Он уехал. Я надеялась, что через некоторое время окончательно успокоюсь и ко мне снова вернется прежнее самообладание и невозмутимость. Однако вместо ожидаемого умиротворения и спокойствия меня охватила самая настоящая паника. Мне было грустно и одиноко. Судьба была невероятно милостива ко мне, дважды одарив большой настоящей любовью. И как же я отблагодарила ее за это? А очень просто. Я подвергла это божественное чувство тщательному анализу, нашла в нем какой-то мельчайший изъян и решила отвергнуть его. Многим ли женщинам в моем возрасте посчастливилось снова испытать этот юношеский восторг и неземное блаженство? Неужели они, так же как и я, решили бы сначала проверить это чувство на прочность, а потом взяли и отказались бы от него ради собственного спокойствия и благополучной, размеренной жизни? Один раз, сама того не желая, я уже обидела его и вот теперь снова совершила ту же ошибку, но уже вполне сознательно. Благороднейший из мужчин одарил меня своей любовью и преданностью, а я под каким-то надуманным предлогом оскорбила его чувства. И снова я, руководствуясь своим хваленым благоразумием, обидела близкого мне человека.
Все последующие дни я занималась жестоким самобичеванием. Когда я смотрела на себя в зеркало, то видела там нервную и испуганную пожилую дурочку. В один прекрасный день он стряхнет с себя романтические чары, увидит мое истинное лицо и будет рад, что покинул меня. Или, что еще хуже, снова обидится на меня (у него ведь такая ранимая душа) и опять станет моим врагом. Дни проходили за днями, я все ломала голову над тем, что же мне теперь делать, а между тем я так и не получила от него ни одного письма. И тут меня охватила невероятная тревога. Я просто места себе не находила от беспокойства. А вдруг с ним что-то случилось? Я пыталась выбросить из головы эти глупые предположения. Ведь ему приходилось бывать и не в таких переделках, и он оставался живым и невредимым. «Он сильный и сможет за себя постоять», – успокаивала я себя. К сожалению, обо мне этого сказать было нельзя. От беспокойства за него я не могла ни спать, ни есть. Его не было рядом со мной, и мне не хотелось жить.
Вам все мои страхи кажутся глупыми и надуманными? Наверное, вы правы, этим грешат все влюбленные.
Для того чтобы отвлечься от этих мыслей, я решила посвятить себя преподаванию в Фашиа Лодж, но сейчас школе уже почти не требовалась моя помощь. Для сестер же Вилкокс я была живым напоминанием об их прежних бедствиях и несчастьях, поэтому им хотелось встречаться со мной как можно реже. И я решила заняться своим садом. Голубые колокольчики привередливо кивали мне головками. Вот-вот должны были раскрыться бутоны душистых роз. Я поливала их слезами тревоги и волнения.
И вот я получила долгожданное письмо. Оно, словно глоток воды для путника, бредущего по раскаленной пустыне, вернуло меня к жизни. «Мне удалось кое-что узнать о Феликсе Осборне. Его следы ведут во французский порт Марсель. Для того чтобы все окончательно выяснить, мне самому придется туда поехать. Я отплываю завтра и вернусь через две недели», – писал он.
Часто случается так, что чрезмерная страсть мужчины охлаждает чувства женщины, а его чрезмерная холодность, наоборот, их распаляет. Получив от мистера Корнхилла это спокойное, даже несколько холодноватое письмо, я ощутила непреодолимое желание немедленно отправиться за ним во Францию, чтобы как можно быстрее сказать ему о том, что согласна стать его женой. От безрассудной страсти существует одно средство, и я, чего бы мне это ни стоило, воспользуюсь им. Я продам Фокс Кло, перееду вместе с Эммой в Хеппен Хис, схвачу этот мир за горло и заставлю его стать лучше и добрее. Я напрочь забыла и о собственном покое, и о собственной гордости, и о других своих так называемых добродетелях. Я должна быть вместе с Финчем. Я должна стать Айзой Корнхилл. Меня всегда удивляло, почему в клятве, которую будущие супруги дают друг другу перед алтарем, есть такие слова – «и в горе, и в радости». Ведь те, кто познал силу настоящей, всепоглощающей любви, хотят только одного – всегда быть рядом с любимым, и днем и ночью дышать с ним одним воздухом. Для них не имеет никакого значения, что потом случится с ними в жизни.
Я все-таки подчинилась здравому смыслу и решила, что сейчас не время для такой романтической развязки наших отношений. Ведь Финч занимался весьма деликатным и очень опасным делом. Я подожду его возвращения, а потом обрадую его своим согласием. Приняв такое решение, я сразу же успокоилась. Главное, что теперь мы будем с ним вместе, и я готова принять все тяготы и невзгоды, которые уготовила нам жизнь.
Окончательно избавившись от всех своих тревог и волнений, я наконец смогла заняться другими делами. Через неделю после того, как я получила первое письмо от Финча, пришла еще одна весточка от дорогого мне человека. Это была маленькая посылка, аккуратно перевязанная лентой. Вскрыв ее, я обнаружила внутри маленькую художественную миниатюру. Это был портрет очень красивой темноволосой женщины. Она была похожа на прекрасную сказочную фею. У нее были правильные черты лица и совершенно необычные серо-зеленые глаза. Казалось, что взгляд этих проницательных глаз проникал в самую душу.
В этой посылке было еще и письмо, которое меня чрезвычайно обрадовало и успокоило все мои сомнения.
Дорогая Айза!
Посылаю тебе портрет матери Эммы. Его нашли среди вещей Феликса Осборна, однако его самого обнаружить не удалось. Этому негодяю снова удалось избежать справедливого наказания, оставив после себя бедную, больную холерой женщину. Она живет в ужасающей бедности. Я должен остаться здесь до тех пор, пока она не сможет вернуться к своей семье и вся эта длинная и запутанная история наконец закончится. Меня не могло не порадовать то, что такой отпетый негодяй, как Осборн, сохранил портрет своей жены. Возможно, где-то в глубине души он понимает, что ему посчастливилось в жизни испытать настоящую любовь. Все-таки те люди, которые высокомерно отвергают волшебную силу любви, достойны лишь жалости. Все эти размышления заставили меня раскаяться в своем безрассудном поведении. Если я проявил чрезмерную настойчивость, впредь обещаю быть более сдержанным. Если же я выказал признаки ревности, то прошу простить мне эту слабость. Если покойный мистер Челфонт научил тебя снисхождению, то прошу тебя по отношению ко мне проявить это прекрасное качество. Я ни за что не потеряю тебя снова, чего бы мне это ни стоило, и готов сделать все, чтобы ты всегда была вместе со мной. Сохрани этот портрет для Эммы, а свою прекрасную душу для меня.
С любовью, Финч.
Мой дорогой великодушный человек! Если я не соглашаюсь с ним, то он готов уступать мне во всем. Но у меня еще будет возможность выказать ему свою безграничную преданность. Я совершенно забыла одну очень важную вещь, которой научила меня моя семейная жизнь. Человеку, которого любишь, ты должна отдать не только свою душу и тело, но и подчиниться его воле.
Через два дня я получила письмо еще от одного дорогого мне человека. Мистер Эллин прислал короткое сообщение о моей потерянной девочке. Я взяла это драгоценное письмо и пошла в сад, чтобы посидеть в тишине и спокойно все обдумать. В этот день природа была тиха и спокойна. Небо было ясным и невероятно голубым. Воздух был напоен ароматами цветов. Было очень тихо, но это не означало, что жизнь вокруг замерла. Со стороны кустов и зеленых изгородей слышалось тихое жужжание насекомых, на ветках деревьев тихо щебетали птицы. Природа переживала какое-то обновление. Мне казалось, что именно в такой день Господь создал первого человека, чтобы он смог ощутить, как прекрасна жизнь. Я не знала, какие еще испытания уготовила мне судьба в будущем, и в этот момент была спокойна и счастлива. Я сидела в своем прекрасном саду и готовилась к счастливым переменам в жизни.
Я открыла письмо мистера Эллина. Оно было коротким, и в нем сообщалось совсем не то, чего я ожидала.
«Я пришел в ресторан Джека Вейли слишком поздно. Эмма вчера покинула это место. Она забрала с собой свои вещи. Никто не знает, куда она ушла. Я должен ее найти. Я готов обыскать не только всю страну, но, если понадобится, и весь мир. Написали ли вы уже ее портрет? Если нет, то прошу вас сделать это как можно быстрее и переслать его мне по указанному адресу».
Мы предприняли столько усилий для того, чтобы найти ее, и все-таки нам не удалось сделать это. Но зачем мистер Эллин просит меня написать ее портрет? Может быть, он принесет ему утешение. А может быть, он решил, что, возродив ее черты, я смогу хоть немного утешиться сама.
Что же, наверное, он прав. Я попросила Мэри принести мне карандаш и бумагу и принялась за работу. Я вспомнила Эмму сидящей в гостиной моего дома и быстро начала делать наброски. Широкий лоб, прекрасные выразительные глаза, упрямый рот, узкие плечики – все это вскоре появилось на бумаге. Тут снова вошла Мэри и сказала, что меня хочет видеть какая-то дама.
Через пять минут пригласи ее пройти в сад, – сказала я. Дорисовав волосы, я увидела, что на меня с портрета, как живая, смотрит эта несчастная девочка. Я так увлеклась работой, что даже не заметила, как появилась моя гостья. Она тихо покашляла для того, чтобы привлечь мое внимание, и я подняла глаза. Это была миссис Фарингтон, экономка в доме, который снимал мистер Корнхилл. Она стояла и нервно теребила свои перчатки.
Проходите, пожалуйста, и садитесь рядом со мной, – сказала я. – Я сейчас распоряжусь, чтобы нам принесли чаю.
Однако эта несчастная женщина не сдвинулась с места и выглядела очень взволнованной.
– Я получила известие о мистере Корнхилле, – призналась она.
– Я тоже, – сказала я.
И тут она расплакалась.
– О миссис Челфонт, – сказала она, – почему же вы улыбаетесь?
Глава 35
Что же заставило Эмму покинуть свое новое место жительства в тот самый момент, когда мы нашли ее? Причиной этого стал всего лишь один вздох, но такой тяжелый вздох, что казалось, будто бы он исходил из глубокого сухого колодца, стены которого вымощены камнем. Его услышал Джек Вейли, и этот звук испугал его. Он когда-то служил в армии, и ему доводилось видеть, как умирают люди. Он понял, что этот ужасный вздох доносился из маленькой комнаты, которая находится на верхнем этаже дома.
Как только Эмма вернулась в дом, то сразу же почувствовала: что-то здесь неладно. В доме царила какая-то напряженная обстановка. Вместо того чтобы, как обычно, приветливо поздороваться с ней, Джек Вейли, увидев, что она смотрит на него, отвел взгляд в сторону.
– Джек, что случилось? – спросила она.
Садись, Эмма, – вздохнув, сказал он. – Мне нужно тебе кое-что сказать.
Говори же скорее, – сказала она, – а то мне уже пора начинать работу, а еще нужно поставить эти цветы в воду. – Эмма принесла для Дженни букет фиалок.
– Та маленькая девочка… – начал Джек.
– Дженни? Что-то случилось?
Он виновато опустил глаза и сказал:
– Ее больше нет.
– Нет! – закричала Эмма и быстро помчалась вверх по лестнице. Она знала, что это должно было произойти, но все-таки не была к этому готова. Да и как с этим можно было
смириться? Ведь эта маленькая больная девочка была ее семьей и составляла смысл ее жизни.
Она открыла дверь в свою комнату. На кровати никого не было. Значит, ее уже забрали. Она тихо застонала, ей было так тяжело, что она даже не могла плакать. К ней подошел Джек Вейли и положил руки ей на плечи.
– Она не умерла, Эмма, – сказал он, – хотя время, отпущенное ей на этом свете, уже исчисляется не днями, а часами.
Эмма быстро повернулась к нему.
Где она?
Она в лазарете в работном доме. Ты должна понять, что она очень больна и не может здесь оставаться. Я не могу держать ее в доме, ведь она может быть заразной.
Эмма в изнеможении опустилась на стул. Для Дженни лучше было бы умереть, чем оказаться в лазарете в работном доме.
– Она кричала? – спросила Эмма. – Она звала меня?
Еще как кричала. Ее охватила настоящая паника. Она умоляла нас оставить ее здесь. Она говорила, что не причинит нам никакого беспокойства, потому что один джентльмен скоро за ней приедет. Она несла всякий бред. О, только не смотри на меня так. Ей там будет лучше, чем здесь.
Она там умрет, – мрачно сказала Эмма.
Она все равно умрет – не там, так здесь, – сказал Джек Вейли.
Она тяжело поднялась на ноги: – Я должна уйти, Джек.
Но ты ведь вернешься? Ты же знаешь, что здесь твой дом.
Я уже не верю, что у меня когда-нибудь будет дом, – сказала она, беспомощно пожав плечами.
Лазарет работного дома на Клеркенвел встретил ее знакомым запахом хлорки и стонами несчастных больных. Ей показалось, что маленькая фигурка, укрытая белой простыней, уже лежит в гробу. И только влажные пятна на простыни и ее тяжелое дыхание свидетельствовали о том, что она все еще жива.
– Дженни, это Эмма, – произнесла Эмма, наклоняясь над кроватью. – Прости за то, что меня не было рядом, когда они забирали тебя сюда.
Девочка улыбнулась.
– Эмма, – прошептала она.
– Тебе было страшно? – спросила Эмма.
Дженни с трудом открыла глаза.
– Да, – сказала она. – Я боялась, потому что знала, что это когда-нибудь должно случиться. Такие, как я, умирают именно здесь.
Это еще не конец, – сказала Эмма. – Когда ты покинешь этот мир, то попадешь на небеса. Это удивительное место.
Что? Оно похоже на дворец? – с надеждой спросила Дженни.
– Да, моя хорошая, самый прекрасный дворец на свете. Малышка закрыла глаза и снова положила голову на подушку.
– Таких, как я, туда не пускают. Нам самое место в работном доме. На небеса попадают те, кого любит Господь. А мы все грешники и поэтому попадем в ад. Я боюсь ада. Там темно и страшно. – Она повернулась на бок и заплакала.
– Дженни! – произнесла Эмма. Она взяла руку девочки в свои руки и подышала на нее, чтобы согреть. – Как тебя не пустят на небеса, если я там буду?
Дженни не шелохнулась и только слабо кивнула головой:
– Значит, я возьму тебя с собой. Я не покину тебя. Мы с тобой вместе туда отправимся.
Малышка заснула. Эмма поцеловала ее и сразу же ушла. Она решила, что прежде всего ей нужно забрать Дженни из этой обители смерти. Но Дженни не может идти, а Эмма не сможет долго нести ее на руках. У нее остались кое-какие деньги, и она решила, что купит на них какую-нибудь тачку. Она оказалась в каком-то бедном квартале, где продавали рыбу, бекон, старую одежду и всякую рухлядь. Маленькие босоногие детишки окружили шарманщика и с интересом разглядывали его инструмент. И тут Эмма увидела то, что искала. Одноколесная тачка была старой и ободранной, но все еще могла передвигаться, издавая страшный скрип. Она быстро сговорилась с ее владельцем о цене, забрала тачку и снова пошла в лазарет.
Дженни все время находилась в полусонном состоянии, и когда Эмма попыталась поднять ее, то ее маленькое тельце безвольно повисло у нее на руках, как любимая кукла девочки малыш Дэниел. Она наконец подняла малышку и плотно прижала к себе. Девочка была горячей и очень слабой, но, тем не менее, на ее лице появилась слабая улыбка. Эмма несла девочку к выходу, и у нее беспокойно билось сердце. Она уже дошла до двери, когда услышала за своей спиной крик:
– Куда ты идешь? Немедленно положи ребенка на место.
Снова вспомнив мисс Вилкокс, Эмма придала своему голосу уверенности и сказала:
– Если вы еще не знаете, то спешу вам сообщить, что это
уже не ребенок. Ее душа покинула свою несчастную маленькую оболочку несколько часов назад. Я собираюсь предать ее земле. Если вы попытаетесь остановить меня, то я пожалуюсь на вас.
С этими словами она быстро вышла на улицу и подошла к тому месту, где оставила свое новое приобретение. Она положила несчастное маленькое создание в эту огромную тачку. От напряжения у нее дрожали ноги, но она смогла сдвинуть ее с места и покатила по улице. Она шла до тех пор, пока работный дом совершенно не скрылся из виду и она не оказалась в каком-то незнакомом районе.
Она спасла Дженни. Что же теперь делать? Эмма ничего не могла придумать. Она просто ходила по улицам, толкая перед собой повозку со спящей в ней девочкой. Уже почти стемнело. Уличные фонари освещали тусклым светом торговые прилавки. Людей на улицах стало меньше. Все они куда-то спешили, не замечая друг друга, и Эмма в первый раз с тех пор, как встретила Дженни, поняла, что совершенно никому не нужна в этом мире. Она уже так долго живет в Лондоне, но так и не успела понять, кто она такая – плохая или хорошая, богатая или бедная, просто бездомный ребенок или круглая сирота. Эта маленькая девочка, которая бесконечно доверяет ей и любит ее, скоро отойдет в лучший из миров. Когда она лишится единственного дорогого ей существа, ей уже незачем будет жить на этом свете.
Для того чтобы отогнать эти мысли, она толкнула повозку и побрела дальше. Эмма решила пойти к реке, где собирались такие же, как и она. Девочка намеревалась ходить по городу всю ночь, но повозка была тяжелой, и у нее от усталости болели руки и дрожали ноги. Она дошла до Вестминстерского моста и решила переждать ночь тут.
Здесь все совершенно изменилось с тех пор, как она впервые побывала в этом месте в тот день, когда приехала в Лондон. Летние ночи были теплыми и короткими, да и компания вокруг казалась ей более приятной. Это были люди, которые приехали на международную выставку. Они не смогли найти себе квартиру и решили провести ночь на мосту. Все ни были очень добродушными – делились едой и напитками и даже пели песни. Для того чтобы не потревожить спящую девочку, Эмма отошла подальше от весельчаков. Она взяла девочку на руки и стала тихо укачивать ее. Она смотрела на плывущие по реке корабли. На них суетились матросы. В бледном свете луны их фигурки казались неестественно белыми.
Эмма неожиданно проснулась. Кто-то прикоснулся к ее щеке рукой. Она открыла глаза и увидела, что Дженни пришла в себя и внимательно на нее смотрит.
– Смотри, Эмма, – тихо прохрипела она и указала рукой на небо. Эмма подняла голову. Небо уже начало светлеть, звезды и луна казались желтовато-бледными стеклышками.
Звон церковного колокола рассеял ночную дымку. Занимался алый рассвет.
Рассвет окрасил в розовые краски город и людей, которые в столь ранний час оказались на улице, а среди них были те, кто страдал бессонницей, те, кто уже приступил к работе, а также ночные гуляки и просто бездомный люд. Две девочки во все глаза смотрели на это чудо. Мы не станем подробно описывать эту картину. Ведь язык человеческий слишком беден для того, чтобы описать все тончайшие оттенки утренней зари. Те, кто хоть раз видел рассвет, знают, что рай гораздо ближе, чем мы думаем. Он так близок, что мы даже вдыхаем его воздух.
Мы уже на небесах? – спросила Дженни хриплым шепотом.
– Нет еще, но сегодня мы туда обязательно попадем.
– Расскажи мне еще раз, какой он.
– Там так красиво, что даже трудно себе представить, что может существовать подобная красота. Там находятся самые достойные люди всех национальностей, которые живут на земле, а также там самая красивая природа.
– Девочка ненадолго задумалась, а потом прошептала:
– Меня туда не пустят, ведь на мне ночная рубашка, которую на меня надели в работном доме.
– Пустят-пустят, ведь ты у меня сейчас станешь просто неземной красавицей. – Эмма достала из повозки маленькое платье с вышитым поясом, которое она когда-то купила на рынке, и помогла больной девочке надеть его. При этом малышка хрипела от восторга.
Наконец взошло солнце. Оно осветило этот величественный город, а корабли, плывущие по реке, купались в его золотом сиянии. Громкий стук копыт, скрип экипажей, крики уличных торговцев, мелодичные голоса маленьких цветочниц – весь этот шум сопровождал восшествие светила на его законное место. Небо окрасилось в привычный ярко-голубой цвет.
Эмма пообещала Дженни то, что было не в ее власти, – она пообещала девочке взять ее на небеса. Однако здесь, на земле, она знала одно место, которое было не менее прекрасным, чем Царство Небесное. По дороге туда они прошли два великолепных парка. Дженни никогда в жизни не видела столько зелени. И тут показался величественный дворец, окруженный извилистыми каналами и ровными рядами деревьев.
– Здесь очень тихо, и пахнет чистотой, – сказала девочка. Ее огромные глаза засияли от удовольствия, и она улыбнулась. Но тут она вдруг увидела людей, которые бросали
кусочки хлеба уткам, плавающим в пруду. – Посмотри, Эмма! – с ужасом воскликнула она. – Этим большим птицам дают хлеб. Мы должны взять у них немного для тех, кому нечего есть.
Они прошли через парк Сент-Джеймс в Грин-парк. Дженни села в своей повозке и во все глаза смотрела на красиво одетых детей, сидевших на траве со своими нянями.
– Это же надо, – сказала девочка, – у детей есть ноги, а они не играют. О-о, с каким бы удовольствием я сейчас здесь побегала.
Они вошли в Гайд-парк. Пред ними предстало великолепнейшее зрелище – на ровной глади озера покачивались лодки и маленькие фрегаты, везде были разноцветные флаги, играла музыка. И вот наконец они увидели самое главное чудо – Хрустальный дворец. Для тех, кто знает о рае только то, что известно всем и каждому, эта детская Валгалла [Валгалла – согласно скандинавской мифологии это рай, куда попадают воины, погибшие в битве], возможно, покажется безвкусной подделкой, но дети так не думали. Не думали так и те, кто стоял здесь вместе с ними. В основном это были простые рабочие люди, которые ждали того часа, когда цена на входной билет во Дворец уменьшится до одного шиллинга. Сейчас же он стоил целую крону. Прежде чем присоединиться к этой очереди, Эмма решила поискать что-нибудь на завтрак среди многочисленных торговых палаток, в которых продавали различные сувениры и закуски. Она хотела купить апельсин, но тут из соседней палатки услышала призывный голос продавца:
– Не хотите ли попробовать мой кофе? У меня самый крепкий и самый сладкий кофе в мире.
Она повернулась и посмотрела на говорившего. Это был невысокого роста джентльмен, турок по национальности. Кожа у него была темно-коричневого цвета, а одет он был в вышитую тунику и шелковые шаровары. На голове у турка красовалась яркая феска. Дженни, как зачарованная, смотрела на всю эту экзотику, и Эмме пришлось купить у него напиток, который он так расхваливал. Кофе продавец разливал в маленькие, украшенные орнаментом чашки из жестяного кувшина с длинной ручкой. Напиток этот был густой, словно суп, но обладал поразительным бодрящим эффектом.
Она протянула иностранцу деньги, но он вернул ей их обратно.
Убери их! – сказал он. – Убери и спрячь понадежнее.
Но позвольте мне все-таки заплатить, – запротестовала она. – Ваша работа должна быть оплачена.
– Я получу свои деньги, – улыбнулся он, – взяв двойную цену с тех людей, у которых есть деньги. А сейчас спрячь свой кошелек. Смотри, чтобы его у тебя не украли какие-нибудь воры или мошенники, – сказал он. На прощание он
дал им два кусочка турецких конфет [Турецкие конфеты – имеется в виду рахат-лукум]. Они были нежно-розового цвета, мягкие и прозрачные, а сверху эти конфеты были присыпаны сахарной пудрой. Когда же они попробовали их, то оказалось, что они имеют вкус розы.
– О Эмма! – прошептала Дженни. – Они просто чудесные.
Люди, стоявшие в очереди за билетами, смеялись и шутили.
Две девушки-служанки, одетые весьма вызывающе, утверждали, что они не будут платить за входные билеты, а пройдут внутрь исключительно благодаря своему обаянию.
– Что же, в таком случае я рада, что у меня есть деньги, потому что я не могу рассчитывать на свое обаяние, – призналась Эмма.
– А мы считаем тебя обаятельной, – сказали они и, обхватив Эмму за талию, начали вальсировать вместе с ней, пока у нее не закружилась голова.
Трое парней, на которых явно подействовали чары девушек, рассказали, что пришли пешком из Манчестера. Этот переход длился целых девять дней. По мере приближения к входной двери люди, стоявшие в очереди, начинали заметно волноваться. Маленькая Дженни с горящими от возбуждения глазами все время крутила головой по сторонам – все было интересно. Очередь была большой, но двигалась она очень быстро, и в скором времени уже предстояло войти внутрь. Эмма засунула руку в карман, чтобы достать кошелек, и замерла от удивления. «У меня пропали деньги! Их украли!» – воскликнула она. Эмма еще раз тщательно обыскала все свои карманы, но поиск никаких результатов не дал. Люди, стоящие за ней, начали волноваться. Человек, сидевший в билетной кассе, устало посмотрел на нее:
– Уходите, мисс. Этот номер со мной не пройдет. Люди, стоящие за вами, тоже хотят войти, ведь они так долго стояли в очереди.
Эмма заплакала и отвернулась, чтобы никто не видел ее слез. Она уже знала, что этим не сможет никого разжалобить. Она старалась не смотреть на Дженни. Ведь девочка с таким нетерпением ждала этого момента.
– Пойдем, Дженни, – сказала она. – Мы должны пойти домой.
Дженни печально кивнула в ответ:
– Я знаю, что это был святой Петр. Мне рассказывали о нем. Я знаю, что он не разрешает проходить таким, как я. Да, Эмма, нам лучше пойти домой.
Но где их дом? Куда она может привести умирающую девочку? Ее охватило такое безутешное горе, что она уже ничего не замечала. У них больше нет денег. Она не сможет привести Дженни к Джеку Вейли. А стоявшие за ней девушки-служанки уже вошли во дворец, и, похоже, их обаяние действительно помогло им в этом.
Паршивая собака! – крикнул кто-то за ее спиной. Она обернулась и увидела знакомого маленького турка, который кричал на кассира. – Ты все видел! – произнес он с сильным акцентом. – Эту девочку обокрали, а ты еще и обидел ее. Такие, как ты, позор Империи.
Моя работа принимать деньги и больше ничего, – ответил кассир. – Я не пускаю тех, кто не может заплатить за билет.
У тех девушек, которые стояли за мной, не было денег, – сказала Эмма, – а вы пропустили их потому, что они красивые и веселые.
Ничего подобного! – запротестовал кассир. – Они достали кошелек и заплатили за вход.
О-о, так значит, это они, – твердо сказала Эмма. – Это они украли у меня кошелек, когда танцевали вокруг меня.
Господь Всемогущий, маленькая леди, – воскликнул турок, при этом голос его чудесным образом изменился, – вы совсем потеряли рассудок? Я ведь предупреждал вас, чтобы вы подальше прятали деньги! Для того чтобы восстановить репутацию этой великой нации, я заплачу за этих детей, – объявил он и вытащил флорин из маленького кожаного мешочка. Теперь он снова говорил с турецким акцентом. Он низко поклонился Эмме. – Артур Каррен к вашим услугам.
Артур! – обрадовалась девочка и обняла его.- Что ты здесь делаешь и зачем выкрасил себя в коричневый цвет?
Мне довелось вести дела с настоящим турком, – объяснил Артур. – Он приплыл сюда, чтобы вести торговлю, но ему не повезло. Он проиграл все свои деньги и разорился. У меня были кое-какие сбережения, и я помог ему. Кому, скажи на милость, понравится, если ирландец будет продавать рахат-лукум и другие восточные сладости?
– Мне понравится, – уверенно сказала Эмма. – Я так рада видеть тебя. Но тебе не стоит тратить на меня деньги, которые ты заработал тяжелым трудом. Ведь ты такой же бедняк, как и я.
– Бери деньги и не спорь, – сказал он. – Эти деньги не совсем мои. Мне дал их один джентльмен в качестве добровольного займа.
– Артур, – с упреком сказала она, – если ты будешь красть, то тебя повесят.
– Никогда! – испуганно воскликнул он. – Повесить могут только, если украдешь сорок шиллингов. Я всегда считаю денежки. Разве я не говорил тебе, что сколочу себе состояние
на этой всемирной выставке? И вот я здесь. Возьми вот это.
Тебе еще понадобятся деньги, когда ты войдешь внутрь, – сказал он и дал ей крону. – А теперь иди. Кассир уже держит в руках твои билеты.
Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку:
– Спасибо тебе, но только больше не воруй. Ну а если у тебя не будет другого выхода, то делай это осторожно. Иначе, может быть, они и не повесят тебя, но отправят в ссылку точно.
Артур дотронулся до своей щеки. Казалось, что он был озадачен.
– Хоть твое лицо и не настраивает на лирический лад, но твои губы достойны того, чтобы посвятить им несколько поэтических строк. Если ты обратишь свое внимание на турка Коннемару, то я, возможно, через несколько лет женюсь на тебе.
Когда она взяла билеты, Артур окликнул ее:
Как вас зовут, маленькая леди? Я не знаю вашего имени.
Эмма! – с улыбкой сказала она и вошла внутрь. Ее первый кавалер! Нельзя сказать, что завидный жених, но на такую доброту, которую проявлял по отношению к ней этот человек, способен далеко не каждый благородный джентльмен. Она удивилась, услышав, что кто-то хочет жениться на ней. Она считала, что выглядит столь ужасно, что никто и никогда не сделает ей предложения. Мысли о семейном очаге моментально исчезли, когда они вошли в огромный зал, где были выставлены тысячи различных экспонатов, которые привезли сюда со всего мира. Под широкой стеклянной крышей этого дворца раскинулись огромные вязы.
Это божественный престол? – спросила Дженни восхищенно. Она смотрела на два роскошных позолоченных кресла, которые поставили здесь специально для королевы и принца. Лестница, ведущая к этим креслам, была устлана красной ковровой дорожкой.
Очень похоже на то, – сказала Эмма.
Почему же тогда здесь два места? Кто будет сидеть рядом с Господом? – шепотом спросила девочка. Некоторое время она пребывала в задумчивости, а потом покачала головой и сказала:
– Таких, как я, туда не пускают.
Они шли следом за толпой и сначала осмотрели мраморные скульптуры, русский павильон, в котором находились россыпи полудрагоценных камней, и огромную жемчужину величиной с кулак. Во дворце были выставлены промышленные товары, мировые сокровища и диковинные изобретения науки и техники, которые привлекали к себе наибольшее внимание посетителей. Сбившиеся в стайку бедные швеи удивленно рассматривали швейную машину. Она приводилась в движение педалью, на которую нужно было нажимать ногой. Эта машина могла выполнять их тяжелую работу. Эмма присоединилась к женщинам, толпившимся возле высокого стенда, сделанного из зеркального стекла. Здесь были выставлены невероятной красоты ткани – шелка и парча. Эмме особенно понравились роскошные шелковые ткани, и она тихо и печально вздохнула, понимая, что это удовольствие не будет доступно ей никогда. Время бежало совершенно незаметно – часы казались минутами. Самым большим удовольствием для Эммы было наблюдать за тем, с какой радостью маленькая Дженни глазела на все эти чудеса. Великолепные скульптуры, фарфор, серебро, тонкое полотно и прекрасные шерстяные ткани (на выставке даже были представлены ткани из моего родного городка Н.) – все самое лучшее, что только есть в мире. Кроме этого, здесь было выставлено много диковинных вещей – как предметов старины, так и новейших изобретений человечества. Посетители могли увидеть механические органы (достаточно было повернуть ручку, и они начинали звучать), экипажи, приводимые в движение воздушными змеями, и огромную угольную глыбу, которая весила целую тонну. Девочки увидели гигантский хрустальный фонтан и еще один фонтан поменьше, в котором вместо воды использовалась ароматная жидкость под названием одеколон. Эмма показала Дженни алмаз, который назывался «Кохинур».
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |