Название:Гай Юлий Цезарь и Верка Сердючка Автор:Milik Фэндомы:Три богатыря, Алёша Попович и Тугарин Змей, Добрыня Никитич и Змей Горыныч, Верка Сердючка (кроссовер) Основные персонажи:Юлий, 1 страница

Название: Гай Юлий Цезарь и Верка Сердючка
Автор: Milik
Фэндомы: Три богатыря, Алёша Попович и Тугарин Змей, Добрыня Никитич и Змей Горыныч, Верка Сердючка (кроссовер)
Основные персонажи: Юлий, Алёнушка, Князь Киевский,
Колыван, Баба-Яга, Моисей (ослик), Забава, Елисей;
Верка Сердючка, Мама, Андрей Данилко
Рейтинг: G
Жанры: Джен, Ангст, Юмор, Флафф, Драма, Мистика, Повседневность, Hurt/comfort, AU, Songfic, Стихи
Предупреждения: ООС, ОЖП
Размер: Миди
Статус: завершённое
Описание: "Копытный артист" Юлий – поклонник творчества певицы Верки Сердючки. Благодаря Бабе-Яге конь попадает в Страну Шоу-бизнеса, где встречает свою любимую Верку и заводит с ней дружбу. После концерта в Новгороде Юлий разочаровывается, узнав, что певица, которую он боготворил, на самом деле является… сценическим образом актёра и музыканта Андрея Данилко. Но Андрей уверяет коня, что Верка никуда не денется и будет жить вечно.

ПОЯСНЕНИЯ
1) кроссовер – используется несколько категорий фэндомов (мультфильмов, известных людей и т.д.) одновременно.
2) рейтинг G – можно читать любой аудитории, в том числе и детям.
3) жанр Джен – любовная линия отсутствует, сочинение содержит приключенческие элементы;
жанр Ангст – присутствует депрессивный момент;
жанр Флафф – добрые, тёплые и трогательные отношения между персонажами;
жанр Мистика – присутствуют нереальные явления;
жанр Hurt/comfort – «борьба добра со злом»: один персонаж страдает, другой ему помогает;
жанр AU – герой попадает в другую среду, никак не связанную с оригинальным миром;
жанр Song-fic – часто используются песни.
4) предупреждение ООС – герой в сочинении ведёт себя не так, как в оригинале;
предупреждение ОЖП – создание автором женского персонажа, появляющегося в фэндоме.
5) размер Миди – среднее сочинение.
6) статус Завершённое – автор больше не планирует добавлять части.

Часть 1
В Киеве стояла осень. Но солнышко продолжало светить по-летнему в синем небе.
Журналистка Алёнушка – жена богатыря Ильи Муромца – и говорящий конь Юлий, её редактор, сидели в редакции «Новой бересты» и подготавливали материалы для летописи. Алёнушка со сосредоточенным видом писала тексты на пергаменте гусиным пером. Юлий, закончивший править материалы, запел песню:
– А я смеюсь, смеётся вся улица,
И незаметно, что в глазах моих слеза,
А я смеюсь, все со смеху катятся,
А я смеюсь, чтоб не расплакаться…
Оборвав письмо на полуслове, Алёнушка покосилась на коня.
– Юлий, ты что, хмеля объелся? – проворчала девица, – Что ты за песни такие поёшь?
– Хорошо, хорошо, Алёночка, – примирительно затараторил Юлий, – Если тебе не нравится эта песня, я могу спеть другую.
Алёнушка вздохнула и покачала головой.
Конь откашлялся и неожиданно с серьёзным видом завёл:
– Любовь вам не трали-вали,
Любовь для того, чтоб её отдавали,
Любовь вам не трали-вали,
Любовь для того, чтоб её получали...
Алёнушка улыбнулась:
– Ну, вот это уже совсем другое дело. Слова хорошие – простые, но со смыслом. Я и не знала, Юлий, что ты поэт, ещё и певец.
– Да, я и певец, и поэт, – подтвердил Юлий, важничая, – Поэт-импровизатор. Да только эти две песни, что я только что тебе спел, они… не мои.
– А чьи же? – полюбопытствовала Алёнушка.
– Моей любимейшей артистки! – выпалил, весь сияя, Юлий.
– Какой? – спросила Алёнушка.
– А, есть одна такая, ты её не знаешь, – небрежно ответил конь.
– Юлий, а ты забыл, что я журналистка? – возмутилась Алёнушка, – Назови хотя бы её имя!
– Ну… Её зовут Вера, – сказал Юлий, – Но многие называют её просто Верка.
– Вера. Красивое имя, – заметила Алёнушка, – Главное, редкое.
– Да, – согласился Юлий, – Отчества её, правда, я не знаю. Но знаю, что фамилия её – Сердючка.
Алёнушка прищурилась:
– Может, Сердюк?
– Нет! – отчеканил Юлий, – Именно Сердючка!
– Так-так, – сказала Алёнушка таким тоном, будто собралась допрашивать коня, – Мне, как журналистке, больно любопытно узнать, что она из себя представляет, эта твоя… Сердючка.
Окрылённый радостью, Юлий принялся рассказывать:
– Верка Сердючка – самая лучшая певица и актриса на свете! Боже мой, она просто чудо, она потрясающая, обожаю её! Она просто красотка: её наряды и головные уборы – просто загляденье! Она такая…
– Стоп-стоп-стоп, Юлий! – перебила коня Алёнушка, – По существу говори! Что мне её наряды и головные уборы?
– Хорошо… Она такая милая! – продолжал превозносить до небес Верку Сердючку Юлий, – Её глаза из-под солнцезащитных очков смотрят так ласково и приветливо. Она очень весёлая и смешная: у неё прекрасное чувство юмора. Если она что-нибудь сказанёт, то это можно со смеху надорвать живот! И так чудесно поёт! Сколько буду слушать её песни, столько буду её обожать! Очень тебе советую послушать песни Верки. У меня есть все её альбомы. Принесу тебе как-то их, и ты послушаешь, как Верочка славно поёт.
– Что ж, хорошо, – сказала Алёнушка.
Юлий печально вздохнул:
– Так жаль, что Верка заняла не первое, а лишь второе место на конкурсе «Евровидение»! Такая несправедливость!
– Полно, Юлий! – сказала мягко Алёнушка, – Главное – участие, а не выигрыш.
– Может, и так, – дёрнул головой Юлий, – Но всё равно обидно до слёз… Ладно, солнце моё, я пойду к Князю. Правка на столе, потом заберёшь.
– Счастливо, Юлий, – кивнула Алёнушка.
Конь поцеловал девицу и пошёл в княжеские палаты, напевая:
– Она идёт такая вся в Дольче-Габбана…
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла… на сердце рана…
Её слёзы душат, голосок простужен…
Ох, бедняжка!..
Князь Киевский сидел на престоле и без конца вздыхал:
– Скучно-то как, а! Ну хоть на пенсию иди!
– Рано те ещё, Князюшка. Не созрел ты ещё для пенсии, – подначил Князя боярин.
В престольный зал вошёл Юлий. Конь ни на минуту не переставал бормотать:
– Она идёт такая вся в Дольче-Габбана…
Боярин изумлённо уставился на него.
– Она идёт такая вся в Дольче… Ой!
Заметив Князя и боярина, Юлий осёкся. Князь саркастически усмехнулся:
– Скажи мне, мой дорогой копытный шалопай: чего ты объелся – белены али хмеля?
– Ничего я не объелся, не надо ля-ля! – отрезал Юлий, – Я на диете сижу – на сене и воде. Мне фигуру беречь надо: я хочу покорить…
Не успел конь договорить, как в престольный зал вбежал ещё один боярин и пал перед Князем на колени:
– О, не вели казнить, светлый Князь! К тебе Колыван пожаловал.
– О господи, опять этот Колыван! – застонал Князь, – Ну что ты будешь с ним делать? Ну ладно уж, пущайте его! Так и быть, поиграю с ним в «Гуси-лебеди».
Хитрая улыбка Юлия не оставляла сомнений, что он что-то задумал.
– Ну, сейчас я ему задам, Княже, вот увидишь! – сказал конь с угрозой.
В зале тут же появился купец Колыван. Это был толстый, неопрятный мужик в красном колпаке и зелёном кафтане. В одной руке он держал надкушенный медовый пряник, в другой – маленькую коробочку с надписью «Гуси-лебеди».
– Здравствуй, Князюшка, – пророкотал Колыван, – Не желаешь отыграться?
Князь и слова сказать не успел, как зазвучали вступительные аккорды песни Верки Сердючки «Контролёр», и Юлий начал вытанцовывать вокруг Колывана. У того глаза стали как две тарелки.
– О мать честная, – пробормотал Колыван.
Юлий запел:
– Колыван, кыш, кыш отсюда, кыш!
Колыван, кыш, Колыван, уйди!
Колыван, кыш, кыш отсюда, кыш!
Колыван, кыш, Колыван, уйди!
Потом начал болтать под музыку точно так же, как болтала Сердючка:
– Колыван, Колыван, лучше уходи!
Уходи, не то пожалеешь сам!
Что, скажи, пожалуйста, ты здесь забыл?
Зачем без приглашения припёрся к нам?
Тебя, мой дорогой, никто сюда не звал.
Здесь палаты княжеские, а не ресторан.
Ты меня и Князя вконец уже достал!
Ну имел бы совесть, а, Колыван!
И снова запел:
– Колыван, кыш, кыш отсюда, кыш!
Колыван, кыш, Колыван, уйди!
Колыван, кыш, кыш отсюда, кыш!
Колыван, кыш, Колыван, уйди!
Колыван стоял как вкопанный, с широко раскрытыми глазами и отвисшей нижней челюстью.
– Молодец, Юлий, так его! – кричал Князь.
Один боярин хохотал и хлопал в ладоши, а другой стоял, схватившись за голову.
Юлий продолжал болтать, вытанцовывая вокруг шокированного Колывана:
– Фу, какой ты мерзкий! Не то что смотреть
На тебя противно, тошно, Колыван,
Подле тебя противно даже сидеть!
Толстый ты и грязный, точно кабан.
Похудей, помойся, научись себя вести,
Толстый, наглый и неопрятный!
Русским языком повторяю: уходи,
Подобру-поздорову уходи, понятно?

И продолжал петь:
– Колыван, кыш, кыш отсюда, кыш!
Колыван, кыш, Колыван, уйди!
Колыван, кыш, кыш отсюда, кыш!
Колыван, кыш, Колыван, уйди!
Колыван, кыш, кыш отсюда, кыш!
Колыван, кыш, Колыван, уйди!
Колыван, кыш, кыш отсюда, кыш!
Колыван, кыш, Колыван, уйди!
Колыван громко раскричался, развернулся и выбежал из княжеских палат.
– То-то же, Колыван! – крикнул ему вдогонку Юлий, – Теперь ты здесь персона нон-грата!
Князь улыбнулся коню:
– Знаешь, Юлий, твоя песня, хоть и глуповатая, но прям в точку! Ловко ты это придумал, молодец!
– Спасибо, светлейший, – улыбнулся Юлий, – Но это не моя песня. Я просто немного переделал её слова. Это песня моей любимой певицы.
– Этой, как её… – Князь почесал затылок.
– Верки Сердючки, – подсказал Юлий и вздохнул, – Ох, Княже, ты себе не представляешь, как я хочу живьём увидеть мою дорогую Верку и перекинуться с ней хотя бы двумя-тремя фразами!
Князь сердито топнул ногой:
– Ох, Юлий, ну как ты мне надоел своими Верками, Шмерками! Все уши прожужжал! Увидишь ты Верку свою, увидишь, не волнуйся! Только нужно тебе для этого попасть в одно место – Страну Шоу-бизнеса.
– Класс! – загорелся Юлий, – Но… но как же я туда попаду?
Князь тяжело вздохнул:
– А вот этого уж я не знаю. Если кто и знает, так это Баба-Яга. Ступай-ка к ней! Пущай тебе помогает.
– Э нет! – запротестовал Юлий, – К этой старой шарлатанке я не пойду! Ещё порчу на меня наведёт!
– Хочу тебя расстроить, – сказал Князь сухо, – Никто, кроме Бабы-Яги, не знает, как попасть в Страну Шоу-бизнеса. Всё, ты свободен.
– Ладно, до скорого, – сказал Юлий, – Не знаю, когда вернусь. Подыщешь мне замену.
На дворе уже стоял вечер. Конь шёл к своему дому и размышлял вслух:
– Почему обязательно идти к Бабе-Яге?.. Ладно, всё равно к кому идти: к Бабе-Яге, к Кощею Бессмертному… Главное – попасть в Страну Шоу-бизнеса и найти там Верку…
Юлий пришёл в свой дом, улёгся на кучу сена и укрылся одеялом.
– Лягу спать пораньше, – сказал себе конь, зевая, – Утро вечера мудренее. А к Бабе-Яге схожу завтра.
Юлий повернулся лицом к стене и громко захрапел…
Коню во сне привиделось, что он исполнил свою «интерпретацию-импровизацию» песни Верки Сердючки «Пчёлка Майя»
Слова этой «импровизации» получились немного странными. Посредственными, если не сказать плохими. Вот такими:
– Я весёлый конь, зовут меня Юлий,
Родился я, ребята, десятого июня.
Люблю песни петь, люблю танцы танцевать,
Но больше всего люблю в компании поржать.
И-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи,
И-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи,
И-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи,
И-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи.
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла,
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла,
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла,
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла.
Я болтливый конь, работал летописцем,
Потом из летописца превратился в артиста.
Танцую, пою, на вечеринки хожу
И в компании над каждой шуткой (не могу!) ржу (ха-ха!)
И-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи,
И-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи,
И-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи,
И-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи.
Пам-пам-пам-парам,
Пам-пам-пам-парам,
Пам-пам-пам-парам,
Пам-пам-пам-парам.
Пам-пам-пам-парам,
Пам-пам-пам-парам,
Пам-пам-пам-парам,
Пам-пам-пам-парам.
Для тех, кто не помнит, я могу повториться:
Зовут меня Юлий, в июне родился,
Да, я песни пел, да, я танцы танцевал,
Сердючки песню передрал и за это поплатился!
О-хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо,
О-хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо-хо,
Ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой,
Ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой.
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла,
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла,
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла,
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла.
Най-най-на-на-на-най-най-на-на-на-на,
Най-най-на-на-на-най-най-на-на-на-на,
Най-най-на-на-на-най-най-на-на-на-на,
Най-най-на-на-на-най-най-на-на-на-на.
Ржи, пока ржётся,
Пой, пока поётся,
Ржи, пока ржётся,
И-хи-хи-хи-хи.
Ржи, пока ржётся,
Пой, пока поётся,
Ржи, пока ржётся,
И-хи-хи-хи-хи.
(Верка, прости меня!)
Най-най-на-на-на-най-най-на-на-на-на,
Най-най-на-на-на-най-най-на-на-на-на,
Най-най-на-на-на-най-най-на-на-на-на,
Най-най-на-на-на-най-най-на-на-на-на.
Поёт конь Юлий, суперзвезда,
Танцует конь Юлий, суперзвезда,
Танцует конь Юлий, суперзвезда,
Поёт конь Юлий, суперзвезда.
Танцует конь Юлий, суперзвезда,
Поёт конь Юлий суперзвезда,
Поёт конь Юлий, суперзвезда,
Танцует конь Юлий, суперзвезда!..
Проснувшись, Юлий огляделся по сторонам и улыбнулся.
– Приснится же такое, а!
Вдруг конь, словно вспомнив что-то очень важное, подскочил на куче сена, как ошпаренный:
– Ой, мама, вспомнил! Мне же к Бабе-Яге нужно! Так. Надо срочно привести себя в порядок.
Юлий что есть духу побежал в ванную. Вымывшись как следует, он причесал свою гриву, побрызгался духами и дважды брызнул себе в рот освежителем дыхания, после чего с отвращением плюнул.
– Юлий, ты красавчик, просто прелесть, – сказал себе конь, глядя на себя в зеркале, – Верка уж точно мимо тебя не пройдёт!
Юлий вышел из своего дома, запер его на ключ и пошёл к лесу. Наконец, конь зашёл в самую глушь леса. Дошёл до Избушки-на-Курьих-Ножках, где жила Баба-Яга, и крикнул:
– Избушка, избушка, стань к лесу задом, а ко мне – передом!
Избушка-на-Курьих-Ножках тут же повернулась к Юлию окнами и дверьми. Двери отворились сами собой, и из них вытянулась вниз длинная верёвочная лестница.
Юлий передёрнулся.
– Алё, гараж! – возмутился конь, – Ты обалдела, избушка? Больно надо мне по твоей непрочной лестнице карабкаться! А ну давай как следует!
Куриные лапы согнулись, и избушка с открытыми дверьми бухнула на землю.
– Вот это я понимаю, умница, – одобрительно улыбнулся Юлий.
Из избушки вышла Баба-Яга, стройная и гибкая, словно юная девица. Её морщинистое лицо украшал вызывающий макияж. Седые кудрявые волосы рассыпались до пояса. Жилистые руки были обвешены золотыми браслетами. В больших ушах висели круглые золотые серёжки. В левой ноздре крючковатого носа сверкала маленькая серёжечка, которую кликали пирсингом. Длинные ногтищи на руках были накрашены чёрным лаком.
Юлий, увидев старуху в таком необычном виде, обмер.
– Вау! – выдохнул он.
Баба-Яга в ответ только хихикнула.
– Ягуся, ты ли это?.. – пролепетал Юлий, продолжая таращить на Бабу-Ягу глаза.
– Ну а хто – конь в пальто, что ль? Али дед Пихто? – улыбнулась беззубой улыбочкой Баба-Яга, – Конечно же, это я, Баба-Яга. Ну уж входи, входи, милок.
Юлий вошёл вовнутрь и сел на диван.
– Слышь, касатик, а ты чегой-то вчера Колывана, товарища моего, с палат княжеских прогнал? – спросила коня Баба-Яга, поправляя свои седые кудри перед зеркалом, – Нешто он не угодил тебе чем?
– Вот так вываливаться в гости – ну что за мода? – возмущённо выпалил Юлий, – Взял, без спросу привалил, говорит, – конь передразнил тон голоса Колывана, – «Давай отыграемща, Княжюшка!» Ну что за манеры!
– Экой бессовестной, а! – крякнула Баба-Яга, – Пришёл без спросу, понимаешь! Вот же балда окаянная, а! Вот пройда! Вот пожди, Колыван, я те выбью дурь из головы! Тьфу!
Высказавшись, старуха принялась вешать себе на шею красные кораллы. Юлий тихонько захихикал.
– Ты чегой-то, Юлик? – непонимающе уставилась на коня Баба-Яга, – Чё зубки сушишь-то?
– Что, бабулька, всё молодишься, да? – смеясь, спросил Юлий.
– Так, – утвердительно кивнула Баба-Яга, – Пытаюсь выглядеть младше моих лет.
– Когда ты в паспорт свой последний раз смотрела, а? – спросил конь с издевкой.
– Чего-о? А это, Юленька, совсем не твоё дело! – проскрипела Баба-Яга. Судя по тону её голоса, она очень обиделась.
– Ладно-ладно-ладно, бабусь, прости меня, прости! – затрещал Юлий, – Я неудачно пошутил. Ну, шуточки плоские у меня иногда. Ладно, ближе к делу. Понимаешь, мне нужно…
– Знаю! – перебила коня Баба-Яга, тыкая своим длинным чёрным когтем ему в морду, – Ты хошь попасть в Страну Шоу-бизнеса. Ты хошь там увидеть свою любимую певицу, которую звать Веркой Колючкой…
– Сердючкой! – раздражительно поправил Юлий старуху.
– Ну Сердючкой, невелика разница, – проворчала Баба-Яга.
– Как раз-таки и велика! – отрезал конь.
Баба-Яга приложила палец к своему морщинистому лобику:
– Она, если мне моя старая дырявая память не изменяет, пела песню, которая называлась… «Маша, ступай»… Не!… Ка’тся, «Глаша, рубай»…
– «Лаша тумбай»! – выпалил Юлий и фыркнул, – Какая Маша, какая Глаша?..
– Видать, старческой маразм зашкаливает, – захихикала Баба-Яга, – Как она там пела? «Цыгель-цыгель, ай-люли», так?
– «Зибен-зибен, ай-люлю», – пробурчал Юлий, – Слушай, ну у тебя старческий маразм точно зашкаливает!
– Эх-х, – вздохнула Баба-Яга, – Ну, так уж и быть, Юлик. Отправлю я тя в эту Страну Шоу-бизнеса, и ты там увидишь эту свою Верку Трясучку…
– Сердючку! – прошипел Юлий.
– Ну добро, Сердючку, – закатила накрашенные глаза Баба-Яга, – Вот ты с нею и встретишься сегодня. Может, даже и… хто тя знает, может, даже ты и женишься на ней, а-ха-ха-ха-ха!..
Старуха захохотала во всё горло, схватившись за живот.
– Кончай болтать, старая маразматичка!!! – заорал Юлий, –Отправляй меня в Страну Шоу-бизнеса, сию минуту!
– Ох ты господи. Да цыц, цыц! – замахала на него руками Баба-Яга, – Чё кричишь-то? Щас бу’ет усё, имей терпенья!
Она подошла к шкафчику, извлекла оттуда большой холст и разостлала его на столе. Это была карта. Потом Баба-Яга поставила на стол песочные часы и чернильницу с пером.
– Пойди-ка сюды, – сказала Юлию старуха. Конь с сердитым выражением лица поковылял к ней.
– Ну? – спросил он раздражительно.
– Тише, – мягко и тихо произнесла Баба-Яга, подняв руку, – Зажмурь глазоньки свои.
Юлий закрыл глаза, а Баба-Яга принялась водить своим корявым пальцем с длинным чёрным ногтем по карте.
– Ну, долго ещё? – нетерпеливо крикнул Юлий.
– Тих-тих-тих-тих, – зашептала Баба-Яга, – Погоди! Потерпи ещё маленько… Так… Не то, не то, не то… Ага, во! Нашла… Не открывай глаза!
Найдя надпись маленькими чёрными буквами «Страна Шоу-бизнеса», Баба-Яга вынула перо из чернильницы и капнула на надпись чернилами. Потом перевернула песочные часы и начала крутить руками над Юлием. Под конец щёлкнула пальцами…
Юлий почувствовал, что у него ужасно кружится голова. Когда конь снова открыл глаза, то увидел перед собой… обычную каменную стену!
– О боже, неужели это и есть Страна Шоу-бизнеса? – разочарованно воскликнул Юлий, – Я её представлял совсем другой! Видать, Баба-Яга – психопатка старая! – меня обманула.
Тут у его копыт чудесным образом появился большой бинокль.
– Я смотрю, здесь живёт явно небрежный народ, – пробормотал конь, покосившись на бинокль, – Бросить посреди дороги такой бинокль! Могли бы хотя бы в комиссионку отнести! Пожалуй, возьму его себе.
Юлий взял бинокль, залез на стену, посмотрел сквозь двойное стекло… Страна Шоу-бизнеса была как на ладони! Дома´ были не маленькими, а большими и роскошными, словно дворцы.
Юлий рассмеялся:
– Да чего это я? Вот она, Страна Шоу-бизнеса! Так. Нужно теперь найти Ве… Аааааа!..
Конь с криком грохнулся вместе с биноклем со стены вниз. Бинокль каким-то чудом уцелел.
– Батюшки… – простонал Юлий, корчась от боли. На удивление, никто не услышал его крика и не подошёл к нему.
– Хоть бы подошёл кто, что ли, – пробормотал Юлий, – А зачем! Все же слишком заняты!
Тут конь увидел вдалеке женщину с рыжими кудрявыми волосами и в красном платье, и темноволосого мужчину с квадратными очками на носу и в сером смокинге.
– Это, случайно, не Алла Борисовна Пугачёва там идёт? – прошептал про себя Юлий, изумлённо глядя на пару, – А это Галкин, а?
Конь приложил к глазам бинокль… Да, это были действительно Алла Пугачёва и Максим Галкин!
– Это они! – прошептал ошеломлённый Юлий, – Это они, бог ты мой! Наверняка, они знают, где искать Верку.
Совершенно не думая о том, что он может довести до инфаркта знаменитых артистов-супругов своим даром речи, Юлий направился к Алле и Максиму.
– Алла Борисовна, Примадонна, Ваше музыкальное величество, здравствуйте! – затрещал конь, низко кланяясь, – И Вам здравствуйте, Максим. Вы не знаете, где найти Верку Сердючку?
Максим улыбнулся, а Алла сначала громко охнула, потом, зажмурившись, схватилась за сердце.
– Говорящий конь… – прохрипела она, – Макс! Скажи, что я сплю!
– Аллочка, остынь, – с улыбкой сказал Галкин, – Это же Гай Юлий Цезарь. Единственный во всём мире конь, который умеет говорить.
– Всё верно, Максим, – сказал Юлий, – И ещё Вы забыли сказать, что я единственный конь, который имеет способности к пению, танцам и актёрскому мастерству. Также я сочиняю стихи экспромтом. Про меня все говорят, что я великий импровизатор. Я работаю помощником летописца, но чувствую, что душа к написанию летописи у меня не лежит! Я хочу быть артистом!
Пугачёва всё ещё охала, хватаясь за сердце. Галкин хихикнул:
– Ну что ж, великий копытный импровизатор, прочитай-ка нам какое-нибудь творение собственного сочинения!
– Простите, но мне совершенно некогда! – засуетился Юлий, – Я должен найти Верку Сердючку!
Максим захохотал:
– Ха-ха-ха… Что, в домашние любимчики решил к ней записаться?
– Что сразу – в домашние любимчики? – возмутился Юлий, – Она моя любимая певица, и мне просто с ней хочется пообщаться!.. Да что с тобой разговаривать, Галкин, тьфу ты!
Плюнув, Юлий развернулся и свернул на другую сторону улицы. Пришёл он ко зданию с вывеской «Гламурное королевство», и вышел из этого здания коню навстречу Сергей Зверев. Юлий увидел его и бросился бежать. Сергей крикнул ему:
– Юлий, чего испугался, красавчик? Оставайся лучше у меня, я тебе клёвую причёску сделаю. Будешь как Сивка-Бурка, вещий каурка.
– Прости, Серёжа, я бы с удовольствием у тебя остался, но мне срочно нужно бежать, – сказал Юлий и побежал дальше.
Тут ему дорогу преградила Ксения Собчак.
– О-хо-хо, ущипните меня, люди добрые! – заголосила она, – Неужели перед собой я вижу говорящего коня Юлия? Да ты живьём ещё красивее, чем на экране! Будь добр, Юлий, скажи мне…
– Мне некогда с тобой болтать, Ксюша, мне нужно искать Сердючку! – крикнул Юлий и дальше побежал.
Вдруг конь почувствовал, что его кто-то дёргает за хвост, и услышал грубоватый мужской голос:
– Ага, таки попался, Юлий Цезарь!
Юлий обернулся и увидел Тимати. Тот улыбнулся хитроватой улыбкой:
– Скажи хоть словечко, говорящий лошарик!
Юлий бросил уничтожающий взгляд на рэпера:
– Тимати, если ещё раз ты тронешь мой хвост, я тебе зубы пересчитаю, понял?
Тимати застыл на месте. Потом сжал кулаки:
– Эт’ ты мне, да? Ты это мне? Да я щас сам тебе зубы пересчитаю!
– Только попробуй! – прогремел Юлий, готовясь лягнуть Тимати.
– Пацаны! – заорал рэпер, обернувшись назад, – Снимите шкуру с этого наглого коняги!
Юлий помчался что есть духу. Наконец, добежал до парка и спрятался в кустах.
Часть 2
Весь мокрый от страха, Юлий всё ещё сидел в парке в кустах.
– Господи, только бы эти противные парни и здесь меня не нашли! – шептал про себя конь.
Но в парке Тимати и его бандой даже не пахло…
Наконец, Юлию надоело сидеть в кустах, и он хотел вылезти из-за них, но вдруг услышал до боли знакомый голос:
– Я тихо шла, шла, шла,
Пирожок нашла,
Я села, поела,
Опять пошла,
Я тихо шла, шла, шла,
Пирожок нашла,
Я села, поела,
Опять пошла…
Юлий обрадовался:
– Верка!..
Но тут же осёкся:
– Хотя, может, это и не она… Может, это пародист какой?
Тихонько вынырнув из-под куста, Юлий посмотрел сквозь бинокль.
По дорожке, напевая песню, бродила крупная дамочка, облачённая в белую сорочку с вышитыми голубыми цветочками и зелёную юбочку. На её голове сверкала серебристая шапка-звезда, на ногах были аккуратненькие туфельки в тон шапки-звезды. В ушах висели такие же серебряные круглые серёжки. Ресницы были накрашены синей тушью, веки – такими же синими тенями, губы – ярко-красной помадой. Вот это и была Верка Сердючка.
– Это она, это она! – тихо ликовал Юлий, – Только как бы сделать так, чтобы она не испугалась моего дара речи? Не думаю, что она когда-нибудь видела говорящих животных…
Конь потихоньку спрятался обратно в кусты.
Верка уселась на деревянную скамейку, стоящую как раз напротив тех самых кустов, в которых прятался Юлий.
– Ой, – выдохнула певица, – Отдохну чуть-чуть, покушаю и пойду дальше.
И вынула из кармана своей зелёной юбки маленький пирожок.
– Ну, котёнок, – сказала Верка, улыбаясь, – Давай, утоляй мой голод!
Букву «г» она произносила глухо.
Как только Верка поднесла пирожок к раскрытому рту, из-за кустов напротив послышался громкий шёпот:
– Верка!
Сердючка вздрогнула и уронила пирожок на пол.
– О господи, – пробормотала она и огляделась по сторонам, – Хто тут?
– Я за кустами, – отвечал голос, – Иди ко мне.
Верка презрительно хмыкнула:
– Слушай, може’, подойдёшь ко мне сам? Или сама?.. Или само?
– Я боюсь, что ты… испугаешься меня, – проговорил взволнованно голос, – Лучше ты сама подойди ко мне.
– С кем я вообще говорю? – спросила резко Верка.
Голос запнулся:
– М-м… В общем… С говорящем зверем.
– Прикалуешься?! – так и подскочила Верка.
– Да нет, я серьёзно! – ответил голос, – Я действительно зверь. Иди сюда, только не пугайся!
Верка будто оцепенела.
– Так, – сказала она себе, – Надо действительно пойти за кусты и глянуть, шо за зверь там.
Она подняла пирожок, подула на него, потёрла о рукав сорочки и спрятала в карман. Потом на цыпочках пошла к кустам напротив, отжала дрожащей рукой куст…
– О-о-о-ох!.. – вырвалось у Верки, когда она увидела Юлия.
– Привет, Верка! – сказал приветливо конь, мигнул правым глазом и завилял хвостом, как собака.
Сердючка долго смотрела на него круглыми от ошеломления глазами, затаив дыхание. Наконец, певица улыбнулась:
– Гай Юлий Цезарь?
– Именно, – кивнул конь, – Но для тебя просто Юлий. Присядем?
– Та не вопрос, – сказала Верка, дёрнув плечом. Судя по тону её голоса, она перестала бояться Юлия.
Конь вышел из-за кустов и сел на скамейку, Верка без малейших опасений подсела к нему.
– Ах, Верка!.. – воскликнул Юлий и положил копыто на сердце, – Тук-тук-тук, стучит сердечко. Прямо как в твоей прекрасной песне. Верка! Моя дорогая Верка!.. Ты просто прелесть!
Пухленькие щёчки Верки зарделись.
– Верка! – продолжал петь дифирамбы Юлий, – Я обожаю тебя и все твои песни! Я не представляю моей жизни без твоего творчества! Ты лучшая!
– От же засмущал меня, – хихикнула Сердючка, – Ну ты и льстец, я скажу тебе!
– Я не льщу тебе, – прошептал Юлий, – Я говорю правду. Ты действительно самая лучшая.
Верка засмеялась.
– Ха-ха-ха… Не думала, шо конь будет моим поклонником… Интересно, хто тебя научил говорить? Тебя завербовали? Или ты чего-то волшебного наелся?
– Нет-нет-нет. Видишь ли, Верка… – конь запнулся, – Даже не знаю, как тебе это объяснить… Ну, в общем, я воспитывался библиотекарями при Новгородском храме. Они многому меня научили: и чтению, и письму, и многому другому. И я, как научился читать и писать, так сразу же научился говорить… Короче, это длинная и запутанная история. Слушай, что мы всё обо мне да обо мне? Давай-ка лучше поговорим о тебе: ты-то гораздо известнее и ярче, чем я! Как у тебя на личном фронте? Живёшь с мамой?
– Да, с мамой, – сказала Верка неожиданно серьёзно, – Мы обе одинокие. Но мы в поиске наших вторых половинок.
– Я уверен, вы их найдёте! – сказал оптимистично Юлий, – Слушай, Верка, я вот так смотрю на твою маму, тихо сравниваю её с моей знакомой Бабкой и думаю: ну небо и земля вообще! Твоя мамуля такая весёлая, бойкая, общительная, а Бабка…
– Бабка? Ты имеешь в виду бабушку Любавы, да? – уточнила Верка.
– Да, её.
– Ой, та она такая вредная, вечно чем-то недовольная: «Тьфу, тьфу, тьфу!» – передразнила Верка Бабкин голос, – Но всё равно добрая бабуля: никого в обиду не даст. Кстати, моя мама тоже не подарок, так шо, Юлий, ты, это… не обольщайся!
– Ну, по крайней мере, она будет поприятнее, чем Бабка, – сказал Юлий и вздохнул, – На «Евровидении» с тобой ужасно несправедливо поступили: дали тебе второе место, а должны были дать первое! Я болел за тебя, я верил, что ты победишь, а они… Мне было за тебя так обидно! Так обидно!
Сердючка, положив свою пухленькую ручонку коню на плечо, заговорила тоном мудрого философа:
– Знаешь, Юлечка, я тебе скажу так: мне это первое место было до одного места! Моей целью на «Евровидении» было не победить, а доставить публике удовольствие! Второе место – это просто циферка два. Я выступила хорошо – ну, наверно, так нескромно говорить, но всё ж, – публика оценила моё выступление, у меня творческие перспективы – вот это самое главное, золотой мой. Удачное выступление и положительная реакция публики – уже победа!
Верка легонько потыкала пальцем Юлию в висок:
– Понимаешь, о чём я говорю, да? Угостись пирожочком.
Сердючка вынула пирожок с кармана и сунула коню под морду. Тот смутился:
– Вообще-то, Верка, я на диете… Ну, пожалуй, не откажусь. Не могу отказать любимой певице.
Юлий выкусил из Веркиной руки пирожок и начал его тщательно пережёвывать.
– Видно, шо ты спортсмен, – заметила Верка, с улыбкой наблюдая за конём.
Юлий покачал головой и проглотил пирожок.
– Я предпочитаю спорту танцы, – сказал он, – Я ещё и пою, и стихи сочиняю. Сходу, при чём. Я ведь импровизатор. Я обожаю сцену и хочу стать артистом, как ты, как Алла Борисовна Пугачёва, как Филипп Бедросович Киркоров…
– Ну, Юлий, и в чём дело? – спросила недоумённо Верка, – Тебе шо-то мешает стать артистом, я не понимаю?
– Точнее, кто-то… – поправил Юлий.
– Хорошо, хто тебе мешает стать артистом? – перебила Верка коня, – Хто? Алёша, Любава, Тихон с Бабкой?.. Я не знаю, ослик Моисей?
– Моисей как раз меня в этом поддерживает, и Алёша с Любавой тоже, – ответил Юлий, – Не знаю, правда, как насчёт Тихона с Бабкой… Кто мешает мне стать артистом, так это Князь Киевский! Он против того, чтобы я становился артистом. Говорит: «Юлий, не занимайся всякой ерундой, занимайся лучше книгами и летописью!» А мне книги и летопись ужасно надоели и не приносят никакого удовольствия!
– А ты твёрдо и убедительно так скажи: «Князюшка! Это моя жизнь, и мне решать, чем я буду заниматься, – посоветовала Сердючка, – Я хочу быть артистом и буду им. Мне больше нравится работать на сцене, чем в библиотеке… или там в редакции» Скажу тебе из личного опыта: я тоже когда-то работала проводницей, но без удовольствия, потому шо хотела стать артисткой. В один прекрасный день я поняла, шо хочу быть артисткой и никем другим, и распрощалась навсегда с этими поездами-рэльсами-шпалами!.. И, как говорится, пошло-поехало: я начала снимать клипы, выпускать альбомы, давать концерты. Меня стали приглашать сниматься в мюзиклах, на корпоративчики всякие. Вон я уже Европу покорила. И ты, Юленька, тоже, я уверена, станешь артистом, если будешь идти упорно к своей цели. Когда ты, даст бог, достигнешь своей цели, то тебе нужно будет не лениться, и знать и любить своё дело.
– Я уверен, что стану артистом! – сказал Юлий твёрдо, – Я знаю и умею всё, что связано с артистической деятельностью. Мне дай любое задание, я сразу же выполню его в два счёта! Петь умею, танцевать умею… Играть на музыкальном инструменте – мне вообще раз плюнуть. В актёрском деле хорошо разбираюсь – могу запросто сыграть любую роль. Я даже песни могу писать – и музыку, и слова… Я ещё умею знаешь, что? Пародировать других артистов. Например, Диму Билана.
Конь откашлялся и запел, передразнивая манеру Димы Билана:
– Я знаю точно – невозможное возможна-а-ах,
Сойти с ума, влюбиться так неосторожна-а-ах,
Найти тебя, не отпускать ни днём, ни ночью-ух,
Всё невозможное возможно, знаю точна-а-а-ах…
Верка громко смеялась, глядя на будущего копытного артиста.
– Я ещё и Николая Баскова часто пародирую, – сказал Юлий и принялся передразнивать голос Николая Баскова:
– Влеко-о-от ли мечты-ы-ы небыво-о-олые-е-е,
Цвето-о-от ли цветы-ы-ы-ы запоздо-о-олые-е-е,
Всё то-о-ок же рыдо-о-оет шармо-о-о-онко-о-о-о,
В Пари-и-иже оно-о-о-о чужестронко-о-о-о-о-о-о!..
Сердючка заливисто хохотала, лёжа на скамейке и хватаясь за живот руками:
– Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха… Ой, Юлий, ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха…
– Я бы ещё кого-то спародировал, но боюсь, что ты сейчас лопнешь от смеха, – сказал Юлий, глядя на помирающую со смеху певицу.
Отсмеявшись, Верка добродушно похлопала коня по спине:
– Ты такой классный, Юлий! Мне давно так не поднимали настроение! Ты мне продлил жизнь… Упс!..
У певицы завибрировал и зазвонил телефон в другом кармане юбки.
– Так, меня уже кому-то надо, – пробормотала Верка, – Щас-щас, котёнок, две секунды!
– Мяу-у! – воспроизвёл Юлий кошачье мяуканье.
Верка достала телефон из кармана и покосилась на дисплей.
– Мама. Шо такое? Шо опять? – заворчала она, нажала на кнопку и приложила телефон к уху, – Да?.. Мама, я… Мама, я в парку, скоро буду дома, давайтэ.
Отсоединившись, Сердючка положила телефон обратно в карман.
– Тебе нужно домой к маме, да? – спросил её Юлий, – А я для чего? Я могу тебя до дому доставить!
– Хм. Ну давай, я не против, – улыбнулась Верка.
Юлий встал со скамейки и пригнулся.
– Прошу Вас седлать меня, мадам Сердючка! – галантно проговорил он.
Верка ловко взобралась коню на спину и ласково погладила его рыжую гриву.
– Боже мой, Верочка, ты просто пушинка! – засмеялся Юлий, – Я думал, ты гораздо тяжелее. Ты ж как фрегат!
– А… Фрегат? – удивлённо подняла брови Верка, – Юленька, сорри, я не такой интеллектуал, как ты. Я в школе училась на «два» и «один», каюсь, конечно. Шо ж это за звери такие, эти фрегаты, а?
– Это не звери, это птицы, – ответил Юлий, – Они обычно обитают в тропических лесах. Большие птицы, но очень лёгкие!
– Ага-а, – протянула Верка, – Буду знать.
И пришпорила Юлия каблуками своих серебряных туфелек:
– Ну, Юлий, поехали! Но-о-о!
Юлий пошёл вперёд.
Вокруг не было ни единой живой души, так что Юлий и Верка вполне могли бы разговаривать друг с другом. Но они молчали: Верка молча сидела на спине у Юлия, тот, не говоря ни слова, шёл вперёд.
Наконец, конь не выдержал:
– Слушай, Верка, а чего это мы идём и молчим? Давай песню споём, что ли?
– Я за двумя руками и ногами, – сказала с улыбкой Сердючка, – А шо будем петь?
– Давай что-нибудь из твоего репертуара, – предложил Юлий.
– О-кей, – кивнула Верка, – Давай споём… Щас… «Всё будет хорошо»!
– Отлично, одна из моих любимых песен! – обрадовался Юлий, – Давай, Верочка, начинай.
Верка улыбнулась и начала петь:
– Если нам скажут: «Ваш поезд ушёл»,
Мы ответим просто…
– Что подождём другой! – продолжил Юлий.
– Правильно, – улыбнулась Сердючка и продолжала петь:
– И чтоб на перроне скучать не пришлось,
Мы накроем стол
И выпьем за любовь, и будет
Ха-ра-шо,
Всё будет хорошо,
Всё будет хорошо,
Я это знаю, знаю,
Ха-ра-шо,
Всё будет хорошо,
Ой, чувствую, я девки, загуляю,
Ой, загуляю…
Теперь давай ты, Юлий!
Конь запел:
– Если наутро болит твоя голова,
Мы скажем прямо…
– Ты не умеешь пить! – допела Верка.
Юлий продолжал петь:
– Но так некрасиво лечиться одному,
Лучше с тобой пива
Выпьем по чуть-чуть, и будет
Ха-ра-шо,
Всё будет хорошо,
Всё будет хорошо,
Я это знаю,
Ха-ра-шо,
Всё будет хорошо,
Ой, чувствую, я, Верка, загуляю с тобой, это точно,
Ха-ра-шо,
Всё будет хорошо,
Всё будет хорошо,
Я это знаю,
Ха-ра-шо,
Всё будет хорошо,
Ой, чувствую, я, Верка, загуляю,
Ой, загуляю…
Верка добродушно улыбалась, слушая пение коня. Вдруг певица увидела впереди обрыв и тревожно закричала:
– Юлий, осторожно, обрыв! Обрыв!
Конь тут же взмыл вверх.
– Держись за меня, Верка! – закричал он.
Верка схватилась обоими руками за шею Юлия.
– Ви-и-и-и! – восторженно завизжала Сердючка, как ребёнок, – Ха-ха-ха, вот это да!..
Внезапно восторг на лице певицы сменила тревога:
– Ну-ну-ну-ну-ну-у-у-у!.. Осторожно-о-о!..
Юлию удалось каким-то чудом перелететь на другую сторону и упереться копытами в землю.
– Ху-у, – облегчённо вздохнул конь, – Слава богу, удачно приземлился… Так, внимание, интерпретация-импровизация!
Он пошёл дальше и начал бойко петь:
– Помню, я давно-давно
Встретил дерево одно.
Думал, даст оно мне трон,
Присмотрелся – лохотрон!..
Сердючка захохотала как полоумная, закрыв лицо руками. Юлий, улыбаясь, продолжал петь:
– Я чуть шкуры не лишился.
Уж теперь-то в моей жизни
Игр азартных больше нет.
Мне они нужны сто лет!

Дата добавления: 2015-11-04