Паркер только устроилась под теплым пуховым одеялом в домике в Лунной Долине, когда услышала тяжелый стук в дверь. Она тихо села и прислушалась, ее чувства обострились.

Женщин семьи Паркер окружили и проводили к домику вместе со всеми женщинами и детьми Светлых вампиров менее чем час назад... прямо перед тем, как ранняя странная метель обрушилась на долину.

Будучи человеком, Джоэль не получила подробных объяснений о том, что происходит, но одного взгляда на стражей — трех устрашающих братьев Олару, которые стояли, как великолепные греческие статуи, у подножия лестницы возле входа в домик, — хватило, чтобы понять — происходит что-то серьезное. И ей нужно следовать приказам.

Джоэль вздохнула и задержала дыхание, надеясь, что, кто бы ни был за дверью, он просто уйдет. С той ночи, когда Маркус напугал ее до полусмерти, — ночи, когда он отказал ей — последнее, что она хотела видеть, — дом, полный женщин и детей. Женщин, связанных браком, которые были любимы и желанны такими мужчинами, как Маркус.

Женщин, которых не просто хотели… но и выбирали.

Каждый раз, когда она видела, как жена улыбалась, или слышала, как муж прощался, в ее сердце словно прокручивался нож. Но ее семья была одной из немногих, установивших длительные и лояльные деловые связи с потомками Джейдона, поэтому она не могла ослушаться приказа спрятаться в домике, даже если бы хотела.

Стук повторился, громче в этот раз, а затем послышался глубокий мелодичный голос.

— Джоэль? Джоэль… ты там?

Сердце Джоэль перестало биться в груди, и воздух покинул легкие. Она повернула голову в сторону и закрыла глаза, слушая внимательно, пытаясь определить голос.

Это невозможно…

Еще один громкий и настойчивый стук.

— Джоэль, я могу войти?

Здесь нет ошибки, голос принадлежал Маркусу Силивази.

Джоэль глубже зарылась под одеяло, зная, что Маркус мог пройти сквозь стену в любой момент.

Она не была уверена, хотела ли видеть его... могла ли противостоять новым оскорблениям... но все же он приехал, должно быть, по какой-то причине. Он беспокоился за нее? Она и не надеялась.

Джоэль поправила лямки длинной ночной рубашки из бледного атласа и быстро провела пальцами по волосам. О, черт, в комнате было темно. Все равно ничего не видно.

— Маркус? — позвала она, зная, что он услышит, и не важно, насколько ее голос слаб. — Это ты?

— Да, — ответил он.

Ее сердце пропустило удар. Этого просто не может быть.

— Что тебе нужно?

Она услышала, как он постучал опять, тише на этот раз.

— Открой дверь, Джоэль. Мне нужно увидеть тебя.

Джоэль с трудом сглотнула, сердце билось так сильно, что она боялась, что он его услышит.

— Хорошо. Подожди, — голос дрожал.

Маркус постучал еще раз.

— Джоэль… Мне нужно, чтобы ты меня пригласила.

Джоэль замерла на мгновение, смутившись. Почему просто нельзя пройти сквозь стену?

— Разве ты не можешь войти без того, чтобы я открыла дверь?

Она не хотела терять чувство безопасности, даже если оно и ложное.

Что если он не беспокоился, а решил все же уволить ее?

— Не в этот раз, дорогая, — ответил он с мягкой нежностью в голосе. — Мне нужно, чтобы ты меня пригласила.

Глаза Джоэль распахнулись. Дорогая. Маркус Силивази только что назвал ее дорогой?

Она медленно убрала одеяло трясущимися руками. Взглянула на свое отражение в маленьком овальном зеркале возле двери и посмотрела в глазок. Изображение расплывалось, но она всегда узнает эти сильные плечи и эту копну иссиня-черных волос.

Дрожа, она щелкнула замком и открыла дверь.

Маркус оперся на дверной косяк... и выглядел сексуально как никогда... И в его глазах было что-то, чего она еще не видела прежде.

— Так ты собираешься предложить мне войти или нет? — он растягивал слова.

Заявление было сознательно провокационным.

Греховным.

Опасным.

Джоэль махнула внутрь комнаты, но он не двинулся.

Нервничая, она прочистила горло и официально его пригласила:

— Входи, пожалуйста.

После чего он зло ухмыльнулся и прошел в комнату.

Джоэль заметила, что не было ничего мягкого или безличного в том, как Маркус двигался: его поведение с нею изменилось.

— Я должен был сам убедиться, что ты в безопасности, — сказал он.

Джоэль сглотнула.

— Ты должен?

— Конечно, должен, — промурлыкал Маркус.

Его глаза потемнели и затуманились, смягчив жесткие линии скул, и затем, к ее сильному изумлению, он провел кончиками пальцев вдоль ее подбородка и просто посмотрел в глаза. Уголки его рта поднялись в порочной улыбке.

Джоэль почувствовала бабочек в животе, и ее колени подогнулись.

— М…Мар...кус, — запинаясь начала она. — Чт…что… ты делаешь здесь?

Маркус прошел по комнате и снял свою запорошенную снегом куртку, небрежно бросив на спинку стула.

Лунный свет падал на королевских размеров кровать, притягивая внимание любовников.

— Ты имела в виду то, что сказала, в ту ночь? — спросил он.

Джоэль выглядела как школьница… пораженная его мужской красотой.

— Да… каждое слово.

Он потянулся и обхватил ее тонкую талию своими сильными руками, прижимая ближе к себе.

— И ты позволила бы мне... любить тебя... даже зная, что это не может продолжаться вечно?

Джоэль показалось, что позвоночник плавится, словно теплое масло, когда он притянул ее к своей совершенной груди. Она остро чувствовала свою грудь напротив его... как атлас, прижатый к стали.

— Да, — прошептала она, не глядя ему в глаза, боясь, что он исчезнет, что все не по-настоящему.

Он уткнулся носом в основание ее шеи, глубоко вдыхая аромат. Она могла чувствовать, как его клыки удлинились, стоило ему потереться ими… ох, так мягко… об ее горло.

Ее живот сжался, и она, ощущая томление глубоко внутри себя, выдохнула, позволив себе раствориться в моменте. Чудо, мечта сбывается.

— Тебе же это нравится, не так ли? — прошептал он, его голос был чистым наслаждением.

Пульс Джоэль ускорился, когда волнение, страх и желание начали объединяться в теплый жар между ног. Ее грудь потяжелела... и соски болезненно напряглись, когда уверенная рука жадно проникла под лямки ночной рубашки... обхватывая и массируя мягкую плоть.

Маркус провел подушечками больших пальцев по твердым соскам, лаская их ленивыми, нежными круговыми движениями...

— И быть лишь любовниками достаточно для тебя? — прошептал он.

Джоэль кивнула, ее глаза заволокло слезами.

— Все равно, если мы можем быть вместе, Маркус.

Конечно, она хотела как можно больше. Всё. Всего его. Но возьмет то, что сможет получить, и не важно, как жалко это звучит.

Внезапно он отодвинул ее от себя, крепко держа за плечи, и встретил ее пристальный взгляд.

— Будь уверена, Джоэль, — его глаза потемнели от жажды, зрачки горели как раскаленные тлеющие угольки. — Потому что пути назад не будет.

Он мельком глянул на ее грудь, и выдохнул…

— Если я начну… то уже не смогу остановиться.

Джоэль вобрала слова Маркуса в свое сердце, словно губка, впитывающая воду… и просто сохранила их там, дорожа этим моментом.

— Я бы никогда не попросила тебя.

Возбужденное рычание поднялось из его горла.

— Я не джентльмен, Джоэль. Я не… как ты.

Джоэль потянулась и погладила его красивую, угловатую челюсть, тая при виде его невероятных... прекрасных губ.

— Я знаю точно, кто ты, Маркус, — она улыбалась, но понимала, что ее беспокойство заметно.

Маркус отступил назад и показал рукой на кровать.

— Тогда ложись, Джоэль, — это была команда, не оставляющая места для отказа.

Джоэль была удивлена… взволнована… напугана.

Ощущая смесь всех трех эмоций сразу.

Нерешительно она взобралась на кровать и повернулась к нему лицом, став на колени. Ночная рубашка собралась в складки вокруг ее ног.

Из его груди вырвался глубокий выдох с хриплым стоном.

— Дай мне посмотреть на тебя, — скомандовал он, неторопливо оглядывая ее тело с головы до пят. — Сейчас.

Джоэль начала медленно распускать завязки длинной ночной рубашки, чтобы открыть мягкие, дрожащие плечи.

Она опускала кружевной материал до тех пор, пока грудь полностью не обнажилась под его пристальным голодным взглядом.

Рычание, которое поднялось из его горла, было гортанным и резким.

Он облизал нижнюю губу.

— Больше.

Его взгляд скользил все ниже, пока не сосредоточился между ее ног. Наконец, он посмотрел вверх, улыбаясь совершенно порочно.

Джоэль дрожала, становясь все более неуверенной в себе.

Ожидал ли Маркус, что она встанет на колени перед ним полностью обнаженной, пока он просто будет стоять там... и смотреть... как голодный волк, готовый растерзать свою жертву?

— Я не ждал, что ты встанешь на колени передо мной обнаженной, Джоэль, — сказал он, легко читая ее мысли. — Я ожидаю, что ты будешь лежать передо мной обнаженной.

Джоэль проглотила свой страх и осторожно подчинилась, не отводя взгляда от его голодных глаз. К тому времени, как ее тонкие трусики упали в сторону, чувство уязвимости достигло высочайшего уровня. Тревога начала подавлять, и она потянулась за одеялом в попытке прикрыть свое обнаженное тело.

И тогда Маркус двинулся, как тихий хищный зверь, скользя в сторону кровати. Он быстро поймал ее запястье, прежде чем она смогла прикрыться.

— Ложись.

Это был неоспоримый приказ.

Джоэль отвела глаза, выдавая свою нервозность. Она знала, что, пытаясь соблазнить его на крыльце, притворялась гораздо более опытной, чем на самом деле, но правда в том... что она до сих пор девственница... все это время берегла себя для него.

Джоэль была неопытна.

И совершенно не готова к тому, что хотел Маркус.

Она надеялась, что он будет нежен и осторожен.

— Маркус, — прошептала она несмело.

— Я сказал, ложись, — он толкнул ее на кровать.

Джоэль лежала там, неуверенно глядя на мужчину, которому поклонялась и которого любила, сколько себя помнила.

Несмотря на неоспоримое чувство удовлетворения — Маркус Силивази стоял над ее кроватью и хотел заняться с ней любовью — она боялась.

Хотела подчиниться.

Хотела понравиться ему... быть именно такой, какой притворялась... быть всем, чего он мог когда-либо захотеть или потребовать. Но вид его возбуждения, выпирающего спереди штанов, останавливал ее.

Он был огромен.

А она была... неопытна.

Взгляд ее суженых глаз притягивало к его паху, пока он медленно расстегивал джинсы и стягивал их вниз по бедрам... небрежно позволяя своему толстому, тяжелому члену освободиться.

Дата добавления: 2015-11-04