Утро понедельника не задалось с самого начала: первым делом я обнаружил, что в доме не осталось ни грамма кофе, даже в пакетиках. Пережив сие досадное обстоятельство, узнал, что в кране нет горячей

Утро понедельника не задалось с самого начала: первым делом я обнаружил, что в доме не осталось ни грамма кофе, даже в пакетиках. Пережив сие досадное обстоятельство, узнал, что в кране нет горячей воды. Не позавтракавший и замёрзший после холодного душа, я быстро оделся и поспешил на работу, лишь в лифте вспомнив, что в пятницу была корпоративная пьянка, и машину я оставил на стоянке возле офиса, отправившись домой на такси. Какую ещё подлость подкинет мне сегодня это солнечное весеннее утро?

Я терпеть не могу метро. Клаустрофобией не страдаю, но под землёй чувствую себя крайне неуютно. Хотя и в этом неприятном месте нашлись свои плюсы: в то время, как на улице жарило майское солнце, здесь было прохладно, а ветер от проезжающих электричек приятно обдувал лицо.

Их я встретил в одном из переходов. Конечно, в метро часто можно увидеть нищих и калек, просящих подаяния, но эти двое мальчишек слишком отличались от обычных беспризорников.

Наверное, братья — очень сильно похожи друг на друга. Они сидели на деревянном ящике и вдвоём играли на гитаре. У одного из них — у которого волосы казались неестественного золотого цвета — не было левой ноги и правой руки, потому тот, что казался младше, придерживал его за талию. Златовласый паренёк зажимал пальцами лады, а его младший брат перебирал струны медиатором. Они играли, даже не глядя на свои руки, но так слаженно, что казалось, будто играет один человек. Или что эти двое составляют одно целое. Прохожие иногда кидали деньги в открытый чехол от гитары, и младший кивал им с благодарной улыбкой, не отрываясь, впрочем, от игры, а старший будто не замечал ничего вокруг, только едва шевелил губами, напевая слова смутно знакомой мне песни.

В общем-то, я и остановился только из-за того, что хотел расслышать, что они играют. А ещё из-за того, что это их единство так завораживало... Нет, они не близнецы, и отличия в цвете глаз и волос, чертах лица явно видны. Можно даже предположить, что у них абсолютно разные характеры, но то, как они чувствуют друг друга через струны гитары, это просто... Ах, чёрт, я почти опоздал на работу!

Бросив напоследок на эту парочку раздражённый взгляд, я так и не смог нарушить их идиллию своими слишком земными для них проблемами.

Весь день, пока я был в офисе, из головы не выходил ненавязчивый весёлый мотив, услышанный утром в метро. Он не мешал работать, только создавал расслабляющий фон в подсознании. Даже секретарша, ставя мне на стол чашку вкуснейшего кофе, поинтересовалась, что со мной произошло.

— А что не так, Риза?

— Вы сегодня весь день так задумчиво улыбаетесь. Случилось что-то хорошее?

— Скорее, странное, — ответил я.

Улыбаюсь? Даже не заметил...

Когда я возвращался домой, в том переходе уже никого не было. Какого чёрта я снова делаю в метро?! Собирался ведь забрать машину со стоянки... Значит, завтра снова придётся спускаться сюда. Впрочем, теперь эта мысль совсем не угнетала — я хочу узнать, что же это за песня, что не давала мне сегодня покоя.

Утро началось с того, что я проклинал братьев-гитаристов: из-за этой их песни я совсем забыл купить домой кофе. Но сегодня хотя бы была горячая вода, и помылся я с превеликим удовольствием. На работу вышел пораньше, чтоб было время постоять в стороне и послушать, как эти двое будут играть. Не знаю, почему я тогда был уверен, что вновь услышу именно эту песню? И с чего взял, что братья снова будут сидеть в том переходе? Но мои ожидания подтвердились: я пришёл на вчерашнее место одновременно с ними.

Младший помогал старшему, потому как, опираясь одной рукой на костыль, тот всё равно не смог бы идти один. Пустые рукав и штанина смотрелись так неестественно, но чувства жалости к мальчишке почему-то не возникало. Наверное из-за того, что он вопреки всему держал спину прямо, подбородок высоко поднятым, а улыбка его была искренней и жизнерадостной.

Усевшись так же, как и вчера, братья взяли первые аккорды той самой песни, которую я так ждал, но на этот раз они запели. Из-за гула прохожих я не мог расслышать даже их голоса, потому пришлось подойти поближе.

Мальчишки пели что-то о любви, свободе и листьях мелиссы. Я вслушивался в дуэт голосов: глубокого, с мягкой хрипотцой, и высокого, совсем ещё детского. Что-то знакомое было и в словах, и в мелодии, и в этих голосах, будто что-то забытое — из далёкого детства или же из другой жизни.

Ну вот, опять опаздываю на работу... Надеюсь, я успею услышать последние аккорды песни, прежде чем заверну за угол.

Проходя мимо братьев, я невольно скосил на них взгляд, и чуть не споткнулся: две пары жёлтых, как у кошек, глаз смотрели прямо на меня. Они продолжали петь, и мне показалось, что эти слова были обращены лично ко мне:

Ключ скорей возьми

И замок сними.

Не противься, дверь —

Твоя, поверь.

Даже если ты

Ошибался и

Она закрыта — пусть!

Действуй, чтобы звон замка навек твою развеял грусть!

Я шёл дальше, вслушиваясь в удаляющийся звон гитары, но не смог не обернуться у поворота — они всё ещё смотрели на меня. Так смотрят бездомные котята, высунувшись из своей коробки, чтоб рассмотреть прохожих — своих потенциальных хозяев. Мы что, встречались прежде? Да нет, быть того не может, слишком уж запоминающаяся у них внешность — я бы не забыл. А может, они обознались? Скорее всего. Но слова песни были знакомы до боли... Наваждение какое-то! Чёрт, надо выкинуть из головы ненужные мысли, хотя бы на время работы.

Я вскочил с кровати посреди ночи, и тут же кинулся искать ручку и листок. Не найдя ничего, кроме карандаша, я начал записывать приснившиеся мне строчки из песни прямо на обоях спальни:

Падшая душа

Тихо, не спеша

Улетает прочь,

Исчезнув в ночь.

А потом опять

Чистотой сиять,

Тревожа взгляд слегка

Будет — так родится ночь и с нею — полная луна...

Дописав последнее слово, я рухнул на кровать и закрыл глаза сгибом локтя: что это было?! Нереальный сон о чужом мире, где был я, моя секретарша Риза, весь наш рабочий коллектив, и даже директор Брэдли! Но самое странное, что там же присутствовали и мальчишки-гитаристы... Почти всё в том мире параллельно нашему, но отражено в другом свете: там мы все были военными, сражались с жуткими монстрами и пользовались странной магией... Каждая деталь сна всплывает так чётко, что кажется, будто это был вовсе не сон. Честно говоря, со мной такое случается впервые.

Да ещё и эта песня... Может ли быть так, что это действительно её окончание, которого я так и не услышал? Утром надо будет подойти к тем братьям и обо всём их расспросить. И плевать даже, если они примут меня за психа — мне и самому начинает казаться, что я схожу с ума.

Но утром я не обнаружил их в том переходе метро. Ждал, опоздал на работу, но они так и не пришли. Я забыл, что у меня вообще имеется автомобиль, и постоянно искал в толпе проходящих мимо людей двух блондинов с янтарными кошачьими глазами, а они будто растворились, или же никогда не появлялись в моей жизни. Странные сны приходили ко мне каждую ночь, на работе я не мог думать ни о чём, кроме них. Один раз чуть не назвал секретаршу лейтенантом, а явившись к директору на ковёр, вытянулся по струнке и отдал честь, будучи точно уверенным, что передо мной фюрер сказочной страны Аместрис.

Наверное, у меня так и развилась бы шизофрения, если б в одном из снов не прозвучало имя и фамилия одного из братьев: Эдвард Элрик. Его я записал там же на обоях, сразу под строчками из песни, а днём пробил по базе данных, и — о, чудо! — получил адрес Эдварда и Альфонса Элриков! Домашний телефон не был указан в справочнике, но я был точно уверен, что эти братья — именно те люди, которых я ищу. В следующие выходные я приду к ним домой и расспрошу обо всём, что мучит меня последнюю неделю. Или хотя бы узнаю, правильно ли я записал окончание той песни, которая перевернула всю мою жизнь.

Дата добавления: 2015-11-04