И после всего этого я почувствовал, что это место меня прогоняет. Знаете, даже тротуары обладают своей собственной волей. Многого из того о чём говорят не бывает, а вот то, о чём молчат, заслуживает

Лестница.

1*

И после всего этого я почувствовал, что это место меня прогоняет. Знаете, даже тротуары обладают своей собственной волей. Многого из того о чём говорят не бывает, а вот то, о чём молчат, заслуживает внимания. Порой, это мысли про секрет созерцания… Не то чтобы кто-то это скрывает, но… Я отвлёкся. Так вот, я почувствовал, что это место меня прогоняет. Даже тротуары обладают своей собственной волей. Я больше не мог оставаться неподвижным, и мне пришлось начать подымать себя. Подул западный ветер с моря, и стало зябко, и самую чуточку тоскливо. Ох уж это одиночество…

Об одиночестве я мог говорить часами. Вдохнув побольше в грудь, размахивая руками, показывать вращение планет. Их множества, а одинаковых двух нет… Я встал, побрёл по мостовой. А тротуар всё гнал и гнал, и ветер страшно подвывал, пиная беглеца босой ногой. Неужто я прогневал их?! Спешу убраться восвояси, не годен я на роль их пасьи. Сворачиваю с дорог каменных… Я шёл, не торопясь, ведь совершенно некуда спешить. Всегда стараюсь чуточку сторониться прохожих, чтобы страшные незнакомцы не вторгались в моё личное пространство, но и не показывать вида, что боюсь скрытых лиц в ночной тени, а то ведь внимание обращать станут.

Идти тут всего два квартала, но иногда дорога словно удлиняется на несколько миль, и мне приходится долго-долго добираться до дома. Всегда стараюсь о чём-нибудь думать, тогда и время пролетает скорее. Вот и половина пути позади. Сегодня дорожное движение на удивление маленькое, машин почти нет, а я думал, что сегодня праздник, ну ничего, так спокойнее. Вот уже и подошёл к своему дому, серому, большому, восхваляющему ночную тень, и захожу в подъезд.

На улице ветер обдувал меня, сдувал страхи и тревоги, но в помещении ветра нет. И эти красные чёртики нападают из засады, застав меня врасплох! Мне остаётся только ринуться по лестнице вверх, на свой 27-й этаж, и на каждом лестничном пролёте повторяю про себя: «только бы успеть». Словно читаю мантру, а 27-мь этажей – это четверть от буддийских чёток. Как ни странно, при этом марафоне я совсем не запыхиваюсь, будто на месте стою. 25-й этаж. Только бы успеть. 26-й этаж. Только бы успеть. 27-й этаж. Наконец, моя дверь.

2*

Я с ужасом понял, что дверь слишком тяжёлая и не поддаётся. Пришлось даже ударить по ней кулаками несколько раз… Безрезультатно. Хотя после этого внезапно дверь сама распахнулась! И я почувствовал сильный запах свежеприготовленных блинов. Я метнулся внутрь, на кухню – никого и ничего необычного. Зато, пройдя в свой кабинет-спальню, увидел настежь открытое окно - видно, не закрыл уходя. Я утешил себя тем, что образовавшийся сквозняк и открыл мне дверь, и пахло блинами тоже из открытого окна. Иногда мне казалось, что схожу с ума, но придя в кабинет, во мне всё сразу вставало на свои места.
Сделал короткий, но довольный вздох со словами: «Давно не ел блинов», и сел за свой стол. Я всегда предпочитал сочинять не за компьютером или старинной печатной машинкой, а с карандашом и блокнотом в руках. Уже который месяц пытаюсь начать новую книгу – никак не выходит, надеюсь, издательство не предъявит никаких санкций за мою медлительность. А вот сегодня, сегодня нечто интересное само забралось ко мне в голову. Я не запомнил, где я при этом был и что делал, и это уже давно не имеет никакого значения. Главное, что я взял блокнот, открыл чистую страницу, взял карандаш и начал писать, словно это история не имеет начала, и она открывается читателям уже в процессе действия: «И после всего этого я почувствовал, что это место меня прогоняет. Знаете, даже тротуары обладают своей собственной волей» и, подхваченный незримым вдохновением, я писал дальше. Перед глазами уже всплывали фрагменты истории главного героя, но подробности пока оставались во мраке.

Я писал день, второй, третий, эта история захлестнула меня целиком, меня – автора самых скучных рассказов и стихов, меня, который ненавидит сомнения и всё же сам создаёт их, а в этой истории всё покрыто темнотой, и меня восхищает открывать пятнышко за пятнышком. Наконец, я устал настолько сильно, что не мог сообразить, сколько уже пишу и когда в последний раз спал. Поднявшись со стула, бережно положил на центр стола блокнот с карандашом и упал, практически провалился в кровать. Показалось, что одеяло само обвивается вокруг моего тела, желая больше никогда не отпускать. У меня совершенно не наблюдалось сил сопротивляться напористому одеялу, и я очень быстро уснул.

Когда проснулся, в окно светило солнце, но это было неважно. Я почувствовал запах свежих персиков и улыбнулся.

3*

«Доктор, насколько всё серьёзно? Почему мой брат не замечает меня?» - нервно произнёс мужчина, стоя в коридоре какого-то нового универсального отдела в больнице Святого Макса. Ему было явно не по себе в этом тихом месте с белыми стенами, полами и потолками. Лишь двери были серые и выделялись своей угрюмостью. Рядом с мужчиной стоял доктор, он немного развёл руками, легонько поправил очки и произнёс:

«Мы успели провести слишком мало анализов, дайте время, мы сделаем всё, что сможем» - доктор повёл рукой в направлении своего кабинета, предлагая пройти туда, и добавил:

«А что на счёт блинов? Вы ведь слышали, что он сказал. Это может быть важным»
«Не думаю, доктор. Просто в детстве мама каждые выходные готовила нам с братом их. И иногда, когда я не хотел, Том съедал и мою порцию тоже, чтобы мама не тревожилась… По правде, он обожал блины» - мужчина заговорил более спокойно. Добрые воспоминания всегда помогают.

«Что ж, это интересно» - они подошли к кабинету, и доктор уже было начал открывать дверь.

«Милый» - в конце коридора показалась женщина, а рядом с ней была маленькая девочка. Обе явно были встревожены, они, осторожно осматриваясь по сторонам, немного торопливо стали двигаться по коридору. Подойдя ближе, женщина сочувствующе обхватила своего мужа:
«Мы приехали, как только смогли»

«Пап, а с дядей Томом всё будет в порядке?» - с грустью спросила девочка.

«Непременно» - медленно и успокаивающе ответил ей отец:
«А этот доктор поможет ему» - добавил мужчина, взглянув на доктора.

«Верно, маленькая леди» - доктор, немного наклонился к девочке:
«Это что? Персики?»

«Да!» - Чуточку оживилась девочка:
«Я очень люблю персики, и дядя Том тоже! У нас дома всегда на кухне, на столе тарелка с сочными персиками…» - девочка увлеклась рассказом, и уже говорила достаточно громко и уверенно:

«И когда дядя Том приходит к нам в гости, то всегда ест наши персики»
«Что ж» - доктор явно обрадовался достаточно хорошему настроению девочки.
«Славно, но твой дядя сейчас отдыхает. Он, видимо, давно не спал. И я распорядился дать ему немного успокоительного… Конечно же, безвредного» - мягко проговорил доктор, обращаясь последней фразой к мужчине рядом.
«Хотя, вы с мамой можете заглянуть к нему на минутку, и оставить персики, а когда он проснётся, он их непременно найдёт. Хорошо, маленькая леди?»

«Так и сделаем!» - почти воскликнула девочка. Они взялись с мамой за руки и пошли к двери в палату.

«Что ж, после всего, что случилось, у него ведь была до…» - но мужчина резко прервал доктора: «Не сейчас»
«Когда дамы уйдут?» - понимающе осторожно переспросил доктор.
«Да» - достаточно сухо ответил мужчина.

«Мы оставили дяде Тому персиков, папа!» - сказала, уже вернувшаяся с мамой девочка.

«Какая ты у меня молодец!» - уже с появившейся не слишком яркой улыбкой отозвался её отец.

«Что ж, пройдёмте в мой кабинет» - посмотрев на наручные часы, сказал доктор.

4*

«София» - мелькнула первая же ассоциация с персиками. Так же я спросонья услышал что-то вроде «приходит в гости». Тут всю сонливость как рукой сняло, я ведь столько лет не принимал гостей дома. Я вскочил, быстро в ванную: привести себя в порядок. На скорую руку, и всё же особо тщательно почистил зубы, умыл заспанное лицо, и пока, всё это делал, уже стал осознавать, что всё это мне померещилось. Я в квартире один. Уже не торопясь пошёл кухню, завтрак приготовить. Вхожу, посмотрел на стол: а там персики! Значит, она всё-таки вернулась уже, но видимо, ушла гулять. Присел за стол и взял один персик, затем медленно поднёс его к носу, плавно вдохнул его аромат. Такие же свежие, впрочем, как и всегда. Загляденье просто! И я начал поедать персики один за другим, при этом старался не торопиться и растягивать удовольствие, но это было просто невыполнимо. Персики исчезали в мгновение ока. Второй за первым, третий за вторым, четвёртый за третьим, и тарелка внезапно оказалась опустевшей. Пожалуй, этот факт меня немного расстроил, и я всё ещё чувствовал себя жутко голодным, словно не ел уже несколько дней. Конечно, я заглянул в холодильник. И сразу с появившейся лёгкостью на душе, понял, что моё положение трудно назвать безвыходным, ибо холодильник был до отказа набит всякой всячиной.

Сперва я достал яйца. Разбил их на сковородку и поставил на средний огонь. Так же достал помидоры, огурцы, чеснок и растительное масло – всё это стало аппетитно превращаться в салат. А спустя пару минут ещё добавил к жарящейся яичнице пару нарезанных сосисок. Завтрак получился очень серьёзным, пришлось приложить немало усилий, чтобы в честной схватке расправиться с ним. Я остался доволен и сыто откинулся на спинку стула. После такого приёма пищи непременно необходимо посмотреть новости и, включив телевизор, я чуть не упал со стула. Внизу экрана стояла дата «4-е мая»! Внезапно на меня нахлынул небольшой поток паники, ведь я был уверен, что число сегодня точно не 4-е, да и не май совсем, и даже не весна. Но, тогда что? Постепенно я снова стал приходить в себя. Пусть будет 4-е мая, по-моему, это важная дата. Но вспомнить подробности у меня никак не удавалось, только вертелись в голове фраза «прибудет сила», не более.

В новостях, как обычно, ничего интересного: одни преступления, ужас просто. Я дождался гороскопа для стрельцов: «Ждите звонка издалека». Ну да, как же, словно надо кому-то мне звонить. Выключил телевизор и пошёл накинуть свой любимый синий халат. А ведь лишь выглянув из окна, сразу становится ясно, что действительно весна на дворе. И если прислушаться, затаить дыхание, то можно услышать слабое пение птиц и даже до боли знакомый мотив Имперского Марша, доносящийся откуда-то издалека. И воздух, воздух весьма свеж, слабый ещё запах цветом, в такую погоду только и что надо, так это гулять.

Накинув свой халат и мягкие большие тапочки в виде коричневых лап медведя, подошёл к окну. Моё любование чистым небом прервал звонок по домашнему телефону. Я поднял трубку, оказалось, что это из издательства беспокоятся, им же не понять, какой это труд. Потребовали ускорить процесс и занести к ним черновой вариант. Ну ничего, я им покажу, я им всем покажу! Только вот настрой нужный поймаю, и будут уже под мою дудку плясать! Я так разбушевался, и поняв это, вприпрыжку побежал к тумбочке, что у кровати, и достал оттуда буддийские чётки. Все 108 бусин. Расселся на твёрдом полу и принялся успокаиваться.

Спустя примерно треть круга чёток я был в порядке. И всё же, присутствовало ощущение некоторой незавершённости. Я начал подниматься, и тут снова зазвонил телефон. Сделал несколько спокойных вздохов, затем подошёл к столу и поднял трубку. Внезапно немного закружилась голова, глаза сами закрылись, одна секунда, и когда мне казалось, что я сейчас выроню трубку, странная напасть прошла. Открыл было глаза, но меня тут же ослепил яркий свет, и бросив наконец трубку, я ладонями прикрыл лицо. После стал медленно убирать руки и открывать глаза. Я был изумлён. Оказалось, что я стою в закрытой телефонной будке посреди центрального парка. Небо было совсем безоблачным, поэтому весеннее солнце светило особенно ощутимо. Я прислонился к стеклу. Это просто какое-то безумие. Был дома, секунда, и вот уже тут всё в том же халате и тапочках. Неужели я настолько обезумел? Я потрогал лоб, но не заметил повышенной температуры. Вот дела. Возможно ли такое? Чего-то ещё не хватало… Ах да, конечно, тут было крайне тихо. Единственным звуком было плавное покачивание трубки телефонного аппарата. И всё же вне сомнений мир снаружи был максимально реалистичен. Кажется, через минуту, или десять, не знаю, янаконец открыл дверцу, и звуки окружения резко ворвались ко мне. Решив, что телепортация в телефонной будке – обычное дело, почему бы и нет, принялся оглядываться. Не заметив более ничего необычного, после недолгих размышлений направился домой. Погода была хорошая, и мало кто обращал на меня внимание, и всё же я чувствовал затылком недоверчивые едкие взгляды.

Как-то не нравится мне всё это. С самого детства у меня была мания всегда что-нибудь с собой носить в руках, особенно, когда начинаю волноваться или чувствовать нечто подобное. И сейчас вот мне не хватало какой-нибудь вещи. Благо, прямо по курсу стояла сомнительного вида книжная лавка, и проходя мимо, я незаметно стиснул какую-то книгу. Немного отойдя дальше, взглянул на новое приобретение внимательнее. «Основы строительства лестницы ДО ЛУНЫ». Вот так свезло: эта книга просто идеально дополняет мой образ сбежавшего из психбольницы. На ней был изображён соответствующий названию рисунок: тёмно-синее, почти ночное небо, редкие облака, огромная луна по центру и лестница. А на лестнице стояла девочка, спиной к читателю, ведь смотрела она на луну и недостроенную ещё лестницу. У неё были тёмно-коричневые волосы, почти достающие до плеч, белое платье, такие же колготки и синие туфельки без высоких каблуков. В правой руке девочка держала молоток, а в левой – одну дощечку и несколько гвоздей. Я так внимательно рассматривал обложку, пока шёл, что чуть не врезался в светофор. Эта книга словно очень напоминала мне о чём-то, и особенно эта девочка. Откуда-то стали набегать недоброжелательные тучи, они заполнять всё небо до горизонта и заслонять солнце, становилось всё темнее.

На обороте книги я увидел имя автора «Том», мне чертовски хотелось узнать и фамилию, но на ней очень некстати был наклеен ценник. Решив попытать счастье, резко дёрнул – не вышло, совсем ничего не разобрать. Выкинув из головы то, как ко мне попала эта книга,в быстром темпе двинулся обратно к той самой книжной лавке. А тучи всё кучковались, и небеса уже почти были готовы извергнуть свой плач. Ровно с первыми каплями я подошёл к лавке, показал книгу продавцу и поинтересовался подробностями про автора.

«Впервые вижу эту книгу, друг. Не знаю, кто её написал, извини, ничем помочь не могу. Смотри-ка, дождь начинается, я закрываю лавочку. Бежал бы ты домой, друг, тротуары не прощают» - смиряя взглядом меня с головы до ног, ответил продавец. Он нажал кнопку, окошко стало закрываться, а сам он пошёл куда-то вглубь лавки. Я переспросил про тротуары, но ответом мне был только скрежет механизма, скрывающего от посторонних глаз этот небольшой мир книг.

Непогода уже набирала обороты, и я в ускоренном темпе побрёл домой. Дошёл на удивление быстро, поднялся на свой 5-й этаж и вошёл в квартиру. Первым делом я пошёл в ванную комнату немного вытереться, далее в спальню-кабинет, положил подаренную мне судьбой книгу на тумбочку и тут же заметил на столе открытый блокнот и карандаш на нём. И мне снова захотелось писать. Я чинно сел за стол, взял в руки карандаш, стержень был так сточен, будто кто-то рисовал знаменитый Чёрный Квадрат в реальную величину, так что пришлось его заточить как следует. Я принялся за работу.

5*

Мутное отражение в воде моего лица и деревьев позади. Пробирающий, ощупывающий под курткой холодный ветер. Угрюмые тучи в ночном небе. Еле заметный аромат персиков… Это место. Знакомое место. И эти тротуары, - да, им не нравится моя небрежная обувь. Тротуары меня прогоняют. Я не мог там больше находиться, и дал команду своим ногам унести меня куда-нибудь подальше, домой.

Наверное, мои ноги как обычно побрели по безрадостному, освещённому лишь уличными фонарями городу. По мистической причине мне никак не удавалось как следует собраться с мыслями. «Почему очередную ночь я не сплю под тёплым одеялом?» И тут до меня почти ледяными кончиками пальцев дотянулось ощущение чьего-то присутствия. Позади отчётливо доносились немного шаркающие, словно нарочно, и в то же время весьма мягкие, почти скользящие шаги. Обернувшись на ходу, я увидел неизвестного мне старика в тёмной шляпе, широком низком плаще и в старых пыльных туфлях. Решив не обращать на него внимания, продолжил свой путь. Как ни странно, незнакомец позади нисколько не отставал, и еле заметно бормотал что-то. Некоторые фразы он проговаривал с особой чёткостью и даже яростью:
«Умный сначала думает! А потом делает… когда, глупец поступает совсем наоборот, и, лишь попав в капкан, разглядывает рядом безопасную дорогу…». Старик явно был не в себе, и я стал ускорять шаг, стараясь незаметно, через плечо, поглядывать назад.

Следующее, что я внятно услышал от него, сам не знаю почему, заставило замереть на месте:
«Да-да, верно. Надо сначала достроить лестницу, да, лестницу, а потом подниматься. А куда? Вверх, к луне, подниматься к луне! Нет, не сразу, сначала достроить…». Не успел я и понять, что же так шокировало меня в этой бессмыслице, как внезапно спереди из-за угла вынырнул какой-то паренёк. Так резко, что от неожиданности я чуть не вскрикнул.

«О чём можно всегда поговорить с девушкой? Я веду опрос ночных горожан города» - улыбаясь, живо проговорил парень, держа наготове ручку и лист бумаги. Я тут же выпалил первое, что пришло в голову: «О погоде!», да так резко и громко, словно эти слова сами вырвались из моих лёгких. Парень даже удивился: «Ух, вот это да! Полегче, приятель, береги нервы!» - записав мой ответ, он добавил: «Благодарю, тротуары вас не забудут!», и тут же, стрелой метнулся к старику позади меня, и стал быстро уводить его в сторону.

Меня бросило в дрожь от его слов, и я хотел было о чём-то переспросить… В этот момент парень проносился под светом фонаря, и в этот миг мне в глаза бросилась табличка, что на его рюкзаке оповещала: «ГАЗЕТА. «Ночные Тротуары». Оказалось, что во рту у меня сухо как в пустыне, и я не способен вымолвить ни слова. Да и всё волнение стало растворяться в воздухе, оставляя только слабое ощущение вдвойне необычного дежавю.

Не торопясь, в раздумьях, я добрёл до дома. Поднялся на свой 3-й этаж,и, захлопнув за собой дверь квартиры, почти неосознанно пошёл в свой кабинет. Моё подсознание словно что-то искало, нечто знакомое. Я сделал несколько кругов по комнате вокруг письменного стола, прошёлся с обеих сторон кровати, подошёл к окну. Что-то меня тревожило, будто упускаю очень важную деталь, которая должна будет всё объяснить, но было слишком поздно: все улики уплыли в прошлое.

Переодевшись в домашнюю одежду, сходил на кухню, выпил воды. Теперь я точно мог говорить, но в данный момент разве что сам с собой. И уже готовый ложиться спать, пошёл в кабинет-спальню. За секунду до того, как выключить свет, боковым зрением я заметил небольшое тёмное синее пятно на рабочем месте. Я подошёл и сел в свой стул, за стол. Синим пятном оказалась странная книга «основы строительства лестницы ДО ЛУНЫ». Так же обратил внимание, что из моего блокнота вырвало очень много листов, а ведь я сам никогда не поступал так с орудием моего творческого труда, и как же раньше это ускользало от моего внимания? Даже карандаш снова был не поточен.

К тому времени я слишком хотел спать, и, решив разобраться с этим безобразием утром, поднялся, выключил свет и завалился в свою кровать.

6*

«Том ведь не попал в воду. Он угодил прямо на бетонный бордюр реки, в то время, как в машине оставалась его маленькая дочь. Верно?»

«Да, доктор» - с горечью ответил мужчина: «Мой брат… нам сказали, что он вылетел из машины. А его дочь, София, она осталась на заднем сиденье… а ведь они с моей дочкой ровесницы, и она тоже любит персики… любила» - мужчина с каждым словом опускал слова и словно вжимался в стул.

«Мы считаем» - доктор поправил очки и стал вертеть в руках ручку: «что он лишился доброй половины своей памяти. Приборы показывают учащение пульса и очень высокую мозговую активность. Словно его организм впал в кому, чтобы вспомнить всё» - чётко проговаривал каждое слово доктор, наблюдая за мужчиной, сидящим напротив него.

«И как долго Том пробудет в таком состоянии? Что будет, если он вспомнит? Он поправится?» - с небольшой надеждой мужчина посмотрел на доктора.

«У него погибла дочь» - сурово ответил доктор: «от этого разве можно оправиться? А что будет… никто не знает». Он положил ручку на стол.

7*

Утро наступило довольно внезапно. Я лениво сходил умыться, и вернувшись в кабинет, сел за свой стол. Книга про лестницу, - наверное, это София принесла её мне почитать. Немного принюхавшись, я доказал для самого себя эту версию появления книги, ведь от неё шёл слабый аромат персиков.

Решив, что уделю книге попозже немного времени, отложил её в сторону и стал разглядывать свой блокнот и карандаш. Явно кто-то что-то недавно записывал, и, судя по количеству вырванных листов, это могла быть целая книга средних размеров. Но ведь я давно ничего не писал, у меня кризис, или мне так казалось? Вспомнить точно никак не удавалось, и в этот момент, и до самого конца во мне поселилось нехорошее тревожащее ощущение. Мне казалось, что во сне я видел старика и молодого парня. А ещё там были тротуары и тёмная река с бетонными бордюрами. Именно в то место мне и хотелось отправиться. Это слабое, и всё же столь навязчивое желание, что от него не скрыться нигде.

Собравшись, я вышел на улицу со своего первого этажа,и даже удивился, каким солнечным бывает этот город. В такой хороший день просто не могут происходить беды и несчастья, это день для побед. Чувствуя, что нахожусь на верном пути, и скоро все тревоги рассеются, яприбавил шагу. Мне казалось, что даже тротуар пружинит под ногами, всё больше подгоняя идти вперёд.

По дороге мне встретился тот старик из моего сна.

«И постепенно изменится наш мир, один тёмный экран за другим» - при этих словах он старческими ладонями закрыл сначала один глаз, а потом и второй. Будто отвечая на вопрос парня, выбегающего из-за угла с первоклассной улыбкой, и желающего знать ваше мнение по поводу того, что электроники в наши дни всё больше и больше. Скоро уж и людские сердца станут не такими горячими, какими должны быть. А вот и небольшая книжная лавка, а продавец, активно размахивая большущими ручищами, призывает народ: «Эгей, друг, не проходи мимо, сегодня последний день! Последний день небывалой распродажи!». Не помню, видел ли я его прежде, но сейчас это был невысокий крупный мужичок, с небольшими, отлично подходящими ему усами, в зелёной жилетке и с синей бабочкой на шее.

Ощущение, что в этот день каждый ликует, все ждут счастья, и я не стал исключением. Но дойдя до реки, до самого знакомого места, где в воде всегда отражаются густые ветви деревьев, растущих поблизости, мне снова стало не по себе. Солнце отлично всё освещало, и поднявшись на бордюр реки, я тут же увидел под ногами, прямо на краю, со стороны воды, мокрый листочек. Присев, я смог прочитать неразмывшиеся строки написанные карандашом: «И после всего этого я почувствовал, что это место меня прогоняет. Знаете, даже тротуары обладают своей собственной волей…» У меня кровь застыла в жилах, что-то привлекло моё внимание в воде прямо напротив меня. Непонимающими глазами я стал вглядываться вглубь. Там, где отражались самые массивные ветви, на дне можно было различить множество листочков бумаги, таких же, как и тот, что я только что нашёл. Все они были исписаны карандашом, но даже в такой светлый день и сквозь столь прозрачную воду слов было не разобрать. Они словно каким-то образом были приклеены ко дну. И вместе они складывались в немного расплывчатый силуэт, похожий на лестницу.

В это мгновение мне стало казаться, что тротуары ожили, встрепенулись, стали подниматься ввысь, заслоняя небо и солнце. Согнувшись полукругом, они надвигались – сталкивали в реку, отрезав обратный путь. Может быть, ничего этого и не было, я не видел это собственными глазами, только чувствовал некоторое давление на сознание. Я не мог оторвать взгляда от лестницы под водой. И) когда я почуял слабый аромат персиков, мне показалось, всего на миг показалось, что под водой лежит моя дочь. «София» - пробормотал я, безвольно падая в реку.

8*

Доктор положил ручку и стал подниматься со стула. Тут же резко открылась дверь кабинета. Это была встревоженная медсестра: «Пульс пропал». Все втроём ринулись в палату…

9*

«Напряжённой выдался денёк, верно?» - добродушно спросил охранник уходящего доктора.

«И не говорите» - ответил, выходя на вечернюю улицу, работник больницы Святого Макса. И опускаясь по ступенькам, в раздумьях добавил бормоча: «Наверное, он всё вспомнил».

Дата добавления: 2015-11-04