17.Интервью как метод сбора информации в журналистике.
Интервью. Успех интервью зависит от многих условий и в первую очередь от хорошо проделанной предварительно домашней работы. Она включает в себя максимально подробное знакомство с темой и с интервьюируемым с помощью различных источников и способов: опрос тех, кто хорошо знает будущего собеседника, в том числе коллег в редакции, имевших с ним дело; изучение материалов прессы, если он уже становился предметом интереса журналистов; знакомство с результатами его профессиональной работы; самообразование, то есть приобретение достаточной компетенции в той области, где собеседник – дока; поиск биографических сведений о нем; определение его пристрастий, привычек, круга друзей и интересов. Студентка журфака, готовя дипломную работу о творчестве писателя Леонида Жуховицкого, перечитала все, что им написано, что написано о нем, все его интервью, опросила людей, которые знали его в той или иной мере. Общение оказалось весьма продуктивным, собеседник разговорчивым – и только потому, что интервьюируемый был «подкуплен» осведомленностью молодой журналистки. А вот пример с противоположным смыслом. Знаменитый испанский поэт Федерико Гарсиа Лорка дал согласие на интервью юной газетчице. Он охотно отвечал на ее вопросы и несколько раз упомянул имя своего друга, тоже весьма известного композитора Фалья.Поэт помолчал, потом встал и открыл дверь, предлагая гостье покинуть комнату. На глазах девушки выступили слезы: она поняла свою ошибку. Но было уже поздно. Итог домашней работы сводится к тому, чтобы убедиться в важности для собеседника темы предполагаемого разговора и составить перечень вопросов. Продумывать этот перечень следует всегда – так журналист страхует себя от банальных, много раз уже задававшихся, некомпетентных, неуместных вопросов. К тому же собеседники не очень любят, когда с ними говорят «с кондачка», без подготовки, они рассматривают это как неуважение к себе. А наиболее квалифицированные «ответчики» не преминут воспользоваться оплошностью интервьюера и того гляди высмеют неумеху. После подготовки остается условиться о встрече, иногда при этом согласовываются основные направления разговора. Профессиональные журналисты, как правило, стремятся устроить встречу наедине, потому что в присутствии других людей собеседник становится более предусмотрительным и сдержанным в своих суждениях. А искренность ответов есть едва ли не самое главное в интервью. Одна из серьезных проблем для всякого журналиста – как установить доверительные отношения с интервьюируемым. Добиваются этого по-разному. Однако существуют общепринятые и отработанные психологией общения приемы. Анатолий Аграновский часто вспоминал совет отца, тоже высококлассного газетчика: идешь на первое интервью – говори сам, на второе – слушай. В чем здесь суть? В том, что собеседнику нужно знать, кто его расспрашивает, каковы его намерения, и на этом основании определить: доверять ему или нет, говорить обо всем или умолчать? Поэтому «демонстрация», «самопредъявление» журналиста помогают добиться расположения и желания рассказывать. Методическим пособием для начинающих интервьюеров может стать работа известного манипулятора Дейла Карнеги «Шесть правил, соблюдение которых позволяет понравиться людям». Однако советы Уолтера Бингхэма и Брюса Мура более уместны: находите и используйте приятные ассоциации; позволяйте интервьюируемому чувствовать себя непринужденно и быть готовым рассказывать; не задавайте вопросов прямо до тех пор, пока не убедитесь, что интервьюируемый готов дать желаемую информацию и дать ее точно; слушайте; дайте собеседнику рассказать полностью свою историю, затем помогите дополнить ее; будьте честны и искренни, что значительно лучше, чем быть хитрым и искусным; избегайте роли учителя; не дерзите. Важная часть интервью – собственно вопросы и их предъявление. Рекомендации тех же авторов: старайтесь ставить вопросы так, чтобы они были легко поняты; не подсказывайте ответы на свои вопросы; если вы предлагаете альтернативные вопросы, формулируйте их так, чтобы ни тот, ни другой не был приемлем для интервьюируемого; помогайте интервьюируемому осознать ответственность за свои утверждения; держите важные вопросы в уме до тех пор, пока не будет получена адекватная информация на каждый из них; постигайте смысл каждого утверждения; проверяйте ответы при любой возможности; отделяйте факты от выводов; записывайте все данные тут же или как можно быстрее по окончании интервью, поскольку обычно люди не представляют, с какой скоростью происходит забывание. И последнее: по окончании интервью следите за дополнительной информацией или новыми направлениями в случайных замечаниях интервьюируемого. В конце разговора собеседники обычно расслабляются и нередко говорят то, чего тщательно избегали во время общения. Случается, что самое интересное для журналиста – именно в этих ремарках, характеризующих человека с неожиданных сторон. Поэтому особо внимательным следует быть тогда, когда разговор заканчивается. Кстати, интервью –прекрасный способ для наблюдения, фиксирования деталей поведения героя, персонажа, интервьюируемого, которые впоследствии могут быть использованы или обыграны в материале. Работа на пресс-конференции. Подготовка к пресс-конференции требует домашней работы так же, как и интервью. Из всех возможных источников надо узнать все, что собой представляет инициатор пресс-конференции. Далее подготовьте список вопросов. Если заранее раздают пресс-релизы и другие документы, то позаботьтесь, чтобы они достались вам. На самой пресс-конференции следует: четко произносить свои имя, фамилию и название средства массовой информации, которое представляете; задавать вопросы в числе первых, так как времени, отведенного журналистам, может не хватить; быть внимательным, так как важная информация выдается часто между строк, в подтексте; слушать вопросы коллег и ответы на них, так как товарищи по цеху могут оказаться более изобретательными и искушенными. Не следует задавать несколько вопросов сразу, формулировать громоздкие и продолжительные вопросы, дискутировать с отвечающим, пресс-конференция – не «круглый стол», свое мнение можно выразить в эфире или на полосе. И в интервью, и на пресс-конференции внимательное выслушивание – едва ли не самый главный признак профессионализма. Причем из всего того, что произносится собеседником, журналисту, как рекомендует Г.В. Лазутина, важно зафиксировать: а) фактические данные; б) мнения; в) объяснения; г) предложения и прогнозы; д) речевые приметы собеседника (характерные особенности языка).
18.Наблюдение как метод сбора информации в журналистике.
Наблюдение так же, как интервью, представляет собой наиболее распространенный способ получения информации. Оно позволяет, во-первых, собирать образные детали о людях, местах и событиях, во-вторых, проверять информацию или впечатления, полученные от других людей, в-третьих, получать доказательства (свидетельства), которые невозможно найти другим способом, в-четвертых, восстанавливать событие для читателей, слушателей, зрителей. Видеокамера и фотоаппарат – весьма полезные инструменты для точного фиксирования происходящего. Некоторые журналисты, находясь в эпицентре события, наговаривают собственные впечатления об увиденном на диктофон. Помимо простого наблюдения журналисты нередко используют и так называемое включенное наблюдение, когда сотрудник редакции на время меняет профессию. Делается это для того, чтобы глубже вникнуть в суть происходящего в той или иной области человеческого бытия. Журналисты «меняют» профессию с давних времен. Репортажи Михаила Кольцова «Три дня в такси», бытовые зарисовки «молочницы» Ларисы Рейснер были первыми такими опытами в российской прессе. С тех пор кем только не становились корреспонденты: униформистом в цирке, продавцом рыбного отдела гастронома, бомжем, заключенным... Две журналистки из «Комсомольской правды» решили попеть в подземном переходе матерные частушки, присланные в газету читателями. «Концерт» продолжался лишь полчаса – милиция помешала. Но и то успели заработать 25 рублей, огурец и две конфеты. Материал был опубликован под рубрикой «Испытано на себе». Корреспондент другой газеты попросил знакомого прокурора «устроить» его в камеру предварительного заключения на несколько суток, дабы изнутри познакомиться с нравами этого заведения. После «отсидки» он опубликовал серию репортажей, и... прокурора сняли с работы. Этот случай стал поводом для продолжительной дискуссии о пределах использования данного метода сбора информации. Прежде всего необходимо согласовать возможность включенного наблюдения с руководством редакции, затем обеспечить безопасность источникам информации или тем, кто оказывал вам помощь, и позаботиться о собственной безопасности. Наконец, надо проконсультироваться с юристом. Правила вроде бы понятные, и соблюдать их нетрудно. Но журналисты часто работают на грани фола, а то и прямо нарушают законы. Между тем Конституция Российской Федерации провозглашает право каждого (в том числе и журналиста) искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым, но лишь законным способом. «Диверсионная» методика тележурналиста Александра Невзорова, когда он разгоняет автомобиль со съемочной группой до ста километров в час, врывается на территорию предприятия и снимает до тех пор, пока не опомнятся охранники, может оказаться привлекательной для жаждущих репортерской славы. Однако юридическую ответственность журналист в данном случае несет в полной мере.
19.Документ как источник информации. Классификация документов.
Изучение документов. Документ, то есть информация, зафиксированная в печатном или рукописном тексте, на магнитной ленте, фотопленке или видеокассете, –едва ли не самый важный инструмент в работе журналиста. С его помощью проверяются сведения, полученные в ходе интервью и наблюдения. Он становится аргументом и доказательством, когда журналисту нужно доказать свою правоту в суде. Опора на документы делает публикацию основательной и защищенной. Профессиональный журналист использует любую возможность, чтобы обеспечить себя копиями документов, с которыми ему приходится работать. Одна из главных задач, которую приходится решать, – удостовериться в подлинности документа. Следует определить: подготовлен ли документ компетентным и уполномоченным для этой цели лицом; не повлияла ли обстановка, в которой составлялся документ, на его содержание; не искажены ли фамилии должностных лиц; соответствует ли содержание документа тексту оттиска печати; подписан ли документ уполномоченным для этой цели лицом. Желательно также установить дату появления документа и его номер. Рассказывают, что в эпоху отсутствия такого количества множительной техники, какое имеем сегодня, Анатолий Аграновский, изучая официальные бумаги, срисовывал оттиски печати в свой блокнот, чтобы при необходимости подтвердить: я видел этот текст. Кроме того, профессиональный подход требует проверки изложенных сведений по другим источникам. Важно также, знакомясь с текстом, четко отделять события, о которых идет речь, от его оценок, факты от мнений о них. Используя отдельные фрагменты документа в публикации, следует учитывать общий контекст, в котором этот документ функционирует. Корреспондент ИТАР-ТАСС, работающая в жанре расследований, Лариса Кислинская опубликовала в «Совершенно секретно» материал «Кто “заказал” Отарика», который построила на извлечениях из показаний некоего Ю. Воронцова. Последний говорил, что к убийству предпринимателя Квантришвили причастен один из бывших вице-премьеров Правительства России. Однако, как пишет в журнале «Журналист» сотрудник Судебной палаты по информационным спорам И. Еремин, из пояснений прокуратуры г. Москвы следовало, что Воронцов признан судебно-психиатрической экспертизой невменяемым, уголовных дел в отношении лиц, фигурирующих в его показаниях, возбуждено не было. Таким образом, вырванный из общего контекста событий документ привел в правовом отношении к искажению существа дела. Делая извлечения из документа, пишет Г.В. Лазутина, профессиональный журналист всегда: фиксирует точное название документа, его автора, дату и место издания; заключает в кавычки изъятые фрагменты текста и указывает страницы; помечает специальными знаками собственные мысли и оценки, возникшие во время чтения; при завершении работы специально проверяет все цитаты, названия, цифры, фамилии, имена и прочие сведения. Перечисленные правила уместны при работе с любым типом документальных источников. Есть специфика работы с личными документами, к коим относятся дневники, письма, завещания и другие. Главное требование: всеми ими можно распоряжаться только с разрешения их автора или владельца. Лишь письма, поступающие в редакцию «самотеком», не требуют согласия авторов, поэтому журналисты вправе использовать их полностью либо в сокращенном виде. Если, правда, в письме нет специальной просьбы не публиковать или не называть фамилию и имя его автора. К тому же сведения, излагаемые в таких письмах, требуют проверки.
20.Методы анализа документа. Оценка достоверности.
Изучение документов. Документ, то есть информация, зафиксированная в печатном или рукописном тексте, на магнитной ленте, фотопленке или видеокассете, –едва ли не самый важный инструмент в работе журналиста. С его помощью проверяются сведения, полученные в ходе интервью и наблюдения. Он становится аргументом и доказательством, когда журналисту нужно доказать свою правоту в суде. Опора на документы делает публикацию основательной и защищенной. Профессиональный журналист использует любую возможность, чтобы обеспечить себя копиями документов, с которыми ему приходится работать. Одна из главных задач, которую приходится решать, – удостовериться в подлинности документа. Следует определить: подготовлен ли документ компетентным и уполномоченным для этой цели лицом; не повлияла ли обстановка, в которой составлялся документ, на его содержание; не искажены ли фамилии должностных лиц; соответствует ли содержание документа тексту оттиска печати; подписан ли документ уполномоченным для этой цели лицом. Желательно также установить дату появления документа и его номер. Рассказывают, что в эпоху отсутствия такого количества множительной техники, какое имеем сегодня, Анатолий Аграновский, изучая официальные бумаги, срисовывал оттиски печати в свой блокнот, чтобы при необходимости подтвердить: я видел этот текст. Кроме того, профессиональный подход требует проверки изложенных сведений по другим источникам. Важно также, знакомясь с текстом, четко отделять события, о которых идет речь, от его оценок, факты от мнений о них. Используя отдельные фрагменты документа в публикации, следует учитывать общий контекст, в котором этот документ функционирует. Корреспондент ИТАР-ТАСС, работающая в жанре расследований, Лариса Кислинская опубликовала в «Совершенно секретно» материал «Кто “заказал” Отарика», который построила на извлечениях из показаний некоего Ю. Воронцова. Последний говорил, что к убийству предпринимателя Квантришвили причастен один из бывших вице-премьеров Правительства России. Однако, как пишет в журнале «Журналист» сотрудник Судебной палаты по информационным спорам И. Еремин, из пояснений прокуратуры г. Москвы следовало, что Воронцов признан судебно-психиатрической экспертизой невменяемым, уголовных дел в отношении лиц, фигурирующих в его показаниях, возбуждено не было. Таким образом, вырванный из общего контекста событий документ привел в правовом отношении к искажению существа дела. Делая извлечения из документа, пишет Г.В. Лазутина, профессиональный журналист всегда: фиксирует точное название документа, его автора, дату и место издания; заключает в кавычки изъятые фрагменты текста и указывает страницы; помечает специальными знаками собственные мысли и оценки, возникшие во время чтения; при завершении работы специально проверяет все цитаты, названия, цифры, фамилии, имена и прочие сведения. Перечисленные правила уместны при работе с любым типом документальных источников. Есть специфика работы с личными документами, к коим относятся дневники, письма, завещания и другие. Главное требование: всеми ими можно распоряжаться только с разрешения их автора или владельца. Лишь письма, поступающие в редакцию «самотеком», не требуют согласия авторов, поэтому журналисты вправе использовать их полностью либо в сокращенном виде. Если, правда, в письме нет специальной просьбы не публиковать или не называть фамилию и имя его автора. К тому же сведения, излагаемые в таких письмах, требуют проверки.
21.Журналистское произведение как особый тип текста.
Журналистским произведением называют итоговый результат профессиональной деятельности журналиста в процессе обеспечения информационной потребности аудитории. Это может быть текст, аудио- или видеоматериал, а также публичное устное выступление журналиста на какой-либо социальной акции. Журналистское произведение называют информационным продуктом оперативного потребления, поскольку в основе его лежит какая-либо конкретная информация, нуждающаяся в незамедлительной передаче аудитории – читательской, слушательской, зрительной или пользовательской. Кроме информационной содержательности (1) и оперативности передачи (2), журналистское произведение характеризуется также: социальной адресованностью (3), гражданской позицией журналиста, или ангажированностью (4), жанровой принадлежностью (5), стилистической окрашенностью (6). Этапы создания журналистского произведения отличаются в зависимости от типа журналистской деятельности. При репродуктивном типе деятельности существует следующий поэтапный алгоритм: 1) Получение задания на создание журналистского материала. 2) Сбор информации, ее фиксация и экспресс-обработка. 3) Трансляция (передача) информации аудитории. При креативном типе поэтапный алгоритм усложняется: 1) Составление заявки на создание авторского материала (текста, сюжета); согласование и утверждение этой заявки. 2) Сбор информации, ее подробная фиксация и углубленная (аналитическая) переработка. 3) Трансляция (передача) информации аудитории. 4) Отслеживание обратной связи с аудиторией: анализ поступивших откликов, анализ реакции властей и различных социальных групп на переданную информацию. Таким образом, главное отличие этапов создания журналистского продукта при креативном типе творчества заключается в инициативности подхода к выбираемому материалу и ориентация на ответную реакцию общественной аудитории. Критерии состоятельности журналистского текста. Ж урналистское произведение может считаться состоятельным, если оно достигает несколько поставленных при его создании целей: 1) Дает аудитории новую, полную и объективную информацию о каких-либо общественно значимых событиях, процессах и явлениях. 2) Производит впечатление на аудиторию, принимается к сведению, запоминается и оказывает влияние на социальное поведение аудитории. 3) Способствует осуществлению какой-либо из функций журналистики – коммуникативной, организаторской, рекреативной и т.д. 4) Расширяет социальную базу аудитории данного СМИ и способствует повышению его рейтинга.
22.Структурно-композиционные особенности журналистского произведения.
Понятие элементарных выразительных средств журналистики – «строительного материала» для воплощения темы и идеи журналистского произведения, для выражения журналистской информации. Фактологический ряд элементарных выразительных средств (ЭВС). Текущая реальная действительность как источник фактов. Механизм «превращения» фактов действительности в факты текста. Функции факта в тексте. Виды фактов, используемых журналистикой. Профессиональные требования к фактологическому ряду журналистских произведений в печати, на радио и телевидении. Образный ряд элементарных выразительных средств. Прошлый опыт человечества, зафиксированный в культуре в образной форме, как источник данного ряда ЭВС. Разновидности образных ЭВС, их функции в журналистском произведении. Нормативный ряд элементарных выразительных средств. Установления общества, зафиксированные в культуре в логико-понятийной форме, как источник этого ряда ЭВС. Основные разновидности нормативов, их функции в журналистском произведении. Профессиональные требования к образному и нормативному рядам ЭВС в материалах для печати, радио и телевидения. Понятие о средствах организации журналистского произведения. Композиция и монтаж как средства организации, их функциональные различия. Журналистский образ как средство организации текста. Природа журналистского образа, его функции и механизм формирования в материалах для печати, радио и телевидения. Принципиальное отличие журналистского образа от ЭВС образного ряда.
23.Текстовые модели журналистских произведений. Функции журналистского текста.
Под журналистским текстом следует понимать сложное и разнохарактерное системное знаковое образование. Журналистский текст – это понятие родовое, предполагающее внутреннее деление, классификацию, основанную на изменении видового признака. В ходе классификации устанавливаются видовые категории, и прежде всего те, в образовании которых участвуют основные «языки» СМИ – шрифтовой текст и иконический. Разумеется, в процессе создания текста участвуют и другие, менее значительные в семантическом плане элементы – украшения, линейки и т.д. Такая большая амплитуда возможных вариантов текстового материала в печатном издании позволяет добиться особенно высокого уровня отражения всех сторон жизни. В этом и заключается уникальность журналистского текста как универсального и максимально эффективного средства коммуникации. В то же время журналистский текст в силу своей многогранности довольно сложен для рассмотрения в качестве единого объекта. Его многие практические проявления едва ли взаимно соотносимы, не имеют общей предметной основы – например, иконический текст печатного издания и бесписьменный вариант текста. Эта проблема волнует многих исследователей средств массовой коммуникации. Особенно большой интерес представляет мнение видного специалиста по семиотике, культуролога и философа У. Эко. К средствам массовой коммуникации Эко относит кино, прессу, телевидение, радио, ротапринтные еженедельники, комиксы, рекламу, различные виды пропаганды, легкую музыку, массовую литературу. Разумеется, к ним можно применить методы какой-либо одной дисциплины – психологии, социологии, педагогики, стилистики и т.д. Вполне допустимо глубокое исследование отдельных сторон и специфических технологий деятельности различных средств коммуникации. Но ученый резонно говорит и о необходимости выявления «общей подкладки», поскольку на определенном этапе развития общества «то разное, что есть в характере и воздействии таких способов коммуникации, как газета, кино, телевидение или комикс, отходит на второй план по сравнению с тем, что в них есть общего». Это имеет очень большое как теоретическое, так и практическое значение, поскольку позволяет более осмысленно взглянуть на процессы, протекающие в конкретных средствах массовой коммуникации, обобщить опыт, выявить более эффективные методы работы с журналистским текстом. Эко, выступая за предельно точные категории в коммуникативных областях, обращает внимание на двусмысленность термина «средство» в выражениях типа «художественные средства», «средства массовой коммуникации» или же в удачных, по его мнению, словосочетаниях. Исследователь выражает надежду, что такое «мифологическое» понятие, как «средство», со временем будет истолковано как канал, сигнал, форма сообщения, код и т.д. И вот, наконец, Эко, предлагая точно определить метод анализа массовых коммуникаций, приходит к принципиально важному выводу: «При изучении массовых коммуникаций, когда сводится воедино разнородный материал, можно и нужно, опираясь на междисциплинарные связи, прибегать к разнообразным методам, от психологии до социологии и стилистики, но последовательно и целостно изучать эти явления можно только в том случае, когда теория и анализ массовых коммуникаций составляет один из разделов – причем наиболее важных – общей семиологии». Попытаемся пояснить это краеугольное положение. Эко ведет речь о том, что система массовой коммуникации обязательно должна аналитически исследоваться в плане ее знакового выражения, то есть исследоваться должен ее текстообразующий фактор. Это действительно позволяет обнаружить общую основу столь разнохарактерных феноменов, каковыми являются каналы коммуникации. Такой основой можно считать активный знаковый аспект данных средств, при всех различиях моделей текстов в зависимости от типа средства коммуникации. Например, из письменных знаков формируются тексты, доминирующие на страницах газетно-журнальной периодики, – письменные тексты. Исключение составляют лишь те немногие специализированные издания, в которых большую часть площади занимают иллюстративные материалы. Поэтому под текстом произведения для печатных СМИ почти всегда подразумевается его традиционный письменный вариант. Журналистский текст в любом своем проявлении обладает многокачественными характерными признаками, и в этом плане он может быть соответствующим образом оценен. Так, можно установить, насколько высок уровень исполнения материала, и какие критерии подходят для этого. Немецкий исследователь периодической печати Г. Рагер, отмечая большую методологическую сложность определения качественных параметров журналистского текста, предложил основными считать следующие его признаки: объективность, форму подачи материала, актуальность, релевантность. Таким образом, определилась прямая зависимость оценки качественного уровня журналистского текста от того, как в нем реализован важнейший социальный принцип – способность представить неискаженную картину событий. Это основной аспект социального функционирования журналистского текста, при котором главную роль играют сугубо содержательные достоинства СМИ. Если для механической записи материала и его визуального представления достаточно символических письменных знаков, то для передачи и восприятия сути публикаций необходимы знаки следующей ступени, более сложно организованные. В широком смысле это – «знаки социального факта», «заданные» семантическими возможностями текста и возможностями аудитории. «Знаки, поступающие из журналистских текстов, аудитория воспринимает не “один к одному”, а в собственном осмыслении. Поскольку аудитория всегда разнородна, постольку в ней зарождается не одно, а несколько осмыслений. Когда знаки из журналистских текстов начинают систематически не совпадать с реальным опытом аудитории, конкретное средство массовой информации перестает пользоваться доверием тех, для кого оно действует». Наличие «знаков социального факта» практически всегда свойственно журналистскому тексту. С социальным смыслом органично связан идеологический аспект журналистского текста. Независимо от того, в пределах какой общественно-экономической формации воссоздается журналистское произведение, оно будет всегда весьма жестко идеологически ориентировано. Это продиктовано неизменным существованием определенного, соответствующего конкретному обществу и времени диску́рса (от франц. discours – речь). Слово «дискурс» здесь понимается двояко: как текст, служащий «обозначением смысловой среды всеобъемлющей культуры, в которой обитает цивилизованный человек, постоянно общающийся с другими людьми и совместно с ними творящий бесконечный глобальный текст»[10], и как текст, который, «являясь... целенаправленным социальным действием, не только создается в процессе социальной деятельности, отражая ее, но также создает, продуцирует социальную действительность»[11]. Любой, по сути, журналистский материал выступает как часть этого дискурса. Публицистическое произведение в той или иной мере всегда интегрировано с важнейшим сегментом общего дискурса – политическим дискурсом, который несет в себе идеологическое содержание. Это вполне естественное положение вещей – текст журналистского произведения существует самостоятельно и в то же время диалектически связан с другими сферами духовной жизни. Поэтому правомерно выделять в системе массовой информации идеологический аспект текстообразования, семиотический, а также технологический. Идеологический аспект включает в себя упорядоченный состав текстовых источников, набор тем, по которым высказывается массовая информация, прогноз и организацию аудитории, зависящие от программы массовой информации и ее источников: газет, редакций радиовещания и телевидения. Содержание текстового материала массовой информации отражает с определенных идеологических позиций положение вещей в мире. Любой журналистский текст, то есть материал достаточно адаптированный к публикации в соответствующих средствах массовой информации, отличается существенной актуализацией отмеченных выше признаков – коммуникативных, социальных, идеологических. Во многих текстах уровень актуализации данных признаков может достигать максимума – это практически все газетно-журнальные тексты на острые общественно-политические и экономические темы. Их резонанс во всех сферах функционирования оказывается очень высоким. В некоторых текстах проявление указанных признаков может быть в той или иной мере приглушенным. Для сравнения рассмотрим три отрывка из публикаций, объединенных тем, что это именно газетные тексты, написанные настоящими мастерами слова и посвященные проблемам образования, то есть обладающие определенным тематическим созвучием. Не вызывает сомнения достаточно высокий уровень решения коммуникативных задач, которые стояли перед авторами этих трех текстов. Благодаря умелому и точному в профессиональном отношении изложению материала, удачному использованию композиционных и языковых средств данные публикации выполняют одно из условий коммуникативного акта – обмен осмысленными сообщениями. Литературно хорошо проработанные, ясно выстроенные и обладающие несомненными архитектоническими достоинствами тексты легко воспринимаются читателем, доносят до него авторские мысли и чувства. Кроме коммуникативной задачи, тем или иным образом решаются задачи социального характера – тематически значительные, поднимающие произведения на ступень широкого обобщения. Тексты написаны в разное время и разных жизненных ситуациях, посвящены проблемам разного масштаба. Если публикация Дорошевича касается культурно-просветительской стороны общественной жизни, пусть даже исключительной важности, она все же, как нам представляется, не достигает той напряженности, не отражает того уровня социального отчаяния, негодования и протеста, как это можно наблюдать в публикации Короленко. Речь идет, подчеркнем, совершенно не о степени публицистического мастерства, не о том, кому из авторов удалось более эффектно в литературном плане воплотить свой замысел, а о присутствии в тексте качественно различных социальных факторов, что может быть свойственно тем или иным произведениям. У Короленко социальный фактор обозначен более жестко, за гранью публицистического повествования – изломанные судьбы «неблагонадежных» людей. Вне всякого сомнения, отчетливо ориентирован в социальном плане и материал Аграновского. Но социальный фактор в нем относительно смягчен, не достигает такого накала и драматизма, какой присущ прежде всего произведению Короленко. Аграновский в этом случае осознанно выбирает тему не слишком громкого общественного звучания и, соответственно, использует спокойную, неброскую модель сюжетопостроения, хотя повествует, само собой разумеется, о социально важных сторонах жизни. Как видим, в публицистических текстах, выполненных даже в пределах единого тематического направления, могут по-разному проявляться социальные факторы – феноменологически активно воздействующие компоненты. Они детерминируют в конечном счете качественный уровень осуществления социальной функции, обязательно присущей вообще любому журналистскому тексту. Социальный аспект произведения выступает в сочетании с аспектом идеологическим. Вместе с тем это разные понятия, о чем свидетельствует и анализ приведенных выше примеров. Идеологический аспект, отражая познавательно-смысловую сторону текста, конкретно проявляется в его концепте – «языковом воплощении понятия»[13], своеобразном семантическом ядре. В рассматриваемых нами текстах концепт выражен различным образом: в произведении Дорошевича он сводится к исполненной искреннего сожаления, хотя и не лишенной гражданского пафоса и назидательности констатации неблагополучия с преподаванием русского языка. В произведении Короленко на первый план выходит идея острого противостояния произволу властей предержащих, и вследствие этого данный текст становится особенно активно воздействующим элементом политического дискурса. У Аграновского концепт формулируется в подчеркнуто спокойном тоне и явно не окрашен избыточной экспрессией, не относится к категории рискованных, взрывных журналистских опытов – он сводится к проблеме развития университетской науки, утверждает необходимость преемственности. Таким образом, можно говорить, что в процессе создания журналистского текста формируется его соответствующая концептуально-конкретная основа, которая отличается целостностью и завершенностью в идейно-познавательном отношении, причем формируется она с максимально возможным учетом влияния внешних факторов. Эта концептуальная основа существует в форме определенных – сходных или абсолютно различных – идеологам, материализованных в тексте благодаря знаковым комплексам. Вот почему В.Н. Волошинов мог по праву заметить: «Область идеологии совпадает с областью знаков. Между ними можно поставить знак равенства. Где знак – там и идеология. Всему идеологическому принадлежит знаковое значение»[14]. От характера концептуальной основы, уровня ее воздействия на сознание читателя впрямую зависит уровень социальной «заряженности» произведения, его возможность тем или иным образом влиять на общественные процессы.
24.Аргументация и доказательство: их структура и требования к ним. Типичные ошибки во время аргументации, используемые журналистом.
Доказательство и убеждения — процесс постоянного духовного общения между людьми в ходе повседневной и практической жизни, воспитания, обучения, обмена самой разнообразной информацией, научной и, разумеется, журналистской деятельности. Доказательство определенной истины, убеждения других граждан в правильности того или иного суждения, точки зрения такие же древние, как общество. Более того, некоторые ученые утверждают, что логика как наука о законах мышления зародилась в связи с риторикой — наукой о красномовство1. Потому, наконец, задача логики состоит в том, чтобы доказывать истинные суждения и опровергать ложные. Доказательство, доказательство — чисто логический процесс. Если говорить упрощенно, то доказательство — это раскрытие соответствии определенного суждения том, что есть в реальной действительности. Мы даже не всегда замечаем, что в процессе практического общения, не говоря уже о науке, юриспруденции, мы постоянно демонстрируем разными способами и разными методами совпадение наших слов, суждений, выводов с тем, что есть в реальности. Цель любого познания — приближение к истине, есть более или менее адекватного отражения в сознании человека явлений и процессов природы, общества и самого мышления. Процесс любого общения, в том числе и массовой коммуникации, — это познание того, что происходит вокруг нас на уровне событий и фактов, на уровне их толкования, а также более или менее глубокого оперативного анализа. Этим специально занимается наука, для которой нет другой задачи, кроме все более глубокого познания объективной реальности. И в обыденной жизни, и в любой из наук ту или иную информацию, суждение, заключение, концепцию, теорию мы должны подтвердить, доказать. Журналистика не является в этом отношении исключением. Здесь тоже действуют общие законы познания. Именно ими мы руководствовались, выясняя природу журналистики и познания им действительности. Но если для науки установления тех или иных закономерностей достаточно, то для журналистики, исходя из его природы и функций, такого доказательства недостаточно. Как мы уже отмечали, задача журналиста, публициста нередко начинается там, где исчерпывается задача ученого. Журналист, как и, кстати, популяризатор науки, преподаватель или учитель должен еще уметь убедить в истинности тех, к кому обращается. А его адресат — это, как правило, не специалист, а широкая общественность. Уже в этом есть определенная разница между доказательством ученого, который в основном обращается к специалистам, способных понимать его, нередко очень сложную, речь, и доказательством журналиста. Но отличие это значительно глубже, поскольку разница между простым знанием и убеждением. Без сомнения, в основе убеждения лежат определенные знания. Но не всякие знания перерастают в убеждения. Между просто знанием как определенной системой информации и убеждению как определенным состоянием человека есть существенная разница. "Специфика убеждения, — отмечает один из украинских философов, — заключается в том, что оно одновременно отражает и действительность, и отношение субъекта как к самому отображения, так и к тому, что отображается. В убеждении знания сливаются с волей человека. Убеждение — такие знания, которые составляют содержание мотивов деятельности, влияющие на направления мышления и действия, обусловливающие поступки, линию поведения, формируют установку к действию... Убеждение — это знание, которое имеет мировоззренческое значение ". На основе анализа структуры этого духовного состояния исследователи делают вывод о том, что последнее, кроме знаний, включает в себя определенные психологические компоненты, эмоции, определенное душевное состояние. Не всякие знания ложатся в основу убеждений, а только те, которые затрагивают интересы личности, отвечают им. Вполне понятно, что такое сопоставление определенных идей с потребностями человека неизбежно вызывает соответствующие чувства, а не только мысли. Не случайно, видимо, убеждения никогда не уживаются с эмоциональной индифферентностью, они немыслимы без активного участия не только знаний, но и эмоций. Кроме понятий доказательства, убеждения, в науке и практике используется понятие аргументации. Аргументация — особый тип суждения. Это способ суждения, в процессе которого выдвигается определенное положение как тезис, которую необходимо доказать. Рассматриваются доказательства истинности определенного доказательства и возможных доказательств противного. Дается оценка обоснованию и тезису доказательства, как и обоснованию и тезису опровержения. Кроме того, отрицается антитеза, есть тезис оппонента. Доказывая тезис, автор тем самым формирует убеждение в истинности тезиса и неистинности антитезы. В процессе аргументации обосновывается целесообразность принятия тезиса с целью выработки активной жизненной позиции и реализации соответствующих программ и действий1. Как видно, понятия "аргументация" гораздо шире по содержанию, чем понятие "доведения". Целью доказывания является выявление истинности тезиса, а целью аргументации - еще и обоснование целесообразности принятия этого тезиса, раскрытие ее важное значение в определенной жизненной ситуации. Да и сам аргумент трактуется шире, чем в теории доказательства, он разнообразнее, богаче. В основе аргументации лежат прежде логические законы. Поскольку студенты изучают курс логики, наша задача — отправить их к соответствующей литератури1 и напомнить некоторые элементарные истины, без которых непонятна будет дальнейшая беседа. В логике принято выделять следующие три участника спора: пропонент — тот, кто выдвигает определенное положение. Он может высказывать собственное мнение или определенную коллективную позицию. Оппонент — тот, кто подвергает сомнению, отрицает правильность определенного мнения. Он может присутствовать или не участвовать в этом процессе. Аудитория — коллективный субъект спора. Ему, собственно, и адресуется спор. Логическая структура доказательства и аргументации тоже состоит из трех компонентов. Ими тезис — суждение, которое необходимо доказать, аргументы — те истинные суждения, которыми пользуются в процессе доказательства тезиса. Наконец, формой доказательства или демонстрацией называют способ логической связи между тезисом и аргументами или сам процесс развертывания аргументации. Необходимо также отметить, что именно аргументация может быть осуществлено двумя основными способами: путем непосредственного обращения к действительности, зачастую делает журналист (фактологическая аргументация), и с помощью уже известных положений, суждений, когда автор тоже обращается к реальности, но не непосредственно, а опосредованно, через умозаключения, выводы, законы, концепции, теории и т.д.. В работах по логике называют следующие основные виды аргументов: 1. Достоверные единичные факты; 2. Определение как аргумент доказательства; 3. Аксиомы — суждения, которые принимаются как аргументы без доказательства; 4. Законы и теоремы. Логика пытается установить определенные требования к каждому из трех компонентов процесса доказательства, а также подвергает критике отступления от этих требований. Тезис, согласно этим требованиям, должна быть сформулирована четко и недвусмысленно, оставаться неизменной в течение всего процесса доказывания. Тезис не должна быть внутренне противоречивой. Логические ошибки или злоупотребления относительно тезиса: частичная или полная подмена, апелляция к человеку (вместо тезиса ее человека выразила), аргумент к публике (психологическое воздействие на чувства аудитории) и другие отступления. Прямой критикой тезиса считается метод "сведение к абсурду", когда с выдвинутым положением будто соглашаются, а потом из имеющихся аргументов и тезиса выводят все возможные последствия и демонстрируют их абсурдность.
25.Лид и заголовочный комплекс в журналистском произведении.
Раскрывая свежий номер газеты или журнала, мы, прежде всего, пробегаем взглядом по заголовкам, рассчитывая получить представление о содержании текста, бегло познакомиться с ним. Но, даже прочитав текст до конца, мы возвращаемся к заголовку, чтобы соотнести полученную информацию с первоначальным впечатлением от текста. Название, таким образом, не просто некий ярлык для текста, - это неотъемлемая часть журналистского произведения, связанная с текстом не только по содержанию, но и по стилистике и функциям.
Заголовок берет на себя важные функции в тексте. Он выполняет номинативную, коммуникативную, рекламную функции. У заголовка к информационному сообщению доминирующей становится информативная функция. В заголовке к публицистическому тексту ведущей всегда оказывается оценочная функция. В нем выражается авторская позиция. Однако нельзя говорить только о единстве заголовка и текста, ведь журналистское произведение невозможно рассматривать вне газетной полосы. На страницах газеты заголовок тоже не имеет самостоятельности – там он становится частью заголовочного комплекса. Б. Я. Мисонжников определяет заголовочный комплекс, как «предваряющую публикуемый материал конструкцию из слов, словосочетаний и предложений, которая образуется из специальных смысловых элементов». Смысловые элементы в свою очередь предназначены для привлечения внимания к материалу, указания на основное содержание публикации, обозначения авторской позиции и формирования у читателя определенного настроя на восприятие публикации. Основным элементом заголовочного комплекса является заголовок. Заголовок должен соответствовать таким требованиям, как: информативность; соответствие основному смыслу текста; отражение авторского отношения к содержанию; краткость; стилистическая выразительность. Остальные элементы заголовочного комплекса носят вспомогательный характер, и «обслуживают» заголовок, усиливая его информативность выразительность, указывая на жанровый и тематический вид публикации, на отношение автора и редакции к ее содержанию. Заголовочный комплекс помимо заголовка включает шапки, анонсы, рубрики, названия тематических полос, подзаголовки, лиды. Шапка – заголовок, тематически объединяющий несколько сверстанных в одном блоке публикаций, каждая из которых имеет собственный заголовок. Рубрика – слово или словосочетание, располагаемое над заголовком, служит для читателя ориентиром. Может указывать на жанр текста, тематику, на отношение автора и редакции к публикации. Подзаголовок – дополнение к заголовку, усиливающее читательское внимание к материалу. Лид – первый абзац текста, чаще всего выделенный жирным шрифтом, в котором содержится самая важная информация. Заголовочный комплекс – лицо материала, определяющее, в первую очередь, интерес читателя к публикации. Заинтересовать читателя помогают различные приемы актуализации заголовков. А.А. Сафонов выделяет синтаксические и лексико-фразеологические приемы актуализации заглавий. Синтаксические приемы: 1. эллиптические конструкции – исключение глагола (Н/П: «Международная премия – детской газете», «За себя и за друга»), 2. синтаксическая трансформация номинативных структур – разбиение номинативных структур дает указание на обстоятельство, при котором происходят описанные события («Герои - рядом», «Заботы и радости - пополам»), 3. парцелляция – разбиение высказывания на отдельные части («Помни. Всех», «Денег нет. Ни копейки», «За деньги? Что угодно»), 4. сегментация - деление высказывания на тематическую и рематическую части («Студенческий быт: каким ему быть», «22 солдата. Кто они?»), 5. инверсия – перемена порядка слов («Президентский выполнен заказ»), К лексико-семантическим приемам А.А. Сафонов относит: 1. Введение в заглавие окказионализмов («Непроходимцы мимо», «Слухомань»). 2. Введение в заглавие архаизмов, жаргонизмов, диалектизмов, слов просторечной лексики («Шуячка» (материал о леворуких людях), 3. Включение в заглавие слов-антонимов («Холодное отношение к горячей воде», «Немота многословия»), 4. Заголовки-парадоксы – высказывания, резко расходящиеся с общепринятым мнением («Брак первого сорта», «Вещи покупают людей»), 5. Использование омонима («Под свист копий», «Пресса под прессом»), 6. Использование метафоры («На гребне моды», «Окно в природу»), 7. Использование фразеологизма («Яблоко раздора», «У страха глаза велики»), 8. Прием обновления заголовка-фразеологизма («Готовь Деда Мороза летом», «Сотвори себе кумира»). Тему трансформации фразеологизмов в газетных заглавиях продолжает Ирина Лисичкина в статье «Знакомые незнакомцы»[8]. Автор выделяет два основных вида трансформации: аналитическую и неаналитическую. При неаналитической трансформации изменяется только семантика фразеологизма: в нее либо вносятся новые оттенки смысла, либо возникает игра слов в результате совмещения прямых и переносных значений. («Мэрия нагреет москвичей» (материал о начале отопительного сезона), «Дело труба» материал о прорыве трубы водоснабжения)). Более популярна в журналистике аналитическая трансформация, основанная на внесении изменений в конкретный фразеологизм. Этот вид трансформации можно подразделить на несколько типов:
1. Синтаксическая трансформация - фразеологизм подвергается морфологическим изменениям путем включения предлога «без» («Росчерк без пера»), замены предлога («Сыграть из ящика»), включения отрицательной частицы («вор не должен сидеть в тюрьме»), устранения частицы «не» («Хлебом единым»), устранения слова «нет» («Приемы против лома»), добавления приставки без-(бес-) или не- («02 - телефон недоверия»), устранения или замены приставки («Презумпция виновности», «Человек безумный»). 2. Лексическая трансформация – манипуляция со словом путем добавления слова в фразеологизм («День защиты детей от взрослых», «Минздрав устал предупреждать»), удаления слова («Работа не волк», «Чужой каравай»), замены слова («Без Кремля в голове», «День открытых чемоданов»). 3. Фразеологическая парономазия – использование, при замене одного из компонентов фразеологизма, паронимов («Методом просьб и ошибок», «самый туманный суд в мире»). 4. Контаминация – соединение в новом выражении частей разных фразеологизмов («Бальзам на душу населения», «Минута молчания ягнят»).
5. Стилистические смешения – один из компонентов фразеологизма заменяется словом с отличной стилистической окраской («Мой дурдом – моя крепость», «Озоновая мура»). В современной прессе прием трансформации фразеологизма, создание так называемых аллюзий является наиболее популярным. Используя подобный прием, автор преследует, как правило, следующие цели: создать эффект необычности, нестандартности, заинтересовать читателя, заставить его прочесть материал; максимально приблизить заголовок к содержанию текста; вернуть былую выразительность, придать остроту и новизну часто употребляемым в речи фразеологизмам. Самым важным, однако, является, не прием, использованный при создании заголовка, а конечный результат – удачность заглавия. В связи с этим есть потребность выделить качества современного газетного заголовка. В.В. Славкин в статье «Заголовок в современном газетном тексте»[9]выделяет следующие актуальные критерии современного газетного заглавия:
1. Смысловая объемность – способность в компрессированной форме передать основное содержание материала. По мнению автора, данное требование редко реализуется в современной прессе. («Остекленевшие» (материал об отзыве зрителей и критиков на проект «За стеклом»),
2. Синтаксическая структура. Номинативные структуры уступают место полным предложениям, легко передающим основную идею журналистского текста («Минимальный уставной капитал банков может быть увеличен»). Это характерно, в первую очередь, для новостной журналистики. Американская классификация заглавий к новостным материалам полностью построена по принципу употребление полных предложений[10][11]. Кроме того, часто встречается и употребление полноструктурных предложений, распространенным примером является цитирование слов героя материала или респондента («Владимир Мотыль: “Я всегда отстаивал право на одиночество”»). 3. Стилистический аспект. Типичными для современной периодики В.В. Славкин считает использование интонационно насыщенных предложений («Лед тронулся!», «Кто убил кролика Роджера?»), предложений с четкой ритмической организацией («Мое авто не угонит никто!»), использование приемов языковой игры (основанных на омонимах, паронимах и многозначности слов) («Театр военных действий»), использование аллюзий и реминисценций («Из всех искусств для нас важнейшим является Интернет»), сниженной лексики («Питерские фанаты заколебали общественность»), использование заимствованных слов («Меняю родину на фатерлянд»). В практической части нашей работы мы будем принимать во внимание приемы стилистической и лексико-фразеологической актуализации заголовков, выделенные А.А. Сафоновым, виды трансформации фразеологизмов, выделенные и. Лисичкниой, а так же критериями газетного заглавия по В.В. Славкину.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 100 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |